Текст книги "Навстречу любви"

Автор книги: Ширли Джамп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Возможно, он боялся, что она начнет здесь, при его дочери, разговор о той сумасшедшей ночи…

Анита сидела, сцепив ладони. Ей было, как-то не по себе. Теперь, когда они остались наедине, она не знала, куда себя деть. Сейчас она поняла, почему у них с Люком всегда были только деловые отношения. Она никогда не была у него дома. Они никогда не встречались нигде в частной обстановке. Исключением в их отношениях была только та жаркая ночь у него в кабинете. Анита откашлялась и стала искать нейтральную тему для разговора.

– Как поживает Марк? – спросила она, наконец. Люк улыбнулся.

– Ты не поверишь, но Марк женился.

– Марк? – Анита не смогла скрыть удивление. – А я-то думала, холостяцкая жизнь – его предназначение.

– Он тоже так думал. Но когда встретил Клер, все в его жизни изменилось. Он сразу понял: от этой женщины ему не уйти.

– Клер? Уж не та ли это Клер Ричардз, что жила раньше в моем доме?

– Именно та. Они случайно влюбились друг в друга. – Анита удивленно расширила глаза, а Люк не смог сдержать смех. – Это долгая история. Напомни мне. Я как-нибудь расскажу тебе ее.

– Непременно, – сказала Анита тише, чем ей хотелось бы. Напряжение, возникшее между ними, усиливалось. Тишина становилась все оглушительнее.

– Итак… – начал Люк после долгой паузы, – что привело тебя в Мерси? Работа?

Наверное, Анита просто не могла не смеяться больше чем пять минут, и Люк снова услышал ее звонкий смех.

– На самом деле сейчас я работаю совсем немного. Я оставила свою прежнюю работу в Лос-Анджелесе, как только забеременела. Так что теперь я что-то вроде… ну, скажем, что-то вроде частного предпринимателя. Я занимаюсь пинетками.

– Пинетками?

Слова Аниты произвели на Люка, примерно такое же впечатление, как удар тефлоновой сковородой день назад.

– Это долгая история, – повторила она его слова.

– Может, ты расскажешь мне ее как-нибудь за ужином? – спросил Люк и сам удивился тому, что осмелился пригласить ее.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я хочу сказать, что… ну, понимаешь… – Анита запнулась, потому что сама не знала, что имела в виду. На секунду она представила себе, что сидит за столом напротив Люка в полутемном ресторане.

– Да, возможно, ты права, – закончил он за нее.

Анита встала, распрямила спину, расправила руки. Как только она начала двигаться, ее желудок громко заурчал, будто иронизируя, над ее отказом от ужина. Последним, что она ела сегодня, был этот ужасный мармелад. Наверное, приглашение на ужин растревожило ее организм. Но не только это. В первую очередь – голодный малыш, чья жизнь только зарождалась внутри нее.

– Я, пожалуй, лучше пойду, – сказала она Люку, направляясь в холл. – Я оставлю свой компьютер у вас, чтобы Эмили не растеряла свои закладки. Заберу его как-нибудь потом.

– Ты хочешь поесть? – спросил Люк.

Анита почувствовала, как краска стыда залила ей щеки. Она остановилась на пороге кухни. Люк стоял совсем, рядом.

– Да, немного… Ну, хорошо, да. Я здорово проголодалась, но это совсем не важно. У меня дома есть ветчина.

– Постой, постой. Я даже знаю, откуда она у тебя взялась. Тебе принесли ее в подарок от местного благотворительного комитета. – Люк рассмеялся, и смех его был, как чашка свежего эспрессо, искрящийся и вибрирующий. – Послушай, дождь кончится не скоро. Почему бы тебе не поужинать с нами? Все будет просто, по-семейному.

– Это неудобно.

Люк кивнул в сторону Эмили. Девочка увлеченно работала.

– Похоже, Эмили наткнулась на золотую жилу информации и не скоро вернет тебе твой компьютер. После обеда я посмотрю твою машину.

– Мне так неловко тебя беспокоить, – не очень уверенно произнесла Анита.

Люк наклонился к ее уху.

– Я уже полгода не видел, чтобы Эмили с таким интересом готовила уроки. Ты просто волшебница. Я очень прошу тебя подождать, пока она не закончит, этот чертов доклад.

Теплое дыхание Люка приятно щекотало ухо. Анита снова вспомнила ту ночь, когда он поцеловал ее. Тогда единственный раз в жизни Анита поддалась своим инстинктам. Сейчас ей снова захотелось испытать те райские ощущения.

Но зачем ей все это? Люк был, как раз тем мужчиной, которых она поклялась избегать. Начать отношения с ним означало вернуться к прошлому.

Только Анита собралась сообщить Люку о своем решении уйти, как задняя дверь дома распахнулась настежь. Шурша многочисленными пакетами, в комнату вошла женщина. К ней сразу же кинулись и весело залаяли, кружась вокруг нее, три маленькие собачки.

– Боже милосердный! Ну и денек выдался! – Она положила пакеты на разделочный стол и потрепала каждую из трех собак. – Здравствуй, Эмили! Я рада видеть тебя за уроками! – Хрупкая седовласая женщина была одета в джинсы и широкую красно-белую трикотажную рубашку. Она подошла к Эмили и нежно потрепала ее по плечу. – Люк, дорогой, ты не поможешь мне принести продукты? В багажнике осталось три сумки. – Женщина передала Люку ключи, и тут ее взгляд остановился на Аните. На секунду женщина замерла, потом ее энергичная речь снова заполнила дом: – О, здравствуйте! По-моему, мы незнакомы. Я Грейс Доул.

– Анита Рикардо, – представилась Анита. Она глазам своим не верила. Не может быть! Эта общительная, энергичная женщина – мама Люка? Невероятно!

– Ах, это имя мне знакомо, – сказала Грейс, окидывая оценивающим взглядом Анитин живот. – Люк и Марк не переставая восхищались вами, когда вы работали у них на фирме.

– Не может быть. – Анита и представить себе не могла, что Люк восхищался ею. Ей казалось, что его не интересует ничего, кроме ее маркетинговых навыков.

– Анита такая классная, ба, – сказала Эмили, обращаясь к Грейс. Девочка кивнула сначала в сторону Аниты, потом в сторону компьютера. – Она меня зацепила и заставила сесть за компьютер, а потом свалила на меня целую кучу материала для моего доклада по истории.

Шестидесятилетняя Грейс улыбнулась и с силой шлепнула ладонью по ладони своей внучки.

– Клево, Эм, – откликнулась Грейс. Радостный смех заполнил все пространство вокруг Грейс и Эмили.

– Мама, когда ты выучила этот язык? – спросил Люк, ухмыляясь. Он только что вошел в дом с тяжелыми сумками в руках. – Я не могу понять и половину из того, что говорит Эмили. Иногда мне вообще кажется, что она говорит на каком-то другом языке.

Грейс гордо вскинула голову.

– Я продвинутая бабулька. Я даже скечерсы ношу. – Грейс приподняла ногу, демонстрируя ультрамодные спортивные туфли.

– Если так пойдет, ба, скоро ты будешь таскать вещички из моего шкафа, – шутя предположила Эмили. – Ох, давненько я так не смеялась. – Девочка хотела сказать еще что-то, но замолчала.

Люк грустно вздохнул. Лицо его стало хмурым. На секунду все затихли. Эмили опустила глаза в пол. Люк отвел взгляд от дочери и посмотрел куда-то в окно. Глаза Грейс увлажнились. Она с сочувствием посмотрела сначала на внучку, потом на сына.

В это мгновение Анита поняла, что она здесь лишняя. Этих людей объединяло общее горе. Посторонние не должны мешать людям в такие моменты. У Грейс, Люка и Эмили было общее прошлое. В этом прошлом у них случилась большая беда. Ей не стоит вмешиваться в их жизнь. Лучшим выходом из этой ситуации было бы ускользнуть незаметно из дома и оставить Доулов одних.

Но, как Анита сможет незаметно взять свой компьютер?

– Так, давайте готовить ужин, – наконец-то сказала Грейс. – Отбивные и картошку зажарим на гриле. Я купила огурцы и помидоры. Сделаем салат. Анита, порежь их, пожалуйста, и перемешай в миске с листьями салата.

Грейс достала из сумки крупные спелые помидоры и показала Аните, где взять разделочную доску и нож.

– Мне действительно пора идти, – неуверенно произнесла Анита.

– Не выдумывай! – Грейс вложила в руку Аниты пузатый красный помидор. – Пора ужинать. Раз уж ты здесь – оставайся. – Грейс погрозила ей пальцем. – Я тебя ни о чем особенном не прошу. Просто поужинаешь вместе с нами. И не пытайся улизнуть через заднюю дверь, как это любили делать мои мальчишки. – Грейс, приподняв бровь, искоса взглянула на Люка.

– Мамочка любит преувеличивать. – Люк улыбнулся Аните, и эта улыбка согрела ее. Затем повернулся к Грейс. – Если мне не изменяет память, мамуля, мне приходилось драить кастрюли значительно чаще, чем Марку.

Грейс протянула руку и похлопала Люка по щеке.

– Это потому, что на тебя я всегда могла положиться. Мой верный Люк – так я тебя называла.

Грейс улыбнулась Люку так, как матери улыбаются только своим детям.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Будь я законодателем, я бы запретил женщинам пользоваться такими соблазнительными духами. Острый, как бритва, нож, которым Люк резал огурцы, несколько раз выскользнул у него из рук. Все, что отвлекает человека от дела, должно быть запрещено.

Впрочем, духи здесь ни при чем. Люка волновал не столько запах жасмина, сколько женщина, которая выбрала этот запах. Анита.

Она молча стояла рядом с ним, резала помидоры. Мясистые дольки аппетитной кучкой лежали на разделочной доске. Нож в руках Аниты ритмично скользил по дереву, издавая едва различимые и от этого еще более волнующие звуки. Собаки беспокойно сновали по кухне, радостно виляя хвостами в предвкушении вкусного ужина. Мощная природная энергия, исходившая от животных, еще больше натягивала нервы Люку.

Ему нравился запах Аниты, нравилось прикасаться к ней, смотреть на нее. У нее была смуглая кожа, темные волосы. Легкое летнее платье облегало фигуру.

Анита находилась на приличном расстоянии от Люка, но он чувствовал каждое ее движение.

Наконец-то Люк закончил резать огурцы. Можно было подумать, что эти овощи нарезал пятилетний малыш, решивший поиграть со своей игрушечной пилой. Но, в конце концов, все было сделано. Не нужно было больше стоять возле Аниты. Люку следовало бы поскорее удалиться, но он, наоборот, подошел к Аните и бросил порезанные огурцы в миску.

– Давай делать салат, – сказал Люк, потянувшись к доске с порезанными помидорами.

Руки Аниты двигались в том же направлении. Прикосновение к ее руке было для Люка, как прикосновение к оголенному электрическому проводу. Люк взглянул на Аниту. Их глаза встретились всего на одно мгновение, но Люк понял, что пропал. Эта женщина не отпустит его от себя никогда.

– Мне… э-э-э… очень нравится твой мопс, – сказала Анита.

– Мопс? – удивленно переспросил Люк. Он не сразу понял, о чем она говорит.

– Ну, вот эта ваза для печенья. – Анита показала на керамическую вазу, стоявшую на кухонном столе.

– Ах, да! Это! Это произведение вышло из-под рук моей мамы в ее керамический период.

– Керамический период? – переспросила Анита.

– Мама любит называть себя периодическим ремесленником. Месяц она занимается макраме, потом цветным стеклом, после керамикой и так далее до бесконечности. – Люк погладил мопса по гладкой керамической голове. – Чарли – произведение периода, предшествовавшего периоду вязания крючком.

– Прелесть, – похвалила Анита.

– Если ты останешься здесь до Рождества, – сказал Люк Аните, – ты сможешь ближе познакомиться с творчеством Грейс Доул.

С чего это он вдруг заговорил о Рождестве? На дворе август. Почему Анита и Рождество слились для него воедино?

– Делать что-то своими руками – просто замечательно, – проговорила Анита.

– Будет, Анита… Ты ведь приехала из Лос-Анджелеса, а там вручную люди разве что только на кнопку звонка нажимают, чтобы камердинер подогнал к подъезду их машину.

Анита рассмеялась.

– Я больше не живу этой жизнью. Я изменилась.

Люк пристально посмотрел на Аниту. Его сердце забилось сильнее. С каким бы удовольствием он бросил сейчас к черту эти проклятые овощи, схватил ее и задушил в своих объятиях.

– Да, ты изменилась, и очень сильно. Нет больше туфель на высоченных шпильках, нет элегантных деловых костюмов.

– Нет работы, – грустно продолжила Анита. Она хотела изобразить что-то вроде смешка, но получилось неискренне. – Сейчас для меня, важно совсем другое.

– Да. Кто бы спорил… – сказал Люк так тихо, что Анита едва расслышала.

– Как там салат? – прервала Грейс их беседу. Анита отскочила от Люка.

– Все готово. – Она схватила разделочную доску и сбросила помидоры в миску, затем отправилась к раковине мыть руки.

– Почти готово, – поправил Аниту Люк. – Мы забыли перемешать, – уточнил он и начал перемешивать салат двумя огромными ложками.

Что она здесь делает? – думала между тем Анита. Сидит с Люком за одним столом, будто она член их семьи?

Но Анита была реалисткой. Это значит, что она не верила сказкам о счастливой семейной жизни и рыцарях в сияющих доспехах. Такого не бывает. По крайней мере, с ней не было, и быть не может.

Анита все вытирала и вытирала руки кухонным полотенцем. Она все еще помнила, как Люк дотронулся до нее. Она все еще слышала этот тихий с хрипотцой голос, говоривший ей о том, как она изменилась. Люк имел в виду не только одежду. Это было понятно.

Анита не могла позволить инстинктам управлять ее головой. Этот было бы равноценно самоубийству. Она приехала в Мерси не затем, чтобы искать романтических приключений с мужчинами или восстанавливать отношения с конкретным мужчиной. Она приехала сюда, чтобы вырастить ребенка, создать свою собственную маленькую семью из двух человек. Вот и все. Ничего больше.

Анита положила полотенце на кухонный стол.

– Знаешь, я еще не закончила распаковывать вещи. Я, пожалуй, пойду и дам вам возможность спокойно поужинать в кругу семьи.

– Как? Ты даже не хочешь попробовать, что у нас с тобой получилось? – Люк протянул ей миску с салатом. – Кроме того, если ты сейчас уйдешь, моя мама никогда тебя не простит.

– Я… я…

– Ничего не хочу слышать. – Люк показал Аните на гриль, стоявший во дворике под навесом. Клубы ароматного дыма уже поднимались над ним. – Если тебе понравился мамин мопс, тебе понравится и ее говядина.

Анита рассмеялась.

– Просто я не хочу вам мешать. Я человек посторонний.

– Ты не посторонняя. – Люк подошел к ней ближе и вложил ей в руки большую стеклянную миску с салатом. – Мы старые друзья, которые решили вместе поужинать.

– Так?

– У-ух.

– Хорошо. – Темно-синие с зеленоватыми вкраплениями глаза Люка не отпускали Аниту. – Я рад, что мы договорились.

– Я тоже рада, – с трудом выговорила Анита. Но если это так, то почему же ей так хочется схватить Люка, прижать к себе и попробовать здесь, черт возьми, не только говяжью отбивную?

* * *

Пока картошка и говяжьи отбивные, шипя, поджаривались во дворе, Люк спрятался в маленькой нише, усевшись за компьютер. Это было трусливое отступление. Провести оставшееся до ужина время вместе с Анитой он просто побоялся. Но Анита была недалеко. Она снова подсела к Эмили, чтобы помочь ей доделать доклад. После совместного приготовления салата Люк вышел из строя. Голова отказывалась соображать.

Люк уединился в своей нише и всеми силами пытался сосредоточиться на работе. Но в голове было пусто. Сколько он ни пытался сосредоточиться на экране, следя за курсором, перед глазами все время стояла Анита. Краем глаза он мог видеть ее. Она сидела справа от него, и у нее, кажется, не было проблем с концентрацией внимания. Она смеялась и разговаривала с Эмили. Люк расправил плечи, положил пальцы на клавиатуру и начал набирать текст.

Чепуха! Полстраницы бессмысленного набора слов, словно его пальцы попадали не на те клавиши. Черт побери! Что это со мной?

– Здорово, Эмили! Это очень глубокая мысль. Она делает твой доклад по-настоящему интересным. А теперь давай… – Голоса Аниты стало не слышно, когда она привстала со стула и подалась вперед, чтобы сделать кое-какие пометки в блокноте Эмили.

Она и не предполагала, как дерзко взлетела вверх ее цветастая юбочка.

Люк резко выдохнул и снова уставился на экран. Компьютер, казалось, смотрел на Люка и говорил: «Ну-ну. И когда же ты сегодня начнешь работу?»

В эту минуту послышался голос матери:

– Обед готов.

– Слава богу, – буркнул себе под нос Люк.

Он поднялся, резко оттолкнув от себя стул. Анита тоже выпрямилась. Край желтого с цветочным рисунком платья скользнул вниз по ее ногам, прикрыв бедра. Это было большим облегчением для Люка.

Но мысли его все равно были не о том, о чем им следовало бы быть.

Анита повернулась и посмотрела через плечо. Ее ясные карие глаза на секунду встретились с его синими глазами. Прежде чем отвернуться, Анита улыбнулась ему ленивой, почти сладострастной улыбкой.

Она, наверное, спутала его с кем-то. Люк растерянно заморгал. Он не мог вспомнить, чтобы женская улыбка так действовала на него.

Два года он прожил, как немой, ничего не чувствуя. Он достиг совершенства в искусстве скрывать эмоции. Люк давно понял, что решения, принятые под давлением эмоций, ни к чему хорошему не приводят. Все заканчивается какой-нибудь глупостью. И страдает от этого не только он, но и другие люди.

И вот Анита за несколько часов, буквально все в нем перевернула. Люку снова захотелось жить полной жизнью. Хорошо ли это?

Определенно нет. Сейчас для него самое главное – Эмили. Но какая-то часть его существа, управляемая этим самым гормональным кризом, настойчиво требовала обратить на себя внимание.

Нет. Потом. Сейчас только Эмили и работа. Ничего больше.

Люк вошел в столовую, где уже был накрыт стол, и сел на старинный дубовый стул напротив Аниты. Она, опустив голову, поправляла на коленях салфетку. Эмили выбрала место рядом с Анитой. Садясь, она бросила на Люка выразительный взгляд. Семейные трапезы не входили в список любимых ею занятий.

Грейс вошла в столовую с большим плоским блюдом в руках и поставила его в центр стола.

– Надеюсь, все вы проголодались. У нас сегодня много мяса.

– Ты всегда готовишь слишком много еды, мама, – сказал Люк.

– Не хочу, чтобы люди говорили, что я плохо кормлю своих детей, – сказала Грейс, потом, посмотрев на Аниту, добавила: – И гостей.

– Не помню, когда в последний раз я сидела за таким столом. – Анита протянула руку через стол. – Шлепните меня по руке, если я потянусь за третьим куском.

Грейс рассмеялась.

– Я вырастила четверых детей. В наших краях у всех хороший аппетит.

– Отлично, потому что я ем за двоих, – сказала Анита.

В это мгновение открылась задняя дверь, и в дом вошел отец Люка. Он остановился возле раковины, чтобы помыть руки, и только после этого вошел в столовую. Джон Доул задержался возле жены и звонко чмокнул ее в щеку.

– Что на ужин, Грейси?

В ответ та улыбнулась.

– Смотря для кого, – лукаво глядя на мужа, сказала она. – Для тебя жидкая солдатская похлебка, для остальных – говяжьи отбивные с картошкой.

– Ох, надо же, забыл. Сегодня же моя очередь готовить ужин. Я так заработался у Генри с этими кухонными шкафчиками, что напрочь, забыл об этом. К тому же прищемил себе палец этой дурацкой дверью. Этот болван… – Взгляд Джона наткнулся на Аниту. – О, прошу прощенья. Я совсем забыл о хороших манерах. – Он протянул Аните руку. – Джон Доул.

– Анита Рикардо, – представилась Анита, пожав ему руку. – Я… – она бросила быстрый взгляд на Люка, – друг вашего сына.

Друг? Что еще она могла сказать? Девушка? Бывший консультант по продажам? Ни то, ни другое не имело отношения к их нынешним отношениям.

На самом деле у них сейчас нет никаких отношений. Они просто живут в одном городе. Вот и все.

Большое блюдо с картошкой и мясом шло по кругу. Люк положил себе на тарелку кусок мяса и завернутую в фольгу картофелину, затем передал блюдо своей матери и с удовольствием принялся за еду. Хоть это сможет отвлечь его от сидящей напротив женщины.

– Итак, Анита, что привело тебя в Мерси? – спросила Грейс.

Проглотив кусочек отбивной, Анита ответила:

– Скорее всего, Люк.

Грейс и Джон вместе посмотрели сначала на сына, потом – на живот Аниты. Люк выглядел так, будто хотел сказать: «Это не я», но, разумеется, промолчал. Впрочем, любой, кто изучал в школе арифметику, мог понять, что к этому ребенку Люк не имеет никакого отношения. В Мерси он жил уже больше года. Судя по животу, Анита была на седьмом или восьмом месяце беременности. Так что никак не сходится.

– Он так много рассказывал мне об этом городе, когда мы вместе работали, что я решила сюда переехать. Мне показалось, что это место просто создано для того, чтобы растить здесь детей.

Люк поймал на себе вопросительный взгляд Грейс, но он знал, что мама никогда не сделает ничего бестактного.

– Ты полюбишь Мерси, и я уверена, что Мерси полюбит тебя, – сказала Грейс Аните.

– Я очень надеюсь на это, – тихо отозвалась Анита.

– Ты уехала из Лос-Анджелеса? – спросил Джон. – Тебе здесь будет недоставать пляжей, прихода зимы. Я всегда говорю Грейси, давай переедем во Флориду.

– Мы поедем в путешествие по Флориде в конце этой недели на годовщину нашей свадьбы, Джон. – Грейс вылила на картофелину целую ложку сметаны. – Могу побиться об заклад: в конце круиза ты будешь жаловаться на то, что соскучился по жаре.

– По жаре, которую мы с тобой делаем вместе? – Вскинув бровь, Джон бросил на жену озорной взгляд.

Щеки Грейс слегка порозовели.

– Дедуля, тебе следует помнить о том, что у малышей большие уши, – сказала она мужу.

– Бабушка! Мне уже двенадцать лет. – В голосе Эмили слышалось раздражение. – Я знаю, что такое секс.

Люку стало не по себе. От неожиданности он чуть было не подавился куском мяса. Когда его дочь успела так повзрослеть?

– Ешь и не говори глупостей, – строго сказал он дочери.

В ответ Эмили разбросала еду по тарелке и бросила вилку.

– Ты ведь знаешь, папа, что я не ем ничего живого. Я вегетарианка. – Эмили наморщила нос и скривила губы. – Кроме того, я считаю, что это отвратительно – убивать коров и есть их на ужин.

– Эмили! – Люк взглянул на родителей, потом строго посмотрел на дочь. – Дедушка с бабушкой много работали, чтобы ты могла вкусно поужинать. Тебе следует уважать их.

– Эмили, – вмешалась в разговор Анита, – почему бы тебе не рассказать отцу, как движется работа над докладом по истории?

– С удовольствием, – недовольным тоном ответила Эмили, не отрывая глаз от скатерти. – Работа над докладом идет хорошо.

– Не просто хорошо, – уточнила Анита. – Ты нашла очень интересный материал и сумела его грамотно проанализировать. Я знаю журналистов, которые двух слов связать не могут, а ты в своем введении сумела увлекательно рассказать о теме доклада.

Эмили оторвала взгляд от скатерти и посмотрела на Аниту. Ее глаза заблестели от радости.

– Ты… ты действительно думаешь, что я сделала хороший доклад?

Анита, улыбнувшись, кивнула головой.

– То, что ты сделала, без сомнения, заслуживает отличной оценки.

– Мне всегда нравилось писать. – Это признание сорвалось с губ девочки неожиданно для нее самой. – Я люблю книги Джей Кей Роулинг. Было бы здорово, если бы я тоже научилась писать не хуже. – И Эмили с увлечением начала пересказывать свои любимые места из книги о Гарри Поттере.

Люк с удивлением смотрел то на свою дочь, то на Аниту. Что это за инопланетянка сидит за столом? Неужели это его дочь? Ей нравится писать? Она может вести умные беседы о достоинствах книг?

Да Аниту ему просто Бог послал! После обеда он сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться. И если вдруг она скажет «нет», он увеличит плату, чего бы ему это ни стоило.

Неожиданно Анита стала решением давно мучившей его проблемы.

* * *

Аните было тепло и уютно в этом доме, и не потому, что она вкусно и хорошо поела, не потому, что ее руки согрелись в теплой мыльной воде с приятным запахом, когда она помогала мыть посуду. Тепло исходило от Грейс. Она разговаривала с Анитой так, будто та была членом семьи. Почти, как с дочерью.

Но внутренний голос напоминал ей, что Доулы не ее семья. Это всего лишь один ужин, один вечер. Он ничего не значит.

«Не привыкай. Не пускай их в свое сердце», – твердила себе Анита.

Люк снова спрятался в своей нише. Он погрузился в работу, просматривая какие-то бумаги и делая беглые записи. Но когда посуда была помыта, Люк подошел к Аните и взял у нее из рук кухонное полотенце.

– Я провожу тебя домой и посмотрю, что случилось с твоей машиной. Отец поранил себе руку, так что тебе придется иметь дело со мной.

– Ты разбираешься в моторах?

– Я знаю вполне достаточно. Я вырос в этом доме, поэтому знаю многое – от устройства автомобиля до тонкостей стирки белья. Я бы не стал самостоятельно менять коробку передач, но кое-что я все-таки умею.

– Отлично. Сейчас я не могу позволить себе механика, поэтому меня это вполне устраивает. Я только возьму свои вещи, и мы пойдем, – сказала Анита.

Через несколько минут Анита и Люк сидели в его «шевроле». Они ехали к дому Аниты. Дорога была не длинной, поэтому поговорить им не удалось. Люк крепко держал руль обеими руками. Он словно боялся, что дотронется до Аниты.

Люк повернул к дому Аниты и, проехав немного, остановил машину. Дождь давно кончился, и когда Анита вышла из машины, она заметила, каким чистым стал воздух. Город, как будто вымыли. Рядом с домом рос большой вяз. Его раскидистые ветви, покрытые обильной листвой, покачивались, словно приглашали войти в дом. Трава на лужайках снова стала густой и зеленой. В саду распустились цветы. Небо было чистым, темно-синего, почти василькового, цвета.

– Здесь очень красиво, – сказала Анита.

– Немного скучновато, но да, ты права, здесь красиво.

Люк нагнулся, чтобы взять компьютер и зонт Аниты, и пошел за ней в дом.

– Тебе, наверное, это покажется банальным, но, когда я смотрю на этот пейзаж, мне кажется, я разговариваю с Богом. В Лос-Анджелесе все покрыто бетоном, стеклом и металлом. В окружении небоскребов и автострад трудно найти живую природу. Но здесь… – Анита глубоко вдохнула, обняла себя руками и начала кружиться на траве. – У меня такое ощущение, будто я присутствую при сотворении мира.

– Подожди. Я посмотрю, что ты скажешь через месяц. Когда ты не сможешь найти ни одного открытого магазина в воскресенье или когда тебе придется третий раз за неделю вызывать телефонного мастера, тогда ты изменишь свое мнение о Мерси.

Анита покачала головой.

– Я так не думаю. Я… – она улыбнулась, положила руку на живот, – мы здесь останемся.

Люк положил вещи Аниты на качели, висевшие на открытой веранде, и внимательно посмотрел на нее.

– Я рад снова видеть тебя, Анита. – Люку было тяжело говорить, но он добавил, не отводя глаз от Аниты: – Очень рад.

– Я думала о тебе все эти полтора года. – Ну вот она и произнесла слова, которых сама так боялась. – Думала: как ты там поживаешь?

– Тружусь. Это все, что я могу сейчас себе позволить.

– Да… – задумчиво произнесла Анита.

Она подошла ближе и осторожно прикоснулась к руке Люка. Анита хотела поддержать и утешить его этим жестом, но, когда ее пальцы дотронулись до обнаженной руки Люка, она почувствовала, что в ней проснулось другое желание. Она смотрела Люку в глаза и думала о том, что боялась произнести вслух.

– Мне… мне нужно посмотреть твою машину, пока не стемнело, – пролепетал Люк.

– Ах, да. Конечно. – Анита сделала шаг назад, позволяя Люку пройти к машине. – Моя малышка стоит вон там.

Анита достала из сумочки ключи от машины и дала их Люку. Сжав в ладони ключи, Люк помедлил, как будто хотел сказать что-то. Но через мгновение быстро спустился по ступенькам крыльца и направился к Анитиной «тойоте».

Анита схватилась за голову. О чем она думала? Зачем она так нежничает с ним? Разве она не понимает, что играет с огнем? И ее сердце может сгореть в этом огне, как щепка.

Анита села на качели и оттолкнулась. Свежий воздух овевал ее тело прохладой. Покачиваясь, она закрыла глаза, и прислонила голову к деревянной рейке качелей.

Ей не нужно было сюда приезжать. Нельзя было снимать дом в трех кварталах от него. В Америке полно других маленьких городков. Но ни в одном из них нет Люка. И чем больше Анита уверяла себя в том, что не хочет быть вместе с Люком, тем яснее она понимала, что это не так.

Она хочет быть вместе с ним.

Анита видела, как он смотрел на свою дочь. В его глазах была любовь и забота. Да, сейчас им трудно понять друг друга. Но после того, что им пришлось испытать, это неудивительно. Трудности неизбежны, и они скоро не кончатся. У Эмили трудный возраст. Она меняется. Но, несмотря на все сложности, Люк и Эмили любят друг друга.

Люк был хорошим человеком. Анита поняла это в первую же минуту их встречи. Правда, тогда ему было не до нее. К тому же он сильно переживал смерть жены.

Но сейчас-то он свободен. Он не принадлежит ни одной женщине в мире.

Ох, эти мысли ни к чему хорошему ее не приведут.

Анита остановила качели и пошла в дом. Она вошла на кухню, включила свет и приготовила Люку стакан быстрорастворимого лимонада. Анита открыла холодильник, достала оттуда последние кусочки льда и положила их в стакан.

Помешивая лимонад, Анита уверяла себя в том, что это чисто дружеский жест, что она просто предложит Люку освежиться. На улице так жарко, несмотря на прошедший дождь. К тому же он делает ей одолжение. Она не собирается флиртовать с ним, не собирается привязываться к нему.

Люк, конечно же, хороший человек, но даже хорошие мужчины уходят от женщин. И даже бросают их. Анита уже испытала достаточно разочарований в своей жизни. С нее хватит. Больше она не хочет разочаровываться. А для того, чтобы не разочаровываться, не нужно очаровываться. Истина проста.

Люк скинул с себя рубашку и копался в моторе Анитиной «тойоты». Из-под капота была видна только его обнаженная спина. Анита задержала дыхание, чтобы не выдать своего волнения. Раньше она ни разу не видела Люка обнаженным и сейчас должна была признать, что у него было красивое тело. По крайней мере, спина была очень красивой.

Отдай ему лимонад и уходи. Не порхай вокруг него.

Мышцы у Люка на спине играли, когда он что-то подкручивал или раскручивал, когда доставал инструменты из сумки, которую принес с собой.

– Я… я подумала, что тебе, может быть, хочется пить, – робко сказала Анита.

Люк резко распрямился и ударился головой о капот. Он повернулся, потирая больное место, и сказал:

– Теперь я буду надевать шлем, когда ты поблизости.

– Извини, я не хотела пугать тебя. – О господи! Да его грудь еще красивее, чем спина. Развитые мышцы, на которых не было ни капли жира, сужались к талии. Загорелая кожа выигрышно смотрелась на фоне шортов цвета хаки. Стакан с лимонадом чуть было не выскользнул у Аниты из рук. Она быстро протянула его Люку: – Вот.

– Ты просто сокровище. – Люк вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони, взял из рук Аниты стакан и залпом осушил его. – Я надеялся, что дождь собьет эту жару, но после дождя стало еще жарче.

Анита надеялась, что в ближайшие тридцать, нет, сорок дней будет так жарко, что Люк не сможет ходить в рубашке.

– Ты по-прежнему следишь за фигурой, бегаешь? – спросила она.

Люк кивнул.

– Восемь километров в день.

– Заметно. – Зачем она сказала это? Как глупо она себя ведет! К чему все это! – Я имела в виду…