Текст книги "Всегда, когда любишь"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Глава 19
Саванна постепенно приходила в себя и смутно, словно в тумане, различала окружавшие предметы. Скоро она поняла, что лежит в крови, и очень удивилась. Быть может, это ночной кошмар? Где же Адам? Она силилась вспомнить, что с ней произошло. В памяти проплывали одно за другим события дня. Последнее, что она вспомнила, – это как они с мисс Эшер покинули комнату и подошли к лестнице, чтобы спуститься в холл. А потом она словно провалилась в бездну…
Вдруг в душе шевельнулось недоброе предчувствие. Она попыталась приподняться, но тут же дыхание перехватило от пронзившей тело боли. Болела каждая клеточка, и Саванне показалось, что она сейчас снова потеряет сознание. Что это с ней? Откуда такая страшная, невыносимая боль?
Боль и какая-то гнетущая пустота. Вдруг она ощутила что-то между ног… Ее ребенок! Она потеряла ребенка!
До этого момента мысль о беременности приносила ей чаще страдание, чем радость. Она не испытывала к будущему ребенку ни любви, ни нежности, как другие женщины. В ней говорил только инстинкт самозащиты. Но сейчас, осознав, что она потеряла своего малыша. Саванна не сдержала крика отчаяния, и по щекам медленно заструились слезы. Она никогда не возьмет на руки своего ребенка, не услышит его плача, не погладит его пушистую головку…
Внезапно шелковый полог над кроватью раздвинулся, и при слабом утреннем свете Саванна увидела встревоженное лицо Адама.
– Ты проснулась, – с облегчением произнес он каким-то хриплым, не своим голосом, в котором звучала радость.
Чудесные аквамариновые глаза Саванны застилали слезы, когда она смотрела на осунувшееся, заросшее щетиной лицо мужа. Выглядел он ужасно. Галстук измят, волосы растрепаны. И столько муки было в его взгляде, что Саванне стало не по себе. Неужели ему был так дорог их будущий ребенок? Тут Саванна вспомнила, как, лаская ее, он с волнением шептал: «Мой малыш!» Значит, он тоже страдает!
– Что случилось? Почему я потеряла ребенка? – спросила она чуть слышно.
Сердце Адама болезненно сжалось, стоило ему вспомнить свое возвращение в гостиницу. Холл гудел, вокруг неподвижно лежавшей Саванны собралась толпа. Он не мог забыть этой страшной картины и закрыл глаза. И все его проклятый характер. Он один виноват в случившемся. Раскаяние не принесло облегчения. Он только понял, что своей горячностью ничего не добьется, что Саванну ему не сломить.
Едва выйдя из гостиницы, он почувствовал, что гнев его поутих, и пришел к выводу, что искать забвения в объятиях другой женщины не самый лучший способ решить их проблемы. Он должен спокойно объяснить Саванне, что они теперь неразрывно связаны и что супружеский долг – дело святое. Адам повернулся и быстро пошел обратно, думая лишь о том, каким способом укротить строптивую жену и добиться ее расположения и любви…
Он снова вспомнил тот страшный миг, когда увидел истекавшую кровью Саванну. И сейчас, присев на край кровати, очень осторожно обнял ее, коснулся губами ее виска и признался:
– Я думал, ты умерла! Никогда еще мне не было так страшно!
Ей сразу стало легче от прикосновения его сильных рук, и, доверчиво склонившись к нему, она принялась ласково гладить его грудь, а потом спросила:
– Что же все-таки случилось? Я все забыла. Помню только, что вместе с Бетси стала спускаться по лестнице, чтобы выпить внизу лимонада.
Адам невольно сжал губы. Задушить эту Бетси и то мало!
Если бы она не стала лезть в душу Саванне, ничего не случилось бы! Она жужжала возле него, словно оса, когда подоспевший врач пытался оказать помощь Саванне, все еще лежавшей без сознания.
– О Адам! – без конца восклицала Бетси. – Это ужасно! Я с ней была так мила. Мы хотели выпить лимонада и спускались вниз, а она вдруг упала. Мы стояли вот здесь. Все случилось так неожиданно. Она просто упала! О, как это ужасно! Не знаю, как я выдержала и не упала в обморок!
Однако Адам ее не слушал. Как только выяснилось, что Саванна жива, он распорядился перенести ее в апартаменты и с превеликим удовольствием захлопнул дверь, чтобы избавиться наконец от трещавшей без умолку Бетси. Он не понял из ее болтовни ни слова, поскольку все его мысли и чувства были заняты Саванной. Наступившая ночь казалась ему страшным кошмаром. Еще одной такой он просто не пережил бы. Страх потерять Саванну помешал ему полностью осознать трагедию, случившуюся с ребенком. Врач долго осматривал Саванну, и это время показалось Адаму вечностью.
– Она выздоровеет без осложнений, – сказал доктор наконец. – Должно быть, сильно ушиблась головой, когда падала с лестницы, но к утру, полагаю, к ней вернется сознание. Кости целы, однако она потеряла много крови. Ничего, поправится. Она молодая и крепкая. Через какой-нибудь месяц будет в порядке.
Казалось, ночи не будет конца. Адам сидел возле нее, время от времени меняя компрессы на лбу. А то брал ее за руку, моля Бога, чтобы она очнулась и взглянула на него. Теперь, когда угроза жизни Саванны миновала, Адам с ужасом подумал о том, что она потеряла ребенка, и на душу ему лег камень. До нынешней ночи Адам не думал о ребенке иначе, как о средстве добиться согласия Саванны на брак. Но сейчас сердце его обливалось кровью. Он был бессилен что-либо сделать, и это угнетало его. Единственное, что ему оставалось, – это ждать и молиться, чтобы поскорее настало утро и к Саванне вернулось сознание. Когда наконец она пришла в себя, Адам в соседней комнате заказывал кофе, а вернувшись, услышал ее тихие всхлипывания.
Сердце Адама болезненно сжалось. Он обнял ее и, целуя, прошептал:
– Не говори ничего, родная. Врач велел тебе отдыхать.
– Отдыхать? Но я должна знать, что случилось, – тихо произнесла Саванна. – Адам, пожалуйста, расскажи мне.
Ему не хотелось об этом говорить, но он рассказал все, что ему было известно. Она с Бетси Эшер спускалась вниз выпить лимонада, оступилась и скатилась с лестницы прямо в холл.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросил он ласково. Саванна отрицательно покачала головой, морщась от боли, все тело нестерпимо ныло.
– Помню только, что мы решили выпить лимонада. И я собиралась спускаться с лестницы. Вот и все…
– Врач считает, что тебе стало дурно и ты упала. Что ж, это вполне возможно. Бетси говорит, что для нее это явилось полной неожиданностью.
– О! – только и могла произнести Саванна. Из глубины сознания всплыли какие-то подробности случившегося. Она нахмурилась. Почему вдруг ей стало дурно? Ведь ничего подобного с ней раньше не бывало. Что-то здесь не то…
– Поговорим о малыше? – осторожно спросил Адам. Она со стоном кивнула:
– Я хотела его, Адам. Несмотря ни на что.
– Знаю, любимая, – ласково ответил он. – Знаю. Я тоже его хотел.
Воцарилось тягостное молчание. Оба думали о ребенке. Страдания объединили их, и, забыв все обиды, они вели тихую беседу, понятную лишь тем, кто пережил такое горе.
Когда эмоции немного улеглись, Саванна почувствовала себя утомленной, и это не ускользнуло от Адама, который уговорил ее поспать. Проснулась Саванна уже под вечер от аппетитного запаха куриного бульона и свежеиспеченного хлеба.
Она не могла думать ни о чем, кроме ребенка, которого потеряла, и глаза затуманились слезами.
Теперь эта боль с ней будет жить постоянно, то стихая, то снова усиливаясь. И никогда не уйдет. Саванна это знала.
Усилием воли она прогнала грустные мысли прочь и тут, к своему удивлению, поняла, что изрядно проголодалась. Она попыталась сесть, но невольно застонала от приступа боли.
В этот момент полог над кроватью раздвинулся, и Саванна увидела Адама. Сейчас он был чисто выбрит, и его синие глаза светились радостью. У Саванны на душе потеплело, когда он с ласковой улыбкой произнес:
– Так я и знал, что запах еды разбудит тебя. Сможешь встать и поесть?
Саванна кивнула. Она выпила две чашки бульона, съела половинку булки, все еще горячей,
только-только из печки, и почувствовала прилив сил. Когда Адам проводил ее до постели, она взмолилась:
– Пожалуйста, не заставляй меня все время лежать в постели, будто я инвалид! Позволь мне переодеться и немного посидеть. Мне станет гораздо лучше. Вот увидишь!
Саванна уже не была так бледна, на ногах держалась уверенно.
– Думаю, ты вполне можешь отдохнуть на диване в соседней комнате, – сказал Адам.
Саванна приняла ванну и почувствовала себя гораздо бодрее. Она не стала стягивать в пучок свои золотистые волосы, надела одно из платьев, присланных мадам Галланд, и уютно устроилась на диване в гостиной, откинувшись на подушки и укутав ноги мягким пледом. Она немного устала, но даже себе самой не хотела в этом признаться и была рада, что можно просто так лежать, ничего не делая, накинув на плечи роскошную шаль, тоже от мадам Галланд, которую она попросила Адама принести. Сам же Адам сел напротив, на стул с высокой спинкой.
Вновь воцарилось молчание. Саванна нервно теребила край платья из тончайшей ткани.
– Благодарю тебя за эти красивые платья, – заговорила она наконец. – Жизни не хватит, чтобы все их переносить.
Адам предпочел бы поговорить с Саванной о более важных вещах. Но раз ей хочется болтать о пустяках, пусть болтает. Он возражать не станет. И, усмехнувшись, Адам ответил:
– Не стоит благодарности. Но полагаю, ты ошибаешься. Я хорошо знаю женщин, и, думаю, скоро ты скажешь, что тебе нечего носить, и придется немедленно отправляться к мадам Галланд заказывать новые сногсшибательные наряды!
Адам готов был откусить себе язык, когда увидел, что лицо Саванны стало непроницаемым. Он опустился перед ней на колени, схватил за руку и порывисто произнес:
– О любовь моя! Не смотри на меня так! Я просто хотел тебя поддразнить.
Саванна отвернулась и обиженным тоном промолвила:
– Если ты так стыдишься меня и моей одежды, незачем было жениться на мне!
Адам тупо уставился на нее, совершенно не понимая, в чем дело.
– Стыжусь? Тебя? – изумленно воскликнул он с нотками возмущения в голосе. – Господи Боже мой! Как я могу стыдиться тебя? Надо же до такого додуматься!
Саванна с опаской посмотрела на Адама. Он не притворялся, а действительно был растерян. Теперь настала ее очередь удивляться, и, озадаченно глядя на него, Саванна спросила:
– Зачем же в таком случае ты повел меня к мадам Галланд, если не стыдился появиться со мной на людях, когда я была в своем, не очень новом и не очень нарядном платье?
– Что за чепуху ты несешь! – возмущенно спросил Адам, пересел на диван и взял ее руки в свои. – Ты все не так поняла, дорогая, – с горячностью продолжал он. – Я повел тебя к мадам Галланд, чтобы порадовать красивыми нарядами, а вовсе не потому, что стыдился твоего старого платья. Я богат, и для меня одно удовольствие делать тебе подарки! Или же ты считаешь меня самодовольным хлыщом, способным стыдиться тебя из-за какого-то платья? – Его синие глаза потемнели от гнева. – Да мне наплевать, во что ты одета! В старое коричневое платье, в котором я увидел тебя в нашу первую встречу, или в самый роскошный наряд, ценой в целое состояние. Носи что тебе нравится, черт возьми!
Искренность, звучавшая в голосе Адама, не могла быть поддельной, и Саванне пришлось поверить ему. Какой же она была дурой, сомневаясь в его лучших побуждениях! Она покраснела, взглянула на их сплетенные руки и едва слышно произнесла:
– Прости меня. Я заблуждалась. – Она судорожно сглотнула и посмотрела прямо ему в глаза. – Прости!
– Ладно, на первый раз прощаю. – Глаза Адама лукаво блеснули, затем взгляд его потеплел, и он ласково произнес: – Значит, ты решила, что я стыжусь тебя! Эх ты, глупышка! Как только тебе такое могло прийти в голову?
Саванна еще больше покраснела и не знала, куда глаза девать. Затем нервно кашлянула и произнесла:
– Когда мы встретили в гостинице твоих друзей Эшеров, ты так торопился уйти, что мне показалось, будто ты не хочешь меня знакомить с ними.
– Я и в самом деле не хотел, – признался Адам и улыбнулся в ответ на возмущенный взгляд Саванны. – Но не потому, что стыдился тебя! – Он нахмурился и скривил губы. – Просто я попал в неловкое положение. Когда-то, гм… – Он осекся, и Саванна не поверила своим глазам, когда увидела, как Адам, холодный, надменный и невозмутимый Адам, густо покраснел. – Видишь ли, – продолжил он запинаясь, – когда-то мы с мисс Эшер были близкими друзьями. Очень давно, задолго до нашей встречи с тобой.
– О! – воскликнула она с напускным сочувствием, устремив в то же время на мужа осуждающий взгляд.
– Я тогда и не подозревал о твоем существовании. Саванна! Не можешь ведь ты сердиться на меня за мои прошлые похождения.
– Разумеется, нет, – запальчиво сказала она. – Но это ничего не значит. – Саванна сдвинула брови. – Она была со мной так мила, а я, поменяйся мы с ней местами, выцарапала бы ей глаза.
Такое заявление польстило мужскому самолюбию Адама, и Саванна, сообразив, что сказала, готова была провалиться сквозь землю. Щеки ее стали пунцовыми, однако она вздернула подбородок и с гордостью добавила:
– Да, я выцарапала бы ей глаза, но лишь в том случае, если бы наш брак был нормальным.
– Ну, тут я с тобой полностью согласен, – ответил Адам с веселым блеском в глазах. Это было своего рода признание в любви со стороны Саванны, можно сказать, первое признание. И сердце Адама возликовало.
– Опять дразнишь меня? – Саванна бросила на него суровый взгляд.
Адам обезоруживающе улыбнулся и привлек Саванну к себе.
– Ты угадала. Но я получу гораздо большее удовольствие, если поцелую тебя.
С этими словами Адам прижался горячими губами к ее губам со всей нежностью, на какую только был способен. Это тоже было признание в любви. Все сомнения Саванны рассеялись, и она обвила руками его шею. Адам готов был целовать Саванну до бесконечности, но сейчас им двигала не безумная страсть и желание обладать ею, а сильное, глубокое чувство, которое он впервые испытал к женщине. Щеки Саванны все еще пылали, но теперь уже от смущения. Адам обхватил ладонями ее лицо так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
– Ты – моя жена! И я никогда тебя не стыдился! Единственное, чего я стыдился, так это своих любовных похождений в прошлом. Потому что ты пришла ко мне чистая и невинная. Встреча с Эшерами повергла меня в отчаяние, мне совсем не хотелось, чтобы моя жена общалась с моей бывшей любовницей. Поэтому я и торопился уйти. Других причин не было. Поняла?
Саванна кивнула, и на сердце у нее стало радостно и светло. Он не произнес слов любви, которые ей так хотелось услышать, но она больше не сомневалась в его чувствах к ней, серьезных и глубоких, и одарила его такой ослепительной, доброй улыбкой, что Адам едва не зажмурился.
– Какая же я дура! – воскликнула Саванна. – Не разобралась, что к чему.
Нельзя сказать, чтобы у Адама был сейчас умный вид. Он потерял над собой контроль и, чтобы положить конец недоразумению, строго сказал:
– Да уж, не разобралась! И должна быть наказана. Я приглашу мадам Галланд в гостиницу, чтобы ты выбрала себе еще по крайней мере три платья. – Саванна звонко рассмеялась, но Адам изо всех сил пытался сохранять строгий вид. – Помни, со мной шутки плохи. Или хочешь узнать, какие крепкие кулаки у твоего мужа? К тому же придется тебе выбрать вместо трех платьев пять!
Они весело болтали, когда Адам вдруг посерьезнел, подался вперед, коснулся слегка дрожавшими пальцами лица Саванны и страстно прошептал:
– Я так лю…
В этот момент раздался громкий стук в дверь. Адам умолк на полуслове, в ярости вскочил с дивана и, бормоча себе под нос ругательства, пошел открывать.
Гнев на его лице сменился бешенством, как только он увидел непрошеную гостью. Услышав ее голос, Саванна поняла, почему так рассердился Адам.
– Ах, Адам! Мне так хотелось увидеться с тобой перед отъездом! – выпалила Бетси. – Чарльз намерен выехать с самого утра, и у меня совсем мало времени. Как Саванна? Ей лучше? – спросила она, с тревогой поглядывая на хмурое лицо Адама.
– Взгляни сама, – грубо бросил Адам, нехотя пропуская Бетси в комнату.
Заметив, что Саванна уже не лежит в постели и выглядит достаточно привлекательной со своими огромными аквамариновыми глазами на все еще бледном лице и блестящими золотистыми волосами, великолепно оттенявшими ее мраморно-белую кожу, Бетси испытала досаду, но виду не подала. И как ни в чем не бывало, будто это не из-за нее пострадала Саванна, уселась на диван и стала болтать, нисколько не беспокоясь о том, что Саванна, возможно, помнит, как все случилось.
– О моя дорогая! Вы замечательно выглядите. Боже! Как же вы меня вчера напугали! Клянусь, я всю ночь не могла сомкнуть глаз от волнения.
Саванна вежливо кивала головой, но думала совсем о другом, не слушая Бетси. Ее голос вызвал у Саванны какие-то ассоциации, которые тут же исчезли. Саванну мучило что-то, чего она никак не могла вспомнить.
Бетси не стала задерживаться. Ей надо было лишь узнать, в каком состоянии ее соперница. И она пришла в ярость, убедившись в том, что Саванна в полном порядке, только потеряла ребенка. Единственным утешением было то, что Саванна ничего не помнила.
Бетси поднялась с дивана и направилась к двери, при этом ее бледно-зеленое из тончайшего батиста модное платье скользило по полу за ней. Адам все еще стоял у выхода, когда на его плечо легла точеная ручка Бетси. И тут Саванну осенило. Она не упала. Ее толкнула Бетси своими маленькими изящными ручками. Саванна вспомнила все так отчетливо, будто это случилось только сейчас.
Она вскочила, разъяренная, и крикнула:
– Я не упала! Это вы толкнули меня! Вы!
Бетси остановилась как вкопанная, встретившись взглядом с Адамом. В его синих глазах появился зловещий блеск.
– О чем это вы, милая? – спросила Бетси с самым невинным видом.
– О чем? – дрогнувшим от гнева голосом воскликнула Саванна. – И вы еще спрашиваете? Теперь я все вспомнила. Я не падала в обморок. Вы шли сзади и толкнули меня. Нарочно!
Бетси бросила сочувственный взгляд на Адама. Лицо его приняло суровое выражение.
– Ах, дорогой, прости! Ты не сказал мне, что у нее не все в порядке с головой! Как это печально!
– С головой у меня все в порядке, – промолвила Саванна, едва держась на ногах от слабости. – Стоило мне услышать ваш голос и увидеть вашу руку на плече Адама, как я все вспомнила. Вы убили моего ребенка! И пытались убить меня!
Бетси быстро взглянула на Адама и увидела, что губы у него побелели, а лицо стало каменным. На его поддержку рассчитывать было нечего, и Бетси, нервно хихикая, стала двигаться к двери.
– Ладно, дорогая, не буду с вами спорить. У вас явно что-то с памятью, с какой стати я решилась бы на такой ужасный поступок?
– С какой стати? – ледяным тоном переспросил Адам. – Могу ответить на этот вопрос. Убрав с дороги Саванну, ты надеялась вернуть меня!
– Дорогой Адам! – весело прощебетала Бетси. – Уж не переоцениваешь ли ты себя? Неужели я пошла бы на преступление ради мужчины? Не забывай, я еду к своему жениху, настоящему джентльмену. Не стану отрицать, ты мне нравился, даже очень. Мы прекрасно проводили время, любовь моя. Но все это позади. И я счастлива, что мы расстались. Как же ты мог подумать, что я способна на подобную подлость?!
Адам ничего не ответил, но в его молчании таилась угроза.
– Ладно! – сказала Бетси с наигранной обидой. – Не веришь – не надо! А ведь я шла к вам с самыми лучшими намерениями. Но теперь вижу, что говорить с вами не о чем. Так что с вашего разрешения я ухожу!
– Нет, погоди! – сказал Адам, крепко, словно тисками, схватив ее за руку. – Думаешь, я просто так отпущу тебя после того, что ты сделала с моей женой и ребенком?
Все получилось вопреки ожиданиям Бетси, и она разозлилась:
– Да как ты смеешь?! Я ничего плохого не сделала!
Судя по выражению лица, Адам оставался непреклонен, и Бетси поняла, что ее карта бита.
– Ты все равно ничего не сможешь доказать, – прошептала она. – Мне скорее поверят, чем ей, все знают, что у нее ушиб головы. Кстати, сам-то ты ей веришь? – Сколько ни бесновалась Бетси, лицо Адама оставалось суровым. Тогда она, презрительно усмехнувшись, сказала: – А я еще собиралась выйти замуж за такую гнусную скотину, как ты! Даже не верится! Отпусти же меня!
Однако Адам еще крепче сжал руку Бетси.
– С каким удовольствием я сломал бы тебе шею! – процедил Адам сквозь зубы, но тут же взял себя в руки и обуздал свой гнев. Что толку беситься! Убийство Бетси не решит проблемы. Конечно, он мог бы придушить ее в один момент, но не утолил бы свою жажду мести. Бетси должна сполна заплатить за содеянное, всю жизнь, каждый день испытывая мучения. И он с презрением оттолкнул ее. – Не хочется руки об тебя марать! Ты не умрешь! Но я рассчитаюсь с тобой, Бетси, запомни это! – Он улыбнулся зловещей улыбкой и почти ласково продолжил: – Обязательно рассчитаюсь, и когда наступит этот день, ты пожалеешь, что я не сломал тебе шею!
Бетси потянула за хрустальную ручку двери и, глядя на Адама горящими ненавистью зелеными глазами, злобно сказала:
– Думаю, скорее ты пожалеешь, Сент-Клэр! Знай, я слов на ветер не бросаю!
Дверь захлопнулась, и Адам повернулся к Саванне. Она стояла бледная, еле держась на ногах.
– Господи! Какая ужасная женщина! – промолвила она, содрогнувшись от отвращения. – Хорошо бы бросить ее в пасть крокодила, ничего лучшего она не заслуживает, но я рада, что ты не задушил ее. – Саванна попыталась улыбнуться, однако губы ее дрожали. – Тебя могли за это посадить!
Адам подошел к жене и обнял ее.
– Прости, любимая, что тебе пришлось вытерпеть такую безобразную сцену. – Он скривил губы. – И во всем виноват один я. Так больно это сознавать!
Она прижалась к его плечу и тихо произнесла:
– Ты тут ни при чем, Адам. Должно быть, она сумасшедшая, а ты об этом не знал.
– Сумасшедшая и злая, – сказал Адам и, видя, чти Саванна почти без сил, отнес ее на руках в спальню и с улыбкой промолвил: – Врач велел тебе отдыхать, нравится тебе это или нет, твое место сейчас в постели.
Саванна не стала спорить. Она вдруг почувствовала такую слабость, что ей и самой захотелось лечь.
Адам, с успехом выполняя роль горничной, помог ей снять платье и надел на нее тонкую, искусно вышитую сорочку, затем взбил подушки, подложил их Саванне под спину и долго смотрел на нее.
Под глазами у Саванны пролегли темные тени, лицо осунулось. Это неудивительно, ведь она едва не погибла.
Адам сел на кровать, взял в ладони ее руку и тихо сказал:
– Как только немного окрепнешь, вернемся в Кампо-де-Верде. Дома быстрее поправишься, мама будет рядом. Напрасно я привез тебя в Новый Орлеан. Здесь сейчас не лучший сезон, да и встречи с Эшерами можно было избежать.
Воцарилось тягостное молчание. Оба думали о ребенке, которого потеряли. Первым заговорил Адам, стараясь придать своему голосу бодрость:
– Утром, пока ты спала, я отправил письмо твоей маме, написал о случившемся и постарался успокоить ее, сообщив, что ты поправляешься. Но мама есть мама. Она все равно будет волноваться и с нетерпением ждать нас.
– Представляю, как она станет меня баловать!
– Еще бы! – Он задумчиво посмотрел на Саванну. – Именно это тебе и нужно в данный момент. А сейчас постарайся уснуть, любимая. Я буду в соседней комнате. Позовешь, если понадоблюсь.
Она кивнула с несвойственным ей смирением и, не успел Адам дойти до двери, уснула.
Что же до Адама, то сон не шел к нему и, вернувшись в гостиную, он стал ходить из угла в угол, терзаясь мыслью о том, что сам виноват в случившемся и легко мог потерять и Саванну. Из-за этой сумасшедшей Бетси, его бывшей любовницы, едва не погибла его жена. Он невольно сжал кулаки. Слишком высока цена. Теперь он уже жалел, что не сломал Бетси шею.
Но ни мрачное настроение, ни горечь утраты, ни жажда мести не могли заставить его забыть о тех маленьких земных радостях, которые вопреки всему существовали на свете. И чтобы хоть немного взбодриться и отвлечься от тяжелых дум, Адам налил себе бренди и сел писать письма родственникам, в которых сообщал не только о женитьбе, но и о постигшей их страшной трагедии. Родным он изложил только факты, пообещав в ближайшее время написать более подробно. Джейсону и Кэтрин признался не только в страстной любви к Саванне, но и в своей страшной вине перед ней и так и не родившимся ребенком. Ни в одном письме он и словом не обмолвился о Бетси. Месть ей была его личным делом, и он не нуждался ни в помощи, ни в советах.
