Текст книги "Вернуть красоту"

Автор книги: Ширли Айртон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

И чувствовала ответное томление. Странно для женщины, которая десять дней вообще не обращала на мужчину никакого внимания, решив, что он ей не нужен.

Спустя три дня они, наконец, столкнулись, оказавшись наедине. Флой, кряхтя, поднималась по ступенькам в свою комнату, держа в руках маленький письменный столик. Он не был тяжелым, просто его неудобно было нести.

Она купила его на распродаже домашних вещей за бесценок и была абсолютно счастлива, как вдруг услышала низкий мужской голос:

– Довольна собой?

Флой поставила столик. Клод стоял на самом верху лестницы. На нем были темно-синие джинсы, которые знавали и лучшие дни. Они сильно полиняли и были порваны на коленях. Но сидели они па нем как влитые, мягкая ткань плотно облегала каждый мускул его мощных бедер. Майка выскочила из-под ремня легких летних джинсов, обнажая тонкую полоску упругого, подтянутого живота.

Ее собственный напрягся в ответ.

– Да. Я собой довольна. – Немного отдышавшись, Флой снова подняла столик.

– Что это?

– Кое-что, что я выгодно приобрела. Нравится?

Он уставился на нее.

– Очень.

– Я имела в виду столик.

– А-а!

– Его сделали еще в начале века. Правда, прелесть?

– Правда, – мрачно сказал он и взял столик у нее из рук, засунув его подмышку словно игрушку. Он прошел прямо в ее спальню.

Клод подошел к кровати и поставил столик рядом с таким грохотом, что одежда, висевшая на спинке кровати, упала на пол. Флой молча повесила ее обратно и посмотрела на Клода, который топтался на месте, как будто собирался ей что-то сказать.

– На этой неделе испарения от краски будут очень сильными, – наконец сказал он.

– Не страшно.

– Шум и пыль…

– Не страшно, – повторила она, глядя, как желваки заходили возле его скул.

Интересно, почему? – подумала она. Если он ее хотел, то сам был виноват в том, что у них еще ничего не было.

– Я слышал, что Кэтрин и Мэгги предлагали тебе пожить у них…

Она подняла руку, прервав его, и спокойно улыбнулась.

– Я остаюсь.

– Послушай, принцесса, я хочу сказать, что это место не будет соответствовать твоим запросам.

Она засмеялась.

– Оно никогда не соответствовало моим запросам, поэтому я его ремонтирую.

– Все-таки я считаю, что тебе следует съехать на время, пока мы не закончим.

Она молча уставилась на него, пытаясь понять, что им движет. Неужели он тоже, как и она, начинает испытывать дискомфорт оттого, что они вместе изо дня в день?

– Ты просто не хочешь, чтобы я болталась у тебя под ногами.

Он закрыл глаза, потом открыл их.

– Проблема не в том, что я не хочу тебя под ногами, а в том, что я хочу тебя подо мной.

Мгновенно жар окатил ее лицо.

– Зачем ты это делаешь? – чуть не плача, спросила она его. Ее колени подгибались, сердце колотилось с бешеной частотой.

– Что делаю?

– Напоминаешь мне каждым взглядом, каждым словом, что между нами…

– Что я такого сказал? – спросил Клод, притворяясь невинным.

– Ты специально заводишь меня, – резко сказала она. – Тот, кто сказал, что он не хочет женщину, не заводит ее.

– Я никогда не говорил, что не хочу, принцесса. – Он приблизился к ней настолько близко, что она могла ощущать его дыхание. Его пальцы скользнули по ее коже. – Наша проблема в том, что у нас разные желания.

– Ты уверен? – Она встретила его горящий взгляд. – Мы же не обсуждали это.

– Ты хочешь обсудить это? Хорошо. Я хочу провести с тобой одну ночь. Я хочу ощущать тебя подо мной, раскинувшейся на постели, с откинутой назад головой, слышать, как ты кричишь мое имя, в то время как я ласкаю и целую каждый сантиметр твоей дивной кожи. Я хочу раствориться в твоем теле. Хочу так сильно, что не могу есть, не могу спать, не могу ничего делать. – Он перевел дыхание. – Вопросы есть?

Вопросы? Образы, которые он только что нарисовал ей, будоражили ее воображение. Она облизала сухие губы и посмотрела на него, только когда он издал тихий, глухой звук.

– Я говорил, что ты убиваешь меня? – спросил он тихо. Его пальцы гладили ее шею, спускаясь ниже.

– Да, – выдохнула она. – Говорил.

– Хорошо.

Он повернулся, чтобы выйти, потом вдруг посмотрел на нее опять.

– В следующий раз, когда вздумаешь поиграть со мной, принцесса, помни, чего я хочу.

Он мог не напоминать. Она не забудет. Как только он вышел, она плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.

10

За всю неделю они ни разу не поговорили друг с другом. Конечно, они обсуждали какие-то рабочие моменты, но это с трудом можно назвать общением.

Однажды утром, когда Флой поливала клумбы из шланга, он прошел мимо и, как бы невзначай, задел ее плечом. Он даже не остановился и не извинился перед ней, лишь хмуро глянул в ее сторону с озабоченным выражением лица.

Увидел ли он ее? Флой знала наверняка, что увидел.

Через час он проходил через холл, где стояла Флой, изучая образцы краски. Поравнявшись с ней, он как бы невзначай положил ей руку на талию, как будто желая слегка подвинуть ее, чтобы пройти.

Ее тело мгновенно среагировало.

Случайное прикосновение? Нет. С Клодом не могло быть ничего случайного.

Он просто играл с ней. Не совсем честно, учитывая, что он предупредил ее не делать то же самое с ним. Подумав так, Флой решила, что пора взять реванш.

На следующее утро она атаковала его первая. Когда они обсуждали чертежи, она «случайно» прижалась грудью к его руке. Он вздрогнул.

Ей нравилось, что игра была не в одни ворота. Так она заставляла его увидеть то, что он пытался не замечать: их тягу друг к другу.

За первым разом последовал второй, за вторым третий. Флой делала это каждый день по несколько раз. Прикосновение. Взгляд.

Клод не сказал ни слова. Но время от времени он протягивал руку и поглаживал ее по волосам, заставляя Флой мурлыкать, словно кошка. Разговаривая с ней о цементе или древесине, он, не отрываясь, смотрел на ее губы. Иногда его рука как бы невзначай ложилась ей на спину или на плечи, а палец поглаживал кожу ее рук. Но больше они не разговаривали о своих чувствах. Только о работе, а ее было немало.

Флой с нетерпением ожидала, когда закончатся все строительные работы на втором и третьем этажах и начнется покраска стен.

А внизу был еще первый этаж, поделенный на две части, одну из которых она собиралась сдать Мэгги, а вторую… Флой вздохнула. Художественная галерея или маленький магазин сувениров. А может быть, и книжный магазин. Она так любила книги.

Но больше всего она любила свою античную коллекцию. Одна мысль о ней, обо всех шедеврах, которые она годами собирала, приводила ее в трепет.

Она собирала все эти вещи вокруг себя, как одну большую семью. Каждое изделие было ей одинаково дорого, независимо от цены. Несколько вещей она, к сожалению, продала, но не так много, как ожидала. Поэтому в ее сердце все же теплилась надежда после ремонта открыть рядом с магазином Мэгги свой собственный антикварный магазинчик.

Чем больше она об этом думала, тем сильнее она это хотела. Зазвонил телефон.

– Алло.

Как будто ее мама умела читать мысли, она позвонила именно в тот момент, когда ее дочь думала о чем-то, с ее точки зрения, безумном.

– Привет, Флой.

– Привет, мам. – Сердце Флой опустилось.

– Я хотела напомнить тебе, что я сейчас готовлюсь к выборам. Мы хотим сделать семейный портрет с тобой и твоими сестрами. Для газеты. Понимаешь?

– Понимаю, – грустно отозвалась она. Она, конечно, понимала, что мама позвонила ей не потому, что скучает. Но Флой все же стало больно.

– Хорошо?

– Хорошо.

– Правда? – обрадовалась Элла. Она действительно была тронута тем, что ей не пришлось уговаривать дочь.

Флой снова остро почувствовала свое одиночество. Ей так хотелось быть близкой кому-то.

– Я-то согласна. А вот сестры… С ними придется нелегко.

– Я уговорю их.

Возможно, Элла предложит им взятку, купит деньгами. Флой тоже могла бы этим воспользоваться. Но ей было неприятно.

– Чем ты занимаешься последние дни? – спросила ее мать, удивляя Флой такой неожиданной заботой.

Неужели она правда хотела знать? Флой недоверчиво покачала головой и осторожно сказала:

– Я подумываю открыть свой собственный антикварный магазин в доме дедушки.

– А что ты собираешься делать со своим высшим образованием? Выбросить в окно?

– Я делаю, что мне нравится.

– Это плохая идея.

Погасив в себе вспышку гнева, Флой терпеливо выслушала мать до конца, узнав о больших надеждах, которые Элла возлагала на нее, думая, что дочь вместе с ней будет делать политическую карьеру. Политика! Об этом Флой думала меньше всего. Впрочем, уже через минуту Элла извинилась, сказав, что ее ждут неотложные дела, и повесила трубку.

Флой устало села на кровать, закрыв лица руками. О чем она думала, когда делилась с матерью своими планами? Зачем открылась ей?

– Наверное, трудно, когда твоя мать самая черствая женщина города.

Клод, по всей видимости, обладал настоящим талантом появляться тогда, когда ей меньше всего этого хотелось. Он видел ее без макияжа, с макияжем, который растекся, с заспанным лицом утром, и, что самое ужасное, он видел, как она плачет. А теперь еще и это.

– Уходи.

– Иногда мои родители меня тоже злят.

Она подняла голову. Она была в такой ярости, что могла запустить в него чем-нибудь тяжелым. Но Клод не смеялся над ней. Он даже не улыбался.

Наоборот, он стоял рядом, полный сочувствия, которого она не ожидала.

– Никто меня не разозлил.

Клод взглянул на нее, и она вздохнула:

– Ну, если только немного.

Его губы медленно растянулись в улыбку, но, вопреки ее ожиданиям, он не произнес ни слова.

У него это хорошо получается, заметила она. Ничего не сказать, но столько выразить.

– Оставь меня наедине с моим плохим настроением, пожалуйста.

– У меня есть идея получше. – Он подошел к ее кровати. Уверенно, как будто был здесь хозяином. В своей обычной рабочей одежде, с карандашом за ухом и чертежами под мышкой.

Коренастый, мускулистый, сильный.

Ей тоже хотелось быть сильной, но всякий раз, когда она смотрела на него, силы оставляли ее.

– Пошли.

Он бросил чертежи на кровать, взял ее за руку и поднял на ноги. Когда они были уже у двери, она попыталась остановиться, но ей не удалось.

– Куда мы идем?

– Увидишь.

– Клод…

Он посмотрел на нее пронизывающим взглядом.

– Послушай, ты устала, тебе нужен перерыв. У меня есть одно дело, и, если ты пойдешь со мной, как послушная девочка, я угощу тебя таким лакомством, что ты язык проглотишь. – В его синих глазах блеснул огонек, когда он улыбнулся. – Хорошо?

Улыбка. Он улыбался ей. Ее сердце затрепетало.

– Что с тобой сегодня?

– Ничего.

– Все эти дни ты не разговаривал со мной ни о чем, кроме как о работе, ты избегал любого контакта, как чумы.

– Не как чумы.

– А как чего?

– Может быть, как… большой кружки ледяного пива в жару.

– Не вижу смысла.

– Ты знаешь, сначала наслаждаешься холодным бальзамом, а потом он туманит твой рассудок.

Флой сузила глаза, явно не польщенная таким сравнением.

– Может быть, я делаю это потому, что не могу видеть, как ты грустишь.

– Я не…

– Разве?

Она уставилась на него. Окончательно смирившись с тем, что он видит ее насквозь, как никто другой.

– Расскажешь мне, что у тебя случилось? – Он взял ее за руку.

– Нет, – сказала она резко, потому что не хотела, чтобы он понял, как она одинока и как ей нужен близкий человек. Зная, что его проницательность позволяет ему читать по глазам, она стала внимательно исследовать свой маникюр.

– Ой, – вскрикнул он сочувственно. – Ты сломала ноготь?

– Нет. Я не сломала ноготь, а даже если бы и так, то не стала бы переживать по этому поводу.

Она соврала.

– Тогда у тебя плохая прическа сегодня, – решил он и улыбнулся кончиками губ.

Флой посмотрела ему в глаза и догадалась, что он лишь пытается развеселить ее.

Очень мило с его стороны, но сегодня она хотела обидеться на весь мир. На него тоже, по причинам, которые ей не хотелось анализировать.

– Разве у меня плохая прическа? – спросила она.

Он широко улыбнулся, в который раз поражая ее своей мужественной красотой.

– Коварный вопрос, принцесса. Все равно, что спросить мужчину, не слишком ли ты толстая в этих брюках. Ты услышишь только то, что хочешь.

– Это только подтверждает мое мнение, – сказала она. – Мужчины идиоты. Ты мог бы просто сказать: «Ты потрясающе выглядишь, дорогая». Вопрос закрыт.

– Ты потрясающе выглядишь, дорогая, – сказал он, и в его голосе не чувствовалось насмешки. – Вопрос закрыт.

– Клод…

– Подари мне один час, – сказал он нежно и провел кончиком пальца по ее щеке.

Ее сердце затрепетало так, как оно давно уже не трепетало.

– Час, – повторила она и последовала за ним в грузовик.

При этом у нее возникло ощущение, что она готова последовать за ним хоть на край света.

11

Клод сам не знал, что заставило его принять на себя роль сестры милосердия, но он посадил Флой в машину, сел за руль и поехал в центр. У него было дело в мэрии. Он больше не мог сидеть и ждать, когда ему сообщат, заинтересовались ли его проектами там или нет.

Флой сидела рядом с таким лицом, как будто ей было невыносимо одиноко. Сердце Клода защемило.

Выехав на главную улицу, Клод решил, что в следующий раз, когда эти большие карие глаза посмотрят в его сторону, он развернется и уйдет.

Да что там уйдет. Убежит!

– Посмотри на всех этих людей, – сказала вдруг Флой. Ее лицо было обращено к боковому окну, в то время как они проезжали книжный магазин, театр, два людных кафе… Вдоль дороги шли толпы людей – служащих, у которых был перерыв на обед. Люди шли, разговаривали, смеялись. – Все чем-то заняты, – горько прибавила она.

В ее голосе слышалась грусть и даже зависть. Клод удивился.

– Ты тоже занята, – сказал он.

Она повернулась к нему.

– Ты так думаешь?

– Конечно. Ты ремонтируешь старинное здание. Это важное занятие.

– Нет. Это ты ремонтируешь старинное здание, а я только оплачиваю работу.

– Покупая и продавая старинные вещи. – Он покачал головой. – Для этого нужен особый талант.

– Правда?

В ее голосе было столько искреннего удивления, что Клод обернулся и посмотрел на нее, о чем сразу же пожалел. Он снова видел ранимую, хрупкую Флой. Женщину, которой не были чужды страхи и сомнения. Она была такой беззащитной, что ему захотелось сжать ее в своих сильных руках и больше не отпускать. От этой Флой ему нужно было держаться подальше.

Как будто прочтя его мысли, Флой придвинулась поближе к нему, жалобно посмотрев на него своими бархатными глазами. Ее носик был усыпан веснушками. Раньше Клод этого не замечал. В ушах блестели две крошечные алмазные сережки.

Даже мельчайшие детали продуманы, подумал Клод. Знойная женщина.

И самая стойкая из всех, кого ему приходилось встречать.

– Не нужно со мной нянчиться, – сказала она. – Со мной вес в порядке.

– Лгунья ты, Флой, Вот ты кто.

Она откинулась на спинку сиденья и уставилась прямо перед собой. Клод виновато покосился в ее сторону. Чувство вины неприятно терзало его. Флой была слишком ранима для таких шуток.

– Извини.

– Это ты меня извини, что я в твоем грузовике.

– Флой…

– Знаешь, что со мной? – спросила она неожиданно низким и сексуальным голосом. Ее глаза светились каким-то странным блеском. – Знаешь, что может мне помочь? – Она наклонилась к нему и провела кончиком языка по своим полным, чувственным губам. – Знаешь? – Глядя на внезапно преобразившуюся Флой, Клоду оставалось только недоуменно поднять брови.

– Ну… нет.

– Секс, – прошептала она. – С буйными любовными играми, криками и стонами. Вот что мне поможет.

Клод попытался ответить, но обнаружил, что потерял голос. Он смущенно откашлялся.

– Флой…

– Если вдруг тебе это интересно, – добавила она, откинувшись назад на свое сиденье.

Если вдруг ему это интересно. С буйными любовными играми, криками и стонами. Страстные сцены будоражили воображение Клода. Он напрягся.

– Давай попробуем сначала это. – Остановив машину возле мэрии, он выскочил из грузовика и открыл Флой дверь.

Она не шевелилась.

– Зачем мы сюда приехали?

– Не волнуйся. К твоей мамочке мы не пойдем. – Он протянул ей руку. – Мне нужен совсем другой человек.

– Это то дело, о котором ты мне говорил? – спросила она, нехотя вылезая из машины.

– Да.

Они вошли в высокое, девятиэтажное здание. Клод показал охраннику какую-то бумажку, и тот махнул рукой в сторону лифта.

– На шестом этаже, мистер Уиллис.

Двери лифта закрылись, и они остались вдвоем. Флой напряженно молчала. Клод нервно теребил в руке бумажку, которую он предъявил охраннику. Судьба словно испытывала его, оставив наедине с Флой, которая призналась, что хочет…

– Я никогда раньше не занималась сексом с буйными любовными играми, криками и стонами, – заявила вдруг она, словно хотела помучить его, доведя его страсть до накала.

Сжав зубы, Клод уставился на табло, где высвечивались номера этажей. Четвертый, пятый…

– Я тоже, – вдруг сказал он.

Шестой. Двери лифта открылись, и Клод вздохнул с облегчением.

– Почему? – спросила Флой.

На секунду он прикрыл глаза, справляясь с бурей эмоций, поднявшейся в душе.

– Потому что с тобой, Флой, это будет не просто секс с буйными играми, криками и стонами, а гораздо больше. И это мне не под силу.

Она уставилась на него, когда они выходили из лифта, который тут же заполнился новыми пассажирами.

– Да. – Флой тихо вздохнула.

Означал ли этот вздох, что для нее их близость тоже будет больше, чем простой секс, или она соглашалась, что ему это не под силу? Клод не мог ответить на этот вопрос.

– Зачем мы сюда пришли? – спросила она, еле поспевая за Клодом, который уверенной походкой шел по коридору.

– За отзывами о моих проектах, – ответил он, пропуская ее вперед в маленький коридорчик, где было два кабинета. Перед дверью одного из них сидели три человека.

Флой почувствовала, как его рука легла ей на спину, послав по всему ее телу электрический разряд. Не ускользнул от ее слуха и тихий, глухой стон Клода.

Она многозначительно посмотрела на него.

– Вот видишь? – Флой нагнулась к самому его уху, чуть коснувшись его губами. – Мы оба сгораем от желания.

Клод видел. Не только видел, но и чувствовал это всем телом. Он боролся с возбуждением с той самой минуты, как они сели в грузовик, но пока проигрывал.

Они простояли в очереди минут пятнадцать, чувствуя жаркое дыхание друг друга, соприкасаясь руками, обмениваясь страстными взглядами. Когда подошла очередь Клода, он уже не помнил, почему он решил, что взять с собой Флой – это хорошая идея.

Клод проклинал все на свете. Эта была ужасная идея.

Окончательно он убедился в этом десять минут спустя, когда, выходя из лифта, в котором, по счастью, кроме них был еще один человек, они натолкнулись на знакомую пожилую пару.

– Клод! – радостно закричала женщина. Она была одета в строгий черный костюм и туфли на низком каблуке. Увидев Клода, она тут же кинулась к нему, – О, Клод!

Флой с интересом наблюдала, как эта элегантная, строгая женщина радостно обнимала Клода. Потом дама отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, и улыбнулась.

– Какой приятный сюрприз, – произнесла она.

Мужчина тоже обнял его, по-мужски, скупо, похлопав по плечу.

– Послушай, Клод. Вчера играли в гольф, – сказал он. – У меня новый рекорд. Когда ты придешь составить мне компанию?

Клод сморщился.

– Я больше не играю, ты знаешь. Я уже сто лет не играл.

– Два года, – поправила его женщина. – Ты не играешь в гольф уже два года, с тех пор как…

– Я помню, – оборвал ее Клод, плотно сжав челюсти. – Сейчас я очень занят.

– А-а! – протянула женщина, выразительно посмотрев на него и Флой.

Клод взглянул на Флой, и если бы она знала его лучше, то сразу бы поняла, что он в панике.

– Нам пора, – проговорил он и сделал шаг к выходу.

– Нет, подожди, – остановил его мужчина. – Мы сейчас идем обедать. Пойдемте с нами, – сказал он вежливо, дружелюбно поглядывая на Флой. Что-то в нем напомнило ей…

– Флой, – Клод провел рукой по щеке возле уха, стирая персиковую помаду, – познакомься. Помощник прокурора округа Энн Уиллис и ее муж Майлз Уиллис.

Помощник прокурора округа широко улыбнулась.

– Флой! Какое чудесное имя! – Она повернулась к Клоду. – А ты! Завел себе подружку, и даже слова не сказал.

– Гм… – Клод избегал взгляда Флой. – Да нет. Я просто ремонтирую ее дом.

– А-а! Деловые отношения. – Энн приподняла бровь, показывая, что заявление Клода звучало не очень убедительно. – Я понимаю.

– Нет, правда. – Клод переминался с одной ноги на другую. – Она мой клиент. – Его щеки слегка порозовели.

Флой смотрела на него как зачарованная. Клод краснел.

– Мы здесь по делу, – пытался объяснить он. Помощник прокурора внимательно изучала Клода, и ее глаза наливались гневом.

– Уж не собираешься ли ты сказать, что тебе некогда с нами пообедать?

– Да нет же! – Вспышка гнева Энн заставила Клода съежиться.

– Нет, ты посмотри на него! – обратилась она к мужу.

– Энн, я думаю, он заглянет к нам на днях и…

– Нет, не заглянет. Он такой упрямый.

– Ну ладно. Нам действительно пора. – Клод схватил Флой за локоть и потащил к ее выходу. – Приятно было увидеться.

Но не тут-то было. Энн решительно перегородила им путь.

– Ты что, хочешь скрыть от этой девушки, что мы твои родители? – Клод прикусил губу, а Энн победно улыбнулась.

И хотя Флой должна была предвидеть такую развязку, она раскрыла рот от изумления. Она уставилась на Клода.

– Ты сын судьи?

Клод вздохнул.

– Да.

– И помощника прокурора?

– Да.

– Ты смеешься!

– А что, это проблема? – спросила Энн, улыбка которой медленно сползла с лица.

– Нет, что вы, – ответила Флой. – Очень приятно с вами познакомиться.

Энн скрестила руки на груди.

– Что-то не очень верится.

– Да нет же! – вскричала Флой, от стыда готовая провалиться сквозь землю. Она уже представляла, как именно будет убивать Клода, когда они вернутся. – Просто ваш сын, – она кинула тяжелый взгляд в сторону Клода, – мог бы за два месяца знакомства сказать мне, кто его родители. Потому что… Как бы это объяснить… Ведь я сказала ему, что я дочь Эллы Рэйнальдс.

– Дочь мэра?

– Да, – ответила Флой, глядя на Клода, который по-прежнему не смотрел на нее.

– Гм… – Энн с интересом посмотрела на сына. – Понимаю.

– Мам…

– Смотрите, теперь я мама. – Она с улыбкой повернулась к Флой. – Честное слово, Флой. Я впервые вижу этого человека, а он называет меня мамой.

Флой весело рассмеялась, оценив легкий юмор Энн. Подумав, она решила, что таким и должен быть человек, вырастивший Клода. С каждый секундой ей открывалось все большее сходство между ними.

– Ну, так как? – спросил отец Клода. – Не пообедаете с нами?

Флой вопросительно посмотрела на Клода.

– Извините. – Он поцеловал родителей. Потом взял Флой за руку. – Нам надо идти. – С этими словами он потащил ее к выходу с такой скоростью, что у нее закружилась голова.

Когда грузовик Клода выехал с главной улицы, Флой сказала:

– Испугался, что я испорчу настроение твоим родителям?

– Скорее они бы испортили настроение тебе. Я люблю их, но, поверь мне, они ужасные сводники. – Он остановился возле Женщины, продающей гамбургеры.

– Один или два? – спросил он у Флой.

Флой не могла поверить своим ушам.

– Это про гамбургеры ты говорил, когда обещал угостить меня лакомством, от которого можно язык проглотить? – изумилась она.

– Один или два?

В Ньюри кафе и ресторанов было столько же, сколько и людей, и почти все они были очень высокого уровня. По выходным тысячи людей высыпали на улицы города, чтобы отведать какой-нибудь деликатес или просто поболтать с друзьями за чашечкой кофе. И хотя это было любимое времяпровождение Флой, уже несколько месяцев она не могла себе позволить обед в ресторане. А Клод, который за два месяца заработал добрую часть ее денег, собирался угостить ее гамбургером!

– Два, – буркнула она и заставила его купить ей пакетик жареной картошки в придачу.

Она не проронила ни слова, когда Клод, забрав гамбургеры, направился к ближайшей скамейке. Она молча проследовала за ним, что заставило ее спросить себя, когда в последний раз она следовала за мужчиной.

Они сели на скамейку в маленьком скверике, полном цветов на любой вкус и цвет. Высокие лиственные деревья блестели на солнце яркой зеленью. С наслаждением вдыхая пахучий аромат растений, Флой призналась себе, что испытывает благодарность по отношению к Клоду, который вытащил ее из темного пыльного лома на свежий воздух. Давно уже она не была на природе.

Клод протянул ей гамбургер.

– С кетчупом?

Отрицательно покачав головой, Флой откусила большой кусок. Как вкусно! – подумала она, чувствуя, как пышное тесто тает у нее на языке. На мгновение приятный вкус теплого гамбургера отравило горькое чувство досады. Она ненавидела, когда Клод оказывался прав.

– Так почему ты не сказал мне? – спросила она, прожевав первый кусок.

– О чем? – Клод сосредоточил свое внимание на гамбургере, стараясь не смотреть Флой в глаза.

– Что мы с тобой принадлежим к одному кругу людей.

– Это не так.

На секунду Флой представила Энн и Майлза Уиллис, чтобы удостовериться в правильности своего вывода.

– Ну да. Я только что видела…

– Ты видела двух самых любопытных и самых назойливых родителей на земле. Они любят меня. Но они никогда не отпускали меня от себя, контролируя мои поступки, желания, мечты. Она всю жизнь все пытались решать за меня. В своем маленьком, убогом домике на окраине Ньюри я часто думаю о них и скучаю, но только там я впервые почувствовал себя свободным человеком. – Он взял Флой за руку, посмотрев на нее своими бездонными глазами, в которые закралась тайная боль. – Я не думаю, что у тебя был подобный опыт в детстве.

При воспоминании о своем детстве глаза Флой заволокли слезы. Всю свою жизнь она чувствовала себя коровой на коньках, выступающей перед тысячной публикой, которая ждала, когда она опозорит свою семью, когда она упадет лицом вниз. И никто за всю ее жизнь даже не потрудился понять, каково ей. Только Алекс.

А Клод? Он смотрел на нее с таким сочувствием. Он понимал. Он понимал все. Предаваясь горестным воспоминаниям, Флой даже не заметила, как опустошила пакетик с картошкой, за один раз поглотив недопустимое количество калорий.

– Я говорю о том, Клод, что мы оба родились и выросли в очень обеспеченных семьях.

– Не могу сказать этого о себе.

– Да перестань. Я видела туфли твоей матери. Настоящая итальянская кожа. Стоят не одну сотню фунтов, – сказала она, слизывая крошки, прилипшие к ее влажным губам. Она принялась за второй гамбургер. – А бриллиантовые серьги? Изумительные. Не пытайся убедить меня, что твои родители еле-еле сводят концы с концами.

Клод положил себе в рот последний кусок своего гамбургера и, откинувшись на спинку скамейки, вытянул ноги, любуясь разнообразием цветовой гаммы вокруг. – Я и не пытаюсь.

– Ты все время называл меня принцессой. Почему ты о себе ничего не рассказывал?

– А когда я должен был это сделать? При встрече, когда нанимался к тебе на работу? – Он встал. – Или когда на тебя нападали те женщины в историческом клубе? Или когда мы целовались в сквере?

Немного шокированная его грубым тоном, она тоже поднялась.

– Я просто хочу сказать, что два человека, у которых одинаковый жизненный опыт…

– Как раз этого-то у нас и не было, Флой, пойми! У нас вообще нет ничего общего. – С этими словами он быстро зашагал к грузовику.

Они молча ехали, и Флой не сразу заметила, что он везет ее в противоположную ее дому сторону.

– Куда мы едем?

– Увидишь.

– Я не люблю сюрпризов.

– Тогда тебе вряд ли понравится то, что я собираюсь тебе показать, – сказал он, ухмыльнувшись.

Флой посмотрела в окно и увидела, что они едут по району, известному в Ньюри под названием «Старый город». Множество зданий здесь было построено в конце прошлого века, и сейчас большинство из них уже было непригодно для житья. Они стояли заброшенные, одинокие. Их владельцы давно уже переехали в новые квартиры в процветающих районах города.

Казалось, старым домам суждено было вечно смотреть тоскливым взглядом на равнодушных прохожих, отвечая им холодом и гробовым молчанием. Но, когда мэром стала Элла Рэйнальдс, она издала приказ реконструировать заброшенные дома «Старого города», и в некоторых из них уже начались ремонтные работы. Они вывернули влево и оказались перед старинным двухэтажным особняком викторианской эпохи, с облупившейся штукатуркой, треснувшей краской и разрушающимися башенками на крыше. Было видно, что рука мастера еще не тронула эти ветхие стены, хотя признаки жизни были налицо. Газоны возле дома подстрижены, а на подоконниках стояли цветы в маленьких глиняных горшочках.

Клод заехал во двор и поставил грузовик в углу.

– Мой дом, – невесело сказал он. – Свежее приобретение. Заходи.

В фойе лежал старый ковер.

– Лежит тут еще с 1956 года, – прокомментировал Клод, с отвращением гладя на него. – Какой идиот положил его на деревянный пол? Я все здесь переделаю, как только скоплю достаточно денег.

В гостиной стоял камин зеленого цвета, украшенный резным орнаментом.

– В пятидесятые годы была отвратительная мода, – сказал Клод. – Сочетание зеленого и оранжевого должно быть запрещено законом. Это я тоже переделаю.

Кухня представляла собой лабиринт из многочисленных углов и укромных местечек. Стены были разукрашены хаотичным рисунком трещин. Дверь низкого шкафчика, края которого были выкрашены в черный цвет, понуро болталась на единственном болте. Полы издавали тоскливый скрип под тяжестью шагов.

– Наверное, не один десяток лет издевались над бедной кухней, – заметил Клод. – Она в ужасном состоянии. Я, пожалуй, начну с нее. – Он посмотрел на Флой непроницаемым взглядом. – Если выберусь из долгов.

– Долгов?

Лицо у него было хмурое, даже грозное и как будто говорило: «не вмешивайся не в свое дело». Хорошо. Он, очевидно, думал, что раз она узнала, что у него богатые родители, то считает, что он живет на их деньги.

– У тебя золотые руки, – сказала она, стараясь переменить тему. – Тебе обязательно надо заняться реконструкцией старинных домой нашего города. Что тебе сказали в мэрии?

– Что проекты понравились. Попросили зайти на следующей неделе. Закончу твое здание, и буду числиться мастером первого класса.

– Значит, мой дом – твоя первая ступенька в большой карьере.

– Да. – Он почесал щетину на подбородке.

Хрустящий звук заставил содрогнуться что-то внизу ее живота.

– Ты показываешь мне все это, чтобы убедить, что у тебя тоже нет денег, как и у твоих родителей? – усмехнулась Флой.

– Послушай, я продал все, чтобы купить этот дом.

– Да? – недоверчиво произнесла она.

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Она сжала руки в кулаки и положила их на пояс.

– И за кого же я тебя принимаю?

– За мужчину с приличным капиталом.

– Ты видишь меня насквозь, – с иронией сказала Флой.

Он схватил ее за руку.

– Послушай, моя бывшая жена забрала себе почти все, что у меня было. Так что больше я не завидный жених.

Флой с трудом сдерживала негодование. Как он смеет так о ней думать!