Текст книги "ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ"

Автор книги: Ши Юй-Кунь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Бао-гун засыпает на «изголовье бессмертного» и узнает, что души можно переселять с помощью старинного зеркала. «Первый из сильнейших» исцеляется от безумия, благородный Чжань Чжао приносит жертвы на могилах предков

Итак, Бао-гун рассердился на слугу за то, что он упомянул о подземном царстве, но Бао Син сказал, что сам там побывал, когда тайком лег спать на «изголовье бессмертного», чем прогневал духов: они обвинили Бао Сина в том, что он выдает себя за Повелителя звезды.

Бао-гун сразу насторожился, услыхав про Повелителя звезды. Ведь именно так называли его, когда он разбирал дело с чёрным тазом.

– Где изголовье? – спросил Бао-гун.

– Припрятано.

Слуга вышел и вскоре вернулся с изголовьем, с виду напоминавшим кусок гнилого дерева. Оно было сплошь покрыто древними письменами, кое-где уже стертыми и едва различимыми…

В эту ночь Бао-гун долго не мог уснуть, потом отвернулся к стене, коснулся изголовья и вдруг увидел, что стоит на высоком крыльце. Две служанки подвели черного коня под черным седлом.

– Пожалуйте, Повелитель звезды!

Бао-гун сел в седло, и конь понес его с быстротой ветра. Впереди появился город.

Конь проскочил через запертые ворота и остановился у красного крыльца. Из дома вышли два чиновника: один в красном одеянии, другой – в чёрном.

– Просим Повелителя звезды в зал!

Бао-гун спешился, взошел на крыльцо и увидел над входом надпись: «Чертоги Мрака и Света». Не успел Бао-гун занять судейское место, как чиновник в красном подал книгу судебных дел. Бао-гун раскрыл ее и прочел несколько написанных грубым почерком фраз:

«Вместо времени «чоу» и «инь» высокий начальник воспользовался временем «мао» и «чэнь»[36]36
  «Вместо времени «чоу» и «инь»… воспользовался временем «мао» и «чэнь»…» – В старину в Китае не было понятия часа. Сутки делились на двенадцать равных частей, каждая из которых обозначалась одним из двенадцати циклических знаков. Знак «чоу» соответствовал времени с часу до трех часов ночи, «инь» – с трех до пяти часов утра, «мао» – с пяти до семи утра, а «чэнь» означало время с семи до девяти часов утра.


[Закрыть] и совершил великую ошибку, а посему души заблудились и не нашли своих тел. Исправить дело поможет древнее зеркало, найденное в колодце. В положенное время пусть кровь из ранки на среднем пальце упадет на зеркало, и засияет свет».

Бао-гун вознамерился было обратиться за разъяснениями к чиновнику, но тут проснулся. В спальню вошел Бао Син со светильником.

– Сколько сейчас времени? – спросил Бао-гун.

– Третья стража.[37]37
  Третья стража. – Кроме описанной выше системы исчисления времени, темное время суток делилось китайцами на пять двухчасовых страж, начало которых сторожа отбивали в барабан иди, в деревнях, деревянной колотушкой. Третья стража приходилась на время с одиннадцати часов до часу ночи.


[Закрыть]

– Принеси чаю.

В это время вошел Ли Цай и доложил:

– Господин Гунсунь Цэ просит его принять.

Гунсунь Цэ вошел, приветствовал Бао-гуна и доложил:

– Мне все же удалось исцелить Фань Чжун-юя!

– Вы настоящий чародей, учитель! – обрадовался Бао-гун.

Как только Гунсунь Цэ удалился, Бао-гун велел слуге принести старинное зеркало, вышел в зал и распорядился привести Цюй Шэня и Бай Юй-лянь.

Повесив зеркало на стену, Бао-гун приказал обоим прокусить средний палец, капнуть кровью на зеркало, а затем посмотреться в него.

Кровь закипела на гладкой поверхности, из нее брызнули золотистые лучи, мужчина и женщина поглядели в зеркало и приняли свой настоящий облик.

На следующее утро Бао-гуну доложили:

– Господин, по вашему приказанию доставлен чиновник Гэ Дэн-юнь.

Чиновник вел себя на допросе нагло, надеясь, что высокий сан спасет его от наказания.

Однако и он и Ли Бао были обезглавлены.

Даоса, грабившего покойников, отдали в солдаты; Цюй Шэню и Цюй Ляну вернули деньги; черного осла, который спас хозяина, поставили на казенное довольствие.

Фань Чжун-юй с женой поблагодарили Бао-гуна и вместе с Бай Сюном отправились в деревню Бабаоцунь. Благородный Чжань Чжао, получив высочайшее дозволение, выехал из города, чтобы посетить родные края, и в одежде военного студента направился прямиком в Чанчжоу. Там переоделся и в чиновничьем одеянии пошел на могилы предков поклониться и совершить жертвоприношение.

А на следующее утро Храбрец оседлал коня и уехал в Ханчжоу к одному своему другу, который предлагал ему породниться.

Если хотите узнать, что случилось с Храбрецом в пути, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

В беседке над озером добрый рыбак оказывает помощь ближнему. В деревенской чайной благородный воин встречается с достойным человеком

До Ханчжоу Храбрец добрался благополучно, оставил коня и слугу в селении Пяти Ив, а сам отправился любоваться красотами природы. У моста возле беседки он заметил старика, который, обмотав голову рубашкой, бросился в воду.

– Ох, беда! – воскликнул Чжань Чжао. – Сейчас он утонет!

Но Храбрец не умел плавать, и ему ничего не оставалось, как бегать по берегу, кричать и размахивать руками. Вдруг к тому месту, где случилось несчастье, подплыла рыбачья лодочка. Молодой рыбак нырнул в воду, вытащил старика и поплыл с ним к берегу.

Понемногу старик пришел в себя и стал рассказывать:

– Зовут меня Чжоу Цзэн. Три года назад около моей лавки упал человек. Я пожалел его, велел перенести в дом, а потом узнал, что он сирота, и оставил у себя жить. Звали его Чжэн Синь. Малый знал счет и грамоту и помогал мне в торговле. Потом я выдал за него свою дочь, но дочь умерла, и он женился вторично на девушке из семьи Ван. Тут и начались мои беды. Как-то он попросил переписать на него лавку, а то в случае моей смерти его не признали бы наследником. Переписал я. А он после этого снял вывеску «Лавка семьи Чжоу» и вместо нее повесил другую – «Лавка семьи Чжэн». И стали они с женой надо мной измываться. Я подал жалобу, но Чжэн Синь подкупил кого надо, дали мне тридцать палок и выгнали со двора. Как же мне теперь жить на свете?

– А вы назло зятю откройте другую лавку!

Старик вытаращил глаза.

– Какую там лавку, когда у меня есть нечего?

– Не тревожьтесь, денег я вам дам, сколько надо!

С этими словами рыбак вытащил из-за пояса слиток серебра и протянул старику.

– Вот вам, почтенный, на еду и одежду. А пока переоденьтесь-ка в мой халат, а то вы насквозь промокли.

Отдав старику халат, рыбак сел в лодку и отчалил, а Чжань Чжао отправился в Чжунтяньчжу на постоялый двор, разузнал, где находится лавка Чжэн Синя, и пошел прогуляться. Еще издали он увидел высокую башню с развевающимся над ней флагом, на котором было написано: «Лавка-чайная».[38]38
  …он увидел высокую башню с развевающимся над ней флагом, на котором, было написано: «Лавка-чайная». – В старом Китае в качестве опознавательного знака над харчевнями или чайными вывешивались разного рода флаги. Иногда это были хвостатые полотнища на длинных древках с выведенными иероглифами: «Питейное заведение», иногда они напоминали бунчук с развевающимися по ветру длинными лентами или двухцветный стяг с двумя острыми концами.


[Закрыть] Над входом была прибита доска: «Обитель процветания. Собственность семьи Чжэн».

Чжань Чжао вошел в лавку и увидел за стойкой человека с худощавым лицом в головной повязке и пестром халате.

– Пожалуйте, господин! – обратился он к Чжань Чжао. – Что прикажете подать?

Чжань Чжао поднялся наверх, где было пять комнат, довольно просторных, выбрал место и сел. Слуга накрыл на стол и спросил:

– Что будете пить, господин, чай, вино?

– Чай.

Чжань Чжао взял у слуги дощечку с перечисленными сортами чая и поинтересовался, как его зовут.

– Хуай меня зовут, – отвечал тот.

– А твоего хозяина?

– Хозяин прозывается Чжэн. Разве вы не заметили его фамилию на вывеске?

– Откуда же он взялся, этот Чжэн? Я слышал, что чайная принадлежит семье Чжоу.

– Это раньше было, а потом Чжоу передал ее Чжэну.

– Где живет твой хозяин? – продолжал расспрашивать Чжань Чжао.

– В доме позади башни.

– Вдвоем с женой или там еще кто-нибудь есть?

– Есть еще служанка.

– Это за стойкой хозяин сидел?

– Он самый.

– Я заметил на щеках его румянец, верный признак будущего богатства.[39]39
  Я заметил на щеках его румянец, верный признак будущего богатства. – В Китае еще с древних времен большое распространение получила фиогномика – «наука» об определении судьбы человека по его внешнему виду: чертам липа, разлету бровей, форме ушей и т. п. Как сказано в одном из старинных трактатов, «пунцовое, как красный шелк, лицо сулит большое богатство».


[Закрыть]

– Спасибо, господин, на добром слове.

Пока слуга ходил вниз за чаем, в комнату вошел юноша в одежде военного студента. К нему тотчас подбежал слуга, вытер полотенцем стол.

– Давненько к нам не заходили, господин! Делами заняты, наверно?

– Дел у меня никаких нет. А в вашу чайную, кстати, я зашел впервые.

Слуга сконфузился, но тут же спросил:

– Что прикажете, чаю или вина?

– Чаю.

– Какого изволите?

– Собранного до сезона дождей.[40]40
  Сезон дождей – название одного из двадцати четырех сезонов сельскохозяйственного года, начинавшегося примерно с 20 апреля по нашему календарю. В апреле же производится и первый сбор чайного листа. Считалось, что из него получается самый ароматный чай.


[Закрыть] А теперь скажи, как тебя зовут?

– Хуай.

– А по прозванию как?

– Что за прозвание может быть у такого ничтожного человека, как я!

– Скажи, разве хозяин лавки Чжэном прозывается? Я думал, что его фамилия Чжоу.

– Это фамилия прежнего хозяина была Чжоу, а он передал лавку Чжэну.

– Если передал по-родственному, так это еще ничего. Но вот я слышал, что твоя хозяйка злая и жадная.

– Ваша правда, – согласился слуга.

Потом гость узнал, что хозяин с женой живут в доме позади башни и что у них есть еще служанка.

Если вы хотите узнать, что приключилось дальше, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дин Чжао-хуэй похищает деньги в чайной лавке Чжэн Синя. Чжань Чжао в беседке над озером встречается со стариком Чжоу Цзэном

Вам следует знать, что Чжань Чжао сразу проникся к юноше уважением. Но каково было его удивление, когда юноша стал задавать те же вопросы, что и он, Чжань Чжао. Пригляделся. Ба! Да ведь это рыбак, который спас старика.

Храбрец пригласил юношу к своему столику. Тогда юноша спросил:

– Как прикажете величать вас, мудрый брат мой? Откуда вы родом?

– Я – Чжань Чжао. Родом из уезда Уцзиньсянь.

– Это вам государь дал право носить меч во дворце и пожаловал прозвище Придворный Кот?

– Достоин ли я такой чести, – скромно ответил Чжань Чжао и в свою очередь спросил: – Позвольте узнать, как вас зовут?

– Я – Дин Чжао-хуэй из деревни Мохуацунь области Сунцзян.

– Значит, это вашего брата зовут Дин Чжао-лань, а вас обоих прозывают «двумя благородными»?! – удивленно воскликнул Чжань Чжао.

Пока они вели беседу за вином и закусками, мальчик-слуга принес Дин Чжао-хуэю письмо и сказал:

– Господин просит вас поскорее возвращаться.

– Передай господину, что я приду завтра, – ответил Дин Чжао-хуэй, прочитав письмо, и кликнул слугу: – Запиши все на мой счет.

Чжань Чжао запротестовал было, но его новый приятель настоял на своем.

Чжань Чжао снял комнату неподалеку от лавки Чжэна и до вечера никуда не ходил. А во вторую стражу прицепил к поясу меч, тихонько выскользнул на улицу и пробрался к задней стене дома Чжэн Синя. Вскарабкавшись на крышу, он увидел в освещенном окне женский силуэт, услыхал звон чашек и стук палочек.

– Ты позвала господина? Почему он до сих пор не идет? – спросил женский голос.

– Господин занят, у него кто-то из чайной фирмы, – ответил другой голос.

– Сходи еще, ведь уже третья стража.

Затем на лестнице послышалось чье-то ворчание:

– Нет денег – требуют, есть деньги – не берут, – ночью, видите ли, опасно! Ладно, завтра сам отнесу.

В комнату вошел хозяин.

Вдруг что-то звякнуло – видно, он бросил на стол кошелек с серебром.

Чжань Чжао заглянул в комнату и увидел на столе восемь слитков серебра, каждый завернут в бумагу, на бумаге обозначен вес.

Чжэн Синь спрятал их в потайной шкаф и обратился к жене:

– Что у тебя ко мне за дело?

– Боюсь, как бы этот окаянный не подал теперь жалобу прямо в область, а то и в столицу!

– Признаться, мне перед покойницей совестно, – вздохнул Чжэн Синь. – От старика я ничего, кроме добра, не видел, и его же и обобрал.

Послышался плач.

– Не сердись, – стал утешать муж жену. – Это я так. К слову сказал.

В это время в комнату с криком вбежала служанка.

– Беда! – проговорила она, запинаясь. – Там, там внизу… огненный шар катается по полу!

– Чего же ты, глупая, испугалась? – вмешалась женщина, – Огненный шар указывает на клад. Может быть, старый хрыч зарыл под полом деньги? Пойдем, надо место запомнить.

Лампу унесли, и стало темно.

Чжань Чжао хотел воспользоваться случаем, забраться в комнату и унести серебро, как вдруг там мелькнул свет фонаря, и, к своей радости, Чжань Чжао увидел того самого рыбака, с которым беседовал в чайной, вернее, Дин Чжао-хуэя.

Дин Чжао-хуэй вмиг открыл потайной шкафчик и вытащил серебро, но тут на лестнице послышались голоса. Это возвращались Чжэн Синь с женой и служанкой. Чжань Чжао уже забеспокоился, как бы его друг не был обнаружен, но тут комната погрузилась во мрак, и Дин Чжао-хуэй скрылся.

Восхищаясь смекалкой друга, видимо, погасившего лампу, Чжань Чжао решил, что теперь можно уходить, спрыгнул с крыши, перебрался через ограду и вернулся к себе так же незаметно, как вышел.

Между тем Чжэн Синь, как только зажгли лампу, сразу заметил, что заветный шкафчик кто-то открывал. Заглянул – серебра как не бывало.

– Воры! – завопил он.

Но сколько они с женой ни искали, никаких следов не нашли.

Что же до Чжань Чжао, то он спокойно проспал до утра, позавтракал и отправился в беседку у моста.

– Наконец-то вы, господин, пришли! – воскликнул старик Чжоу, вскакивая с места. – Давненько вас дожидаюсь!

– А брат рыбак пришел? – спросил Чжань Чжао.

– Пока не приходил.

В это время как раз появился Дин Чжао-хуэй в сопровождении слуги.

– Ну, вот и серебро, – сказал Чжань Чжао.

– А помещение для лавки есть? – спросил Дин Чжао-хуэй.

– Есть, – ответил старик.

– А помощник?

– Тоже есть. Племянник мой, У Сяо-и.

– В таком случае можно считать, что лавка открыта, – рассмеялся Дин Чжао-хуэй.

О том, что случилось дальше, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Старик Чжоу получает помощь от защитника слабых и обиженных. Отважный Чжань Чжао принимает приглашение верного друга

Надобно вам сказать, что старик Чжоу не переставал благодарить своего благодетеля.

Он даже хотел встать на колени и поклониться, но Дин Чжао-хуэй и Храбрец с Юга его удержали.

– Откроете лавку, почтенный, так смотрите ни на кого больше ее не переписывайте, – посоветовал Дин Чжао-хуэй.

– Теперь меня никто не проведет! – заверил старик, поклонился и пошел прочь. Слуга шел следом, неся мешок с серебром.

А Дин Чжао-хуэй с Храбрецом сели в лодку и поплыли в Сунцзян. Они так понравились друг другу, что решили побрататься. Когда лодка пристала к берегу, Дин Чжао-хуэй послал слугу известить о приезде гостя, а сам вместе с Храбрецом направился к усадьбе.

Чжань Чжао с любопытством рассматривал земляные насыпи, высившиеся по обеим сторонам дороги, усаженные деревьями и кустами. Под деревьями стояли широкоплечие, могучего сложения люди.

– Что они здесь делают, брат? – поинтересовался Чжань Чжао.

– О, это не так просто объяснить! – воскликнул Дин Чжао-хуэй. – Это старосты-смотрители. На реке у нас лодок пятьсот, а то и больше, и владельцы их постоянно ссорятся друг с другом. Мы и решили установить на реке границу по заливу и выбрать старост-смотрителей.

Миновали насыпи и вышли на широкую мощеную дорогу, ведущую к усадьбе. У ворот толпились слуги и работники, на крыльце стоял хозяин. Храбрец глянул на него и застыл на месте.

А дело было в том, что хозяин с Дин Чжао-хуэем были близнецами и походили друг на друга как две капли воды.

Обменявшись приветствиями, все трое вошли в дом.

Дин Чжао-хуэй удалился во внутренние покои навестить матушку, а хозяин, Дин Старший, завел с гостем разговор.

Потом вернулся Дин Младший и спросил:

– Это правда, что вы уже не раз спасали Бао-гуна и он по заслугам оценил вашу преданность?

– Стоит ли об этом говорить, – скромно ответил Храбрец.

– Еще я слышал, что государь испытывал вас в трех видах военного искусства и дал вам прозвище Придворный Кот?

– Да, так оно и было, – отвечал Чжань Чжао. – И все это по милости справедливейшего Бао-гуна. Мне далее неловко об этом говорить!

– Зачем вы умаляете свои способности, старший брат! – с упреком проговорил Дин Младший и спросил: – Не разрешите ли взглянуть на ваш меч?

– Я его отдал вашему слуге.

Дин Младший велел принести меч, вынул его из ножен и воскликнул:

– Великолепный меч! Его как будто называют «большие ворота»?

«Достойный сын у полководца Дина, – подумал про себя Чжань Чжао. – Как разбирается в оружии».

Он вложил меч в ножны, но тут Дин Младший снова к нему обратился:

– Не покажете ли, дорогой брат, хотя бы несколько приемов из тех, за которые вы были удостоены высочайшей похвалы?

Чжань Чжао из вежливости вначале отказался, но потом засучил рукава и принялся показывать свое искусство. Проделав несколько упражнений, он церемонно сказал:

– Простите мне мое неумение!

– Ну, что вы, старший брат, искусство ваше выше всякой похвалы, – произнес Дин Чжао-хуэй, – только меч нужен вам другой. Этот мешает свободе движений.

Дин Младший что-то шепнул на ухо слуге, и тот убежал.

Тем временем Чжань Чжао провели в гостиную и стали угощать вином. Тут слуга принёс меч. Дин Младший вынул его из ножен и подал гостю.

– Прошу вас, брат, взгляните.

– Меч хороший, – сказал Храбрец. – Его как будто называют «чжаньлу»?

– Совершенно верно, дорогой брат. – А для каких упражнений он больше всего годится?

Храбрец вышел на террасу, проделал несколько упражнений и разочарованно сказал:

– Этот меч легче моего.

– Уж не хотите ли вы сказать, что раз меч легкий, то, значит, и его владелец человек легкомысленный? Но должен вам признаться, что с владельцем этого меча вы не решитесь вступить в поединок.

– Отчего же не решусь? Говорите, кто его владелец!

– Скажу вам по секрету: этот меч принадлежит моей сестре!

Тут вошла служанка и доложила!

– Сюда идет госпожа…

Чжань Чжао приветствовал хозяйку.

Она оглядела его с ног до головы и назвала дорогим племянником в знак того, что он пришелся ей по душе. Так у них с сыном было условлено. Услыхав это, Дин Младший незаметно вышел из гостиной и побежал в покои сестры. О том, что случилось дальше, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Чжань Чжао состязается с девушкой в искусстве владения мечом и завязывает брачные узы. Мышь, Прогрызающая Небо, Лу Фан просит извинения за отнятый улов

Итак, Дин Младший вошел в покои сестры Юэ-хуа и увидел, что она сидит с вышиванием.

– Ты что вышиваешь, сестра?

– Зверей вышиваю, – ответила девушка и в свою очередь спросила: – Зачем же ты оставил гостя?

– Откуда ты знаешь, что у нас гость? – удивился брат.

– Только что приходил слуга за мечом и сказал, что ты хочешь его кому-то показать.

– Ладно, тогда я все тебе расскажу. Гостя нашего зовут Чжань Чжао, а еще люди называют его Храбрецом с Юга. Замечательный человек, вот только заносчив сверх меры. Наш меч ему не понравился. К тому же он сказал: «Разве может изнеженная барышня владеть оружием?»

Юэ-хуа вспыхнула и отложила в сторону рукоделие.

– Передай ему, что я готова тотчас же вступить в поединок…

Матушка Дин разрешила дочери войти и приветствовать гостя.

Чжань Чжао сразу же заметил, что девушка стройна и красива, только выражение липа у нее почему-то было сердитое.

Сбросив верхний халат, девушка осталась в красной кофточке и белой шелковой юбке. Голову ее украшала повязка цвета яшмы. В этом наряде девушка казалась еще красивее. Прижав к груди меч, она встала с восточной стороны. Чжань Чжао принял меч от Дина Младшего и подобрал полы халата.

Начался поединок.

Через некоторое время госпожа Дин остановила молодых людей.

– Довольно! Мечи – не игрушки!

– Не тревожьтесь, матушка, – успокоил ее Дин Младший. – Пусть еще немного посостязаются.

Долго ни один из сражающихся не мог одержать верх. Но вдруг меч девушки со свистом рассек воздух и сорвал повязку с головы Чжань Чжао.

Храбрец выскочил из круга и воскликнул:

– Я проиграл! Я проиграл!

– Нет, не вы проиграли, а сестра! – возразил Дин Старший и показал Храбрецу упавшее во время поединка колечко из уха девушки.

Чжань Чжао надел повязку, поданную ему Дином Младшим, и с восхищением воскликнул:

– Ваша сестра отменно владеет мечом!

Когда девушка ушла к себе, госпожа Дин обратилась к Храбрецу.

– Юэ-хуа – моя племянница. Она – сирота, и я её вырастила. Видно, сама судьба привела вас в наше убогое жилище! Поистине вы будете достойной парой!

Храбрец прожил в Мохуацуне три дня и стал собираться в путь. Братья ни за что не хотели его отпускать. Наконец сошлись на том, что Храбрец погостит еще день, они выпьют в башне вина, полюбуются рекой и тогда Храбрец может ехать. И вот на следующий день, когда они за вином вели беседу, вдруг явился рыбак и что-то тихо сказал Дину Старшему.

– Да как он смеет! – услыхав слова рыбака, возмутился Дин Младший. – Пришли его ко мне!

– Что приключилось, братья? – полюбопытствовал Чжань Чжао.

– У нас на Суицзяне две рыбачьих артели, каждая ловит рыбу в своем месте, – стал объяснять Дин Младший, – граница между ними проходит по заливу Лухуадан. К югу от залива есть островок, на нем усадьба Луцзячжуан. Пока жив был прежний ее владелец Лу Тай-гун, все шло хорошо. Но потом хозяином стал его сын Лу Фан. За то, что он ловко взбирается по шесту, ему дали прозвище Мышь, Прогрызающая Небо. Этот Лу Фан завел себе четырех друзей, и они стали называть себя «пятью справедливыми». Лу Фан среди них старший. Второй – уроженец Хуанчжоу, выходец из военных, зовут его Хань Чжан, по прозвищу Мышь, Проникающая сквозь Землю. Его прозвали так за то, что он ловко роет ямы и умеет устраивать подкопы. Третий – шэньсиец по имени Сюй Цин, родом из кузнецов. Он может пролезть в любую самую узкую расселину в горе, за это ему дали прозвище Мышь, Проникающая сквозь Горы. Четвертый – тощий и с виду вроде бы больной, зато на редкость ловок и умен. Родился он в Цзиньлине в семье крупного купца, зовут его Цзян Пин. Мало кто может сравниться с ним в умении плавать и нырять, за что его и прозвали Водяной Мышью. Что до пятого, то он совсем еще юн, коварство и жестокость в нем сочетаются с благородством и справедливостью. Он уроженец Цзиньхуа, выходец из военных, зовут его Бай Юй-тан, по прозвищу Золотоволосая Мышь.

– Об этом человеке я уже слыхал! – воскликнул Чжань Чжао.

Между тем внизу у башни собралась толпа людей. Рослый рыбак показывал всем окровавленную руку и с возмущением говорил:

– Вот поглядите! Мало того, что этот злодей забрал весь наш улов, так он еще четыре пальца мне отрубил!..

– Подайте лодку, я сам поеду поговорю с ним! – распорядился Дин Старший.

– Можно мне с вами? – спросил Чжань Чжао.

– Разумеется, – ответил за брата Дин Младший.

Когда, вооруженные мечами, они втроем подплыли к заливу Лухуадан, то увидели там целую флотилию рыбацких лодок.

На носу головной лодки стоял грозного вида человек, держа наизготовку острогу с семью зубьями.

– Ты что, порядка не знаешь? – крикнул ему Дин Старший. – Ведь граница установлена по Лухуадану.

– А что мне ваша граница! На нашей стороне рыбы мало, а на вашей много, вот мы и решили нынче взять у вас немножко!

– Ты кто такой? Как твое имя? – спросил Дин Старший.

– Я – Дэн Бяо, Водяной Зверь! А тебе зачем это понадобилось знать?

– Есть здесь твой хозяин?

– Никого здесь нет. Все эти лодки под моим началом! Сунься только!

Он поднял острогу. Дин Старший схватился за меч и тут увидел, что противник перекувырнулся и полетел в воду. Его вытащили, но он продолжал кричать:

– Стреляешь? Это тебе даром не пройдет! – Между бровей у него вскочила большая синяя шишка.

– Ты теперь в плену, чего орешь? – прикрикнул на него Храбрец. – Лучше скажи, кто из твоих господ носит фамилию Бай?

Дэн Бяо ответил, что фамилию Бай носит Юй-тан, но сейчас его здесь нет.

– Где же он? – спросил Храбрец.

– Ушел в восточную столицу искать какого-то Придворного Кота.

Чжань Чжао хотел что-то сказать, но в это время Дина Старшего окликнули:

– Мудрый брат, Лу Фан здесь! Прости меня за недосмотр. Я готов возместить все убытки!

С южной стороны приближалась лодка, на носу стоял смуглолицый человек с величественной осанкой. Братья Дин почтительно его приветствовали.

– Немедленно верни сети! – приказал Лу Фан, обращаясь к Дэн Бяо. – И весь улов, и чужой и наш!

Приказание было в тот же миг исполнено. А Дэн Бяо лишили звания старосты и отправили в окружной ямынь.

Если вам интересно узнать, какие события произошли дальше, прочтите следующую главу.