Текст книги "Драконица (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Он отстранился и поцеловал кончики ее пальцев.

– Чтобы защитить тебя.

– От чего?

– От меня самого. – Просто сказал он.

Чэннон уставилась на него, озадаченная его словами. Он никогда бы не обидел ее. Она это знала. Даже в своей драконьей форме, он не сделал ничего, что могло бы ранить ее, а лишь защищал.

– Я не понимаю.

Себастьян провел большим пальцем по ее ладони, повторяя линии метки. Вверх по ее руке побежали мурашки, и грудь Чэннон напряглась, когда она смотрела на него.

Когда он встретился с ней взглядом, она увидела его печаль.

– Я солгал тебе, когда ты спросила меня о метке. Часть нашего проклятья заключается в том, что судьбой нам предназначена лишь одна пара за все наше существование, пара, которую не мы выбираем.

Чэннон нахмурилась. Дэймос отказывался говорить с ней, когда она спросила, что он имел в виду, называя ее парой Себастьяна. Он сказал, что это должен был сделать сам Себастьян. Себастьян поцеловал ее отмеченную ладонь.

– В момент, когда мы, аркадиане и катагария рождаемся, мойры выбирают для нас пару. Остаток жизни мы проводим, пытаясь найти нашу вторую половину. В отличие от людей, мы не можем завести семью и детей с кем-то кроме нее. Если мы не сможем найти ее, мы обречены на одиночество. Как человек, ты вольна выбирать, кого полюбить. Ты можешь влюбляться не единожды. Но я не могу. Ты, Чэннон, единственная женщина во всех временах и пространствах, которую я вообще могу любить. Единственная, с кем я могу создать семью. Единственная, кого я буду желать всю жизнь.

Она вспомнила теорию Платона о том, что человечество состоит из половинок мужчин и женщин, разделенных богами. Теперь она понимала, что эта теория была построена на действительности Себастьяна, а не ее собственной.

– Так что же нужно, чтобы ты мог обрести свои силы?

Он коснулся пальцами ее губ и поглядел на нее с отчаянной нуждой. Она знала, что он все еще сдерживается, все еще боится поцеловать ее.

– Ты должна признать меня как свою пару, – тихо сказал он. – Секс питает наши силы. Он повышает их. Я так сильно пытался удержаться от Соединения, что закопал их слишком глубоко. Внутри аркадиан и катагарии существует тонкий баланс между человеческой и животной половиной. Я так усиленно с собой боролся, чтобы защитить тебя, что нарушил его.

– Ты можешь восстановить его, только Соединением со мной?

Он кивнул.

– А в чем конкретно заключается это Соединение?

Он обвел пальцем линию ее подбородка, заставляя Чэннон сгорать изнутри.

– Соединяясь со мной, ты признаешь меня, как половинку своей души. На самом деле обряд очень прост. Ты должна соединить свою отмеченную ладонь с моей и впустить меня в свое тело. Удерживая меня внутри, ты должна произнести «Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и всегда буду хранить тебя в своем сердце. Я всегда буду идти с тобой рядом».

– А потом?

– Я повторяю те же слова для тебя.

Все это казалось Чэннон слишком простым. Если весь смысл заключался только в этом, то почему он так отчаянно пытался этого избежать?

– И все?

Себастьян заколебался. Девушка внутренне застонала.

– Я знаю этот твой взгляд, – сказала она, слегка отстраняясь, – он появляется всякий раз, когда ты чего-то не договариваешь.

Он улыбнулся ей и запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй.

– Ну, хорошо, есть и еще кое-что. Когда мы соединимся, моим естественным инстинктом будет привязать тебя ко мне.

И все равно, это звучало не так плохо.

– Привязать как?

– Кровью.

– Окей, эта часть мне не нравится. Что ты имеешь в виду, когда говоришь «кровью»?

Себастьян опустил руки и оперся на них, поглядывая на нее.

– Ты знаешь, как люди связывают себя узами кровного родства?

– Да.

– Это практически то же самое, но с одним важным отличием. Если ты вкусишь моей крови, наши смертные жизни будут полностью связаны.

– То есть мы станем одним человеком? – спросила девушка.

– Нет, не так. Ты помнишь свой курс греческой мифологии?

– Немного.

– Знаешь, кто такая Атропос?

Она покачала головой.

Нет. Понятия не имею.

– Это одна из мойр, богинь судьбы. Она та, кто выбирает нам пару при рождении, и, если мы решаем связать себя с этой парой, ее сестра Клото, прядущая нить нашей жизни, сплетает их вместе. В конце нашей жизни Атропос перерезает нить и вызывает смерть [7]7
  Мойры – в древнегреческой мифологии три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы, следящие за ходом человеческой жизни: Клото прядет нить жизни, Лахесис распределяет жизненные жребии, Атропос в назначенный час неотвратимо обрезает нить. (Примечание автора – по-моему, если я не обшибаюсь – кеньон перепутала роли Атропос и Лахесис. Лахесис должна пару выбирать, Клото две жизни в одну спрядать, а Атропос резать...)


[Закрыть]. Но если мы связаны, и у нас всего одна нить на двоих, она не может обрезать одну, не повредив другую.

– Мы умрем вместе.

– Точно.

Уау. Это серьезное обязательство. Особенно для него.

– То есть твоя продолжительность жизни снизится до человеческой?

– Нет, моя нить сильнее. Это ты будешь жить по-аркадиански долго.

Чэннон удивленно моргнула.

– То есть ты пытаешься мне сказать, что я могу прожить несколько веков?

Себастьян кивнул.

– Или мы оба можем умереть завтра же.

– Ух-ты. А есть еще что-нибудь? – спросила она с любопытством. – Я получу какие-нибудь из твоих сил? Ментальный контроль? Прыжки во времени?

Он рассмеялся.

– Нет. Извини. Мои силы предопределены моим рождением и моей судьбой. Связывание влияет только на нити наших жизней.

Чэннон улыбнулась и встала на колени между его ног. Она толкнула Себастьяна, нависая над ним, и, заставляя его откинуться на руки. Девушка прикусила губу, глядя в его мужественно-красивое лицо, умирая от желания поцеловать его.

– Итак, ты предлагаешь мне великолепного, потрясающе сексуального мужчину, который посвятит мне всего себя полностью на ближайшие несколько веков?

– Да.

Ее улыбка стала еще шире.

– Мужчину, который никогда не сможет ходить налево?

– Никогда.

Чэннон заставила его лечь на спину, оседлав его талию, и оперлась на руки, так, что ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от его. Сквозь его тонкие брюки она чувствовала его эрекцию, прижимающуюся к ее телу. Как же она хотела его. Но сначала девушка хотела удостовериться, что учла все возможные последствия.

– Ты знаешь, – сказала она, – на такое предложение тяжело сказать нет. Должны же в нем быть какие-то недостатки?

Себастьян потерся об нее бедрами, заставляя сгорать от желания, и убрал непослушный локон волос за ее ухо. И все равно, он старался не касаться ее, и Чэннон понимала, что он предоставлял ей право сделать первый шаг.

– Катагария, которые хотят моей смерти, – серьезно промолвил он, – Они никогда не прекратят попытки добраться до нас, а из-за моего изгнания, только мы двое будем противостоять им. Наши дети будут аркадианами, а не людьми и им тоже придется драться против Катагарии. Но самое главное, тебе придется остаться тут, в Средневековье.

– Почему?

– Из-за всего этого электричества, окружающего твой мир. Аркадиане, превращающиеся в обычных зверей – ястребов, пантер, волков, медведей, могут жить в твоем времени. Если они неожиданно сменят форму, она будет достаточно маленькой или нормальной, чтобы не привлечь внимание людей.

– Но если ты обратишься в дракона, мы окажемся посреди фильма про Годзиллу.

– Точно. И в твоем мире существует множество электрошокеров или вещей, которые могут полностью вывести меня из строя. Ничего личного, но я не горю желанием стать объектом чьего-либо научного исследования. Знаем, плавали… (Been there, done that and sold t-shirt for profit).

Чэннон выпрямилась, все еще сидя на нем, пытаясь переварить все, что он сказал. Мужчина предлагал ей сделку века.

Себастьян осторожно наблюдал за ней. Требовалась вся его выдержка, чтобы держать руки подальше от нее, когда все чего он хотел было заняться с ней любовью. Он все рассказал ей. Теперь выбор был в ее руках, и мужчину трясло от страха, что она оставит его.

– Наши дети будут нормальными, так?

– Абсолютно нормальными. Они будут взрослеть как люди, за исключением того, что не станут тинэйджерами до двадцати.

– И это ты называешь недостатком?

Он рассмеялся.

– О, кстати, ты больше не в изгнании.

Себастьян нахмурился.

– Что?

– Пытая Дэймоса, Катагария признались, что одурачили тебя, пытаясь забрать гобелен у Антифоны. Однако она отказалась его отдать.

– Почему? Что в нем такого важного?

– К несчастью, ничего, но они верили, что в нем заключен секрет бессмертия. Кажется, их легенды говорят о том, что внучка их создателя заключила его секреты в творение, посвященное ему. Они схватили Дэймоса, думая, что гобелен у него и, узнав, что только ты знаешь, где он находится, организовали ту сделку с тобой.

– Моя сестра погибла ни за что?

– Ш-ш, – сказала она, приложив руку к его губам. – Просто радуйся тому, что правда выплыла наружу и гобелен в безопасности. Дэймос хотел бы исправить, то, что сделал с тобой в прошлом.

Себастьян не мог поверить, что после всех этих лет, его изгнание окончилось.

Это означало, что у Чэннон будет настоящий дом, где она будет в безопасности. Дом, где в безопасности будут их дети.

Чэннон легла на него своим телом и прошептала ему в губы.

– Это означает, что ты больше не одинок. Я, на самом деле, не нужна тебе.

– Не правда. Ты нужна мне больше, чем кто бы то ни было. Мое сердце было мертво, пока я не заглянул в твои глаза.

Он взял ее лицо в ладони.

– Я хочу, чтобы ты соединилась со мной, Чэннон. – неистово произнес он,

– Я мечтаю провести остаток жизни, просыпаясь с тобой в моих объятиях и чувствуя твои волосы меж моими пальцами.

У Чэннон перехватило дыхание, когда он повторил слова, которые она сказала ему раньше. Он слышал ее.

– Я тоже тебя хочу.

Смеясь, Себастьян перекатился, вдавливая ее в землю, давая почувствовать каждый прекрасно твердый сантиметр своего тела.

Они целовались в безумной спешке, помогая друг другу раздеться. Чэннон отстранилась, когда их обнаженные тела соприкоснулись.

– А оно считается, если мы занимаемся этим во сне?

– Вообще-то это не сон. Это альтернативная реальность.

– Знаешь, меня это пугает, когда ты говоришь такие вещи.

Он улыбнулся ей.

– Я столькому должен научить тебя о своем мире.

– А я хочу все это узнать.

Чэннон целовала его восхитительные губы, сплетая свои обнаженные ноги с его. Она чувствовала, как возбужденный член касается ее бедра, и это ощущение заставляло ее сгорать от желания.

– Ты уверена насчет этого? – спросил он, покрывая поцелуями дорожку на ее подбородке. – Тебе придется отказаться от всех будущих эпизодов «Баффи».

Она резко втянула воздух через зубы, обдумывая это.

– Должна признаться, это трудное решение. Смотреть, как Спайк [8]8
  Спайк – герой вампир из сериала «Баффи».


[Закрыть]ходит туда-сюда с важным видом или провести пару сотен лет, занимаясь любовью с греческим богом. – Чэннон поцокала языком. – Что же выбрать девушке?

Она застонала, когда Себастьян обвел контур ее ушка языком и прошептал:

– Что я могу сделать, чтобы склонить чашу весов на свою сторону?

– Ну, начало хорошее. – Чэннон вздохнула, а ее тело покрылось мурашками, когда Себастьян опустил голову, чтобы истязать ее грудь своим горячим ртом. – Кажется, мне просто придется найти альтернативу просмотру телевизора.

– Я думаю, что смогу с этим помочь. – Он перекатился снова, чтобы усадить ее поверх своего тела. Напряженность его пристального взгляда обожгла ее.

– Традиция требует, чтобы ты руководила процессом. Идея Соединения заключается в том, что женщина добровольно отдает свою жизнь и доверие в руки мужчины. Когда ты примешь меня, мой зверь сделает все возможное, чтобы защитить тебя.

– Как тогда, когда ты превратился в дракона перед всеми теми людьми?

Он кивнул

Чэннон улыбнулась.

– Знаешь, жаль, что я не встретила тебя, когда училась в третьем классе. Там был один задира…

Он оборвал ее слова поцелуем.

– Мм, – выдохнула девушка, – так, где мы остановились?

Чэннон покрыла мелкими поцелуями дорожку от его подбородка до груди. Себастьян застонал, когда она добралась до его соска и начала дразнить его языком и губами. Он чувствовал, как его силы вновь оживают, как заряжается воздух от такой мощи. Чэннон тоже чувствовала это. Она застонала, когда энергия пробежала по ее телу, лаская ее. Себастьян поднял вверх левую руку. Рисунок на его ладони светился и мерцал. Глядя прямо ему в глаза, Чэннон накрыла его метку своей и переплела свои пальцы с его.

Ее окатило жаром, когда она ощутила, как нечто горячее и требовательное пронеслось сквозь нее. Девушка видела в его глазах и зверя, и человека, когда он прерывисто дышал. Это было самое сексуальное зрелище в ее жизни.

Выгнув спину, она приподняла бедра и впустила его глубоко в свое тело. Они оба застонали в унисон.

Чэннон наблюдала за выражением лица Себастьяна, медленно опускаясь на его тело.

– Умм, я забыла слова.

Он засмеялся, приподнимая бедра, вводя себя так глубоко, что она вскрикнула.

– Я принимаю тебя таким, какой ты есть.

– О, – выдохнула она, затем, вспомнив, что она делает, повторила его слова. – Я принимаю тебя таким, какой ты есть.

– И всегда буду хранить тебя в своем сердце.

– Угум. Я определенно всегда буду хранить тебя в своем сердце.

– Я всегда буду идти с тобой рядом.

Она положила руку ему на грудь, там, где билось его сердце.

– Я всегда буду идти с тобой рядом.

Его глаза стали неестественно темными. Себастьян потянулся свободной рукой и дотронулся до ее щеки. Его голос напоминал глубокий низкий рокот, нечто среднее между голосом дракона и человека.

– Я принимаю тебя такой, какая ты есть. И всегда буду хранить тебя в своем сердце. Я всегда буду идти с тобой рядом.

Он едва закончил произносить слова, когда его клыки удлинились и заострились, а глаза потемнели, принимая цвет обсидиана.

– Себастьян?

– Не бойся, – сказал он, обнажая клыки. – Это дракон желает быть связанным с тобой, но я контролирую его.

– А что, если я хочу этого?

Себастьян заколебался.

– Ты понимаешь, на что идешь?

Чэннон замерла, все еще ощущая его внутри, встречая его взгляд.

– Я была одна всю свою жизнь, Себастьян. Я не хочу однажды испытать это снова.

Он сел, не выходя из нее. Чэннон зашипела от того, насколько приятно было чувствовать его, когда она обняла свободной рукой его талию, а он своей притянул ее ближе. Девушка приподняла бедра, а затем резко опустилась.

– Вот так, любовь моя, прими меня.

Себастьян позволил ей медленно скакать на нем, ожидая большего возвращения сил. Он должен был полностью контролировать себя для того, что им предстояло.

Когда мужчина убедился, что его силы достигли идеального равновесия, он наклонил голову и нежно погрузил клыки в ее шею.

Чэннон задрожала от ощущения его горячего дыхания и зубов, впившихся в ее плоть, но как ни странно, она не чувствовала боли. Вместо этого, она получила эротическое удовольствие, настолько сильное, что мир внутри нее распался на цвета и звуки. Ее голова откинулась назад, когда девушка почувствовала силу, с которой Себастьян вонзался в нее, наполняя ее своим запахом. Это было возбуждающе и пугающе одновременно. Ее зрение стало острее и четче, и она ощутила, как удлиняются ее клыки. Глухо застонав, она инстинктивно поняла, что должна сделать. Дрожа, Чэннон вцепилась в его плечи, подтягиваясь выше в его руках. А затем, подавшись вперед, вонзила клыки.

На мгновение время замерло, оставляя их соединенными. Чэннон не могла вздохнуть, когда ее тело и дух последовали за ним, в место, о существовании которого она даже не подозревала. Где были только они вдвоем. Только их колотящиеся сердца, их соединенные тела.

Себастьян издал шипящий звук, почувствовав связывание. Воздух сгустился и завертелся вокруг них, когда они оба достигли настолько интенсивного оргазма, что закричали в унисон.

Ослабленный и едва дышащий, он поцеловал ее в губы, прижимая к себе, когда почувствовал, как втягиваются ее клыки.

– Это было потрясающе, – сказала она, все еще цепляясь за него.

Себастьян улыбнулся.

– Слишком жалко, что это можно испытать лишь однажды.

– Правда?

Он кивнул.

– Ты снова полностью человек. Не считая того, что теперь тебя ждет очень долгая жизнь.

Чэннон закусила губу и одарила его горячим, многообещающим взглядом.

– И мой собственный ручной дракон.

– О да, моя леди. И ты можешь ласкать его ручками, когда захочешь.

Она рассмеялась.

– Знаешь, с того самого момента, как я встретила тебя, меня не оставляет это странное чувство, что все это просто странный сон.

– Ну, если это сон, тогда я не хочу просыпаться.

– Я тоже, любовь моя, я тоже.

Два года спустя.

Чэннон покинула кафедру, с сердцем, колотящимся от триумфа. Все историки в зале полностью лишились дара речи от ее работы и исследования, которое она только что предъявила на их суд. Она сделала то, о чем всегда мечтала – разгадала загадку гобелена, который теперь вновь висел в музее.

– Блистательное исследование, доктор Катталакис, – произнес доктор Лазарус, пожимая ей руку, когда она спускалась со сцены. – Совершенно новаторское. Оно открывает перед нами абсолютно новый мир.

– Спасибо.

Чэннон попыталась пройти мимо ученого, но он остановил ее.

– Как вы смогли отыскать эти ответы? Я имею в виду Книгу Драконов, которая, как вы сказали, была взята из Александрийской библиотеки [9]9
  Александрийская библиотека – одна из крупнейших библиотек двевности, основанная в 3-м веке до нашей эры. В 273 г. римский император Аврелиан разрушил и сжёг библиотеку при взятии Александрии, подавляя бунт королевы Пальмиры Зенобии (Queen Zenobia of Palmyra). Часть уцелевших книг была вывезена в Константинополь.


[Закрыть]. Как вам удалось ее найти?

Она обернулась через плечо, чтобы поглядеть на Себастьяна, который терпеливо ожидал ее, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Одетый во все черное, он представлял собой устрашающее зрелище. И все равно, она скучала по его доспехам. Было что-то в том, как кольчуга облегала его восхитительные мускулы… Ей надо было домой. Как можно быстрее.

Чэннон вернулась к доктору Лазарусу и его вопросам.

Книга Драконов была подарком от Себастьяна на ее прошлый день рождения. Он сказал, что выкрал ее за день до того, как пожар поглотил древнюю библиотеку. С этой книгой и гобеленом Антифоны, она смогла придумать целую мифологию, основанную на жизни его людей, что гарантировало, что ни один из «экспертов» никогда не выяснит правду о Дракосах. Аркадианские драконы были в безопасности от людского любопытства.

– Книга была найдена на распродаже частного имущества. Я передала ее Ричмондскому Музею [10]10
  Ричмондский музей – музей университета города Ричмонда, штат Вирджиния.


[Закрыть]. – Она похлопала его по руке. – Теперь, если вы извините меня…

Она отступила от него. Но до того как она подошла к Себастьяну, ее перехватил доктор Гертер.

– Вы не надумали вновь вернуться к работе?

Чэннон отрицательно покачала головой.

– Нет, сэр. Я же сказала, я ухожу.

– Но после работы, которую вы представили…

– Я собираюсь домой. – Она отдала ему страницы, которые сжимала в руке. – Опубликуйте ее и будьте счастливы.

Доктор Гертер покачал седой головой.

– Миф о Драконе. Блистательная история.

Чэннон улыбнулась.

– Да.

Как только она достигла, наконец, своей пары, Себастьян заключил ее к кольцо своих рук и притянул к себе.

– Я не могу решить, помогла ли нам твоя работа или навредила.

– Мы не можем позволить, чтобы человечество узнало о вас. Теперь, никто не станет исследовать гобелен снова. Его сохранят для потомков, как ты и хотел, а научное сообщество перестанет вынюхивать правду.

Она подняла голову и увидела, что он пристально смотрит на гобелен, висящий на музейной стене. Всякий раз, вспоминая сестру, Себастьян выглядел таким невообразимо печальным.

Как жаль, что богини судьбы не могут позволить тебе изменить прошлое.

Он вздохнул.

– Я знаю. Но если мы попытаемся, они заставят нас заплатить за это десятикратную цену.

Чэннон крепко его обняла, а затем отстранилась, чтобы они могли уйти.

– Ну, – произнес он, приобнимая ее за плечи, когда они вышли из музея, – сегодня полнолуние. Ты готова отправиться домой?

– Полностью, Сэр Рыцарь-Дракон, но сначала…

– Я знаю, – сказал он, издавая страдальческий вздох, – пытка марафоном «Баффи», через которую я прохожу каждый раз, когда мы появляемся здесь.

Чэннон рассмеялась. Себастьян был очень терпелив с ней в их нечастые визиты в ее время, где она просматривала все свои любимые шоу.

– Вообще-то я подумывала об одной вещи, которой мне больше всего не хватает в Сассексе.

– И что это?

– Съедобная набедренная повязка из взбитых сливок.

Он приподнял бровь, а потом одарил ее лукавой улыбкой, сверкнув ямочками.

– Мм, моя леди, мне нравится ход ваших мыслей.

– Рада слышать, потому что знаешь, как говорят?

– Как? – спросил он, открывая перед ней дверь.

– «Будь добрей с драконицами, ибо обнаженный ты великолепен и хорош под взбитыми сливками».