Текст книги "Арийхон (СИ)"

Автор книги: Шерон Тихнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Я вновь повиновалась предложениям Марунты. Девушка подвела меня к шкафу, хотя я и не совсем понимала для чего именно. Однако, девушка вполне явственно все продемонстрировала. Она протянула руку к средней створке шкафа и одним легким движением развернула передо мною зеркало в полный рост. Также легко она его где-то снизу закрепила, а на меня смотрело собственное отражение.

Сейчас я была одета в ту самую футболку, которая надо отметить прекрасно на мне сидела. Хотя о чем я собственно? На моей-то идеальной фигуре всякая дрянь будет шиком. Также на мне были штаны странного цвета, не говоря о фактуре. Они были грязного серо-зеленого цвета, но в то же время имели мягкую стрейчевую фактуру. Но главное, что на ощупь они были как шелк и совершенно невесомые. Только ради этого ощущения стоило одеть все это. И в наличии бутиков в этом мире я очень сомневалась! В общем, я была потрепанной, но вполне спокойной.

Пока мы одевались и смотрелись в комнату вошла мама Марунты. Посмотрев на меня, она лишь ухмыльнулась и обратилась к дочери.

– U jon eritaso qi ves salam. Mazef saste, jony fufihaseq lasdaf. Fa cha po yate, tutop mazef![65] – твердо сказала она, мельком глянув в мою сторону, и быстро вышла. От ее слов в глазах Марунты потух недавно появившийся огонек. Девушка тяжело вздохнула. На этот раз она буквально схватила меня за руку и потянула в комнату к дедушке. Резкие перемены ее настроения и поведения меня уже начинали волновать.

Мы влетели в комнату. На кровати лежал Федор Матвеевич, что собственно и следовало ожидать.

– Ut wapkir yate jony![66] – резко проговорила Марунта и тут же прочь из комнаты.

– Dum, Marunta![67] – окликнул ее дедушка. Как ни странно, но девушка обернулась, хотя и не произнесла ни слова.

– Vat ygan ertyfik uter IHASDAUF![68] – строго спросил Федор Матвеевич. В его голосе в этот момент было столько силы, что и не скажешь так сразу, что это старый и больной человек. Я же лишь наблюдала всю эту сцену со стороны, все равно ничего не понимая. И хотя это было похоже на отчитывание провинившегося ребенка, что-то здесь было не так.

– Vat la mazef ves hashiru saste,[69] – удрученно проговорила Марунта. В ее глазах была какая-то обреченность, будто она вновь попала в плен, и нет ни малейшей возможности выбраться. Как же плохо не знать чужого языка!!!

– Lasdaf’to ik-lo! Vat qi xasasty,[70] – теперь его тон был не столько строгим, сколько умоляющим. Что между ними такого происходит? Она же только что вернулась из плена, они долго не виделись, а тут такой прием!? Что-то внутри меня дико возмущалось подобному поведению.

На какое-то мимолетное мгновенье мне показалось, что интенсивно округляющиеся глаза девушки в любой момент просто вывалятся наружу. Для себя я лишь сделала вывод о том, что сказанная фраза нисколечко не обрадовала Марунту. Она ввела ее в ярость.

– Cha? Ik ha-ves wyqerst nib faxi ruf! In-bur? Ut caryjon IC![71] – кричала Марунта. Она даже начала метаться по комнате, хватаясь за голову и буквально вопя. Нет, это была не яростью. Это было больше похоже на панику и отчаяние, которые слишком интенсивно проявляются.

– Bunetil! Fik bazhe in-fasapy's. Xasasty qi minofy'to lasdaf uter querot.[72] – извиняющимся тоном говорил Федор Матвеевич, поднимаясь на кровати. Я не могла больше на это смотреть. Мне хотелось, хоть как-то успокоить девушку. Я подошла к ней поближе и попыталась ее обнять. Ничего не вышло. Ее буквально всю колотило. Что же такого происходит?

– Ha, re waquv ut mineresti nib xasim! Ufe ut ankor shadur, nib Cromft?[73] – произнесла Марунта, сквозь зубы. Сейчас вырывался даже какой-то странный рык изнутри нее. Она в гневе. Больше ничего я не могла понять.

– Ha. Inkor antopeh birg. Inkor mante ewasigin jony![74] – и снова вернулся строгий тон старшего человека. По всей видимости, ей что-то навязывают. Что-то, чего она категорически не хочет делать, но будто вынуждена. Ох уж эти родители и прародители! Всегда они вмешиваются в жизнь молодых людей. Нет, я все могу понять, и опята и ошибок в жизни у них больше, но не давить же на нас своим мнением и авторитетом? Почему так? У нас вообще-то есть свои желания, планы и мнения. И в конце концов мы тоже имеем право совершать свои собственные ошибки! А если учесть, что любое общество плохо или хорошо развивается, и даже не важно как именно, то их весь их жизненный опыт может быть лишь советом и примером как надо или наоборот не надо поступать. А вместо этого все родители считают, что им лучше знать как будет ЛУЧШЕ для их чада. И кто это им сказал, что их «лучше» и наше вообще сможет когда-либо совпасть?

И снова мои личные возмущения захлестнули меня с головой. В свое время мне пришлось отстаивать свое право выбора университета, а, следовательно, и дальнейшую профессию.

– Ha inkor… I mazu das rygi has! Mahe salim, cha ut lasikun wen.[75] – захлебнулась она в собственных словах. Ох, что-то это мне напоминало. Неужели, она тоже не может найти достаточно весомых для них обоснований своей точки зрения?

– Ic fuxascirin mazu![76] – выплюнула девушка через небольшую паузу. А уже в следующее мгновенье развернулась и вышла. И теперь ни одни крики Федора Матвеевича не смогли вернуть ее.

Я тоже было развернулась, чтобы последовать за ней, но увидела Марготу, направляющуюся к дочери. Только после этого я сочла, что вновь буду лишней и абсолютно ничего не понимающей. Кстати, о понимании… вот пусть и объяснит мне!

– Федор Матвеевич, – обратилась я, – я, конечно, дико извиняюсь, если это не мое дело…

– Да, это не твое дело! – прервал он меня, Тебе не понять.

– Куда уж мне! – возмутилась я, – И так все прекрасно видно, без знания языка!

– И что же ты поняла? – как-то презрительно выговорил мужчина, плюхнувшись обратно на свои подушки и прикрывая глаза одной рукой.

– Вы навязываете ей свое мнение. А с ее желаниями не считаетесь, – выговорила я максимально твердо. Видимо, мои слова задели или удивили его, поскольку он убрал руку от лица и гевно посмотрел на меня.

– Знаешь, я был очень рад видеть первую землянку за много лет здесь. Но ты не поняла меня с самого начала. В этом мире несколько иные законы. И многие из них тебе сильно не понравятся. А подсиниться рано или поздно тебе придется. Так вот ни я ни Маргота не желаем, чтобы Марунта всю свою жизнь потратила на то, чтобы кому-то что-то доказывать, пока ее все-таки не сломают как и многих до нее, – грозно говорил он. Все вышесказанное воспринялось мной больше как угроза, а предупреждение.

– А вы считаете, что заставляя ее делать что-то чего ей ни коим образом не хочется, лучше? – с откровенным пренебрежением в голосе проговорила я.

– Да! Чем быстрее она смириться со своей судьбой, тем проще ей будет жить дальше.

– Кто я? Человек или тварь дрожащая? – произнесла я знаменитую цитату, – Вы – тварь дрожащая! – добавила я и тоже вышла из комнаты.

– Ну, это мы еще увидим! Еще не так запоешь! – услышала я у себя за спиной. Будь это молодой человек, я бы непременно уже развернулась и переспорила его, однако, со старшими максимально стараюсь не спорить. Все равно это бесполезно, они всегда остаются при своем мнении, даже если ты уже умудрился доказать свою правоту и они согласно тебе кивнули. Внутри они все равно с тобой не согласны и будут тихо ждать твоей ошибки, чтобы сказать коронную фразу: «Ну, я же говорил!»

Сейчас я входила в комнату к Марунте. С гневным видом из комнаты выскочила Маргота. Марунта же осталась тихо сидеть на кровати. Я не слышала, что между ними случилось, но явно этот разговор пошел ей не на пользу, поскольку девушка не успокоилась. Она просто была в шоке или где-то глубоко в себе. Ее стеклянные глаза смотрели в никуда.

Я подсела к ней. Чем же ее успокоить или поддержать? Мне было ее так жалко! Пройти через такие мучения и издевательства, с боем и ранением сбежать из плена в родной дом, а тут такое. Слегка, одной лишь правой рукой я обняла ее за плечи, в знак поддержки с моей стороны. Но стоило мне ее коснуться, как девушка набросилась на меня и разрыдалась. Она плакала взахлеб у меня на руках. Уж не знаю сколько времени мы так просидели, пока не раздался стук в пол. Марунта тут же подскочила, мгновенно встав на ноги и стала кивать. Она подошла к шкафу и стала вытаскивать одежду.

Моему удивлению не было предела, когда на кровать полетели узкие черные, похожие на лаковые, брюки, тонкая широкая и прозрачная ткань и еще что-то маленькое и непонятное. Я просто продолжала сидеть и наблюдать за сменой ее настроений, как вдруг она стала раздеваться. Прямо здесь при мне и ничего совершенно не стесняясь. И вот уже полминуты спустя абсолютно голая, покрытая множеством почти заживших синяков, девушка брала с кровати нечто маленькое. После нескольких незамысловатых манипуляций, это превратилось в изящные трусики с маленькими стразами. Ну, конечно же, это лишь на мой взгляд. На самом деле это могли быть и не стразы вовсе, поскольку в этом мире первое внешнее впечатление сильно обманчиво. Марунта подняла еще две совершенно одинаковые странные штуки и прикрыла ими грудь. Это у них вместо бюстгальтера? Интересно! Видимо, они сами крепятся к коже. Далее последовало обычное одевание брюк, маленькая ленточка была лихо вплетена в волосы и ткань свободно наброшена на плечи. Надо отметить, что выглядела она просто обалденно. Все мужики рядом с такой девушкой должны слюной изойти и обзавидоваться тому парню, которого она любит, с кем она будет вместе. Только вот я совершенно не понимала зачем она так оделась. Неужели, она собралась куда-то в таком виде? Да ее же за проститутку примут? Она сума сошла что ли? Я только попыталась открыть рот, чтобы хоть что-то сказать ей, как она сама заговорила.

– Vat iktapy quhn![77] – строгим голосом сказала она, показывая пальцем на кровать, где я собственно говоря и сидела. Не увидев от меня никакой реакции, она стала жестикулировать, показывая сначала на себя, потом на дверь, быстро двигая указательным и среднем пальцем. Уж этот жест я поняла.

– Ты уходишь, – сказала я. Девушка кивнула и продолжила показывать. Теперь она тыкала указательным пальцем на меня и на кровать рядом со мной.

– А я должна остаться здесь? – спрашивала я. И вновь я верно расценила ее жесты, поскольку она стала вновь кивать, – Почему? – спросила я, но Марунта уже вылетела из комнаты.

Через пару минут она вернулась с книгой в руках, которую быстро сунула мне и вновь исчезла.

Глава 5.

Законы Арийхона.

Я осталась в комнате совсем одна. В руках я держала странную книгу, которую вдруг мне сунула Марунта, убегая. Это была какая-то старая потрепанная тетрадь, обернутая в твердый переплет. Я осторожно открыла ее. Она оказалась рукописной. Видимо, это был своеобразный словарь с иллюстрациями. На одной странице располагалось два-три рисунка, рядом с которыми были написаны три слова. Ну, а если присмотреться, то слово было одно, просто написано на трех языках.

На первой странице были нарисованы два человека, иллюстрирующие мужчину и женщину, а рядом соответственные надписи на русском и еще двух. Возле одного слова стояла галочка, поэтому я предположила, что это местный язык. Какой тогда еще здесь написан. Не долго думая, я пришла к выводу, что скорее всего это испанский, поскольку бабушка Марунта именно оттуда. Видимо, Федор Матвеевич нашел способ не только понимать местных, но и общаться с женой, тогда еще будущей.

Я стала пытаться произносить слова этого мира, запоминая их значение. Не зря же она меня здесь оставила одну с этим словариком? Надо учиться.

Я читала и произносила слова, занимая данное мне время. Но его оказалось слишком мало. Вдруг в комнату ворвалась Маргота, а за ней и Марунта. На лице девушки вновь было какое-то непонятное волнение, даже умаление. А вот Маргота наоборот была настроена как-то враждебно. Ее взгляд буквально стрелял в меня дротиками. Да-да, именно ими, пули бы меня уже давно убили, а что-то совсем легкое даже не задело бы. Именно такая ассоциация пришла ко мне в голову, поскольку от такого взгляда был ощутимый дискомфорт, но не убийственным или смертельным его еще назвать нельзя было. Что она от меня хотела? Теперь мой взгляд метался между гневной матерью и испуганной дочерью. Судя по реакции Марунты, мне это явно не понравиться.

Марунта что-то вещала матери на ухо, а она даже воспринимала ее. Вдруг женщина нагнулась, забрала у меня из рук словарик и стала его листать. Она решила со мной поговорить? Через несколько секунд она нашла нужную картинку и, повернув ее ко мне, ткнула пальцем. Это была картинка идущего человечка. Я подняла на нее глаза, а перед моим носом уже был ее указательный палец.

– Вы хотите, чтобы я куда-то пошла? – уточнила я.

– Да, – с кошмарным акцентом проговорила она. Тем временем Марунту стало трясти. Я смотрела как девушка начинает все интенсивнее подпрыгивать вокруг матери. Мне показалось, что у нее вновь начинается паника. Но что ее так пугает? Во спасение светловолосого парня она спокойно бросилась на нож, а здесь боится. Меня это удивляло. В этот момент раздался твердый мужской голос. Я узнала его, это был «смоляной» парень. Только от одного его голоса у меня мурашки по коже побежали. Я не знала как на него реагировать. Уж слишком противоречивые чувства я испытывала от нахождения рядом с ним. И вообще, зачем он сюда пришел?

Не успело пройти и пары минут как на пороге комнаты появился он. Сейчас он выглядел несколько иначе. Смоляные волосы, точнее их большая часть, были собраны на затылке. Так открывался высокий лоб и черные брови. На всем оголенном торсе были нанесены какие-то абстрактные рисунки. Они начинались около ушей тонкими нитями и расходились книзу. Все, начиная с шеи было полностью зарисовано, хотя отличие какое-то было, только его не определить на первый взгляд. А вот где эти рисунки заканчивались можно было только догадываться, поскольку далее все-таки были свободные брюки, расширяющиеся книзу. Их длинна была такой, что даже обувь была не заметна, хотя… В общем, он был великолепен, однако, мало приятен.

И вновь этот странный оценивающий взгляд. Мне вновь стало не по себе. Взгляд был настолько не однозначным, что я просто не могла понять что ему от меня надо.

– Cromft! – воскликнула Марунта, оборачиваясь к двери. Она тут же бросилась к нему. А я про себя отметила, что скорее всего это его имя Кромфт. Только вот интересовала ли она его в этот момент? Он продолжал пристально смотреть на меня, а я на него. Мое дыхание сбилось, а все остальное ушло на задний план.

Пока я как завороженная смотрела на этого красавца, Маргота легко выставила за двери эту парочку и захлопнула дверь. Только сейчас, вырвавшись из плена его глаз, я поняла, что влипла во что-то серьезное. Маргота передвигалась по комнате как ураган. Одним резким движением она открыла шкаф и уже через несколько секунд из него на кровать летела одежда все того же далеко не пристойного содержания. Закончив, она с шумом захлопнула его и жестами дала понять, что мне придется в это переодеваться.

– Нет. Я это не одену. Мне эта затея не нравиться, – стала говорить я. И хотя я не чувствовала страха, мой голос дрожал. Почему?

– Kilasigun![78] – практически закричала женщина. Вот тебе и гостеприимство. Неужели, здесь это нормально? За многие годы, что здесь находятся люди с моего мира, могли бы и научиться вежливости. Создалось впечатление, что сопротивляться все равно бесполезно. И даже Марунта мне здесь ничем не поможет. Значит, надо посмотреть своему противнику в лицо!

Я стала раздеваться, но медленно и не решительно. Мне совершенно не хотелось раздеваться перед ней, но еще больше я не желала одевать это безобразие. Нет, я достаточно современная девушка и ради забавы могла бы одеть и не такое, но в такой ситуации мне не смешно.

Маргота стояла рядом и что-то бухтела тихим голосом, но вдруг тон начал повышаться, а потом я почувствовала как остатки моей одежды срываются. В одно мгновенье я оказалась абсолютно голой в комнате с совершенно непонятной женщиной. В действительности я просто не знала как к ней относиться. С одной стороны, я видела как она радовалась и обнимала дочь, как она почему-то грустила, а потом постаралась позаботиться о моей одежде. Даже не смотря на то, что это мне не понравилось, я оценила ее внимание. Но с другой стороны, я видела как они ссорились с Марунтой, как тоже самое сделал ее дедушка, а то что происходит сейчас вообще ни в одни рамки не лезет. Странная женщина Маргота, от нее точно не знаешь чего ожидать – сделала я вывод.

– Kilasign![79] – вновь закричала на меня Маргота. Я села на кровать и только успела взять в руки что-то похожее на трусы, как неожиданно дверь в комнату распахнулась, а на пороге стоял никто иной как Кромфт. Кончено за его спиной была и Марунта, но от этого МНЕ не становилось легче. Я же сидела на кровати совершенно голая, а кроме того просто в шоке. Я даже не стразу сообразила об этом, поэтому и поздно отреагировала, чем вызвала на лице парня лишь усмешку.

В один миг я была полностью дезориентирована и унижена. Мне оставалось только сжаться в комочек и просит выйти. После того как я и вовсе улеглась на кровати в свернутом состоянии, таким образом, что из двери было видно лишь мою спину и голову, дверь вновь хлопнула. Я почувствовала на себе горячие руки.

– Кристина, – позвала Марунта. Только после этого сочувствующего восклицания я подняла голову. В комнате были только мы с Марунтой, ни Кромфта, ни даже Марготы не было. Я вздохнула с облегчением. Не знаю почему, но мне так захотелось обнять ее, я так была ей благодарна, что это закончилось. Именно это я и сделала. Девушка гладила меня по волосам и что-то говорила.

– Straxiv’to! Ves bazhe in-fasapy. Ut ratstar gokirinpo xawuie oliogiv. Fa yrt jony nanan kilasign la bibonge li-vacur hapiw, ilas ic favyrtinto.[80] – шептала она мне. Неужели, она подумала, что за несколько минут, которые я провела со словариком, я смогла выучить их язык? Это просто невозможно. Конечно же, я ничего не понимала. Видимо, поняв это, Марунта слегка отстранила меня и подняла. Было не комфортно стоять голой, но с ней я чувствовала себя намного спокойнее. Но весь кошмар заключался в другом – она вновь стала меня одевать. Да, когда же это закончиться. Чтобы хоть как-то ускорить этот процесс, я начала одеваться сама, повторяя все, что видела ранее.

Я буквально впрыгнула в трусики, быстро прилепила «бюстгальтер», натянула длинную черную юбку с разрезом от самого бедра, и накинула темно-синюю прозрачную ткань. После этого я посмотрела на Марунту. Девушка слегка улыбалась и качала головой. Но вдруг в ее глазах что-то появилось. Жестом она попросила подождать и вновь распахнула шкаф. Ну, что еще – захотелось сказать. Сколько это будет продолжаться? Естественно, что все мои негативные эмоции отразились на лице. Марунта посмотрела на меня и усмехнулась. Одной рукой она легко закрыла шкаф, а в другой она что-то держала. Марунта сделала всего два шага ко мне навстречу и разжала руку. На ее ладони лежали две маленькие, но изумительно красивые и милые заколочки, больше напоминающие невидимки. Они были сделаны как две маленькие алые розы с такими же маленькими лепесточками. Очень красиво.

Я подняла глаза на Марунту. Девушка мне улыбнулась и кивнула, беря одну из заколочек в правую руку. Легкими движениями она прицепила их мне в волосы и повернула. Все тоже самое зеркало теперь отражало совершенно другую меня. Сейчас перед ним стояла необычная девчонка, сейчас здесь стояла настоящая амазонка. Марунта стояла за моей спиной. Почему-то с ее лица исчезла улыбка. Неужели, на ее вкус я плохо выгляжу? Хотя с какой стороны посмотреть.

Я осмотрела себя с ног до головы еще пару раз, отмечая, что мне это все идет, особенно заколочки, которые открыли мое лицо. Что же ее огорчило? Я вновь подняла глаза на Марунту. И каково было мое удивление, когда она жестом просила молчать. Можно подумать я ору! Я глупо моргала глазами ничего не понимая, а ее взгляд становился все строже и строже. Тогда я сдала и кивнула. Только после этого девушка улыбнулась и взяла меня за руку. Теперь она вела меня прочь из комнаты. Когда дверь открылась, в прихожей никого не было, но стоило нам войти внутрь корзины, как я услышала мало дружелюбный голос Федора Матвеевич.

– Удачи тебе, девочка! А лучше просто молчи и подчиняйся, легче будет! – говорил он, а я не понимала смысла его слов. С чего это мне кому-то подчиняться? Мы же в каменном веке живем! Боже мой, а если у них здесь что-то похожее? А если у них тут рабовладенчество? Да, нет. Не может этого быть! Марунта не отдала меня.

Сама не знаю как, когда и почему стало так, что Марунта единственный человечек, которому я доверяю и надеюсь на нее. Я никогда так не относилась даже к своим подругам. У меня всегда от них было небольшие тайны, ведь личная жизнь всегда должна быть. Я никогда не доверяла им полностью. А сейчас? Сейчас Марунта ведет меня непонятно куда в одежде сомнительного назначения, а я иду и не сомневаюсь, что все будет нормально и она меня защитит. Странно!

Тем временем мы спустились. В большой комнате нас ждали Маргота и Кромфт. Только от одного его присутствия мне вновь захотелось свернуться в клубочек. Почему он на меня так воздействует? Я даже опустила голову, чтобы не видеть, как он в очередной раз прожигает меня своим взглядом. Мы направились к выходу. Вдруг Марунта отпустила меня и умчалась. Инстинктивно я подняла голову, чтобы посмотреть за ней, но наткнулась на разрисованный торс и руки, которые он держал на кожаном ремне. Мне не нужно было поднимать глаза выше, чтобы почувствовать на себе его взгляд. Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Я не могла найти себе места. Мне было просто необходимо куда-нибудь уйти, а лучше убежать. Но при этом дискомфорте, я не могла не смотреть на него. Его брюки, его руки, его кисти… о чем я думаю?

Я глубоко вздохнула, чтобы прогнать какие-то странные мысли и ощущения. Мне нужно сейчас понять куда меня ведут и зачем, а не думать насколько сильно меня смущает этот парень. Еще один глубокий вдох и вот уже вернулась Марунта. У нее в руках были точно такие же подошвы, какие я наблюдала буквально несколько часов тому назад. Она протянула их мне. Конечно, мне же нужно было в чем-то идти по улице. Я легко их прислонила к своей ступне. В одно мгновенье я почувствовала как они ко мне буквально прилипли, как присоски. Щекотящее ощущение мне понравилось, вызвав у меня улыбку. Я подняла глаза, чисто автоматически. Все приятное ощущение как рукой сняло. Я вновь наткнулась на этот пронзающий до костей взгляд. Мурашки не просто пробежали у меня по спине, они буквально заполонили все мое тело. Ни один ком не сравниться с перехваченным дыханьем и полным отсутствием воздуха. Единственный вывод напрашивался – избегать этого парня!

Марунта вновь взяла меня за руку. Мы вышли из дома, оказавшись по идее на той же улице. Но сейчас она выглядела иначе. Во-первых уже наступил поздний вечер, на улице было темно и горели фонари. И даже они здесь были необычными. Они светили так, будто у них внутри находилась не лампочка, а живые светлячки. Этот свет мерцал, двигался и менялся. Наблюдая за фонарями, как зачарованная, я позабыла о присутствии Кромфта. Только когда кто-то задел меня плечом, я обратила внимание на толпу людей. Что-то мне казалось, что при свете голубого солнца их было намного меньше. Странным было даже не их количество, а своего рода качество. На улице были только достаточно молодые люди, лет от шестнадцати до тридцати. Главное, что все они были одеты подобным образом. Единственное, что парни не были разрисованы как Кромфт, а в остальном полное сходство. В такой толпе полуобнаженных людей мне стало как-то спокойнее, в смысле стеснение поутихло. А вот страх перед тем, что меня ждет там, дальше, в конце улицы, все нарастал. С каждым новым шагом что-то внутри начиналось трястись, будто предупреждая о чем-то. И вновь я посмотрела на Марунту, которая не на секунду больше не отпускала меня. Девушка выглядела спокойно, хотя взгляд был напряженный, будто она решает глобальную проблему. По другую сторону от меня шел Кромфт, но на него я старалась не смотреть.

Мне было полезно рассмотреть этот мир и его жителей. Я вертела головой во все стороны, рассматривая, как интересно оказывается украшены домики. При свете солнца, они выглядели как нечто непонятное песочного цвета и только с одними окнами. Сейчас же они приобрели окраску. Во-первых, сейчас они казались почти белыми и абсолютно гладкими, почти глянцевыми. Создавалось впечатление, что в них можно смотреться как в зеркало. Но чуть-чуть приглядевшись, я поняла, что так оно и есть. Первое впечатление о толпе народа обмануло меня. Один и тот же человек отражался с двух сторон, создавая эффект толпы. Во-вторых, небольшие окна домов были подсвечены гирляндами. Создавалось ощущение, что окно парит в воздухе и даже передвигается. Причем на разных домах были совершенно различные цвета этих гирлянд. Вот сейчас, мы проходили мимо домика с овальными окнами фиалкового цвета. За ним следовали горизонтально вытянутые прямоугольные окна салатового цвета.

Люди вокруг были какие-то полярные. Да-да, именно, одни девушки шли с улыбками на лицах и озорными огоньками в глазах, другие наоборот были чернее тучи, хотя одеты были похоже. Странно как-то.

С каждым новым шагом людей становилось все больше и больше. И вот наконец, мы остановились. И что здесь такого? Я вновь стала вертеть головой. Мы оказались на большой площади, намного больше той, на которую приземлились. Кромфт пошел вперед, а мы направились к стене. Причем, так поступали все. Люди делились на мужчин и женщин. Все мужчины проходили на небольшое возвышение, больше напоминающее сцену, а женщины распределялись вдоль стен по одной. Вот и мы с Марунтой заняли свои места. Вот теперь мне эта ситуация действительно стала напоминать съем проституток. Только от одной подобной мысли мне стало не по себе. Куда она меня привела? Вот теперь постепенно внутри меня зарождалась паника. Я стала глубже дышать, пытаясь взять себя в руки. Не получалось. Вдруг Марунта меня одернула. Я повернула к ней голову. Строгий взгляд и снова указательный палец перекрывает губы. Приказ молчать. И что же мне теперь тихо и молча стоять и смотреть как меня выбирают для своих утех? Как животное на рынке!!! Захотелось кричать, но не только голос пропал, даже дыхание прекратилось. Ужас!

– Bahivoze ic mi moreg![81] – вдруг заговорил мужчина на неком странном животном. Он парил над землей на морском скате с головой шакала. Кошмарное сочетание. Меня аж передернуло. Кстати, парил, это в буквальном смысле. Если мне изменяли мои глаза, у животного не было ни ног, ни крыльев, ни чего-либо другого. Тут Марунта глубоко вздохнула. Я вновь посмотрела на нее. Было ощущение, что она к чему-то готовиться. Только вот к чему? От такого неопределенного состояния и я решила вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться немного.

– I ik kinasty yeron. Caki mih another away carrion zip raster mih avter. Re belonged, upaw ikasty Fahacista, tydyfiz za viejo jug.[82] – продолжил говорить мужчина на странном животном. В какой-то момент люди стали осматриваться по сторонам, будто что-то искали. Мужчина поднял руку вверх, и все тут же замолчали.

– Cromft, Samsur, Ihtap.[83] – заговорил он, чуть отъехав на своем животном в сторону. По правую руку от него стали выходить по одному все трое наших спасителей. Сейчас, даже не понимая ни слова, мне было понятно, что речь идет именно об этом происшествии, а значит и до меня очередь дойдет.

– Don nib caki mantug xokidur la confirm corbin-skim avter.[84] – продолжал мужчина. После этих слов все стали им аплодировать и свистеть. И вновь только поднятая вверх рука остановила все ликования. Я сделала только один закономерный вывод – этот мужчина их мэр города или нечто подобное.

– Fa lasdaf ik za xasasty Cromft Marunta. Giraffe ik coiffed![85] – буквально провозглашал он. Из всего сказанного я узнала лишь имена. И вдруг Марунта, глубоко вдохнув, сделала шаг вперед. Впервые за все время нашего нахождения на улице этого городка она меня отпустила. Она лишь кистью махнула на меня. Видимо, мне полагалось пока оставаться на месте. Я так и сделала. Не очень-то мне хотелось, чтобы все жители города глазели на меня, как они это делают с Марунтой.

– Li, lasdaf or ik.[86] – проговорил мужчина, сделав зовущий жест. Он манил ее к себе. О ужас, а как же я? Я что останусь здесь стоять совсем одна? Мне хотелось паниковать. И вновь одними лишь руками Марунта дала мне понять, что нужно стоять тихо. Я послушалась. Марунта пошла вперед.

Она медленно поднялась к ним и встала рядом с Кромфтом. Он же вновь бросил на меня взгляд и тут же перевел его на Марунту. Я заметила как его сильная рука обвилась вокруг ее талии и она не сопротивлялась. Что-то внутри меня сжалось. Как она может? Я же считала, что она любит того светловолосого парня, а тут такое. Тем временем, они обменялись кивками и в один миг оба повернулись к мэру города. У меня закружилась голова. Я не понимала ее мотивов.

– Hashir! Jijhazen. Li cha, gobi ic fixit je– dayfly, dawer yfonizob. Caryjon.[87] – обратился мужчина к ним. Я же просто наблюдала, как к мэру поднесли поднос, с которого он взял платок и стал повязывать его Марунте. Затем, так и не доведя начатое до конца, его перехватил сам Кромфт. Он то и закончил обвязывать девушке волосы. После этого он вновь повернулся к мэру города и кивнул. Тот вновь что-то взял с подноса, который тут же унесли, и передал это Марунте. На этот раз Кромфт протянул ей руку и она надела ему это, после чего они вновь повернулись к мэру лицом.

Все это действо больше смахивало на венчание! А вдруг так оно и есть? Автоматически я посмотрела на Самсура, который стоял в непосредственной близости от них и молчал. И хотя я была не настолько близко к сцене, мне были видны его закрытые глаза и сжатые кулаки. Почему он терпел это? Мне хватило нескольких минут с ними рядом, чтобы понять их взаимные чувства. Так почему же они это делают? Почему он стоит рядом и не возражает? Почему он ничего не делает? Мое внутреннее возмущение рвалось наружу, но нарушать наказ Марунты мне нельзя было, я это чувствовала. Поэтому чтобы хоть немного успокоиться я стала часто и шумно дышать.

– Li fa night ut kieran ik ghana.[88] – проговорил мэр, отлетая от них буквально на пару шагов. После этих слов Марунта буквально вцепилась в руку Кромфта, а он не обратил на это никакого внешнего внимания.