Текст книги "Обманутые сердца"

Автор книги: Шерил Биггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Трекстон посмотрел на Белль, голова которой покоилась на его плече. Эту женщину любит его брат, на этой женщине Трейс, судя по всему, хочет жениться, а Трекстон только что соблазнил ее. Он зажмурился. Господи, как он мог так поступить?

Но вдруг открыл глаза, лицо сразу стало суровым, на лбу залегла хмурая складка. Он собственными глазами видел, как Трейс занимался с ней любовью. Видел это, черт побери, однако она оказалась девственницей. Как такое возможно? Как?

Пока он терзал себя вопросами, Белль пошевелилась и изменила положение, коснувшись его бедрами, и Трекстон почувствовал, как твердеет плоть, и вновь вспыхивает желание обладать этой женщиной. Собрав волю в кулак, Трекстон обхватил ее за талию и сел.

Белль, все еще находясь под впечатлением испытанного удовольствия, удивленно и непонимающе посмотрела на него.

Трекстон быстро поднялся на ноги и резкими, сердитыми движениями принялся натягивать одежду, сначала брюки, затем поднял с пола рубашку.

– Одевайся, – резкий шепот отрезвил ее. Девушка тупо уставилась на него. Она только что занималась любовью с Трекстоном Браггеттом! Истина взорвалась в мозгу. Белль задрожала, обвела взглядом освещенную лунным светом комнату и начала торопливо собирать разбросанную по полу одежду, стараясь не обращать внимания на горящее лицо. Они занимались любовью, да еще в кабинете Харкорта Проскауда!

– Совсем как взбесившийся кобель, – пробормотал Трекстон. Ему следовало бы это предвидеть, следовало получше контролировать себя и отойти от этой проклятой двери в то мгновение, как увидел ее, но нет, позволил руководить собой тому органу, который находится в штанах.

Белль услышала сердитые слова Трекстона и подумала, что это относится к ней.

– Что?! Послушай ты, наглый ублюдок… – она замахнулась и влепила ему пощечину.

На долю секунды в его голове засверкали звезды, прежде чем все стало на свои места.

– Как ты посмел! – рассердилась Белль, – ублюдок, как ты посмел! Ты обманул меня, а затем… а затем…

– Обманул? – прорычал Трекстон. – Это еще кто кого обманул! Мне кажется, ты сама жаждала, чтобы тебя соблазнили, – он гадко рассмеялся. – Нет уж, леди, половину дела ты сделала сама.

– Ах ты… – Белль снова замахнулась, но Трекстон перехватил ее руку.

– На этот раз не выйдет.

Неожиданно раздавшиеся в холле шаги заставили их замолчать. Белль резко повернулась к двери, блузка все еще была расстегнута, а пальцы судорожно теребили крючок на юбке. Трекстон схватил свою шляпу.

– Думаю, мне пора уходить, – он двинулся к французской двери. – Пожелай от меня Харкорту спокойной ночи.

– Сам пожелай, – Белль схватила свой жакет и плащ и проскользнула мимо него.

Дверь за их спинами распахнулась и ударилась о стену.

– Кто здесь, черт побери? – крикнул Харкорт. Не дожидаясь ответа и заметив у дверей тени, Проскауд нажал на курок пистолета и в комнате прогремел выстрел.

Белль вскрикнула, когда пуля вошла в ее тело.

С извивающейся и стонущей Белль на руках Трекстон быстро шел по площади, стараясь обходить освещенные луной участки и держаться в темноте. На каждом шагу он бросал взгляд через плечо. Приблизившись к восточной границе площади, заметил маленькую мраморную скамейку под раскидистым дубом. Трекстон опустил Белль на холодную каменную поверхность и заметил кровь на своей руке.

– Господи, Белль… ты действительно ранена. Она сморщилась от боли, когда он бесцеремонно поднял ее юбку и осмотрел ногу.

– Можно поаккуратнее?

Трекстон оторвал оборку нижней юбки и туго перебинтовал рану, снова вызвав у девушки стон.

– Черт! Трекстон, ты кто, садист? Он встал.

– Где ты оставила лошадь?

Белль уставилась на него, вытаращив глаза и неожиданно лишившись дара речи. -Ну?

– Не помню.

– Ты не помнишь, где оставила лошадь? – насмешливо повторил Трекстон.

– Да, не помню, – передразнила Белль.

– Похоже, ситуация повторяется? Она метнула на него злобный взгляд. Трекстон громко свистнул, и Белль услышала, как по каменной мостовой застучали копыта Плута.

– Очевидно, нам снова придется ехать в одном седле.

О нет, только не это! Белль тихо застонала. Вероятно, ее наказания за сегодняшнюю ночь еще не закончились, но что делать на этот раз? Если Трекстон снова отвезет ее в «Шедоуз Нуар», а, судя по всему, именно это он и собирается сделать, и если снова повезет ускользнуть до того, как они столкнутся с Линн, с пулей в ноге она не сумеет пешком вернуться в город, и даже может умереть от потери крови. Затем Белль вспомнила об аллигаторе и содрогнулась. Нападают ли аллигаторы, учуяв запах крови?

Трекстон без слов подхватил Белль и понес, прижав к груди, остановился перед Плутом и опустил девушку на землю, не выпуская из объятий.

– Ты сможешь постоять, пока я сяду на коня? Белль кивнула, хотя не была уверена, что сможет стоять без поддержки.

– Вот, держись, – он положил ее руки на стремя, и девушка вцепилась в него.

Сев на коня, Трекстон нагнулся, просунул руки под мышки Белль, поднял ее и посадил себе на колено.

– Мы… поедем вот так? – Белль обернулась, чтобы посмотреть на него и обнаружила, что его лицо совсем рядом.

– Я решил, что тебе так будет удобнее. И кровотечение ослабеет.

Белль отвернулась и в течение следующего часа старалась не обращать внимания на Трекстона и боль в ноге. Ей не повезло. Нога горела, словно в нее вонзились тысячи рассерженных пчел, а тело все еще хранило воспоминания о наслаждении в объятиях Трекстона. Она сидела, словно проглотила кол, стараясь не прислоняться к своему спутнику, но это не помогало.

– Расслабься, – посоветовал Трекстон, словно прочитав ее мысли. – Такими темпами нам понадобится еще час, чтобы добраться до дома.

– А почему мы не едем быстрее?

– Потому что у меня нет настроения объяснять, что ты умрешь от потери крови, так как мне захотелось поскорее добраться до дома, вот почему.

Веки Белль словно налились свинцом. Несколько раз она ловила себя на том, что клюет носом. Девушка чувствовала себя такой слабой, такой усталой…

Трекстон сразу же заметил, когда она заснула. Тело наконец обмякло и прислонилось к нему, ее формы так точно вписались в контуры его тела, словно она искала у него поддержки и силы. Он все еще ощущал аромат сирени, который безжалостно щекотал и дразнил ноздри, даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы контролировать свои чувства и желания.

– Люби меня, Трекстон, – бормотала Белль ему в грудь.

Трекстон чуть не проглотил язык, борясь со вспышкой страсти, вызванной ее словами. Осторожно посмотрел вниз, увидел, что она спит, и выругался про себя. Как только состоится свадьба Терезы, он сразу же уедет из Нового Орлеана. Отправится назад в Техас, подальше от Белль Сент-Круа, подальше от соблазна, который всегда будет существовать, если он будет находиться где-нибудь поблизости. Трекстон соблазнил ее, за что будет ненавидеть себя до конца жизни, но не собирается отнимать ее у Трейса. Он не может так поступить.

Час спустя Трекстон остановил Плута перед входной лестницей в «Шедоуз Нуар».

– Мама! – громко позвал он. – Мама!

Во всех окнах второго этажа загорелся свет.

Линн вскочила с кровати и выбежала в галерею, интуитивно чувствуя – что-то случилось. Она склонилась над перилами и чуть не вскрикнула.

– Белль!

Проснувшись, когда Трекстон снял ее с седла, Белль быстро посмотрела на окно в комнате Линн и, встретившись с сестрой взглядом, слабо улыбнулась.

Линн бросилась в комнату, набросила на плечи темный плащ, схватила в охапку платье, туфли, шляпу и вернулась в галерею с намерением улизнуть по наружной лестнице, как только все войдут в дом. Она снова склонилась над перилами. Но на этот раз она не пойдет до города пешком. Достаточно и одного раза. Линн возьмет лошадь Трекстона, потом животное само найдет дорогу на плантацию, как только она доберется до города и отпустит его.

Трекстон внес Белль в гостиную и положил на диван.

– Она ранена, – в качестве объяснения объявил он всем собравшимся.

Евгения немедленно взялась за дело. Приказала Терезе и Трейнору принести теплой воды, Тревиса отправила в кладовку за мазью, а Трейса, не хотевшего оставлять Белль ни на минуту, выпроводила за бинтами.

– Что случилось? – спросила Евгения, как только Трейс вышел из комнаты.

Трекстон пожал плечами.

– Думаю, ее сбросила лошадь. Я наткнулся на нее по дороге, когда возвращался домой.

Евгения приподняла юбки Белль.

– Мне кажется, это огнестрельная рана.

– Кто-то стрелял в меня, – быстро ответила девушка, ухватившись за версию Трекстона. – Какой-то бандит. Он хотел отобрать мою сумочку, но я не позволила. Пустила лошадь, а он выстрелил, – Белль опустила взгляд, испугавшись, что Евгения по глазам угадает ложь. – Я упала с лошади и, наверное, потеряла сознание, потому что больше ничего не помню.

Евгения внимательно посмотрела на девушку, бросила взгляд на Трекстона, но ничего не сказала.

Белль проспала почти весь следующий день, просыпаясь только, чтобы перекусить и выпить воды с настойкой опия. Ей снился Трекстон, его поцелуи, ощущение рук на своем обнаженном теле и какой огонь они пробудили в ней, удивительные вершины, на которые он возносил ее. Пробуждаясь, она отрицала, что испытывает к нему искренние чувства, ругала себя за глупость, за то, что позволила отдаться мужчине, который никогда не будет ее мужем. Но как только закрывала глаза, когда сон окутывал ее теплым, пушистым коконом, он всегда был рядом, ждал ее, и Белль ни в чем не могла ему отказать.

На следующее утро Евгения вошла в комнату Белль сразу же после Занны, которая принесла кофе и бисквиты.

– Белль, сегодня вы в состоянии спуститься вниз? Нам будет не хватать вас во время бракосочетания, но если вы плохо себя чувствуете…

Белль вытаращила глаза:

– Свадьба сегодня? Евгения кивнула.

– А что случилось со вчерашним днем?

– Вы проспали его. Доктор сказал, что такое вполне естественно.

Белль закрыла глаза. День. Она потеряла целый день. А как же Линн? С ней все в порядке?

– Белль, что с вами, дорогая? – спросила Евгения. – Может, послать за доктором? Он как раз здесь, приехал на свадьбу.

– О нет, – возразила Белль. – Все хорошо. Дайте мне время привести себя в порядок, – с этими словами она попыталась встать с постели, но комната сразу же закружилась перед глазами, и девушка ухватилась за спинку кровати.

– Вы хорошо себя чувствуете? – озабоченно спросила Евгения.

– Да, все нормально, нужно просто подождать, пока комната перестанет вращаться, – Белль слабо усмехнулась.

– Дорогая, это должно быть, последствия опия, который давал вам доктор, – Евгения подошла к девушке и помогла снова лечь. – Отдохните. Вы можете спуститься позднее.

Устроив Белль поудобнее, Евгения повернулась к двери.

– Прошу меня извинить, осталась еще куча дел и совсем мало времени, – она вышла, и Белль уронила голову на подушку.

Пролежав несколько минут с закрытыми глазами, она услышала шаги, открыла глаза и увидела на пороге Трекстона.

– О, черт.

– Тс-с, разве так разговаривают с мужчиной, который спас тебя, вынеся на собственных руках?

– Меня не ранили бы, если бы не ты, – резко ответила Белль.

– Я? – Трекстон бросил на нее невинный взгляд.

– Да, ты. Это не я кричала и разбудила Харкорта. И не я оттолкнула тебя от окна, чтобы сбежать первой, – она отвернулась. – А еще джентльмен!

– Ну, я не думал, что ты убежишь, раз ты у него в гостях. Меня-то не приглашали.

– Я тоже не была гостьей.

– Тогда чем ты там занималась? – он посмотрел на нее долгим суровым взглядом, и Белль вдруг поняла, что поступила именно так, в чем всегда обвиняла Линн, – говорила, не думая… – Я… я оставила там свою сумочку, и вернулась за ней. Харкорт уже спал, поэтому я сама… – она вдруг вспомнила о письме, которое взяла из письменного стола Харкорта и спрятала в кармане плаща.

– И между делом решила обыскать его кабинет, – усмехнулся Трекстон.

Белль села в постели, поморщившись от резкого движения.

– Ничего я не обыскивала.

– Ну да.

– В общем, это неважно, но что там делал ТЫ? – подчеркнув «ты», поинтересовалась она, внезапно заметив, что он смотрит не на ее лицо, а на грудь, отчетливо просматривающуюся под тонкой тканью ночной сорочки. Белль схватила край одеяла и натянула на себя.

Дьявольская улыбка на лице Трекстона сменилась разочарованием, но когда их взгляды встретились, в глубине его глаз все еще плясали озорные чертики.

– Я думал, мы уже прошли этот этап, – Трекстон снова перевел взгляд на ее грудь.

Белль почувствовала, как вспыхнули щеки.

– Ты прав, уже прошли, – кокетливо заметила она, откинула одеяло, схватила с подноса с завтраком сахарницу и запустила ею в Трекстона.

Сахарница из китайского фарфора ударилась о косяк двери и разлетелась вдребезги. Однако осколок угодил в скулу Трекстона. Тот с изумлением попятился, испытав шок скорее от удивления, чем от боли. Он коснулся рукой щеки, по которой стекала тонкая струйка крови, глаза вспыхнули огнем.

– Ах ты, маленькая… – он сделал угрожающий шаг вперед.

– Трекстон, если ты ко мне приблизишься, я закричу, – пригрозила Белль. – И снова запущу в тебя чем-нибудь, – она схватила сливочник.

Трекстон выругался, резко повернулся и вышел из комнаты.

Белль снова легла и закрыла глаза. В течение следующих нескольких часов она то забывалась в беспокойном сне, то просыпалась. Не в силах больше лежать в постели, наконец села и свесила ноги с кровати. Раненую ногу пронзила острая боль.

– Ох, черт, – простонала девушка. Это оказалось гораздо серьезнее, чем она думала.

Когда Белль доковыляла до шкафа, до нее донеслись звуки музыки и веселый гомон. «Церемония, должно быть, закончилась», – заключила она, доставая из шкафа изумрудно-зеленое платье с кремовыми кружевами.

Спустя полчаса, ругаясь от боли, Белль стояла, полностью одетая. Собираясь выйти из комнаты, вдруг вспомнила об украденном у Харкорта письме. Проковыляв обратно к шкафу, достала плащ и вынула письмо из кармана.

Первым делом посмотрела на верхнюю часть листа – там была эмблема «Рыцарей». Быстро пробежала глазами текст, всего полстраницы. В письме не упоминалось имени адресата и отсутствовала подпись, только сообщалось, что собрание состоится в тот самый день в обычном месте. В последней строчке говорилось, что также состоится голосование по поводу замены Т.Б.

Итак, ДеБрассе прав. Харкорт – член «Рыцарей». Ее вдруг осенило. Харкорт! Он отец жениха, и сейчас, скорее всего, внизу. Ей нельзя выходить из своей комнаты, он ведь знает ее как Линн Боннвайвер!

– Черт бы его побрал! – она села. Шло время, и с каждой минутой в комнате становилось все более душно от дневной жары.

– Может быть, я немного постою в галерее и чуть-чуть подышу свежим воздухом? Там Харкорт меня не увидит.

Она высунула голову в дверной проем и осмотрела галерею – никого поблизости нет. Выйдя в галерею, Белль полной грудью вдохнула свежий воздух.

– Господи, как хорошо!

Вдали по лужайке прогуливались несколько гостей в элегантных нарядах. Белль с наслаждением наблюдала за ними. Она говорила себе, что скоро вернется в комнату. Не дай Бог, кто узнает…

Шаги на лестнице, ведущей в галерею, заставили обернуться. В конце прохода стоял мужчина и улыбался ей. Джошуа! Белль уцепилась за перила, почувствовав внезапную слабость.

– Джошуа… нам нужно поговорить.

– Ну конечно, кузина, – он подошел и чмокнул ее в щеку. – Не ожидал встретить тебя здесь. Для меня это настоящая радость. Я имею в виду, свадьбы – всегда такое скучное мероприятие, и хорошо встретить кого-нибудь…

– Джошуа, помолчи и выслушай меня, – в голосе Белль звучало раздражение.

Джошуа Кайндл слегка опешил от такого приветствия, одной рукой пригладил свои светлые волосы, другой стряхнул невидимую пылинку с широкого лацкана коричневого сюртука и в недоумении уставился на Белль.

– Джошуа, мы с тобой не знакомы.

– Ну что ты, глупышка, конечно знакомы, – он рассмеялся. – Ты моя двоюродная сестра по линии матери, Белинда Сорбонтэ. Или ты Мелинда?

– Нет, Джошуа, ты должен делать вид, что не знаешь меня. Папа сидит в тюрьме, – она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться – поблизости никого нет. – За убийство сенатора Браггетта.

– Это мне известно. Поэтому я очень удивился, увидев тебя здесь.

– Но он этого не делал. Это преступление совершил кто-то другой, и я собираюсь это доказать.

– Зачем же ты приехала на плантацию Браггеттов?

– Потому что подозреваю, что они могут быть в этом замешаны.

– Ой, кузина, – усмехнулся Джошуа. – И ты это им выложила?

– Ну что ты, конечно нет. Я сказала, что меня зовут Белль Сент-Круа и что получила приглашение на свадьбу от Хелен.

– Разве Хелен здесь нет? Ах, какая жалость, я так хотел ее повидать!

– Джошуа, отнесись серьезно к моим словам, – у Белль чесались руки, так хотелось встряхнуть его. – Это очень важно. Если они узнают, что я Белль Сорбонтэ, то выпроводят меня отсюда и я ничем не смогу помочь папе.

– Послушай, тебе не следовало приезжать сюда, – заметил Джошуа, укоризненно качая головой. – Сомневаюсь, чтобы отец одобрил такое поведение.

– Джошуа, от тебя требуется только притворяться, что ты меня не знаешь, вот и все. И ничего не говори о Линн, о папе и его аресте. Можешь ты это сделать?

Джошуа обиженно поджал тонкие губы.

– Ну конечно могу, черт побери. Ты что, принимаешь меня за идиота?

Белль не сочла нужным ответить, лишь молча смотрела на него.

– Ну, хорошо, я не знаю тебя. Не знаю Линн и понятия не имею, кто твой отец. Я, фактически, ничего не знаю. Довольна?

– Превосходно, – Белль повернулась и захромала в свою комнату, но вдруг остановилась и обернулась к кузену. – Тебе известно что-нибудь о «Рыцарях Золотого Круга»?

– Это что-то типа «Рыцарей Круглого Стола»?

– Ладно, забудь, – Белль заковыляла дальше. Джошуа нахмурился, достал из кармана сложенный лист бумаги и развернул его. Собрание сегодня. На прежнем месте. Выборы на пост Т.Б.

Глава 24

– Кто там? – нерешительно спросила Линн, уставившись на дверь, словно пытаясь увидеть сквозь нее, и нервно сжала руки. Было пять часов того самого дня, когда состоялась свадьба Терезы Браггетт и Джея Проскауда.

– Служащий отеля, мадемуазель Боннвайвер. Она не вызывала никакого служащего. Озадаченная Линн приоткрыла дверь.

– Да?

Посыльный протянул ей серебряный поднос.

– Вам записка, мадемуазель.

На блестящей поверхности лежала визитная карточка. Линн прочитала имя, написанное витиеватыми буквами – Харкорт Проскауд. Сердце заколотилось, Линн посмотрела на посыльного, молясь, чтобы это не оказалось тем, что она подумала.

– Он здесь? – голос напоминал слабый писк.

– Да, мадемуазель. Мсье Проскауд ожидает вас в вестибюле и просит спуститься к нему. Мне передать, что вы идете?

Спуститься к нему? У Линн чуть не началась истерика. Спуститься? Она попыталась взять себя в руки и преодолеть панику. Как ей следует поступить? Она не могла спуститься вниз. Это Белль завела интрижку. Белль обрабатывала Харкорта Проскауда. Как Линн узнает его? Она не имеет ни малейшего понятия, как выглядит этот человек. И что она ему скажет!

– О Господи!

– Мадемуазель?

Линн тупо уставилась на служащего. Хотелось отказаться, но она понимала, что не может так поступить. Ничего не оставалось делать, как согласиться.

– Да. Передайте мистеру Проскауду, что я спущусь через несколько минут.

Линн захлопнула дверь и прислонилась лбом к косяку. Что она делает? Он сразу же поймет, что перед ним не Белль. Стоит ей чуть оговориться, и она провалит роль сестры. Линн отошла от двери и направилась к туалетному столику. Почему она более обстоятельно не расспросила сестру о беседах с Харкортом Проскаудом? Почему не настояла, чтобы Белль рассказала все подробности? Линн вздохнула. Почему она вообще не отказалась участвовать в этой нелепой затее? Девушка посмотрела в зеркало на туалетном столике. Слишком поздно сожалеть, что вновь позволила Белль втянуть себя в очередную интригу. Теперь ничего не осталось, как спуститься вниз и надеяться, что Харкорт подойдет к ней прежде, чем она пройдет мимо него. Связав волосы на затылке лентой и расправив буфы на рукавах желтого в белую полоску платья, которое надела сегодня утром, Линн вышла из комнаты и направилась к лестнице. Она медленно пускалась, всматриваясь в толпу людей, собравшихся в ротонде вокруг аукционистов. Господи, да здесь толпится несколько десятков мужчин. Она посмотрела на людей, суетящихся у стойки регистрации. А вдруг она пройдет мимо него? Вдруг Проскауд сейчас наблюдает за ней и сразу поймет, что она его не знает?

– Линн, моя дорогая! – воскликнул Харкорт, подходя к подножию лестницы. – Ты, как всегда, очаровательна!

Линн уставилась на него. Посеребренные сединой волосы, легкий румянец на щеках, густые, пушистые усы, бакенбарды и живот, разбухший за годы обильной еды и питья. Но если присмотреться повнимательнее, то, несмотря на возраст, тяжелые годы лишений и смерть жены, отразившиеся на его лице, Харкорт Проскауд был красивым мужчиной. И одет очень хорошо: отлично скроенный костюм скрывал все недостатки фигуры.

– Я знаю, вы не ждете меня сегодня утром. Из-за свадьбы и всего прочего, – Харкорт улыбнулся, отчего его толстые щеки стали еще толще. – Но все это время я размышлял. В общем, я уехал из «Шедоуз Нуар», чтобы поговорить с вами об очень важном деле.

– Поговорить? – в панике повторила Линн. Конечно, она ожидала разговоров, но разговоров о пустяках, ни о чем. О чем таком важном Проскауд хотел поговорить с Белль? Она спрашивала его о «Рыцарях»?

– Да. Мой экипаж стоит у центрального входа. У вас есть время немного прокатиться со мной? Куда-нибудь до дубов и обратно?

– Прокатиться? – Линн чувствовала себя мышкой, попавшей в мышеловку. Белль поехала бы. Да, Белль поступила бы именно так. Она попыталась бы выудить информацию из Харкорта Проскауда. У Линн не оставалось выбора. Даже ощущая дрожь во всем теле, девушка заставила себя улыбнуться.

– Да, Харкорт, конечно, поеду. Только ненадолго. Она понятия не имела, где находятся дубы, и только надеялась, что это действительно не очень далеко. Но чтобы действовать наверняка, решила разыграть собственную игру.

– У меня… – она коснулась рукой виска и закатила глаза. – Целый день болит голова, поэтому я решила сегодня пораньше лечь спать.

Харкорт лучезарно улыбнулся.

– Понимаю, дорогая, может быть, свежий воздух облегчит вашу боль, – он взял ее под руку и повел по вестибюлю.

Свежий воздух? Линн сразу же представила себе открытые канавы со сточными водами и чуть не рассмеялась. Им нужно отъехать на несколько миль от города, чтобы подышать свежим воздухом, а в планы Линн не входила дальняя прогулка с Харкортом Проскаудом. Чем дольше она будет сходиться в его обществе, тем больше вероятность того, что он начнет подозревать – это не та – девушка, с которой он знаком.

Харкорт сдержал слово, и они отъехали совсем недалеко, когда Проскауд приказал возничему остановить экипаж. Они были на проселочной дороге, пересекающей большой участок невозделанной земли, но отсюда виднелся город. Толстый травяной ковер укрывал землю, кое-где возвышались могучие дубы.

Линн вдруг почувствовала себя неуютно. Что такое важное он собирался ей сказать? От ожидания перепутались мысли в голове. Когда Харкорт повернулся и с чувством собственника обнял ее за течи, у Линн от страха похолодело в животе, а к горлу подступила тошнота.

– Моя дорогая, я должен сказать, что эти последние несколько дней, проведенные в вашем обществе, – он взял свободной рукой ее руку, были самыми лучшими за последние годы моей жизни.

Линн улыбнулась:

– Мне приятно это слышать.

– И я не хочу, чтобы они закончились. Линн почувствовала, как улыбка застыла на лице. О чем он говорит? О Господи, умоляю тебя, сделай так, чтобы Харкорт не сказал того, что собирается сказать. Она почувствовала, как его теплые, влажные пальцы переплелись с ее пальцами, и ей вдруг стало противно. Линн едва сдерживала желание выдернуть ладонь из его липких рук. Ну как Белль постоянно удается втягивать ее в подобные неприятные ситуации?

Прежде чем сообщить о своих намерениях, Харкорт наклонился и слегка коснулся губами ее губ. Этот отеческий поцелуй подразумевал воспламенить в ней страсть, но оказал совершенно противоположное воздействие. Рука, обнимавшая Линн за плечи, вдруг согнулась, и он притянул ее к себе, крепко прижав к своим округлым формам.

– Линн, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж, – Харкорт прижался губами к ее шее, когда Линн отвернула голову. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

Выйти за него замуж? Линн закричала бы, если бы не была так занята собой – она боролась с тошнотой, вызванной прикосновением губ Харкорта к ее губам. И теперь рвотные массы готовы были вырваться наружу.

– Линн, скажите да, – Харкорт снова прижал ее к себе. – Пожалуйста, скажите да. Я никогда не думал, что снова захочу жениться, но после встречи с вами… Линн, прошу вас, выходите за меня замуж.

– Нет, – наконец выпалила Линн. Она уперлась руками в его плечи и попыталась вырваться из его объятий.

Его руки сжались вокруг нее так, что девушка не могла двинуться с места. Харкорт не хотел ее отпускать.

– Линн, прошу вас! Обещаю, вы будете счастливы, – с отчаянием умолял Харкорт. – Я дам вам все, что пожелаете, отвезу куда захотите!

Линн стало его жалко, и она почувствовала себя немного виноватой.

– Харкорт, вы очень хороший человек, но… – Линн немного повернулась и была очень удивлена, когда он впился своими губами в ее рот. Чувство сострадания, жалости и вины сразу же сменилось гневом и отвращением. Она отшатнулась от мокрого рта, прикосновение которого вызвало у нее дрожь. – Харкорт, прекратите! – она приложила е силы и разорвала его крепкие объятия.

– Вы выйдете за меня замуж? – с надеждой спросил Проскауд.

– Нет!

– Вы не хотите за меня замуж? – он с недоверчиво уставился на нее.

– Нет, – Линн отодвинулась и принялась расправлять юбку и приводить в порядок прическу.

Мгновение ее мозг кипел от ярости из-за его слишком вольного поведения, она совершенно забыла, что сейчас заменяла Белль, и Белль затеяла игру с Харкортом, а ей следовало подыграть.

Харкорт встал и с трудом вылез из экипажа.

– Эдгар, отвези мисс Боннвайвер в отель, – коротко приказал он.

Резкие слова вернули Линн к реальности, она сразу же забыла о своем негодовании и гневе. Она е испортила!

– Сэр? – вопросительно произнес возничий, явно очень удивленный.

– Харкорт, подождите, мы можем…

– Отвезите мисс Боннвайвер обратно в отель, – повторил Проскауд возничему, совершенно не обращая внимания на Линн. – Уезжай, Эдгар.

Возничий стегнул лошадей, экипаж покатился. Линн обернулась, чтобы взглянуть на Харкорта. Боже, что она наделала! Белль рассердится, необходимо придумать способ хоть как-то успокоить его.

– Харкорт, я…

Но он уже убегал в противоположном направлении.

– Ах ты, черт, – Линн плюхнулась на сиденье. -Теперь Белль точно ошалеет.

Вернувшись в отель, Линн постаралась выкинуть из головы эпизод с Харкортом Проскаудом, но чем больше старалась не думать об этом, тем больше это ее беспокоило. К середине вечера Линн полностью извела себя и поняла, что у нее нет другого выхода, как попытаться связаться с Белль и объяснить, что произошло. Она поморщилась от такой перспективы, но дело должно быть сделано. Все равно нужно убедиться, что с Белль все в порядке. Так как Линн понятия не имела, как добраться до Белль, она надела амазонку, теплый жакет убережет от прохладного ночного воздуха, а серый цвет платья поможет раствориться в темноте. У входа в отель швейцар с недоумением посмотрел на Линн, когда она попросила для себя экипаж, но беспрекословно исполнил просьбу.

Спустя полчаса экипаж, приблизился к воротам «Шедоуз Нуар».

– Остановите здесь, пожалуйста. Возничий натянул вожжи, и экипаж остановился.

Линн подала золотую пятидолларовую монету и вылезла из экипажа. Ступив на землю, обернулась получить сдачу, но вместо сдачи в лицо полетели комья грязи и пыль из-под колес стремительно покатившегося по дороге экипажа.

– Ах ты негодяй! – возмутилась Линн, глядя вслед. Отряхнувшись, направилась по дороге к дому, стараясь держаться поближе к тонувшим во мраке обочинам. Луна низко висела на небе, огромное черное пространство было усыпано мерцающими звездами, а тишину время от времени нарушали крики совы.

Вдруг до ушей донесся еле различимый шорох, за которым послышалось ржание лошади.

Линн быстро спряталась за дубом и прижалась к толстому стволу огромного дерева. Она едва осмеливалась дышать и молилась, чтобы приближающийся всадник ее не заметил.

– Тихо, – прошептал мужчина, склоняясь над лошадью и поглаживая ее.

Конь фыркнул.

– Вот и хорошо. Еще чуть-чуть, и нас здесь не будет.

Узнав голос, Линн, явно озадаченная, выглянула из-за дерева. Тереза и Джей поженились только сегодня днем. Тогда почему жених в первую брачную ночь убегает тайком и в одиночестве?

Как только Джей скрылся из виду, Линн продолжила путь к дому. Она выбросила из головы тайное бегство Джея, у нее и так забот полон рот.

Например, как пробраться к Белль? Дойдя до дома, она снова остановилась и посмотрела на второй этаж. Окна-двери в спальне Трекстона открыты. Линн чуть не застонала. Ну как рискнуть подняться по боковой лестнице и пройти мимо открытых дверей его комнаты? Но другого пути добраться до комнаты Белль нет. – Проклятие какое-то, – выругалась Линн, ставя ногу на землю, покрытую густой сочной травой. Через парадный вход путь тоже закрыт. И через черный. Ну как же проникнуть туда?

Она посмотрела на светящееся окно комнаты Белль, затем взгляд упал на увитую жасмином решетку между первым этажом и галереей второго, находившуюся как раз напротив комнаты Белль.

– О нет. Я не смогу забраться по этой штуке, – Линн покачала головой. – Нет. Даже смешно подумать, не то чтобы влезть, – она снова посмотрела на открытые окна Трекстона, и долгий вздох сорвался с ее губ. У нее действительно нет другого выхода.

Линн на цыпочках подошла к решетке, уцепилась повыше, поставила на нижнюю перекладину одну ногу, потом вторую и начала взбираться наверх. Ветки жасмина протыкали тонкие лайковые перчатки на руках Линн и вонзались в кожу, цеплялись за платье и замедляли продвижение. Когда Линн в очередной раз попыталась освободить зацепившееся платье, то чуть не упала. Наверху, когда до цели оставалось совсем немного, послышался треск. Решетка подалась под тяжестью ее веса, Линн вскрикнула, но успела ухватиться за верхнюю перекладину.

Открылась входная дверь, в нижней галерее послышались шаги.

– Что это было? – спросил низкий голос. Линн закрыла глаза, прижалась к решетке и принялась читать молитву.

Послышались шаги еще одного человека.

– Ты слышал женский крик?