Текст книги "Омела и Маргарита (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Стейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

Клэр потягивала свою клюквенную Маргариту, приятную и мощную смесь текилы, апельсинового ликера, сока клюквы и лайма, и наблюдала за Джастином из-за своего стакана. Она уже не была трезвой, но и пьяной тоже не была. Она уловила тот приятный момент опьянения, где она могла рассматривать задницу мужчины, и не чувствовать себя странно при этом.

И что это был за зад. Каждая женщина в зале отметила его, даже те, кому приходилось это скрывать, потому что они пришли на вечеринку не одни.

Клэр пришла не одна. И уходить одна она тоже не собиралась. Горячий зад в тугих джинсах пойдёт с ней, поскольку Джастин намеревался завалиться на её диван, как он всегда делал раньше.

Разгорячённая, покрасневшая и балдеющая в мягком алкогольном зареве, она наблюдала, как Джастин смеётся над чем-то, что сказал один из парней, и думала о том, как через несколько часов он растянется на её диване в своих тренировочных брюках и футболке Bruins, которая всегда задирается и выставляет на показ его пресс. Гормоны и Маргарита зажгли огонь в её чреве, и потому она видела его уже распростёртым на своей кровати, без трико и без футболки.

Как раз в этот момент он обернулся и увидел, что она не сводит с него глаз. Или пожирает его глазами, в зависимости от обстоятельств. Судя по тому, как поднялись его брови и лёгкий румянец пополз с шеи вверх, ни разу в жизни она не смотрела на него так.

Не отрывая от неё взгляда, он сделал долгий глоток пива, и она поняла, что и он тоже смотрит на неё так, как никогда не смотрел до этого. Горячо. Голодно. Так смотрит мужчина на женщину, когда оценивает свои шансы лечь с ней в постель, и эти шансы высоки.

Она подала ему знак сворачиваться, и он улыбнулся ей над бутылкой. Он закончил разговор и вытащил телефон, чтобы вызвать такси. И пока он приближался к ней, прощаясь направо и налево, она старалась не думать о факте, что они едут домой вместе.

Что они уже делали раньше, конечно. Довольно часто. Но не после обмена обжигающими взглядами поверх своих напитков.

Большую часть разговора в пути вёл он, рассказывая о забавном случае, когда строитель случайно закрыл гипсокартоном чихуа-хуа домовладельца в стене, но она едва слушала. А когда добрались до дома, она в оцепенении открыла замок и взяла на руки Мокси, которая вышла её встречать. Не в алкогольном оцепенении, а в оцепенении, вызванном неоспоримым теперь фактом, что она действительно, действительно хочет секса. С Джастином.

Когда Мокси стала извиваться в её руках, Клэр отпустила её на пол, и ей ничего больше не оставалось делать, как только стоять посреди комнаты и смотреть на Джастина. Который смотрел на неё.

Он покачал головой, хотя она ничего не сказала вслух.

– Тебе лучше лечь в постель.

О, именно этого она и хотела. Вопрос в том, пойдёт ли она одна. Сна не будет. Не будет пригрезившихся образов его рук на ней, утопающих в её волосах, пока её тело трепещет в ожидании его прикосновения. Она хотела чувствовать его на себе. Не мимолетные ночные грезы, а жаркого, твёрдого и реального.

– Господи, Клэр, перестань смотреть на меня так, – сказал он низким, грубым голосом. Клэр хотела, чтобы таким голосом он говорил ей на ухо неприличные вещи.

– Я выпила немного лишнего.

– И я тоже, вот поэтому ты должна перестать смотреть на меня так и пойти спать.

– Или... – Она замолчала, чтобы прикусить зубами нижнюю губу, что было скорее нервной привычкой, чем намеренно сексуальный жест, но она увидела, как его челюсти напряглись.

– Никаких или. Иди отоспись.

– Но ты стоишь под омелой.

Почти. Достаточно близко, так или иначе.

– Ты мне сказала, это всего лишь украшение. Иди. В. Кровать.

Она не думала, она действовала. Встав на цыпочки, она прижала свой рот ко рту Джастина.

Его тело застыло, а губы не поддавались её губам. Бабочки восхитительного предвкушения превратились в камни, которые свинцовыми гирями упали в её животе, когда она поняла, что она сделала.

Она отодвинулась, отвернувшись, чтобы ей не пришлось смотреть ему в лицо, в то время как отчаянно выискивала слова, чтобы исправить то, что она сделала – слова, которые могли бы спасти самые важные в её жизни отношения.

Джастин грубо выругался про себя, а она ахнула, когда он развернул её лицом к себе. Прежде чем она успела прочитать его выражение, он скользнул рукой за шею и притянул её к своему телу.

Его поцелуй был жесткий и грубый, и она сдалась ему полностью. Когда она обвила его шею руками, он тихо простонал, и она знала, что в постель она ляжет не одна.

Но потом, внезапно, он прервал поцелуй и попытался отступить назад.

– Боже, Клэр. Иди спать, пока мы не сделали то, о чём ты утром пожалеешь.

Вместо этого она придвинулась ближе и прижала ладони к его животу, потому что она знала, что он не думает, что будет сожалеть об этом утром. Его пресс напрягся, он глубоко вдохнул, а она заскользила руками к его бёдрам. Пока он стоял без движения, с руками, сжатыми в кулак и примерзшими по швам, она подобрала край его рубашки и пробралась пальцами под неё. Она хотела ощущать его кожу.

– Клэр.

Она не обратила внимания, так как была занята исследованием его твёрдой широкой груди, но он схватил её запястья через ткань футболки.

– Клэр, послушай меня.

– Я не хочу.

– Потому что ты знаешь, что я хочу сказать.

Он мог бы схватить её запястья, но она все еще скользила пальцами по его коже.

– Ты хочешь сказать, что тебя не тянет ко мне?

– О... Нет.

Его сердце колотилось под ее пальцами, и его ускоренный пульс придавал ей смелости.

– Ты хочешь сказать, что ты не хочешь любить меня?

– Я хочу любить тебя, но...

Она поцеловала его снова до того, как он смог закончить. Он уже сказал всё, что ей нужно было услышать. Прошло несколько длинных, казалось бы, бесконечные секунд, прежде чем его губы разжались под ее губами, и он сдался поцелую.

Им удалось добраться до спальни раньше, чем они остались без одежды, но это не было достаточно быстро для Клэр. Это было такое долгое время, она так хотела его, и, увидев, как он стягивает свои боксеры, она расстегнула свой лифчик, от чего все стало ещё хуже.

– Ты такая красивая, – сказал он, подобрав Мокси с кровати и спустив её на пол. Мокси презрительно мяукнула и вышла из комнаты, задрав хвост.

Клэр хотела закрыть дверь, чтобы она больше не вошла, но Джастин взял её за руку и потянул на кровать, и она забыла о кошке.

Он наслаждался, приступая к делу, поглаживая каждую часть ее тела, которая жаждала его ласки, и останавливаясь, чтобы целовать её так, как будто она была кислородом, который был нужен ему, чтобы дышать, и ему не хватало воздуха.

Она, наверное, видела его без рубашки сотни раз, когда он поднимался по лестнице со связкой кровельной дранки через плечо, но трогать было несравненно лучше, чем смотреть, и она касалась и касалась его.

Его мускулы были твёрдыми под её пальцами, кожа была тёплой и... Боже, как ей этого не хватало.

– Я надеюсь, ты готова, Клэр, потому что ты такая горячая, и я бы смотрел на тебя всю ночь, но я больше не могу.

Она улыбнулась отчаянию в его глазах и приподняла голову, чтобы поцеловать его, прикусив его нижнюю губу, прежде чем отпустить.

– Я более чем готова.

Она слышала хруст обертки презерватива, когда он сел на пятки, а она закрыла глаза, потянувшись, как кошка на солнечном подоконнике. Ей не было так хорошо долгое время, и она наслаждалась свободным, томным ощущением в ее мышцах. Она могла бы привыкнуть к нему снова.

Она вздрогнула, когда Джастин взял в рот её сосок, и, открыв глаза, увидела, как он улыбается ей сверху. Она провела пятками по его икрам, позволяя ему лечь между её бедёр. Она ахнула, когда он медленно вошёл в неё, приподнимая её бедра, глубоко погружаясь.

Она пробегала руками по его плечам и спине, чувствуя мелкие капельки пота, покрывающие его мускулы.

– Джастин...

– Боже, ты удивительная.

Она хотела сказать больше – что-то о том, какой он тоже чертовски удивительный, – но он ускорил темп, и она не могла дышать, и все, что она могла сделать, это пытаться не кричать его имя.

Наступил оргазм, и, может быть, она кричала тогда. Она не знала. Не имело значения. Всё, что она знала, это что её тело кричало «да, да, да», как Мег Райан в том фильме, и она не хотела, чтоб это кончалось.

Когда это кончилось, он рухнул на неё, тяжело дыша ей в шею, Она вдохнула полной грудью и задержала дыхание на несколько секунд, прежде чем выдохнуть. О, да, она хотела этого. Нуждалась в этом.

И когда он быстро сходил в ванную и вернулся, чтобы обвиться вокруг неё – после борьбы с Мокси за подушку, так как она сочла безопасным вернуться в спальню – она погрузилась в сон с глупой улыбкой на лице.

Джастин лежал с открытыми глазами достаточно долго, чтобы понять, где находится, и сосредоточился на пустой подушке рядом с ним, потом снова закрыл глаза. Дерьмо. Он был в постели Клэр.

Постели Брендана.

– Сукин сын, – заматерился он, когда воспоминания о прошлой ночи пролетали в его сознании как порнографическое слайд-шоу. Это было более чем изумительно, и он хотел это повторить. Как можно скорее. Можно было бы прямо сейчас, хотя по аппетитным ароматам, вплывающим в спальню, было понятно, что она уже на ногах и готовит завтрак.

Перекатившись на спину, он вытянул руки вверх над головой и снова открыл глаза. Он бывал в её спальне раньше, и, вспомнив это, он понял, что технически он не провел ночь в постели Брендана. Через несколько месяцев после аварии Клэр избавилась от их кровати королевских размеров и заменила её на двойную. Когда он пришёл помочь ей установить её, она объяснила, что хочет больше свободного пространства в комнате. С его точки зрения, разница не стоила усилий, и он подозревал, что ей просто необходимо было избавиться от кровати, на которой они когда-то спали вместе.

Он дернулся в сторону и чуть не упал с кровати, когда что-то пушистое коснулось его подмышки.

– Господи, Мокси! Ты бы хоть мяукнула, что ли, прежде чем так делать.

Кошка потёрлась головой о его подбородок несколько раз, потом спрыгнула с кровати. Когда она протискивалась через приоткрытую дверь, она открылась шире и впустила аппетитный аромат хорошего, старомодного завтрака. С беконом.

Пахло хорошо, и он надеялся, что завтрак ещё не готов, чтобы подавать его на стол, потому что ему нужно было ещё несколько минут, прежде чем он сможет встретиться лицом к лицу с тем, что они сделали. Что он сделал.

– Десять минут! – крикнула она из кухни.

Ничего удивительного в том, что она знала о том, что он проснулся. Если бы в комнате был спящий человек, кошка бы не сдвинулась с места, спала бы рядом. Как только Мокси вышла из спальни, она узнала, что он проснулся.

Слава богу, ему удалось проскользнуть из спальни в ванную, не встретившись с ней взглядом, так как она была занята у плиты. Он побрился и принял душ, вытащил комплект чистого белья с "его" полки в её бельевом шкафу. Он довольно часто заваливался спать на её диване, поэтому имело смысл держать кое-какие вещи здесь. Но диван был одноместный и они не могли хранить вещи в одном комоде. Это было бы странно.

Всё равно что спать вместе.

Он откладывал встречу с Клэр так долго, как мог, даже зубы чистил исключительно долго, но когда она постучала в дверь и сказала, что завтрак на столе, он закончил и глубоко вздохнул, прежде чем открыть дверь.

Внешне она не изменилась. Волосы, в которых он тонул лицом всего несколько часов назад, были собраны на макушке небрежным узлом. Она набросила футболку и спортивные штаны и на ногах были неуклюжие шлёпанцы с овчинными стельками, которые он купил ей на Рождество в прошлом году. Гараж внизу не отапливался, поэтому пол, как правило, был холодным. Он наблюдал за ней, пока она ставила на стол две чашки для кофе. Нет, она не изменилась с тех пор, как делала это в прошлый раз.

Но всё изменилось, потому что теперь он знал. Он знал, каково это, держать её. Он знал, каково это, чувствовать её тело под собой и чувствовать, как её длинные ноги обнимают его бедра. И он не знал, сможет ли он когда-нибудь чувствовать это снова.

А он уже хотел этого.

Так как всё уже было на столе, он сел и принялся есть. Они сожгли немало калорий, прежде чем заснули. Но, даже будучи голодным, он не настолько был увлечён завтраком, чтобы не заметить, что она избегает смотреть ему в глаза. Из своего опыта он знал, когда женщина, с которой ты провёл ночь, не смотрит тебе в глаза, она либо сильно сожалеет, либо разочарована тобой. Он слышал о таком.

– Я думаю, я должна поблагодарить тебя.

Вилка с жареной картошкой застыла на полпути ко рту. Странно было такое слышать.

– Поблагодарить меня за что?

– Ты знаешь... За прошлую ночь.

– Тогда я должен тоже поблагодарить тебя, потому что было взаимно удивительно. Я думаю. Я... надеюсь.

До этого он был уверен, что ей было так же хорошо, как и ему, но сейчас он сидел напротив женщины, которая не выглядела так, будто получила высшее наслаждение в постели.

– Да, было! – сказала она слишком быстро, на его взгляд. – Было правда удивительно. И именно поэтому я сказала тебе спасибо.

– Ладно. Тогда пожалуйста.

Он не мог избавиться от ощущения, что что-то упустил в этом разговоре.

– Это много значило для меня... прощупывать почву, так сказать, с парнем, которому я так доверяю.

Она набрала побольше воздуха в грудь и улыбнулась ему:

– Ты хороший друг.

О, чёрт, нет. Он был... что? Тест-драйв, чтобы убедиться, что все ее части были в рабочем состоянии, прежде чем она пойдёт на настоящее свидание?

– Скажи мне, что ты этого не говорила.

– Ты хороший друг. – Она выглядела смущенной. – Ты мой лучший друг.

– Если тебе нужен приятель, заведи себе золотистого ретривера, – пробормотал он и засунул жареную картошку в рот, чтобы замолчать.

Клэр с грохотом уронила вилку в тарелку.

– Я знала. Вот поэтому друзья и не должны заниматься сексом. Теперь всё будет запутанно.

– Нет, благодарить меня, как будто я сменил тебе шину и смазку, чтобы ты могла отправиться в путь, вот это всё запутает.

Он видел, как выражение её лица сменилось на сдержанное веселье. Он проговорил свои слова в уме ещё раз и застонал.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Сменить смазку не самый сексуальный эвфемизм, который я когда-либо слышала, – сказала она, еле сдерживаясь от смеха. – Но ты меня чертовски настроил.

Он засмеялся, потом покачал головой:

– Хитрая бестия.

С удовольствием, написанным на всём ее лице, Клэр вернулась к своему завтраку, так что он последовал примеру. Но, по мере того, как еда медленно исчезала, напряжение снова нарастало.

Довольно скоро ему будет пора уйти, а он не имел понятия, где они находятся. Может быть, она ждёт, когда он уйдёт? Или он должен остаться и провести день с ней? И, если он уйдет, поцелует он её на прощание?

Единственное, что он знал наверняка, это то, что он устроил в их отношениях чертовский беспорядок.

Он проглотил последний кусочек вегетарианского омлета, когда она тихо спросила:

– Я всё разрушила? Теперь всё будет запутанно?

– Ничего ты не разрушила. – За исключением, может быть, его, так как было в её голосе что-то, что напоминало сожаление.

– У меня никого не было после Брендана, – она не смотрела на него, гоняя гриб по тарелке. – Я просто хотела... Я просто... Я не должна была ставить тебя в такое положение.

– Оказалось, что это мое любимое положение.

Она наградила его смехом, но он был недолгим, и она снова стала серьёзной.

– Я имею в виду вот что. Ты был лучшим другом Брендана. Ты мой лучший друг. Я не должна была набрасываться на тебя только потому, что мне немного одиноко ночью. Твоя дружба значит всё для меня, и я только надеюсь, что не разрушила её.

Он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза.

– Наша дружба значит для меня больше, чем что бы там ни было, Клэр. Ты знаешь это. И я не должен был этого допустить. Ты была девушкой моего друга и это делает тебя неприкосновенной. Этого не должно больше случиться.

– Спишем это на алкоголь.

Врала она дерьмово, и они оба это знали. Он видывал её пьяной раньше. Вчера она была далеко не пьяной. И он тоже.

– Забудь, как будто ничего не было.

Забыть то, что прикипело к душе? Как бы не так. Он подозревал, что когда ему будет девяносто лет и он не сможет вспомнить, где он оставил свои зубы, он до тех пор будет помнить как тряслись её синие глаза, смотрящие на него, и его имя на её губах, когда он двигался в ней.

– Забыть, что это вообще случилось?

Она усмехнулась, и мир в основном снова был в порядке.

К тому времени, когда они помыли посуду после завтрака и всё убрали, неловкости между ними почти не осталось. Она без умолку болтала о Рождестве и покупках, о том, что она хотела купить для Николь теперь, когда она уже достаточно большая, чтобы получать удовольствие от праздника. Он говорил правильные слова в подходящее время, но его разум отказывался концентрироваться на этом, большей частью одностороннем, разговоре.

Он сумел создать колоссально напряженную ситуацию для себя на этот раз, и не было никакого выхода.

Если он уйдёт от неё, ей будет не только больно, но она, скорее всего, будет винить себя за то, что не пошла спать одна, когда он ей велел. Он не мог заставить себя сделать это с ней. Но если желать её и не иметь возможности обладать ею раньше было тяжело, теперь это было бы совершенно пыткой. Теперь он знал без сомнения, чего себя лишал.

Он справился бы с этим ради Клэр. Даже если это и убило бы его.

Глава 5

Клэр ничего не делала, только по очереди осматривала ряд фотографий на полке и свирепо смотрела на глупую веточку омелы, когда появилась Пенни во вторник после обеда с табелями для расчета заработной платы. Она стояла на кухне, чтобы снять свои заснеженные боты и пальто, но когда она увидела Клэр, присмотрелась к ней внимательнее.

– Дрема удалила тебя из своего GPS навигатора, или что?

Всегда приятно узнать, что нехватка сна так явно отражается на лице.

– Примерно пара ночей, я думаю.

– Что-то погода портится, и снег ложится.

Что означало, что Джастин будет его чистить, а ей не позвонил. Может быть, потому, что знал, что у неё назначена встреча с Пенни. Или может быть, это было потому, что с воскресенья у него было больше времени подумать о ночи, которую они провели вместе, и он установил дистанцию между ними.

Она знала, что ничего не могла делать, только думать об этом. Почти всё время, когда нормальные люди спали. В это время она пыталась списать тот случай на воздержание, вышедшее из-под контроля под действием клюквенной Маргариты, но приходилось смотреть фактам в лицо. Подошёл бы не любой парень, умеющий обращаться с женским телом. Потребность, растущая снова и заставляющая её ворочаться по ночам, была определенно связана с Джастином.

– Я сегодня не могу остаться поболтать, – сказала Пенни. – Дантист. Но позвони позже, если хочешь поговорить. Ты выглядишь так, как будто тебе нужно дружеское плечо. Или выпить.

– Меньше всего мне нужно выпить.

Это привлекло внимание Пенни и она посмотрела на свои часы.

– У тебя три минуты, чтобы рассказать мне, что алкоголь заставил тебя сделать. И с кем.

Ей не нужны эти три минуты. Ей не нужды даже три секунды.

– На меня напала мигрень, вот и всё. И алкоголь не поможет.

Пенни, наверное, было бы обидно узнать, что Клэр ей врет, но она не думала, что Джастин хотел бы, чтобы их дела стали новой почвой для городских сплетен. И она этого хотела не больше него.

– Не обижайся, Клэр, но это смертельно скучно. Тебе нужно выйти и развеяться. – Она всунула ноги в боты. – Как твоя мигрень сейчас?

– Лучше. Просто нужно поспать.

Она попыталась, после ухода Пенни. Свернувшись калачиком с Мокси на диване, Клэр пыталась подремать, но снежинки, падающие за окном, напоминали ей о Джастине. Потом она услышала, как большой казенный снегоочиститель проехал мимо, и заставила себя закрыть глаза.

Если город и штат чистят улицы, значит, и Джастин тоже, и она не могла заставить себя перестать думать, заедет ли он, чтобы перекусить или поспать часок. Или, может быть, составить ей компанию, если не соврал о том, что их дружба по-прежнему крепка.

Смеркалось, когда она проснулась от того, что Мокси когтями месила её толстовку, и было слышно, как кто-то рылся в её холодильнике. Некоторое время она просто лежала, привыкая к реальности. Потом Мокси спрыгнула на пол и отправилась выписывать восьмёрки вокруг ног Джастина, и она поняла, что всё пропало.

– Я остановился в том гастрономе, который тебе нравится, и купил пару индеек и ведро немецкого картофельного салата. У тебя горчица кончилась?

– Там есть новая в шкафчике, – она села и попробовала стереть затяжной сон с глаз.

– Тебе следовало позвонить. Я бы всё приготовила.

– Когда я об этом подумал, я уже почти был здесь.

Она ушла в ванную, а когда вернулась, он всё разложил на столе, так что ей оставалось только сесть к столу.

– Снег так и шёл весь день?

– Там метёт. Сейчас поем и проедусь быстренько по клиентам, которым завтра нужно выехать или въехать до восьми утра, а уж потом отдохну.

Она кивнула и откусила от индюшиной ножки, вздрогнув, когда он полил горчицей свой картофельный салат.

Джастин застыл с полной вилкой у рта и посмотрел на неё:

– Поедешь кататься со мной вечером?

– Конечно.

Это было привычно и очень кстати. Даже ни намека на безумное облегчение, которое она почувствовала при этом небольшом знаке, что они возвращаются к накатанной колее.

И это было хорошо, даже если в колее чуть больше выбоин, чем было раньше.

Всё, что ей нужно было делать, это притвориться, что она забыла о ночи, которую они провели вместе, и никогда не думала о том, какой удивительный и замечательный был секс между ними.

Если она будет лгать себе и ему достаточно долго, может быть, когда-нибудь это станет правдой.

Она так хорошо пахла. Даже когда Джастин попытался сосредоточиться на том, чтобы не задеть автомобиль миссис Уилсон, перемещая снегоочиститель, чтобы очистить от снега дорогу за ним, даже тогда он знал, как вкусно пахла Клэр.

Что, конечно, привело его прямо к мыслям о том, как хороша она на вкус, о чём он поклялся никогда больше не думать.

– Как прошёл день открытия? – спросила она, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы очистить голову и понять, что она говорит о снегоходах.

– Хорошо. Крис и я сделали около шестидесяти миль. Не много, но трассы только формируют, и для пробной поездки это хорошо.

Подъездная дорога миссис Уилсон была очищена, так что он поднял снегоочиститель и выехал на дорогу, чтобы направиться к следующему месту.

– Это хорошо.

Она смотрела в боковое окно, и ему было интересно, о чём она думала.

– Снегоход Брендана всё ещё в гараже?

Вот и ответ.

– Да.

– Я подумала, может, мне поучиться ездить на нём? Мы могли бы выезжать с тобой иногда.

Он засмеялся и толкнул ее в руку локтем.

– Ты? В лесу на морозе?

– Может быть, мне бы понравилось.

– Или, может быть, ты бы постоянно ныла.

Она отвернулась от окна, чтобы шлёпнуть его.

– Я не ною.

Когда он схватил ее за запястье, чтобы не дать ей ударить его, казалось, самой естественной вещью в мире было скользнуть рукой вниз и переплести свои пальцы с ее пальцами. Она не вырывалась, и он оставил их соединенные руки на сиденье между ними.

– Если ты действительно хочешь ездить, я научу тебя, – сказал он. – Но снегоход Брендана слишком большой для тебя. Если ты серьёзно, я возьму его и обменяю на что-то более подходящее для тебя.

– Тебе не будет трудно? Я имею в виду, отпустить их.

Краем глаза он мог видеть, как она смотрит на его профиль, поэтому он пожал плечами, как будто это не было большим делом.

– Это всего лишь сани, Клэр. Я запускал их на днях и думал, что это чертовски обидно, что они просто стоят там.

– Ты любишь снегоходы больше всего на свете, – сказала она мягко. – Я бы с радостью делала это с тобой.

Он пожал её пальцы.

– Я позвоню в магазин и посмотрю, что они мне предложат.

Потом он отпустил её, потому что ему нужны были обе руки, чтобы ехать по грунтовой дороге, которая вела к дому Свенсонов. Город сделал хренову половину работы по очистке дороги, но они не трогали подъездные пути. Гарри Свенсон жил в последнем доме на дороге, изолировано от своих соседей. Он работал по ночам, поэтому он уже ушел. Джастин хотел сгрести снег с его дороги, чтобы тому было проще добираться домой.

Пока он работал, она снова стала смотреть в своё окно, что беспокоило его. Как правило, она болтала всю дорогу, пока он работал, до такой степени, что он иногда жалел, что взял ее, потому что её невозможно было заставить замолчать.

– О чём ты думаешь? – спросил он её, ставя грузовик в парк и выключая фары, чтобы он мог уделить ей всё своё внимание.

– Хочу снова поцеловать тебя, – сказала она в окно.

Он был удивлен, что окна не запотели от волны жара, который окатил его.

– Ты за или против?

– Я по-прежнему боюсь, что это надолго испортит нашу дружбу.

– Не хочу это говорить, но то, что происходит между нами всё это время, словно как держать большого слона с бивнями в комнате, радость не велика.

– И что ты собираешься с этим делать?

Что он должен был сделать, так это запустить двигатель, поставить ногу на газ и высадить её около её квартиры. Вместо этого он сбросил на пол хлам с сиденья и взял её за руку, чтобы перетащить её на свою сторону в грузовике.

– Что мы, по-твоему, должны с этим делать?

– Может быть, нам нужно... Избавиться от этого?

– Невозможно представить, что это когда-нибудь произойдёт.

– Мы могли бы просто решать по ходу дела.

Так как она уже скидывала ботинки, он понял, что ей понравилась идея.

– Нас могут увидеть?

– Нет.

В грузовике стало вдруг тепло, поэтому он протянул руку и убавил вентилятор до минимума. Ну и что, что окна запотеют? На самом деле, он на это надеялся.

Она целовала его, долго и медленно, в то время как их локти сталкивали вещи, потому что она пыталась выползти из своих джинсов, а он пытался достать презерватив из бумажника в заднем кармане его джинсов.

– Помедленнее, – прошептал он около её рта.

– Не могу. Не хочу. Ты нужен мне, Джастин.

Ему не пришлось говорить дважды. Когда он достал бумажник, он приподнял свои бёдра, чтобы стянуть джинсы, и натянул презерватив. Она накрыла его собой и окна запотели, как в сауне.

– Я думаю об этом с той самой ночи после вечеринки, – сказала она. Её дыхание напротив его щеки, она двигалась медленно, поглаживая его.

Он думал об этом гораздо дольше, но сейчас было не время для дискуссии. Сейчас, когда она вот так двигалась вверх и вниз, заставляя его забыть... всё, что не давало им делать это всё это проклятое время. Это будет длиться не долго, и потом он, наверное, вспомнит, но сейчас всё, что он знал, это ощущение её тела, её грудь в его руках, её рот напротив его.

Он чувствовал, что её тело напрягается, и хотел, чтобы она замедлилась, но она ускоряла темп, и он думал, что он взорвётся. Она вонзила ногти в его плечи, и со стоном он кончил.

Прошло несколько жарких, задыхающийся минут, прежде чем Клэр поцеловала его шею и слезла с него. Он не нашел ничего лучшего, как выудить из-под сиденья пустой пакет от пончиков, бросил туда презерватив и скомкал его.

Всё, что ему нужно было сделать, это просто подтянуть джинсы, но он дал ей несколько минут в туманном коконе кабины, чтобы подобрать большую часть её одежды, прежде чем включить дефростер, просто на случай, если кто-то смотрит. Она смеялась, когда наклонилась, чтобы найти ботинки, и он включил свет, чтобы помочь. Её левая рука оперлась на приборную панель и неожиданный вид белой кожи на том месте, где было обручальное кольцо, убил всякое желание смеяться вместе с ней.

Проклятье, он опять это сделал. И в этот раз он не чувствовал себя лучше из-за этого, чем в прошлый раз.

Клэр, наконец, выпрямилась и плюхнулась на своё сиденье, пристегнула ремень.

– Я действительно нуждалась в этом...

Он выключил верхний свет, радуясь внезапной темноте, которую нарушал только приглушенный свет приборной панели.

– Да, я тоже.

В этот раз она держала его за руку, и он начал путь назад к её дому, в голове творился сущий кавардак. Часть его была счастлива, и удовлетворена, и хотела свернуться калачиком в постели Клэр и заснуть.

Второй его части было противно. Он не только снова спал с женой своего друга, но и сделал это, зная, что этим снова поставил дружбу с ней в шаткое положение.

– Ты позвонишь в агенство насчёт саней Брендана? – спросила она через несколько миль. – Скоро? Я действительно хочу ездить с тобой.

Сильный удар горя поразил его в нутро при мысли о продаже саней, вместе со свежим порывом вины. Взять девушку Брендана. Избавиться от его снегохода. Это было слишком.

– Да. Я дам тебе знать, что они скажут.

Она больше ничего не сказала, и когда она отпустила его руку, чтобы нажать на кнопку пропуска на проигрывателе компакт-дисков, когда началась песня, которая ей не нравилась, он передвинул свою правую руку на руль. Она, кажется, не заметила. Просто начала подпевать следующей песне и указывать свои любимые рождественские огни, когда они проезжали мимо веселых нарядных домов.

Вцепившись в руль мертвой хваткой, он сосредоточился на дороге и боролся с желанием съехать с асфальта, чтобы он мог биться головой о руль. Он умудрился запороть все на этот раз, только на этот раз было еще хуже. Не только не было никакого алкоголя, на который можно было бы свалить вину, не зависимо от того, насколько неубедительным было бы такое объяснение, но она, похоже, не испытывала никаких сожалений. Он не мог дать ей повод думать, что у них что-то начинается.

Когда он, наконец, съехал на её подъездной путь, он поставил грузовик в парке, ломая себе голову над тем, как ему, черт возьми, выкарабкаться из всего этого. Он хотел просто уехать домой, врубить на полную мощность звук айпода и выбивать дерьмо из боксёрской груши, висящей в его подвале.

Клэр хмуро посмотрела вверх на своё окно, не обращая на него никакого внимания.

– Я знаю, я оставила свет на кухне включенным.

Но в квартире сейчас было темно, и это значило, что ему придётся подняться с ней. Он заглушил двигатель и протянул руку.

– Дай мне свои ключи.

Она шла за ним по пятам, когда он поднимался по лестнице и открывал дверь. Когда он щелкнул выключателем, свет в гостиной загорелся, и всё выглядело нетронутым. Мокси обвилась вокруг его лодыжек, прежде чем перейти к Клэр, чтобы её подняли на ручки и погладили. Он заглянул в ее ванную комнату и спальню и не обнаружил, чтобы что-то было не на месте, поэтому он подтянул кухонный стул к раковине и поднялся вверх, чтобы снять лампочку над ней.

– Перегорела. У тебя есть другая?

– Над микроволновой печью. Подожди.

Он смотрел, как она спустила кошку и потянулась, чтобы достать коробку с лампочками. Она выглядела... счастливой. Спокойной. И она улыбнулась ему, когда он брал лампочку из её руки.