Текст книги "Шотландский лев"
Автор книги: Шеннон Дрейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Глава 18
Жизнь в Лэнгли текла своим чередом и была весьма приятной. Каждый день был наполнен ожиданием, хотя никаких особых событий не происходило. В стране вот уже почти восемнадцать лет полыхала война, и одному Богу было известно, когда она кончится и кончится ли вообще.
Игрения управляла хозяйством Лэнгли умелой и твердой рукой. Аллен следил за состоянием оборонительных сооружений и за ежедневным подъемом и опусканием моста. Крепостные стены всегда охранялись достаточным количеством людей, хотя казалось, что все годные к службе воины уехали на помощь тем, кто осаждал один за другим английские бастионы. За ужином в зале было теперь не так оживленно, как прежде.
Появилось время почитать. Иногда Игрения приносила захваченные в английских обозах шелка и полотна, и женщины, выбрав ткани и фасоны, шили одежду. В усадьбе лили свечи, варили мыло, коптили мясо и ждали начала весенней посевной.
К удивлению Кристины, общество Элизабет Дуглас помогло ей отвлечься от печальных мыслей. Элизабет скучала без активных действий и весьма серьезно относилась к практическим занятиям с оружием.
Судя по всему, Игрения и даже Лайам пришли к выводу, что Кристина заслуживает доверия. Хотя выходить за ворота крепости ей по-прежнему не разрешалось, она могла принимать участие во всем, что происходило в пределах крепостных стен.
Элизабет особенно интересовало искусство фехтования мечами.
В конюшнях все еще стояли сундуки с захваченными у англичан трофеями, которые, правда, были сильно опустошены уехавшими из крепости воинами. Там осталось немало мечей облегченного типа, которые не подошли мужчинам, но годились для уроков Элизабет.
В сундуках осталось также много легких кольчуг, и Кристина, опасаясь, как бы они с Элизабет не забыли в пылу сражения, что являются ученицей и учительницей, настояла на том, чтобы надевать кольчуги.
Лайам и другие мужчины знали об их уроках и нередко останавливались, чтобы понаблюдать, или даже сами иногда принимали участие.
Лорен ждала дальнейших событий и была спокойна, хотя Кристина удивлялась ее спокойствию, потому что прошло уже много времени, а никаких новостей не было.
Однажды в середине марта, когда Кристина и Элизабет упражнялись на крепостном дворе, Кристина вдруг заметила, как несколько воинов, в том числе Лайам и Аллен, спустившись с парапета по деревянной лестнице, остановились, что-то оживленно обсуждая, около огромного колеса, с помощью которого приводился в действие механизм, поднимающий ворота.
Перехватив Лайама, направлявшегося в конюшни, она спросила:
– Что происходит?
– Посланец из Карлайла.
– Один посланец или целый отряд?
– Один всадник, Кристина.
– Неужели вы откроете ворота?
Лайам остановился и упер в бока руки:
– Миледи, не лезьте не в свое дело. Мы с Алленом много раз оставались на охране крепости в отсутствие всех остальных. Так что я знаю свои обязанности.
– Извини, – пробормотала Кристина.
– Мост сейчас опущен и заперты только внутренние ворота, за которые будьте добры не выезжать, – строгим голосом сказал Лайам.
– И не собираюсь, – возмутилась Кристина.
Заметив направлявшуюся к ним Игрению, Лайам быстро подбежал к ней. Как-никак Игрения была здесь хозяйкой. А она, напомнила себе Кристина, является всего лишь заложницей.
За ворота крепости выехали пять всадников с Лайамом во главе. Аллен замыкал кавалькаду. Очевидно, никакого подвоха в этом эпизоде не было: им было передано послание, и они вернулись. Лайам сразу же направился к ожидавшей его Игрении, и они вместе вошли в зал.
Кристина спешилась с Кристал, которую стала по-прежнему считать своей лошадью, убедив Элизабет взять себе другую кобылу, тоже серебристо-серой масти, которая, по ее словам, нуждалась в упражнениях и обладала такими же великолепными статями, что и Кристал. Кобылу звали Афина. Такую кличку дал ей Стивен, который увлекался произведениями Гомера и любил греческие сказания о богах и героях. Элизабет, сидевшая верхом на Афине, спешилась.
– Кристина, почему ты думаешь, что послание непременно касается тебя?
– Уверена, – ответила Кристина.
– Даже если это так, то с тобой они едва ли будут обсуждать его.
Кристина, не обратив внимания на слова Элизабет, оставила на дворе Кристал, уверенная, что о ней позаботится Грегори, и направилась в зал. Игрения с письмом в руках сидела за столом, рядом стоял Лайам.
– Это от Деклабера? – спросила Кристина, направляясь прямиком к хозяйке.
Игрения не стала лгать.
– Похоже, за тебя предлагают теперь двойную сумму выкупа и троих пленных из числа людей Роберта Брюса.
– Вот как?
Кристина и не подозревала, что ее могут ценить так высоко, и была уверена, что не стоит такого огромного выкупа. Просто Деклабер пока не получил то, что хотел.
– Отец Маккинли напишет ответ, – сказала Игрения. – Условия прежних договоренностей остаются неизменными. Он объяснит, что ты пленница сэра Джеймса, который сейчас отсутствует, и что у нас нет разрешения короля на какие-либо дальнейшие переговоры.
Кристина покачала головой:
– Игрения, он, возможно, не знает, что ни Джейми, ни Эрика сейчас здесь нет.
– Думаю, они хорошо осведомлены обо всех наших перемещениях, – раздраженно заметил Лайам.
– Они могут лишь догадываться об этом. Но Деклабер, возможно, отправил послание с этими условиями для того лишь, чтобы узнать, достаточно ли людей осталось на защите Лэнгли. Я понимаю, что не имею права голоса, тем не менее настоятельно предлагаю проявить максимальную осторожность, формулируя ответ.
Со своего привычного места возле камина неожиданно поднялась Лорен:
– Я думаю, Кристина права. Они могут подозревать, что большинство мужчин уехали из Лэнгли, но не знают этого наверняка.
– А что они смогут сделать? – спросил Лайам. – Мы здесь готовы сдержать натиск даже небольшой армии.
– Если только англичане не научились у шотландцев взбираться по отвесным стенам, – заметила Кристина.
– Мы хорошо вооружены, и оборонительные сооружения у нас надежные, – напомнил ей Лайам.
Игрения задумчиво посмотрела на Кристину, потом перевела взгляд на Лайама и произнесла:
– Возможно, Кристина права. Нам не помешает быть осторожнее, составляя ответ. Мы сообщим Деклаберу только о том, что первоначальное соглашение пока остается в силе.
– Осторожность никогда не помешает, – буркнул Лайам и окинул Кристину оценивающим взглядом.
Она была уверена, что, по его мнению, было бы лучше обменять ее на кругленькую сумму да еще троих отважных шотландцев в придачу.
– Спасибо, – поблагодарила она Игрению.
– Тебе спасибо, – ответила хозяйка. – Ты абсолютно права: нельзя напрашиваться на штурм крепости, тем более сейчас, когда численность защитников Лэнгли сильно сократилась.
– Не знаешь ты Деклабера, – сказала Кристина, обращаясь к Лайаму, и, повернувшись, вышла во двор: там уже не было ни Элизабет, ни лошади.
В конюшне Кристина увидела Грегори, который прилежно чистил щеткой Кристал. Было заметно, что он взволнован.
– Все в порядке, Грегори? – спросила Кристина, положив руку ему на плечо.
Он покачал головой и что-то попытался сказать. По губам Кристина поняла, что она не должна уезжать из Лэнгли.
– Грегори, я не собираюсь уезжать из Лэнгли. Я понимаю, что там, за воротами, все значительно хуже.
Грегори смотрел на нее с таким видом, что ей стало не по себе. Она прочла по губам то, что он сказал:
– Ты захочешь уехать.
– Я согласна находиться здесь, – сказала она, повторяя слово, которое употребил Джейми.
– Ты не должна уезжать.
– У меня нет никакого желания уезжать, поверь мне, Грегори.
Больше ей нечего было сказать ему. Она повернулась и ушла.
Осада крепостей Далсуинтон, Бьюитл и Серлаврок затянулась надолго. Англичане не сдавались – то ли от страха, то ли из гордости.
Любые попытки людей с хорошо укрепленной базы в Карлайле направить обозы с продовольствием в осажденные крепости неуклонно пресекались шотландцами, твердо решившими захватить и сровнять с землей вражеские оплоты на юго-западе.
Так как большинство преданных сторонников Брюса с трудом переносили периоды бездействия, король старался занять их делом, отправляя на перехват обозов с продовольствием. А поскольку Джейми и его люди долгие годы совершали молниеносные набеги на англичан и отлично умели это делать, их частенько посылали нагнать страху на осмелившихся покинуть Карлайл. Вместе с ними король по своему усмотрению посылал тех, кого начинало одолевать беспокойство из-за вынужденного утомительного бездействия, сопряженного с осадой.
Иногда шотландцы нападали на обозы на дорогах, а иногда вели наблюдение за противником, выявляя его сильные и слабые места, и готовились к штурму каждой крепости, всегда используя тактику внезапности нападения. Они совершали налеты с молниеносной быстротой, брали пленных и захватывали продовольствие и оружие, а если противник превосходил их численностью или был лучше вооружен, они с такой же молниеносной быстротой отступали, буквально растворялись в воздухе.
Каждый раз они возвращались в ставку Роберта Брюса, с тем, чтобы оружие, которое англичане намеревались использовать против шотландцев, можно было обратить против самих же англичан.
Защитники крепости были измучены голодом. Роберт Брюс по-прежнему приказывал разрушать до основания вражеские оплоты. Он продолжал проявлять милосердие к поверженным противникам, Хотя до них уже дошли слухи о том, что Макдауэлл, помилованный в Дамфризе, несмотря на причастность к гибели братьев Брюса, снова переметнулся к англичанам, едва успев получить свободу.
К середине марта и Джейми, и Эрик находились у ворот Серлаврока.
Роберт Брюс тоже находился возле стены, осматривая оборонительные сооружения. Джейми, только, что вернувшийся после удачного нападения на небольшой отряд англичан, направился к королю, довольный тем, что может сообщить ему о захвате больших припасов, а главное, довольно большого количества английских фунтов стерлингов.
Брюс в ответ ограничился кивком, но не потому, что проявил безразличие или не оценил по достоинству добычу, а потому лишь, что иного и не ожидал.
– В твоем шатре тебя ждет какой-то священник, Джейми, – сказал он.
– Священник? – удивился Джейми.
Он, конечно, чтил Бога и Церковь и произносил молитву перед каждым сражением, но ему не хотелось тратить время на разговоры с каким-то священником. Он только что вернулся после набега, устал и понимал, что, хотя крепость, которую им предстоит взять штурмом, в конечном счете сдастся, для этого еще потребуется немало усилий.
– Нет у меня времени на беседы со священником, – раздраженно проговорил Джейми.
– С этим священником тебе захочется побеседовать, – заверил его Брюс. – Этот человек приехал издалека и многим рисковал, пока добрался до нас. Он очень устал, но полон решимости. Я сам говорил с ним, но он желает видеть тебя. Я знаю, что ты тоже устал, но удели ему несколько минут. Поговори с ним. Уверен, он тебя заинтересует.
Джейми усомнился в этом, но Брюс настоял на своем. Джейми направился к своему шатру. Подняв полы, он вошел внутрь и увидел человека в черной сутане незнакомого ему монашеского ордена.
– Святой отец, не хочу показаться грубым, но я безумно устал и мое терпение на исходе. Я был бы благодарен вам за краткость.
Мужчина встал с походного сундука и взглянул на Джейми. Он был почти одного с ним роста, с зелеными глазами и правильными чертами лица. Джейми был уверен, что никогда прежде не встречался с этим человеком, хотя было в его облике что-то удивительно знакомое.
– Я буду по возможности краток, – сказал посетитель, тоже окидывая шотландца оценивающим взглядом. – Значит, вы и есть сэр Джеймс. Откровенно говоря, сэр, больше всего мне хотелось бы схватить вас за горло и заставить ответить, что вы сделали с моей сестрой и моей невестой. Но поскольку я всего лишь бедный бродяга, которому посчастливилось добраться до этих мест и быть в милости у нашего короля, то воздержусь от насилия и спрошу по возможности вежливо о судьбе членов моей семьи, которых вы увезли с собой.
– Вы Стивен из Хэмстед-Хита! – воскликнул Джейми.
– Нет, боюсь, что я священник. Ведь любой другой человек, путешествующий по этим дорогам без сопровождения целой армии, рискует пасть жертвой какого-нибудь рыцаря или просто бандитов.
Джейми внимательно смотрел на Стивена какое-то время, потом подошел к походному столу, взял бурдючок с вином, сделал из него несколько глотков и, повернувшись, снова взглянул на Стивена. Между ним и Кристиной было очень большое сходство. Если бы не эта монашеская одежда, он бы сразу же узнал его.
– Ваша сестра и Лорен находятся в добром здравии. Сэр Альфред возвратился домой. Граф Алтизанский связался с нами и предложил выкуп за Лорен. – Джейми немного помолчал, а затем продолжил: – Деклабер предложил весьма большой выкуп за вашу сестру.
Над верхней губой Стивена выступили капельки пота.
– Король заверил меня, что с ней все в порядке и она находится под вашей опекой. Надеюсь, вы пока не дали согласия на ее выкуп?
– Откровенно говоря, переговоры уже велись. Ваша сестра на этом настояла.
– Неужели он за ней приедет?
– Деклаберу было сказано, что сделка может состояться только по прошествии года и одного дня. До истечения этого срока осталось более одиннадцати месяцев.
Стивен обессиленно опустился на стул.
– Я был уверен, что почувствую, если ей будет угрожать серьезная опасность, – пробормотал он, потом неожиданно вскочил. – Мне не терпится увидеться с ними.
– Они сейчас находятся в семейном доме под названием Лэнгли-Холл.
– Вы в два счета совершили набег на Хэмстед-Хит, без труда захватили заложников, – всполошился Стивен. – Уверяю вас, Деклабер вполне способен сделать то же самое.
Джейми отрицательно покачал головой:
– Лэнгли – хорошо укрепленная крепость. И если я беру заложников, то не для того, чтобы их могли утащить у меня из-под носа. Если вы мне не верите, то король может подтвердить, что так оно и есть.
Губы Стивена дрогнули в улыбке.
– Я не хотел вас обидеть, просто тревожусь за судьбу своих женщин, потому что им грозит опасность от человека, который якобы является не врагом, а другом.
– Мне и в голову не придет думать, что я оказал врагу любезность, взяв в заложники членов его семьи, сэр. Однако уже после того, как договоренность была достигнута, я узнал об этом английском бароне много такого, чего не знал раньше. Однако Кристина с готовностью позволила бы этому человеку выкупить ее – в обмен на вашу жизнь.
– Я никогда бы не пошел на такую сделку, сэр!
– Не думаю, что она стала бы советоваться с вами.
– Просто я пытаюсь объяснить свою точку зрения. Я больше не нахожусь в руках Деклабера. И он не имеет права предлагать за нее выкуп. Я ее законный опекун. Правда, я не смогу предложить выменять ее на шотландских пленных – их у меня просто не имеется. Но я соберу необходимый выкуп за свою сестру. Вы не можете отдать ее этому человеку.
– Кажется, у вас самого не очень завидное положение?
– Да, с одной стороны. Но с другой – я благодарю Бога, что знал Роберта Брюса в прежние годы… и что прилагал все усилия, чтобы платить ему дань. Моей жизни пока ничто не угрожает, поскольку Роберт Брюс сочувствует мне и даже позволил дожидаться вашего возвращения в вашей палатке. Я человек чести и изыщу сумму, которая требуется для возвращения моей сестры.
Джейми понимающе кивнул.
– Но в течение года ваша сестра никуда не поедет, сэр. А там… возможно, и выкуп не потребуется. Она просто получит свободу без всяких оговорок.
Стивен недоверчиво взглянул на Джейми:
– Я знаю, что шотландцы стараются проявлять снисходительность и воздерживаются от убийства. Однако даже Роберт Брюс не отказывается от денег при любой сделке. А вы, сэр, насколько я понимаю, живете за счет того, что удается захватить у англичан, тем более что ваши собственные земли в настоящее время находятся в руках врага.
– Так оно и есть, – признался Джейми. В этот момент в шатер вошла сутулая женщина в плаще, которая принесла стопку выстиранного белья и положила ее на походную койку Джейми. Не спуская глаз со Стивена, он дал прачке монету и поблагодарил. Когда женщина ушла, он снова заговорил: – Независимо от того, как обстоят мои дела, сэр, могу вас заверить, что ваша сестра и Лорен скорее гости, чем заложницы, и что более безопасного места, чем Лэнгли, вы не сыщете. Кристина находится в добром здравии и до поры до времени будет гостить в Лэнгли. Если она и страдала за это время, то исключительно по своей вине, потому что старалась всячески демонстрировать свою лояльность по отношению к английскому королю из опасения еще более ухудшить ваше положение. – Джейми замолчал. – И если она страдает сейчас, то исключительно от страха за вас, – добавил он после паузы. – А теперь, хотите вы того или не хотите, я намерен немедленно написать в Лэнгли, чтобы Кристине и Лорен сообщили о том, что вы живы и здоровы.
У Стивена округлились глаза, и по лицу медленно расплылась улыбка.
– А вы, однако, откровенны.
– Полностью.
Гость опустил на мгновение голову, и Джейми заметил, что он дрожит.
– Я должен поблагодарить вас, – сказал Стивен, снова взглянув на Джейми.
– За что? Я тот самый человек, который ограбил ваш дом. Своих лошадей вы назад не получите. И мне нравится почти все, что я взял из вашего дома. А что касается коров… большую часть стада уже съели.
– Я не мог не заметить вашего доброго отношения, – сказал Стивен. – Мой дом все еще стоит, а моя сестра, какой бы прием она вам ни устроила и что бы ни предлагала, позаботилась о том, чтобы никто не обнаружил тайников в кухонном полу. Поэтому у меня появилась возможность добраться сюда да еще кое-что осталось про запас.
Джейми не удержался от смеха:
– Так, значит, в доме все-таки были спрятаны деньги, а мы и не подозревали. Кристина убедила нас, что, если мы сожжем дом и оберем до нитки все поместье, крестьяне начнут умирать с голоду и в следующем году королю будет не с кого собирать дань. Должен сообщить вам, что она сделала все возможное, лишь бы не взяли в заложницы Лорен, но мы в то время не осмелились рисковать. Откровенно говоря, мы вообще не хотели брать заложников. Но Кристина боялась, что, если мы ее оставим, все подумают, будто она, оставшись вместо вас, не оказывала должного сопротивления врагам Эдуарда.
– Господи! Кто бы мог подумать, что этот болван Деклабер сумеет так заморочить голову королю гнусным вздором! – воскликнул Стивен в бессильной ярости. – Кристина способна на отчаянные поступки с риском для себя самой. Слава Богу, что на ее пути попался такой человек, как вы. Но я был бы очень благодарен вам, сэр, если бы вы снабдили меня каким-нибудь письмом, обеспечивающим безопасный проезд по этой территории, которое я мог бы лично доставить в Лэнгли.
Джейми снова помолчал, обдумывая услышанное. Он понимал, что для Кристины и Лорен он не мог бы сделать более дорогого подарка, чем этот. Но он, наверное, был не совсем честен со Стивеном. Эта мысль вызывала раздражение, потому что Джейми не был обязан объяснять свои поступки ни Стивену, ни кому-либо другому.
– Если вы окажетесь там, – проговорил Джейми, – то сами будете гостем в Лэнгли, сэр. Если я правильно понял объяснения Брюса, то вы, кажется, проделали трудный путь и не раз рисковали, пока добрались сюда. До Лэнгли отсюда не менее трех дней езды, если будете передвигаться с хорошей скоростью. К тому времени как вы утром отправитесь в дорогу, я приготовлю свои письма и найду человека, который будет вас сопровождать.
– Я благодарен вам за возможность доставить эти письма.
– Снаружи, возле палатки, вы найдете моего грума Грейсона. Он позаботится о том, чтобы вам дали одеяла, выделили место для сна и накормили.
– Король любезно позаботился о моих нуждах – видите ли, было время, когда мы с ним сражались бок о бок. Но вам за заботу я особенно благодарен.
Джейми согласно кивнул:
– По правде говоря, граф, я, наверное, не меньше вас рад вашему присутствию здесь. Если вам потребуется что-нибудь еще, Грейсон обо всем позаботится. Новая одежда, например, или свежий конь…
– Мой конь из Хэмстед-Хита – вы его предпочли оставить, но это очень хороший конь, и отдых ему тоже не повредит. Со мной едет старый слуга, и я думаю, что мы, пожалуй, сохраним наши монашеские одеяния, которые до сих пор служили нам верой и правдой. Признаюсь, я устал до изнеможения и буду рад проспать ночь, однако с нетерпением жду утра.
Джейми кивнул, и Стивен из Хэмстед-Хита тихо выскользнул из шатра. Джейми посидел у стола, выпил еще немного вина и потер подбородок. Прошлой ночью он не спал совсем, но сейчас прежде всего надо было написать письма.
Некоторое время спустя Грейсон принес ему еду. И хотя скотты, как обычно, поддразнивали защитников крепости, громко играя ночью на волынках и шумно веселясь, Джейми, падавший от усталости, на сей раз не присоединился к ним. Написав письма, он лег, не переставая удивляться тому, что Стивену удалось добраться до них.
Деклаберу теперь нечем угрожать им. Абсолютно нечем.
Спустившись в тот вечер в зал, Кристина заметила, как Игрения идет вниз по винтовой лестнице, ведущей в подвал центральной башни. Одолеваемая любопытством, она последовала за хозяйкой. Кристина была уверена, что где-то в подземельях под башнями находятся те самые темницы, о которых не раз упоминалось, но зачем, интересно, в такое место наведывается Игрения?
Лестнице, казалось, не будет конца. Чем ниже опускалась она, тем сильнее становился запах сырости и плесени.
Кристина не догадалась захватить с собой факел, так что путь ей освещал свет от факела, который несла в руках Игрения, шедшая впереди на некотором расстоянии. Не желая остаться в полной темноте, Кристина ускорила шаги.
Свет вдруг исчез. Кристина споткнулась, с трудом удержала равновесие и двинулась дальше. Ступив наконец на землю, она почувствовала пронизывающий холод, но тут снова увидела свет факела и поспешила вперед. Лестница выходила в череду длинных коридоров, по обеим сторонам которых находились двери склепов. Пауки давно оплели густой паутиной саваны, в которых уже давно не осталось ничего, кроме скелетов. Кристина чуть не завизжала от страха, увидев один из них, но взяла себя в руки и поспешила за танцующим впереди огоньком факела.
Вскоре она оказалась возле усыпальницы, стены которой были выложены декоративными плитами. Впереди была кромешная тьма. Кристина подумала, что подземные темницы расположены, наверное, за склепами, в самом дальнем, самом мрачном углу подземелья, и вздрогнула всем телом, представляя себе, что кого-то содержат здесь в плену.
Свет факела перестал двигаться. Кристина замедлила шаг и подошла поближе. Игрения, остановившись перед одним из мраморных надгробий, положила на него первые весенние цветы.
Кристина подошла ближе и прочла: «Афтон, лорд Лэнгли».
Игрения, заметив ее, пояснила:
– Это мой первый муж.
– Соболезную, – тихо произнесла Кристина. – Он был убит на войне?
– Он не принимал участия в войне. Он был шотландцем, сторонником независимости. Но тогда, много лет назад, Эдуард I так прочно держал в своих руках весь этот край, что проявлять неповиновение ему мог только сумасшедший. В замке началась эпидемия, но желающих помочь не нашлось.
– Он умер от болезни?
– Да.
Игрения повернулась и осветила факелом другое надгробие. На нем была надпись: «Марго, дорогая и любимая жена. Эйлин, драгоценное дитя».
– Первая семья Эрика, – пояснила Игрения.
– Они умерли здесь? – спросила Кристина.
– От чумы. Видишь ли, все они были узниками. И Эрик тоже. Их ожидала казнь. Но над чумой не властен ни один человек. Некоторые выжили, некоторые умерли. – Игрения замолчала и подозрительно взглянула на нее: – Ты спустилась вниз, чтобы посмотреть, не держим ли мы в темнице какого-нибудь бедолагу?
Кристина покраснела.
– Да, я слышала, что здесь содержат узников. И что вы тоже некоторое время пробыли здесь.
– Я была зла и настроена очень решительно. Как ты теперь убедилась, это не самое приятное место. Но, уверяю тебя, теперь здесь никого не содержат.
Кристина улыбнулась:
– Я и сама не знаю, зачем пошла следом за вами. Я не имела права.
– Дни тянутся бесконечно. Естественно, однообразие надоедает. Вот поэтому… а я знала, что ты идешь за мной. Я нарочно пошла быстрее, чтобы оставить тебя в темноте. Но тебя не так-то легко испугать, не так ли?
– Я чуть не завизжала от страха, – призналась Кристина.
– Но ведь не завизжала.
– Наверное, потому, что я больше всего боялась, что вы заметите меня. Но как вы сами не боитесь приходить сюда одна?
Игрения с грустью покачала головой:
– Афтон был мягким, добрым человеком. Жена Эрика была красавицей с добрейшим сердцем. А его дочь… смерть ребенка всегда бывает самой большой утратой. Похороненные здесь люди совсем меня не пугают. Иногда бывает неплохо прийти сюда и подумать о том, что мы многое имеем, несмотря на наши потери. И конечно, напомнить себе, что я не желаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь содержался в этих темницах. – Она вдруг вздрогнула всем телом. – Давай-ка поднимемся наверх.
– А жена Джейми? Она тоже здесь похоронена? – спросила Кристина.
– Она погибла, когда горел их дом. Насколько я поняла, им не удалось собрать даже ее кости, – ответила Игрения.
– Какой ужас! – испуганно пробормотала Кристина.
– Тогда погибло множество народа. Не оставили ни одной овцы, ни одного поросенка, из мужчин кого-то взяли в плен, кого-то убили. Разрушение было полное. Меня здесь в то время не было. Я знаю лишь то, что рассказал мне Эрик. Джейми об этом никогда не говорит.
Игрения вдруг, извинившись, направилась в глубь коридора, освещая себе дорогу факелом. Кристина двинулась за ней следом.
Они подошли к темницам. Кристина слышала шуршание крыс, снующих под ногами. Воздух здесь был такой спертый, что было трудно дышать.
А Игрения продолжала продвигаться вперед. Наконец они добрались до последней темницы. Коридор заканчивался тупиком. В стене виднелась железная дверь, снабженная тяжелым металлическим засовом. Игрения оглянулась.
– Ну, теперь ты видела все, – сказала она.
Они находились в темнице, задняя, тупиковая стена которой была заложена камнем. Кристина догадывалась, что находилось за этой стеной. Это был выход из замка. Когда он был заложен камнем, помещение можно было использовать как запасную темницу, если бы в этом возникла необходимость.
Но если источник опасности находился снаружи, каменную кладку можно было сломать и сбежать из Лэн-гли. Наверное, подземный ход шел под крепостным рвов и заканчивался где-нибудь в чаще леса.
Но если бы кто-нибудь узнал об этом подземном ходе, им могли бы также воспользоваться, чтобы тайно проникнуть в Лэнгли.
Кристина ускорила шаги, потому что сильно отстала от Игрении. Они миновали склепы и подошли к лестнице.
– Осторожно, не оступись, – предупредила ее Игрения.
– Спасибо за заботу, – ответила Кристина.
Поднявшись вверх по лестнице, женщины остановились у главного зала.
– Я глубоко сочувствую вам и очень рада, что вы и Эрик в то время могли утешиться друг другом.
– В то время? – тихо повторила Игрения и неожиданно рассмеялась: – В то время я ненавидела землю, по которой ходит Эрик, и из-за него оказалась в темнице. Но довольно об этом. Жизнь иногда делает крутые повороты. Как говорится, неисповедимы пути…
– Но мне показалось, что вы очень счастливы с ним.
– Так оно и есть. Пожалуй, следует тебя немного предупредить. Я оказалась в темнице из-за Эрика. Он, как и Джейми, иногда проявлял необузданный нрав.
Кристина, успевшая полюбить хозяйку, почувствовала некоторое раздражение.
– Мне некуда бежать, миледи. Я никому не причинила зла, поэтому меня удивляет, что мне не доверяют. Но сама я чувствую себя здесь гораздо лучше, чем в любом другом месте.
– Да, но все может измениться, – заметила Игрения. – Помни, тебе всегда следует проявлять осторожность.
– Буду помнить, – заверила ее Кристина.
Игрения зябко поежилась:
– Холодно. Согрею, пожалуй, вина у огня. Скоро мужчины придут ужинать.
– Я с удовольствием выпью теплого вина. Спасибо.
– Хочу тебе сказать, Кристина: никогда не попадай в темницу. Прошу тебя. Никогда.
– Кажется, для этого нет причины, миледи.
Игрения пристально взглянула на нее и отвернулась.
– А вот и мужчины пришли. Какие новости, Лайам? Никто не приближался к нашим стенам?
– Никто, кроме наших овец, миледи, – ответил Лайам.
В зал стали прибывать другие обитатели замка. Кристина передвинулась поближе к огню. Игрения приказала принести вина. Лорен, как всегда, сидела в кресле, склонившись над шитьем.
Кристина вдруг почувствовала, как на нее словно повеяло теплом. «Это от огня», – подумала она.
Но нет. Тепло как бы исходило изнутри, обволакивая ее.
– Что? – насторожилась Лорен и, бросив иголку, нитки и шитье, вскочила на ноги. – Случилось что-нибудь плохое?
Кристина отрицательно покачала головой. Она не чувствовала ни боли, ни дискомфорта. Наоборот, у нее как будто прибавилось сил.
– Кристина, с тобой все в порядке? Ты не заболела? Ответь мне, пожалуйста!
– Ничего плохого не случилось… случилось что-то хорошее! – ответила она и взглянула на Лорен, уверенная, что Стивен не только цел и невредим, но и находится поблизости. – Стивен где-то неподалеку. Где-то очень близко. Я почти уверена. И с ним все в порядке, Лорен. Мне кажется, что он направляется к нам!
Как ни странно, лагерь на передовой оказался весьма обжитым местом. Стивену отвели один из личных шатров Брюса, который скорее всего был захвачен у англичан, предоставили застеленную одеялами походную койку и дали еще несколько одеял, чтобы укрыться. Поужинал он свежайшим ростбифом, весьма искусно приготовленным.
Вино, которым его угостили, было очень тонкое… и явно не из кладовых Хэмстед-Хита.
Он и Ламберт, пересев на хороших коней в Хэмстед-Хите, смогли передвигаться со значительно большей скоростью, однако для того, чтобы отыскать позицию шотландцев, им пришлось преодолеть немало трудностей. Они скакали в темноте, пробирались по заросшим лесным тропам, чтобы их не смогли обнаружить. Спали на земле, подстелив конские попоны. Они объезжали стороной деревни. У них было мало еды – только то, что захватили с собой из Хэмстед-Хита, да сухие ягоды, которые они находили в лесу. Стивен не знал, как его встретит Роберт Брюс, но ведь именно он убеждал всех, что разумно платить дань шотландскому королю, и, очевидно, слухи об этом дошли до Роберта Брюса.
Стивен почувствовал большое облегчение, когда шотландский король с радостью принял его. Стало быть, Брюс и впрямь ценил тех, кто его поддерживал, даже если поддержка была косвенной.
Давненько Стивен не испытывал такого душевного подъема. Комфорт, сытый желудок и уверенность в том, что женщина, которая была для него всем, жива и здорова, что ее берегут и защищают, тогда как могли бы надругаться над ней и держать в заточении. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал такое облегчение. Неожиданно Стивен заметил на стене шатра силуэт женщины в отсветах горящего костра. «Интересно, что она здесь делает?» – подумал он.
