Текст книги "Неповторимый"

Автор книги: Шеннон Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Он отвернулся и зашагал к дому. На веранде выстроились в ряд столы, уставленные закусками. Ястреб видел, как вокруг них толпится народ.

Скайлар потрудилась на славу, не согласиться с этим он не мог. Ясень поведал о том, как они с Мэган по локоть в муке колдовали над приготовлением хлеба и пирожных. Столы украшены цветами, приборы разложены, тарелки и бокалы – каждый па своем месте, и все это сделала она. Встречала гостей, приветствовала каждого, кто приезжал. Сейчас она стояла у одного из столов со Слоаном Трелони. Улыбаясь, он что-то говорил. Да, он мог быть душкой, когда хотел, пользовался успехом у женщин. Его манеры, жгучая красота – все в нем привлекало представительниц слабого пола, и совершенно не имело значения, что в его жилах текла кровь индейца. Однако он предпочитал держать людей на расстоянии. Вообще очень изменился за последнее время – начал отдаляться от своих друзей. Это произошло после окончания Гражданской войны.

Он мог приударить за Скайлар, наслаждаться ее обществом, но это ровным счетом ничего не значило. Жена лучшего друга для него неприкосновенна, Ястреб знал это и все же не мог избавиться от неприятного ощущения, что Скайлар получает удовольствие от общения с ним. Глаза горели, на губах играла улыбка. Хороша необычайно, сколько грации, достоинства, непринужденности!

Слоан на какое-то время покинул ее. И в этот момент к Скайлар подошел Генри Пьерпонт. Его костюм в тонкую полоску и крахмальный воротничок со всей определенностью говорили о роде его занятий. Нацепив на нос очки, адвокат вложил ей в руки конверт. Скайлар нахмурилась. Он принялся что-то объяснять. Она кивнула в ответ, улыбнулась и поблагодарила Генри. Украдкой огляделась по сторонам – не наблюдал ли кто за ними – и сжала конверт.

– Ах, старый мошенник! – пробормотал Ястреб, говоря сам с собой. – Что же он дал ей?

Слоан вернулся к Скайлар, протягивая ей бокал шерри. Она одарила его обворожительной улыбкой и незаметно спрятала конверт в карман.

Ястреб мог бы поклясться, что Слоан нравится его жене. Любой бы понял это, глядя на них. Однако Скайлар внезапно как-то поспешно распрощалась с ним и ушла в дом.

Ястреб решил последовать за ней. Но не тут-то было. Люди останавливали его – одни выражали соболезнования, другие поздравляли с красавицей женой. Наконец ему удалось проникнуть в дом. Он нашел Скайлар в общей комнате стоящей у камина, глаза ее блестели от слез.

– Скайлар! – позвал ее Ястреб.

Она вздрогнула и повернулась, быстро сунув руки в карман. «Сама об этом конверте она ничего не скажет, а если заставить силой, тем более», – размышлял Ястреб.

– Да? – Она вся собралась в кулак, приготовившись защищаться.

– Ты оставила гостей, – произнес он.

– Да, и в самом деле.

– Что-нибудь случилось? – вежливо поинтересовался Ястреб.

Она гордо вскинула подбородок и покачала головой:

– Нет, ничего. А почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, Генри что-то передал тебе.

– Ах это… Телеграмма всего-навсего, и какая-то странная. Вероятно, произошла ошибка. Лист был совершенно чистым.

– Как интересно! Можно взглянуть?

– Я сожгла ее, бросила в огонь. Там ведь ничего не написано. Я… я думаю, пора вновь наполнить чаши с пуншем для дам.

Она стремительно прошла мимо, боясь, что Ястреб задержит ее. Но он лишь проследил взглядом, как она покинула комнату, и задумчиво нахмурил брови.

Всему свое время.

Глава 11

Скайлар вернулась на веранду и затерялась в толпе гостей. Ястреб не спускал с нее глаз.

Вечер шел своим чередом. Люди ели, пили. Толковали о старых добрых временах, о политике – политике, проводимой в отношении индейцев, в частности. Ястреб в разговорах не участвовал. Даже среди военных могли возникнуть разногласия. Включись в спор индейцы, это могло привести к настоящему взрыву. Несколько ссор все же едва не разгорелось, но Скайлар выбрала весьма удачное время для появления.

Наконец гости разъехались. Остались лишь Ясень и Слоан Трелони. Ястреб уединился со своими друзьями внизу, в библиотеке, выпить по бокалу бренди. Ничего странного в том, что самые близкие люди остались в столь поздний час, не было.

Вот только на бренди Ястреб налегал уж слишком сильно, хотя обычно был более сдержан.

– Конец уже близок. – Слоан покачал в руках, делая кругообразные движения, пузатый бокал, сужающийся кверху. – Я говорю об индейцах и их образе жизни. Пытался объяснить это друзьям, но они никак не могут взять в толк. Вот ты, Ястреб, все понимаешь. И совершенно не важно, что вырос среди индейцев, родных твоей матери, и гонял в детстве вместе с Бешеной Лошадью. Для тебя это так же ясно, как и для меня.

– Может, армия вдруг возьмет да и оставит индейцев в покое? – предположил Ястреб. – У сиу останутся охотничьи территории. Ведь достаточно земли…

– Земли никогда не бывает достаточно, и тебе это известно, – перебил его Слоан. – Однако не думай, будто белые пребывают в неведении, что индейцев надувают, – добавил он. – Многие знают, что это сущая правда. Скандал может бомбой разорваться в Вашингтоне в любой день. Твой друг Кастер…

– Мой друг? – Ястреб вскинул бровь.

Слоан пожал плечами и криво усмехнулся. Всем было известно, что каждая встреча Ястреба и Кастера заканчивалась стычкой. Знакомство их началось с Вест-Пойнта, где оба учились. Оба воевали в Гражданскую войну, и с этого момента их дороги окончательно разошлись.

– Кастер пользуется популярностью, – напомнил Слоан.

– Несмотря на то что ни для кого не секрет, какой он хвастун.

– Он герой войны, и ходили слухи о его намерении баллотироваться в президенты. Однако сейчас я хотел бы сказать другое. Этот человек известен своими нападками на чиновников, ведающих индейскими резервациями, именно он обличает коррупцию и царящее там воровство. Не уверен, хочет ли он взяться за весь кабинет президента Гранта, но, зная Кастера, такое вполне возможно. Он всегда говорит то, что думает, и при том, что его отношение к индейцам известно, не скрывает своего возмущения из-за бессовестного надувательства.

– Да он же, как нетерпеливая лошадь, уже грызет удила от желания броситься в очередную кампанию против индейцев сиу, – возразил Ястреб.

– Ну, не надо всю вину за то, что происходит с индейцами, валить на него.

– Он солдат, а солдату нужны победы. Равно как Бешеной Лошади как воину необходима война.

– Вот-вот, очередная кампания – и так до бесконечности. Кастеру мир не нужен, – стоял на своем Ястреб. – И мне не по душе его методы. Он… – Ястреб замолчал, качая головой.

Джордж Армстронг Кастер, Оти, как называли его друзья и родные, обожал откалывать шутки в Вест-Пойнте, жестокие шутки. Он мог, например, снять скальп с белки и подбросить Ястребу на подушку. Ястреб отвечал на насмешки тем, что старался обойти Кастера в учебе, зная, как он честолюбив. В состязаниях по стрельбе, по искусству верховой езды – везде Ястреб был первым. Но Кастеру, казалось, не было дела до того. По остальным предметам ему не было равных, и Ястреб не мог не отдать ему должного. Что касалось поведения, то здесь Кастер примерностью не отличался, предупреждения так и сыпались, но каким-то образом ему всегда удавалось избежать наказания.

К чести для него, следует сказать, что сторонником войны он никогда не являлся, хоть и понимал, что военному человеку карьеру в мирное время сделать нельзя. Необходимость убивать воевавших за интересы Юга вызывала у него глубочайшее сожаление.

Первое их серьезное столкновение произошло как раз во время войны. Оба были молоды, оба командовали кавалерийскими частями. Случалось так, что их пути пересекались, когда бои шли в долине Шенандоа. Кастер, доведенный до бешенства вылазками налетчиков полковника конфедератов Мосби, захватил нескольких солдат в плен и приказал повесить. Приказ был отдан и приведен в исполнение. На этот же участок боевых действий был послан и Ястреб. Он ужаснулся, узнав о происшедшем. Война есть война, возразил ему Кастер. Конфедераты, не задумываясь, повесили бы его самого. Но Ястреб, убежденный, что подобное происходить не должно, не желал его слушать. Храбрые воины южан, отстаивающие свои права, не должны умирать позорной смертью. В тот момент и пришло осознание, насколько разные позиции они занимают. Кастер не оставил своих насмешек, ему доставляло огромное удовольствие напоминать Ястребу, что течет в его жилах кровь индейца сиу, а потому ему тоже не стоит увлекаться, чтобы как-то невзначай не снять скальп с кого-нибудь из конфедератов, захваченных в плен.

Встречались они и позже, и довольно часто. Со временем Ястреб понял, что Кастер, по сути, так и остался ребенком. Честолюбию его не было предела, но в честности его сомневаться не приходилось, как и ставить под сомнение отвагу. Несмотря на все упорство, с которым он преследовал индейцев, и безграничную любовь к жене Либи, поговаривали, будто у него был ребенок от индианки из племени чейенов. Ребенок, правда, предположительно умер еще в младенческом возрасте от какой-то тяжелой болезни.

Противоречивая личность. Если вспомнить снова о его жене, он любил ее, но, по слухам, ей нередко приходилось бороться за место в их супружеской постели с его охотничьими собаками.

Но на поле боя он всегда был достойным противником.

– Кастер тревожит меня, – сказал Ястреб, очнувшись от воспоминаний. – Уж слишком рвется к славе.

– Его цель – развязать политический скандал, – вторил ему Слоан. – Ты ведь знаешь, что он арестовал сына президента Гранта во время экспедиции в Блэк-Хиллз. Арестовал за то, что тот был пьян. Разумеется, он в своем праве, но не слишком ли зарывается? Его попросту могут отстранить от ведения очередной кампании против индейцев.

– Оти Кастер – герой, – задумчиво проговорил Ястреб. – Его любят, несмотря ни на что, какие бы промахи он ни совершал. Я опасаюсь его и одновременно тревожусь.

– Но неужели нельзя решить все миром?! – воскликнул Ясень, но по тому, как это было сказано, чувствовалось, что он мало верит в такую возможность. – Ты все равно ничего не добьешься, разговоры с Бешеной Лошадью и Мудрым Быком ни к чему не приведут.

– Я знаю.

– И все же хочешь поговорить с ними? Ястреб кивнул.

– Я поеду не откладывая. Если кто и способен уговорить их, так это я. – Он улыбнулся. – К тому же не стоит забывать о посетившем меня видении. Я должен донести слова орлов бизонам, помнишь?

– Ты уверен, что сможешь поехать очень скоро? – спросил Слоан.

– Разумеется, что мне может помешать? Слоан поднял бокал, указывая на этаж выше.

– Если ехать, то где-то через неделю, если все будет в порядке. Просто, будь она моей женой, я не уверен, что смог бы так скоро куда-либо отправиться.

– Ах да, моя жена, – пробормотал Ястреб. Он поднял бокал со словами: – За мою новую жену!

И Слоан, и Ясень поддержали тост. Ястреб поставил свой бокал.

– А теперь, надеюсь, вы извините меня… Слоан, если остаешься на ночь, в твоем распоряжении обе гостевые спальни, выбирай любую. Ясень, поблагодари жену за то, что нашла время приехать и была так добра одолжить своего мужа на время старому другу, которому нужна поддержка.

– Лили не могла не приехать. До свидания, Ястреб, – попрощался Ясень.

– Если и останусь, – сообщил Слоан, – то скорее всего уеду рано утром. Ждут дела. Подумай хорошенько, Ястреб, у тебя еше есть время отказаться.

– Я уже давно все решил, – твердо произнес он. Ястреб покинул библиотеку и взбежал по лестнице вверх, направляясь прямиком в главную спальню.

Скайлар спала. Комната была погружена во мрак. Огонь в камине почти угас. Она не притворялась, Ястреб чувствовал это, да и час был уже поздний. Сегодня его красавица жена облачилась в небесно-голубую фланелевую ночную рубашку, скрывающую всю ее, от тонкой шейки до самых пальчиков ног. Он покачал головой. Похоже, она не понимает, каким бы консервативным ни было ее ночное одеяние, его это не остановит… Но сегодня пусть отдыхает.

Ястреб подошел к гардеробу, стараясь не шуметь, отыскал платье, что было сегодня на ней, сунул руку в карман. Пальцы нащупали бумагу, конверт от телеграммы. А в нем…

Телеграмма.

Несожженная.

Здесь, в его руках. Возможно, этот клочок бумаги позволит ему понять новоиспеченную леди Даглас, даст ключ к разгадке тайны, столь тщательно скрываемой ею.

Слова озадачили его.

«Беда. Получила законный титул. Продержусь только несколько недель. Нужна помощь. Срочно. Надеюсь, ты в порядке».

Телеграмма была не подписана. Понять, кто послал ее, невозможно. Мужчина или женщина?

Ястреб осторожно сложил бумагу и сунул конверт обратно в карман юбки. Закрыл дверцы гардероба и подошел к кровати. Взглянуть еще раз на свою жену. Она по-прежнему спала, являя собой прямо-таки ангельскую невинность в своей строгой фланелевой рубашке. Он тихо разделся, тщательно складывая одежду и кладя ее на стул. Скользнул в постель, лег с краю, стараясь не потревожить Скайлар. Да-да, сегодня он не станет ее тревожить. Долгое время Ястреб лежал, уставившись в потолок. А когда наконец закрыл глаза, услышал биение своего сердца. Не слишком громкое, но достаточно отчетливое.

Вот она пошевелилась. Он понял это по тому, как качнулся матрас. Золотистые волосы защекотали его руку. Ястреб отвел прядь в сторону.

Сердце билось размеренно, но темп постепенно нарастал, становился все сильнее, все громче.

«Если уж ты хотел не трогать ее, надо было уединиться в своей комнате», – обругал он себя.

Запах чистый, свежий. Благоухание недавно вымытых волос, запах розового мыла, какое варили здесь, в Мэйфэйре. Такой тонкий, дразнящий, возбуждающий. Ястреб протянул руку, лаская длинные локоны, необычайно мягкие, шелковистые… зарылся в них лицом. Снова прикрыл глаза и откинулся на спину.

Сердце билось уже скачками, тело горело от желания, блаженный огонь разлился по жилам…

Ястреб перекатился к ней, откинул волосы и коснулся губами шеи. Скайлар слегка пошевелилась, но не проснулась. Подвинулась и прижалась к нему всем телом. Рука Ястреба, точно сама по себе, поползла к низу ночной рубашки и потянула ее вверх. Медленными, осторожными движениями он принялся выводить замысловатые узоры пальцами на нежной коже ее бедер, живота. Она дернулась, с губ сорвался негромкий стон. Или это просто вздох?

Ястреб продолжал ласкать ее, но Скайлар все еще не просыпалась, хотя тело оживало помимо ее воли. Откинула голову назад, открывая шею, и Ястреб не преминул приникнуть к ней в поцелуе, почувствовал, как учащенно бьется пульс…

Больше сдерживаться он не мог. Одно резкое движение, и он уже в ней. От столь резкого вторжения Скайлар проснулась. Даже если б захотела протестовать, было уже поздно. Но она не стала противиться, равно как и отвечать. Просто лежала и ждала.

Но даже столь упрямое сопротивление и намеренная холодность не могли остудить его пыл. Всего нескольких минут оказалась достаточно, чтобы он достиг пика наслаждения. Но наслаждение его не было полным, сменившись вскоре разочарованием. Ястреб откатился на спину.

– Прости, не хотел тебя будить. Мне показалось, ты не спала…

Скайлар заговорила, не поворачиваясь к нему:

– Я же сказала тебе…

– Да-да, помню, никакой ласки. Все, что смогу, должен получить сам. Возможно, тебе следует быть поосторожнее. Если уж чего захочу, я могу взять очень много.

– Всего ты все равно не получишь.

Ястреб передвинулся на край постели, подальше от нее. Почувствовал, как Скайлар выпрямилась, одернула рубашку.

«Да что в ней такого? – недоумевал Ястреб. – Стоит сделать одно движение, как самообладание летит ко всем чертям!» В одну секунду он оказался рядом со Скайлар.

– Ради всего святого… – выдохнул он.

И в тот же миг схватил за край ночного одеяния, которое непонятно почему казалось ему совершенно возмутительным, если не оскорбительным, и рванул со всей силы, точно ополоумевший, не просто разрывая его, но превращая в лохмотья, невзирая на проклятия и сыпавшиеся на его грудь удары. Угомонился он только тогда, когда обрывки тонкой голубой фланели усеяли пол.

– Черт возьми! – воскликнула Скайлар. – И чем, скажи на милость, тебе не нравится моя одежда?

– В постели ей не место, – примирительно сказал он.

– Но это же ночная рубашка!

– Может, для школьной учительницы она и сойдет.

– Множество женщин, жен, если будет угодно, носят ночные рубашки!

– Но только не моя.

Ястреб отвернулся, чувствуя, как в душе снова поднимается раскаяние. Он ведет себя недостойно. В чем-то оправдать его можно, ведь эта женщина полна секретов. И лжи. И она сама сделала свой выбор.

И все же…

Надо ли было так зверски расправляться с ее ночной рубашкой? Только потому, что она оказалась между ними?

Нет, было еще что-то.

«Беда. Получила законный титул? Продержусь только несколько недель. Нужна помощь. Срочно. Надеюсь, ты в порядке».

Если попытаться выяснить, что к чему, сейчас, она наверняка солжет. И еще больше замкнется в себе. Нужно как-то разговорить ее, поставить в такие условия, чтобы сказала правду. Добром от нее ничего не добьешься.

Ястреб закрыл глаза. Необходимо поспать.

Но в тот же миг Скайлар со всей силы ткнула его кулаком в спину.

– Мерзавец! – прошипела она и снова отвернулась.

Улыбка расползлась на его губах. Ладно, пусть последнее слово останется за ней. Но только сегодня.

Последующие дни после похорон Ястреб работал не покладая рук. Поездка на север к Бешеной Лошади займет никак не меньше пяти – десяти дней. Он ждал этой встречи с нетерпением, вот только сделать предстояло очень много. Нужно захватить с собой скотину и подарки, а это означало подготовить к дороге мулов и разработать безопасный маршрут. Хотя идея оставлять полную загадок женщину в поместье и не слишком нравилась ему, другого выхода не было, поскольку положение было крайне напряженным. Но здесь за ней присмотрят. Ясень, Кролик и Джек Логан глаз с нее не спустят, да еще Мэган и Генри Пьерпонт всегда могут остановить, если что надумает сделать с поместьем.

Хотя, надо признаться, до сих пор она вела себя примерно. Ястреба больше беспокоила телеграмма. Какие у нее могут быть дела за пределами Мэйфэйра, он не знал, да и Скайлар никак себя не проявляла. Примерная жена, да и только. Помогала везде, где требовалась помощь, будь то литье свеч, стирка или выпечка хлеба. И постоянно ей удавалось не попадаться ему на глаза, а может, это он сам старался не сталкиваться с ней.

Ночью же…

На следующий вечер после похорон Ястреб, войдя в ее комнату, увидел свою женушку, закутанную в простыни, точно в кокон. Когда свечи были погашены и он улегся рядом с ней, то, к немалому изумлению и удовольствию, обнаружил, что под простынями на ней ничего нет.

– Ученица из тебя вышла сообразительная, и клятву послушания, как вижу, соблюдаешь.

– Я никогда не подчинюсь тебе!

– И как же тогда расценивать твое поведение?

– Ну… я просто пытаюсь спасти свою одежду. Хоть мне следовало бы настоять, чтобы ты возместил убытки.

– Купил новую одежду?

– Заплатил за нее, купить я и сама могу.

– Покупать ночные рубашки тебе определенно не придется, не так ли?

Ястреб выжидающе смотрел на нее. Когда же она попросит денег, которые ей, совершенно очевидно, необходимы? «Нужна помощь». Он был уверен, что эти слова в телеграмме означали одно – финансовую помощь.

– Ты просто возмутителен!

– В данный момент я схожу с ума. Иди сюда.

– Если ты хочешь меня…

– Да-да, знаю. Возьму что захочу. Так я и сделаю.

– И ты всегда так настойчив?

– Всегда.

Но ют в чем Скайлар не уступала ему, так это в упрямстве. Каждая ночь была похожа на предыдущую. Он пылал страстью, она же была холодна как лед. Это тревожило Ястреба, раздражало, не позволяло ни на секунду выкинуть мысли о ней из головы, что бы он ни делал – выбирал ли скотину с Ясенем, был ли занят расчетом служащих. Желание проучить упрямицу заставило его провести прошлую ночь в своей комнате.

Но это не помогло. Находиться вдали от нее оказалось еще больнее. Глупое решение. Особенно перед отъездом, когда придется провести в разлуке очень долго. Страсть, бурлившая в нем, требовала выхода.

Но черт побери, она не должна об этом догадываться!

Вечером накануне отъезда Ястреб задержался в своем кабинете, делая вид, будто пересматривает в очередной раз счета. На самом деле он пытался решить вопрос: разумно ли оставлять Скайлар в поместье одну?

В дверь постучали. В открывшуюся щелку заглянула Сандра, с улыбкой глядя на него, кошачьи глаза сверкали.

– Можно войти?

– Конечно.

Как только девушка подошла к столу, улыбка ее погасла.

– Думаю, мне надо рассказать о вашей жене.

– Что именно?

– Сегодня она была в Голд-Тауне.

– Что? – изумился Ястреб. Сандра кивнула.

– Она изучала карты в вашей библиотеке. Потом нашла лошадь, вскочила в седло и уехала. Но я выследила ее.

Ястреб откинулся на спинку кресла. В другое время он ни за что бы не стал поощрять Сандру шпионить за своей хозяйкой, но сейчас обстоятельства складывались не в пользу Скайлар.

– И куда же она отправилась?

– Поехала к мистеру Пьерпонту.

– Вот как?

Интересно, удалось ли ей узнать, что в случае если на аннулирование брака первым подаст прошение он, то ей достанутся дом и прилегающие к нему земли?

– А что потом?

– Отправилась на телеграф. А после вернулась домой. Ястреб кивнул и постучал задумчиво пером по столу.

– Спасибо, – рассеянно проговорил он.

– Хотите узнать, что она сказала?

– В телеграмме? – нахмурился Ястреб.

– Нет, мистеру Пьерпонту.

– А ты откуда знаешь? Сандра широко улыбнулась.

– Я стояла у окна. Она спросила, не полагается ли ей какое-нибудь содержание. Мистер Пьерпонт ответил, что она должна поинтересоваться у вас. Леди принялась убеждать его, что ей не так-то уж много надо. Но он сказал, что сожалеет, но она все равно должна поговорить с вами.

– Молодчина Генри! – усмехнулся Ястреб. Генри, несомненно, повинен в том, что составил доверенность, по которой отец женил Ястреба без его воли. Но теперь, видимо, решил искупить вину безграничной преданностью новому клиенту.

Ничего плохого в том, чтобы Скайлар получала определенную сумму на личные нужды, Ястреб не видел, просто хотел знать, зачем ей понадобились деньги. Это было явно как-то связано с человеком, которого она оставила на восточном побережье. Любовником? Нет, никакой интрижки у нее быть не могло, но это еще ничего не значит. Мало ли в какую историю она могла ввязаться. Ястреб посмотрел на Сандру и улыбнулся.

– Спасибо еще раз.

– Эта информация важная?

– Очень может быть.

– Тогда я довольна. – Она снова улыбнулась. – Я не позволю ей причинить вам боль.

– Сандра… – начал было Ястреб.

Он понимал, что девушка к нему неравнодушна. Когда-то Ястреб нашел ее, совсем маленькую. Совершенно одна, девочка сидела посреди небольшой деревушки индейцев сиу, разоренной после набега воинов кроу, убивших почти всех жителей. Отец Ястреба с радостью принял сироту в дом. Она выполняла несложную работу и одновременно учила английский. Трудно сказать, кто она по национальности, в ее жилах текла как белая, так и азиатская кровь, и потому Дэвид счел необходимым познакомить ее с историей и культурой нескольких стран, полагая, что она сама должна выбрать ту, которая ей ближе. Она полюбила Мэйфэйр. По мере того как росла, девушка выполняла самую разнообразную работу и постепенно стала членом семьи. Она любила Дэвида, в не меньшей степени была привязана к Ястребу, он отвечал ей взаимностью. Но теперь, понимая, что привязанность эта начинает перерастать в нечто большее, чувствовал по отношению к ней все возрастающую неловкость.

– Сандра, она ведь моя жена. Она не собирается…

– Вы ее не хотите. Ваш отец выбрал ее потому, что она белая. Вы не можете доверять ей.

Ястреб замер. Он и правда не доверял Скайлар, это было так же верно, как и то, что…

Она была его женой. Женой, обзаводиться которой он не хотел. Женой, которая стала постоянным источником его тревоги. Но все же он знал, что должен разрушить вставшую между ними стену непонимания. Выяснить, что произошло с ней в прошлом. И что затеяла сейчас.

Заставить ее снова стать той женщиной, которую он ласкал в их первую ночь, когда он любил ее…

– Сандра, Скайлар – моя жена.

– Но вы спите в своей комнате, – с улыбкой проговорила девушка.

– Многие супружеские пары имеют отдельные комнаты.

Девушка снова улыбнулась.

– Потому что большинство белых мужчин устают от своих жен.

– Сандра, ты ошибаешься.

Девушка покачала головой, точно знала что-то такое, что ему было неизвестно.

– Все равно я буду следить за ней, чтоб не навредила вам. И я рада, что вы сохранили свою комнату.

Она покинула кабинет прежде, чем он успел произнести хоть слово. Ястреб откинулся на спинку кресла и скрестил руки за головой.

Было уже поздно.

Может, в чем-то Сандра и ошибалась, но Скайлар действительно вызывала у него головную боль своей скрытностью. Как разрешить проблему, Ястреб не знал, и времени думать об этом не было. Необходимо еще собрать некоторые веши, ведь завтра утром уже отправляться в путь.

Закрыв за собой двери кабинета, он направился в свою спальню. Достал из-под кровати мешок, собрал с туалетного столика бритву, ремень для правки бритв и щетку. Снова и снова обдумывал те сведения, что получил от Сандры. Как следует вести себя с женой? Как подступиться к ней?

Как оставить ее?

Он понял, что все это время обманывал себя. Оставить ее он не мог.

В дверь тихонько постучали.

Распахнув ее, Ястреб застыл в изумлении.

Ломать голову над тем, как подступиться к жене, больше не было необходимости.

Она сама пришла к нему.

На пороге его спальни стояла Скайлар. С ее плеч струилось совершенно изумительное ночное одеяние, совсем непохожее на те, в которые она облачалась прежде. Темно-синее, из блестящего шелка, с глубоким вырезом на груди и спине. Мягкая ткань подчеркивала все соблазнительные изгибы ее стройного тела. Распущенные волосы падали на плечи сверкающей золотой волной. Утонченная красавица, сама нежность. Полна достоинства и… чувственности. Все было продумано – и выбор одеяния, и выбор духов. Все было призвано… соблазнить.

Улыбка очаровательная и нерешительная.

Грудь вздымалась так порывисто. Странно, все это плохо сочеталось с обворожительной легкой улыбкой.

Ястреб мог с уверенностью сказать, что она испуганна и находиться в этой комнате ей не слишком приятно.

Совершенно определенно, ей что-то нужно.

Интересно, как далеко она зайдет?