Текст книги "Обыск с раздеванием (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2

Уже четыре часа? Ники вздыхая, поднималась по лестнице в офис на втором этаже. Танцоры придут через час. Клуб открывался в семь. Она впустую потратила день на пять прослушиваний, каждое из которых было хуже предыдущего.

Потому что тебе понравился холостяк под номером номер два – Марк Габриэль?

Стараясь не обращать внимание на раздражающий внутренний голос, Ники открыла дверь в свой кабинет. И застыла на месте.

Мистер высокий, темноволосый нарушитель спокойствия сидел в ее кресле.

Блейд Бочелли. Шесть футов итальянского мужского шовинизма с коэффициентом запугивания около тысячи. Блейд объявил ей крестовый поход: следил за каждым ее шагом, просматривал ее папки, и вел себя так, будто владел клубом.

– Что ты делаешь в моем кабинете?

Он развернулся к ней, скулы резко выделялись на его словно вырезанном резцом скульптора лице. Взгляд его темных глаз был решительным и напряженным.

– Просматриваю твою бухгалтерию.

– Что? – резко спросила Ники. – Я правильно тебя поняла?

– Слух тебя не подводит.

– Черт побери, никто не говорил, что ты можешь…

– Твой дядя сказал, что могу. На самом деле, его точными словами были: «Помоги ей разобраться с ее гребаными книгами, потому что она ничего в этом не смыслит».

– Он владеет лишь тридцатью процентами клуба. Остальное достались мне по наследству от отца и только благодаря силе воли я перестала покупать туфли Джимми Чу. Я работала как проклятая пиар-менеджером в клубах Нью-Йорка, откладывая каждый пенс. Я занимаюсь клубом сутки напролет. Я посвятила свою жизнь клубу «Ночные шалуньи». Он мой!

– Я представляю интересы твоего дяди, и он думает иначе, – сказал мужчина и, отвернувшись от нее, снова уткнулся в компьютер покойного Марси Гамильтона.

Но она не позволит этому большому парню, источающему тестостерон указывать ей как управлять клубом. К сожалению, разговор с дядей Пьетро о властном присутствии Блейда не возымеет действия. Почему все итальянцы старой закалки уверены, что наличие вагины сопутствует отсутствию мозгов?

Чувствуя, что теряет терпение, Ники потянулась к телефону, прикрепленному к поясу ее шорт.

– Я собираюсь положить конец этому дерьму.

– Пьетро сейчас на Сицилии. Он тебе не ответит.

Блин. Неохотно, она отпустила из мертвой хватки телефон.

– Когда он возвращается?

– Не знаю. Кто-то два месяца назад убил Марси. Ты не заработала с тех пор ни пенса, – прогрохотал он. – Признайся, что тебе нужна помощь. Пьетро только убедится, что ты ее получила.

– Это мой бизнес и я сама с ним разберусь.

– Когда?– взгляд Блейда, такой же острый, как и его имя, заставил ее замолчать. – Доходы должны быть подсчитаны, расходы зарегистрированы. Ты не переставала говорить, что считаешь каждый пенс и молилась, чтобы вы смогли открыться. В клубе должно быть много посетителей. И мне нужно еще посмотреть бухгалтерские книги.

Он был прав. Как бы Ники не ненавидела его, но она, действительно, забросила бухгалтерию с тех пор, как ее бухгалтер Марси был застрелен на парковке однажды ночью после ее ночной смены. Откладывать счета на потом, было не умно. Их нужно привести в порядок.

– Я попросила тебя оставить эти гребанные книги. Я найму кого-нибудь, кто разберется с ними.

– У тебя есть лишние деньги? После того, как закончу, я скажу тебе точно, сколько их у тебя есть.

– Проклятье, ты не будешь этого делать, – сквозь стиснутые зубы процедила она. – Я сказала, что сама этим займусь.

Он засмеялся, действуя ей на нервы.

– Ты не можешь свести баланс даже в своей чековой книжке.

– Я смогла бы, если бы действительно попыталась, – выпалила она.

Мгновение спустя девушка пожалела, что не прикусила себе язык. Ее слова прозвучали так, как будто ей шесть лет. Моя песочница лучше, чем твоя.

Он бросил на нее скептический взгляд.

– Фактически ты даже не пыталась, это только доказывает, что ты не бухгалтер.

– Ты тоже!

– Я справлюсь.

С серьгой в виде молнии в мочке ухе, с пистолетом в кобуре под кожаной курткой, и как автобус широкими плечами, он выглядел так, как будто он уже успел провернуть многого незаконного.

– Подумай, кто может тебе помочь?– с вызовом спросил Блейд. Ники задумалась. Зак Мартин, ее ведущий танцор и постановщик номеров, был и так слишком занят. Кроме того, она хотела, чтобы он сосредоточился на зарабатывании денег, а не на бухгалтерии. Тем более, она полагала, что он вообще не представляет, что это такое. Она знала, что никто из ее служащих не разбирается в этом. Некоторые из них даже не закончили среднюю школу. Тем не менее, она не была беспомощной.

– Лючия. Она может сделать это для меня.

Мужчина задумался, по его лицу ничего нельзя было прочесть.

– Да, думаю, твои книги для нее более важны, чем научно-исследовательская работа, которую она пишет. Она об этом только и мечтала, получив профессорское звание.

Девушка подавила желание поморщиться. Лючия приехала к ней на лето. Ей нужно было сменить обстановку и получить возможность писать работу, чтобы ее никто не отвлекал. Ники знала, что ей нужно навести порядок в бухгалтерских книгах, и ей, вероятно, потребуется несколько недель, как и ее сестре, чтобы разобраться со всем этим.

Кроме Блейда никого не оставалось.

– Послушай меня. – Она погрозила ему пальцем. – Это временное явление. У меня есть деньги, и я собираюсь найти кого-нибудь, кто сможет вести бухгалтерию. – Тот, кому я смогу доверять.

Он пожал плечами, как будто ему было плевать.

– Я просто делаю то, о чем попросил меня босс. Я оставлю твои бухгалтерские книги, если ты сможешь нанять сотрудника, который устроит твоего дядю.

Такой день для нее не скоро наступит.

– Кто-нибудь звонил мне, пока я проводила прослушивание?

– Я веду твои книги. Я не чертов секретарь.

Она стиснула зубы от злости.

– Ты все время ведешь себя как мудак?

Блейд натянуто и угрожающе улыбнулся.

– Я просто делаю свою работу.

*** 

Если бы кто-нибудь до сегодняшнего вечера спросил его, что в его понимании значит «паршиво провести время», то Марк мог привести достаточно весомый список: посетить дантиста, попасть в тюрьму, выступать перед людьми. Но после сегодняшнего вечера, он знал точно, что наблюдать, как симпатичные парни сбрасывают одежду со своего умащенного маслом тела, было до омерзения противно.

Допивая за эти несколько часов уже третью бутылку пива, Марк снова оглядел клуб. Слабо освещенное помещение клуба наполняли толпы женщин всех возрастов, от просто шокированных происходящим до ищущих добычу. Несколько танцоров медленно раздевались на двух сценах, флиртуя со зрительницами и улыбаясь им. Один парень улыбался женщине, по возрасту годящийся ему в матери, которая засовывала десять баксов ему в стринги. В ответ танцор перекинул ее через руку и поцеловал. Марк был уверен, что он использовал язык. Это часть работы казалась раем, по сравнению с танцами на сцене и раздеванием под резким светом софитов, громыхание музыки и свист разгоряченных незнакомок.

Он очень надеялся, что ему не придется долго выполнять эту работу. При условии, конечно, что он ее получит. Он чувствовал себя унизительно, когда учился с инструктором в танцевальной студии срывать с себя одежду на липучках и танцевать в стрингах. А уж раздеваться и танцевать в клубе, заполненном одинокими женщинами, девушками, отмечающими день рождение, и легкодоступными женщинами будет настоящей пыткой.

Тем не менее, делать тоже для Ники, наблюдая, как на ее щеках появляется румянец, а ее взгляд затуманивается, и она с жадностью смотрит на него, было наивысшим удовольствием.

Почему то, чего он боялся в течение нескольких недель перед аудиторией, было так приятно делать для одной сексуальной зрительницы? Он наслаждался, осознавая, что преуспел в изучении искусства стриптиза и это умение пригодится ему для успешного выполнения задания, чтобы произвести впечатление на красивую, желающую его женщину. Марк еще не понимал что здесь к чему, он только знал, что это как-то связано с Ники.

– Где она? – пробормотал он себе под нос.

Никто не обращал на него внимания. О, несколько девушек, сидящих за соседним столиком, увидев его, приподняли брови, но почти сразу потеряли к нему интерес. Наверное, приняли его за гея.

Не слишком утешительная мысль.

– Хотите еще пива? – спросил официант, остановившись возле его столика.

– Нет, спасибо. Где я могу найти Ники ДиСтефано?

Мгновенно лицо официанта стало непроницаемым.

– Ники не разговаривает с незнакомцами.

– Я не незнакомец.

Официант отметил, что он был единственным парнем в зале, который смотрит шоу с обнаженными мужчинами.

– Как скажешь, чувак.

Марк еле сдержал раздражение.

– Я правда не незнакомец. Я вчера проходил пробы, чтобы заменить одного из танцоров. Она предложила мне прийти и посмотреть шоу, – солгал он. – У меня появилось несколько вопросов.

– Ох. Ники не выходит, пока не закончится программа. Она, обычно, наблюдает из своего кабинета.

Официант кивнул головой, указывая на помещение над баром. Марк посмотрел туда и увидел панель из дымчатого стекла между рядов черных хромированных панелей. Его взгляд различил очертания женского силуэта.

Ники. Оказалось, что достаточно мысли об изгибах ее тела за темным стеклом, чтобы его член встал.

Марк вручил официанту двадцатку.

– Как я могу туда попасть?

Держа в руке пустой поднос, официант колебался, нерешительно глядя на Марка, а затем убрал от лица свои длинные темные волосы.

– Я не знаю, парень. Меня могут уволить.

Не раздумывая, Марк протянул ему еще двадцатку.

– Как? Я никогда раньше тебя не видел.

Он с трудом оторвал взгляд от Ники, перевел взгляд на сцену, а затем испытал облегчение, когда увидел, как ловко официант схватил вторую двадцатидолларовую купюру.

– Видишь дверь за барной стойкой? Она ведет наверх. Леон скоро сделает перерыв. Джефф, другой бармен, будет слишком занят, ища с кем перепихнуться, чтобы тебя заметить.

Марк без труда определил, кто есть кто. Леон смешивал напитки, стоя возле двери, ведущей в кабинет Ники. Джефф наклонился и улыбнулся симпатичной брюнетке, подавая ей бокал вина, и вернулся за барную стойку.

– Спасибо, – сказал Марк.

Но официант уже исчез.

Сгорая от нетерпения, Марк встал и непринужденной походкой направился к центру комнаты. Несколько минут спустя, Леон похлопал Джеффа по плечу и вышел из-за стойки.

Убедившись в том, Джефф смешивает в шейкере мартини для блондинки и пытается ее очаровать, чтобы залезть к ней в трусики, Марк нырнул за барную стойку и быстро рванул на себя зеркальную дверь. Он закрыл ее за собой с тихим щелчком. Никто не заметил его маневра.

Первое препятствие позади. Сейчас самое главное – завоевать доверия Ники. Сегодня он должен убедить Ники нанять его. Он не должен думать о сладком аромате ее возбуждения. Не представлять, как она будет выглядеть, когда он прижмет ее к стене и будет пронзать своим членом. Не фантазировать о том, как она хрипло кричит его имя, кончая.

Вскоре все изменится. Так или иначе, у него появится возможность удовлетворить свое любопытство... и многое другое.

Он поднялся по лестнице, удивляясь, как здесь тихо, в кругу царящего внизу хаоса и остановился на верхней лестничной площадке. Здесь было слышно лишь тихое биение музыки.

Марк пристально оглядел отделанный терракотовой плиткой коридор и единственную закрытую дверь. Девушка была там, в затемненной комнате, наверняка одна. Он прокрался по коридору, сердце бешено колотилось, волна жара прокатилась по телу.

Ники заставляла его тело пылать. Отрицать это столь же бессмысленно, как пытаться остановить растущую эрекцию сачком для бабочек. Ее реакция на него во время прослушивания дала понять, что она отвечает ему взаимностью. Будем надеяться, что это ему поможет. Если нет, то он найдет другой способ завоевать ее доверие и убедить ее помочь поймать Блейда Бочелли. Он не сдастся, пока не испортит жизнь этому бандиту, почти так же, как Бочелли чуть было не разрушил его. И если самым целесообразным средством достижения цели было использовать желание Ники, да, это было мерзко... но так тому и быть. Он просто использует все свое обаяние и уговорит ее взять его на работу, и будет внимательным, вежливым, сексуальным, заботливым, плохим парнем ... любым, лишь бы был порядок в ее бухгалтерских книгах, чтобы ей было с ним комфортно в жизни... и в постели.

Марк открыл дверь в ее кабинет и видел, что она стоит, одетая в блестящее черное платье с бретель-петлей, открывающее большая часть ее изящной спины, держа в руках туфли на высокой шпильке. Марк признался самому себе, что вероятность того, что он будет держать свои руки подальше от Ники, так же мала, как вероятность, что Эминем запишет тексты Евангелия на CD.

– Тук-тук, – негромко сказал он, пожирая глазами ее фигуру.

Она развернулась к нему лицом, и то, что он увидел, поразило его подобно удару под дых. Низкий вырез лифа платья обнажал нежную ложбинку между грудями, намекая на пышные округлости. Ширинка на джинсах не могла скрыть его твердый член. Эта женщина действовала на его либидо, как провод под напряжением. Интересно она будет протестовать, если он скажет, что хочет задрать ее греховно короткую юбку, положить ее поперек заваленного бумагами стола и объезжать до тех, пока она не закричит?

Проклятье, нужно думать только о получении работы.

– Марк Габриэль? – нахмурилась она, пытаясь разглядеть его в темноте. – Как ты сюда попал?

Очевидно, она будет возражать, если услышит быстрый ответ на его непристойный вопрос. Вздохнув, он попытался выбросить из головы мысли о ее теле и о том, что хотел бы с ней сделать. Время подумать о работе.

– Я пришел, чтобы увидеть шоу и погрузиться в атмосферу клуба, но увидел твой силуэт через стекло.

– Это помещение клуба только для сотрудников.

– Я надеюсь, что скоро стану одним из них.– Он самонадеянно улыбнулся. – Никто из официантов не стал бы просить тебя спуститься вниз, чтобы увидеться со мной, и, надеюсь, ты не против, что я поднялся наверх. У тебя есть несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.

Ее глаза подозрительно сузились.

– О чем?

– Слушай, я не пытаюсь перед тобой заискивать. Я просто ... хотел попросить тебя дать мне шанс. Я могу сделать эту работу.

Ники склонила голову, гладкие темные волосы ласкали ее голые плечи.

– Ты показался мне очень способным. Я просто еще не прослушала всех кандидатов.

– Понимаю.

Марк изучал Ники. Она приглашающе облизнула пухлые губы кончиком языка, но скрестила руки на груди. Девушка тряхнула волосами, так что он успел бросить быстрый взгляд на нежный изгиб ее шеи, но опустила глаза. Даже в полутьме комнаты, он увидел ее интерес к нему. Но также не мог не заметить ее колебаний. Кого она ищет, просто сотрудника? Друга? Любовника?

Черт побери, он очень надеялся, что она не ищет старшего брата.

Марк изучал ее лицо, всматриваясь в глубину ее голубых глаз, пытаясь разглядеть в них доверие. Она выглядела немного уставшей и одинокой, и очень настороженной. Хотя он не знал ее достаточно хорошо, он начнет с того, что попытается узнать, кого она хочет видеть рядом с собой и попытается им стать.

Он вздохнул и стал к ней приближаться ... пока она не напряглась. Тогда он остановился. Он должен действовать очень осторожно. Быть рядом, но не слишком близко.

– Должно быть, трудно содержать такое место, тратя все свое время. Он засунул руки в карманы брюк и опустил голову. – Я даже не могу себе представить, сколько часов ты работаешь, и я не ожидал, что ты настолько умна.

– Да, я все время занята. В основном потому, что делаю многое для клуба, чтобы он был таким, как я хочу.

– Ты делаешь все правильно. Потому, что для вечера вторника, сегодня довольно многолюдно.

– Вегас никогда не спит. – Она натянуто улыбнулась.

– Ты заботишься о бизнесе весь день и контролируешь здесь все еще и ночью?

– Обычно. А почему ты спрашиваешь? – настороженно поинтересовалась она.

Марк намеренно принял расслабленную позу.

– Просто восхищаюсь тем, как усердно ты работаешь. Я солгал бы, если бы сказал, что не удивлен тем, когда ты успеваешь принимать решения, но я уверен, что выбор танцора, вероятно, меньшая из твоих забот.

– Нет, это очень важно. Я стараюсь выбирать для шоу самых привлекательных мужчин.

Она молчала и пристально смотрела на него, как будто размышляя над чем-то. Марк позволил ей подумать в тишине. Что бы ни творилось в этой хорошенькой головке, у него будет больше шансов получить работу, если он заполнит неловкие паузы. В конце концов, если ей это надоест, то она что-нибудь скажет.

– На самом деле, из-за тебя мне очень трудно сделать выбор,– ответила она.

– Из-за меня? Если я не тот, кто требуется...

– Твоя внешность очень подходит. Но внешность не главное. Я также пытаюсь выбрать мужчин, умеющих поддержать беседу. Но самое главное – умение флиртовать. Однако некоторые женщины хотят иметь отношения. Ты не можешь проводить много времени с одной женщиной, но ей важно знать, что ты действительно заинтересовался ею, пусть даже на мгновение.

– Ты не уверена, что я могу заинтересовать женщину?

– Ох, ты легко включил свое обаяние. Это получилось у тебя так легко и блестяще. Но некоторые женщины видят это. – Она приблизилась к нему и посмотрела ему в глаза. – Некоторые женщины считают это оскорбительным. Несомненно, они хотят, чтобы ты раздевал их глазами, но также они хотят с тобой поговорить.

Марк вернул ей взгляд и заметил ее нерешительность.

– Я обидел тебя.

Она прищурилась. Мысли, казалось, буквально кружились в ее голове. Помимо того, что она была хорошим бизнесменом, он был готов поспорить, что она редко кого-нибудь могла одурачить. Некоторые парни просто не могли справиться с такой умной женщиной. После дурацких поступков Тиффани, острый ум Ники… взволновал его.

Но это не должно его возбуждать. Он должен завоевать ее доверие. Он действительно должен сконцентрировать все свои мысли на разговоре... а не на ее трусиках.

– Ты не обидел меня, ведь я знала, что ты включил свое обаяние. Правда, я не пыталась упасть к твоим ногам. Но ты слишком хорошо избегал ответов на мои вопросы.

Марк потер подбородок и улыбнулся.

– Я надеялся, что ты не заметишь.

Ники фыркнула.

– В этом бизнесе я имела дело с разными личностями: обольстителями, неудачниками, плейбоями, маменькиными сынками. Поверь, я научилась замечать, когда стараются избежать ответов на мои вопросы.

– К сожалению, я не отвечу на твой вопрос. Все очень... сложно.

– Ты можешь попробовать, – бросила она вызов.

И что теперь? Врать было слишком рискованно. Лучше стараться придерживаться истины.

– Я здесь, потому что хочу начать все сначала. Мне пришлось расстаться с прошлой жизнью. Думается мне, что Лас-Вегас разительно отличается от побережья Мексиканского залива Флориды, а стриптиз от моей работы в банке.

Он надеялся, что это хоть немного удовлетворит любопытство Ники... по крайней мере, о его прошлом. Сейчас, вероятно, ей захочется узнать, как именно он хотел бы поцеловать ее, провести язычком по ее влажной киске, заставить ее умолять...

– В банке?– в ее чертах сквозило удивление. – Я довольно часто бываю в банке и ни разу не видела там работника, похожего на тебя.

– Я был директором филиала, экспертом по депозитам. – Он подмигнул ей.

Ники закатила глаза.

– Так ты работал в банке. И что случилось?

– Я уволился, и меня занесло на Манхэттен. Моя сестра с мужем живут там. – Он пожал плечами. – Но это место мне не подошло. Мне казалось, что там слишком грязно и сыро. Моя нежная флоридская кровь не смогла вытерпеть зиму. Арендная плата за жилье в год равнялась трети ВВП страны и заставляла меня задыхаться каждый раз, когда я выписывал чек арендодателю. Я ненавидел метро, и думаю, что Рокетс слишком переоценивают. И я чертовски устал слушать говор янки.

Он был одним из немногих, кто не любил Нью-Йорк, но никогда никому не рассказывал об этом. Марк нахмурился, удивляясь, почему сейчас все выболтал.

– Как уроженка Нью-Йорка должна сказать, что ты слишком резок в своей оценке.

– Да? Если ты так сильно любишь Нью-Йорк, то почему там не живешь?

– Из-за моего дяди. Я должна была уйти прежде, чем он начнет пытаться диктовать мне, что надеть и что есть. Он думает, что должен контролировать мою жизнь, как он поступает со своим пятилетним внуком. По крайней мере, на расстоянии в две тысячи миль ему сложнее это делать.

– Ты скучаешь по Нью-Йорку?

Ники поморщилась.

– Не так сильно, как думала. Но сейчас речь не обо мне, а ты пытаешься сменить тему. Больше ни будем ее менять. Если я найму тебя, то почему ты думаешь, что в Вегасе тебе понравится больше, чем в Большом яблоке? Здесь также шумно и царит хаос.

– Да, тоже волнение. Мне нравится горячий ветер пустыни. Здесь даже воздух пронизан атмосферой Удачи. Откровенно говоря, я мог бы использовать немного ее волшебства.

Ники колебалась, а затем спросила.

– Почему? Что плохого было в твоей жизни во Флориде?

–Ты ведь не хочешь услышать все жуткие подробности.

Поставив туфли на стол, Ники повернулась к нему и подбоченилась.

– Я попросила два раза, так что, очевидно, мне интересно.

Он вздохнул, мысленно переваривая все то дерьмо, произошедшее в его жизни за последние несколько лет.

– Один мой... коллега в банке подставил меня, присвоив деньги. Моя сестра и шурин помогли доказать ложность обвинения, а я успел близко познакомиться с тюрьмой штата.

– Да, отстой. Но если все в конце концов поняли, что ты был невиновен, то почему ты не остался?

– Непросто работать с людьми, которые однажды уже поверили в мою вину.

– Умные люди не оставляют хорошие рабочие места из-за раненой гордости. Марк Габриэль, в твоей истории есть пробелы. – Она окинула его серьезным взглядом.

– У меня нет на это времени. Если ты приехал что-то мне сказать, то говори сейчас. У меня есть бизнес, которому необходимо уделять внимание.

Прямо. Не ходит вокруг да около. Марк восхищался ее способностью говорить по существу, даже если он с трудом сдерживает проклятия.

Марк вздохнул.

– Потом не говори, что я тебя не предупреждал...

Не зная, что еще сказать, он начал говорить, не сильно вдаваясь в подробности.

– В девятнадцать лет я обратился в суд, чтобы оформить опеку над младшей сестрой. Наши родители умерли. Вскоре после этого я узнал, что у меня вторая стадия меланомы. Мне сделали операцию, химиотерапию, я принимал всевозможные лекарства. Я потерял работу, медицинскую страховку, и мне приходилось полагаться практически во всем на мою шестнадцатилетнюю сестру.

– У тебя был рак?

– Пересаженная кожа на затылке подтверждает это. Моя сестра говорит, что я похож на патлатого рок-музыканта, но мои длинные волосы скрывают шрамы.

Ники улыбнулась.

– Сейчас ты пышешь здоровьем.

Ее улыбка была полна обещания, и это заставило его кровь закипеть. Он должен был десять раз подумать, прежде чем заводить этот разговор.

– Сейчас я здоров и вылечился от рака. Выходя на улицу, я использую солнцезащитный крем, регулярно прохожу медосмотры, постоянно занимаюсь спортом и флиртую с красивыми девушками.

Ему показалось, или она действительно немного расслабилась?

– Да, ты хорошо научился флиртовать. Значит, те ублюдки, на которых ты работал, тебя уволили?

Он кивнул.

– Но как только выздоровел, я нашел другую работу. Потом меня судили за хищение денег. В то же самое время моя сестра вышла замуж и переехала. Я... отказался от серьезных отношений. Затем я понял, что во Флориде меня ничего не держит, кроме плохих воспоминаний. Я уехал.

Марк сжал зубы и отвернулся. Он рассказал много. Слишком много. Пора заткнуться. Нечего было раскрывать рот и извергать темные подробности своей жизни. Боже, почему он просто не сказал ей, что ушел совершенно лысый после химиотерапии? Или то, что Тиффани, его бывшая жена, вышла за него замуж исключительно, чтобы отправить его в тюрьму за растрату? Может быть, он должен был рассказать Ники во всех деталях о своих переживаниях, когда попал за решетку. Серьезно, если он собирался мужественно рассказать обо всем, то почему бы не начать с этого? Что, черт возьми, случилось с его замыслом ее очаровать?

Замешательство ужалило его подобно пощечине.

Краем глаза Марк увидел, что Ники робко подошла ближе. Она прикусила нижнюю губу и посмотрела на него не с жалостью в глазах, а с пониманием.

– На самом деле, я уехала из Нью-Йорка по тем же причинам, что и ты. Я скучаю по пицце. Я любила смотреть на салют над Статуей Свободы четвертого июля. Но остальное ... я могла бы без этого обойтись. Мой дядя был ходячим кошмаром. И остается таким до сих пор. Поверь, я все знаю о том, что значит иметь плохую репутацию и желать оставить все позади.

Удивительно. Из ее позы исчезла надменность, Ники опустила руки, ранее сложенные на груди.

– В самом деле?

Ники пожала плечами, печально улыбнувшись.

– Я кружилась в водовороте жизни, но я так не хочу. Моя мама жила такой жизнью. Меня это не сильно интересует.

В ее глазах появилась некая уязвимость, и у Марка зародилось непреодолимое желание ее обнять.

– Ее жизнь беспокоит тебя.

– Это не так, будучи ребенком, я не оставалась дома в полном одиночестве. У меня была замечательная няня. Наш швейцар заменил мне дедушку. Я видела маму каждый день и проводила выходные с отцом, мачехой и сводной сестрой. И прекрати менять тему! – Ники пронзила его взглядом, казалось, она видела его насквозь. – Держу пари, ты делаешь это часто.

Марк не мог сдержать улыбки.

– В яблочко. Моя сестра постоянно так говорит.

Смеясь, Ники посмотрела на него, ее лицо засветилось от удовольствия. Рядом с ним, она казалась крошечной, худенькой и не особо высокой. Но ее харизма заполняла все пространство комнаты. Ники излучала энергию и рассудительность. Она была душевной, а не слащавой, в отличие от Тиффани, которая собирала фигурки Precious Moments.

– Тебе нравятся куколки Precious Moments? – выпалил он.

Она молчала, глядя на него так, словно он сошел с ума. Марк задал глупый вопрос, учитывая все, что он рассказал о своем прошлом.

– Честно говоря, нет. Почему ты об этом спросил?

Марк пожал плечами, изображая беспечность.

– Просто любопытно. Некоторым женщинам нравятся.

– Я слышала об этом. Они слишком…миленькие для такой, как я. Здесь у меня имидж безжалостной суки.

Он рассмеялся над ее замечанием, на него нахлынуло какое-то странное облегчение. Не то, чтобы эта женщина была совсем неподвластна глупым маркетинговым штучкам – вроде производства кукол, но это явно говорило об отсутствии у нее эгоизма или жадности. И, возможно, это был хороший знак.

Однако это не имело значения. Главной задачей было добраться до ее бухгалтерских книг. Оказаться внутри ее тела было второстепенной целью... неважно, насколько сильно он этого хотел.

В конце концов, ее характер не важен. Не похоже, что у них сложатся какие-либо отношения. Ведь он очень, очень разбирался в женщинах. Учитывая тот факт, что он желал ее, он был готов поспорить на то, что Ники имела какой-нибудь ужасный недостаток, возможно, она убивает людей, просто он этого еще не увидел. И не захочет увидеть, пока не станет слишком поздно.

– Я что, похож на женщину, коллекционирующую Precious Moments?– спросила она, нахмурив брови так, что между ними появилась морщинка.

Она выглядела оскорбленной, и он понял, что она действительно оскорблена его вопросом.

– Не совсем. Если ты что и коллекционируешь, то, думаю, обувь. – Он взял со стола одну сексуальную черную туфлю за ремешки. – Спорим, у тебя несколько пар таких разных цветов.

– Нет, здесь просто черные ... но есть еще красные, зеленые и белые.

Марк не смог сдержаться и рассмеялся над ее ответом. Затем поставил туфлю на стол ...и придвинулся ближе.

– Уверен, что смогу догадаться, сколько у тебя пар обуви, плюс-минус пять.

В ее глазах засветился вызов.

– Спорим, что не сможешь.

– Смогу. Что я получу, если выиграю?

– Право узнать, что ты не ошибся.– Она попыталась поставить его на место пренебрежительным взглядом.

Но он не собирался позволить ей этого.

– Давай сделаем наш спор более интересным. Я хочу поцелуй.

Ники напряглась.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Идешь на попятную? – подначивал он.

Он мог поспорить, что Ники не пасовала перед проблемой. Если он не ошибается... то она, вероятно, дала бы ему хорошего пинка под зад, сказала бы ему проваливать отсюда, и нанимать кого-то другого для работы в ее клубе. Он задержал дыхание, ожидая.

– Я не отступаю,– настаивала она. – Я просто веду себя разумно.

– Но ведь есть в тебе частичка безрассудности?

Ее глаза сузились.

– У меня такое чувство, что ты относишься к парням, которым дашь палец, они руку по локоть отнимут.

О, она его раскусила.

– Клянусь, только один поцелуй. Даже пальцем не притронусь. – По крайней мере, не сразу. – Кроме того, ты тоже можешь выиграть. Какой ты хочешь приз?

– Чтобы ты убирался из моего кабинета и прекратил бесстыдно флиртовать.

Так и будет. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться на пари.

Ники закатила глаза.

– Мужчины и их желание посоперничать. Прекрасно. Я согласна.

– Отлично.

– Почему у меня чувство, что я потом пожалею об этом?

– Ты пессимистка?

– Нет, реалистка.

– Хорошо, мисс Реалистка, запиши сколько у тебя пар обуви. Я назову число и мы сравним. Согласна?

Ники молчала, обдумывая его слова и ища какой-нибудь подвох в плане. Ничего не найдя, она наконец кивнула. Марк наблюдал, как она направилась к своему столу, эротично покачивая бедрами, обтянутыми греховно короткой юбкой, отчего его рот наполнился слюной. Она быстро написала цифру на клочке бумаги и, свернув тот пополам, протянула его Марку.

– Ты написала настоящую цифру.

– Зачем мне врать о чем-то столь незначительном?

– Тогда начнем.

– Ваше предположение, мистер Габриэль?

Марк сжал клочок бумаги в руке и снова взглянул на ее туфли. Ники должно быть долго в них ходила, и у нее ныли ноги, потому она держала туфли в руках, когда он вошел в комнату. И они были четырех разных цветов. Он мог поспорить, что у нее было много пар туфель с ремешками для увеселительных вечеринок в ночном клубе. Естественно, у нее была пара кроссовок, может быть, даже две. Также для контраста у нее были сексуальные туфли с закрытым носком, тоже нескольких цветов. Он уверен, что у нее также были ботинки. Она, наверное, раз или два была подружкой невесты и у нее были туфли для каждого из платьев, надетых на свадьбу.

– Тапочки ты тоже посчитала? – спросил он.

– Нет. Они не в счет.

Скорее всего, она посчитала туфли, обутые сейчас на ней, но он не собирался спорить.

– Хм. Хорошо. Я думаю, пятьдесят три.

У нее тут же отвисла челюсть. Лицо было потрясенным. И Марк понял, что был достаточно близок к победе. Он разжал кулак и развернул бумажку в руке. Пятьдесят два. Он назвал практически точное число.