Текст книги "Обыск с раздеванием (ЛП)"
Автор книги: Шелли Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
– Умная девочка.
– Не такая уж и умная, на самом деле. Я думала, что смогу легко относиться к сексу. Все остальные, похоже, могут. – Девушка покачала головой, опустив взгляд на свои туфли. – В конце концов, удовольствие ради удовольствия, кажется, делало меня еще более... одинокой. После безумного начала я поняла, что быть в чьем-то списке вызовов для секса это не то, чего я хочу. Когда моего отца убили, я привела в порядок дела и открыла клуб. Я была так занята, что забросила тусовки, друзей и секс. На самом деле, я не особо по нему скучала. Это не странно? Я имею в виду, я была одинока, но чувствовала себя сильной. Несмотря на то, что мне двадцать шесть лет, мне никогда не разбивали сердце. При этом у меня никогда не было серьезных отношений. Я открыла собственный бизнес и медленно иду к успеху.
«Это было моей целью, так что всё неплохо». Ники подняла глаза, нахмурившись:
– Затем появился ты.
Марк поморщился:
– Я знаю, со мной не просто ладить.
Ники усмехнулась:
– Ты сегодня король преуменьшений. Ты флиртуешь и отступаешь. Ты целуешь меня, затем сбегаешь. Ты...
– Занимаюсь с тобой любовью, а затем делаю твою жизнь сложной, когда ухожу или обвиняю тебя, – Марк вздохнул. – Я знаю.
– Почему? Я что-то сделала, чтобы заслужить твое недоверие?
«И да, и нет». Так много знаков указывает на то, что она возглавляет преступную деятельность в клубе и отвлекает его, чтобы суметь закончить это. Но улики косвенные. Картинка, которая складывалась, на самом деле, не имела смысла. «Во-первых, зачем ей держать его поблизости? Привести в порядок счета, на случай проверки налоговой или ФБР? Или она использовала его в качестве буфера между ней и Бочелли, чтобы выкинуть Мистера Мафию из дела?» Он не знал.
У нее есть все возможности совершить преступление, да. Но более важный вопрос, зачем ей это? Марк не мог найти мотив, причину, которая объяснила бы, зачем ей подобным образом подставлять клуб, для создания которого она так тяжело работала. Месть козлу-дяде была возможной, но Ники не похожа на людей, способных отрезать себе нос назло, совершая преступление, которое может разрушить всю ее тяжелую работу, просто ради возмездия. Марк не считал, что она готова преступить закон ради больших денег – хотя и не мог знать этого наверняка. Возможно, Пьетро, который заставлял ее сделать Блейда бухгалтером, также заставлял Ники отмывать для него деньги – и угрожал, что прекратит финансовую поддержку, если она не будет хорошо себя вести?
«Нет». Запустив руку в волосы, Марк готов был признать, что Ники не была женщиной, которые играют в игры с плохими парнями. Она бы выкинула их из своей жизни...
«Точно!» Сейчас всё обрело смысл. Это Вегас, и Ники придумала краткосрочную авантюру, чтобы вместе с прибылью от клуба выкупить у дяди свой бизнес, выкинуть его из дела, из жизни, так быстро, как только сможет.
Марк всегда знал, что Ники бесстрашна. Но если его теория верна, то Ники виновна.
Мужчина восхищался девушкой за то, что она берет ответственность за свою жизнь, смело расчищает преграды на своем пути. Но преступление есть преступление – и если Ники виновна, то его обязанность убедиться в том, что она понесет наказание. Он не знал другого способа позволить своему прошлому умереть страшной смертью, как оно того и заслуживало.
И он не мог ничего рассказать Ники, до тех пор, пока расследование не закончится и его данные не поступят в ФБР.
– Марк? – боль в ее голосе прорезалась сквозь его мысли.
Когда он поднял взгляд, в глазах Ники стояли слезы. Возможно, сердце ей раньше не разбивали, но тяжесть в его животе намекала на то, что он может стать первым. И если он не будет осторожен, Ники станет его вторым разочарованием. Несмотря на преступную деятельность девушки, у Марка всё еще были чувства к ней – сильнее, чем нужно. И он не думал, что Ники притворяется в своих чувствах к нему.
– Проклятье, поговори со мной! Я выложила на стол все карты, – отметила девушка. – Я знаю, тебе в прошлом сделали больно, но я не она. Я пытаюсь наладить диалог...
– Ники... Я не знаю, что сказать.
Марк вздохнул, запустив руку в волосы. «Это отстой». Он не желал говорить о прошлом, не желал рисковать своим сердцем, предоставив ей возможность взять его за яйца. И не мог и словом намекнуть на свое расследование, надеясь, что в этом ее «диалоге» она просто докажет ему, что невиновна. Мужчина отчаянно желал поверить Ники – даже если она готова перерезать ему глотку. Он знал свою натуру доверчивого неудачника, который клюет на милое личико.
– Скажи что-нибудь. Что угодно! – Слезы намочили ее черные ресницы и оставили мокрые дорожки на щеках. – Два дня назад я сказала, что люблю тебя, а ты ушел без единого слова.
– Потому что ты напугала меня до чертиков. Я не позволяю женщинам добраться до себя. Но ты это сделала. Мне это не нужно.
Мужчина нахмурился, борясь с противоречивым желанием схватить Ники и сбежать. В конце концов, у него нет выбора. Он должен остаться и играть в эту опасную игру, которая уже повлияла на его жизнь, брак и сердце. И это всё еще не закончилось.
– Я никогда тебе не наврежу. Если ты откроешься хотя бы немного...
– Ники, всё не так просто. – Марк вздохнул, начав расхаживать. – Ровно год назад я развелся.
Глава 14
«Развелся». Ники сжимала руками руль, пока они с Марком молча ехали в Вегас. День подходил к концу, золотые солнечные лучи угасали. Девушка не знала, что сказать. Видимо, раны этого мужчины были более глубокими, чем смогла бы нанести стервозная подружка.
Марк когда-то стоял у алтаря и обещал любить другую женщину – «пока смерть не разлучит их». Ники узнала его достаточно хорошо, чтобы понимать: он не даст подобного обещания, если на самом деле не будет иметь его в виду.
Судя по всему, он всё еще любил бывшую жену. Правда, Марк говорил, что та не вернется, но вряд ли это важно, если у этой ужасной женщины была его преданность.
Ощущать себя преданной из-за того, что мужчина был женат, – иррационально. Ники понимала, но это чувство не исчезало. «Не то, чтобы она рассматривала идею выйти замуж в ближайшее время, правда?» У нее никогда не было серьезных отношений.
Ники постоянно твердила себе, что нужно сосредоточиться на «Ночных шалуньях», но продолжала тратить всю энергию на Марка. «Глупо, глупо, глупо». И судя по поведению мужчины, больным местам, которые девушка задевала, она могла поставить деньги на то, что бывшая жена ему изменила. Она, скорее всего, лгала, притворяясь, что обожает его. Возможно, даже бросила его.
«Я обречена». Ники крепче схватилась за руль, борясь с желанием заплакать.
– Ты голодна? – спросил Марк.
Это были его первые слова за последние два часа, с тех пор, как он забил гвоздь в крышку ее гроба, сказав, что детали развода не ее дело. «И он решил, что она может думать о еде?»
– Нет.
Впереди показался клуб. По понедельникам они закрыты, и Ники была благодарна, что в ее владениях сегодня будет царить тишина. Последняя вещь, в которой она нуждалась: громкая музыка, требовательные посетители, темпераментные танцоры и головная боль из-за суматохи будней клуба. Девушка могла запереться в своей квартире, взять ложку и галлон[34]34
амер. галлон = 3,78 литра
[Закрыть] мороженого, а затем впасть в сахарную кому.
Она придумает, как выкинуть Марка из своего сердца, завтра.
Заехав на парковку, она притормозила и переключила рычаг передачи. Ники хотела взять сумку... но та лежала у ног Марка. Девушка не хотела прикасаться к мужчине, снова облокачиваясь на его бедро, ни за что. Он возбуждал ее просто своим существованием. Прикосновения... Это как пригласить дьявола прийти поиграть в ее трусиках.
Тихо выругавшись, Ники опустила крышу кабриолета, вытащила ключ зажигания, а затем вылезла из машины и захлопнула дверь. Подумать только, когда сегодняшний день начался, она надеялась, что слова о любви, сказанные Ники, не заставят этого мужчину кричать от ужаса. «Ха!»
Это на всю оставшуюся жизнь. Безнадежно. Почему, чтобы осознать собственные надежды на белые кружева и клятвы, девушке пришлось узнать, что Марк, вероятно, навсегда озлоблен и закрыт?
«Глупо, глупо, глупо».
– Ники, – позвал Марк, кое-как выбравшись из машины из-за своего роста и захлопнув дверь. – Проклятье, не веди себя так.
Девушка обернулась и приподняла бровь:
– Я просто молчала, как и ты.
– Твое молчание ощущается как звуковая граната, – крикнул Марк ей в спину.
– Поскольку мое настроение от твоего отличается, ты можешь пойти и поиграть в одиночестве.
С этими словами, Ники нажала на кнопку замка на брелоке. Машина пикнула, и девушка двинулась к черному входу клуба.
Марк шел следом:
– Поиграть самому с собой? Забавно. У меня есть идея лучше, почему бы тебе не помочь мне?
– Почему бы тебе не купить слона?
Ники обогнула барную стойку, направляясь в проход к лестнице, ведущей наверх, и нырнула внутрь. Девушка попыталась быстро закрыть на собой импровизированную дверцу. Марк остановил движение своей широкой ладонью. Он оттолкнул дверцу, прошел внутрь и отпустил, чтобы та за ним захлопнулась.
– Я говорил тебе с самого начала, что мне не нужны обязательства, – напомнил мужчина.
«Да, говорил». Толкнув дверь на лестницу, Ники прилагала все усилия, чтобы игнорировать его. Это выбивало из колеи. Девушка заставляла себя преодолевать ступеньку за ступенькой, чувствуя, как Марк шагает позади нее, прожигая спину взглядом.
На лестничной площадке третьего этажа он схватил девушку за руку и развернул лицом к себе:
– Проклятье, я говорил тебе, что не собираюсь остепеняться.
– Но ты готов был пойти на это с какой-то фальшивой сучкой, которая... сделала что? Изменила? Бросила тебя?
Марк просто уставился на нее с мучительным зеленым огнем в глазах. Очевидно, он не собирался ничего рассказывать.
– Что бы это ни было, она разбила тебе сердце, – продолжала Ники. – И куда это приводит меня? Не повезло? Ты ведешь себя как ребенок, который отказывается играть в шашки, потому что проиграл в первый раз.
– Ставки немного выше, чем в настольной игре, детка. Ты даже не представляешь...
– Потому что ты мне не говоришь. Почему? Ты всё еще любишь эту женщину?
– Нет, – он покачал головой с сосредоточенным выражением на лице. – Я просто не хочу дважды совершить ту же ошибку.
– Что? Все женщины лгуньи и шлюхи?
– Нет, – заверил Марк, но продолжения не последовало.
В квартире Лючии зазвонил телефон. Ники слышала его через дверь, в ее голове пульсировала злость.
Лицо Марка ожесточилось, он засунул руку в карман и вытащил ключи. Вставив ключ в замок, мужчина открыл свою дверь, затолкал девушку внутрь и захлопнул дверь. Все это одной рукой, другой он крепко держал Ники.
– Я не собираюсь спорить с тобой в холле, где твоя сестра или кто-то еще сможет услышать хорошую сплетню, – прорычал он.
– Это не сплетни. Это история. – Ники попыталась вырваться из его хватки, безуспешно. – Проклятье, если ты меня отпустишь, я смогу уйти. Тогда не будет ничего, что можно подслушать.
– Нет. Я говорил тебе в самом начале, что это не...
– Навсегда. Да, да, Мистер Заезженная Пластинка. Я слышала это от тебя раз двадцать. Ты за отношения без обязательств. Мы развлеклись. Видимо, сейчас всё кончено. Пока-пока.
Ники снова попыталась высвободить запястье.
Марк не сдвинулся ни на сантиметр:
– Почему мое нежелание ворошить дерьмовое прошлое меняет наши отношения? Ты предложила мне себя, когда нанимала бухгалтером. Ты сказала в любое время, в любом месте, любым способом. Ты передумала или увольняешь меня?
– Не решила. Склоняюсь к обоим вариантам.
– Но ты не хочешь этого, – прошептал мужчина, потянув девушку за руку. – Ты закончила со мной не больше, чем я с тобой. Между нами химия. Я никогда не чувствовал ничего настолько горячего, чем когда я глубоко внутри тебя, а ты сжимаешься вокруг меня, крича от удовольствия.
Ники поняла, что это плохой знак, когда от его слов возбуждение закружилось внизу живота, а влага стала собираться в самом неудобном месте.
– Ты бредишь.
Она снова потянула руку. Хватка усилилась.
– У меня всё хорошо с памятью.
– Вот и держись за эти воспоминания, сладенький пирожок. С этого момента, они всё, что у тебя осталось.
– Мы не закончили, – пробормотал мужчина, вторгаясь в личное пространство девушки.
Ники не собиралась отступать, даже если ее сердце било в груди, словно кувалда. Девушка очень надеялась, что Марк не станет проверять ее решимость на этот раз. Она была такой же податливой, как пластилин.
– О, я думаю, мы более чем закончили. Ты сам сказал, что не из тех парней, кому нужна вечность. Считай это официальным поводом убедиться, что мы не вторгаемся в зону твоего комфорта.
– Я не закончил с тобой, а ты не можешь устоять передо мной.
– Не обманывай себя. – Она приподняла бровь, надеясь, что в ее взгляде отражается безразличие.
– Я не буду, если и ты не будешь.
Марк наклонился ближе, прищурился. Ники не могла не заметить сексуальное желание в его взгляде. Своим горячим телом, своей решимостью он хотел заставить ее кричать его имя. И, черт побери, если ее собственное тело не отвечало напряженной болью желания.
«Плохая девочка! Кончай – и я не имею в виду на спине!»
Мгновение спустя сексуальная улыбка изогнула полные губы Марка. Возможно, что-то в ее глазах выдало интерес Ники. А возможно, это были ее напряженные соски, отчаянно выпирающие под тонким белым платьем. Их трудно не заметить.
Мужчина наклонился ближе, прижимая девушку к стене. Проклятье, ее соски стали еще тверже. А трусики-стринги... если Марк придвинется ближе, Ники сможет составить конкуренцию озеру Мид, в соревновании за самую влажную местность. От осознания, что только две тонких ленточки удерживают ее платье, девушке стало еще хуже.
Внезапно, Марк обхватил обеими руками лицо Ники и его рот обрушился на ее губы. Он ворвался внутрь, язык толкался со свирепым голодом, обвиваясь вокруг ее языка и отказываясь отступать до тех пор, пока девушка не просто откроется для поцелуя, но и поприветствует его, разделит влажное удовольствие от его рта. В эти украденные мгновения он полностью принадлежал ей.
Спина Ники обмякла, решимость сдулась, словно воздушный шар, за один удар сердца. Марк прижал девушку к стене, вжимаясь в нее своими бедрами и не оставляя вопросов о размере и силе его эрекции. Ники хорошо знала, что он мог сделать, когда заведен и сосредоточен на ней.
Ее поимеют здесь – буквально.
Воздух горячим потоком покинул легкие, пока Марк поглощал ее. Один поцелуй перешел в другой, чередуясь с теплыми касаниями губ, горячим скольжением языка, сжиманием бедер, когда она пыталась уменьшить боль желания. Вместо этого, жар опалил кожу Ники, просочился внутрь, когда Марк застонал в ее рот. Звук прошелся вибрацией по всему телу и устремился к местечку между ног.
Это закончится как в прошлый раз – и как в позапрошлый, и позапозапрошлый, – ее подчинением и его уходом. Ники надо что-то делать, если она не хочет, чтобы он продолжил рвать ее сердце на куски.
«Вспомни Анну Болейн!»
Когда Марк оторвался от ее рта, чтобы сделать вздох, и прижался горячими губами к горлу девушки, она глубоко вздохнула, пытаясь не сходить с ума от его древесно-хвойного аромата и взять под контроль свои свихнувшиеся гормоны.
– Я не хочу этого, не так, – девушка толкнула мужчину в плечо. – Ты всегда пытаешься доказать что-то, добиваясь моей капитуляции, – Ники изогнулась, стремясь увеличить пространство между ними. – Секс ничего не решит. Ты используешь его, чтобы избежать разговора. Но то, в чем мы сейчас нуждаемся больше всего, это разговор.
Марк отступил и повернулся к Ники спиной:
– Я не хочу говорить о Тиффани.
«Тиффани». Хорошо, теперь она знает имя этой породистой сучки. Тиффани даже звучит как пустышка класса «А», как эгоистичная соплячка, которая вырвала сердце порядочного парня и заменила его яростью и недоверием.
– Мы не должны говорить именно о ней. Скажи мне что-нибудь.
Ники нежно прикоснулась к его руке. Мужчина напрягся и ничего не сказал. Тянулись мгновения. Наконец, она убрала руку. Девушка прикусила губу, чтобы сдержать слезы, но она боялась, что это усилие было бесполезным. Он никогда не согласится ни черта ей рассказать. А она слишком умна, чтобы рассчитывать на то, что он изменится. Возможно, ей стоит заняться любовью с ним в последний раз, а потом отпустить его.
– Что ты хочешь знать? – прохрипел он в тишине.
Она подняла голову, вглядываясь в суровые, напряженные черты его лица. Марк не выглядел счастливым, но, по крайней мере, он не полностью закрывался от нее. Облегчение нахлынуло, словно вода из пожарного шланга на горящий дом. «Но как далеко он готов зайти в этом разговоре?»
– Начнем с элементарного, – заверила Ники. – Когда у тебя день рожденье?
– Двадцать шестого октября. А у тебя? – он повернулся к ней лицом.
– Третьего февраля. Не меняй тему, – сказала девушка. – Мы говорим о тебе.
Ники снова прикоснулась к его руке. На этот раз он не боролся, Марк позволил ей касаться себя и обхватил пальцы девушки своей ладонью в мертвой хватке.
– Есть еще братья или сестры кроме Керри?
Мужчина покачал головой:
– Тебе нравится ее муж?
– Если не брать в расчет напряженное начало, да. Он получил мое расположение, когда, наконец, женился на ней. До того... Тяжело симпатизировать парню, который разбил сердце твоей младшей сестры.
– Это точно. А как Керри встретила своего мужа?
Усмешка расслабила его напряженное лицо. Это было так неожиданно, что привело Ники в ступор.
– Она его похитила.
«Похитила?!»
– Что? Это так они встретились?
Марк кивнул:
– Рейф – эксперт по электронной безопасности, с прошлым хакера. Я был обвинен в переводе денег со счетов банка, в котором работал тогда, а Керри знала, что обвинения абсурдны. До того как дело попало в суд, она пыталась связаться с Рейфом и попросить помочь мне. Когда он отказался... она взяла дело в свои руки.
Образ милой школьной учительницы, который сложился у Ники о сестре Марка, пошатнулся.
– Итак, Рейф понял, что кто-то из коллег тебя подставил?
Улыбка сошла с лица мужчины:
– Более или менее.
– Было что-то еще? Более? Или менее?
Марк вздохнул:
– Более. Мой коллега узнал, что Керри пытается докопаться до правды и попытался ее убить. Рейф вмешался, подключил полицию, чтобы спасти Керри и заодно услышать признание.
– Вау, вот это история! – Ники сжала его руку. – Спасибо, что рассказал.
– Всегда рад. – Его натянутый голос подразумевал иное. Плечи снова напряглись. – Что еще ты хочешь знать?
– Однажды ты сказал, что твои родители умерли. Не расскажешь, как это произошло?
– Мы можем сесть?
Не дожидаясь ответа, Марк пересек комнату, направляясь к старому потрепанному дивану. Ники последовала за ним. Мужчина сел и насторожено посмотрел на разделяющее их маленькое расстояние с грустью в глазах.
– Мой отец погиб в автокатастрофе, когда мне только исполнилось шесть. Я мало помню о нем, кроме того, что он был высоким и много улыбался. – Марк остановился. Вздохнул, подбирая слова. – Мою маму застрелили при ограблении магазина за три дня до моего пятнадцатилетия.
Ники резко выдохнула и обняла мужчину за шею. Он не обнял ее в ответ, но зарылся лицом в изгиб ее плеча, прижимаясь к девушке. Сейчас этого было достаточно.
– Ох, это кошмар. Мне так жаль, Марк. Я не могу даже представить, как ужасно это было. – Девушка гладила мужчину по шелковым волосам длиной до плеч.
– Это так, – прошептал он ей на ухо, прежде чем отклониться достаточно, чтобы посмотреть Ники в глаза. – Что насчет твоей мамы?
– Живет в Лондоне. Я не видела ее около четырех лет. Она звонит на Рождество и день рождения, жалуется большую часть времени на очередного парня, разбившего ей сердце.
Ники не могла не задаваться вопросом, была ли попытка разговорить Марка безнадежным делом, и не пойдет ли она по стопам собственной матери. «Нехорошая мысль».
– Не меняй тему, – пожурила она снова.
– Но я хорош в этом. – Марк обхватил рукой ее затылок, его губ коснулась улыбка.
– Я заметила.
Улыбка мужчины стала шире:
– Ты должна помириться с мамой. Никогда не знаешь, что может случиться.
Ники кивнула. Он прав. Девушка тоже об этом думала. По правде, ее мама справлялась со всем настолько хорошо, насколько могла. Обращение как к товару, принятое в ее профессии, явно повлияло на отношения с мужчинами. Мама всегда стремилась быть на виду. К тому же не просто быть моделью и иметь ребенка вне брака, особенно, когда его отец из традиционной итальянской семьи, женившийся на правильной итальянской девственнице вскоре после того, как ты родила ребенка. Мама всегда жалела об этом. Она так и не смогла забыть Николаса ДиСтефано.
Раньше Ники никогда не испытывала сочувствия к матери. Теперь, когда девушка была уверена в том, что Марк разобьет ей сердце и будет двигаться дальше, она понимала гораздо больше.
– Я подумаю об этом, – прошептала она. – Но мы говорим о тебе.
– Проклятье, ты как бульдог с клыками Дракулы. Я не смогу удержать тебя от высасывания всей крови на этот раз.
– Я едва поцарапала кожу. – Она послала ему «дай-мне-это-сделать» взгляд.
Мужчина вздохнул:
– Ладно. Что еще?
– Что заставило тебя выбрать бухгалтерию?
– Я хорошо разбираюсь в цифрах. Люблю головоломки, – Марк пожал плечами. – Кажется, это было всегда. Кроме того, именно бизнес-направление помогло мне окончить школу раньше.
– Это справедливо. Я бы всё отдала, чтобы поскорее свалить из школы. Работа твоей мечты?
С задумчивым выражением на лице Марк нахмурил брови:
– Хмм. Я бы сказал, быть твоим личным секс-рабом.
Девушка закатила глаза:
– Я серьезно.
– Кто сказал, что я не серьезен?
Ники хлопнула его по руке:
– Работа, не имеющая отношения к сексу.
– Хорошо, если ты хочешь скучный ответ... Я думаю, что когда-нибудь захочу работать на себя. Вести учет для людей. Считать их налоги. Возможно, планировать финансы.
– Ты будешь хорош в этом.
Последние солнечные лучи, пробираясь через окно, падали на золотые достающие до плеч Марка пряди волос, напомнив Ники о том, что когда-то упоминал мужчина.
– Расскажешь о своей борьбе с раком?
Он сделал глубокий вдох:
– Не особо.
– Вообще не будешь говорить со мной об этом?
Марк попытался отмахнуться:
– Я никогда не использовал солнцезащитный крем, когда был ребенком, и это дало о себе знать перед моим двадцать первым днем рождения, когда доктор сказал, что опухоль сзади на шее это меланома второй стадии.
– Ты наверняка был шокирован.
– И даже больше.
– Я могу только представить, что подобный диагноз, словно удар в живот. На что было похоже лечение?
– Некомфортно. Дерьмово. – Мужчина вздохнул и поставил локти на колени. – Мне сделали операцию по удалению опухоли и прилегающих лимфоузлов, затем была химия и всё остальное. Это заняло целых три года, но я победил.
– Я не удивлена, – она послала ему нежную улыбку. – Я считаю, что ты храбрый и сильный.
Его лицо покрылось румянцем, когда Марк снова повернулся к девушке:
– Нет, просто слишком упрямый, чтобы сдаться.
Ники засмеялась:
– Охотно верю. Ты однажды сказал мне, что носишь длинные волосы, чтобы никто не видел твоих шрамов. Покажешь мне?
Марк сразу напрягся:
– Зачем?
– Поскольку меня там не было, я бы хотела понять, через что ты прошел. Поделишься этим со мной?
– Они уродливые.
Это звучало как отмазка.
– Эй, мне тоже не слишком нравится форма моих бедер, но, кажется, тебя это не беспокоит.
– У тебя великолепные ножки, – заверил ее Марк, кладя горячую тяжелую ладонь на ее колено и двигаясь выше.
Тепло его прикосновения проникало внутрь. Это будет просто – так просто – позволить ему избежать трудных вопросов и снова впустить глубоко в свое тело, глубоко в сердце. Но лишь даст ему больше возможностей закрыться – и ранить ее.
Девушка положила руку поверх ладони мужчины, останавливая:
– Ты пытаешься меня отвлечь.
Марк слегка пожал плечами, даже не пытаясь изобразить застенчивость. Но его рука не шевелилась.
– Слушай, если ты не хочешь показывать...
Ники знала, что должна сказать, что всё нормально. Он прятал шрамы от мира, потому что не хотел их всем показывать. Но она не все. Она любит его. И где-то глубоко внутри он, вероятно, тоже любит ее, даже если признание в этом сравнимо с укусами роя пчел.
Опять же, мужчина поделился с девушкой только тем, что ей нужно было знать: он не готов был разделить всё – жизнь, любовь, будущее.
– Если ты не хочешь показывать, я пойму, – наконец прошептала Ники.
Марк ничего не сказал. Абсолютно ничего. Он смотрел на нее, даже не моргая.
Ники так сильно прикусила губу, что чуть не пошла кровь. Его молчаливый отказ не должен ранить. И, конечно, не должен удивлять. Единственное, что осталось, это разочарование.
Плакать на его глазах – не вариант. Если он не готов к большему между ними, никакие слезы не изменят этого. И хоть она и потеряла сердце, она может сохранить, по крайней мере, гордость.
– Слушай, я должна идти. У меня накопилась бумажная работа... – Ники встала.
Марк удержал ее за запястье:
– Не надо.
Глубоко вздохнув, мужчина притянул девушку обратно на диван. Он повернулся и собрал волосы руками. Надежда ярко вспыхнула в Ники. «Возможно, он поделится. Возможно, он готов для большего».
Его руки закрывали заднюю часть шеи. А затем... мужчина застыл. Ростки надежды начали погибать.
– Это труднее, чем я думал, – признал Марк. – Никто кроме Керри никогда их не видел.
«Даже Тиффани?» Она хотела спросить его об этом. Сейчас неподходящее время.
– Что плохого может случиться? – спросила девушка.
Это заставило мужчину задуматься.
– Я не знаю. Я не боюсь, что ты убежишь с криками. Я думаю... Я боюсь, впустить тебя в свою жизнь.
– Я никогда не причиню тебе боли.
Ники ждала, напряжение закручивалось в ее животе. Выбор был за ним, и Ники не могла на него повлиять.
– Я знаю, что ты никогда не планировала это сделать.
Прежде чем Ники могла спросить, что означает это таинственное заявление, Марк снова повернулся к ней. Он обхватил руками ее лицо и посмотрел прямо в глаза. Мужчина хмурился, складка между бровей выражала сожаление, досаду. Его бездонные глаза блестели непролитыми слезами и были наполнены болью. Внезапно, он накрыл ее рот своим. Не грубо. Он не пытался ее одолеть. Вместо этого, он крепко прижал девушку к себе, ощущаясь на вкус как сладкое отчаяние.
Сердце Ники сдалось в ответ на его нуждающийся зов. Он не был готов для нее, для них, чтобы стать «ими». Год – не так уж и много, чтобы восстановиться после развода. Но даже понимая это, девушка испытывала грусть.
Но пока еще не могла отпустить этого мужчину.
– Останься со мной сегодня, – прошептал он напротив ее рта, умоляя взглядом.
Это было безрассудно, безумно, было прямой дорогой к разбитому сердцу. Но Ники нуждалась сейчас в Марке, чтобы покончить с этим, сказать прощай.
– Хорошо, – прошептала девушка.
Мужчина встал и поднял Ники – поддерживая одной рукой под плечи, а вторую просунув под колени, он отнес ее в спальню, как невесту. И поцеловал ее. Несмотря на то, что поцелуй был долгим и выразительным, он не обещал будущего. Но и не был грабительским. Вместо этого губы Марка предлагали извинения, завернутые в нежное соблазнение, когда он нес ее через порог для их последнего соединения.
Вскоре Ники обнаружила себя лежащей на спине в кровати Марка, белые простыни были мягкими и успокаивали. Мужчина оставил девушку и направился закрывать жалюзи, чтобы скрыть вечернее солнце. Марк снова подошел к кровати, снимая рубашку и обнажая тело, которое так привлекло Ники с самого начала. Но сейчас он был чем-то большим.
Он был ее сердцем.
Ники почувствовала комок в горле, встретившись с решительным взглядом, полным тоски и сожаления. Он хотел ее, не только в сексуальном плане. Но его сердце, пострадавшее от рук Тиффани, не готово было рисковать, чтобы стать частью «них».
Мысли об этом сейчас приведут лишь к тому, что она расплачется. А для этого у Ники будет масса времени позже... когда он уйдет. Поэтому она попыталась сосредоточиться на его медленном приближении к кровати.
– Ты знаешь, что я хочу тебя, Ники. – Мужчина навис над ней, опираясь на руки и колени, карий взгляд проникал прямо в душу. – Я никогда не хотел ни одну женщину так, как я хочу тебя.
«Да, он хотел ее... просто недостаточно».
Девушка сдерживала слезы, когда Марк прижался своими губами к ее губам. Мягкий поцелуй был полон ласки и обожания. Вдох, мягкое столкновение, и Ники открылась для него, приглашая. Медленно, он погрузился глубже.
Как мед, как амброзия, сладкий вкус его поцелуя завлекал ее. Марк никогда не был настолько нежным, уговаривая ее своим ртом, своей настойчивостью. Ники хотела, чтобы они остались здесь навсегда – находиться в его объятиях, пропускать пальцы сквозь его шелковые волосы, убеждая его в своей любви, правильности того, что они вместе.
Даже если отдаленная часть ее разума кричала о тщетности подобных желаний, девушка обняла Марка руками за шею и развела бедра, чтобы он мог опуститься между ними, и вложила свое сердце в поцелуй.
С отчаянным стоном, мужчина переплел их языки, толкаясь вглубь ее рта, увеличивая ее жажду. Дрожащими руками Марк отодвинул волосы с лица Ники, продолжая покорять ее очередным шелковым поцелуем. Нежные пальцы скользнули вниз по плечам девушки, оставляя покалывающий след.
Затем мужчина перекатился на спину, увлекая Ники за собой и не прекращая поцелуй.
Его руки едва касались ее спины, задевая кожу легкими ласками. Ники застонала и выгнулась. Марк поощрил ее, углубив поцелуй. Мужчина потянул за ленточки, удерживающие платье – первая на шее, вторая на спине, – убеждая девушку поддаться его нежности. Его прикосновения к ее позвоночнику были словно таинственный шепот. Ники ответила ему, стягивая вниз лямки платья.
Марк приподнял девушку, чтобы она оседлала его бедра. Их взгляды встретились. Мягкий, и такой противоречивый, живой, и безнадежный, взгляд мужчины пронизывал ее насквозь, пока его пальцы стягивали платье вниз по ее телу. Медленно, он обнажил грудь, спустив ткань к талии. Марк благоговейно обхватил грудь Ники руками, задевая вершинки большими пальцами. Наслаждение закручивалось с любовью и печалью, плотной и безжалостной.
Побуждаемая ладонью на спине, девушка наклонилась вперед, пока не прикоснулась к его груди, кожа к коже – сердцебиения вторили друг другу. Марк оставлял теплую линию поцелуев на ее шее, двигаясь к уху. Ники таяла, нуждаясь в его прикосновениях – даже если они были словно мираж в пустыне. В его руках она чувствовала себя так, как и должно было быть. Как будто он знал девушку, ее страстный нрав и всё остальное, и всё еще хотел.
Ники осознала, что такого никогда не было в ее жизни. Мать игнорировала Ники, вместо того, чтобы разбираться с трудной дочерью. Отец всегда говорил, что нужно контролировать чувства и держать язык за зубами, даже если это приносило дискомфорт, и часто было бесполезно. Даже Лючия, со своей способностью избегать рисков и держать свое мнение при себе, если это необходимо, не удовлетворяла эту потребность в сопереживании. Марк понял ее. И она всегда будет любить его за это.
