Текст книги "Восхитительный (ЛП)"
Автор книги: Шелли Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– К тому моменту это место должно было напоминать ад!
А эти двое остались, чтобы спасти ее?
– Повсюду тлеющая, падающая с потолка древесина... сукин сын зажал камнем задвижку на твоей двери, но я смог его вытащить. Я не собирался уходить без тебя.
Слезы заполнили ее глаза, она протянула к нему руку:
– Ты такой замечательный друг.
Боль исказила его черты, и он натянуто улыбнулся:
– Да, я такой... настоящий друг.
Она поняла, что ей не следовало этого говорить. Он любил ее, и она даже, в определенной степени, жалела, что не могла ответить ему взаимностью. Но Алисса уже давным-давно отдала свое сердце Люку. С их первой встречи она поняла, что ее муж не из тех мужчин, которые западали на красивую внешность. Он влюбится, только когда узнает женскую душу. Был ли хоть один шанс того, что Люк полюбил ее? Все его беспокойство, нежность, постоянные телефонные звонки, помощь по бизнесу, невероятная домашняя еда и все остальное должно быть основано на чем-то большем, нежели просто факт ее беременности, ведь так?
– Однажды ты сделаешь какую-нибудь девушку дико счастливой, – пробормотала она Тайлеру.
– Я бы хотел, чтобы это была ты. – Мужчина сжал челюсти, поморщившись от боли.
– Я не та самая, но ты ее найдешь.
Появилась медсестра, чтобы проверить состояние Алиссы, и узнать, не нужны ли ей еще обезболивающие. Алисса покачала головой. Все чего она хотела, находилось за пределами больницы.
– Кто-нибудь звонил Люку?
Она не хотела, чтобы он волновался, особенно, после драмы с ее последним «исчезновением».
– Кимбер звонила. Он уже на пути сюда. Должен быть через пару часов.
Из всех людей на планете, которые могли сообщить ее мужу об этом, позвонила именно его бывшая любовница. Алисса скривилась. Как к его отъезду отнесутся продюсеры шоу? Он проработал с ними всего два дня...
– Ему следовало остаться там.
У Тайлера отвисла челюсть:
– Ты это серьезно? Хотя, буду честным, я бы хотел, чтобы он остался там. По крайней мере, тогда я бы мог поспорить с тем, что ему не наплевать на тебя.
Еще не значит, что он возвращается из-за нее. Люк, скорее всего, думает о ребенке.
– Полиция поймала Примптона? – Алисса сменила тему.
Любой, более-менее эмоциональный разговор о Люке, и она, вероятно, сломается и заплачет, показывая, насколько ей было страшно от того, что муж не любил ее так, как она любила его.
После заданного вопроса, Тайлер улыбнулся:
– Полиция арестовала его спустя пятнадцать минут, после того, как он сбежал. Он был дома с женой, и попытался изобразить, что всю ночь напролет провел с ней в своей постели. Но они нашли его одежду и обувь со следами горючего, а также пистолет. – Улыбка Тайлера сошла на нет. – Детка, в глубине его кабинета полиция нашла укромный уголок. Это было похоже на... храм, посвященный тебе. Больной ублюдок представлял тебя в своих фантазиях, как его сексуальную рабыню. У него были всевозможные фотографии с тобой в главной роли.
На лице Тайлера промелькнуло что-то, заставляющее екнуть ее сердце:
– Фотографии?
Он вздрогнул:
– На некоторых было отчетливо видно, что они сделаны с помощью «Фотошопа». Там была изображена ты, с располосованной от ударов кнута спиной, твои руки были скованы наручниками, и ты кланялась ему в ноги.
Все внутри нее просто сжалось от отвращения.
– У него были фотографии с той ночи, когда ты танцевала стриптиз на ежегодном мероприятии.
– Свинья.
– Он размалевал стены надписью «ШЛЮХА» красной краской.
Девушка содрогнулась при мысли о его мании и поблагодарила Бога за то, что его поймали.
– Догадываюсь, что теперь мы знаем, кто писал те записки и забрался в мой дом. Сволочь.
Тайлер кивнул:
– Это теория полиции. И моя тоже. Они хотят привлечь к делу криминалиста.
Скорее всего, это будет лишь формальностью с их стороны.
Алисса понимала, насколько ей повезло. Она никогда не воспринимала Примптона всерьез, не видела его истинной сущности. И эта самая невнимательность, могла стоить жизни ей и ее ребенку. Девушка благодарила Бога, что рядом с ней в этот момент оказались Тайлер и Хантер. И теперь, когда Примптон за решеткой, скорее всего, она сможет свободно вздохнуть, перестанет оглядываться через плечо, и больше не будет испытывать страх о возможном нападении.
Тайлер притопнул ногой о кафельный пол, и она знала этот жест. Обычно он делал так, когда нервничал.
– Что?
– Ты должна знать... У него также были ваши с Люком фотографии, когда вы были в твоей спальне в клубе. Похоже, он запечатлел вас через окно, выходящее в проулок.
У Алиссы перехватило дыхание, шок прошелся холодком по коже и заставил ее побледнеть.
– Где мы...
– О-о, да. Выражение на твоем лице... – Тайлер отвернулся. – Люк знает, как сильно ты его любишь?
Она поджала губы. Проклятье, Тайлер был проницательным. Его никогда нельзя было обвинить в хождении вокруг да около.
– Нет. А что это так заметно?
Он усмехнулся в ответ:
– Что ты без ума от него? Да.
Замечательно. Она вздохнула.
– Не знаю, взаимно ли это.
– Я тоже не знаю. Но он хочет тебя. Сильно. – Тайлер пожал плечами. – Я не специалист по чувствам парней, но думаю, там что-то большее.
– Предпочитаешь быть сердцеедом, а не тем, об кого вытирают ноги?
На его губах появилась неуверенная улыбка:
– Что-то вроде этого.
– У меня есть ощущение, что глубоко внутри ты очень плохой мальчик.
– Тук-тук.
Алисса обернулась на звук женского голоса в дверях. Кимбер. Она была очень милой, но один взгляд, брошенный на девушку с золотисто-каштановыми волосами, собранными в тугой конский хвост, открывающий ее прекрасное овальное лицо, заставил Алиссу напрячься. Бывшая любовница Люка была высокой и худенькой, пока лишь с намеком на беременный животик.
Кимбер была всем, чего Люк хотел от жизни, но уступил своему двоюродному брату. О да, в их свадебный вечер он сказал Алиссе, что никогда не чувствовал большего ни к одной женщине. Кто знает, говорило ли это его сердце или он просто пытался сделать их брак счастливее?
В ней вспыхнуло чувство обиды по отношению к другой женщине, но Алисса заставила себя, его проглотить:
– Входи.
Кимбер вплыла в палату, двигаясь настолько непринужденно, будто грациозность была у нее в крови.
– Мой брат попросил меня проверить твое состояние. Ты в порядке?
И заботливая к тому же. Она, наверняка, улыбалась, делая идеальный минет, содержала великолепный сад, была девственницей до своего мужа и с нетерпением ждала собраний родительского комитета.
Алисса испустила судорожный вздох. Ей не следовало быть такой злой только потому, что ее собственная неуверенность разъедала ее. Девушка выглядела до безумия счастливой со своим мужем Диком и даже не смотрела на Люка как на любовника. Алисса осознавала, что корень проблемы крылся в ней самой.
– Прекрасно. Спасибо. Как твой брат?
Кимбер закатила глаза:
– Как всегда «мачо». Всего полчаса назад ему сделали операцию и извлекли пулю, а ему уже не терпится уйти. Идиот. Но с ним все будет хорошо.
– Он пришел, чтобы спасти меня, а ведь мог просто напросто оставить там и не рисковать своей жизнью, и я всегда буду ему благодарна за это.
–Ха, «Святой Хантер», да? – Кимбер покачала головой. – Нет, если где-то есть бесплатная возможность хапнуть адреналина, мой брат прибежит туда. Горит здание? Веселуха!
Очевидный сарказм заставил Алиссу улыбнуться. Она так и представляла себе Хантера, считающего, что вечер в аду был бы гораздо приятнее хип-хоп вечеринки.
– Эй, я тоже поддерживаю это наблюдение! – выступил Тайлер.
– О, да, – парировала Алисса. – И мы обсудим это позже.
Выражение его лица подсказало ей, что она зря тратила свое время.
Кимбер повернулась к Тайлеру:
– Дашь нам минутку?
Алисса нахмурилась. Что может такого сказать бывшая женщина твоего мужа, чего не должен слышать Тайлер?
Охранник посмотрел сначала на одну женщину, потом перевел взгляд на другую и пожал плечами:
– Конечно. Пойду попробую найти доктора, чтобы он осмотрел тебя, после чего мы смогли бы убраться отсюда.
– Спасибо, – пробормотала Алисса, и сфокусировалась на Кимбер.
Женщина пересекла комнату и заняла кресло Тайлера, которое тот только что освободил, и крепко сжала руки на коленях:
– Я знаю, что не самая желанная посетительница, и что это не мое дело, но я хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты делаешь для Люка.
Алисса помедлила с ответом, обдумывая слова Кимбер, и нахмурилась:
– Что я делаю? Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ну, знаешь... Вышла за него замуж и позволила ему играть роль отца твоего ребенка. Несколько месяцев назад он был так раздавлен, когда узнал, что я не беременна... тогда он был еще с Диком и со мной. В течение многих лет Люк хотел иметь ребенка, и жил с пониманием того, что с ним такого никогда не случится, это почти погубило его. Но ты дала ему эту возможность.
– Что? – у Люка не может быть детей? Что-то не сходится. Конечно же, он не был бесплодным, и Алисса служила тому живым доказательством. Но выражение лица Кимбер говорило, что та верит каждому своему слову. – Это не так.
Кимбер подняла брови, после чего послала ей улыбку полную жалости:
– Со мной тебе не нужно притворяться. В течение почти двадцати лет, Люк знал, что у него не может быть детей. И несколько лет искал альтернативные методы стать отцом. Именно поэтому он и был связан со мной и Диком. Ты же знаешь, что он не любил меня. Он просто надеялся, что между нами тремя... Ну, что я забеременею от Дика, и, таким образом, Люк сможет стать папой.
Алисса моргнула несколько раз. Дыхание остановилось. Так, значит, вот почему он был вовлечен в менаж? Люк искренне думал, что был бесплоден? О-о, Господи... Но можно ли верить Кимбер? Хотя, зачем ей лгать? Это означало, что Люк... «знал», что она была беременна не от него.
К горлу подступила тошнота, и Алисса положила руку на живот в защитном жесте.
– Этот ребенок от Люка. Я не...
– Все хорошо. – Кимбер улыбнулась. – Люк рассказал мне, насколько он благодарен тебе, что ты обратилась к нему, вместо того, чтобы пойти к Тайлеру. Я уверена, что легче было бы выйти замуж за настоящего отца ребенка, но Люк так сильно нуждался в этом.
– Он сказал тебе это? – повторила она, оцепенело. Он сказал Кимбер, что считает, что не может иметь детей, но не сообщил об этом своей беременной жене?
Боль ранила так, словно в грудь воткнули нож. Предательство разрывало ей сердце. Это было так чертовски больно. Как он мог обманывать ее? Скрывать от нее такой колоссальный факт. Когда они поженились, Алисса знала, что Люк что-то скрывает от нее, но даже если бы она спросила об этом, он бы все равно отказался поделиться с ней. Черт побери! Как он мог жениться на ней, полагая, что у нее ребенок от другого мужчины и так мастерски манипулировать своей женой? Как он мог быть таким несправедливым?
О Боже, ее сейчас стошнит.
Кимбер кивнула:
– Мы так рады за вас обоих. Сейчас, Люк кажется намного счастливее. Если честно, я чувствовала себя виноватой, когда мы с Диком решили пожениться и создать свою собственную семью. Но знание того, что ты даешь ему все, в чем он нуждается, делает нас безумно счастливыми. Люк – замечательный парень, и он станет самым лучшим отцом, о котором можно только мечтать. В этом я не сомневаюсь.
Точно. У Алиссы внезапно появились сомнения. Много сомнений. Первое и самое главное, ему было наплевать на нее. Проклятье, девушка обнажила перед ним душу, рассказала самые болезненные и интимные вещи из ее жизни, отдала ему каждую частичку себя. А в ответ ей отплатили обманом. Слезы угрожали политься из глаз, и она часто заморгала, стараясь их удержать. До тех пор, пока не останется в одиночестве. Джошуа с ее матерью вбили ей в голову, что никому нельзя доверять, не важно, насколько у вас тесная связь. Нежность Люка, горячий секс, ревность, его инстинкт защитника – все было ложью. Он это сделал, чтобы ввести ее в заблуждение и переманить на свою сторону. Чертов ублюдок!
Постучал доктор, за его спиной маячил Тайлер.
– Упс, теперь моя очередь выходить. – Кимбер вскочила со своего стула. – Удачи. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. Мы можем обменяться детскими историями.
Хихикая, женщина вышла. Создавалось впечатление, что это не она только что запустила огромную бомбу, пошатнувшую всю жизнь Алиссы.
Люк женился на ней только из-за возможности иметь ребенка – она это знала. Но девушка не имела ни малейшего понятия о том, что он считал, что ребенок принадлежит Тайлеру. Или кому-то другому. Его первая реакция на новость о ее беременности теперь обретала смысл: «И.. ты здесь потому, что этот ребенок мой?» – Она слышала тень сомнения в его голосе и ничего не понимала, списывая со счетов тот факт, что для него она была шлюхой, трахающейся со всеми подряд. Люк, должно быть, все еще верил в это. И не стал тратить время, чтобы поменять свое мнение. – «Лучший в жизни подарок на день рождения. Я не хочу, чтобы ты звонила, когда родится ребенок. Но я хочу принимать участие в жизни этого малыша. Я хочу проследить каждый его шаг на пути...»
Алисса фыркнула. Теперь все обретало смысл. Если он думал, что не может иметь детей, то вполне мог принять чужого как своего, даже, если ценой этого, был брак с фальшивыми чувствами к новой жене. Подкатила новая волна тошноты. С самого начала и до конца, этот брак был средством убедить ее подарить ему ребенка. Мужчина лгал ей, каждым своим словом и прикосновением. А как же ревность? Всего лишь притворство, чтобы она поверила в то, что ему есть до нее дело. Или он просто не хотел, чтобы кто-то трогал женщину, которой он дал свое имя или подвергал опасности ребенка, которому он рассчитывал посвятить всего себя.
Алиссу, в ее жизни, использовали для разных целей, но еще никто и никогда не пользовался ее способностью производить на свет детей. Почему-то она чувствовала, что это было худшим оскорблением из всех.
Глава 18
Люк вернулся в Лафайетт на заходе солнца, прорвавшись через пробки и практически бросив свой внедорожник на парковке, он помчался через дверь прямо к лестнице. Ему нужно было срочно увидеть Алиссу и убедиться, что с ней все в порядке. Когда ему позвонила Кимбер, сердце словно пропустило удар, но затем снова возобновило свой ритм, угрожая пробить грудную клетку.
Примптон чуть живьем не поджарил его жену?
Слава Богу, что этого больного фанатика, который преследовал Алиссу, наконец-то поймали. Люк знал, что тот спятил, но даже не подозревал, что развод одного из последователей подведет другого к мысли об убийстве. Теперь его жена в безопасности. Но ему нужно было убедиться в том, что девушке не причинили ни малейшего вреда. Обнять Алиссу. Сказать ей, как сильно он ее любит.
В холле мужчина неожиданно обо что-то споткнулся и чуть не упал. Посмотрев вниз, он обнаружил свои чемоданы. Они были упакованы.
Это значит, что…?
Весь его мир перевернулся. Холодок прошел по коже, когда он, отпихнув багаж с дороги, бросился к лестнице:
– Алисса?
Нет ответа.
Люк пробежал по затемненному холлу и остановился в дверях спальни. Девушка была внутри, она сидела на кровати, ее длинные волосы были распущены. На пальце отсутствовало обручальное кольцо. Его жена была одета в большую серую футболку и смотрела в окно справа от себя. Она выглядела такой чужой. Нет, скорее побежденной. Мужчина вздрогнул от волнения. Алисса была бойцом. Она выжила после таких потрясений, которых многие бы не вынесли. Она стала сильнее. Эта женщина, мысленно витающая где-то за окном..., не была ею.
– Сладкая?
– Ты же умный человек, Люк. – Произнесла девушка, даже не взглянув в его сторону. – Я не хочу разбирательств. Просто возьми свои вещи и уходи.
Его внутренности скрутило в тугой узел. Дыхание прервалось. Шок от известия, что она была заперта в горящем здании и смогла выбраться только благодаря помощи Тайлера и Хантера, заставил его так быстро добраться сюда. А она собиралась выгнать его? Говорила, что между ними все кончено?
– Не важно, что тебя расстроило, сладкая, мы разберемся с этим. Прости, что не смог защитить тебя. Я приехал проверить, что с тобой... Что заставило тебя запаковать мои чемоданы и...
– Я не хочу это обсуждать.
Люк пересек комнату, подошел к противоположной стороне кровати и присел на край, рядом с ней. Алисса продолжала смотреть мимо него в окно. Смятение росло, он отодвинул его, концентрируясь на ней, и беря в свои ладони ее руки. Они были такими холодными.
– Это касается нас обоих. Давай разговаривать вместо того, чтобы спорить. Ты мне скажешь, что случилось, и мы поговорим. Если ты злишься, что меня не было здесь, когда этот ублюдок Примптон на тебя напал, то поверь мне, никто не может быть расстроен больше чем я.
Девушка покачала головой и, наконец-то оторвавшись от созерцания окна, уткнулась взглядом в колени:
– Ты выполнял свою работу. Мы обговорили заранее, что тебе нужно быть в Лос-Анджелесе для выполнения своих обязательств.
Ее голос звучал безжизненно. Когда солнечный свет скользнул по ее щекам, он заметил на них дорожки высохших слез. Это разрывало мужчине сердце. При ближайшем рассмотрении, ее покрасневшие нос и глаза также указывали на то, что она сильно плакала. А сейчас у нее уже не осталось эмоций. Понимание этого заставило воздух покинуть его легкие.
Отбрасывая страх назад, Люк сжал ее ладонь:
– На данный момент меня не волнуют мои обязательства по контракту. Меня волнует состояние моей жены.
Алисса зажмурилась и покачала головой, ее платиновые волосы разметались по плечам:
– Ты беспокоишься о ребенке.
– Конечно. Разве это плохо?
Наконец девушка посмотрела прямо на него. Ярость и решимость в ее взгляде, потрясли Люка, заставив сердце сжаться. Что, черт возьми, произошло после нападения? Тайлер уговорил ее уйти от него?
– По крайней мере, ты хотя бы честен. Наконец-то. – Усмехнулась Алисса.
Какая-то его часть обрадовалась этому проявлению эмоций с ее стороны. Другая часть... Страх примешался к настороженности. Он мог думать только об одной вещи, в которой был наименее честен с ней. О, Боже, пожалуйста, только не это.
– Что ты имеешь в виду? – с трудом выговорил эти слова мужчина и услышал, как дрогнул его собственный голос.
– Я всего лишь говорю о том, что ты беспокоишься за ребенка. Просто раньше я и не подозревала, что твое беспокойство на этом и заканчивается. Ты всегда такой нежный и внимательный. – Она встряхнула головой, усмехнувшись. – Я была настолько непроходимо глупой, что влюбилась. Продолжила доверять не тому мужчине.
Его жена только что отнесла его к одной категории с Джошуа? Пошло все нахрен, если это не заставило его желудок сжаться.
– Алисса...
– Мне следовало задавать больше вопросов о причинах твоего стремления жениться на мне. – Ее тон был словесной пыткой для собственной психики девушки и это, черт, его почти убило. – Я знала, что ты сделал мне предложение из-за ребенка. Но глубоко внутри, я надеялась, что ты заботился и обо мне тоже... Я даже представить себе не могла, что ты женился на мне, веря в то, что ребенок не может быть твоим.
Люк закрыл в глаза, его мир рушился. Кто-то выдал ей его секрет, его позор. Кто-то дал ей эту информацию и позволил придти к наихудшим выводам. Только двое были посвящены в его тайну, но Дик никогда бы не рассказал... что ж, он точно знал, кто раскрыл правду. С Кимбер он разберется позже. Сейчас ему нужно было убедить Алиссу в том, что его причины вступить в брак, – оставаться в браке – включали и ее тоже, а не только ребенка.
– Я прошу прощения, что не рассказал тебе... о состоянии своего здоровья. Тот факт, что ребенок, наверняка, не принадлежит мне, ничего не меняет. Я забочусь о тебе так же сильно, как и об этом малыше.
Наконец, сверкнув синими глазами, она обожгла его взглядом:
– Ты собираешься убедить меня в том, что я стала что-то значить для тебя с момента нашей свадьбы?
Люк взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза:
– Ты имела для меня значение даже прежде, чем мы поженились. Я ликовал, когда ты появилась в универмаге, в тот день. Я был готов рухнуть на колени, сказать все что угодно, чтобы ты только поговорила со мной. Предложить тебе помолвку в ту ночь было счастьем, на которое я не смел даже надеяться.
Алисса закатила глаза:
– Прекрати! Будь честным! Я просто была решением проблемы твоего бесплодия. Вот что имело значение. Женщина, с которой тебе нравилось трахаться, была беременной. Аллилуйя! И даже если этот ребенок не твой, – я предполагаю это незначительная деталь в твоем понимании – почему бы не обрушить на нее уйму обожания и не убедить выйти замуж? – каждое слово девушки сочилось презрением. – Почему бы не стать ее мужем под фальшивым предлогом и не заставить вывернуть свою душу наизнанку? Она же всего лишь свиноматка!
Люк вздрогнул от такого количества обвинений. Ему нужно ответить ей быстро, чтобы разрешить ситуацию. Совершенно очевидно, он ранил ее сильнее, чем предполагал. Алисса чувствовала себя использованной. Но он никогда не хотел, чтобы это произошло. Твою мать!
– Это неправда. Прости, что не сказал тебе о своем бесплодии. Сейчас я жалею об этом больше, чем ты. Да, ты появилась в нужный момент, обернувшись решением моей проблемы, но я чувствую к тебе намного больше. – Он придвинулся ближе к девушке, стремясь убедить ее в этом. – Я скучал по тебе, когда мы были порознь. Быть вдали от тебя означало жить с пустотой в груди, которую только ты могла заполнить. Иметь собственного ребенка – предел моих мечтаний, но... обстоятельства против меня.
– Тогда скажи мне, Шерлок, чей это ребенок? Тайлера?
Было так легко соврать ей, но это неправильно:
– Я считал так поначалу. Я знаю о его чувствах к тебе, и его прикосновения выглядят так интимно, как будто он делал это – и многое другое – тысячу раз. Но ты сказала, что вы не были любовниками и я узнал тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что ты не лжешь.
– Жаль, что у меня нет такой же уверенности по поводу тебя, – бросила она ему. – Значит, к моменту нашей женитьбы, ты считал Тайлера успешным донором спермы. Но после того как ты отмел его отцовскую кандидатуру, кому, по-твоему, еще я отдалась? Случайному посетителю клуба?
Он взял ее лицо в ладони:
– Конечно, нет. Возможно, Питер изнасиловал тебя... ты просто не помнишь этого или...
– Я все прекрасно помню. Он не проникал в меня. Это твой ребенок.
– Его нападение было тяжелой травмой для тебя, – уклонился Люк.
Алисса вырвалась из его хватки:
– Я не блокировала эти воспоминания. Если я до сих пор помню запах хлорного отбеливателя на своих простынях и игрушечного мишку, уставившегося мне в лицо, когда Джошуа силой забирал мою девственность, то я в состоянии запомнить факт совершения Питером изнасилования.
Милостивый Боже. Люк поборол в себе желание прижать ее к себе, его внутренности скручивались от этих слов. Она была так уверенна, что Питер не надругался над ней... Неужели возможно, что Алисса беременна от него?
– Или? – бросила она. – Что значит твое «или»?
– Или... доктор ошибся по поводу серьезности моего состояния.
– Кто-нибудь вручите этому человеку приз! – она спрыгнула с кровати, отходя подальше от него.
Люк схватил Алиссу и притянул к себе на колени. Она боролась, пытаясь вырваться. Он держал ее твердо, но не слишком сильно. Ему хотелось, чтобы она выслушала его, а не боялась.
– Боже, я бы все отдал за то, чтобы мой доктор ошибался. Как бы я был рад, зная, что маленькая жизнь внутри тебя создана нами обоими. Но мне сложно принять это, как данность, после стольких лет сомнений в даже мнимой возможности подобного.
Ее гнев сменился маской смирения:
– Я понимаю. Если врач говорит, что что-то является невозможным, ты ему веришь. Я бы тоже поверила. И я совсем не виню тебя за это.
Спасибо тебе, Господи. Кто знает, они смогут разобраться с этой ситуацией.
Но затем она освободилась из его хватки и начала метаться по комнате, сжав кулачки и выкрикивая сквозь сжатые зубы:
– Но я не могу вынести этот проклятый обман!
Ее поведение так и кричало: «Держись от меня подальше!», и Люк уважал это. Попытки успокоить ее приведут к противоположному результату, а он хотел, чтобы Алисса выпустила свой гнев. У нее определенно было на это право. Теперь он начал сомневаться в правильности принятых решений. То, что он не сказал правду, было, на самом деле, попыткой сохранить мир или банальной трусостью?
– Я могу только сказать, что с того момента как ты сообщила мне о своей беременности, я хотел тебя и этого ребенка настолько сильно, что не могу даже подобрать слов, чтобы объяснить свое состояние. Каждый нерв в моем теле просто кричал от желания сделать тебя моей навсегда. И я думал, что если расскажу правду, то это разлучит нас.
– Нас разлучает правда. – С напряжением она покачала головой. Слезы угрожали выступить на глазах, и Люк ненавидел то, что заставил ее почувствовать это. – Когда мы поженились, для меня было достаточно того факта, что ты отец моего ребенка. Моей любви хватило бы на двоих, и я надеялась, что когда-нибудь ты тоже меня полюбишь.
Алисса любила его? Всплеск бурной радости, которую он успел почувствовать, мгновенно исчез, заменившись чувством страха. Девушка говорила в прошедшем времени.
– Тебе не нужно надеяться, сладкая. Я люблю тебя. Я...
– Подходящее время, чтобы наконец-то это сказать. Ты серьезно думаешь, что тремя словами можно улучшить ситуацию?
Люк поднялся на ноги, подавляя страх:
– Нет, я не поэтому их произнес. Я знаю, что должен доказать тебе свою любовь. Мне понадобится время. Но это правда, и я счастлив, что смог высказать все, что чувствую.
Алисса повернулась к нему спиной:
– Мне, предполагается, сразу тебе поверить?
У него не нашлось на этот вопрос простого ответа.
– Пожалуйста... клянусь. Я говорю тебе правду.
– Такую же, правду, как та, что ты скормил мне, заставив поверить, что считаешь малыша своим? – Она усмехнулась. – Это просто слова, и они нихрена не значат.
– Не говори ерунды! С моей точки зрения они значат все. – Люк пропустил пальцы сквозь свои волосы. Как заставить жену увидеть то, что его чувства глубоки, широки и вечны? – Мы поженились, потому что ты забеременела. И ты все еще беременна, а я все еще хочу быть мужем и отцом. Это мог бы быть обычный брак по расчету, но мы влюбились. Любовь, сладкая, слишком ценная вещь, чтобы просто ее выбросить. Мы должны объединиться и разобраться с нашим недопониманием, даже, если это займет какое-то время.
– Это не просто недопонимание. Это ложь. Ты не можешь использовать эти три маленьких слова, в качестве чертова пластыря, чтобы прикрыть тот факт, что ты настолько меня не уважаешь, что сразу принял ребенка от другого мужчины. Ты скрыл важную информацию от меня, соблазнив своей заботой.
– Проклятье! Я забочусь о тебе! Ты вообще слышала меня? Я. Люблю. Тебя. Я даже никогда не знал, что значит это слово до встречи с тобой.
Алисса стрельнула в него недоверчивым взглядом:
– Ты любишь меня настолько сильно, что, скрыв от меня правду, даже не удосужился поинтересоваться, а не ошибся ли доктор с диагнозом, и не мог ли ребенок принадлежать тебе?
– Вообще-то, я записался на прием в пятницу, в клинику Лос-Анджелеса для проведения повторных тестов. И я очень надеюсь, что малыш мой.
– Этот новый доктор сообщит тебе уже известную для меня новость. У тебя могут быть дети. Я ни разу не сомневаюсь в том, что ты станешь невероятным отцом, и я никогда не отниму у тебя твоего ребенка. Он или она – наполовину твой. Он будет знать, кто его отец. Но остальное дерьмо не имеет значения. Для «нас» твоего внезапного признания, и «я тебя люблю» слишком мало. Слишком поздно. Прощай, Люк.
***
Следующий день после Дня Благодарения.
Люк уставился в окно на серое небо, находясь в Техасе – на родине ветров. Он полагал, что у него были причины быть благодарным. Невозможное чувство, когда он был ко всему безразличен, ужасная пустота внутри... пустота, которая могла быть заполнена только его женой.
Но Алисса не разговаривала с ним. Совсем.
Он покинул их дом в Лафайетте после последнего разговора, чтобы дать ей свободное пространство и время. В следующие двенадцать часов она поменяла все замки в доме и ресторане, также как свои домашний и сотовый номера. А в последующую ночь он ждал, притаившись рядом с «Bonheur», пытаясь перехватить ее и проводить домой. Урвать хоть несколько минут с ней наедине, чтобы снова объяснить, как он любит ее, и как сожалеет о случившемся. Вместо этого, Тайлер провожал его жену до машины и, когда они заметили Люка на парковке, приобнял в защитном жесте. Вышибала оттеснил его достаточно, чтобы Алисса успела сбежать. Ублюдок получал деньги, несмотря на то, что у того был неважный удар справа. Но было уже слишком поздно, чтобы обменяться с женой даже парой слов.
Следующим вечером она позвонила ему из ресторана, чтобы снова попросить Люка ее не беспокоить. Прежде чем он успел сказать своей жене о том, как ему жаль и как он любит ее, Алисса повесила трубку. Это было давно, восемь дней назад. За неделю до этого Люк вернулся в Лос-Анджелес и закончил запись шоу, действуя на автопилоте. Он и понятия не имел о том, какими вышли те эпизоды. Без сомнения, его попросят их переснять. А вчера он, наверняка, испортил Дику и Кимбер День Благодарения. У них было так много всего, за что можно быть благодарными, и они устроили праздник, пригласив к себе всю семью Кимбер. Люк пытался затеряться в толпе, но Хантер следил за ним всезнающим взглядом, затем покачал головой и пробормотал:
– Тупой придурок.
Его младший брат – Логан, был с ним согласен.
– Что-нибудь слышно от Алиссы? – Кимбер подошла к нему, смотря с таким сожалением в глазах, что он не мог на нее сердиться.
Она, наверное, считала, что раз Алисса является его женой, то он, к тому моменту, уже должен был признаться ей в своем «состоянии».
– Нет.
– Мне так...
– Я знаю. – Люк больше не мог слушать ее извинения. Это только напоминало ему о том, как он был неправ, и не могло, ни черта, помочь. Люк прижал руки к глазам, тыльной стороной. – Почему я ничему не научился с первого раза? Дик не только мой кузен, но и лучший друг. Я тоже скрывал от него правду. Это чуть не стоило нам дружбы. И я до сих пор, блять, ничему не научился. Я так хотел ее и этого ребенка... – Он вздохнул. – И где я только учился манерам.
– Ты думал, что она тебе лжет… о том, кто отец этого ребенка?
– О, да. И я жалею об этом. Но... черт возьми, минус на минус – не всегда плюс.
– Верно. – Кимбер вздохнула. – И что ты намерен делать? Я еще никогда не видела тебя таким несчастным.
– Осталось еще несколько вещей, способных привести меня в восторг, понимаешь? Я и помыслить не мог, что шоу, которое было моей мечтой год назад, сегодня станет моей реальностью. Это все, для чего я работал, ради чего я часами готовил одно и то же блюдо по десять раз на дню, меняя один единственный ингредиент, чтобы проверить, способен ли улучшить рецепт. Это одна из причин, почему я так гнул спину над собственным имиджем и откладывал наиболее удачные кулинарные книги. Я хотел получить эту возможность, чтобы поделиться с утонченными гурманами своей любовью к сложной южной кухне. (Прим.: имеется ввиду кухня Юга США)
