Текст книги "Ведите себя прилично, Арчибальд!"

Автор книги: Шарль Эксбрайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 5

Когда баронет вернулся в гостиницу, Рут только что встала. Чувствовала она себя свежей и отдохнувшей. Молодая женщина прекрасно отдавала себе отчет, что чудом спаслась от ужасной смерти, и мысль об этом настраивала ее на особенно жизнерадостный лад. Более того, несмотря на признание Арчибальда, что он вступил в бой вовсе не ради нее, леди Лаудер невольно испытывала к мужу благодарность. Поэтому она заговорила с ним гораздо дружелюбнее, чем в последнее время, точнее, со дня свадьбы.

– Хорошо погуляли, Арчибальд?

И, не ожидая ответа, Рут села причесываться за туалетный столик.

– Боюсь, это не самое подходящее слово, дорогая. Выполнять долг всегда неприятно, тем более что государственные учреждения на всех широтах выглядят довольно мрачно… Поэтому, можете мне поверить, я провел время не слишком весело. Удивительно, почему чиновнику так трудно втолковать что бы то ни было, независимо от того, какой стране он служит… особенно это касается полиции…

Рут так и застыла перед зеркалом:

– Полиции?

– Я имею в виду комиссара уголовной полиции, которому рассказал обо всех наших приключениях.

– Что?!

Молодая женщина резко повернулась.

– В чем дело? – удивился баронет.

– Вы хотите сказать, что побежали в уголовную полицию и выложили…

– …что я убил человека, который незадолго до этого тоже совершил убийство. Знаете, дорогая, такого рода подвиги лучше не пытаться сохранить в тайне.

Леди Лаудер, вцепившись в волосы, бегала по комнате. Поистине фантастическая глупость, невежество и ограниченность баронета выводили ее из себя. Рут лишь с огромным трудом сдерживала рвущийся из груди вопль отчаяния. Наконец, обессилев, она бросилась в ванную и стала жадно пить холодную воду.

Арчибальд недоуменно взирал на жену.

– По-моему, с вами творится что-то не то, дорогая…

Рут на мгновение остановилась и посмотрела ему в глаза.

– А что может чувствовать женщина, получив муженька вроде вас?

Неожиданное нападение так удивило Лаудера, что он выронил монокль, однако в последнюю минуту успел поймать его на лету. Снова вставив любимую игрушку в глаз, он высокомерно заметил:

– По-моему, вы забываетесь, дорогая…

Леди Лаудер мгновенно уступила место Рут Трексмор, девушке, которой с восемнадцати лет приходилось биться за кусок хлеба в самых неаристократичных лондонских кварталах.

– Слушайте, вы, надутый кретин! Вы хоть понимаете, что натворили?

– Я не позволю вам…

– Любые действия секретных служб, естественно, требуют строжайшей тайны. Но даже эта простая истина вам не по зубам! Мы сражаемся во мраке, а наши покойники не имеют права на пышные похороны! Никаких цветов, венков и речей! Фернс и его помощники могут заниматься своим делом только потому, что никто об этом не подозревает! А вы что удумали? Помчались в полицию и как будто нарочно подняли шум вокруг дела, которое должно было бы остаться для всех за семью печатями! Да вы что, в конце концов, с ума сошли?

Баронет, плохо понимая, что привело его супругу в такое бешенство, удивленно хлопал глазами.

– Меня не интересуют ваши темные истории! – возмутился он. – Я презираю такого рода занятия! Но я не могу допустить, чтобы мою жену привязывали к стулу и обращались с ней самым безнравственным образом! Кроме того, я не потерплю, чтобы всякие бандиты непристойно нагло разговаривали со мной! Как только мы вернемся в Вену, я пожалуюсь послу и потребую привлечь внимание властей к тому, как обошлись с баронетом и его супругой в Граце, городке, известном спокойствием и вежливостью жителей. Мы просто не имеем права закрывать глаза на некоторые вещи! Недостаток почтения к нам – прямое оскорбление британской Короны, дорогая!

– Замолчите, Арчибальд! Сейчас же замолчите, или я за себя не отвечаю!

Баронет умолк и, опустившись в кресло, закурил сигарету. Вероятно, в эту минуту он подумал, что женщины – более чем своеобразные существа и в Оксфорде его явно недостаточно просветили на сей счет, а потому нечего и надеяться что-либо понять в их странном поведении. А леди Лаудер, сидя на своей кровати, кипела от злости и возмущения. Руки ее непроизвольно рвали в клочки носовой платок, словно пытаясь дать выход накопившемуся раздражению. Теперь можно было не сомневаться, что австрийская полиция потребует объяснений. Что скажет Фернс и как отреагируют на все это в Лондоне? Полковник Стокдейл горько пожалеет, что доверил ей серьезное задание… Рут с позором выгонят из МИ-5… Но это бы еще ничего… Наглядевшись на жуткие кровавые раны, молодая женщина хотела только одного: поскорее вернуться в мирную и кокетливую квартирку на Маргарет-террас. Но что ее по-настоящему пугало, унижало и выводило из себя – так это невозмутимое самодовольство баронета, воображавшего, будто он решительно все понимает, хотя на самом деле этот болван не мог додуматься до самых простых вещей.

– Арчибальд?

– Да, дорогая?

– А вы не подумали, что после ваших признаний дело получит огласку и приятели убитого вами типа проведают, кто мы такие? Очень возможно, ваша глупость будет стоить мне жизни…

– Вы преувеличиваете! И потом, их агента уничтожили вовсе не вы, а я!

– Ну, уж вас-то вряд ли кто-нибудь заподозрит в принадлежности к МИ-пять!

– Естественно. Человеку моего положения нечего делать среди каких-то головорезов!

– И это большое счастье, иначе британская контрразведка давно перестала бы существовать!

– По-вашему, это было бы так плохо? Но, так или иначе, вам нечего опасаться, пока я рядом!

– Пустые слова!

– Я готов умереть за вас, Рут!

И баронет в порыве нежности обнял жену. Но леди Лаудер с отвращением оттолкнула его.

– Что на вас нашло? – взвизгнула она. – Совсем взбесились? Отпустите! И ведите себя прилично, Арчибальд!

Напоминание о светских манерах, по обыкновению, сразу как будто парализовало волю баронета. Он снова вставил в глаз монокль.

– Извините, дорогая… но вы ведь моя жена!

– Только до возвращения в Лондон. Поэтому, раз вы не умеете ничего другого, кроме как всегда оставаться джентльменом, хотя бы ведите себя по-джентльменски!

Сидя в кабинете Фернса, Рут при Терри Лаудхэме получала самую потрясающую в своей жизни выволочку.

– Невиданно! Неслыханно! – бушевал консул. – Да за всю историю разведки я не упомню ничего подобного! Для начала вы приволокли в Вену придурка из «high society» note 5Note5
  Высшего света (англ.)


[Закрыть], но и этого вам, очевидно, показалось недостаточно: нет чтобы заставить супруга сидеть спокойно, вы повсюду таскаете его с собой, да еще посвящаете в наши дела! Вы что, голову потеряли? И подумать только, что в Лондоне меня заверили, будто Стокдейл относится к вам с большим уважением! Должно быть, я чего-то не понимаю!

– Это не моя вина, мистер Фернс! Начальство отлично знало, что баронет едет со мной!

– Должно быть, никому и в страшном сне не привиделось бы, что вы позволите мужу предпринимать самостоятельные шаги!

Терри попробовал вступиться за молодую женщину:

– С сэром Арчибальдом дьявольски трудно справиться. Он так искренне чувствует себя центром мироздания, что и мысли не допускает, будто кто-то может интересоваться чем-либо, помимо его великолепной особы. По мнению баронета, если человек не принадлежит к его кругу, то и не добьется в жизни ничего путного…

Консул бросил на него испепеляющий взгляд.

– Может, довольно, а? Вы не сказали мне ничего нового о характере этого проклятущего баронета! И почему только он не умер в младенчестве? Ну скажите, леди Лаудер, как вы могли найти что-то привлекательное в подобном субъекте?

Рут опустила голову.

– Мы слишком мало знали друг друга, и я жестоко ошиблась, но теперь уже почти убедила сэра Арчибальда сразу по возвращении в Лондон подать на развод.

– Что ж, это единственная приятная новость за сегодняшний день! Как подумаю, что, прикончив Штефана Дрожека, этот олух не нашел ничего лучше, чем рассказывать о своих подвигах комиссару Малькампфу из уголовной полиции! Счастье еще, что его превосходительство посол, узнав, в чем дело, немедленно связался с австрийским министром внутренних дел и попросил замять эту историю… Нам повезло, что Дрожек оказался преступником, уже отсидевшим в тюрьме на родине, и что он пробрался в Австрию тайком. Я думаю, полиция согласится признать все это обычной уголовщиной. Мы представили дело так, будто Дрожек убил Крукеля из-за денег, вы застали его на месте преступления, но прежде чем убийца успел расправиться и с вами, появился ваш муж… Выглядит просто и убедительно… Во всяком случае, для тех, кто не станет лезть из кожи вон и докапываться до истины…

Рут грустно посмотрела на Фернса.

– Я так хотела добиться успеха… но теперь понимаю, что эта работа – не мое призвание. Жаль только, что придется уйти после такого провала.

Терри попытался ее утешить:

– Я всегда думал, что вам не место среди нас, поэтому и возмущался вашей рискованной командировкой в Грац. Подумайте, не вмешайся вовремя сэр Арчибальд, вы были бы сейчас обезображенным трупом и гнили тихонько где-нибудь в окрестностях Граца…

Леди Лаудер закрыла лицо руками.

– Прошу вас, замолчите… хотя бы из сострадания…

– Я бы никогда не простил себе, случись с вами что-нибудь в этом роде…

Несмотря на сотрясавшую ее нервную дрожь, Рут почувствовала, как участливо, почти нежно звучит голос молодого человека. Она не стала раздумывать о причинах, а просто порадовалась в глубине души. И только мысль о существовании Эннабель Вулер немного омрачала удовольствие.

– Думайте, что болтаете, Терри! – вмешался Фернс. – Чего ради вам понадобилось пугать леди Лаудер?

– Я не хочу, чтобы она изменила решение. Чем раньше леди Лаудер уйдет из разведки, тем лучше.

– Возможно, все это чертовски благородно, Терри, но вам скорее следовало бы поразмыслить о своем собственном поведении!

– Что вы имеете в виду, Фернс?

– Там, в Граце, вы ведь тоже оказались не на высоте, а? Я послал вас охранять баронета и его супругу, но вы не нашли ничего умнее, чем с первых же шагов привлечь к себе внимание. Фантастическая ловкость для тайного агента, правда?

Лаудхэм засмеялся:

– Да, признаться, уж этого я никак не предполагал… Я старался не попадаться на глаза вам, леди Лаудер, а вашего мужа совсем упустил из виду… Если честно, я просто не принимал его в расчет и настолько не ожидал подобной прыти, что, когда сэр Арчибальд схватил меня за руку, должно быть, стоял болван болваном!

Рут не стала спорить.

– Да, по правде говоря, у вас был очень расстроенный вид. Счастье еще, что Арчибальду не вздумалось рассказывать полицейскому, кто вы такой!

– Во всяком случае, мне пришлось идти переодеваться к одному из наших людей, а когда я наконец приехал на Мюнцграбенштрассе, все уже закончилось. Само собой, мне и в голову не приходило, что баронета понесет в полицию, иначе я поостерегся бы так долго торчать в тех местах. Но я никак не мог сообразить, что случилось, и думал, вы еще просто не заходили к сапожнику. Представляете, стою я себе, спокойно поджидаю вас, а тут как снег на голову сваливаются стражи порядка!

– Так или иначе, – подвел итог Фернс, – но теперь нам надо отыграться. Поездка в Грац дала только одно: уверенность, что бедняга Крукель не был изменником. Впрочем, отрицательный результат тоже полезен… Леди Лаудер, вам нельзя сразу уезжать из Вены – это могло бы вызвать подозрения, так что советую еще немного пожить здесь.

Лаудхэм вышел из кабинета консула вместе с Рут.

– Баронет вас уже ждет?

– Да, в «Казанове»… По-моему, мы начинаем там осваиваться, как истинные обитатели Вены. Даже сэр Арчибальд находит, что атмосфера почти та же, что и в его клубе…

– А можно мне вас проводить?

– Конечно, буду очень рада.

– Сегодня удивительно теплый вечер… Может быть, прогуляемся до «Казановы» пешком? – предложил Лаудхэм, когда они вышли на улицу.

Рут отлично понимала, что следовало бы отказаться, но ей так нравилось общество Терри! Ладный парень с его кипучей, мужественной энергией выгодно отличался от баронета. Короче говоря, леди Лаудер кивнула, и они прогулочным шагом двинулись в сторону бара. Совсем как влюбленные… Выскользнувшая из-за угла дома Эннабель Вулер проводила парочку свирепым взглядом. В ту же минуту у двери консульства появился Фернс. Заметив свою секретаршу и проследив направление ее взгляда, он все понял и тихонько подкрался к мисс Вулер.

– Ну, Эннабель, я вижу, вы начали шпионить ради собственного удовольствия?

– Она у меня его не отнимет! О нет, этого я не допущу!

– Послушайте, Эннабель, ваши любовные истории становятся несколько обременительными…

– Отвяжитесь от меня! – огрызнулась секретарша.

Оставив на тротуаре опешившего от такой грубости (особенно неожиданной в устах благовоспитанной молодой англичанки) консула, мисс Вулер поймала такси и в свою очередь помчалась в «Казанову».

Сэр Арчибальд потягивал третий бокал виски и, немного оттаяв, почти дружелюбно смотрел по сторонам. Какой-то австриец повернулся к нему и с фамильярностью соседа по стойке спросил:

– Вам нравится Вена, сударь?

– Пожалуй, да, – немного поколебавшись, ответил баронет.

– В таком случае я искренне сожалею, что вы не видели нашего города в былые дни… Тогда здесь не было так скучно!

– Значит, вы полагаете, что сейчас здесь тоскливо?

– А вы разве не согласны со мной?

– Боже мой, я приехал всего несколько дней назад и, честно говоря, пока не заметил, чтобы время тянулось слишком долго…

– Значит, вам повезло… Тут никогда ничего не происходит…

Именно в эту минуту в бар влетела Эннабель Вулер и, обведя взглядом зал, тут же бросилась к баронету. Собеседник Лаудера при виде этого живого урагана осторожности ради отодвинулся подальше.

– Сэр Арчибальд!

– Да, мисс Вулер?

– Ваша жена сейчас с Терри Лаудхэмом!

– В самом деле?

– И они идут сюда пешком!

– Ну и что?

– Но… Неужели вы не понимаете?

– Что именно, мисс?

– Неужели вы не знаете, какая у Терри репутация? Уж кто-кто, а я на собственной шкуре убедилась, что молва не преувеличивает!

Баронет поправил монокль.

– Я понятия не имею, что говорят о мистере Лаудхэме, – ледяным тоном заметил он, – и меня это ни в малейшей степени не интересует, мисс Вулер. Зато доброе имя леди Лаудер мне весьма дорого, и я не допущу, чтобы его пятнали хотя бы намеком на какие бы то ни было подозрения… Буду премного обязан, если вы это хорошенько запомните.

Англичанка покраснела до корней волос.

– Короче, вам плевать, что ваша жена и Терри…

– Прошу вас, мисс Вулер, ни слова больше… Позвольте откланяться.

И, не обращая больше внимания на Эннабель, сэр Арчибальд демонстративно повернулся спиной. Публичное унижение так потрясло секретаршу консула, что с нее мигом слетел весь благоприобретенный лоск.

– Тряпка, жалкая тряпка – вот вы кто! – завопила она. – Дегенерат! Другой вот-вот уведет у вас жену, а вы отделываетесь банальными фразами.

Посетители с особым любопытством взирали на эту сцену, поскольку британцы крайне редко ссорятся на людях. Баронет, чуть заметно пожав плечами, снова повернулся к мисс Вулер.

– Боюсь, вас слишком мало шлепали в детстве, мисс…

– И вам бы очень хотелось восполнить этот пробел, грязный аристократишка?

В баре раздались приглушенные смешки.

– По правде говоря, мисс, это и впрямь доставило бы мне удовольствие.

Секретарша, вне себя от ярости, замахнулась на баронета, но вовремя подоспевший Малькольм Райхоуп поймал ее руку на лету.

– Эннабель! Вы что, с ума сошли?

– Отпустите меня, мерзкий пьянчуга!

В ту же секунду к ним подошел метрдотель.

– Позвольте, я вас провожу, мисс.

Как и следовало ожидать, мисс Вулер разрыдалась и покорно проследовала к выходу. Метрдотель подозвал такси и приказал отвезти англичанку домой. Некоторое время после ее ухода в баре царило напряженное молчание. Атмосферу разрядил сэр Арчибальд. С самым светским видом он, как ни в чем не бывало, поблагодарил Малькольма.

– Благодарю, что так удачно заглянули сюда, мистер Райхоуп. Выпьете со мной виски?

– С удовольствием. Что за муха ее укусила?

– Насколько я понял, мистер Лаудхэм идет сюда вместе с леди Лаудер. Этого оказалось довольно, чтобы вызвать приступ бешеной ревности. Надо полагать, мисс Вулер настолько ценит привязанность молодого человека, что искренне вообразила, будто все женщины только и мечтают его похитить.

– Терри Лаудхэм – подонок.

– Ну-ну, не хватало еще, чтобы и вы тоже впали в истерику. Битва не проиграна, пока кто-то из противников не покинул поле.

Сэр Арчибальд повернулся к австрийцу, с которым разговаривал до прихода мисс Вулер.

– Как видите, сударь, в Вене тоже кое-что происходит!

Австриец поклонился.

– Меня восхитила ваша выдержка, сэр. Эта буйная юная особа позволила себе назвать вас тряпкой… Честно говоря, я бы, пожалуй, не стерпел!

Баронет добродушно улыбнулся и, обращаясь одновременно к обоим собеседникам, заметил:

– Мисс Вулер ревнует, а от ревнивицы не стоит ожидать здравых суждений. Кроме того, она, вероятно, еще ничего не знает, иначе не посмела бы так со мной разговаривать…

– Не знает о чем, простите за нескромность?

– Да о том, что вчера в Граце я прикончил парня, который имел наглость невежливо со мной разговаривать.

Райхоуп закрыл глаза и судорожно стиснул в руке бокал. А другой сосед сэра Арчибальда чуть не захлебнулся мадерой. Впрочем, флегматичное замечание баронета вызвало сильное волнение среди всех, кто его расслышал.

– Вы убили человека, сэр?

– Да, и довольно крепкого малого, но уж очень несимпатичного…

Австриец, окинув ближайшее окружение слегка потерянным взглядом, попросил уточнений:

– Так вы его и в самом деле…

– Я думаю, да… Раскроил череп топориком. Должен признаться, зрелище не из приятных. Очевидно, у меня слишком тяжелая рука, но, уверяю вас, в комнате стало очень грязно…

Малькольм попытался урезонить баронета:

– Этих господ совсем не интересуют такие вещи, сэр Арчибальд!

Однако его реплика вызвала лавину возражений.

– Похоже, никто не разделяет вашей точки зрения, старина, – ехидно бросил Лаудер.

– Но, прошу вас, сэр Арчибальд, послушайте доброго совета…

– Вы становитесь скучным, мой дорогой, а именно этого настоящий джентльмен вынести никак не может. В том числе, конечно, и я.

– Надеюсь, вам не придется пожалеть об излишней откровенности…

– Я никогда ни о чем не жалею.

Рут и Терри долго шли молча. Не смея в том признаться открыто, оба наслаждались прогулкой вдвоем, но в то же время испытывали легкие угрызения совести. Рут не могла выбросить из головы Арчибальда, а Терри – изгладить из памяти Эннабель. Общее сожаление о потерянной или по крайней мере изрядно ограниченной свободе еще больше сближало молодых людей, но пока они об этом не догадывались.

Разговор начался с ничего не значащих банальностей, словно каждый с трудом преодолевал невидимый барьер. Наконец, поговорив об Австрии, и в частности о Вене, а заодно о Великобритании, Лаудхэм рискнул задать мучивший его вопрос:

– Леди Лаудер… Как вы могли выйти замуж за баронета?

Сама не понимая почему, Рут почувствовала, что ей непременно нужно оправдаться в глазах Терри. Она рассказала о своем безрадостном детстве, не только без родителей, но и без единого близкого родственника, потом о столь же невеселой юности и обо всем, что ей пришлось пережить, чтобы добиться нынешнего положения. Перед свадьбой сэр Арчибальд представлялся лишь своего рода возмещением за прежние горести… Превратиться в леди, по сути дела, значило бы зримо доказать, что Рут преодолела все препятствия, какие только жизнь ставила на ее пути. И, соглашаясь выйти за баронета, она не думала ни о чем другом.

– Вы… вы его любите?

Не слишком приличное любопытство собеседника отнюдь не возмутило молодую женщину. Здесь, в Вене, в волшебный вечерний час хотелось пренебречь всеми общественными установками и освященными временем и традицией нормами сдержанности. Не отдавая себе в том отчета, леди Лаудер разговаривала не столько с Терри, сколько сама с собой. Более того, посмей Лаудхэм задать тот же вопрос утром, Рут сурово поставила бы его на место.

– Нет.

– А он?

– Арчибальд? Вряд ли он вообще способен питать глубокие чувства к кому бы то ни было. Прежде всего баронет влюблен в самого себя, да еще, пожалуй, испытывает искреннюю привязанность к матери. Жизнь он постигал в Оксфорде, и все, что не соответствует вынесенным оттуда представлениям, склонен считать сказкой или ложью. Никто и ничто не сможет открыть ему глаза.

Рут нисколько не обиделась, когда Терри ласково сжал ее руку в знак того, что понимает и разделяет огорчение спутницы. Бывшая мисс Трексмор впервые в жизни откровенно говорила о себе. Это приводило ее в замешательство и в то же время облегчало душу.

– А вы, мистер Лаудхэм?

– О, я мог бы рассказать вам примерно ту же историю. Нищие родители… Отец слишком много пил, чтобы скопить хоть малую толику денег. Мать рано умерла – надорвалась за работой. Учился я через пень-колоду, в пятнадцать лет удрал из дому, а отец и не подумал разыскивать. Потом мне повезло – в Америке я встретил одного потрясающего типа. Он-то и объяснил толком, что за штука жизнь и каким оружием с ней бороться. Еще через некоторое время я поступил в небольшой провинциальный университет, а деньги на это добывал, помогая старику садовнику. В Англию я вернулся готовым на все – как на самые благородные поступки, так и на преступление, но, к счастью, почти сразу столкнулся с агентом МИ-пять. Было это семь лет назад… Вот и все.

– А теперь у вас есть Эннабель Вулер…

– О, Эннабель… Это не она у меня есть, нет, правильнее было бы сказать, что Эннабель хочет получить меня.

Рут охватило блаженное тепло.

– Кажется, она вас очень любит?

– Да, как Райхоупа, до того как появился я…

– Откуда такая горечь, Терри? Я не сомневаюсь, что мисс Вулер вполне порядочная девушка.

– Несомненно, как, впрочем, и то, что она навевает на меня смертельную скуку.

– Но в таком случае почему вы до сих пор не сказали ей об этом?

– Пороху не хватает.

Она умолкла, чувствуя, что самое главное уже сказано. Но через несколько минут Терри не выдержал.

– Из Эннабель с ее снобизмом и вечной оглядкой на чужое мнение получилась бы идеальная супруга для баронета, – с напускной беспечностью рассмеялся он.

– Так вы находите, что я…

– Вы? Нет, вы созданы вовсе не для светских салонов и реверансов. Вам следовало бы встретить парня вроде меня… А уж если б мне подфартило найти такую подругу, я бы далеко пошел.

Рут промолчала. Теперь к сказанному уже и в самом деле было нечего добавить, и больше никто из них не проронил ни слова. Только когда Рут уже собиралась толкнуть дверь в бар, Лаудхэм удержал ее.

– Возможно, нам больше не представится случая поговорить так свободно… Но я хочу, чтобы вы знали, насколько ваше присутствие здесь, ваше доверие и дружба помогают мне держаться на плаву. И я благодарен вам до глубины души.

Леди Лаудер охватило доселе неведомое ей чувство.

– Я тоже… вам благодарна, – с трудом выдавила она. – И рада, что мы смогли познакомиться поближе…

Сами по себе слова не выражали и сотой доли ее волнения, зато интонация с лихвой искупала их незначительность.

Войдя в бар, молодые люди с изумлением обнаружили, что все посетители собрались в одном углу, но не прошло и нескольких минут, как в центре этого мини-столпотворения они узрели разглагольствующего баронета.

– Господи, что он еще отчудил? – простонала Рут.

Увидев коллег, Райхоуп бросился навстречу.

– О, леди Лаудер! Если вы имеете хоть какое-то влияние на сэра Арчибальда, умоляю вас, попытайтесь заставить его умолкнуть!

– А что он натворил?

Малькольм скорчил гримасу:

– Ничего особенного… Всего-навсего рассказывает кому ни попадя, каким образом прикончил убийцу Крукеля… Таким образом, если до сих пор хоть одни австриец не знал, чем мы занимаемся, то теперь и он в курсе. Честно говоря, леди Лаудер, мне бы страшно хотелось, чтобы вы навсегда избавили нас от своего супруга! Я чудовищно плохо воспитан, миледи, и потому сразу скажу, что каких только кретинов я не встречал в этой собачьей жизни, но такого, как баронет, еще ни разу!

И, решив, очевидно, что разговор исчерпан, Малькольм Райхоуп вернулся к собравшимся вокруг сэра Арчибальда. Лаудхэм наклонился и шепнул на ухо Рут:

– Надеюсь, вы не сочтете меня неотесанным грубияном вроде Малькольма, если я скажу, что, по-моему, вы заслуживаете спутника жизни получше?

– Нет… но лучше ничего не говорите…

Баронет в очередной раз описывал внимательным слушателям и зрителям, каким мастерским ударом он раскроил череп противника, как вдруг до него донесся голос леди Лаудер:

– Боюсь, вы роняете свое достоинство, Арчибальд. Ведите себя прилично!

– Вы так думаете, дорогая?

– Уверена!

– В таком случае прошу меня извинить, джентльмены…

Недавний собеседник баронета не мог скрыть разочарование:

– А вы не знаете, зачем тому типу понадобилось убивать сапожника?

– Нет, мне это совершенно безразлично. Подобные людишки вообще не заслуживают ни малейшего внимания.

Перед сэром Арчибальдом внезапно вырос Райхоуп.

– Немедленно заберите свои слова обратно!

Баронет окинул его высокомерным взглядом.

– Мне не нравится ваш тон, – обронил он.

– А мне – та несусветная чушь, которую вы несете вот уже добрых полчаса!

– Как ни прискорбно, но я вынужден заметить, что вы не джентльмен, Райхоуп!

– А я имею честь сообщить вам, что не знаю, какая из черт вашего характера вызывает у меня большее презрение: малодушие или тупость!

– Мне очень жаль, Райхоуп, но, право же, вы сами нарывались на неприятности!

Как истинный британец баронет нанес молниеносный боксерский удар левой, и Малькольм без сознания рухнул к его ногам. Сэр Арчибальд оглядел бар.

– Еще раз прошу прощения, джентльмены, но я терпеть не могу хамства. – Он подозвал бармена. – Будьте любезны, приготовьте ему виски.

– Здорово же у вас работает левая рука, сударь! – заметил кто-то из посетителей.

Терри и один из официантов взгромоздили Малькольма на стул, а Рут начала растирать ему виски. Посетители вернулись за столики, радуясь неожиданному развлечению и немного досадуя, что все так быстро кончилось. Открыв глаза, Райхоуп увидел, что баронет протягивает ему бокал виски. От выпивки он не отказался, но сердито пробормотал:

– Вы меня застали врасплох… ну да ничего! Я еще отыграюсь!

– Вы злитесь на меня, потому что я застукал вас в Граце, у Гауптбрюке! Вы надеялись ускользнуть незамеченным…

– Да нет, я понял, что вы меня обнаружили, но не хотел попадаться на глаза Фернсу.

– Фернсу? – удивился Терри.

– Угу, он шел по пятам за баронетом и леди Лаудер.

Рут, Лаудхэм и сэр Арчибальд переглянулись.

– Короче говоря, вчера все мы дружно побывали в Граце, – подвела итог леди Лаудер.

Как только они вернулись в «Кайзерин Элизабет», Рут спросила мужа, что он думает о поездке Фернса в Грац. Врать Райхоупу незачем, поскольку у них с консулом вроде бы неплохие отношения. Но почему Фернс никого не предупредил, что тоже поедет в столицу Штирии?

– Понятия не имею, дорогая… впрочем, с какой стати туда понесло Райхоупа, я тоже не понимаю…

– А ведь верно! Он не сказал нам, зачем ездил в Грац! Но вы ведь не думаете, что…

– Послушайте, дорогая, я был бы вам очень признателен, если бы вы больше никогда не упоминали при мне об этих людишках. Ради вашего удовольствия я готов признать, что между разными секретными службами и в самом деле происходят довольно неприглядные столкновения, но я ни в коем случае не желаю принимать в них участия. Хорошо бы и вам поступать точно так же.

– И не надейтесь! Я дала слово и сдержу его во что бы то ни стало!

– Но, в конце-то концов, неужели вам нравится общество всяких бандитов?

– Они ничуть не хуже вас и ваших светских приятелей, сэр Арчибальд Лаудер! Да, никто из этих ребят не учился ни в Оксфорде, ни в Кембридже… возможно, им не хватает моральных принципов, но никак не мужества! А коли хотите знать мое мнение, так оно куда важнее любых правил! Да вы хоть знаете, что такое жизнь?

– Мне тридцать пять лет, дорогая…

– По документам – да, но на самом деле вы так и остались недорослем!

– В то время как Терри Лаудхэм, похоже, мужчина в полном смысле слова?

Рут сразу потеряла почву под ногами.

– Почему вы упомянули именно о Терри Лаудхэме?

– Разве не с ним вы прогуляли весь сегодняшний вечер?

– Да, и что с того? Вы, часом, не ревнуете?

– Чтобы я стал ревновать к какому-то Лаудхэму? Полагаю, вы шутите? (За одни эти слова леди Лаудер с удовольствием надавала бы супругу пощечин.) Нет, о ревности не может быть и речи, но из-за этого молодого человека мне пришлось выдержать крайне неприятную сцену с мисс Вулер.

– С Эннабель? И… где же?

– В «Казанове».

– А почему она устроила скандал?

– Да все ревность, дорогая моя, самая обыкновенная ревность. Юная особа вбила себе в голову, будто вы хотите отбить у нее жениха, и просила меня вмешаться.

– Вот психопатка!

– Примерно так я ей и сказал. – Баронет презрительно хмыкнул: – Просто невероятно, до чего нахальны бывают эти мещане! Представьте себе, мисс Вулер якобы пеклась о вашей репутации! Ну, мне и пришлось объяснить, что, будучи леди, вы сумеете сами о себе позаботиться. Хотя, разумеется, все мы знаем, что такое ослепление любви…

– Вы?..

– Я говорил вообще…

– А, ну ладно…

– Однако скандальное поведение мисс Вулер доказывает, как мало вы себя цените, дорогая. Прошу вас, бросьте вы все эти глупые фантазии и давайте поскорее вернемся в Лондон!

– Я не могу уехать, пока не выясню, как погибли Лукан и Крукель.

– Ну, насчет последнего, по-моему, все совершенно ясно: парню перерезали горло…

– Я хотела сказать, почему…

– Не понимаю, какое отношение это имеет к вам! Из-за ваших капризов мне приходится вести совершенно дикий образ жизни, выслушивать оскорбления и убивать, защищая и себя, и вас! Вы отдаете себе отчет, что, узнай обо всех этих гнусностях в моем клубе, меня могут лишить почетного титула президента?

Рут, с жалостью взглянув на мужа, покачала головой:

– Бедный Арчибальд!..

И она скользнула под одеяло, подумав, что даже человек, столкнувшийся с мамонтом, вряд ли оказался бы в более затруднительном положении, чем она, выйдя замуж за Лаудера.