Текст книги "Ну и наломали вы дров, инспектор"

Автор книги: Шарль Эксбрайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Резкий звон разлетевшейся вдребезги чашки прервал разговор.

– Я чем-нибудь расстроил вас, мистер Гендерсон? – спокойно осведомился Крис.

Ларри вспылил:

– А чем, по-вашему? Какое мне-то дело до всех ваших историй?

Учительница хотела вмешаться, но Мортлок знаком удержал ее. Он надеялся, что смятение побудит хозяина дома во всем признаться.

– Такое же, как всем добропорядочным гражданам, мистер Гендерсон, и я уверен, что вы сами, случайно увидев, к примеру, лихача, задавившего кого-либо…

– Замолчите!

Весь всклокоченный, мертвенно-бледный, дрожащий Гендерсон поднялся со стула:

– Вы нарочно пришли, чтобы заманить меня в ловушку, да?

– Я не понимаю вас, мистер Гендерсон.

Крис всерьез полагал, что Гендерсон сейчас выложит все, что видел на дороге, но раздался звонок в дверь. Напряжение сразу спало.

– Это Бенни, – сказала Джойс.

Полицейский проклял неизвестного Бенни, чье несвоевременное вмешательство позволило Гендерсону взять себя в руки. Внезапно успокоившись, Ларри изменил тон:

– Извините меня, мистер Беннет… я крайне раздражителен в последнее время… В… в юности я стал… свидетелем ужасной автокатастрофы и сохранил об этом жуткие воспоминания… Скажем прямо, у меня аллергия на такого рода истории.

Снова прозвенел звонок.

– Я пойду открою…

Он выскользнул из комнаты, оставив раздосадованного Мортлока с Джойс.

– Я уверен, все в порядке!

– Я тоже… однако боюсь, как бы теперь Ларри не замкнулся в себе пуще прежнего.

Послышался веселый голосок. Миссис Гендерсон улыбнулась:

– Бенни – сын наших соседей. Восьмилетний мальчуган, очень смышленый и обожает всякую механику. Каждую субботу в шесть вечера он приходит к Ларри и торчит в мастерской, пока мать не загонит его домой.

И меланхолично добавила:

– Я думаю, Ларри был бы счастлив иметь такого малыша, как Бенни. Его рождение, несомненно, полностью изменило бы нашу жизнь. Спасибо за участие, инспектор, жаль только, что побеспокоила вас попусту.

– В нашем деле это распространенное явление. Во всяком случае, если появится что-нибудь новое, звоните мне. Спросите инспектора Мортлока. А коли меня не окажется на месте, оставьте сообщение. И, будьте любезны, извинитесь за меня перед вашим мужем…

– У своего верстака Ларри забывает обо всем на свете!

Рассказывая о своей неудаче суперинтенданту Болтону, Мортлок не мог скрыть разочарования и все твердил: если б не пришел этот маленький Бенни, он, Крис, сумел бы заставить Ларри Гендерсона выложить все о происшествии в Харрогите.

– Вряд ли.

Инспектор удивился.

– Почему вы так думаете?

– Из-за вашего рассказа, Крис. Реакции этого человека просто невозможно просчитать заранее, как бы нам этого ни хотелось. Гендерсон раздавлен страхом. Похоже, у него это превращается в навязчивую идею, поскольку даже обычное упоминание о дорожном происшествии приводит его в ужас. Поверьте мне, Крис, вы теряете время. Что бы вы ни предприняли, Мелвин Дэвис, если он действительно виновен, выпутается. Поэтому нелепо предоставлять ему еще один случай посмеяться над нами.

– По-вашему, мы должны бросить этот след?

– Не вижу другого выхода.

Примиряющий тон Болтона резко контрастировал с подчеркнуто сухим Мортлока.

– Итак, вы согласны допустить, чтобы Мелвин Дэвис снова ускользнул от нас и мог безнаказанно убивать людей?

– Полноте! Полноте, Крис… Не приписывайте мне того, чего я не говорил. Так же, как и вы, хотя и по другим причинам, я был бы счастлив снова засадить Дэвиса в тюрьму. Но для этого правосудию нужны улики.

– Я их найду!

– Очень сомневаюсь, Крис, и не могу позволить вам тратить время на разработку бесперспективной версии.

– Слушаюсь!

Сдерживая гнев, Мортлок встал, холодно попрощался с начальником и направился к выходу. Он уже переступал порог, как вдруг суперинтендант сказал:

– Крис… Эта учительница слишком занимает ваши мысли. Позвольте дать вам совет…

– Не позволю, сэр!

Ричард Болтон в свою очередь почувствовал, что теряет самообладание. Но, человек хладнокровный, миролюбивый и привыкший хорошенько все обдумывать, прежде чем действовать, суперинтендант не вернул Мортлока, а лишь вздохнул. Он действительно глубоко симпатизировал Крису и тревожился, видя, как тот вступает на путь, ведущий в никуда. Болтон вновь пожалел, что его не было в Ярде в тот день, когда приходила миссис Гендерсон. Суперинтендант не позволил бы ей заморочить себе голову россказнями о муже, несомненно тяжело больном, которому следовало бы как можно скорее обратиться к психиатру, а не жить, дрожа от беспредметного страха. Что касается Дэвиса, то Мортлок знает, конечно, что множество проходимцев всякого рода ухитряются ускользнуть от полиции. Почему же он столь безумно упорствует в деле, обреченном на провал? Суперинтендант сознавал, что в этой истории Крис, подстегиваемый безотчетной нежностью к миссис Гендерсон, разыгрывал роль этакого доблестного рыцаря Круглого Стола, всегда готового на самые невероятные, опасные приключения ради Прекрасной Дамы, не помышляя об иной награде, кроме улыбки или благодарности. Кто бы мог подумать, что у хмурого Криса Мортлока такая романтическая душа?

Когда Болтон рассказал Джанет о том, что произошло между ними, она удивилась гораздо меньше мужа. Когда речь заходила о любви или даже о привязанности не столь пылкой, ее воображение тут же разыгрывалось. В данном случае оно оправдывало Мортлока и осуждало неспособность мужа – выработанную или природную – воспарить над реальностью. Ричард успокоился, полагая, что вскоре Мортлок перестанет думать об этой авантюре, не сулящей ничего в будущем.

Вернувшись в кабинет, Крис уже не так гордился собой. Но поскольку согласиться с суперинтендантом означало бы в его глазах предать Джойс, Мортлок не сожалел о своем поведении, хотя Болтон неизменно выказывал ему самую искреннюю дружбу. Однако на что он, Крис, надеялся? Почему не мог перестать думать об этой женщине, хотя видел ее всего дважды? Тут, несомненно, сыграла роль не сама личность Джойс, хотя она и волновала его, а другое: будучи замужем, молодая учительница оставалась совершенно одинокой. Это приводило инспектора в отчаяние. Он ненавидел Ларри Гендерсона, не ценившего своего счастья – жить в маленьком домике в Уотфорде рядом с безгранично преданной ему женой. Нет, Крис не покинет миссис Гендерсон. Он вернет ей покой, в котором Джойс так нуждается, – тут-то проявится его внимание к молодой женщине. Несмотря на запрет Болтона, Крис не оставит дела Мелвина Дэвиса до тех пор, пока не найдет улики, не вернет самообладание Ларри Гендерсону, не восстановит безмятежность семейного очага. Ненависть Мортлока к гангстеру из Сохо еще более усиливалась его собственной неблагодарностью в отношении Ричарда Болтона. Инспектор ощущал покалывание в сердце. При мысли о Джанет, всегда такой доброжелательной, такой дружески расположенной, у инспектора покалывало в сердце. Сумеет ли она понять?

В следующую субботу вечером Крис Мортлок, против обыкновения, не пошел к Болтонам. За всю неделю они с суперинтендантом не обменялись и словом, разве что по служебной надобности. Днем, закрывшись в комнатке, Крис непрестанно вспоминал о доме в Уотфорде.

Воскресенье прошло пусто и бесцельно. В понедельник Мортлок появился на службе в очень скверном настроении. Коллеги терялись в догадках, какая муха его укусила. Вечером инспектора вызвали к телефону. Телефонистка сообщила, что с ним хочет поговорить миссис Гендерсон. Сердце Криса неистово забилось.

– Да, да, соедините меня!

Сгорая от нетерпения, он ловил щелчки в трубке и почти сразу же услышал голос, который все никак не мог забыть.

– Алло! Мистер Мортлок?

– Это я… Как поживаете, миссис Гендерсон?

– К несчастью, у меня ничего хорошего, инспектор…

– Что случилось?

– Я получила письмо с угрозами.

Глава II

Не желая вступать в конфликт с суперинтендантом, Мортлок встретился с Джойс Гендерсон в баре на Нортумберленд-авеню, где почти не рисковал столкнуться с кем-либо из коллег. Молодая женщина обратила к полицейскому осунувшееся лицо и, не говоря ни слова, протянула письмо. На конверте стоял ее адрес, а внутри лежал листок бумаги с напечатанным текстом: «Мы знаем, что вы ходили в Скотленд-Ярд. Если это насчет Харрогита, то лучше б вам держать язык за зубами и не дергаться. Или овдоветь захотели?» Естественно, без подписи.

Итак, Мелвин Дэвис забеспокоился. Что ж, очень хорошо. Теперь, когда гангстер начал военные действия, Болтону придется отнестись к делу всерьез. Инспектор, взяв руку миссис Гендерсон, стал уговаривать ее не волноваться, поскольку к Ларри приставят охранника, и, во всяком случае в Уотфорде, ему ничто не грозит. Правда, во время поездок охранять мистера Гендерсона намного сложнее. Может быть, Джойс убедит мужа взять отпуск? Миссис Гендерсон пожала плечами.

– Обычно Ларри отдыхает одновременно со мной. Не знаю, удастся ли заставить его вдруг изменить привычкам.

– А вы по-прежнему думаете, что лучше держать мистера Гендерсона в полном неведении?

– Да. Ларри и без того сильно встревожен, а если заподозрит, что за ним наблюдают… может сойти с ума! На какие только безумства он тогда не решится!

– Но как Дэвис узнал о вашем посещении Ярда?

– Они, скорее всего, следили за домом.

– Столько времени после происшествия? Это неправдоподобно… Вы никому не говорили об этом?

– Никому.

– Не сорвался ли у вас во время разговора какой-нибудь намек, даже бессознательно?

– Да нет! И ни один из моих знакомых не имеет ничего общего с Дэвисом.

– Ладно. Мы примем необходимые меры. Спокойно возвращайтесь домой. Даю вам слово: ничего страшного с вашим мужем не случится.

Джойс улыбнулась ему, и эта доверчивая улыбка согрела Крису душу. Он сжал руку миссис Гендерсон несколько более пылко, чем приличествовало, та быстро ее отдернула, и наступило неловкое молчание.

– Миссис Гендерсон, я обещаю сделать для вашего мужа все возможное. Это письмо даже суперинтенданта заставит изменить мнение. Я уверен, он немедленно прикажет установить охрану.

– Я верю вам…

– Спасибо. Во всяком случае, предупредите меня, если случится что-нибудь новое.

– Хорошо.

– Как вы смотрите на то, чтобы вновь увидеться здесь завтра? Я бы рассказал вам, как развиваются события.

– Дело в том, что… У меня работа… и мой муж рассердится, если узнает, что я встречаюсь с кем-то в баре… Это, конечно, глупо, но мы ведь не можем рассказать Ларри об истинной причине наших встреч… и он может вообразить другую…

Позабыв свою извечную робость перед женщинами и печальный опыт с Сьюзан, Крис признался:

– Возможно, их много… этих других причин, по крайней мере у меня.

Она покраснела.

– Господин инспектор… Я порядочная женщина и совсем не из тех, кто способен нарушить супружескую верность.

От смущения Крису хотелось сквозь землю провалиться, и он забормотал какие-то жалкие извинения. Это несколько смягчило его спутницу.

– Так я могу по-прежнему рассчитывать на вашу помощь? – спросила она.

– Ну конечно! Я, возможно, неловок, миссис Гендерсон, но все же честный человек.

– Не сомневаюсь, инспектор. Если все уладится и мне больше не придется вас беспокоить, я сохраню самые добрые воспоминания о вашей любезности и… симпатии.

Суперинтендант принял Мортлока с холодностью, установившейся между ними в последние несколько дней.

– Вы хотите мне что-нибудь сообщить, инспектор?

– Да, по поводу этой истории в Уотфорде.

– Вы по-прежнему интересуетесь ею?

– Не я один.

И Крис положил на стол Болтона письмо, полученное Джойс. Суперинтендант прочел его.

– И что это означает?

– Простите, но смысл, по-моему, достаточно ясен.

– Тогда вы гораздо сообразительнее меня.

Нарочно, что ли, он это делает? Мортлок сдержался и терпеливо объяснил:

– Это письмо означает, что за Гендерсонами следят.

– Допустим. И что дальше?

– Возможно, следовало бы поговорить с Мелвином Дэвисом?

Болтон сухо прервал его:

– Почему с Мелвином Дэвисом?

– Но мне кажется, что…

– Уж слишком много вам кажется, инспектор. Не угодно ли вам подчеркнуть в этом недописанном письме то, в чем мы могли бы обвинить Мелвина Дэвиса?

– Мы знаем от миссис Гендерсон…

– И вы полагаете, слов этой дамы достаточно, чтобы уличить Дэвиса в том, что он замышляет убийство?

– Но, суперинтендант, в конце концов, это письмо…

– …вполне мог послать кто-то, захотевший сыграть злую шутку с вашей «протеже». Такого рода истории нас не касаются. Посоветуйте миссис Гендерсон обратиться в полицию Уотфорда. У вас все?

– Да.

– Тогда до свидания. У меня много работы, и более срочной, чем тревоги какой-то истерички!

Мортлок взвился:

– Вы не имеете права…

Болтон холодно взглянул на него.

– На что я не имею права, инспектор? Возвращайтесь к себе в кабинет, попробуйте остыть и поразмыслить трезво. Спросите себя, не могла ли такая женщина, как миссис Гендерсон, нервная, с богатым воображением… Не возражайте? Целую неделю за ее домом велось наблюдение, и ничего необычного агенты не заметили. Так вот, не могла ли такая женщина углядеть призраки гангстеров там, где никого нет?.. Не могла ли она поделиться своими страхами с другими людьми? Разве вы не допускаете мысли, что кто-то из них счел забавным разыграть ее? Хотите знать мое мнение? Ваша миссис Гендерсон страдает манией преследования, и, если б не ее прекрасные глаза, вы сами отправили бы ее к психиатру!

Криса трясло от сдерживаемой ярости. Подобная слепота со стороны Ричарда Болтона могла быть только намеренной.

– Значит, вы не верите в то, что случилось с ее мужем?

– Что он стал свидетелем происшествия? Верю. Но это все. Я даже не уверен, действительно ли он опознал Мелвина Дэвиса. Не забывайте, эти сведения вы получили от миссис Гендерсон, и только от нее!

– Но, ради Бога, зачем ей понадобилось ломать комедию?

– Наверное, миссис Гендерсон и не играла. Несомненно, эту женщину – а ведь она учительница, не забывайте об этом, то есть обучает морали! – возмутило поведение мужа. Будучи женой Гендерсона, она страдает от комплекса вины, принимая на себя часть ответственности за малодушие супруга. Миссис Гендерсон, вероятно, уверена, что ее муж, а следовательно, и она сама заслуживают наказания. Поскольку таковое не может исходить от правосудия, ибо полиция не имеет к тому никаких официальных оснований, миссис Гендерсон внушила себе, что их покарают другие. Те пресловутые другие, что фигурируют во всех случаях мании преследования. Этих «других» она наделила лицом Мелвина Дэвиса, случайно увиденным на страницах газеты. Единственное извинение для миссис Гендерсон – то, что она искренна и оказалась в незавидном положении. Если у вас есть какое-либо влияние на эту женщину, посоветуйте ей сходить к врачу.

– Вы забываете, что я видел ее мужа и тот показался мне еще более встревоженным!

– И по тем же причинам, очевидно. Во время войны этот человек перенес тяжелую психическую травму. И стоит ли удивляться, если жена тоже подпала под влияние навязчивых идей?

– Но письмо?

– Дурацкая шутка неизвестного, сыгравшего на мании преследования миссис Гендерсон.

– Но по какой причине?

– Мортлок… неужто вы, в вашем возрасте, до сих пор не знаете, что люди не нуждаются в причинах, дабы творить зло?

Вернувшись к себе в кабинет, Крис стал раздумывать над предположением Болтона. Оно казалось правдоподобным. Однако все в Мортлоке восставало при мысли о том, что Джойс может быть не вполне нормальной. Мания преследования выглядела удобной уловкой – лишь бы не обращать внимания на раздражающие жалобы. Будь Джойс действительно не в своем уме, болезнь проявлялась бы не только дома. Любую ненормальность, отклонение в характере и манерах мгновенно заметили бы коллеги-учителя и воспитатели! Крис снял телефонную трубку и, вызвав полицию Уотфорда, приказал сержанту Бредли аккуратно провести опрос в школе, где преподавала миссис Гендерсон: не замечали ли за ней каких-нибудь странностей? Сержант не придал большого значения этому делу, однако обещал заняться им на следующий день.

В споре с суперинтендантом Мортлоку не удалось одержать верх. Он был убежден, что Болтон ошибается, но его аргументы от этого не стали менее весомыми. Почему начальник Криса отказывается даже рассматривать вопрос о возможной виновности Мелвина Дэвиса? И внезапно инспектор вспомнил о ходивших некогда слухах, будто Дэвис пользовался безнаказанностью благодаря взяткам и подкупу кое-кого из видных полицейских. А вдруг и Болтон… Подумав об этом, инспектор устыдился. Все, что он узнал о суперинтенданте за время их совместной работы, опровергало подобные подозрения. Но чем же вызвано упорное нежелание Болтона хотя бы допросить Дэвиса по делу в Харрогите? Да пожелай он выгородить гангстера, все равно ничего лучшего не смог бы придумать!

В этот момент дежурный сообщил, что его хочет видеть Джанет Болтон. Мортлок не мог отказаться принять ее – это было бы неприличной грубостью по отношению к женщине, неизменно выказывавшей ему самые дружеские чувства. Джанет вошла с улыбкой.

– Добрый день, Крис… Я пришла повидать Ричарда, но он на совещании. Вот и воспользовалась случаем забежать к вам на минутку. К тому же вы как будто изменили нашему дому?

Инспектор очень смутился и поспешно заверил жену шефа:

– Я искренне рад вас видеть, Джанет.

– Честно?

– Честно.

– Вы сняли с моей души огромную тяжесть! Я-то воображала, будто вы сердитесь именно на меня… Значит, дело в Ричарде?

– Разве он не объяснил вам?

– Нет. Просто муж перестал говорить о вас, но… я знаю, как он страдает, поскольку глубоко к вам привязан. Может, вы объясните мне, что произошло?

Крис выполнил просьбу. Когда он умолк, Джанет сказала:

– Мне трудно судить о позиции Ричарда. Но он – человек прямой, страстный приверженец справедливости. И если поступает подобным образом – значит, есть на то серьезные причины. С другой стороны, я вас отлично понимаю. На вашем месте я бы тоже устремилась на помощь этой несчастной женщине. Просто между вами и Ричардом произошло маленькое недоразумение. Возможно, он опасается, как бы вы не влюбились в замужнюю женщину и не страдали от этого?

– Это не имеет никакого отношения ни к правосудию, ни к Мелвину Дэвису.

– Очевидно… Я не знаю этого человека, но заочно ненавижу, ведь именно из-за него между вами разгорелась ссора. Конечно, я не вправе просить вас сделать первый шаг, но не успокоюсь, пока снова не увижу вас в нашем доме.

Когда Джанет ушла, Мортлоку захотелось разыскать Болтона и предложить помириться, но его продолжали терзать дурные мысли о возможности сговора между суперинтендантом и Дэвисом, и, покуда не прояснится этот вопрос, инспектор не сможет испытывать к Ричарду прежнее доверие.

И Мортлок еще целую неделю жил затворником. Лишь донесение из Уотфорда, касавшееся миссис Гендерсон, внесло некоторое оживление в его будни. Проводившие опрос полицейские услышали только похвалы в адрес Джойс – как от соседей, так и от ее коллег. Никогда, ни единого раза преподавательница не выражала никаких навязчивых или странных идей. Короче, ничего такого, что могло бы поразить окружающих. Это лишало почвы предположения Болтона, и Мортлок остался доволен. Утром в субботу миссис Гендерсон вновь вызвала его к телефону.

– Алло? Мистер Мортлок?

Крис так обрадовался, что не сразу смог заговорить.

– Мистер Мортлок? – с тревогой повторила Джойс.

– Да. Извините меня, миссис Гендерсон… Надеюсь, ничего серьезного не произошло?

– Еще одно письмо с утренней почтой.

– О!.. Ваш муж знает?

– Нет.

– Не принесете ли вы мне это письмо в тот же бар, где мы виделись на прошлой неделе… около пяти часов?

– Это слишком рано. Я должна дождаться Бенни… Помните? Того мальчика… Не хочу оставлять мужа одного… может быть, в шесть?

– Договорились, в шесть часов, миссис Гендерсон…

– Спасибо.

– Миссис Гендерсон…

– Да?

– Я… я очень рад… вас снова слышать.

Джойс не успела ответить – инспектор быстро повесил трубку.

Крису казалось, что эта суббота никогда не кончится. С каждым часом он нервничал все сильнее. Наконец время подошло к половине шестого, и полицейский, надев шляпу, поспешил на Нортумберленд-авеню.

Джойс Гендерсон была явно напугана по-настоящему. Ее лицо выглядело усталым и еще больше осунулось. Увидел бы Болтон ее в таком состоянии – уж, наверное, отказался бы от своего предубеждения, подумал Крис.

Молодая женщина протянула инспектору письмо. Пальцы ее заметно дрожали.

– Прошу вас… Успокойтесь… здесь вам ничто не угрожает. По крайней мере тут нет никакой опасности. Возьмите же себя в руки, прошу вас, пожалуйста…

Она машинально выпила большой глоток заказанного Крисом виски. Под действием алкоголя к лицу прилила кровь, и Джойс закашлялась. Отдышавшись, она сквозь слезы пробормотала:

– Что… что это?.. Очень крепкое!

– Вам и требовалась хорошая встряска. Ну как, полегчало немного?

– Да. Благодарю. Я веду себя как дура…

– Не сказал бы.

Полицейский прочел короткую записку: «Вас предупреждали, но вы не послушались. Пеняйте на себя. Это вы его приговорили».

Что бы ни думал суперинтендант, шутник, даже самый злонамеренный, никогда не дошел бы до такого.

Увидев в окошко посыльного, остановившегося перед домом Гендерсонов, миссис Рэмсдом удивилась, что «Гроверс энд К°» доставляет заказы в субботу вечером. Глубоко приверженная традициям, старая дама сожалела, что молодое поколение мало-помалу отходит от дедовских обычаев. В следующий раз, когда отправится за покупками в бакалейный магазин «Гроверс энд К°», она громко выскажет свое мнение на сей счет. Не говоря уж о неподобающем внешнем виде посыльного – эти рыжие усы и темные очки! Ну прилично ли посыльному носить темные очки? Миссис Рэмсдом сочла это в высшей степени неуместным, ибо, разговаривая с человеком, предпочитала видеть его глаза. И даже в том случае, когда до собеседника ей не было никакого дела… Поэтому старая дама внимательно следила за посыльным: тот в сдвинутой набекрень фирменной каскетке сошел со своего трехколесного мотороллера и толкнул калитку в сад Гендерсонов. Миссис Рэмсдом возмутилась бесцеремонностью нынешних служащих: для чего дверь, коли ее не берут в расчет? Мистер Гендерсон, надеялась она (поскольку видела, как миссис Гендерсон ушла), выскажет этому невеже все, что думает о нем. Но тут ее изумление превысило крайние пределы: странный посыльный вытащил из кармана связку ключей, выбрал один, нагло вставил его в замок, повернул и решительно вошел. Миссис Рэмсдом чуть не позвонила Ларри Гендерсону, чтобы посоветовать держаться с таким наглецом посуровее, но рассудила, что на свете немало злых языков, которые станут утверждать, будто она сует нос в чужие дела. Пожалуй, эта чума, мисс Хеллоуэй, еще начнет судачить, будто у нее, миссис Рэмсдом, нет других забот, кроме как следить за соседями. И, преисполнившись глубокого отвращения к ближним, старая дама снова вернулась в кресло и поведала своему коту Дизраэли III все, что думает о нынешнем ужасном мире.

Мортлок вертел в пальцах письмо, полученное миссис Гендерсон. Ах! Если б не ужасающее упрямство Болтона… Джойс робко спросила:

– Вы думаете… они выполнят свои угрозы?

В первую секунду Крису захотелось солгать, но он не осмелился. По мнению инспектора, миссис Гендерсон заслужила право все знать.

– Откровенно говоря, не знаю.

– Это ужасно… Если… если с Ларри что-нибудь случится, я себе этого не прощу!

– Нет, миссис Гендерсон, коли с вашим мужем и впрямь случится несчастье, это будет его, и только его вина! Ему следовало бы больше доверять полиции. Обратись он к нам официально, никто не посмел бы ничего предпринять…

– Вы, несомненно, правы…

– Разумеется! Пусть только мистер Гендерсон заговорит, и, клянусь вам, я спасу его!

Джойс, по-видимому, колебалась.

– Если б я была уверена…

– Прошу вас, миссис Гендерсон, поверьте! Это наш единственный шанс: убедите мужа потребовать помощи и защиты. Подумайте, наконец! Мы же ничего не можем предпринять для человека, который нас знать не желает!

Она поднялась, внезапно решившись.

– Хорошо. Будь что будет! Я не в силах более терпеть. Поедем к Ларри и уговорим его.

Еще издалека они заметили скопление народа перед домом Гендерсонов. Джойс побледнела как полотно.

– О Господи…

Крис тотчас же понял: они приехали слишком поздно – Ларри уже заплатил по счету. Инспектор и миссис Гендерсон пробрались сквозь толпу любопытных. Полицейский, стоявший у дверей, остановил их, но Мортлок показал свой значок. На пороге гостиной какая-то полная дама обняла Джойс.

– Бедняжка моя…

– Он мертв, да? – тихо спросила миссис Гендерсон.

Дама опустила голову.

– Я хочу его видеть, мне нужно его видеть!

Все расступились. Тело Ларри Гендерсона лежало на диване. На куске белой материи, обмотавшей голову, проступила кровь. Покойник выглядел умиротворенно и достойно. Джойс, упав на колени, взяла руку мужа в свои.

– Ларри…

И она без чувств соскользнула на пол. Молодую женщину увели в ее комнату, все та же толстуха-соседка пошла следом. Сержант Бредли подошел к Мортлоку.

– Здравствуйте, инспектор.

– Здравствуйте, сержант… итак?

– Итак, дамочка оказалась права… Мне ужасно обидно, что не принял всерьез ее истории.

– Сожаления теперь неуместны, сержант. Как все случилось?

– Миссис Джилмон позвонила нам по телефону полчаса назад… как только обнаружила труп…

– Кто эта женщина?

– Мать парнишки, который вроде бы по субботам приходил к мистеру Гендерсону.

– Пошлите за ней.

Разыскали миссис Джилмон, крупную рыжеволосую особу, глубоко потрясенную случившимся. Она жалобно причитала:

– Как тяжко видеть такие вещи! Этого не должно происходить в цивилизованном мире! Куда смотрит полиция?

– Она ожидает, что вы ей поможете, миссис…

– Джилмон… Глэдис Джилмон. Вот уже пять лет, как я овдовела, а потому знаю, что такое…

– Вашего мужа тоже убили?

– Уби… О Господи! Придумали тоже! Горас Джилмон был порядочным человеком! Это из-за легких… Они не выдержали этого проклятого тумана…

– Позвольте принести вам соболезнования, но я хотел бы знать, что случилось сегодня вечером у Гендерсонов.

– Нечто ужасное! Никогда этого не забуду!

– Я надеюсь, миссис Джилмон, ради вас самой, что время возьмет свое. Итак, я слушаю.

– Так вот, мой мальчик…

– Я знаю юного Бенни.

– Как, откуда? Где вы его встретили?

– Да здесь же…

– Вот совпадение! Каждую субботу в пять часов Бенни убегал к Гендерсонам и проводил часа два с мистером Ларри. Он такой замечательный человек!.. Вернее, был… Ах! Какое несчастье… И чем теперь заниматься Бенни по субботам!

– Даже не представляю, миссис Джилмон.

– Знай вы меня получше, вам бы и в голову не пришло, что я могу позволить мальчику шляться по улицам. Я слежу за его воспитанием. Что может быть лучше правильного подхода? На чем же я остановилась?

– Каждую субботу Бенни торопился к Ларри Гендерсону.

– Да… Сегодня, как всегда… Только около половины седьмого мой Бенни вернулся, весь дрожа. Я тут же догадалась: дело неладно… «Что ты натворил, Бенни?» – спросила я. «Это не я», – ответил он. «Не ты, Бенни? Не ты натворил?» – повторила я. «Нет, я не виноват, что мистер Гендерсон упал». Представляете, как я испугалась? Я сказала себе: Глэдис, ты должна пойти посмотреть. Может быть, мистер Гендерсон заболел или с ним что-то стряслось. Я выскочила из дому в такой спешке, что забыла надеть шляпу, и, уверена, нашлись люди, которые заметили это.

Мортлок знал, что не следует мешать подобного рода болтунам и прерывать их. Лучше от этого не станет. Вооружившись терпением, он слушал, тогда как сержант Бредли в раздражении подавал ему знаки. Крис время от времени сдерживал его нетерпение повелительным взглядом.

– Уходя, Бенни не закрыл дверь. И я вошла. А как бы вы поступили на моем месте? Естественно, прежде чем пройти в гостиную, я остановилась в прихожей и крикнула: «Мистер Гендерсон?.. Вы дома, мистер Гендерсон?» Но ему, бедняжке, было не до ответов. Только поняла я это позже. В гостиной – никого. Я спустилась в мастерскую и вот там… О! Святой Георгий! Какая страшная картина!.. Мистер Гендерсон – на полу, а все лицо у него залито кровью… Если я не упала замертво, так только потому, что у меня крепкое сердце! И, главное, я подумала, что станут болтать в квартале, если меня найдут лежащей на полу рядом с мистером Гендерсоном… Он был, конечно, мертв, бедняга, но все-таки… на свете столько вздорных людей! Я поднялась наверх и позвонила в полицию… Вот и все.

Крис Мортлок вздохнул с облегчением, а сержант Бредли вытер со лба пот.

– Благодарю вас, миссис Джилмон. Вы нам очень помогли.

– Прекрасно! Я рада за вас!

– А где сейчас Бенни?

– Дома, ему запрещено выходить, если не хочет получить взбучку. С мальчика и так достаточно впечатлений на сегодня!

– Можно мне поговорить с ним?

– С Бенни? Но я же все вам рассказала…

– Вы мне все рассказали, миссис Джилмон, о том, что произошло после смерти мистера Гендерсона… А от Бенни я надеюсь услышать, что случилось до этого…

– В таком случае я пойду вперед, ребенка надо хотя бы причесать… Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось превратное впечатление…

Что бы Крис ни думал об излишней щепетильности миссис Джилмон, он позволил ей отправиться вперед и использовал эту нежданную передышку для разговора с сержантом Бредли. Тот очень гордился честью докладывать самому инспектору Скотленд-Ярда.

– Вот ведь невезуха, инспектор! Я как раз дежурил! Позвонил комиссару, а он в Ливерпуле у больной сестры, инспекторы же все в разгоне – в разных концах района. Мои люди сообщили в Скотленд-Ярд. Ребята из отдела установления личности и судебно-медицинский эксперт только что приехали. Я не стал предупреждать, что вы уже на месте… и, может быть, напрасно?

Мортлок пожал плечами. В это мгновение он думал о чем угодно, только не о строгом соблюдении субординации и предписаний, предусмотренных на такой случай. Для Криса важно было одно – он предал Джойс Гендерсон, не сумел защитить ее мужа. А вместе с угрызениями совести в груди его разгорался тяжелый гнев против глупого недоверия Ричарда Болтона. Если б суперинтендант послушал… Но упрямство Болтона ни в коей мере не оправдывает недостаток мужества и энергии у него самого. После первой же встречи с Джойс он угадывал, предчувствовал назревавшую драму и при этом сидел сложа руки, ограничиваясь советами, а нужно было действовать, и быстро! Ведь избежать преступления ничего не стоило… Мрачные размышления Криса нарушил полицейский, сообщивший, что некая миссис Рэмсдом готова дать показания насчет убийства мистера Гендерсона. Ввели пожилую даму, и она тотчас обратилась к Мортлоку.

– Вы здесь начальник?

– Пусть это вас не заботит, миссис Рэмсдом. Вы что-нибудь видели?

– Видела ли? Конечно, видела.

– Валяйте!

Она уставилась на него круглыми глазами.

– Куда же вы хотите, чтобы я валила?