Текст книги "Долгожданная встреча"
Автор книги: Шанна Кэррол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Ты же хотела этого с того самого мгновения, как увидела меня. Может, этот парень, с которым ты путешествуешь, и не догадывается об этом, но я-то сразу все понял. Я сумею ублажить тебя, куколка, разогрею твою северную кровь.
– Мистер Бодайн, отпустите меня немедленно. – Карен наконец-то поняла, что ей грозит.
– И не подумаю, моя крошка. Ведь тебе же самой этого хочется. Я без труда читаю не только следы на земле, но и то, что написано в глазах женщины. – Бодайн встал из-за стола и, покачнувшись, приблизился к Карен. Затем вдруг привлек се к себе и с жадностью впился поцелуем в ее губы.
Девушка попыталась оттолкнуть его, но он еще крепче прижал ее к себе.
– Бодайн, отпусти ее! – раздался чей-то голос.
Роско поднял голову – и в тот же миг получил сокрушительный удар в челюсть. Упав на стул, он вместе со стулом рухнул на пол. Карен в ужасе вскрикнула. Повернувшись, она увидела Билли, пришедшего ей на помощь.
– С вами все в порядке, мэм? – спросил он. – Роско, когда выпьет, превращается в дикого зверя.
Карен всхлипнула, кивнула и вдруг увидела, что Роско поднимается на ноги… В следующее мгновение он размахнулся – и Билли, со стоном повалившись на стол, потерял сознание. Бодайн пристально взглянул на девушку и преградил ей путь к входной двери. Не зная, куда бежать, она повернулась и бросилась в коридор.
Двое мужчин попытались остановить Роско, но он вытащил из кобуры пистолет, мужчины отступили.
– Черт возьми, Бодайн, отстань от нее! – закричал бармен.
– Проваливай в преисподнюю, Миллер! Я заплачу за комнату! – рявкнул Роско, бросаясь следом за Карен.
Девушка подбежала к двери в дальнем конце коридора, надеясь, что дверь ведет на улицу, надавила на ручку… и оказалась в полутемной комнате. В ноздри тотчас же ударили запахи пота и дешевых духов. Окинув взглядом комнату, Карен в ужасе замерла. На кровати, на грязном матрасе, лежала, раздвинув ноги, полуголая женщина, а над ней нависал тяжело дышавший и пыхтевший мужчина в приспущенных штанах. Как только дверь отворилась, мужчина обернулся и в изумлении уставился на Карен. Женщина же пробормотала:
– Девочка, ты что здесь ищешь? – Она посмотрела на ковбоя: – Давай же, Эдди. У меня не так много времени.
Карен попятилась к двери, обернулась… и вдруг увидела одноглазого охранника. Бодайн ворвался в комнату, и ковбой тотчас же вскочил с кровати и подтянул штаны.
– Что за черт… – проворчал он.
Подтолкнув Карен к кровати, Бодайн схватил ковбоя за ворот рубахи и вытолкнул за дверь. Женщина вскочила и, поспешно одеваясь, закричала:
– Роско, опять ты надрался! Лучше бы остался со мной, а не с этой леди. Смотри, на неприятности нарвешься.
– Лили, убирайся отсюда, – прорычал Бодайн. – Убирайся, пока я сам тебя не выставил.
Глядя на женщину, Карей пробормотала:
– Прошу вас, мисс, позовите…
– Милая, тебе следует самой о себе позаботиться, – усмехнулась проститутка. Оправив юбку, она направилась к двери.
Единственный глаз Бодайна налился кровью. Захлопнув за женщиной дверь, он уставился на забившуюся в угол Карен.
– Ну, давай… раздевайся!
– Прошу вас, мистер Бодайн…
– Мы наконец-то одни. Ты ведь этого хотела, не так ли? Черт, никто тебя не увидит! Ты же для этого пришла сюда…
– Нет-нет, вы ошибаетесь!
– Я же видел, как ты улыбалась мне, как смотрела на меня. Уверен, что ты пыталась обольстить меня. – Шагнув к девушке, Роско вдруг в смущении пробормотал: – Почему ты плачешь? Какие вы, женщины, странные… – Отступив на шаг, он помотал головой. – Что за черт… Моя голова… Этот мерзавец Миллер подает не виски, а отраву! Заставлю его самого вылакать бутылку.
Карен бросилась к двери, но Роско схватил ее за плечи, порвав при этом платье, толкнул на кровать. Затем, приблизившись к ней, проговорил:
– Не понимаю я вас, мисс… – Покачнувшись, он склонился над девушкой.
– Бодайн!
Одноглазый охранник тотчас же выпрямился – он узнал этот голос. Обернувшись, Роско увидел Вэнса Пакстона, стоявшего в дверях с пистолетом за поясом. Карен всхлипнула.
– Пакстон, убирайся отсюда! – Роско потянулся к кобуре.
– Бодайн, не надо, – сказал Вэнс, машинально положив руку на рукоять армейского «кольта».
Карен в ужасе замерла. В следующее мгновение Вэнс выхватил из-за пояса пистолет и спустил курок. Раздался грохот, и Роско, вскрикнув, привалился к шкафу. Он тут же произвел ответный выстрел, но рука его дрогнула, и пуля, едва не задев Карен, угодила в матрас.
Роско снова поднял руку с пистолетом, но было очевидно, что каждое движение дается ему с величайшим трудом. Вэнс же не стрелял, однако держал Бодайна на мушке.
– Роско, ради Бога, довольно, – проговорил он. – Не заставляй меня стрелять еще раз.
Бодайн покачал головой.
– В этом нет необходимости… Одного выстрела… вполне достаточно, – пробормотал он; пистолет выпал из слабеющей руки и со стуком упал к его ногам.
Роско сделал шаг, другой и, покачнувшись, посмотрел на девушку.
– Ты очаровала меня… С самого начала… Еще в Корпусе…
Карен, зажав рот ладонью, в ужасе смотрела на Бодайна – по его рубашке расползалось темное пятно. Раненый шагнул к кровати, и девушка тотчас вскочила… Роско сделал еще несколько шагов и, споткнувшись, рухнул на матрас; пружины заскрипели под его тяжестью. А кровавое пятно на рубахе становилось все больше…
Вэнс подошел к Бодайну и, наклонившись, закинул на кровать его ноги. Затем, усевшись рядом, принялся рвать рубашку охранника, чтобы перевязать рану, из которой при каждом вздохе Бодайна фонтаном вырывалась кровавая пена. И тут раненый вновь заговорил:
– Не сердись, Пакстон. Я не должен был этого делать, поэтому сам виноват. Мне следовало крепко подумать, и тогда бы я не совершил такую глупость. – Его лицо исказилось гримасой, и он скрипнул зубами. Когда же боль чуть утихла, он, криво усмехнувшись, пробормотал: – Черт возьми, Пакстон, ты пришел и… испортил мою новую рубашку… А я заплатил за нее… Я заплатил… – Тут в горле его забурлила кровь, и он снова умолк. Затем, с усилием повернув голову, посмотрел на Карен. – Она… околдовала меня… Она… – По телу Роско пробежала дрожь, и в следующее мгновение он затих, вытянувшись на кровати.
В комнате воцарилось тягостное молчание. Наконец Вэнс, склонившись над покойником, закрыл ему глаза и, повернувшись к Карен, тихо проговорил:
– Из-за тебя я только что убил человека. – Он поднял перед собой окровавленные руки.
Девушка в ужасе отшатнулась.
– Я не виновата… Я не…
Пакстон схватил ее за рукав.
– Из-за тебя я только что убил человека, – повторил он зловещим шепотом.
Взяв девушку за руку, Вэнс повел ее к двери. Толпа, уже собравшаяся в узком коридоре, расступилась, пропуская их; мужчины перешептывались за их спинами. В зале же не было никого, кроме Билли. Молодой человек сидел за столом, положив голову на руки; казалось, он не замечает ничего вокруг.
Не обратив внимания на Билли, Вэнс вытолкнул Карен на улицу, где уже собирались зеваки, каким-то образом узнавшие об убийстве. Однако, взглянув на Пакстона, все тотчас же расступились: любому было ясно, что связываться с ним не стоит. Подтащив девушку к повозке, Вэнс усадил ее на сиденье. Затем, усевшись рядом, стегнул лошадей, пустив их галопом.
Вскоре они подъехали к отелю «Менгер» – к черному ходу.
– Заходи! – рявкнул Вэнс.
– Это вход для прислуги, – проговорила Карен, пытаясь держаться независимо. – Я войду в отель через парадный вход.
Соскочив на землю, Пакстон схватил девушку за руку и потащил к двери. Миновав кухню и прачечную, они вышли к боковой лестнице, ведущей наверх, и поднялись в комнату Карен. Переступив порог, девушка повернулась к Вэнсу; ее щеки пылали.
– Да как ты смеешь…
– Замолчи!
Карен в изумлении смотрела на мужчину, которого, как ей казалось, она знала и любила.
– Я же велел тебе оставаться здесь, – проговорил он.
– А я не дрессированная собачка, и я не намерена выполнять все твои команды. Ты был очень занят, вот мне и пришлось…
– Черт возьми, ничего бы не случилось, если бы ты послушалась меня!
– Я ни в чем не виновата. – Карен пожала плечами. – Я не знала, что так получится.
– Знала бы, если бы слушала меня. А ты вообразила, что и так все знаешь. Из-за тебя пострадал Билли. И Бодайн погиб из-за тебя.
– Это не я стреляла в него, мистер Пакстон. Это ваших рук дело. Именно вы застрелили Бодайна.
Вэнс пристально посмотрел на девушку.
– Да, верно, я застрелил. – Он подошел к окну и, отодвинув штору, выглянул на улицу. Потом опять заговорил: – Ты права, именно я убил Роско Бодайна. А ведь он был неплохим парнем, на него в пути можно было положиться. Между прочим, мы вместе воевали, и Роско дважды спасал мне жизнь. А я… я отплатил ему пулей в грудь! – С силой ударив кулаком в стену, Вэнс повернулся к Карен. Когда он вновь заговорил, голос его задрожал: – Я предупреждал тебя, предупреждал, но ты слишком упряма! Из-за твоего глупого упрямства погиб человек… очень неплохой человек. Да-да, именно из-за тебя!
– Неплохой человек? Не похоже, – ледяным голосом проговорила Карен. – Порядочные мужчины не нападают на женщин. Они не носят с собой оружие и не убивают людей.
– А что должен делать «порядочный», как ты изволила выразиться, человек, если он оставляет свою невесту в отеле, а находит ее в задней комнате бара?! А уж если она при этом ведет себя, точно шлюха…
Размахнувшись, Карен влепила Вэнсу звонкую пощечину.
– Ты забываешься! – закричала она.
Вэнс схватил ее за плечи окровавленными руками.
– Никогда больше не делай этого! – рявкнул он.
Но Карен сбросила с плеч руки Вэнса и, всхлипывая, принялась молотить кулачками по его груди. Он легонько оттолкнул ее, сделал шаг в сторону и, наступив на подол платья, повалился на кровать, увлекая за собой девушку. Карен попыталась вырваться, но Вэнс прижал ее к матрасу. Тут лиф ее платья окончательно разорвался, и Вэнс увидел прямо перед собой налитые груди девушки. Золотистые волосы Карен рассыпались по подушке, и это еще более возбудило Пакстона. Он пристально посмотрел ей в глаза – и вдруг впился поцелуем в ее губы. Затем принялся целовать ее шею, плечи, груди… Тихонько застонав, Карен обвила руками шею Вэнса. Она даже не заметила, как он задрал ее юбки и распустил свой ремень – лишь почувствовала, как его восставшая плоть входит в ее, лоно… Карен вскрикнула и, обхватив ногами бедра Вэнса, рванулась ему навстречу. Она не почувствовала боли; в эти мгновения она стремилась лишь к одному – ей хотелось слиться с любимым в единое целое, чувствовать его в себе.
«Господи, – промелькнуло у Карен, – так вот что это такое… Это… Это…» Уловив ритм движений Вэнса, она раз за разом устремлялась ему навстречу, всецело отдаваясь неведомым ей прежде ощущениям.
А потом все закружилось у нес перед глазами, и ей почудилось, что все тело се объято пламенем. Карен застонала и тотчас же услышала хрипловатые стоны Вэнса.
– Я люблю тебя, Карен, – проговорил он, задыхаясь. – Я люблю тебя…
Глаза ее наполнились слезами; в эти мгновения ей казалось, что она счастлива. Карен отвернулась, чтобы Вэнс не заметил се слез, и вдруг увидела его руку, все еще покрытую пятнами запекшейся крови. «Господи, о Господи… А ведь я уже забыла об этом. Забыла о том, что он на моих глазах убил человека». И тут она вспомнила женщину, лежавшую в полутемной, комнате на грязном матрасе. Слезы стыда покатились по щекам Карен, и в ушах ее еще долго звучал голос проститутки: «Девочка, ты что здесь ищешь?»
Глава 5
Проснувшись, Карен взглянула на спавшего рядом мужчину, а потом несколько часов лежала неподвижно, уставившись во тьму. Наконец, когда первые лучи солнца проникли в спальню, Вэнс шевельнулся и открыл глаза. Затем, окинув взглядом комнату, поднялся с постели. Быстро одевшись, техасец подошел к постели и положил руку на обнаженное плечо Карен, которая притворилась спящей. Она подумала, что Вэнс хочет разбудить ее или, возможно, поцеловать, однако он убрал руку и тихо вышел из комнаты. Карен с облегчением вздохнула.
Куда он направился? Скорее всего решил заняться приготовлениями к отъезду. Откинув одеяло, Карен подошла к окну и увидела Вэнса, выходившего из отеля. Несколько секунд спустя он уже исчез за углом.
Карен в задумчивости отошла от окна… и вдруг замерла, увидев свое отражение в зеркале. На ее плечах отчетливо выделялись два бурых пятна – кровь убитого Вэнсом человека. Громко всхлипнув, Карен бросилась в ванную комнату, намочила полотенце и принялась яростно, тереть эти ужасные отпечатки. И вновь она увидела перед собой Бодайна, пристально смотревшего на нее своим единственным глазом… А затем – Вэнса, стоявшего в дверях… Потом услышала грохот и почувствовала запах пороха. Она видела умирающего человека… Он умирал у нее на глазах. А Вэнс… Ведь он обвинил ее в смерти Бодайна! И поднес к ее лицу свои окровавленные руки!
Вэнс обвинил ее в смерти человека?.. Да как он посмел?! Ведь Бодайн набросился на нее, хотел изнасиловать! Женщина в зеркале преобразилась – теперь глаза сверкали… «Неужели это я виновата в том, что Бодайн напился и превратился в животное? Нет уж, благодарю вас, сэр! Значит, я виновата в том, что вы застрелили человека? Нет уж, сэр! Я не намерена отвечать за ваши поступки!»
Карен вдруг поняла: тот Вэнс Пакетом, которого она полюбила в Вашингтоне, превратился в незнакомца. И она боялась этого совершенно непредсказуемого человека. Боялась человека, который хотел подчинить ее, навязать свою волю… «Но ведь я – Карен Хэмптон, самая красивая женщина в Вашингтоне, – мысленно обратилась она к своему отражению в зеркале. – И вообще, что он о себе возомнил? – Женщина в зеркале гордо выпрямилась. – Он, оказывается, вовсе не такой, каким был в Вашингтоне. Он жестокий, деспотичный, упрямый и дурно воспитанный. Но, увы, Вэнс Пакстон – тот самый человек, которого ты полюбила…» Отвернувшись от зеркала, Карен упала на кровать и разрыдалась.
Но уже пять минут спустя она поднялась и, отбросив за спину волосы, подошла к зеркалу. Пристально взглянув на стоявшую перед ней женщину, мысленно улыбнулась… Что ж, она сделала выбор и не намерена отступать. Вэнс Пакстон станет ее мужем, и с ним она обретет счастье, о котором мечтает. Но тиранить ее… Женщина в зеркале вскинула голову. «Нет, мистер Пакстон, вы больше не заставите меня плакать».
* * *
Спрыгнув с повозки, Пакстон привязал мулов и принялся в который уже раз проверять упряжь. Он был готов делать все, что угодно, только бы не возвращаться в отель и не видеться с Карен. Убедившись, что упряжь в идеальном состоянии, Вэнс отправился в кафе напротив отеля и заказал кофе. Ему необходимо было взбодриться – двухчасовой разговор с шерифом Ходждоном очень утомил его. К счастью, к концу разговора шериф выяснил все, что хотел. Они расстались друзьями, и Пакстон волен идти куда заблагорассудится. Именно от Ходждона он узнал все подробности происшествия. Карен можно было винить лишь в том, что она не поверила ему и отправилась гулять по улицам техасского города. Если бы только она осталась в отеле, если бы послушалась его… Эта мысль не давала ему покоя – если бы, если бы…
– Мистер Пакстон, все готово, можно отправляться в путь.
Вэнс обернулся и с удивлением посмотрел на Билли, неожиданно появившегося у его столика. О Господи, вот до чего она его довела, эта женщина… Он даже не услыхал, как к нему подошел Билли. Подумать только, он, Вэнс Пакстон, утратил бдительность! На опухшей челюсти юного Билли темнел огромный синяк. Какое-то время Вэнс молча смотрел на молодого человека. Только сейчас он вспомнил о том, что попросил Билли сопровождать их с Карен на ранчо.
– Выпей пока кофе, – сказал он наконец. – Я пойду позову мисс Хэмптон и сразу же вернусь.
– Как она чувствовала себя утром? – спросил Билли.
– Я не разговаривал с ней утром, она спала, – пробормотал Пакстон.
– Жаль, что вчера так вышло, мистер Пакстон, – покачал головой Билли. – Бодайн был неплохим человеком… – Он вздохнул. – Просто ему не везло.
– Мне тоже очень жаль, Билли. Я знаю, что он хорошо к тебе относился.
– Вы сделали то, что должны были сделать. Никто не будет винить вас за это.
Пакстон молча кивнул. Потом со вздохом сказал:
– Пойду все-таки посмотрю, как чувствует себя мисс Хэмптон.
Войдя в вестибюль, Вэнс заметил, что портье уставился на него. Ночной дежурный уже намекнул Вэнсу, что ему лучше перебраться в другой отель. По его словам, так просил передать мистеру Пакстону хозяин отеля. Наверняка до него дошли слухи о происшествии в баре Миллера, и он опасался, что друзья Бодайна захотят отомстить и устроят в «Менгере» потасовку.
– Не беспокойтесь, – сказал Вэнс. – Я скоро уеду.
– Я тут ни при чем, мистер Пакстон, – поспешил заверить его портье. – Надеюсь, вы не думаете, что…
– Знаю-знаю, – перебил Пакстон и бросил на стойку золотую монету с орлом. – Можете поделить сдачу с ночным дежурным.
– Спасибо, сэр, – пробормотал портье. – Видите ли, Маркус…
– Знаю, он не виноват, – снова перебил Пакстон.
Он повернулся к лестнице… и замер – по ступеням медленно спускалась Карен.
– Карен, я… – Вэнс потупился.
– Мои вещи в номере, – проговорила она, даже не взглянув на него. Подобрав подол бледно-зеленого платья, Карен направилась к выходу.
– Эта повозка гораздо удобнее, – проговорил Вэнс, направляя упряжку в сторону ручья.
Карен промолчала, хотя давно уже заметила, что в новой повозке действительно гораздо удобнее. Конечно, ее трясло так же, как и старую, но, устроившись на мягком сиденье, Карен гораздо меньше страдала от тряски.
Вэнс остановился у ручья всего лишь на несколько минут. Напоив мулов, снова тронулся в путь. Теперь деревья встречались им все реже, и вскоре последняя рощица скрылась из глаз; перед ними простиралась бесплодная, выжженная солнцем равнина.
Когда солнце уже клонилось к западу, к повозке подъехал Билли.
– Думаю, мне стоит проехать немного вперед, мистер Пакстон, – сказал он.
– Хорошо, Билли. Остановимся в Касторвилле. Раздобудем там чего-нибудь съестного и направимся к Хондо.
Молодой человек покраснел.
– Думаю, вы должны знать… – пробормотал он.
– Должен знать? Ты о чем?
– Ну… Пока я был в кафе… – Билли замялся и вопросительно взглянул на Карен.
– Говори же, – сказал Пакстон.
– Я слыхал, что Рафтер поедет в Хондо, – на одном дыхании выпалил Билли. – Говорят, они… – Он снова умолк.
– Я тебя понял, Билли, – нахмурился Вэнс; он прекрасно знал, что Бодайн с Рафтером были друзьями. – Как только минуем Медину, свернем к северу у каньона Брокен-Эксл. Будем держаться подножия гор.
– Еще говорят, что Джако рыщет где-то поблизости. Если это так… – Билли указал на горы и усмехнулся. – Прошу прощения, мисс, я не хотел пугать вас. Надеюсь, что мы не…
– Помолчи, Билли! – перебил Вэнс. – Поезжай вперед! На ночь остановимся у ручья Кросс-Бир-Крик.
– Но эти мулы смогут пройти и больше, – заметил Билли, глядя на животных.
– Кросс-Бир-Крик – самое подходящее место для привала, – возразил Пакстон. – Не стоит торопиться. В любом случае завтра мы будем на ранчо. – Юноша молча кивнул и, пришпорив коня, пустил его галопом.
Час спустя, не обнаружив ничего подозрительного, Билли вернулся. Вскоре они подъехали к ручью Кросс-Бир, где Вэнс собирался сделать на ночь привал. Выбравшись из повозки, Карен размяла онемевшие ноги и направилась к ручью, чтобы напиться. Вэнс тем временем распрягал мулов, а Билли разводил костер под раскидистыми ветвями ореха-пекана, – здесь, у воды, путники снова увидели деревья и кустарники.
Напоив мулов, Вэнс взял ружье и отправился на разведку. Билли же, оставшись у костра, занялся ужином. Пытаясь помочь ему, Карен отыскала в повозке кофейник и мешочек с молотым кофе. Затем, сбегав к ручью, набрала воды в кофейник и подвесила его над огнем.
Время шло, уже совсем стемнело, а Вэнс все не возвращался. Карен начала беспокоиться; царившая вокруг тишина почему-то пугала ее.
– Билли, а кто такой Джако? – наконец, не выдержав, спросила она. – В Техасе только о нем и говорят.
– Джако – мексиканец, мисс Хэмптон, – ответил юноша. – Это кровожадный бандит, и ему ничего не стоит убить человека. Правда, он убивает в основном белых, но может поднять руку также на индейца или чернокожего. Впрочем, мексиканцам не позавидуешь, если они встанут у него на пути. Джако частенько появляется у границ Техаса. Возможно, он и сейчас на тропе войны, но об этом пока только говорят – в последнее время никто его здесь не видел. Но если его когда-нибудь удастся поймать, все вздохнут с облегчением. Говорят, на границе у него целый отряд головорезов и они подчиняются ему беспрекословно.
Карен невольно поежилась.
– Неужели он действительно так жесток?
– Да, мисс, – кивнул Билли. – Только вы не бойтесь, в Техасе немало людей, готовых сразиться с Джако, если он зайдет слишком далеко. Думаю, он об этом знает, потому что не связывается с теми, кто способен дать отпор, и не суется в Паке.[5]5
Игра слов: паке (pax) – мир (лат.).
[Закрыть]
– В Паке?.. – спросила Карен.
– Так называют ранчо Пакстонов, – улыбнулся Билли. – Мистер Пакстон и мне обещал там дать работу, – добавил он, приосанившись.
– Что же ты будешь там делать?
– Ну-у… Присматривать за стадом. Кормить животных, что же еще? – Билли пожал плечами. – И еще буду ловить тех, кто крадет скот. Надеюсь, мне доверят перегнать стадо в Канзас.
– Но ведь ты так молод… – заметила Карен. Отложив нож, Билли усмехнулся и, поднявшись на ноги, расправил плечи.
– Мэм, мне уже шестнадцать лет! – заявил он; затем подошел к повозке и стал рыться в корзинах в поисках хлеба.
Вскоре Вэнс наконец-то вернулся, и все трое, усевшись у костра, принялись за ужин. Потом Карен протянула мужчинам кружки с кофе. Налила и себе – на сей раз напиток получился не слишком крепким. Однако Билли с Вэнсом, сделав по глотку и обменявшись многозначительными взглядами, отставили кружки в сторону, причем вид у обоих был такой, словно они глотнули отравы. Карен же, допив свой кофе, взяла одеяло и улеглась спать – дорога очень ее утомляла. Уже засыпая, она заметила, что Вэнс ставит на угли кофейник…
«Уже утро? – Карен открыла глаза. – Нет, не может быть – слишком темно. Завернувшись в одеяло, она попыталась заснуть, но вдруг услышала какой-то шум… Кто-то ломал сухие ветки, и постукивали кружки о кофейник. Карен снова открыла глаза. Мужчины уже проснулись и готовили завтрак. «Господи, опять бекон…» За всю жизнь она не съела столько бекона, сколько за последние дни. Отбросив одеяло, Карен встала, умылась и позавтракала вместе с мужчинами. Потом Вэнс и Билли запрягли мулов, и юноша, вскочив в седло, отправился на разведку.
– Кажется, все в порядке, мистер Пакстон, – сообщил он, вскоре вернувшись.
– Что ж, тогда надо поторопиться. – Вэнс щелкнул кнутом над головами мулов, и повозка тотчас же покатила на запад.
Теперь они ехали вдоль гор, склоны которых были покрыты хвойными и мескитовыми деревьями и дубами. В середине дня Вэнс повернул на север и направил мулов к полноводной реке.
– Это река Сабинал, – сказал Вэнс. – Так же мы называем и вон тот каньон. Сабинал – по-испански «кедр», они растут вдоль берегов реки. Мы почти дома.
«Дом… Каким пустым теперь кажется это слово, – с грустью подумала Карен. – Что значит «дом» для человека, которого нигде не ждут?» Ее вдруг охватила паника. Что она тут делает? Что за человек сидит рядом с нею? Тот самый мужчина, которого она полюбила? Но Вэнс очень изменился – ее любимый превратился в незнакомца. И он, этот незнакомый и совершенно непредсказуемый человек, вез ее… в неведомое…
Теперь они ехали вдоль берега реки, мимо красавцев кедров. Здесь повсюду пестрели цветы – синие, белые, желтые, лиловые… Когда же из-за деревьев выбежало стадо грациозных антилоп, Карен вскрикнула в восхищении; лишь сейчас она поняла: Техас – это не только бесплодные равнины.
Наконец – солнце уже клонилось к западу – Карен впервые увидела ранчо Пакстонов: увидела хозяйственные постройки и людей, седлавших лошадей. Билли же, сорвав с головы шляпу, принялся размахивать ею.
– Нас увидели! – закричал он. И тотчас же добавил: – Странно, что мы до сих пор никого не встретили.
Навстречу им скакали всадники – раздались выстрелы и радостные крики встречающих. Вэнс рассмеялся, щелкнул кнутом, и мулы резво побежали в сторону дома под красной черепичной крышей.
Минуту спустя повозку окружили всадники. Они громко смеялись, похлопывали Вэнса по спине и в честь приезда хозяйского сына палили в воздух из пистолетов и ружей.
Вскоре они подъехали к дому – Вэнс называл его асиендой, – и Карен увидела стоявшего в дверях высокого пожилого мужчину. Вэнс спрыгнул на землю, и старик, чуть прихрамывая, пошел ему навстречу. Карен сразу же поняла, что перед ней – Тру Пакстон, отец Вэнса.
– Отец… – Вэнс обнял старика.
Тру внимательно посмотрел на Карен, потом вопросительно взглянул на сына.
Тот обошел повозку и подал девушке руку. Спрыгнув на землю, она с улыбкой посмотрела на Накстона-старшего, и ей показалось, что тот улыбнулся ей в ответ.
– На, это Карен Хэмптон, – сказал Вэнс. – Та самая, о которой я тебе писал.
– Что ж, добро пожаловать в Паке, – проворчал старик. Он, прищурившись, посмотрел на девушку. – Вы действительно очень красивы, мой сын не преувеличивал. Но я не знал, что он собирается привезти вас сюда.
– Рада познакомиться с вами, мистер Пакстон, – в смущении проговорила Карен.
Что-то пробормотав себе под нос, Тру перевел взгляд на сына.
– А я-то ожидал тебя еще две недели назад. Теперь понимаю, что заставило тебя задержаться. – Старик кивнул в сторону Билли: – А это кто?
– Я нанял его в Сан-Антонио, отец, – ответил Вэнс. – Парень искал работу, и я подумал, что смогу помочь ему. Он ехал с нами из Корпус-Кристи.
Тру пристально посмотрел на Билли.
– Как тебя зовут, приятель?
– Билли Хармони, сэр. Мне шестнадцать, но я с тринадцати лет живу сам по себе. Умею ухаживать за лошадьми и перегонять стада.
– Что ж, скоро мы тебя проверим, – кивнул Тру. Билли ему понравился, но он, пытаясь скрыть это, проворчал: – Эмилио, покажи парню подсобные помещения и накорми его.
Один из всадников кивнул и поскакал к воротам. Билли последовал за ним. Тем временем отец с сыном и Карен поднялись по ступеням и вошли в просторную комнату, занимавшую почти половину первого этажа. Тут Пакстон-старший, повернувшись к девушке, что-то сказал, но она не расслышала.
– Простите, мистер Пакстон, я не… – Карен потупилась.
– Я сказал, что Техас позолотит вашу кожу, мисс. Вы, северяне, слишком уж много времени проводите под крышей вместо того, чтобы наслаждаться солнцем. Поэтому все вы бледные и слабые.
– Мистер Пакстон, сразу видно, что вы никогда не бывали в Нью-Гемпшире или в Вермонте, – сказала Карен. – Там можно увидеть очень смуглых фермеров, ведь они целые дни проводят под открытым небом. Что же касается слабости… – Она пожала плечами. – Именно наши мужчины – уж не знаю, загорелые или нет, – разбили генерала Ли.
Тру нахмурился. Он уже собрался что-то ответить, однако не успел – дверь внезапно отворилась, и в комнату вбежала пожилая мексиканка в блузе и пышных юбках. Бросившись к Вэнсу, женщина крепко обняла его.
– Мой мальчик… – прослезилась она. И тут же закричала: Марселина! Сеньор Пакстон вернулся! – Отступив на шаг, мексиканка внимательно посмотрела на Вэнса. – О Господи, как исхудал! Хорошо, что ты наконец-то вернулся, а то бы умер там с голоду!
Вэнс рассмеялся:
– Меня ведь не было всего несколько месяцев, так что голодать мне не пришлось. Но признаюсь: от твоего ужина я бы не отказался. – Вэнс обнял пожилую женщину и проговорил: – Карен, это Марайя. Без нее мы бы все действительно умерли от голода. Марайя, это Карен Хэмптон из Вашингтона.
Мексиканка с изумлением взглянула на Карен, но тотчас же взяла себя в руки и с улыбкой сказала:
– Надеюсь, сеньорите понравится у нас в гостях.
– Марайя, она сюда не в гости приехала. Карен будет здесь жить. Мы с ней поженимся.
Карен ожидала, что Марайя снова изумится, но тут в комнату вбежала молоденькая девушка. Бросившись к Вэнсу, она повисла у него на шее. Он покраснел и попытался отстранить ее, но ему не сразу это удалось. У девушки были длинные черные волосы, темно-карие глаза и необычайно тонкая талия. Кроме того, Карен заметила, что для пятнадцатилетней у нее слишком развитая грудь.
– Здравствуй, Марселина, – проговорил Вэнс. – Позволь представить тебе Карен Хэмптон.
Девушка вопросительно взглянула на Карен, и Марайя тотчас же что-то сказала по-испански, но Карен поняла лишь слова «сеньора Пакстон».
– Пойду приготовлю комнату, – нахмурившись, пробормотала Марселина.
– Она может занять мою комнату, – сказал Вэнс. Девушка остановилась и замерла на несколько мгновений.
– А я буду спать здесь, в гостиной, – добавил Вэнс.
С облегчением вздохнув, Марселина вышла в коридор. «Она похожа на кошку… – подумала Карен. – На злющую кошку, готовую в любой момент выпустить когти».
– Мать наверняка с нетерпением ждет тебя, сынок, – неожиданно проговорил Пакстон-старший. Тру снял шляпу, и Карен увидела, что он совсем седой…
– Так она… – Вэнс потупился.
– Мать наверху. Она ждет тебя, – сказал старик.
Мужчины вышли в коридор и стали подниматься по лестнице. Карен следовала за ними. Поднявшись, они прошли по коридору второго этажа и остановились у одной из комнат по левую сторону.
– Элизабет… – Тру осторожно приоткрыл дверь.
– Боже мой, Тру, ты говоришь так, словно я уже отошла в мир иной, – раздался голос из комнаты. – Скорее же приведи ко мне моего мальчика.
Вэнс первый переступил порог. Карен, чуть помедлив, последовала за ним. Элизабет Пакстон лежала на широкой дубовой кровати. Ее золотистые с проседью волосы разметались по белоснежной подушке; лицо женщины было испещрено мелкими морщинками.
Склонившись над кроватью, Вэнс осторожно обнял мать. Когда он выпрямился, Элизабет схватила его за руку, словно боялась, что сын покинет комнату.
– Я так рада, что ты наконец-то вернулся, – улыбнулась она.
– Мама, позволь представить тебе Карен Хэмптон, – сказал Вэнс. – Я привез ее сюда, чтобы жениться на ней.
Элизабет внимательно посмотрела на Карен. Немного помолчав, она заговорила:
– Подойди ко мне поближе, моя милая. – Тру отошел в сторону, пропуская Карен к кровати. – Они всегда лезут вперед, эти мужчины. Так что тебе придется легонько их отталкивать, иначе они так и будут стоять у тебя на дороге, точно стадо старых мулов. – Элизабет едва заметно улыбнулась.
Карен приблизилась к кровати.
– Она с Севера, – проговорил Тру таким тоном, словно сообщал о какой-то постыдной болезни, которой страдала невеста сына.
К удивлению Карен, Элизабет рассмеялась.
– Я тоже приехала оттуда. Или ты забыл, Тру?
Пакстон-старший хмыкнул и вышел из комнаты.
