Текст книги "Охота за женихом"

Автор книги: Шана Гейлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Джозефина нахмурилась. Правильно ли она подобрала слово? Возлюбленная. Надо было сказать «любовницей». Возлюбленную защищают и контролируют каждый ее шаг. Джозефина не нуждается в защите Уэстмана. И уж конечно, не позволит ему себя контролировать. Однако, став любовницей Уэстмана, она сможет подобраться к нему поближе и разузнать, где он прячет свою половину карты. Эшли права. Обладая весьма импозантной внешностью, он не годится на роль потенциального мужа.

– Святые небеса! – На противоположной стороне стола Уэстман нащупал графин с бренди и налил себе полный бокал. При этом расплескал напиток и забрызгал лежавшие на столе документы. Оставалось лишь надеяться, что карты среди них нет. Он залпом осушил бокал и отер рукой лицо.

У него было очень красивое лицо. Овальное, с прямым, правильной формы носом и щедрыми на поцелуи губами. Идеально ровные линии рта, как и еле заметная темная щетина над верхней губой и на подбородке, добавляли ему шарма. Картину довершали густые темные брови и светло-голубые глаза в обрамлении длинных ресниц.

Джози могла бы смотреть в эти глаза вечно. Пряди темно-каштановых волос ниспадали ему на лоб. Либо он намеренно придал волосам взъерошенный вид, как часто поступали лондонские денди, либо, как предполагала Джози, забыл причесаться. Джози склонялась к последнему.

Этот мужчина будет восхитительным любовником. Он не тщеславен и не эгоцентричен, красив и умен. В свое время слыл настоящим повесой, а стало быть, обладал опытом, которого не хватало Джозефине. Если об их отношениях узнают ее родители, они ни за что не позволят ей выйти за него замуж. Что, собственно, ей и нужно. Она насладится страстным романом, найдет карту, станет свободна как ветер и готова к новым приключениям.

Уэстман поставил бокал на стол и откашлялся.

– Прошу прощения, мисс Хейл, что вы сказали?

– Я сказала… – девушка провела пальцам по резному ободку бокала, – …в общем, я хочу, чтобы вы стали моим любовником.

Стивен вновь потянулся к графину, но Джози остановила его, накрыв его руку своей.

– Уверена, вы удивлены.

Нахмурившись, Стивен убрал руку девушки.

– Ваше предложение весьма соблазнительно, но, увы, я вынужден отказаться.

Джози как ни в чем не бывало улыбнулась.

– Я это предвидела. – Это была чистая правда. Любой мужчина, обладающий хоть каплей благородства, отказал бы ей. Но только сначала.

Стивен нахмурился.

– Уверяю вас, я говорю совершенно серьезно.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – мягко произнесла девушка. – Моя кузина назвала вас распутником, но я сказала ей, что, унаследовав титул, вы перестали им быть.

– Думаете, вы сделали мне комплимент? – Стивен поднялся с кресла и принялся расхаживать вдоль стола.

– Нисколько не сомневаюсь в этом и понимаю ваше стремление придерживаться определенного стиля поведения. Впрочем, я не стану раскрывать ваши секреты. – Джози приложила палец к губам. – Милорд, могу я быть с вами откровенна?

Стивен остановился и резко повернулся к ней:

– А разве до этого вы не были откровенны?

Джози откинулась в кресле и скрестила ноги, хотя ее мать непременно сказала бы, что леди не пристало сидеть в такой позе. Но сейчас на ней брюки и мужская куртка. И она может себе это позволить.

– Наконец-то мы добрались до самой сути, – произнесла Джози. – Мне восемнадцать лет, и я готова начать взрослую жизнь. Я созрела для того, чтобы обзавестись любовником, и сочла вашу кандидатуру вполне подходящей.

Стивен удивленно заморгал.

– Как только подобная идея могла прийти вам в голову? Мы же враги.

– Совершенно верно! Никаких чувств. Никаких предложений руки и сердца. Ну в самом деле, лорд Уэстман, где вы найдете женщину, более неподходящую на роль вашей супруги, чем я?

– Вы правы.

– Вот видите. – Джози торжествующе скрестила руки на груди.

– Нет-нет, постойте. – Стивен облокотился о стол. – То, что вы предлагаете мне себя в качестве любовницы, еще не значит, что я должен согласиться.

Джози вздохнула.

– У вас уже есть одна, не так ли?

Ну почему она не учла такой возможность!? Следовало понаблюдать за соседом в течение нескольких дней, а не вламываться к нему в дом.

Стивен открыл рот и тут же закрыл его, словно потерял дар речи.

– Это не ваше дело, – заговорил он наконец. – Я не говорю уже о том, что молодой леди вашего положения не пристало заводить любовника. Вам следует подыскать себе мужа.

Джози зевнула и отмахнулась.

– Как с вами скучно. Не надо мне указывать, что делать.

– Надо. Вам просто необходим наставник. О чем вы только думали, когда лезли в мой дом, чтобы предложить себя в качестве любовницы? Если бы ваши родители узнали…

Джози вцепилась в потертые подлокотники кресла.

– Оставьте моих родителей в покое. Они знают, что я необычная молодая мисс, и давно перестали давать мне советы, в которых я не нуждаюсь.

Джози лукавила, поскольку отец продолжал читать ей нотации.

– Возможно, мне стоит поговорить с ними.

Сердце Джози подпрыгнуло в груди. Мать убьет ее, если узнает, что дочь посмотрела в сторону Уэстмана, не говоря уже о большем. Чтобы скрыть охвативший ее ужас, Джози рассмеялась.

– Вы? Поговорите с моими родителями? Я думала, вы воплощение мудрости и здравого смысла и сможете оценить такую женщину, как я. Поэтому и пришла. А вы стали читать мне нравоучения. – Девушка поднялась с кресла.

– Вынужден сказать, что у вас обо мне сложилось ложное представление.

– Очевидно. – Джози направилась к окну. Уэстман предпочел читать нотации, его нисколько не заинтересовало ее предложение. Ну и как она теперь доберется до карты? Разозленная и более чем сконфуженная, Джози решила нанести последний удар:

– Прежде чем осуждать меня, посмотрите на себя. Кто вы такой, чтобы давать мне советы? Ваша семья погрязла в долгах. Странно, что вы еще не сбежали на континент.

Уэстман вздрогнул и пристально посмотрел на девушку.

– Откуда вы знаете, черт возьми?

– Знаю достаточно. И если бы вы были милы со мной, я даже смогла бы вам помочь.

– Вы? Помочь мне? – Уэстман с угрожающим видом направился к девушке, и Джози решила выпрыгнуть в окно и убежать, пока не поздно.

Однако блеск его голубых глаз и румянец, которым гнев окрасил его щеки, словно приворожили Джози, и она решила остаться посмотреть, что будет дальше. Он приближался столь стремительно, что чувство самосохранения все же взяло верх над любопытством, и девушка попятилась. Джози отступала до тех пор, пока ее лопатки не коснулись стены.

А Уэстман все приближался и остановился в тот момент, когда его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица девушки. Он пригвоздил ее к стене, обхватив рукой ее шею. К лицу Джози прилила краска, и она ощутила, как на шее запульсировала жилка. А может быть, ей стало жарко, потому что от него исходило тепло? Он оказался так близко, что она вдохнула сладковатый аромат бренди и почувствовала, как напряжены его ноги и грудь.

– И каким же образом вы, такая крошка, могли бы мне помочь?

– Я… Я…

– Убирайтесь! – Уэстман отошел от Джози. Джози не двинулась с места.

– Хотите меня напугать, это все, на что вы способны?

– И напугаю. – Уэстман смотрел на Джози с таким презрением, словно был уверен, что та сбежит, стоит ему на нее цыкнуть.

– Что ж, хорошо, – бросила девушка. Она не знала, что ею движет – гнев или гордость. – Насмехайтесь. Но вы никогда не узнаете о сокровище, которое могло бы спасти вас.

Стивен нахмурился.

– Сокровище? Какое?

Джози закусила губу. Она не собиралась рассказывать соседу о том, что намерена разыскать клад. Черт бы побрал ее гордость. Черт бы побрал сокровище, приносящее несчастье.

– Никакое, – ответила Джози, испытывая непреодолимое желание оказаться у окна. – Я просто сболтнула.

Однако Уэстман схватил ее за локоть как раз в тот момент, когда она нащупала рукой подоконник.

– Да нет, вы не сболтнули. Какое сокровище вы имели в виду? Надеюсь, не то, которое нашли наши деды?

Джози нахмурилась.

– А! Так вот вы о чем. Это миф, мисс Хейл. Выдумка.

– Нет, не выдумка. Дедушка рассказывал мне о нем перед смертью.

Уэстман вновь провел ладонью по лицу.

– Сказка, которую рассказывают детям на ночь.

– Но если это сказка, каким образом вашему деду удалось купить этот дом? Почему я живу по соседству?

– Я не говорю, что наши деды не знали друг друга. Напротив, они были лучшими друзьями. – Он скрестил руки на груди. – До тех пор, пока ваш дед не убил моего.

Джози рванулась вперед и изо всех сил ударила Уэстмана по груди.

– Это неправда. Наговор. Мой дедушка никогда не сделал бы ничего подобного.

Уэстман вскинул бровь.

– И все же мой дед мертв. Он умер прямо в этой комнате с пулей в голове.

Джози с вновь проснувшимся интересом оглядела библиотеку. Так вот где произошла та пресловутая ссора. Именно здесь карта была разорвана надвое, и именно здесь несколько лет спустя друзья повздорили, пистолет случайно разрядился, убив деда лорда Уэстмана.

Джози откашлялась.

– Это была случайность. Они поссорились и… Уэстман отмахнулся:

– Очередная сказка. Оставьте ее для детей, мисс Хейл. Здесь в нее никто не поверит.

Обиженно сопя, Джози взобралась на подоконник.

– Хорошо. Тогда я возвращаюсь домой к люльке и сказкам. Но когда отыщу клад, ни за что не поделюсь им с вами. Вы – негодяй, Уэстман.

– Ха! Всего минуту назад вы умоляли меня стать вашим любовником!

Она быстро подошла к нему и ткнула его пальцем в грудь:

– Да я ни за какие деньги не стала бы умолять такого человека, как вы.

– Это все, на что вы способны? – передразнил девушку Стивен.

Джози подняла руку, чтобы снова ткнуть Уэстмана, чтобы оттолкнуть его, убрать с дороги и из своей жизни. Но он перехватил ее руку и прижал к себе.

– Не толкайте меня.

Джози заморгала, удивленная неожиданной реакцией Уэстмана. Она оказалась прижатой к твердой широкой груди. Тело его было худощавым, крепким и восхитительно мужественным. От него пахло мужчиной. Джози заглянула в его глаза и там, в их голубых глубинах, разглядела какой-то первобытный голод, и ее женское начало сразу откликнулось.

– Отпустите меня, – потребовала Джози, сама того не желая. – Я не шучу, – предприняла она очередную попытку, но ее голос звучал хрипло и глухо. – Я не… О Господи! – Она прижала его губы к своим.

Целоваться Уэстман не умеет. Джози сразу это поняла. Пару раз она побывала в страстных объятиях мужчины в темноте сада во время бала. И теперь губы Уэстмана показались ей холодными и безжизненными.

У нее было ощущение, будто она поцеловала лягушку, которая никогда не превратится в принца. Но Джози не из тех, кто легко сдается. Прильнув к нему, она снова его поцеловала. Может, Уэстман просто не готов к такому повороту событий?

Джози вновь прижалась губами к его губам и, почувствовав, что он вот-вот ответит на ее призыв, проникла вглубь его рта. Подобная уловка приводила ее ухажеров в восторг. Джози рисковала, проделывая это в библиотеке Уэстмана. Кто знает, на что он способен в порыве страсти? Обычно Джози не отваживалась на подобное безрассудство, не подготовив пути к отступлению. Однако опасность, неопределенность и собственное ненадежное положение лишь усиливали ее возбуждение. Она хотела, чтобы Уэстман позволил себе что-нибудь непристойное.

Язык ее ворвался в его рот.

– Вы закончили, мисс Хейл? – спросил Уэстман, и она поняла, что он вовсе не умоляет ее о большем. Девушка резко отстранилась, Уэстман вытер губы. Джози обиженно вздохнула и почувствовала, как лицо заливает краска стыда. Как такое могло случиться? Ведь в «Морнинг пост» ее не раз называли «невозмутимой мисс Хейл». Уэстману не понравились ее поцелуи. Более того, она была ему неприятна.

– Если вы закончили испытывать мое терпение, то… Джози в ужасе отступила на шаг.

– …будьте любезны, оставьте меня в покое. У меня много дел.

– Я ухожу. – Джози метнулась к окну, в мгновение ока перекинула ноги через подоконник и неуклюже спрыгнула на землю. Не успела она оглянуться и подумать о том, что по собственной глупости упустила шанс отыскать вторую часть карты, как окно с шумом захлопнулось и лязгнул запор.

Джози влезла в окно собственного дома и задернула шторы. Она сделала всего несколько шагов, как вдруг почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Ей казалось, что она стоит на краю обрыва и вот-вот сорвется вниз. Впрочем, не было бы большой трагедии, если бы она сгинула навсегда.

Стивен стоял у окна и водил пальцем по парчовым шторам. Прежде чем захлопнуть окно, он заметил, что девушка благополучно спустилась на землю. До его слуха донесся шорох, и он слегка приоткрыл штору. Стивен успел заметить, как округлые ягодицы девушки исчезли в окне соседнего дома, отошел от окна и задернул штору.

Махараджа, все это время сидевший под столом в ожидании команды, подбежал к хозяину и лизнул ему руку. Стивен рассеянно потрепал пса по холке, взял лампу и стал подниматься. Оказавшись на лестничной площадке, он свернул не направо, в свою собственную спальню, а налево. Миновав длинный коридор, по которому он почти никогда не ходил, Стивен остановился перед большим полотном и поднял лампу повыше, чтобы рассмотреть изображенного на нем человека. Джеймс Даблдей, его дед, был настоящим красавцем. На приветливом лице белокурого мужчины с голубыми глазами – именно так выглядели все мужчины в их роду – сияла беззаботная улыбка. Присмотревшись повнимательнее, Стивен заметил, что портрет датирован 1760 годом. В то время его дед и Натан Хейл бороздили моря и океаны, грабя голландские и испанские корабли.

Портрет был написан за три года до смерти Джеймса Даблдея. Интересно, чему так радовался мужчина, изображенный на нем?

Стивен напряженно вглядывался в портрет, но как ни старался, не смог обнаружить сходства между собой и изображенным на холсте молодым мужчиной. В молодости – тут Стивен вынужден был печально рассмеяться, ведь в свои тридцать два года он уже не был молод – ему часто говорили, что он копия собственного деда. Его брат Джеймс был похож на деда внешне, зато Стивен унаследовал от него силу духа и жизнелюбие.

Но это сравнение не всегда носило позитивный оттенок. Отец Стивена, покойный лорд Уэстман, называл развратный, авантюрный и разгульный образ жизни младшего сына позором семьи. Его мать со слезами на глазах читала в утренних газетах пикантные подробности о похождениях сына. В те годы она никогда не называла его позором. Ей не нужно было этого делать. Родители могли ненавидеть его за то, что он позорит семью, но Стивен предпочел бы их отвращение безразличию, с которым они относились к нему с самого детства. Джеймс был золотым мальчиком, чего не скажешь о Стивене.

Стивен успокаивал себя тем, что честно пришел к своей распутной жизни, унаследовав ее отдела. Друзья его любили, женщины обожали, да и о чем судачили бы великосветские сплетницы, если бы не он со своими скандальными выходками? Однако зной, болезни и грязь Индии могли кого угодно избавить от пагубного пристрастия к скандалам и всеобщему вниманию.

Когда умер его брат, Стивен вернулся в Англию, но уже совсем другим человеком. Он был готов унаследовать титул и связанные с ним обязанности и желал только одного: заслужить уважение общества.

Он хотел забыть о своем прошлом и стать таким, каким его всегда хотели видеть родители. Стивен обрадовался возможности вернуть семье Даблдей доброе имя и состояние. Общество не верило, что ему это удастся. И неудивительно – ведь именно он спустил все состояние за игральным столом. Но Стивен, как никто другой, знал, сколько глупцов в высшем свете. Отец Стивена нажил состояние, и именно Стивен должен был вернуть его в семью.

Стивен опустил лампу, и портрет тут же погрузился в темноту – самое подходящее для него место. Стивен не позволит какой-то девчонке с внешностью феи обольстить его. И уж тем более заставить гоняться за несуществующим сокровищем. Инвестиции и поместья семьи Даблдей – вот что принесет ему богатство.

Стивен миновал длинный коридор, распахнул дверь спальни, поставил лампу на стол и упал на кровать. У него не было камердинера – хотя теперь он мог позволить себе подобную роскошь, – поэтому он не волновался о том, что его кто-то побеспокоит.

Стивен уставился на темно-пурпурный балдахин, нависающий над кроватью. Он слышал истории о пиратском кладе. Некоторым он верил, но лишь когда бывал навеселе. Он никогда не воспринимал всерьез мысль о том, что клад действительно где-то спрятан и только ждет того, чтобы он его нашел. Стивен потер виски, пытаясь восстановить в памяти слышанную им когда-то легенду.

Предположительно его дед и Хейл украли с испанского корабля целый сундук золотых дублонов. По пути в Англию они спрятали часть награбленного в уединенной бухте, затерявшейся среди скал.

Стивен помнил, как, будучи ребенком, он снова и снова упрашивал нянек рассказать ему эту удивительную историю. Но, как он уже сказал Джозефине Хейл, это была всего лишь сказка. Стивен закрыл глаза и представил себе лицо соседки. Она с такой уверенностью рассказывала о сокровищах, что Стивен внезапно понял, как нелегко ему будет выбросить из головы все эти истории.

Неужели Джозефина Хейл, внучка Натана Хейла, знает что-то, чего не знает Стивен? Что заставило ее забраться в окно его библиотеки? А может быть, она просто имеет обыкновение забираться в окна к мужчинам? Стивен заметил, что она в этом деле отнюдь не новичок. Опыт у нее есть. И опыт немалый.

Она сказала, что пришла, потому что хочет сделать Стивена своим любовником. Мужчина фыркнул. Такой женщине, как она, не нужно лазить в окна, рискуя жизнью, чтобы найти себе любовника. Ведь ее окружают более молодые, более красивые и более богатые мужчины, нежели он.

Если только она не скрыла истинную причину своего визита. А может, она решила, что ему известна тайна сокровища? Стивен сел на кровати и откинул со лба волосы. Он внук Джеймса Даблдея, она внучка Натана Хейла. Тайну сокровища могут знать только они двое. Стивен совсем не помнил деда, в то время как его соседка знала своего очень хорошо. Он прожил еще сорок лет после смерти Джеймса Даблдея. Неужели он и раскрыл ей тайну сокровища?

Стивен знал, что подобное предположение по меньшей мере нелепо. Нет никакого сокровища. Это легенда. Вымысел. А вдруг, черт возьми, а вдруг это правда?

Что, если золотые дублоны до сих пор ждут его? Тогда он сможет не просто вернуть состояние семьи. Он его удвоит. Блеск дублонов поможет вернуть ему расположение общества и, что более важно, семьи. Мать перестанет преклоняться перед памятью его старшего брата. А Стивена будет воспринимать не как повесу и распутника, а как человека, сохранившего доброе имя семьи.

Но Джозефина Хейл…

Разве можно верить этой девчонке, прославившейся своим безрассудством, импульсивностью и выходящим за рамки приличий поведением, свойственным также и ее странным кузинам? Что она за женщина? Ей наверняка нет еще и двадцати, но у нее хватило дерзости влезть к Стивену в окно и огорошить его непристойным предложением.

Стивен вновь рухнул на кровать.

На подобное способна одна из тех женщин, которые всегда его привлекали. Но неужели прошлое так ничему его и не научило? Неужели он забыл о собственных грехах и о тех, кто за них заплатил? Джозефина может свести мужчину с ума. Соблазнительные губы, озорная улыбка, длинные гибкие ноги и огромные зеленые глаза. Именно такой женщиной Стивен мог обладать снова и снова и не пресытиться. Она – источник неприятностей. Стивен понял это с того самого момента, как прижал ее к своей груди. Он сделал это скорее по привычке, а не потому, что возжелал ее. Но вместо того чтобы вырваться и в ужасе убежать, она совершила непостижимое. Джозефина Хейл его поцеловала.

Горячая волна пронзила тело Стивена, когда губы девушки коснулись его собственных. А когда влажный кончик ее языка скользнул между его губ, сердце Стивена учащенно забилось. Напряжение в чреслах было таково, что Стивен готов был опрокинуть девушку на стол, задрать ей юбку и овладеть ею.

Но он этого не сделал. Она готова была ему отдаться. Он обесчестил бы Джозефину Хейл, как ту, другую девушку. Стивен поморщился от пронзившего его острого и всепоглощающего чувства вины.

Он хотел Джозефину Хейл, но не мог осуществить свое желание. Она, возможно, никогда не узнает, каких усилий стоило ему отклонить ее предложение, отвергнуть ее, когда она предлагала себя так открыто и свободно. Она никогда не узнает, каких усилий стоило Стивену не вернуть ее, когда она вылезала из его окна.

Она никогда не узнает, чего ему стоило захлопнуть окно.

Пусть думает, что они не увидятся. Но Стивен знал, что это не так. Что он снова увидит ее. В самое ближайшее время.