Текст книги "Огонь между небом и землей (СИ)"
Автор книги: Ш. Черри Бриттани
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
Логан
Я был поражен, когда мы вошли в ресторан Джейкоба «Братское Бистро». Так здорово увидеть, насколько Джейкобу удалось изменить свою жизнь. В юности мы привычно курили травку и шутили о том, как оба хотели бы стать шеф-поварами и иметь собственные рестораны. Здорово видеть, что его мечта осуществилась.
– Тааак, будь я проклят! Посмотрите, кто к нам пожаловал! – воскликнул Джейкоб из-за высокой барной стойки. – Логан Сильверстоун. Не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя в этом городе.
Его волосы были острижены под машинку, а на лице все та же большая глупая улыбка, что и раньше.
Я улыбнулся.
– Точно, мужик, давно это было.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, спеша ко мне и заключая в медвежьи объятия. – Здоровым.
– Стараюсь, мужик. Стараюсь. Это потрясающее место, Джейкоб.
– Да-да. Сейчас еще рано, – сказал он. – Ближе к семи-восьми часам здесь начнется суета. А завтра – ночь живой музыки, где ты полюбуешься на выступление своего брата.
Я приподнял одну бровь.
– Серьезно? Я не слышал, как ты играешь на гитаре и поешь черт знает сколько времени.
– Да. Знаешь, я пытаюсь вернуться к тому, что люблю. Жизнь слишком коротка, чтобы избегать того, что делает тебя счастливым.
– Это правильно. К тому же, это место реально крутое, Джейкоб. Не каждый день кому-то удается воплотить свою мечту в жизнь, – сказал я, пока он шел рядом, показывая мне весь ресторан. – Однако тебе это удалось. Ты оживил свою мечту.
– Пытаюсь, – рассмеялся он. – Оказывается, иметь собственный ресторан на самом деле чертовски тяжело.
– Одна мысль об этом утомляет.
– Ходили слухи, что ты стал дипломированным кулинаром, пока был в Айове? – спросил он, ведя нас с Келланом к бару.
– Это действительно так. Не думал, что смогу, но… – Алисса всегда в это верила. – Но я сделал это.
Он широко улыбнулся.
– Черт. Это удивительно, мужик. Кто бы мог подумать, что два таких раздолбая, как мы, окончат колледж? Что вам двоим предложить? Пиво? Девчачий мартини? – спросил Джейкоб, протирая стойку.
– Мне воду, – сказал Келлан.
Я засмеялся.
– Брат, ты все такой же безудержный гуляка, каким и был. Я буду Bud Light, – сказал я Джейкобу. (Прим.: Bud Light – светлое пиво).
Келлан выгнул брови.
– Я вижу, ты просто такой же безудержный и безумный, как я.
Джейкоб принес и поставил перед нами напитки, после чего облокотился о стойку, подперев кулаками щеки.
– Итак, Айова, да? Какого черта делать в той Айове?
– Ровно то, о чем ты думаешь. Ничего. Работа, сон, женщины и травка. Промыть, сплюнуть, повторить. (Прим.: строчка из песни Kelly Clarkson «Wash, Rinse, Repeat»).
Келлан поморщился при упоминании о травке – так же, как и Алисса.
– Не гони, Келлан. Больше ничего я не употребляю. Просто иногда покуриваю.
– Я просто не хочу, чтобы ты опять оступился, вот и все.
– Я держусь уже несколько лет. Со мной все хорошо, – я откашлялся. – Кстати, спасибо за помощь с арендной платой в прошлом месяце. И в позапрошлом… – мои слова перешли в шепот. – И месяц до этого…
Даже имея диплом, найти стоящую работу было довольно трудно.
– В любое время, – улыбнулся он, понимая, что я меняю тему, но позволяя сделать это. – Но давай договоримся, что никогда не будем упоминать этого при Эрике, хорошо?
Джейкоб засмеялся.
– Это, должно быть, странно, Келлан.
– Что – это?
– Ощущать свои яйца, крепко зажатыми в женской руке.
Я хихикнул.
– Я удивлен, что у него до сих пор остались хоть какие-то яйца.
– Идите на хрен, парни. Просто в Эрике есть что-то такое… – Келлан сморщил нос, подбирая нужное слово.
– Маниакальный контроль? – предложил Джейкоб.
– Бесцеремонность? – сказал я.
– Мелодраматичность?
– Наигранность?
– Материнская опека?
– Пренебрежительность?
– Постоянство, – сказал Келлан, глотнув воды. – Эрика постоянная. Она – все то, что придает мне устойчивость. Она – сущее наказание, это да, но я, не задумываясь, выбрал бы ее руку и держался бы за нее каждый день, потому что она сильная. Она – мой якорь.
Мы с Джейкобом замолчали, немного ошеломленные.
– Вау, – Джейкоб тяжело вздохнул, – это просто… – его глаза наполнились влагой. – Это просто так чертовски отстойно.
Я засмеялся.
– Полный отстой.
– Это, как если бы «Гауда» и «Бри» собрались завести ребенка, а родился Келлан, – ухмыльнулся Джейкоб. (Прим.: Гауда – твердый голландский сыр, Бри – мягкий французский сыр. В данном случае Джейкоб имеет в виду, что смесь этих двух сортов даст сомнительного вкуса и консистенции конечный продукт, с которым и сравнивает Келлана).
– Отвалите. Я и не ждал, что два тупых раздолбая смогут что-нибудь понять об отношениях, – сказал Келлан. – Ну, тебе нравится это место?
– Нравится?! Оно потрясающее! Держу пари, что еда так же хороша на вкус, как это место хорошо на глаз. Если бы я жил здесь, то приходил бы сюда каждый день.
Коварная ухмылка появилась на лице Келлана, а немного погодя такой же интенсивности удовольствие расплылось по лицу Джейкоба.
– Нужно отметить, что это забавно, потому что мы с Джейкобом говорили… Если бы ты остался в городе, то получил бы работу. Он ищет шеф-повара, – предложил Келлан.
– Это хорошо оплачивается. Я имею в виду, главный босс – полный мудак, но работа хорошая, – добавил Джейкоб.
Я рассмеялся, потому что это была нелепая идея. Но мой смех прекратился, когда я увидел, насколько они оба были серьезными.
– Не обижайся, Келлан. Но узнав, что свадьба в ближайшее время не состоится, я на ближайшем поезде решил вернуться в Айову.
– Да? А ты можешь себе позволить обратный билет на поезд? – спросил Келлан.
– Что? Ты сказал, что оплатил билеты.
– Неправда. Я сказал, что оплатил билет сюда. Об обратном билете я ничего не говорил.
– Да пошел ты, – только фыркнул я, направляя на брата взгляд, полный замешательства. – Ты серьезно, да?
Я взглянул на Джейкоба.
– Он, блядь, серьезно, да?
– Я просто сказал, брат. Это твой дом. И тебя всегда здесь примут с радостью.
– Ты берешь меня в заложники, – ответил я, сбитый с толку.
– Мы предлагаем тебе работу, – ответил он. – Послушай, если ты действительно хочешь обратный билет в Айову, я куплю его тебе утром. Но предложение для тебя всегда в силе.
Келлан реально подталкивал меня к идее остаться, но я не мог понять, зачем это мне. Я больше не считал Тру-Фолс своим домом. Здесь были только демоны из моей прошлой жизни.
– Я предпочту билет в один конец. Не обижайся, Келлан. Я люблю тебя, правда. Но этот город? Я не могу остаться здесь и сохранить здравый ум. Просто не могу.
Он понимающе кивнул.
– Я понимаю. Просто подумай над моим предложением.
Я поблагодарил его.
– Итак, чуть раньше ты столкнулся с Алиссой? Каков твой план действий, если это произойдет снова? – спросил Келлан.
– Я собираюсь избегать этого и отстраниться от нее. Ни она, ни я не можем вернуться обратно. Я не могу больше двигаться по этому пути, и ей, безусловно, без меня будет лучше. Но… – сказал я, меняя тему, – приятно видеть, что ты завязал, Джейкоб.
Он кивнул.
– На самом деле, это произошло через некоторое время после того, как ты уехал из города. Однажды я проснулся и понял, что не могу больше этого делать. Я не проходил реабилитацию, но какое-то время посещал церковь, и это помогло. Сейчас я уже давно не был в церкви, но она повлияла на меня настолько, что я готов был стать священником.
– Только не это, – усмехнулся я.
Он ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в грудь.
– Если ты когда-нибудь надумаешь жениться, вспомни об этом благочестивом чуваке.
А потом ни с того, ни с сего Джейкоб наклонился вперед с самым торжественным выражением лица, которое я у него когда-либо видел.
– Логан, а теперь серьезно. Я должен спросить у тебя нечто действительно важное…
Я вздохнул, понимая, что не смогу избежать вопросов, которые, вероятно, возникали ко мне у большинства людей. Те же вопросы, которыми забросала меня в мотеле Сэди. Как проходила реабилитация? Ты срывался? Ты все еще думаешь о наркотиках?
– Да, Джейкоб?
– Как, черт возьми, ты сохраняешь волосы в таком идеальном состоянии? Они такие блестящие, я таких никогда не видел. И этот объем! Черт. У меня уже проклятые залысины, и я вынужден стричься под машинку, чтобы выглядеть хотя бы наполовину прилично.
– Боже мой, – простонал Келлан, закатив глаза. – Не позволяй ему завестись на счет своих волос.
– Я уже говорил тебе, Кел, что зависть – это грех, – хохотнул я. – Раз в месяц маска из яичных желтков и авокадо.
– Серьезно?
– Серьезно. Но через сорок пять минут, когда будешь смывать ее, не пользуйся горячей водой. Иначе получишь в волосах яичницу, которую будешь неделю выковыривать. Плюс ко всему, мытье холодной водой полезно для волосяных луковиц – волосы растут здоровыми и сильными. Если хочешь, могу составить тебе список того, чем я пользуюсь.
– Не шутишь? Ты сделаешь это?
– Конечно, тут нет ничего секретного.
– Не могу поверить, что этот разговор сейчас действительно происходит, – вздохнул Келлан, закатывая глаза так, что мне показалось, они застрянут в затылке. У него, возможно, была лучшая жизнь, чем у меня, когда я рос. Но сегодня прикалываться можно как раз над ним, потому что мои волосы выглядели офигенно, тогда как его заканчивали свое существование.
Мы задержались в ресторане чуть дольше, но уже не говорили ни о прошлом, ни о будущем, а просто наслаждались текущим моментом.
– Мне ненавистно разрывать это единение, но нам лучше вернуться и помочь Эрике с подготовкой к обеду, – сказал Келлан.
Я встал, протянув руку Джейкобу, и он ответил на мое рукопожатие.
– Рад был видеть тебя, Джейкоб.
– Я тоже, Логан. Ты хорошо выглядишь. Реально хорошо, мужик.
– Ты тоже. И, хм, я никогда не мог сказать тебе этого, но я сожалею о том, что наговорил тебе тогда, давно. О твоей порно зависимости и о вилке.
Он рассмеялся.
– Я прощаю тебя, приятель. Даже если это была не вилка, а ложка. И, эй! Не забудь подготовить мне список всего, что нужно для волос.
Не знаю, сделало ли именно это все более приемлемым или более неловким, но было здорово оказаться в окружении знакомых лиц.
Глава 20
Логан
– Ребята, вы опоздали, – заныла Эрика, как только мы вошли в дом, который, кстати, стал выглядеть совсем иначе, чем когда мы уходили. Все было переставлено: обеденный стол, диваны, телевизор. Я почувствовал себя, словно попал в параллельный мир. – Скоро придет мама.
– Я собираюсь принять душ перед обедом, – сказал я.
– Хорошо. Я оставила в гостевой комнате комплект полотенец и дополнительных принадлежностей, которые тебе могут понадобиться, – кивнула головой Эрика в направлении дальней комнаты. – А теперь, Келлан, попробуй пюре, которое я приготовила.
– Подождите минутку. Обед готовит Эрика? – спросил я с опасением в голосе. Келлан ткнул меня в бок, но я не смог сдержаться. – Последний раз, когда я ел ее стряпню, курица еще кудахтала, Келлан!
– Чувак. Просто… Иди в душ.
Зайдя в свою комнату, я тихо засмеялся, услышав слова Эрики, что она действительно прилагает серьезные усилия, чтобы не убить меня. На кровати лежала коробка, в которой были чистые полотенца, зубная щетка, зубная нить, ватные палочки, английские булавки, гель для душа, дезодорант и всякая всячина, которая только может понадобиться человеку. Я знал, что она не ходила в магазин, так что, совершенно точно все это имелось у нее в доме. Иногда полезно быть сумасшедшей.
Душевая вода успокаивала и согревала. Я мыл волосы с шампунем и кондиционером, пока мой мозг пытался воспроизвести каждое мгновение встречи с Алиссой. Ее запах, ее прикосновение, ее улыбку, хмурый взгляд. В голове возникала идея остаться в городе с единственной целью – возможностью столкнуться с ней еще раз. Но за пять лет многое изменилось, особенно после того, как я не отвечал на ее сообщения. Я должен был перезвонить ей. Должен был подойти к телефону.
Через несколько минут стук в дверь оторвал меня от моих мыслей. Я выключил душ, вытерся полотенцем и натянул джинсы и белую футболку.
– Здесь кто-то курил? – громко спросила мама Эрики, Лорен. Ее голос эхом раздался по коридору.
– Что? Нет, мам, перестань.
– Здесь пахнет дымом, – сказала Лорен голосом, полным недовольства. Я услышал, как в соседней комнате она пробормотала, что впала в шок, как только узнала о моем возвращении в город.
Я сделал глубокий вдох и щелкнул браслетом по запястью. Не важно, что обо мне думают люди. Я уже не тот, каким был до отъезда. Их мнение не определяет меня. Это была та самая полная белиберда, которую говорила мне доктор Кан, пока я был в клинике. Но сейчас эта белиберда давала мне силы, чтобы выйти из ванной и столкнуться с очередными персонажами из моего прошлого.
– Он все еще наркоман? – громко спросила Лорен, когда я выходил из-за угла.
– Не сегодня, – ответил я, натягивая фальшивую радостную улыбку. Притворяйся, сколько сможешь, Ло. Только один обед, а потом ты сядешь на поезд и вернешься в Айову. – Лорен, приятно с вами увидеться, – я протянул ей руку для приветствия, но она отвергла ее, притягивая ближе к себе свою сумочку.
– Я думала, это будет просто наш обед, – сказала Лорен с усиливающимся раздражением в голосе. – И я думала, что мы пойдем обедать в ресторан, – она хмурилась чаще, чем улыбалась и, несмотря на то, что у нее были глаза Алиссы, в них не было ее души.
– Мы просто решили, что будет лучше устроить небольшой обед вдали от ресторанного шума. Проходите, на столе уже открыто вино, и Эрика приготовила замечательную еду, – ответил Келлан, широко улыбаясь. Я задался вопросом, была ли его улыбка тоже фальшивой, как моя. Но прежде, чем мы успели сесть и приступить к еде, раздался еще один стук в дверь. Когда Эрика открыла ее, мои внутренности стянуло узлом при виде стоящей там Алиссы с двумя бутылками вина в руках. Когда же она вошла в комнату, мой разум начал медленно плавиться. Держи стену, Логан.
– Найдется еще одно местечко? – спросила она с улыбкой.
– Да, конечно, сейчас я для тебя накрою, – сказала Эрика, бросаясь ставить еще одну тарелку.
Лорен фыркнула.
– Это невежливо: просто взять и заявиться к кому-то домой и попросить дополнительное место за обеденным столом.
– Я тоже рада тебя видеть, мама, – огрызнулась Алисса.
Мой взгляд остановился на ней, она смотрела в мои глаза. Алисса подарила мне легкую улыбку. Я должен был разорвать наш зрительный контакт, прежде чем потеряю рассудок. Вернуться сюда, быть рядом с ней оказалось намного труднее, чем все, через что мне когда-либо доводилось проходить. А пройти мне пришлось сквозь тонну дерьма и трудностей.
Мы все приступили к еде. Мое место оказалось рядом с Лорен, которая, казалось, больше нервничала, чем ела. Келлан налил каждому вина. Я быстро поднял свой бокал и сделал большой глоток.
– Разве тебе можно пить? – спросила Лорен.
– Нет, скорее всего, нет, – сказал я, прикончив первый бокал и наливая следующий.
Мы все начали есть отвратительную еду Эрики, которую мне приходилось пережевывать в пять раз дольше, чтобы просто проглотить. Но я не жаловался.
– Как к тебе относятся в юридической фирме, Келлан? – спросила Лорен. Мать девушек была адвокатом, и в Келлане ей больше всего нравилось то, что он изучал право и нашел успешную работу, где зарабатывал хорошие деньги, но ненавидел ее всей душой.
Келлан откашлялся, вытирая рот салфеткой.
– Я ушел с этой работы больше месяца тому назад.
Шокированный, я вздернул бровь.
– Ты серьезно?
– Что? – спросила удивленно Лорен и повернулась к Эрике. – Ты не говорила мне об этом. Почему ты мне не рассказала?
– Это не совсем мое дело, мама.
– Но почему? Почему ты ушел?
– Полагаю, потому что у меня душа к этому не лежала, – сказал Келлан, сжимая руку Эрики. Они улыбнулись друг другу, и на мгновение я увидел это – любовь, которую, как сказал Келлан, он всегда чувствует. Эти двое действительно питают чувства друг к другу. – Оставив фирму, я получил возможность заняться чем-то другим – тем, что доставляет мне удовольствие.
– Например, чем? – спросила Лорен.
– Моей музыкой. Игрой на гитаре.
– Это хобби, а не работа, – нахмурилась Лорен. Она была вечно всем недовольным нытиком.
– Мам, ты же знаешь, что я зарабатываю на жизнь, играя в пиано-баре, правда? – напомнила Алисса.
– О, дорогая, – Лорен поморщилась. – Ты работаешь в закусочной, мебельном магазине, по ночам играешь на пианино в грязных барах. Это не совсем то, чем можно похвастать всему миру как достижением.
Все такая же сука, как я погляжу.
– А я считаю музыку действительно важным делом, – сказал Келлан, поясняя. – Это весело. К тому же, за мои выступления платят хорошие деньги. Это то, что я люблю. Жизнь слишком коротка, чтобы не делать того, что любишь.
– Вот-вот! – насмехался я, выпивая еще вина. – Вот почему я пью так много вина, – я с ухмылкой подмигнул Лорен, наслаждаясь тем, насколько вывожу ее из себя.
– Вы сможете завтра увидеть мое выступление. Друг пригласил меня сыграть в его ресторане.
– Что? Ты говорила, что завтра мы собираемся в театр, – сказала Лорен, обращаясь к Эрике.
– Нет… Я сказала, что мы собираемся на шоу, – ответила ей дочь.
Эти двое были так похожи друг на друга, и практически невозможно было не заметить, насколько Алисса не вписывалась в их формулу.
– Не волнуйтесь, правда. Все это будет весело. Плюс ко всему, после шоу мы сможем заскочить к администратору банкетного зала по поводу свадьбы в следующем месяце, – объяснил Келлан.
– Что? – спросила Лорен.
Эрика закашлялась, пытаясь прочистить горло.
– Кто-нибудь хочет еще вина?
– Что вы имеете в виду под свадьбой в следующем месяце?
– Ты не сказала ей? – спросил Келлан, хмуро глядя на свою невесту.
– Сказала мне что? – спросила Лорен.
– Я забыла, – ответила Эрика.
Вау. Я чувствовал себя зрителем плохого ситкома, разворачивающегося у меня на глазах.
– Мы перенесли свадьбу на следующий месяц. Но не беспокойся. Тебе не нужно будет ничего делать – просто прийти.
– Нет. Свадьба в следующем году. Я думала, мы дождемся, когда ты закончишь магистратуру, Эрика. Плюс ко всему, свадьбу оплачиваю я. Разве вам не кажется, что я имею право знать? Мы уже внесли аванс в банкетном зале. А теперь вы заявляете, что нашли новое место.
– Мы вернем вам аванс. Все изменилось в последнюю минуту.
– Изменилось в последнюю минуту? Назовите мне причину. Хотя бы одну вескую причину, почему мы должны ускорить это. Так много всего нужно решить. Цветы, торт, еда. Платья, приглашения, все остальное. На это не хватит времени, – продолжала ныть Лорен.
– Нам не нужно все это, мама. Мы хотим сделать все по-простому.
Время от времени я ловил направленный в мою сторону взгляд Алиссы, и она быстро отводила глаза. Время от времени она ловила мой устремленный в ее сторону взгляд, и я быстро отводил глаза. Я с трудом удерживал внимание на происходившем за столом разговоре. Более интересно было наблюдать, как мы с Алиссой стараемся избегать друг друга.
– Ты начала планировать свадьбу своей мечты с тех пор, как тебе исполнилось пять лет, Эрика Роуз. А теперь тебя просто не заботят все эти детали? Нет. У нас был план. Его мы и будем придерживаться. Плюс, у Келлана сейчас даже нет работы.
– У него концерт сегодня вечером, – с ухмылкой влез я в разговор. Алисса рассмеялась. От этого звука я как будто умер. Почему она должна быть такой красивой? Я действительно надеялся, что, когда вернусь в город, она будет выглядеть и пахнуть, как скунс? Тут мне не повезло.
– Я просто не понимаю этой спешки. Вы должны все отложить до следующего года, как мы и планировали, – предложила ее мать. – Мы должны придерживаться плана.
– Планы могут меняться, мам. Это нормально.
– Объясни мне, почему? Почему сейчас? Это такое радикальное изменение. Разве вам не кажется, что большего внимания требует тот факт, что Келлан безработный? Как вы собираетесь сводить концы с концами в этом доме? А? Задумывались ли вы о чем-то из этого? Налоги на недвижимость в этом районе, учитывая размер дома, должны быть очень высокими. Я говорила вам двоим не покупать здесь такой большой дом, но вы не захотели меня послушать. И каков план? – продолжала допрашивать она снова и снова. Мне стало жаль Эрику. Ее лицо покраснело, нервы были на пределе.
– Я люблю его! Я люблю его, мама! Какое значение имеет, когда мы поженимся: сегодня или через год? Я хочу быть с ним.
– Это нелогично. Ты говоришь сейчас так же, как твоя сестра, Эрика.
С губ Алиссы сорвался небольшой вздох.
– Я сейчас здесь, мама.
– Но это правда. Ты всегда была диким пламенем, которое я не могла потушить. Ты всегда вела себя как попало, да и сейчас так же. Но, Эрика, ты единственная была послушной. У тебя единственной была голова на плечах. Но сейчас в твоем поведении нет никакого смысла.
Я видел, как глаза Алиссы наполнились влагой, но она прикусила язык. Я собрался одернуть Лорен, чтобы не смела говорить о ней в таком тоне, но остановился, когда увидел, как Алисса слегка покачала головой, прося не делать этого.
В конце концов, мне-то что? Это не моя забота – участвовать в их баталиях.
Эрика открыла рот, чтобы ответить, но Келлан опередил ее, его слова заставили замолчать всех в комнате.
– У меня рак.
Постойте.
Что?
Нет.
Сердце рухнуло в живот, и я почувствовал кислоту, поднимающуюся к моему горлу, пока он продолжал:
– Некоторое время мы держали это известие при себе, не зная, как сообщить всем вам. Мне уже сделали операцию по удалению опухоли, и в ближайшее время начнется первый курс химиотерапии, но…
– Прошу прощения. Помедленнее. Повтори. Что? – прервал я его. Моя кровь закипела, я почувствовал себя на грани срыва. Пальцы вцепились в края стула, когда меня затрясло. Что, черт возьми, он говорит? У Келлана не может быть рака. Келлан здоров. Он всегда был здоров. Он единственный в нашей семье, кто не был ходячим хаосом. Он не мог заболеть. – Ты, блядь, прикалываешься?
Нет.
Нет.
В глазах Алиссы печалью отразилась эта новость, и она почти протянула руку, чтобы сжать мою, но я покачал головой. Он продолжал говорить, но я встал, не заинтересованный в дальнейших объяснениях. Мне не хотелось, чтобы он сказал еще какую-нибудь гребаную вещь, потому что его слова сейчас были самым настоящим ядом и отравляли мою душу. Мне нужен воздух. Много воздуха. Я направился к двери, ведущей во внутренний двор, и вышел на улицу. Холодный воздух ударил в потное лицо, и из меня вырвался страдальческий вздох. Вцепившись руками в перила, я смотрел в потемневшее небо, глубоко дыша и изо всех сил стараясь не развалиться на части.
Я закрыл глаза и один раз щелкнул браслетом по запястью.
Это неправда…
Я не мог открыть глаза.
Он в порядке. Он здоров.
Я дважды щелкнул браслетом по запястью.
Это неправда. Это неправда.
Раздвижная дверь балкона открылась, и я услышал приближение чьих-то шагов. Келлан облокотился на перила рядом со мной.
– Ты подставил меня, – сказал я.
– Я не хотел говорить тебе так. Не знал, как тебе сообщить.
– Рак чего?
– Толстой кишки.
Черт.
– Я… – начал я, но потом затих. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал правильных слов. Существуют ли вообще какие-то правильные слова для такой ситуации? Я крепче вцепился пальцами в перила. – Нам нужно показаться Ти Джею. Я не поверю в это, пока он не подтвердит, глядя мне в глаза.
Ти Джей был врачом, к которому мы с Келланом всегда ходили в детстве. Он был хорошим другом отца Келлана, так что, даже если у меня не было ни денег, ни медицинской страховки, чтобы обратиться к врачу, Ти Джей всегда осматривал меня бесплатно. У него были странности, но он был хорошим человеком. И он был единственным врачом, которому я мог доверить сказать мне правду о диагнозе моего брата.
– Логан, – голос Келлана смягчился. – Я уже говорил с Ти Джеем. К тому же, он не онколог.
– Я доверяю ему, – сказал я сквозь зубы. – Я доверяю ему, Келлан. И только ему.
Он потер затылок.
– Хорошо. Мы завтра сходим и поговорим с Ти Джеем, если от этого ты будешь чувствовать себя лучше.
– Буду, – я откашлялся. – А пока расскажи мне все, что тебе известно. Какая стадия? Это излечимо, правда? Как мы можем от этого избавиться? Что я могу сделать? Как я могу помочь? Как мы можем это исправить?
Как я могу это исправить?
– У меня третья стадия.
Нет. Это совсем плохо.
– Но сейчас мы ждем. Как я уже говорил, мне сделали операцию по удалению опухоли и двух лимфоузлов. Через неделю начнется химиотерапия, потом нужно выждать время, чтобы понять, сработала ли она. Химия может помочь остановить рост потенциально опасных клеток и не дать им проникнуть в другие органы.
– Что произойдет, если они проникнут в другие органы?
Он промолчал.
Нет.
Нет.
Нет.
Я прикусил язык.
– Ты должен был сказать мне.
– Знаю.
Мы повернулись лицом к дому. Эрика кричала на мать, та кричала на нее в ответ. Алисса изо всех сил пыталась сбалансировать ситуацию, но успеха в этом не добилась.
– Ты не можешь выйти замуж за человека, у которого рак, Эрика. Это совершенно бессмысленно! Ты думаешь сердцем, а не головой.
Как можно сказать человеку такую чудовищную вещь?
– Боже. Их мамаша психически больная. Я и забыл, насколько она безумна. На ее фоне Эрика действительно становится похожей на… нормальную?
– Она непробиваемая, это точно, – Келлан опустил голову и недолго разглядывал свои ботинки. – Хотя, она не так уж и неправа.
– Что?
– Эрика сейчас в состоянии паники. Она спешит выйти за меня на тот случай, если что-то случится. На тот случай, если дела пойдут плохо. Не пойми меня неправильно, я хочу стать ее мужем, но… – он замолчал и снова взглянул на свой дом, который сейчас, казалось, находится в нескольких секундах от взрыва.
Я хотел бы поподробнее разузнать его мысли о женитьбе на Эрике, но по языку его тела понял, что он не в настроении для этого. Разговор, происходящий в доме, видимо, дошел до точки кипения, потому что Лорен в бешенстве умчалась прочь, а Эрика быстро начала освобождать обеденный стол, разбивая тарелки в раковине и переставляя стулья. Алисса молча наблюдала, отступив назад.
– Хм, мы должны помочь ей? – спросил я.
Он покачал головой.
– Это ее способ. Просто позволь этому случится.
Я щелкнул браслетом еще раз. Или два. Может, пятнадцать.
– Знаешь, в чем безумие? Курю я, а рак заработал ты.
– Все, что твое – мое…
– И все, что твое – мое, – ответил я.
– Если от этого тебе станет легче, то рак толстой кишки не связан с курением. Но курить ты должен бросить.
Я фыркнул на его воспитательский тон.
Но он не ошибался.
– У дедушки был рак толстой кишки, – сказал я дрогнувшим голосом. От этого он умер.
– Да, – кивнул Келлан. – Я знаю.
Единственный человек, который любил меня так же, как брат, был мой дед. Наблюдать за тем, как болезнь высасывала из него жизненные силы, было труднее всего в моей жизни. А еще хуже было то, что произошло это очень быстро. Сегодня он еще был, а несколько месяцев спустя его не стало. У меня даже не было возможности попрощаться с ним, потому что он очень далеко жил.
– Слушай. Возможно, я мог бы остаться здесь на какое-то время. Меня действительно ничего не держит в Айове.
– Да? – спросил Келлан, шмыгнув носом и положив руки на затылок.
– Да. Ничего страшного. Я мог бы даже сходить проведать маму. Посмотреть, как у нее дела.
– Не очень хорошо, – сказал он. – Я собирался сходить к ней в конце недели, забрать ее продовольственные карточки и прикупить ей немного продуктов.
– Я могу забрать их завтра.
Он поежился.
– Не знаю, хорошая ли это идея, Логан. Знаешь… ты недавно избавился от зависимости, и вообще. Плюс то, что ты узнал. Не хочу, чтобы ты вернулся в этот мир.
– Все нормально, – заверил я его. – Я могу с этим справиться.
– Ты уверен?
Я засмеялся и толкнул его.
– Чувак. У тебя рак, а ты сидишь здесь и беспокоишься обо мне. Перестань. Ты заботился обо мне и маме всю нашу жизнь. Теперь моя очередь, ладно?
Когда слово «рак» слетело с моих губ, я словно почувствовал смерть.
– Хорошо, – вздохнул он, скрещивая на груди руки. – Мне нужно кое-что сделать завтра после того, как мы сходим к Ти Джею, но тебя может отвезти Эрика.
– Она сделает это?
– Если я попрошу, то да. Но не удивляйся, если перед этим вам придется сделать несколько остановок.
Я пожал плечом. Левым.
Он пожал плечом. Правым.
Мы наблюдали, как Эрика крушит дом, прежде чем снова начнет приводить его в порядок, и все это время я думал: а действительно ли я достаточно силен, чтобы снова встретиться со своим прошлым. Я не знал, что буду чувствовать, встретившись лицом к лицу с мамой.
Я не знал, насколько сильным был.
