Текст книги "Девочка с острова Шикотана"

Автор книги: Сёстры Рудик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Видишь на Тихом океане скалы? – отхохотавшись, спросил Аркашу Олег.

Сазонов внимательно осмотрел гладь океана. Скал было много. Но он увидел торчащие скалы из воды, которые выделялись тем, что стояли чередом. Он насчитал пять разных по высоте скал.

– Пять скал, – сказал он Олегу и спросил: – Тоже братья? Или сёстры?

– Нет, – засмеялся Олег. – «Пять великанов»! Там морских ежей собирают.

– Пять великанов! – торжественно повторил Аркаша, глядя на застывшие скалы, и тряхнул головой: – Ребята, ну прямо, как в легенде! А как же ежей собирать?

– Одеваешь масочку, плывёшь к скалам, ныряешь и собираешь ёжиков, – коротко объяснил Толик.

– А что за площадка такая громадная вон там? – указал вдаль Аркаша на многокилометровое продолговатое плоскогорье.

– Это гора «Плоская». Её так назвали за такую плоскую вершину, – сказал Олег.

– Ну и громадище! Это ж сколько по ней надо протопать, чтобы дойти до тамошней бухты! – поразился Сазонов.

– Да не больше, чем проскакать на лошади, или прокатиться на джипе, – усмехнулся Толик.

– А вот тамошняя бухточка зовётся «Звёздная». Классное местечко, но жуткое, – глядя на бухту, загадочно произнёс Агатов.

– Почему? – насторожился Сазонов.

– Там что-то происходит непонятное, – сказал Олег.

– А что же? Может, вулкан какой просыпается? – насторожился Сазонов.

– Нет, – покачал головой Толик, и начал рассказывать: – Раньше там избушка стояла, вроде пограничного поста. Так, как только наступала ночь, кто-то вокруг этой избушки ошивался и дубиной лупил по стенам со всей дури!

Аркаша круглыми глазами посмотрел на бухту и с сомнением спросил:

– Ну, врёшь ведь, поди, опять? Может это дул ветер и ветки об стены стучали. У вас тут полно сухих деревьев.

– Не, не врёт, – вступил в разговор Валька и продолжил пугалку: – Японцы эту бухту когда-то называли «Аоки». Это значит – «Залив сине-зелёных деревьев». А там деревьев никогда и в помине не было.

– К утру у этой избушки находили ещё и вырванный порог, – продолжил Толик.

– А собаки, когда нечистую чуяли, удирали на цепи вместе с будкой! – добавил жути в рассказ Олег.

– Что же это была за чертовщина? – глядя на бухту, почесал затылок Аркаша.

– Местные говорят, что туда приходит демон. Это его бухта, – ответил Валька.

– Ну и островок, однако, – покачал головой Сазонов.

И тут же на ум пришла Ставицкая. Девчонка определённо

не была похожа на обычного человека! Она имела привычку сидеть, скрестив ноги, что делало их похожими издалека на хвост рыбы. Поэтому-то Сазонов поначалу и посчитал её русалкой с рыбьим хвостом! А кто её знает, не превращается ли она по ночам в русалку?..

– В эту бухту, небось, никто и не ходит, – предположил Аркаша.

– Да нет. Бухта сама красивая. Туда приходишь, из воды вылезет калан, и пялится на тебя, как на диковинку. А ты пялишься на него, и думаешь, чего он вылез, чего хочет? – удивил Валёк.

– А нерпы вообще никого не боятся. Посвистишь им, так они тут как тут, как собачки в цирке! – добавил Олег.

– Красивое у неё название, – произнёс Аркаша, глядя на далёкую бухту, похожую на арену цирка.

– Такое название ей когда-то дали погранцы, – сказал Толик и разъяснил: – В этой бухте уйма морских звёзд. Вот отсюда и название такое.

– Здорово! – одобрительно тряхнул головой Аркаша.

– Домик, что в этой бухте стоял, служил постом у вояк. А представляешь, как шли заступать на пост те, кому предстояло там дежурить ночью? – вытаращил глаза Толик и честно сказал: – Я бы не пошёл!

– Ага! Нарушать Устав не имеешь права! – вскинулся Олег.

– Вот сам и иди туда с демоном в карты резаться! – толкнул Толик брата.

– Ну хорош вам задираться! Ещё до Армии, как до неба пальцем! – осадил братьев Агатов и добавил: – За нарушение Устава можно под трибунал загреметь. А это похуже демона.

Ребята притихли.

Невозможно яркая зелень бухты «Звёздная» манила своими чудными и жуткими загадками. Бухта была надёжно закрыта от ветра, имея удобный пологий спуск. Но вот неведомый ночной демон сильно отбивал охоту туда заглянуть.

– А вон, гляди-ка, японские берега острова Хоккайдо! – сменив тему, указал вдаль Олег.

– Ох ты ж! – привстал на колени Аркаша.

– Их просто так не увидишь. А вот таким солнечным днём, как сегодня, пожалста! Тебе повезло!

Любуйся! – распростёр

Толик руки и с гордостью задрал нос: – Считай, что это для тебя по заказу усилиями местного населения устроена грандиозная турпанорама!..

– Понесло опять! – беззлобно буркнув, усмехнулся Олег, глядя на брата.

Толик прыснул, закрыл рот и сел в траву. Сазонов, сдерживая улыбку, опустился рядом. Он совсем не обижался на близнеца-балагура. Толик ему нравился, как весёлый товарищ. Без таких юмористов компании скучные.

В сверкающих бухтах на рейде стояло много судов. Крабовая бухта была самая чистая и тихая, хорошо скрытая от натиска ветров. Несколько небольших пирсов уютно приютились у её берегов. Недаром она нравилась городскому мальчишке. Да и была она ближе всех к дому.

– Вон, смотри, у Малокурильской бухты мыс Трезубец, – показал Агатов.

– Это где три острых вершины? – уточнил Сазонов.

– Ну да, – ответил Валька.

В бухте Малокурильской у пирса стояло два больших судна. Только она могла принять такие большие суда. В остальных бухтах крупные корабли стояли на рейде.

В зарослях, играющих зеленью лесов, сверкали нити серебряных речек. Блестели зеркальной гладью озёра и болота. В распадках благоухали цветущие лианы. Все луга Шикотана щедро усеяли жёлтые цветы японской горлюхи. С высоты горы просматривалось прибрежье, богатое изобильными омутами, перекатами и откосами. Все берега покрыла яркая зелень океанических лугов. Холма утопали в высокой траве и всевозможных видах деревьев. Сверху создавалось впечатление, будто на луга бросили богатые персидские ковры и позабыли их забрать.

Тихий океан маняще раскинулся – не достать рукой до горизонта, не охватить одним взглядом. Этот горизонт терялся в просторах его безбрежности и великолепии в медленно переваливающихся водах течения. И, словно заканчивая рубежи русских земель, в бухте Отрадная остров убегал в океан длинным увалом восхитительного мыса Край Света. Увал был похож на большую гигантскую анаконду, которая только что заглотила парочку мамонтов.

– А вон там, в океане, что за скала такая торчит? – с интересом указал вдаль Аркаша.

Мальчишки взглянули туда, куда он указывал, и Толик коротко бросил:

– А, да это чёрт утонул.

Сазонов вопросительно уставился на Толика.

– Мыгы, сам утонул и один его чёртов палец остался, – подтвердил Агатов.

– Кекур называется, – сказал Олег.

– Вот присмотрись, вишь, какой у него длинный острый коготь на верху, – резко подтолкнул Аркашу Толик.

Сазонов невольно сильно вздрогнул так, что вызвал смех у пацанов!

– Да ну тебя, Толян! – вскинулся Аркаша и оттолкнул хохочущего близнеца.

– А чего ты сдрейфил?! Чё подпрыгиваешь, как шизик?! – закатывался Толик, вызывая ещё больше весёлого смеха.

– Подожди, подожди, поймаю я тебя, да ткну неожиданно, как ты меня сейчас! Посмотрю, как ты подпрыгнешь! – беззлобно пригрозил Аркаша и, едва сдерживая смех, сел в траву.

Ребята сели рядом. Сазонов с затаённым интересом

смотрел на чёртов палец. Он был сам фантазёр, но чудеса острова были круче! Высотой с пятиэтажный дом кекур одиноко стоял в океане. Ни скал, ни каких либо утёсов рядом с ним не было.

– А почему возле этого утёса никаких камней больше нет? – спросил Аркаша.

– Ну,

ясно же тебе сказали, что это чёрт, – серьёзно ответил Ва

лька и даже передёрнул плечами: – Кому приятно соседство с чертями?

Сазонов ответа не нашёл. Он не знал, где мальчишки весело шутят, а где говорят серьёзно. Но скала ему понравилась своим великолепием гиганта.

– Красивый столбик, – произнёс Аркаша и размечтался: – Вот бы влезть туда!

– Фиг ты туда влезешь, – отозвался Толик. – Да и если полезешь, так волной даст под зад, что лететь будешь, как парашютист без парашю

та!

По всему побережью в обильной россыпи торчащих из воды островов и островков ле

тала

тьма всевозможных птиц. Они орали и галдели, представляя своим сборищем настоящий птичий базар. Голые скалы островов, где не было растительности, были белыми от птичьего помёта. Сверху такие острова казались выкрашенными белой гуашью.

На высоком мысе Краб возвышался старый японский маяк.

Раздался протяжный гудок подходящего крупного судна. Гудок полетел над островом, приветствуя землю. И новоприбывшее судно «Игорь Фархутдинов» медленно направилось к глубоководному пирсу Малокурильской бухты.

В воде между торчащих скал уютных бухточек то там, то здесь плескались морские зверьки.

Ребята переговаривались между собой.

– А кто это у камней плавает? – с интересом вгляделся Аркаша.

– А это может быть нерпа, калан или выдра. Их здесь полно, – буднично сказал Толик и лёг, задрав ногу на ногу.

Аркаша привстал на колени, потом снова сел, не в силах оторваться от этого зрелищного простора неописуемой красоты! Он всё хотел запомнить! Хотел о многом спросить! Но все вопросы смешались в голове москвича! Не хватало слов! Просто хотелось смотреть, смотреть, и смотреть!

– Ребята! Вы живёте, как в раю! – восхищённо покачал Аркаша головой. – Сказка, а не остров!

– Вот поэтому, Москва, этот остров древние поселенцы и называли – Райское место! – отозвался Валёк.

– Говорят, что Шикотан в переводе означает – Лучшее место! – отозвался Толик.

– Я, ребята, действительно лучшего места не видел! – согласился Аркаша и с удивлением сообщил: – У нас растёт много похожих растений на материке. Но здесь эти растения почему-то такие огромные! Я даже не могу понять, с чем это связано!

– А мы сами не знаем. И не думаем об этом. Растёт себе всякая трын-трава, да и пусть растёт, – беспечно отозвался Агатов.

– Ну, это не просто трын-трава, а трын-трынище! – с восторгом произнёс Сазонов.

– А ты всегда приезжай сюда летом, – улыбнулся Олег.

Сазонов даже вздрогнул и внимательно посмотрел на него. А правда, ведь скоро кончится лето, и надо будет ехать домой в Москву!

– Ребята! Я каждое лето буду сюда приезжать! – горячо заверил Аркаша.

Мальчишки с улыбкой смотрели в его горящие от восторга глаза.

– Ну, смотри! Ты сказал это! Мы все свидетели! – прищурившись, хитро кивнул на Акуловых Агатов.

РАЗГОВОР

Вечером, когда пришли с работы родители, Аркаша после ужина позвал отца на улицу:

– Папа, пойдём, поговорим. Разговор есть.

Люда и Саша удивлённо переглянулись. Саша встал:

– Ну, пойдём.

Они вышли на крыльцо и сели.

– Ну? – с интересом вопросительно взглянул отец на сына.

Мальчишка смотрел на изумительный ярко-оранжевый закат, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс:

– Пап, я не знаю, где вы будите работать на следующий год летом, но я на всё лето хочу сюда вернуться!

Саша во все глаза, глядя на сына, опешил от сказанного!

– Аркашка, ты влюбился в этот остров?! – взял он сына за плечи и глядя заблестевшими глазами в его блестевшие синие глаза.

– Пап, очень, очень! – зажмурившись, прошептал счастливый мальчишка и страстно повторил: – Очень!!! – Затем он крепко обнял отца и тихо произнёс: – Папка, я вам так благодарен за эту поездку!

Саша обнял сына. Он не предполагал, что ребёнку настолько понравится остров.

Сын взглянул на отца чистыми глазёнками, полными восторга и восхищения и твёрдо с надеждой на возвращение будущим летом, повторился:

– Папа, я очень хочу сюда вернуться!

– Аркашка, я тебя понял! – ещё крепче прижал к себе сына Саша и твёрдо пообещал: – Ты обязательно приедешь сюда на следующее лето. Я тебе обещаю!

Последняя искра уходящего дня мелькнула в наплывающем тумане на ночной посёлок. Галогеновый маяк Шпанберга далеко в океан бросал свои ослепляющие монотонные вспышки. Малокурильская бухта горела неоновыми огнями заходящих кораблей-сайровиков на разгрузку.

На свет лампы над крыльцом сверху из темноты летели светящиеся насекомые, словно падающие звёзды из космоса. Вдоль улицы молочной рекой над землёй медленно поплыло длинное густое облако тумана.

– Папа, туман, – указал Аркаша.

– Туман, – качнул головой Саша и задумчиво произнёс: – Шикотан без этих туманов, Аркашка, это уже не Шикотан!

ДЕЛЬФИН И РУСАЛКА

Начало месяца июля покрыло всё яркой зеленью, поистине превратив Шикотан в изумрудный остров. Горные тундры превратились в разноцветную мозаику. Цветочными полянами до неузнаваемости преобразился сухой лес. Гора Томари по склонам украсилась цветами лапчатки, приобретая мягкие бирюзовые очертания. Жёлтые и белые цветочки лапчатки ещё называли «курильский чай». Буйство и разнообразие зелёных лугов, усыпанных цветами, повсюду восхищало красотой взгляд!

Внезапно нагрянув этим летом тепло, словно желало угодить приезжему юному гостю столицы. Даже туманы стали веселее. Потеряв свою мрачность, они приобрели прелесть. С каждым днём морская вода становилась приветливее. Уже нашлись такие смельчаки, которые опробовали едва прогретую воду пролива. Это были Загорский, Агатов и компания Красавина.

Сидя у моря, Вела по мокрому песку рисовала лес. Она бросила взгляд на блестящую гладь воды. По морю в ярких отблесках солнца уходил в рейс катер с рыбаками. Услышав гудок и увидев маленький катер, девочка стёрла ладонью лес. Она нарисовала черту, большое круглое солнце с длинными лучами, маленький катер и много чаек.

– Удачи вам, рыбаки! Возвращайтесь скорее на берег! – прошептала она и посмотрела на удаляющийся катер в море, пославший снова гудок.

– Ве-ела-а!!! – вслед за гудком катера разнеслось над морем.

Она поднялась и, не отряхиваясь от песка, из-под ладони оглядела сопки и море. Высоко на

обрывистом берегу сопки в потоке лучей яркого солнца стоял мальчик, размахивая над головой белой рубашкой. Он пронзительно засвистел чайкам и опять закричал:

– Ве-е-ела-а-а!!!

Чайки с криками заносились, разлетаясь в разные стороны. Вела сразу узнала товарища, к которому по-настоящему привязалась всем своим раненым сердцем. Девочка очень дорожила его дружбой и обрадовалась! Радостно улыбаясь, она замахала над головой руками:

– Арка-а-а-ша-а-а!!! Спуска-а-айся!!!

Мальчик бросил вниз рубашку и осторожно полез по уступам скал. Внизу он разделся, смело вошёл в воду и, держа над головой вещи, поплыл на берег. Когда он вышел, Вела подбежала, схватила из его рук одежду и кинула её на большой камень, счастливо улыбаясь:

– Ну, ты смелый, однако! Здесь может сорваться камень и можно не слабо разбиться! Здравствуй! – подала она руку.

– Привет, пропащая! Куда ты исчезла опять? – улыбаясь во весь рот, въелся в неё прищуренными от солнца глазами Аркаша и легко пожал её руку.

Он не придал большого значения её опасениям. Мальчишка просто по натуре был бесшабашным, как и многие в его годы. Да и потом, ему хотелось показать, какой он отважный!

Он сел на прогретые камни и протянул ноги в набегавшие тёплые волны и вновь задал вопрос:

– Так где ты пропадала столько дней? Я тебя уже чуть не забыл!

Вела скинула тапки и села рядом, по привычке скрестив ноги русалочьим хвостом. Она загадочно улыбнулась и ответила:

– Я ходила с рыбаками в море.

Её взгляд убежал в синюю даль пролива. Аркаша даже на колени привстал, с восхищением глядя на подругу:

– Правда?! Здорово!!!

– Мы много рыбы наловили. Море сейчас щедрое. На путину все рыбаки нынче в море выходят, – улыбнулась Вела, мечтательно глядя на море.

– А что такое путина? – спросил Аркаша.

– Это когда взрослые косяки рыбы подходят близко к берегам, чтобы икру метать. А из икры потом вылупятся мальки. И рыбы будет в море много, много!

– А что вы ловили?

– Сайру ловили на лампу.

– Это как же «на лампу»?

– Ну, это прожектор такой. Большой и яркий, и обязательно ночью. Рыба на свет идёт очень хорошо. Потом тушат свет, и остаётся только красный! И рыба попалась! – засмеялась Вела, хлопнув ладошками.

Девочка выросла на острове, и ей совершенно не казалось удивительным то, что на Сазонова действовало сногсшибательно, удивляло и поражало. Она не понимала, чем он так восхищён. Но Аркаша был именно таким пацаном, его восхищало буквально всё! При этом он совсем не замечал своего превосходства, чем в свою очередь поражал подругу. Больше всего в нём Вела ценила доброту и мягкость, которых он в себе не замечал.

Девочка ещё долго рассказывала ему о том, как рыбаки ловят рыбу. Кратко с нотками сожаления она поведала про охоту на китов:

– Китобои смелые люди, но мне жалко китов.

– Почему?

– Потому что киты умеют плакать, – печально ответила она.

Аркаша задумался и стал одеваться. С моря подул свежий ветер.

Мимо с пронзительными криками пронеслась большая стая ворон. Вороны накинулись на чаек, трепавших у воды мёртвую рыбу. Чайки с возмущением разлетелись врассыпную! А вороны набросились на рыбу. Аркаша взглянул в сторону ворон и произнёс:

– Слушай, ну вороны тут у вас здоровые и злые, прямо, как собаки! Ишь, как дерутся!

– Это точно, что как собаки! – согласилась Вела, села на песок и поведала короткий рассказ: – Они особенно с выводком опасные, даже напасть могут. У них есть свой остров. Так и называется – Вороний. Они там своих птенчиков высиживают и растят. Если в это время сунешься на остров, могут заклевать до смерти! Они банки консервные клювом вскрывают!

У Аркаши даже слов не было! Глядя на ворон во все глаза, он только покачал головой и, надевая рубашку, поражённо произнёс:

– Ну и птички!

– Ой, смотри-ка! – подпрыгнула Вела и побежала к скалам, маня его рукой. – Пойдём, пойдём скорее!

Аркаша бросил рубашку и последовал за ней. Возле скал в волнах плавала морская звезда. Мальчик ринулся, чтобы подойти поближе, поймать звезду и подержать в руках, но Вела остановила его:

– Не надо её трогать. Если взять в руки морскую звезду или медузу, можно получить сильный ожог. Они очень сильно жалят.

Аркаша восхищённо наблюдал за морской звездой. Пошевеливая кончиками своих ножек, звезда голубым кружевом, словно танцуя вальс, вертелась в накатывающих на скалу волнах. Кружась, она уплывала всё глубже и глубже и, наконец, исчезла в морской глубине.

Ещё раз для себя отметил Сазонов, до чего здесь интересно. Люди совсем другие, природа другая, птицы большие! Даже закаты и восходы не похожи на те, что на большой земле. Они здесь очень яркие!

– А ты ещё не был на маяке? – спросила Вела.

– Нет. Я только издали его видел, когда мы с ребятами на 412-ую сопку ходили, – глядя вдаль, сообщил Аркаша.

– Ну, раз ты туда ходил, то уже знаешь, какие оттуда потрясающие виды! Молодец! – похвалила Вела и загадочно пообещала: – А мы обязательно сходим с тобой на сам маяк к Нептуну, и ты сверху вблизи ещё раз посмотришь на всю красоту океана! Это такое чудо!

– А кто такой Нептун? – с большим интересом спросил Аркаша.

– Это смотритель маяка. Его все Нептуном зовут! – ответила девочка и, схватив Аркашу за руку так, что он вздрогнул, сделала испуганные глаза: – Он сам синий, а борода белая! И хвост в чешуе, как у акулы!

Она толкнула Аркашу, открывшего рот и закатилась смехом, глядя на его круглые глаза.

– Да ну тебя! – опомнился впечатлительный мальчишка, догадавшись, что его разыграли. Он почесал затылок, хохотнул, присел на камень и уверенно сказал: – Это всё сказки и враки! И у акулы, к твоему сведению, никакой чешуи нет! Это у окуня чешуя…

– А Нептун есть, – тихо и загадочно произнесла девочка, присела перед ним на песок и, заглядывая в глаза, серьёзно закивала: – И борода белая, и сам синий, и чешуя есть…

Аркаша, как глупый захлопал глазами, не зная, верить ей или не верить. И вдруг прищурил в улыбке глаза и, убрав длинную прядь её волос ей за плечо сказал:

– А ты на русалку похожа…

– Правда? – Вела, глядя на него, подумала и, теребя тонкую длинную нить с мелкими ракушками в пряди у виска, улыбнулась и прошептала: – А ты на дельфина…

МОРСКИЕ СЕМЕЧКИ

Стройная, загорелая, молодая женщина в синем выгоревшем платье развешивала на верёвке стираное бельё.

– Мама! – окликнула её Вела, сжимая в своей руке ладонь Аркаши.

Женщина обернулась, и её красивые чуть раскосые глаза, залучились добротой при виде детей.

– Мама, это Аркаша! Помнишь, я про него тебе рассказывала! – представила Вела друга.

Она довольно улыбнулась, слегка дёрнула его руку для подбадривания и, ещё сильнее сжав ему пальцы, обратилась к нему:

– Аркаша, это моя мама Света!

Сазонов сразу вспомнил имя в ракушке. Женщина была очень красивая. Она с такой материнской нежностью и интересом разглядывала его, что он окончательно смутился и, опустив глаза, пролепетал:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Аркаша. Какой же ты синеглазый! – улыбнулась Света.

В калитку вошла женщина.

– Привет, Ланочка! У вас гости?

Света приветственно ей кивнула, указала глазами на дочь и снова перевела ласковый взгляд на смущённого мальчика:

– Гости у неё, – и обратилась к дочери: – Велочка, иди крилем угощай товарища.

Вела приветственно кивнула соседке головой:

– Здрасьте, тёть Сонь! Дядь Витя не пришли ещё с рейса?

– Привет, Кукла! Завтра должны быть! – улыбнулась женщина.

«Как похожа она на свою маму! Только вот рот разный», – подумал Аркаша про подружку.

От этой красивой женщины, небрежно заколотого её волоса, роскошно свисающего крупными белыми кольцами, словно исходило тепло. И мальчику стало очень спокойно.

Вела потащила его за руку в глубину двора.

Ставицкие жили у крутого оврага на высокой сопке Малокурильска. Небольшой домик ютился за низким забором среди высоких сосен, берёз и густых кустарников гуми. Пониже стояли двухэтажные деревянные бараки.

В углу двора пристроен маленький низкий сарайчик. Под большой берёзой располагалась небольшая затейливая беседка из отшлифованных брёвен и коряг. Столом служил широкий пень, к которому была прибита круглая фанера, застеленная скатертью. Стулья-пеньки покрыты круглыми вязанными ковриками. На столе стоял большой таз, в котором горой краснели мелкие варёные рачки с длинными острыми носами и длиннющими усами.

– Это что, такие раки маленькие? – вытянул от удивления Аркаша лицо.

– Нет, – засмеялась Вела. – это совсем не раки. Это креветка. Её ещё чилим называют. Мы её с моря прошлый раз столько привезли, что все соседи уже объелись! А все моряки её зовут – морские семечки. Давай бери, угощайся!

Она взяла креветку, оторвала ей хвост и зубами вытянула из хвоста мясо. Аркаша последовал её примеру. Креветка сразу пришлась по вкусу.

– Ну как? –спросила Вела.

– Очень вкусно! – похвалил Аркаша, пережёвывая мясо: – На крабов чем-то похожа и не похожа.

Вела наклонилась через стол и тихо сказала, указывая глазами на соседку:

– А муж тёти Сони этих креветок ест прямо сырыми, не варёными. Он так и говорит, что если попробуешь мясо сырой креветки, варёное никогда не возьмёшь в рот!