Текст книги "Девочка с острова Шикотана"

Автор книги: Сёстры Рудик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Но, что это значило? – с интересом спросил он.

– Это я море заклинала, – вдруг с грустью в голосе ответила девочка.

– Как «заклинала»? Зачем?

– Чтобы оно корабли не топило. Чтобы моряки на берег домой возвращались, – задумчиво и печально произнесла девочка, устремив взгляд далеко в море.

– Но ведь кораблекрушение – это же так интересно, – не понимая её тоски, возразил Аркаша.

– Нет, – не согласилась Вела и вдруг проронила: – Это интересно только в кино и в книжках.

Такой ответ поразил Сазонова! Девочка рассуждала как-то уж по-взрослому. И он спросил:

– А разве у вас тут корабли тонут?

Ставицкая с удивлением посмотрела на него и произнесла:

– Корабли везде тонут. И те, кто не может спастись, навсегда останутся в пучине. Море не любит слабых, море любит сильных!

У Аркаши забилось сердце. Так могла сказать только дочь настоящего капитана! Но слова её были почему-то сказаны не с гордостью, а скорее с болью и горечью. И он осторожно спросил:

– Так стоит ли тогда море заклинать?

Вела опустила голову, потупила глаза и тихо произнесла:

– У меня отец с рейса не вернулся…

– Как не вернулся?! – вырвалось у Аркаши, и он привстал на колено.

Немного помолчав, Вела решила, что этому мальчику можно довериться:

– Маме в порту сказали, что корабль их не вышел на связь. С тех пор почти год прошёл. Никого не нашли…

Аркаша даже растерялся. Он не знал, что сказать. И неожиданно сказал:

– А ты знаешь, ведь были случаи, когда пропавшие люди находились! Ну, там, на острове где-нибудь, рация сломалась… Один экипаж прямо на Севере нашли! У них корабль попал в ледяной плен. Я читал, что они даже сапоги варили, чтобы выжить! И выжили, и нашлись!

Ставицкая во все глаза смотрела на Аркашу! То, что он сейчас сказал, было похоже на то, что кто-то неожиданно в её душе полил живительной водой увядший росток надежды! Сазонов не догадывался об этом её состоянии. Он взял её за руки и, глядя с воодушевлением в глаза, горячо продолжал:

– Вела, мой отец говорит, что если сильно надеяться и верить, то обязательно и непременно всё исполнится! Верить надо, понимаешь? Не отчаиваться, а верить!

– Аркаша, моя мама тоже траур отказалась одеть. Она тоже верит, что папа вернётся. Мы его ждём. Ведь прошёл всего год. Мама так и сказала тогда всем: «Раз я его не видела мёртвым, значит он живой»!

– Конечно живой! И обязательно вернётся! – настолько уверенно заверил Аркаша, что не верить ему было невозможно!

– Как здорово, что ты приехал! – улыбнулась во весь рот Вела, и глаза её засияли.

Они провели весь день у моря. Вела рассказывала про Охотское море и заливы, про Тихий океан, про шторма и землетрясения, про тайфуны и бури, про завод, где работали его мама и папа. А Аркаша рассказывал про Москву, про Арбат, где они жили, про подземное метро, про салюты и стадионы, и про многое другое, отчего у Велы захватывало дух! Его рассказ она слушала, словно дивную сказку.

«Какой чудесный мальчик! Как хорошо, что мы встретились и подружились!» – думала счастливая девчонка, глядя на необычного товарища с большой земли.

И ещё теперь она верила, что когда-нибудь откроется дверь дома и на пороге появится с широко раскинутыми руками и с улыбкой капитан! Аркаша ведь сказал, что он обязательно вернётся! Значит так и будет!!!

ПРИВЕТ С БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ

Как листаешь в книге страницы интересной истории, так накатывал на острове циклон за циклоном. Никто не в силах был изменить погоду в ту сторону, которую хотелось бы. Вот и сегодня с утра с моря и с оврагов плотной стеной поднялись и поплыли густые туманы. Остров ощутимо качнула очередная волна землетрясения. И вскоре дождливый муссон захватил все сопки, словно в плен мокрой промозглой пыли. Под вечер с неба пошёл мелкий сеющий дождик. Этот холодный назойливый дождь сеял всю ночь и весь наступивший день.

Юный московский гость острова сидел дома и скучал. Погода начала проясняться только после обеда. Хмурые тучи ещё плыли по небу, то заслоняя солнце, то открывая. Всюду блестели крупные капли дождя. Аркаша вышел на крыльцо к оврагу. На улице было прохладно. И как только, поёжившись, он хотел уйти, над головой вдруг задорно раздалось:

– Чив!!!

На карнизе сидел воробей. Серенький, маленький милый воробей. Аркаша радостно улыбнулся. Как он давно не видел воробья! А ведь в Москве на них даже внимания никто не обращает. Воробьи вечно дерутся на площадях с голубями из-за кусочков пирожка. А у бабушки в деревне их целые стаи летают!

– Откуда ты, серый Чив? – тихо спросил Аркаша, боясь спугнуть птичку.

– Чирик! – нахохлился воробей и, глядя на мальчика глазом бусинкой, запрыгал по карнизу.

Потом тряхнул крылышками и перелетел на веточку. С потревоженных листьев скатилась капля дождя и разбилась о макушку воробья. Аркаша засмеялся, а воробей, недовольно чирикнув, полетел из-под холодного душа прочь. Мальчик смотрел ему вслед и удивлялся тому, как простая птичка может о многом напомнить. Он посмотрел на ещё хмурое небо и про себя подумал:

«Будем считать, что это был большой привет с Большой земли!»

СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Сазонову очень нравилась бухта Крабовая. В очередной раз он здесь встретился с подружкой.

День выдался отличный и солнечный. С шумом пролетали стаями чайки и, завидев сейнер, груженный рыбой, неслись ему навстречу. Вдалеке проплывали пароходы и катера, буксиры и танкеры. Они подавали друг другу встречные приветственные гудки.

Далеко, где торчало из воды много скал, летала над волнами огромная птица. Она стремительно выхватила на лету из воды рыбину и полетела высоко на скалы.

– Ох, ты! Смотри, орёл что ли? – восхищённо воскликнул Аркаша, указывая на птицу.

– Не, это орлан, – поправила Вела. – Его ещё белохвостом зовут. Птица–рыболов, рыбку любит!

– Красивая птица, – проводил Аркаша взглядом орлана и предложил, кивнув на ржавую бочку: – А давай, кто первый вон до той железяки добежит!

– Давай! – охотно согласилась девочка.

Они скинули куртки, кофты и наперегонки ринулись к бочке. Первый добежал Сазонов!

– Победа моя! – провозгласил он и торопливо добавил: – Что хочу, то прошу! Ты выполняешь!

– Проси! – согласно кивнула Ставицкая.

– Как ты научилась в ракушку трубить?

– Один старый матрос научил.

– Вот теперь, пожалуйста, этому научи меня! – выдал свою победную просьбу Аркаша.

– Конечно же научу! – рассмеялась Вела.

Они оба весело расхохотались!

– Догоняй! – дёрнул её за руку Аркаша: – Если меня догонишь, догонять буду я!

И дети начали носиться друг за другом, кто кого догонит! Набегавшись, они уселись на тёплые прогретые солнцем камни.

Вела закрутила волосы в большой пучок, проткнула его длинной острой палочкой-спицей с большой оранжевой бусиной на конце и вдруг сказала:

– Необычный ты какой-то. Не как все.

Сазонов с удивлением посмотрел на неё и попробовал сравнить с теми девочками, которых знал. Но, ни одна из них не была на неё похожа. Она была загадкой! Может быть даже потому, что жила на этом удивительном острове. А поэтому тоже была для него не как все!

Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг осеклась, испуганно глядя вверх на сопку. Аркаша моментально оглянулся. На крутом спуске стояла уже знакомая тройка негодяев-драчунов, и нахально улыбаясь, показывала им их одежду.

– Только этих ещё не хватало! – тихо ахнул Сазонов и поднялся.

Долговязый, не глядя, бросил через плечо рыжему одежду, попав ему прямо на голову. И на пару с вихрастым, стал спускаться вниз. Красавин жевал жвачку и всё время облизывался, словно объелся сладкого. Прищуренные в полном презрении глаза были прикрыты козырьком кепи.

На голове Дубинина сидела старая солдатская пилотка.

У Сазонова неприятно забилось сердце. Он рукой завёл Ставицкую за спину и, щурясь от солнца, довольно спокойно произнёс подошедшим мальчишкам:

– Вещи отдайте, пожалуйста.

– А ногти случайно не подстричь? – перестал жевать жвачку долговязый и ударил ногой в гальку с песком, засыпав Аркаше ноги.

Дубинин сплюнул сквозь дырку в зубах и, насмешливо поглядывая на девочку, презрительно произнёс:

– Привет, малохольная!

Вела дёрнулась, было, на него, но Аркаша, толкнув её за свою спину, опять загородил собой и злобно сощурив глаза, тихо с угрозой спросил вихрастого:

– Что ты сейчас сказал?

– О! – дурашливо присел Колька и, выпучив глаза, затряс коленками: – Уже бо-бо-боюсь! Глянь! О, о, о!

Наверху сопки ехидно расхохотался Витька и крикнул:

– Врежь ему, Дубина!

Красавин вплотную подошёл к Сазонову, повернул кепи козырьком на затылок и, прищурив злые глаза, прошипел:

– Ну чё, я те обещал надавать за шею по шее?

– Слушайте, вы чего ходите за мной? Больше делать нечего? – злобно процедил Аркаша и съязвил: – Или ворон по помойкам уже всех переловили?

– Ну-ка, ну-ка, насчёт ворон поподробнее! – вспыхнул Пашка от едкой подколки и подал знак Кольке.

Аркаша, не мигая, уставился на Красавина и адресовал вопрос Дубинину:

– Слышь ты, дубина стоеросовая, извиниться не хочешь перед девчонкой? Ещё пилотку надел!

– Что за голос из унитаза? – презрительно скривился вихрастый и натянул пилотку себе на глаза.

Затем, делая вид, что ничего не видит, Колька начал хитро заходить Аркаше за спину к девочке. Ставицкая не убегала. Нахмурив лоб, она начинала понимать, кто в прошлый раз так разукрасил её товарища, от которого она с перепугу дала такого стрекача!

«Если сейчас они начнут его колотить, я в долгу не останусь!» – стиснула зубы девчонка и решительно вытащила с волос длинную спицу. Волосы золотым дождём рассыпались вниз по спине.

– Приставать не надоело? Или вам от безделья совсем заняться нечем?! – едко процедил Аркаша.

– Смотри-ка, какие мы правильные! – с неприязнью перекосился Дубинин.

«И чего она не удирает?!» – досадуя, думал Сазонов на Ставицкую.

Он совсем не хотел драки, сильно переживая за подружку. Девчонка же упорно стояла, сжимая в руках спицу!

На сопке, размахивая похищенной одеждой, скакал, свистел и орал, как ярый болельщик на ринге боя, Фикса:

– Дубина, вали его!!! Красавчик, врежь ему по сопатке!

– Ты чё, первый раз не понял… – начал шипеть долговязый в лицо, брызгая слюной.

– Да хоть первый, хоть второй! – перебил его Аркаша и с силой толкнул в грудь: – Надоел плеваться!

Вихрастый хотел уже юркнуть за Аркашину спину, но тут случилось совсем непредвиденное! Долговязый от толчка в грудь ужасно разозлился! И, метя попасть в глаз Сазонову, размахнулся кулаком для удара! Но мальчишка внезапно присел, и Пашка со всей дури так врезал своему товарищу в нос, что Колька перевернулся вверх ногами и истошно завопил! Пилотка улетела с головы в воду!

Ставицкая не растерялась! Она гребанула песок и неожиданно швырнула Красавину в глаза! Потом подбежала и довольно ощутимо колонула его в зад спицей! Пашка схватился за глаза, подпрыгнул от укола, крутанулся, запнулся за камни и с руганью полетел, смешно дрыгнув ногами!

Такого оборота и такой скорой развязки Сазонов не ожидал! Не давая ему опомниться, Вела схватила его за руку и побежала на сопку, где испуганно за всеми наблюдал Вольский.

– О, ё-моё! – только и смог он промямлить и, бросив одежду, кинулся проворно удирать!

– Штаны не потеряй, пингвин! – крикнул ему в след Аркаша и пронзительно свистнул.

Внизу, барахтаясь и чертыхаясь, возились долговязый и вихрастый. Красавин выплюнул испорченную жвачку и с руганью промывал красные глаза, отплёвываясь от песка. Дубинин выловил пилотку, приложил её к разбитому носу и, взглянув на сопку, на позорное бегство Вольского, плюнул и погрозил кулаком.

– Мы лежачих не бьём! – язвительно крикнул им с сопки Аркаша и ехидно козырнул вихрастому: – Считай, что это тебе за «малохольную» отвалилось! Привет Дубине и остальным из Москвы!

– Я тебя и лежачего бить буду, зар-р-раза!!! – пригрозил долговязый, часто моргая красными воспалёнными глазами.

И, почёсывая уколотый зад, проорал в адрес Ставицкой:

– А ты тоже получишь за всё безобразие! Слишком смелая стала и наглая!

В ответ Вела показала Красавчику язык и крикнула:

– За собой лучше следи, правильный шиворот-навыворот!

Схватив брошенную одежду и обувь, дети побежали в лес. В лесу они быстро оделись, пожали друг другу руки и расхохотались так весело, что с деревьев взлетели вороны!

УЧЕНИЯ

Был выходной день. Людмила, решив побаловать всех пельменями с рыбного фарша, облачилась в фартук и хлопотала на кухне. Мужчины очень рано со знакомыми рыбаками уехали на катере на рыбалку. Таня с Катюшкой ушла на ферму за молоком.

Ферма располагалась в самой низине острова, куда люди ходили по крепким широким дощатым мосткам с перилами. Внизу хлюпала вода и везде пучками росла осока и камыш. В коровнике было всего тридцать восемь коров. Так что молоко надо было успеть купить с утра, либо с вечера после дойки.

Аркаша тоже убежал на улицу гулять, и его нигде не было видно.

Люда улыбнулась. Вчера сын, нежно прижавшись к ней, тихо спросил:

– Мама, а бывает так, что среди людей живут русалки?

Люда с удивлением сначала посмотрела на сына и, увидев его ярко-синий горящий взгляд, поняла, что вопрос задан неспроста, и серьёзно ответила:

– Аркаша, среди людей живут люди похожие на русалок, – она обняла сына и осторожно шепнула ему в ухо: – Ты встретил русалку?

Мальчишка молча кивнул, вырвался из её объятий и счастливый побежал на улицу.

По радиоприёмнику тихо играла спокойная музыка. Вдруг музыка резко оборвалась, послышался шорох, скрип, и тревожный голос диктора сообщил обрывками, что на остров надвигается цунами. Всему населению предлагали покинуть нижние сопки и подняться на 412-ю сопку, взяв с собой необходимые вещи и документы.

Людмила с испугу уронила ложку с фаршем и, выскочив на улицу, как ошпаренная, заметалась на крыльце! Все, как один и как нарочно, были на нижних сопках! Аркашка точно болтается где-нибудь у моря! Саня с Юриком вообще в море! Таня с Катюшкой на ферме. И опять же там, где море!

Ой, ой! Люда не на шутку запаниковала. Но вдруг отметила, что никто никуда не бежит. Вон дети у соседнего барака спокойно играют. Мужики то ли строят сарай, то ли разбирают. Женщины разговаривают, громко смеясь, и вывешивают бельё. Коляски с малышами стоят под окнами. А вот и Танечка с Катюшкой показались.

Они медленно поднимались на сопку по дорожке со стороны моря. Таня в одной руке несла бидон с молоком и сетку с продуктами. А другой рукой держала за ручку дочку. Малышка на каждом шагу останавливалась и озиралась. Ей надо было обязательно не только всё посмотреть, но и всенепременно пощупать.

– Пойдём, пойдём, куколка моя, – нежно ворковала Таня.

А завидев на крыльце чем-то сильно взволнованную Людмилу, прибавила шагу, потянув за ручку присевшую было возле бурьяна малышку:

– А ну-ка, побежали к тёте! Смотри, как она нас ждёт!

И девчушка, увидав Люду, послушно засеменила ножками, махая ей ручкой.

– Что? – сразу спросила Таня Люду.

Та подхватила на руки племянницу и тихо, отрывисто, начиная всхлипывать, изогнула страдающе брови:

– Тань, по радио цунами передали, а наши все вон там… – кивнула она на море и слёзы наполнили её глаза.

Таня, вмиг успокоившись в душе, обняла за плечи сестру и мягко спросила:

– Люд, ты тревогу-то хорошо слушала? Или услышала только слово «цунами»?

Людмила, глядя на её спокойствие, радостно насторожилась. А Таня разъяснила, окончательно её успокоив:

– Это солдатские учения для погранцов. Никакого цунами нет. Вот если птицы все с острова полетят, и сирена завоет по всему острову, вот тогда цунами идёт. Поняла?

– А-а, – расслабилась Люда и крепко поцеловала племяшку в щёчку. – Радость моя! И как ты тут с ними живёшь?!

– Я лубу тебя, – мило пролепетала Катюшка, крепко обхватила тётку за шею ручонками и чмокнула её в щеку.

– Во-во, успокой тётю Люсю, пожалей её, – улыбнулась Таня.

Катюшка стала гладить свою тётку по голове, как кошку. Словно гора с плеч свалилась! Людмила, поднимаясь на крыльцо, вздохнула, невольно вспомнив сокрушения свекрови:

– Господи, ну и жизнь… Действительно, как на пороховой бочке сидят…

ФАНТАЗИИ

Аркаша сидел на выступе скалы Крабовой бухты и смотрел на море. Ему не надоедало смотреть на волны. Он любовался его неповторимым волнением. А оно было похоже на огромное чудо, которое дышало и играло солнечными отблесками и чайками. Оно было разное: то изумрудное, то голубое, то розовое. Играясь волнами, море накатывало на берег, оставляя на сером песке влажный солёный след вечности. На вершине дул свежий ветер, приятно пахло морской свежестью, ракушками и ароматом щедро цветущих ярких цветов. Неповторимый запах!

Мальчишка сидел и, утопая в мечтах, фантазировал, представляя себя капитаном большого белого парохода. У него обязательно будет белый китель, борода и трубка в зубах! И во всю щеку рубец шрама после жестокого морского боя с пиратами! Вот его пароход на полном ходу идёт по Тихому океану. И вдруг капитан видит в подзорную трубу затонувший корабль! А в воде плавают раненые люди, взывая о помощи! На них тоже напали пираты!

– Свистать всех наверх!!! – командует капитан и указывает на тонущих моряков: – Люди за бортом!!!

И, конечно же, самый первый бросается в воду спасать людей! Хотя нет! Ведь в шторм никто не бросается в воду! Так и самому можно пойти на дно. Он бросает спасательный круг! Людей поднимают на борт. Это оказалось затонувшее судно отца Велы! Аркаша спасает её отца, приводит его к ней и говорит:

– Вот, я спас твоего отца! Теперь вы вместе!

На берегу, естественно, собрались все жители острова Шикотана. Дочь капитана встречает спасителя своего любимого отца! Она безгранично Аркаше благодарна и крепко пожимает ему руку!.. Нет! Она крепко его обнимает и ещё крепче целует!

Тут Сазанов при таком раскладе фантазии даже покраснел, прыснул и зажмурил глаза:

– Вот это я, однако, зафантазировался! Чего-то меня уж слишком занесло!

И как бы для острастки, под ним ощутимо качнулась

земля! Словно остров погрозил:

– Не заигрывайся! Слишком ещё мал!

Фантазии Аркаши были разные. Он мечтал, как найдёт клад на самой большой сопке. И обязательно поделится со всеми ребятами. Он не жадный. Ему не надо много денег.

Представляя себя в роли Робинзона, он носился на сопке в густых зарослях высокой травы. А морскими разбойниками у него непременно были долговязый пацан и его дружки – вихрастый и рыжий. Мысленно Аркаша представлял, как они захватили в плен отца Велы, а он, разогнав их, как ворон с помойки, его опять спас. И под победный звук фанфар привёл пропавшего капитана домой к жене и дочери. Связанные по рукам виновато следом тащатся хулиганы и ревут:

– Простите нас! Мы больше никогда не будем воровать капитанов! Честное пионерское!

– Вам не место в пионерских рядах! Позорники! Марш уроки учить! – топает на них Аркаша и грозит, под улюлюканье восхищённой его смелостью толпы шикотанцев: – И галстуки пионерские не смейте носить, пока не исправитесь!

Фантазии фантазиями, но однажды он поймал себя на мысли, что сильно скучает за Велой. Прошло всего каких-то четыре дня, как они расстались, но ему казалось, что прошла целая вечность. Девочка не приходила, и он не знал почему. Чувствуя щемящую тоску, он, то бродил по каменистому берегу, то забирался на высокую сопку и оттуда смотрел на бескрайнее море и кипящую в нём манящую жизнь рыбаков.

Вела была похожа на это море – непредсказуемая и разная, то радостная, то чем-то опечаленная. Дочь сгинувшего в неизвестность капитана. Она сильно переживала его потерю, но жила, никому не показывая своих горьких слёз. Жила так, будто закрыла в свою душу для всех дверь, оставаясь наедине со своей душевной болью.

ПЕСНЯ ВЕЛЫ

Лето уже набирало силу, подводя черту под июньскими туманными днями. Всё меньше донимали дождливые муссоны, уступая небо солнцу. На скалах распускали серёжки и клейкие листки каменные берёзовые леса. По сопкам расцветал душистый багульник. Повсюду разбегалось бамбуково-луговое разнотравье. Серебрилась листва кустарников раннеспелых ягод гуми. Дни становились теплее и приветливее.

Сидя на высоком обрывистом берегу Крабовой бухты, Аркаша неожиданно увидал Велу далеко бегущей с другой сопки. Босая, в лёгком шифоновом летящем платье зелёно-жёлтого цвета, держа парусиновые тапочки с кофтой в руках, она легко бежала по пологой тропинке вниз. Бросив тапочки и кофту на берег, она с разбегу вбежала в море и, приставив козырьком руку, вгляделась вдаль. Накатывающие холодные волны бились об её ноги и забрызгивали мелкую оборку подола платья. На левой руке у локтя сверкал браслет из стекляруса.

– Как ей не холодно? Ведь вода в проливе ещё не прогрета. Да и когда она будет тёплой, неизвестно, – с удивлением пробормотал мальчик и посмотрел туда, куда она всматривалась. – Кого она ищет?

Далеко в море караваном шли рыболовецкие суда. Медленно ходили сторожевики, зорко охраняя границу. Вот со скал сорвалась большая стая чаек и с криком понеслась в море к каравану судов, в предвкушении поднятия сытного трала.

– Мо-оре-е, мо-оре-е!!! – зычно закричала Вела, приставив к губам рупором руки.

От этого крика заметались в воздухе снежной метелью чайки. Аркаша стал с большим интересом смотреть с высоты за девочкой. Вела пробежала в волнах, остановилась и снова закричала ещё громче:

– Ты слышишь меня, мо-о-оре-е-е!!!

«Может она так играет?» – наблюдая с ещё большим любопытством, предположил мальчик.

Он не мог к ней спуститься, так как его тропа к спуску была очень длинной и совершенно с другой стороны. Аркаша видел свою подружку, находясь на очень большом обрыве. Девочка взбежала на небольшой камень, снова всмотрелась в морскую даль и закричала:

– Мо-оре-е-е!!!

Затем спрыгнула в воду и из-за браслета вынула крохотный бумажный кораблик. Затем его расправила и, опустив на волны, стала нежно отталкивать руками. Её волосы в слабо заплетённой косе плавали в воде, словно золотые водоросли. Она распрямилась, глубже зашла в воду и вдруг запела:

– Опущу бумажный я кораблик,

уплывёт по синим он волнам.

Чайки белокрылые морские,

я дарю кораблик этот вам.

Она звала, молила и пела морю!!! Пела так, словно хотела кого-то уснувшего толкнуть и разбудить, чтобы её услышали, вернули и отдали. Она то, протягивала к морю свои маленькие ручки, то опускала их, гладя ладошками нежно накатывающие волны. Синяя лента, низко вплетённая в слабо заплетённую косу, полоскалась в волнах своими концами. И в этой её песне мальчик услышал плачущий зов её маленького сердца к потерянному и неисполнимому.

– Море, ты отдай мне, что украло.

Пусть опять придёт отец родной!

Не хочу на свете жить одна я

вечно одинокой сиротой!

Волны голубые молча плещут,

и бегут, бегут к моим ногам.

Кажется корабль белоснежный

с горизонта мчится к берегам.

И мальчик понял, что девочка пела о своём отце, которого так любила. И эти все её бумажные кораблики приходились от неё данью, словно она давала морю выкуп за родного сгинувшего в неизвестность отца, лишь бы он вернулся.

Аркаша только на один миг представил себе, что бы он почувствовал, если бы внезапно пропал его отец? Он так испугался, что даже затряс головой, прогоняя эту ужасную мысль прочь!

А эта девочка жила с этим горем.

Как же он хотел ей помочь! Его фантазий для этого было слишком мало! В её пении слышалось столько отчаянья и мольбы! Аркаша готов был всё отдать, чтобы вернулся её отец! Но он не знал, что надо для этого сделать. Клад навряд ли найдёшь для такого случая… И молчало море, обнимая её ноги холодными волнами, словно жалело, ничего не обещая и храня своё молчание.

Над маленьким снующим корабликом кружили белогрудые чайки. Конец своей песенки «Зов к морю» Вела не спела, а прокричала так отчаянно, словно далеко закинула свою мольбу в морскую даль:

– Покоритесь, Боги, мне морские,

пусть свершиться чудо на земле!

Разойдитесь, волны, голубые

пусть идёт корабль по волне!

Как же она хотела, чтобы вернулся её отец! Словно безумная, она шла в холодную воду, чтобы поклониться студёным водам с просьбой – «Море, ты отдай мне, что украло…»

Она ударила руками по воде и стала гонять волну, что-то бормоча, словно разговаривала с морем. Потом развернулась и

, выбежав ближе к берегу, побежала по волнам, поднимая огромные брызги!

Он

а бегала и кружилась в этих пенных брызгах моря под ярким солнцем, а Аркаше казалось, что это танцует на волнах русалка. Концы синей ленты летели вслед за её совсем уже растрепавшейся мокрой косой. Вся она сама мокрая и отчаянная, но гордая и неразгаданная, выбежала из моря, подхватила на бегу тапочки с кофтой и понеслась вверх по сопке. И вскоре скрылась в лесу между густыми деревьями.

А на волнах качался крохотный бумажный кораблик в ожидании своего пропавшего капитана. Спокойные холодные волны, набегавшие на песок, тихо смывали её маленькие следы босых ножек, упорно храня тайну о сгинувшем отце.

ЧЕТЫРЕСТАДВЕНАДЦАТАЯ

Четверо пацанов шли через перевал. Их целью была вершина сопки 412.

Чем ближе они подходили по крутому подъёму к этой вершине, тем меньше становилась богатая красочная растительность. Словно это было унылое царство вольных ветров. За спиной внизу расписных зелёной мозаикой сопок, оставались хвойные леса и цветущие разноцветьем луга. На пути всё больше попадались искорёженные ветрами растущие на один бок листвой деревья, словно их кто-то заставил расти в неизвестность.

По тропинке ребята взошли на самую высокую сопку. Перед глазами Аркаши, как на ладони развернулась вся красота и великолепие острова! Сопку называли – гора Шикотан. Местные называли это место одним единым словом – «Четырестадвенадцатая».

– Невозможно!!! – прошептал Аркаша. – Ребята, это фантастика!!!

Мальчишки с улыбкой смотрели на этот неподдельный его восторг, отлично понимая городского паренька. С 412-ой сопки вид на остров любого вводил в состояние безумного ликования души!

Все бухты, океан и море, оба посёлка, все сопки и овраги в своей красе предстали перед его глазами! Захватывающий вид простора безбрежного Тихого океана, ослепительно сверкающего изумрудом, магически тянул и звал заблудиться в головокружительных, книжных приключениях, напичканных бурными историями фантастов!

– Вон, видишь – наш Крабозаводск, – указал вниз Валёк и показал на другой посёлок: – А вон посёлок Малокурильский.

– А вон Крабовая бухта, – сказал Олег. – Это наш центр. Там всегда праздники проходят.

С высоты было хорошо видно, что два посёлка соединяет одна дорога.

– Вот, смотри внимательно, там бухта Малокурильская, – показывали мальчишки вниз. – Если не знать ориентиров по створам, в бухту не зайдёшь!

– Почему? – вытаращил глаза на бухту Аркаша.

– Потому что там проход узкий, можно на скалы налететь! – пояснил Толик.

Сазонов всмотрелся внимательнее. Бухта действительно соединялась с морем через какой-то уж слишком узкий проход. Фарватер для судов был практически непроходим.

– А что такое створы? – с большим интересом спросил Аркаша.

– Ну, это такие метки. На щитах такие две большие чёрные полосы, – объяснил Валёк.

– А! Я что-то такое видел, когда на пляж ходил, – припомнил Аркаша и поразился: – Вот уж не думал, что они настолько важные!

– Ну, так вот эти метки совсем в другой стороне от входа находятся, – хитро прищурился Олег. – Кто не знает про это, фиг в бухту попадёт!

– Фантастика!!! Прямо как у пиратов!!! – обалдел Аркаша.

Пацаны засмеялись.

– А вот там, в лощине, вербованные с материка живут, – показал Толик и добавил: – Гуляют так, как работают!

– Не понял? – захлопал ресницами Аркаша.

– Гулящие! – проще пояснил Валёк.

– О, – стыдливо прикрыл рукой рот Аркаша.

– Ого! Тут ухо востро надо держать, – усмехнулся Олег и ткнул его в бок: – Они ходят все с ножами за сапогом!

– Чего, чего?! – испугался Аркаша, вытаращив глаза.

Мальчишки прыснули, ушло перемигнулись, и Толик выпучил глаза:

– Ну, если поймают, сначала зацелуют, а потом обязательно зарежут!!!

– Да ну тебя, брехун! Тоже мне, стоит тут, врёт! – раскусил Аркаша близнеца, сразу облегчённо вздохнув.

– Ха-ха-ха!!! – закатились пацаны.

– Но, если честно, они действительно гуляют так, что дым столбом стоит! И курят, топор можно вешать! – серьёзно произнёс Валёк.

Аркаша даже плечами передёрнул.

– Но работают на консервном, как звери! – похвалил Толик. – У нас соседка с ними работает.

– А когда ж они гуляют-то? – поразился Аркаша.

– Так молодость с ног не валит, – прищурился Олег и подмигнул Аркаше: – Вот всю ночь в любовь и играют!

– Да ну их, ребята! – смутился Аркаша всей интимности разговора и вскинул руки на простор: – Вот это красотища, я понимаю!

Маль

чишки с ухмылкой переглянулись. Они намного проще относились ко всему, что вокруг творили глупые взрослые.

Сазонов

указал на сопку с горбами:

– А вот то место прямо на дракона похоже!

– Ну, ты внимательный, глазастый! – поразился Толик и ошеломил Аркашу: – Эта сопка так и называется – «Зелёный дракон»!

– Да правда что ли?! – восторженно подпрыгнул Аркаша.

– Правда, правда, – подтвердил Валёк и показал на вершины: – Смотри, будто дракон прилетел, устал города пожирать и прилёг отдохнуть.

– Ага, чтобы брюхо жратву переварило, – поддержал фантазию товарища Толик.

Но Сазонов не смеялся. Он во все глаза таращился на эту сопку. Она действительно была похожа на то, что шутливо объясняли друзья.

Олег указал в другую сторону:

– А вон те три сопки называют – «Три брата».

– У тебя братья есть? – живо спросил Агатов, подмигнув близнецам.

– Нет, – серьёзно ответил Аркаша, глядя на сопки.

– Значит, тебе там делать нечего, – не меняя серьёзного тона, деловито произнёс Валёк.

– Почему? – глупо уставился Аркаша.

– Да вот я как-то сам не знаю. Может брата надо купить… – развёл руки Валёк.

Но близнецы, не сдержавшись, прыснули и расхохотались!

– Что вы тут меня разводите, как простофилю! – толкнул Аркаша пацанов, расхохотавшись, и фыркнул: – Ещё мне брата не хватало! Мне и одному живётся не плохо!

– Ох, какой ты, однако, эгоист! – охнул Олег.

– Да ты знаешь, как с братом весело! – поднялся Толик на колени и, обняв своего близнеца, напыщенно произнёс: – Я знаешь, как его люблю! Даже жизни своей без него не представляю!

И с этими словами в доказательство своей верной и безграничной любви, Толик так начал Олега дурашливо чмокать и тискать, что брат возмутился и стал вырываться! Близнецы чуть не передрались! Мальчишки, схватившись за бока, хохотали над ними в покатку! Олег с трудом вырвался из крепких объятий брата и оттолкнул его.

– Пошёл ты вон со своей любовью, дурак! Тьфу!!! – под неудержимый смех пацанов начал он отплёвываться от поцелуев брата и тщательно вытирать щёки и уши.

– Ну, хороша любовь! – до слёз хохотал над братьями Аркаша.

Но в душе, однако, отметил, что действительно брат в семье не помешал бы. Он бы его тоже любил. Пацаны ещё долго хохотали над братьями. Толик крепко умел пошутить.