Текст книги "Девочка с острова Шикотана"

Автор книги: Сёстры Рудик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Аркаша погладил рукой сооружение у амбразуры. Может это был лафет какого-то орудия или пулемёта. Все по очереди глянули в амбразуру. По сверкающей бухте плыли пограничные сторожевики. Солнце поднялось уже высоко и разливало по острову тёплый свет.

– Ну что, пошли дальше? – направился из дота Сашка.

За ним вышли остальные. Агатов шагнул к ржавой дверце, раздвигая траву руками:

– Смотри, Москва, это тоже дот.

– А куда он ведёт? – присел Сазонов, трогая дверцу.

– Да куда-то в землю острова. Может это даже бункер, – пожал плечами Валёк.

– Но дверь фиг откроешь, – добавил Толик.

– Почему? – уставился на дверцу Аркаша.

– Да мало ли какой там засекреченный объект, – пожал плечами Олег.

Ржавая дверца, словно молчаливо хранила тайну военного времени. Аркаша поднялся, посмотрел на море и спросил:

– А почему доты так далеко стоят?

– Ну, они ещё были, как наблюдательные пункты, – объяснил Сашка, тоже глядя на море.

– Здесь есть заброшенный японский аэродром. Там и авиабомбы до сих пор лежат. Только они все ржавые, – сказал Олег.

– Так пойдёмте туда сходим! Это же так интересно! – вспыхнул глазами Сазонов.

– Нет. Там вообще запретная зона, – коротко ответил Загорский.

– Ой, как жаль, – сник Аркаша.

– А хочешь, пойдём на море. На пляжах тоже доты есть, – кивнул в сторону моря Валёк.

– Ну, конечно же, хочу! – с готовностью тряхнул головой Аркаша, заблестев глазами ещё больше.

Вся толпа понеслась с сопки вниз. На пляже ребята подошли к небольшому бетонному сооружению, сильно осевшему в песок. Море так и норовило достать накатывающей волной до этого квадрата с ржавыми торчащими железяками. Дот почти весь ушёл в песок. Входа не было.

– Я бы памятник прямо тут поставил! – начал, было, напыщенно Аркаша.

– Х-ха-х! – хохотнул Сашка. – Да ты знаешь, сколько этих дотов здесь! В каждой бухте стоят! Весь остров в мемориал превратится, если каждому памятник ставить!

– Память вот тута надо хранить! – стукнул себя в грудь Толик, подмигнув брату.

Олег спрятал улыбку, обхватил за шею Сашку и, сверкнув глазом в сторону Аркаши, шепнул:

– Спортсмен, надо бы этого Москву на землю как-то спускать! Я не могу уже на него смотреть нормально. Так и подмывает его хорошо пнуть!

Сашка хохотнул, согласно кивнул головой, ткнул Олега в бок и крикнул:

– Айда в блиндажи!

И они снова полезли наверх сопки.

На пути вновь попался заросший густой травой дот.

– Вот ещё памятное место, – толкнул Толик Аркашу.

– Давайте заглянем и сюда! Это ж, какие военные достопримечательности! – полез Сазонов в проход дота.

Толик ушло придержал пацанов, и тут же все услышали испуганный вопль москвича:

– А-а-й!!!

Из прохода пулей вылетел с круглыми перепуганными глазищами Сазонов! Следом за ним выскочила огромная рыжая лисица, которая облюбовала дот для своего жилья. Лиса пустилась наутёк в сторону ближнего леса. Сазонов, держась за грудь, выругался вслед Патрикеевне:

– А чтоб тебя бы разорвало, рыжая бестия!!!

Мальчишки, не сговариваясь, взорвались неудержимым хохотом!

– Что ж ты, дурень, лезешь туда, как к себе домой! Надо было постучать! – сквозь смех выдавил Толик, вызывая ещё больше хохоту.

Сазонов убито смотрел на хохочущих мальчишек.

– Ну, свистнуть хотя бы надо было! – прохохотал Валька.

– А что же вы задом наперёд сообщаете! – покраснев, возмутился Аркаша.

– В блиндаж-то полезешь? Или обтрухался? – подъел Толик.

– Как-никак, а память военная! – сквозь смех подковырнул Валёк.

Пацаны угорали, икая от смеха!

– Ну, раз память, придётся лезть, – с сарказмом произнёс Аркаша.

– Только свистнуть не забудь. Мало ли какой там медведь затаился! – подмигнул Загорский.

– Да ну вас! – махнул рукой Сазонов и, не сдержавшись, тоже начал хохотать сам над собой.

ФАШИСТЫ И ПОГРАНЦЫ

Блиндажи стояли рядом. Обвалившиеся окопы густо заросли травой, представляя собой длинные ямы. Вход в сами блиндажи со временем обвалились. Эти следы присутствия былого военного времени Сазонову просто кружили голову. Привычные ребята к этим местам не понимали восторга московского мальчишки. У Аркаши только что салют не рвался из глаз, до того он всеми видами был восхищён! От восторга он готов был разорваться сам!

Танковая сопка для игры в войну подходила всем местным мальчишкам, как по заказу! Мальчишки равнодушно относились к цветам. Им не мешал ни бамбучник, ни стланик, ни лианы ползущего винограда. Зато эти заросли подходили для игры в разведчиков и тому подобные игры в войнушку! Сашка потянул Аркашу на танк и крикнул пацанам:

– Давайте, вы фашисты будете, а мы погранцы!

Пацаны сразу залегли в траву. Вытащив из танка по ржавой железяке, Сазонов и Загорский заорали, изображая пальбу:

– Та-та-та!!! Ту-ду-ду-ду!!!

– Ба-бах!!! Ба-ба-бах!!!

– Тыщ! Тыщ! Тыщ!

Близнецы Акуловы вылезли из окопа, подползли по траве к танку и, делая вид, что кидают гранату, бросаясь землёй, полезли с криком на броню:

– Ур-ра-а! Хенде-хох!!!

– Стоп! Какое «ура»?! Что за «хенде-хох»?! – сердито выскочил Сашка из танка, останавливая игру.

– Вы же фашисты! – вытаращил Аркаша глаза и, подтянувшись на руках, сел на край люка. – Хенде хох это – «руки вверх» по-немецки, а ура это – по-русски «ура»!

– Тьфу ты! – тормознул Толик и толкнул Олега: – Чего ты действительно несёшь? Какой из тебя фашист? Щас ты у меня получишь по щам за всю Германию сразу! Предатель какой-то, а не Ганс!

Толик скрутил брата, и они начали бороться.

– Смерть предателю! – сразу выскочил из окопа Валёк и навалился сверху.

С танка спрыгнул на кучу Сашка с криком:

– Атомная бомба!!!

Пацаны рассыпались в стороны. Сашка встал наизготовку в боевую рукопашную позу, выставил руки и грозно набычился. Аркаша по танку влез на дуло и, сидя верхом, хотел было командовать сверху боем. Валёк неожиданно дёрнул его за ногу, схватил в охапку и повалил в траву. Близнецы хором напали на Сашку. Мальчишки с хохотом боролись и пыхтели, рыча, как маленькие медвежата.

– Хорош, Спортсмен, пусти! – взмолился Олег под натиском Сашки.

– Убит!!! – сжав зубы, надавил Сашка на Олега и, бросив его, сгрёб в охапку Толика.

Сашка был крепче и сильнее всех. В любой борьбе он всегда старался свалить своего противника и нещадно давить к земле! Валёк тоже почувствовал превосходство силы Сазонова. Аркаша брал верх крепким захватом рук. Агатов начал изо всех сил вырываться. На помощь ему кинулся Олег.

– Куда?! – возмущённо завопили в два голоса Сашка и Аркаша. – Ты же убит!

Сашка давил к земле, крепко держа, Толика. Олег беспомощно плюнул и, смеясь, сел в траву.

– Сдаюсь! – не выдержав, заорал Толик.

– Тоже убит! Пленных не берём! – с наделанным презрением оттолкнул его Сашка, делая вид, что пристреливает: – Тудуф-ф!!!

Аркаша ещё больше сжал хватку и сквозь зубы спросил:

– Убит?

– Наповал! – обмяк Валёк, закатил глаза, дрыгнул ногами и высунул язык.

– Смерть фашистским оккупантам! Но пасаран!! – победоносно хлопнули друг друга по ладошкам Сашка и Аркаша.

– Давайте теперь вы фашисты будете! – полезли на танк близнецы.

– Дантист, быстро в танк! – дёрнул Толик Вальку.

Тот подхватился и полез за ними. Сашка и Аркаша драпанули до окопа и так в азарте прыгнули, что столкнулись и разлетелись в разные стороны.

– О-ой, – простонал Аркаша, хватаясь за бок. – Ещё не убили, а мы уже раненые.

– Ничего, ничего, сейчас мы им покажем, где раки зимуют! – пригрозил Сашка, не обращая внимания на ушиб.

– А почему «Дантист»? – потирая бок, с интересом спросил Аркаша Сашку за Вальку.

– Потому что по зубам хорошо бьёт! – ответил Сашка и, хихикнув, предупредил: – Если доведётся с ним передраться, зубы береги! У нас один такой долго ходил беззубый! Так теперь и зовут все, – Сашка выставил, как суслик зубы и прошепелявил: – Фикса!

Аркаша захохотал!

– Э, там! Чего-то не поняли! Что за ржачка?! Наступайте уже! – крикнули из танка.

Мальчишки подхватились оба в окопе и дружно по-пластунски поползли сквозь заросли бамбучника, прихватив в руку по сухому комку земли. Блиндаж всё равно был обвален, и входа не было. Всё поросло густым сорняком.

Из танка тут же высунулись железяки-автоматы:

– Ту-ду-ду-ду!

– Тыдыщ!!!

– Ба-ба-бах!!! Гранату вам!!! – полетел обломок палки в мальчишек.

Те продолжали ползти.

– Ну, падайте, подыхайте! – заорал Олег.

– В них гранату кинули, а они ползут, как зомби! – возмутился Валёк.

Загорский в азарте игры нечестно подскочил и, бросив комок земли в борт, побежал на танк. Сазонов честно, дрыгнув ногами, высунув язык и раскинув широко руки, остался лежать в траве.

– Та-та-та!!! – истошно завопил Толик Сашке. – Расстрелян в упор!

– Шарах бомбой!!! – поддержал брата Олег и возмутился: – Спортсмен, падай уже! Прёшь, как танк! Ты же фашист!

Аркаша приподнял голову и, хихикая, наблюдал за ними.

– Лежать!!! Чего ты вылупился?! Ты же подох! – крикнул Аркаше Толик, вылезая из танка.

– Не подох, а убит! – возразил ему Аркаша и серьёзно, добавил: – Врага, ребята, надо уважать!

– Ещё чего!!! – соскочили с танка Олег с Валькой.

Аркаша уже встал и тщательно отряхивал с совершенно грязной и мокрой одежды прилипшую траву.

– Ты на войне находишься! Тебя убили! – угрожающе пошёл на него Толик и толкнул: – Ляг на место!

Сазонову стало невыносимо смешно.

– Кто врага не уважает, тот войну проиграл, – смеясь, начал было объяснять Аркаша.

– Мы сейчас тебе покажем, как надо врага уважать! – перебивая его, поддержал брата Олег и ринулся с возмущением на Аркашу: – Фашисты в боях не убиты! Они дохнут, как крысы!

Аркаша, не дав им напасть, внезапно напал первый! Одной рукой он с силой толкнул Олега на открывшего рот Сашку, а сам с хохотом налетел на Толика. Сашка в охапку сгрёб Олега и, легко повалив на землю, прижал. Валька навалился на спину Сашке, пытаясь отбить Олега. Сашка на всю сопку бросил клич:

– Ахтунг, ахтунг! Наших бьют!

Аркаша, крепко держа Толика, подкатился ближе к Сашке.

– Убитые не должны воевать! – задрыгал ногами Толик.

– Ба-бах!!! Мы с гранатой подорвались!!! – вдруг радостно завопил Олег, найдя выход из положения.

Сашка с Аркашей переглянулись и отпустили близнецов. Валёк бросил Сашку. Победили погранцы!

НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ТАКИМ!

Все сидели в траве, тяжело дыша. Одежда была мокрая от росы, но этого никто не замечал.

– Ребята, спасибо вам огромное! – пафосно сказал Сазонов.

Все разом повернули головы, и Загорский, смеясь глазами, произнёс:

– Москва, нельзя быть таким.

– Каким? – не понял Аркаша.

– Нежным, – презрительно поджал глаза Олег.

– Нет, ну, правда, спасибо! Я даже не думал, что на берегу доты стоят! – не придав значения тону пацанов, возбуждённо и торжественно признался Аркаша и продолжал взахлёб: – Вот вообще не обращал внимания на них! Даже не знал, что это такое!

– А теперь? – поджал насмешливо глаза Валёк.

– Да я даже не сяду теперь на них! Это ж, какая память! – продолжал напыщенно размахивать руками Аркаша.

Сашка подмигнул пацанам, и те, дружно набросившись на москвича, повалили его в траву и начали хором давить к земле, не жалея сил!

– О-о-ой!!! – заорал Аркаша, стараясь вырваться из крепких рук пацанов.

– Сейчас мы тебе покажем, как память хранить, нежный ты наш! – беспощадно давили его мальчишки ещё больше.

Тут, наконец, Сазонов понял, что не на шутку разозлил своими «ахами» и рукоплесканиями пацанов! Здесь была не столица Москва, не город с неоновыми огнями с кафе и аллеями. Здесь была совершенно противоположная атмосфера со своим суровым климатом и грубой закалкой волевых ребят. Дети на острове были отзывчивые, добрые, как, в прочем-то, и везде. Но они здесь были другие и сильно отличались от столичной цивилизации. Они были не избалованы. Сазонов в их глазах был противной неженкой.

– Ребята, я понял, понял! Ну, всё, не давите! Мне плохо! – взмолился Аркаша.

Пацаны сразу его отпустили, и он, глубоко вдохнув морской воздух, закрыл глаза. Перед глазами поплыли круги. В голове всё кружилось и ехало.

– Давай руку! – подошёл к нему Олег, протягивая руку.

Аркаша взялся за его руку, но сел и притянул его рядом. Олег тоже сел и, заглянув в лицо, тихо спросил:

– Всё нормально?

– Зачем давите так? Рёбра переломаете, – тихо без обиды пожаловался Аркаша.

– Характер лучше переломай, – посоветовал Олег и, дружески обхватив за шею, добавил: – Ты пацан, а ахаешь, как девочка! – и он больно ущипнул Аркашу за бок, чтобы тот очухался.

– Всё, всё! Не надо, пожалуйста…– с мольбой отстранился Аркаша, загораживаясь от него руками.

Олег тихо засмеялся и откинулся на траву. Мальчишки тоже лежали в траве.

На сопке гулял тёплый морской ветер, наполняя остров шорохами и шелестом зелени.

Сазонов всё равно в душе был очень благодарен пацанам за то, что они привели его на Танковую сопку. Он смотрел на сопки, где теперь видел стволы грозных орудий. И его распирало от гордости и патриотизма за свою страну!

– Фантастика! – тихо, тихо прошептал он губами, глядя на танки.

Пацаны, заметив его восхищённые горящие глаза, переглянулись, и Сашка только покачал головой. Они совсем ещё не знали столичного товарища, и только начинали дружить. Аркаша им был очень интересен, так как жил в самой столице, на самой интересной улице! И поэтому был у него характер интеллигента: и сильный, и мягкий, и тактичный, и очень добрый. Такой он был. Ведь недаром ему прилепил долговязый прозвище «Москва». А ведь попал в точку!

Уходя с танковой сопки, Сазонов оглянулся. Ржавые махины танков, развалины дзотов, обвалившиеся окопы вперемежку с чужими такими же старыми орудиями и дотами Аркаша навряд ли забудет. БОТы, которые все называли железяками, продолжали нести свою миссию по охране границ Родины. Шикотан имел исторический след минувшей эпохи военного времени и остатки чужой империи восходящего солнца…

СТРАННОЕ СЛОВО «ВЕЛА»

Аркаша упорно взбирался на старую высокую берёзу. Он смело лез всё выше и выше. Наконец остановился, уселся на толстую ветку и осмотрел сопки.

Перед глазами раскинулся необъятный простор пышной зелени и водной синевы – богатство острова Шикотана! По склонам сопок раскинулось море разноцветья диковинных трав и цветов. Скалистые горы усыпали ползучие букеты белоснежных колокольчиков гарриманеллы. С каждым днём остров всё больше и больше преображался в глазах столичного юного гостя, приобретая новые краски головокружительных пейзажей!

Внизу виднелся маленький барак. Вот на крыльцо вышла соседка выбивать коврики. Маленькая девочка Алёнка в красной кофте носится, как крошечный лилипут, возле горы ящиков. Сосед дядя Володя разбирает ящики на дрова. Перед окном стоит голубая коляска. В ней крепко спит весёлый малыш Сашка. Ему всего четыре месяца. И ни визг Алёнки, ни разборка ящиков, ему не мешают сладко спать. А вон бодачая корова пасётся со своим телёнком. Аркаша показал корове язык:

– Ме-е-е! Фиг ты меня здесь достанешь!

Вчера он решил мирно посидеть на крылечке, как вдруг из-за угла барака показалась морда коровы. Она недобро замычала и, опустив рога, двинулась на мирно сидящего Аркашу.

– Ай! – вскрикнул мальчишка и с возмущением влетел в барак: – Бзикнутая какая-то!

В ответ замычал телёнок. Корова шумно вздохнула и угрожающе тихо замычала.

С высоты берёзы Аркаша увидел Истомина. Стасик стоял на тропинке между деревьями и учился свистеть. Ему очень нравилось, как Аркаша свистит. Бидон с молоком он поставил на тропинку, сунул пальцы в рот и прошипел. Качнув недовольно головой, цмыкнул, вытер рукавом с подбородка слюни, схватил бидон и медленно потащился домой. Аркаша рассмеялся и пронзительно засвистел. Стасик заозирался по сторонам.

– Эй! – позвал Аркаша и вновь засвистел.

Пацанёнок ещё больше закрутил головой и, наконец, догадавшись взглянуть вверх, оторопел:

– Ого! А как это ты туда залез?! Подожди, не слазь, я сейчас приду! – крикнул он и чуть не навернулся с молоком.

– Осторожно! Смотри под ноги! – засмеялся Аркаша.

Стасик на полусогнутых ногах торопливо засеменил домой.

Аркаша прислушался. Где-то пилили дрова пилорамой. Здесь, наверху, хорошо было слышно морской прибой. И везде звуки и голоса казались чем-то космическим. Кто-то протяжно звал:

– Ве-е-ела-а-а!..

Аркаша поискал глазами по округе.

– Ве-е-ела-а-а!..

Кто-то потерялся что ли? Аркаша окинул взглядом ближние сопки и далеко между деревьями увидел таинственную дикарку! Это несомненна была она! Девочка приложила руки к губам и прокричала:

– Ве-е-ела-а-а!..

И, замерев, прислушалась к далёкому эху. Кого она зовёт? Кого ищет? Аркаша вспомнил надпись в ракушке. Там было почти стёртое имя «…вета». Девочка звала какую-то Велу. Кто это? Какая интересная девочка-загадка!

Девочка ещё несколько раз крикнула, прислушиваясь к отголоскам. Потом сняла с волос голубую ленту и начала кружиться. Лента красиво заиграла в руке змейкой. Волосы золотым дождём рассыпались вокруг фигурки. Она казалась маленькой танцующей лесной феей на тонких ножках в зелёном шерстяном платье. Незнакомка подобрала кинутую на траву белую вязаную кофту и сбежала с сопки в овраг. И снова послышалось её:

– Ве-е-ела-а-а!..

И чем дальше она уходила, тем дальше отдалялся её зов. А скоро и совсем затих, будто что-то таинственное улетело вместе с ней за синие сопки. Лишь шелестели кронами деревья, и шумело море.

Аркаша вздохнул и слез с берёзы.

– Ой, а ты уже не наверху? – подбежал Стасик, дожёвывая бутерброд и сетуя: – Ну, бабуля! Вечно со своим стаканом молока пристаёт! У ней, где стакан молока, там и ведро каши навалит, как слону!!!

Аркаша рассмеялся, обхватил Стасика за плечи и пообещал:

– Потом ещё выше залезу. Пойдём, в лото, что ли поиграем?

– Пойдём! – обрадовался Стасик.

И они направились в барак.

НАГЛАЯ ЛОШАДЬ

Аркаша обедал и в окно увидел лошадей. Животных он очень любил и сразу вылетел на крыльцо с куском хлеба намазанным маслом. Несколько лошадей лениво бродили перед бараком. Одна лошадь залезла мордой в мусорный ящик и начала ворочать мусор. Две лошади дружно жевали у туалета бурьян. Рыжая лошадь ближе всех топталась возле разобранных ящиков у барака.

– Орлик, Орлик, на, на! – позвал Аркаша и протянул на ладошке кусок хлеба.

Лошадь тут же повернулась на зов и протопала к крыльцу. Мальчишка с изумлением смотрел на неё, протянув хлеб. Лошадь взяла с ладошки хлеб мохнатыми тёплыми губами и вдруг полезла мордой в лицо, сделав шаг на ступеньку крыльца.

– Э-э-э! – отступая, оторопел Аркаша и попытался оттолкнуть животину.

Но не тут-то было! Лошадь моментально отреагировала на его толчок и неожиданно схватила зубами за рукав спортивной кофты!

– Ой!!! – испуганно отскочил мальчишка.

Тут лошадь начала подниматься прямо на крыльцо.

– Оё-ёй! – в панике шарахнулся мальчишка и бросился в барак, захлопнув дверь.

Но лошадь, потоптавшись на крыльце, мордой открыла дверь и просунула голову в коридор.

– Ой, какая ты наглая! – ужаснулся Аркаша и кинулся удирать по коридору.

Он пулей влетел в комнату, запер на ключ дверь и прислушался. За дверью по коридору послышался топот. Аркаша сильно испугался, что лошадь начнёт выбивать копытами дверь. Грохнули перевёрнутые вёдра.

Кто-то открыл дверь, и раздался строгий окрик соседа деда Андрея:

– Это ещё что такое?! А ну, пошла вон! Пошла! Нашла место, где разгуливать!

Лошадь почти бегом протопала по коридору, выскочила на улицу и понеслась догонять свой дикий табунок. Наступила тишина.

– Фу-ух, – облегчённо опустился Аркаша на стул. – Ну и лошадка! Угостил на свою голову!

Он не на шутку испугался. Но, представив лошадь в гостях за столом, захохотал! Кому расскажи, не поверят! Вот уж действительно остров чудес, – всё не такое! Птицы другие, люди другие, даже лошадь вон вам, пожалуйста, в дом припёрлась!

НЕОЖИДАННОЕ ЗНАКОМСТВО

Море лениво шелестело волнами. На волнах, как на колыбели, качались чайки. Аркаша улыбнулся. Чайки были похожие на бабушкиных уток. Большие, толстые, совсем не похожие на тех, которые летали у них в Москве на реке. Здесь утки и бакланы в основном гнездились в нишах отвесных скал со стороны океана. Таким образом, они спасались от набегов лисы.

Вдали, замедляя ход, за сопку завернул катер. Там располагалась Малокурильская бухта. Вчера папа говорил, что в бухту пришло много судов. Аркаша взобрался повыше на сопку и перед ним открылся вид на пристань.

На возвышении сопки расположились части пограничной заставы. Тут же внизу у причала стояли корабли береговой охраны. На пирсе была видна небольшая группа пассажиров с чемоданами и сумками.

– Эх, люди! Куда вы уезжаете? Здесь столько интересного! – глядя на пассажиров, улыбнулся мальчик и раскинул руки навстречу тёплому ветру.

К пирсу, бурля водой, подошёл плашкоут. Он сгрузил груз и принял новый. Люди зашли на борт и, рокоча мотором, плашкоут отчалил от пристани в направлении острова Кунашир. И вскоре затерялся на морских просторах среди других судов.

Прогудела сиреной большая баржа, груженная коробками и контейнерами. Тяжёлый танкер уходил в море. Может он вёз людям топливо, а может воду. Ведь вода в море солёная и ею не напьёшься. На рейде качались большие рыболовецкие траулеры. От них туда-сюда сновал маленький береговой катерок, доставляя матросов на берег и с берега обратно на судно.

Вечернее солнце наполовину утонуло в морской глубине и своей макушкой застряло за боковыми сопками и скалами, окрасив розовым цветом остров. Чайки на волнах тоже стали розовые и… Аркаша замер!!!

Внизу, у самой кромки воды, на песке сидела таинственная незнакомка, задумчиво обхватив руками колени и устремив взгляд в морскую даль. Лёгкий ветерок, перебирая её волосы, играл тонкой голубой лентой, завязанной в одной пряди. Мальчик взволнованно затаил дыхание.

«Сейчас меня увидит и убежит!» – обожгла его мысль, и он, сначала осторожно начал спускаться по крутой тропке, а потом побежал, боясь внезапного исчезновения незнакомки.

Из-под его ног посыпались мелкие камешки.

Девочка тут же обернулась на шум и быстро встала, подхватив с песка длинную нить разноцветных стеклянных бус.

– Подожди! – подбежал Аркаша и крепко схватил её за руку. – Не бойся! Не надо убегать! Я тебя давно ищу!

Незнакомка удивлённо вскинула брови и, осторожно высвободив руку, отступила на шаг назад. Её зелёные глаза горели тревогой и вопросительно смотрели с недоверием.

– Я взял твою ракушку! – торопливо стал объяснять мальчик. – Я не нарочно взял, понимаешь? Ты всё время убегаешь? Почему? Чего ты боишься?

Девочка, не отрывая глаз от его лица, неопределённо качнула головой, наматывая на руку бусы, явно нервничая.

– Я в ракушке надпись нашёл! Тебя Вета зовут? – засыпал её вопросами Аркаша.

Его глаза светились таким добрым миром, что девочка даже успокоилась, поняв, что от него никакой угрозы не исходит, что он не может обидеть и причинить зла. И, не сводя с него настороженного взгляда, она тихо ответила:

– Нет. Я не Вета.

– Как же так? – растерялся Аркаша. – А ракушка? В ракушке там «вета»?..

Лицо девочки просветлело, и она просто объяснила:

– Эта ракушка моей мамы. Её зовут Света.

– Ах, Света, да, да!

Аркаша понял, что не хватало заглавной буквы, стёртой временем. Но теперь он совсем запутался. И спросил:

– А кто же такая «Вела»?

Девочка помолчала и пристально посмотрела на него, словно взвешивая до конца – доверять или не доверять незнакомцу и, решив доверять, тихо ответила:

– А Вела это – я.

Аркаша, не скрывая сумасшедшего интереса к её особе, неожиданно широко улыбнулся и решительно смело протянул свою руку:

– А меня Аркадий зовут!

Она удивлённо взглянула на его руку, затем в его глаза, которые, как ей показалось, так и сверкали от удовольствия этой встречи, на

сияющую улыбку. Никогда ещё она не встречала таких мальчишек. Он мгновенно её заинтриговал! И она доверчиво вложила свою ладошку с длинными тонкими пальцами в его руку:

– Валерия.

– И значит, Вела, – Аркаша с добрейшей улыбкой бережно слегка пожал её маленькую нежную ручку.

Мальчик во все глаза с восхищением смотрел на свою недосягаемую таинственную дикарку!

Лерочка Ставицкая была небольшого роста. Дочку «Вела» ласково называли её родители. Она приходилась Сазонову ровесницей. У неё был маленький нос, упрямые фигурные тонкие губы, большие зелёные чуть раскосые глаза, длинные пушистые ресницы, глубокие ямочки на щёчках. Худая, обыкновенная девчонка. Но для Аркаши она была необыкновенная! Её густой, белокурый длиннющий волос, с тонкой лентой в голове без банта. Этот намотанный на руку разноцветный стеклярус. Серые парусиновые тапочки с красной горошиной. Пёстрая короткая пышная юбочка, широкая тёплая, вязаная кофта с вышитыми розовыми с зелёным крупными цветами, – это всё было необычно.

Хотя необычным всё казалось Сазонову. Ведь мальчишка был ужасный фантазёр!

Девочка, в свою очередь, так же, как и незнакомец, с огромным любопытством смотрела на него во все глаза.

Каштановые густые волнистые волосы, добрые губы, небольшой нос, пронзительно синие глаза и какое-то сумасшедшее их сияние. Лёгкая рубашка коричневой клеткой, закатанные до колена потёртые джинсы, на ногах кеды, на плечи наброшен коричневый свитер чёрным пёстрым узором.

Он был для неё удивительным открытием в мальчишеский мир. Она для него оставалась сногсшибательной загадкой. Девочка смотрела на него, не отнимая своей руки. Аркаша понял, что это был её союз – начало их крепкой необыкновенной дружбы!

– Мне надо идти, – тихо шевельнула она пальцами в его руке и посмотрела на тонущий в море закат.

Мигнув последним лучом, солнце село за море, украсив горизонт яркими красками заката.

– Приходи, пожалуйста, завтра на это же место. Я принесу ракушку. Только не бойся меня. Я тебя никому в обиду не дам! Придёшь? – с большой надеждой на встречу, произнёс мальчик.

– Приду, – кивнула она, вновь ему поверив.

Аркаша отпустил её руку, и она тихо пошла за поворот ближней скалы к соседней сопке. Возле поворота она обернулась, слегка улыбнулась, махнула рукой с нитью бус и скрылась.

Мальчишка от этой встречи был сам не свой! Он и верил в неё и не верил! Домой он не шёл, а летел, как на парусах! Восторг от этой встречи не оставлял в душе ни одного пустого уголка! Он переполнял всё!

Сазонов по натуре был очень весёлым и добрым. Он быстро забывал обиды и ссоры. Не любил долго дуться, считая таких людей скучными занудами, при этом их жалея. Большой фантазёр и выдумщик, он постоянно находил для себя что-то из ряда вон интригующее и интересное. И этим неподдельным радушием он бесповоротно завоевал доверие этой дикарки, разбудив к своей персоне чрезвычайно огромный интерес и любопытство.

Таких мальчишек Ставицкая никогда не встречала! Приезжий мальчик ей показался весьма удивительным человеком!

ДОЧЬ НАСТОЯЩЕГО КАПИТАНА

Она пришла, как и обещала. Аркаша, сверкая улыбкой, протянул ей ракушку:

– Здравствуй!

Улыбнувшись, девочка приветственно кивнула головой и взяла ракушку. Она поднесла её к губам, и протяжный гудок полетел по бескрайнему морскому простору. Стая птиц сорвалась со скал и с криком закружилась в высоте.

Мальчик с восторгом смотрел на девочку! Она села на песок и положила рядом ракушку.

– Почему ты так смотришь? – смутилась она, не выдержав его восхищённого взгляда.

Аркаша опустился рядом и попросил:

– Дай слово, что ты не будешь смеяться.

Вела подумала, неопределённо повела плечом и кивнула головой.

– Я ведь тебя с первых дней принял за мираж, а потом за русалку. Тётка даже мне лоб пощупала, думала, что я перегрелся…

– Пха-ха-ха!!! – не дослушав его, прыснула Вела.

Она замахала руками, схватилась за лицо и, уткнувшись в колени, тряслась от тихого распиравшего её смеха.

– А чего ты так смеёшься? – сдерживая свой смех, насторожился он.

– Ты что, не местный? – подавляя смех, посмотрела она на него.

– Нет, – качнул головой Аркаша и опять задал терзающий его вопрос: – Русалка, как и ты сейчас, тоже трубила в море… Это разве ты была?

– Ну конечно я, – смеясь, ответила девочка и объяснила: – Я посылаю гудок тем, кто уходит в море. Никаких русалок здесь нет. Иногда дельфины приплывают, котики, бобры морские. Сивучи плавают далеко возле судов, где трал тянут.

Аркаша взял в руки ракушку.

– А ракушка откуда?

– С Индийского океана. Это папа маме привёз с рейса. Видишь, он писал, – и, взяв ракушку, она прочитала: – «Дорогая любимая Света! Я всегда с тобой! Мы везде вместе! Разлук не бывает!» Вот. Правда почти уже стёрлось всё… – и с мелькнувшей тенью грусти она положила ракушку на песок.

– А папа кем работает? – спросил Аркаша.

– Капитаном, – с тоской посмотрела на море Вела.

– Здорово! Капитан сильный человек! – улыбнулся Аркаша, вспоминая бумажный кораблик, на котором так никого и не нашёл.

Девочка взглянула на него и спросила:

– А ты откуда приехал? С материка?

– Я в гости к тёте приехал на всё лето, – ответил Аркаша и стал бросать в воду мелкие камни. – У меня родителей сюда на три месяца в командировку послали.

– А кем они работают?

– Папа рыбный инженер-технолог, а мама – химик, тоже рыбный.

– Как интересно! – улыбнулась Вела. – Я почему-то всегда думала, что инженеры работают только на стройках.

Аркаша рассмеялся.

– Но почему ты всё время убегала? – спросил он и покачал головой: – Да ещё как!

Она пожала плечами, подумала и ответила:

– Ну, если бы к тебе бежали с камнями в руках, или с подбитым глазом, что бы ты подумал и как бы поступил?

Сазонов вспомнил свою позорную побитую физиономию и опустил глаза, согласно кивнув.

– А вообще я почти ни с кем не дружу, если честно. Я сама по себе… – грустно произнесла Вела.

– Почему? – удивился Аркаша.

– Я не знаю. А с мальчиками вообще никогда не связываюсь. Они только дерутся и дразнятся.

– Как дразнятся? – удивился Аркаша ещё больше. – Тебя дразнят?!

– Да, – ответила она и пожаловалась: – То дикарка, то ни от мира сего… И кидают по ногам камнями.

«Как же мне этот долговязый верзила угодил!» – с досадой, вспомнив драку, подумал Сазонов и признался:

– Я никогда не встречал таких девочек, как ты. Ты такая интересная! За что же тебя обижать?

– Наверное, потому что я не хочу с ними дружить.

– А я драться совсем не люблю.

– А как же синяк?

– Так получилось, – вздохнул Аркаша. – Иногда ведь и сдачи не мешает дать, чтобы не лезли. А так потом постоянно будешь кулаки на физию собирать.

– Это тоже правильно, – немедленно согласилась Вела и поинтересовалась: – А ты из какого города приехал?

– Из Москвы.

– Да что ты! Это же так далеко! – поразилась Вела и махнула руками по сторонам: – А я родилась здесь и живу. Я люблю свой остров.

– Мне тоже здесь очень, очень нравится, – признался Аркаша и тронул девочку за плечо: – Я тебя в первый раз, как увидел на обрыве с протянутыми руками, думал сначала, что это статуя. Но, когда ты исчезла, я вообще поверил в мираж!

Вела, глядя в его восторженные синие глаза, сдерживая смех, покачала головой от услышанного.