Текст книги "Хочу все и сразу"

Автор книги: Сесиль фон Зигесар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

«Бронируйте номера на курорте Isle de la Paix. В канун Рождества, с восьми вечера до полуночи, для вас будет выступать группа „45“».

Серена судорожно сжала руку Блэр. Единственная возможность не свихнуться в нынешнее Рождество – это держаться друг друга.

– Ой, посмотрите! – воскликнула Элеанор, отчего Серена с Блэр аж подпрыгнули на месте. – Мисти и Бартоломей Басс! – Потом она перешла на шепот: – Я слышала, у Мисти удалили печень: говорят, она сильно выпивала. По-моему, она неплохо выглядит.

Мисти и Бартоломей Басс, родители Чака Басса, прибыли только что с огромным-преогромным багажом. Блэр и Серена с ужасом ожидали, что вот-вот появится и сам Чак. Но слава богу, он не приехал, иначе это добило бы их окончательно.

– Мама, ей удалили не печень, а аппендицит, – после некоторого замешательства уточнила Блэр. – Всего лишь аппендицит. Ничего страшного.

– А мне говорили, что печень, – не унималась Элеанор. – И вообще, почему они приехали сюда? – Элеанор оглянулась, рассматривая отдыхающих. Она неустанно теребила пальцем свою драгоценную брошь с затонувшего корабля. – Я слышала, здесь будет много знаменитостей, но пока никого не вижу.

Сайрус нашел способ утихомирить жену, положив ей в рот кусочек французского картофеля.

– Дорогая, не забывай, что твоему организму требуется много витаминов.

Лично Блэр была уверена в обратном: картофель пойдет только во вред ее мамочке. К тому же до чего противно наблюдать эти телячьи нежности! Организм Блэр, как всегда, среагировал неадекватно. Извинившись, она помчалась по направлению к ближайшему туалету. Не жизнь, а сплошное несварение желудка!

Все уже давно привыкли к подобным выпадам Блэр и даже не обратили на это никакого внимания, но Серена бросить подругу не могла. Она побежала вслед за ней по аллее, пригибая голову как дичь: а вдруг за какой-нибудь пальмой притаился Флоу?..

Кoмy сдался этот «Секрет Виктории»?

– Я отсняла потрясный материал, – сказала Ванесса, садясь за праздничный стол по случаю дня рождения Руфуса.

Дженни и Нейт еще не подошли, а Руфус уже продегустировал красное винцо и успел нагулять аппетит.

– Получилось очень вкусно. Порадуйтесь вместе со мной.

– Итак, вы снимаете кино, Ванессавище? – спросил Лайл, накладывая в тарелку лазанью. – И о чем ваши фильмы?

Ванесса отпила из стакана минеральной воды.

– Я снимаю черно-белое кино. И в моих фильмах мало действия.

Лайл добавил к лазанье жареных бобов.

– Фильмы художественные? Ванесса кивнула:

– Вроде того.

– Лично я люблю приключенческие фильмы, смотрели «Мумию»? Замечательное кино.

Но Ванесса не слушала его. Только что пришли Дженни с Нейтом, и Ванесса наблюдала, как они снимают верхнюю одежду в холле.

– Извини, папочка! – крикнула с порога Дженни, отряхивая от снега шапочку.

Ванесса сразу узнала эту красную мохеровую шапочку, она была точь-в-точь как на той девушке в Центральном парке. И пальто Нейта, длинное синее пальто, точно такое же, как на том парне. И сам Нейт, такой же холеный, и волосы у него золотисто-русые. Ванесса отложила вилку. Вот это да.

– Папуля, это Нейт. Познакомьтесь. – Она была готова плясать от радости и целовать всех вокруг. Она и не представляла, что можно быть такой счастливой: Нейт признался ей в любви!

Руфус прожевал лазанью и запил ее красным вином.

– Нейт, дружище, так вот ради кого моя дочь взяла у меня в долг четыреста долларов, – сказал он. – Рад познакомиться. – Он выдвинул соседний стул, приглашая Нейта присесть.

Дженни была так возбуждена, что пропустила мимо ушей реплику папочки. Главное, что Нейт ему понравился.

– Ну, рассказывай, Нейт, – продолжил Руфус и наполнил гостю огромный бокал вина. – Чем намерен заниматься?

Нейт улыбнулся. Ему понравился отец Дженни.

– Собираюсь строить яхты, – ответил он. – У моих родителей дом на Маунт-Дезерте. Мы с отцом строим яхты и плаваем.

Дэн думал, что вот оно, началось: сейчас отец Дженифер съест его с потрохами, не обойдется без лекции о паразитическом классе и о том, что яхты – ненужная роскошь. Но Руфус был настроен вполне благожелательно и продолжал засыпать Нейта вопросами.

В любой другой день подобное лицемерие взбесило бы Дэна, но сейчас он был слишком занят мыслями о предстоящем разговоре с Ванессой. Он съел немного лазаньи. Так, он уже обдумал, что через десять минут извинится, встанет из-за стола и предложит Ванессе удалиться в свою комнату.

И тут Руфус как стукнет кулаком по столу.

– Минуточку! Подавайте мне тарелки. Лазанья будет гораздо вкуснее, если в нее добавить огонька.

– Папа! – взмолилась Дженни. Отец может испортить весь праздник. Невозможный человек.

Нейт протянул Руфусу свою тарелку с лазаньей. Руфус чиркнул спичкой и бросил ее в блюдо. И соусе было столько рома, что лазанья вспыхнула ярким пламенем.

– Здорово! – воскликнул Нейт. Руфус довольно хмыкнул. Потом Дженни передала отцу свою тарелку, на ее лице застыла гримаса ужаса. Не кулинар, а сварщик какой-то!

Терпение Дэна лопнуло. Он повернулся к Ванессе:

– Можно тебя на одну минутку? – Он так нервничал, что руки его тряслись.

Ванесса тоже занервничала. Хватит ли у нее смелости продемонстрировать Дэну «секрет Виктории»? Лайл передал Ванессе костер в тарелке.

– Спасибо, – рассеянно произнесла она. Дэн встал:

– Пойдем.

Взяв сумку, стоявшую возле стула, Ванесса пошла за Дэном по коридору. Жилище семейства Хамфри не ремонтировалось аж с годов сороковых. Это было огромное пыльное помещение со скрипящим деревянным полом и старомодными встроенными стеллажами для книг. Однажды в кабинете отца Дэн откопал на одной из полок нераскрытую колоду карт с датой выпуска 1955 года. Все короли были вылитый Элвис Пресли. Жуть!

Дэн нерешительно прикрыл за собой дверь:

– Мне нужно кое-что тебе сказать. Ванесса села на пол и начала расшнуровывать свои ботинки. Если уж дело дошло до этого, то нужно форсировать события, пока она не испугалась.

– Ну, – сказала Ванесса, сняла черные шерстяные гольфы и пошевелила пальчиками ног. Пару дней назад сестра Руби сделала ей педикюр и покрасила ногти в коричневый цвет. Выглядел еще свеженько. Ванесса встала и решительно расстегнула свой черный кардиган.

Дэн подошел к столу и взял в руки свой черный блокнот. Может, показать Ванессе, как плохо обстоят его дела с поэзией, и тогда она пой-

мет, что ему необходим секс. Он пролистал страницы. На каждой красовались только начальные строчки вроде: «Ты мой Франкенштейн» – и так далее.

Ни одно стихотворение не было закончено. Читать их – сплошной стыд.

– Я перестал писать стихи, хорошие стихи, – наконец решился Дэн. Он продолжал листать блокнот.

Ванесса сняла черную шерстяную юбку. Потом черную водолазку. И, подбоченясь, встала в зазывающей позе в ожидании, когда Дэн обернется.

– И я подумал, что причина моей творческой неудачи объясняется… – Дэн закрыл блокнот и обернулся. – … объясняется. – Он умолк.

Ванесса стояла возле кровати в черном кружевном лифчике и черных кружевных трусиках. И все это просвечивало.

Ну да. Так и было задумано.

Ванесса улыбнулась и заморгала ресницами:

– Ну, что скажешь?

Дэн остолбенел. Этого он ожидал меньше всего.

– Ты что?

Ванесса старалась не думать о том, как выглядят ее окорочка в открытом кружевном белье. Она подошла к Дэну, положила руки ему на плечи. Он дрожал как осиновый лист. Ванесса не понимала, хорошо это или плохо.

Дэн явно был чем-то обеспокоен.

– Надеюсь, ты не снимаешь это на камеру? – спросил он подозрительно и оглянулся. Обычно, когда Ванесса снимала фильм, она предупреждала, но вдруг решила сымпровизировать?

Она отрицательно покачала головой и прибавила:

– Поцелуй меня.

Дэн скрестил руки на груди. Только теперь до него дошло, к чему клонит Ванесса.

Ну и что? Они же любят друг друга. Почему бы не продолжить?

Любой парень на месте Дэна подыграл бы. Но Дэн был романтиком. Он не хотел, чтобы его девушка отдалась ему в первый раз, срывая с себя черное кружевное белье. Это слишком продуманно, слишком как у всех. А значит, неправильно. Все должно быть чисто и неожиданно и… Дэн сделал шаг назад и отвернулся:

– Прости.

Ванесса поняла, что поторопила события и вела себя глупо, но она просто хотела подурачиться. Ей хотелось быть манящей, желанной, а она только оттолкнула его. Ванесса схватила с кровати водолазку, судорожно стала натягивать ее через голову. Она чувствовала себя как побитая собака.

Дэн затянулся сигаретой.

– Ты не хочешь показать мне отснятый материал? – спросил он как ни в чем не бывало.

Гм… Лучше не стоит.

Ванесса покачала головой, боясь даже посмотреть на Дэна. Потом надела юбку и кардиган.

Дэн притушил сигарету в пустой чашке из-под кофе:

– Наверное, стоит вернуться к застолью. Ванесса зашнуровала ботинки и поднялась.

– Я лучше пойду, – сказала она дрожащим голосом. Она не плакала лет с четырех, но сейчас готова была разреветься. Так ее никто не унижал. – Я пойду, – повторила Ванесса.

Дэн молча кивнул. Он чувствовал, что нужно как-то успокоить Ванессу, но, в общем-то, ему не хотелось ее останавливать. Дэну не терпелось попробовать снова сочинить стихотворение.

Вот как все может обернуться, если ваша девушка вдруг напялит на себя кружевное белье.

Ванесса подошла к двери.

– Пока, – тихо сказала она, открыв дверь.

– Пока, – сказал Дэн, и дверь закрылась.

Он вернулся к столу, открыл блокнот, надеясь, что его смятение выльется в какие-нибудь необыкновенные строчки. Но ничего не выходило. И он так и сидел, выкуривая одну сигарету за другой…

Творчество Дж напугало Н

– Можно, мы выйдем из-за стола, папочка? – спросила Дженни. – Я хочу показать Нейту свою комнату.

Руфус посмотрел на дочь.

– Mais oui, – сказал он с ужасным французским акцентом. – Bien sur.

Дженни закатила глаза. Когда ее отец выпивал лишку, его заносило, он начинал строить из себя крутого поэта-битника, курить и говорить по-французски.

Яблоко от яблони…

– Пойдем! – Дженни повела Нейта к себе. Открыв дверь, она включила свет.

Нейт никак не ожидал, что комната Дженни так поразит его.

Хотя вся квартира и обрушивалась, но была довольно уютной, как деревенский дом, в котором редко убирают. Нейт предполагал, что и у Дженни в комнате так же. Но Дженни терпеть не могла побеленные стены, потолок в трещинах, голый деревянный пол, дешевое белое постельное белье. Ведь все-таки она была художником. В последние месяцы она много писала, и ее любимой темой, конечно, был Нейт. В комнате было шесть его портретов, и каждый стилизован под того или иного мастера. Был Нейт в духе Моне – импрессионистски поданный. Нейт в духе Пикассо – глаза угадывались на его ногах. Нейт в духе Дали – стекающий в лужу на тротуаре. Нейт Уорхолла – с зелеными наэлектризованными глазами и золотыми волосами. Нейт в стиле Поллока – вместо головы брызги краски, и Нейт по Шагалу – голова, летящая по ночному небу.

– Тебе нравится? – спросила Дженни. – Я пытаюсь копировать всевозможные стили. Труднее всего мне дался Поллок.

У Нейта жевалка отвисла, глядя на портреты, развешанные на стенах. Он не знал, который тут Поллок, да и вообще он не знал, где чей стиль. Он только понимал, что видит себя в шести вариациях и везде он какой-то странный.

– Вот так я провожу большую часть своего времени! – вдохновенно воскликнула Дженни. Нейт был так мил с ее отцом, что она все больше и больше влюблялась в него. Она приподнялась на цыпочки и отважно положила руки ему на плечи. – Позволь поцеловать тебя, – прошептала она с хрипотцой в голосе.

Нейт напрягся, но не в том смысле, в каком вы подумали.

Ему бы воспользоваться ситуацией. Но он вдруг представил себе Дженни часами просиживающей в этой комнате и создающей эти красивые, но сдвинутые по фазе портреты. Его портреты.

Он испугался. Да, он признался Дженни в любви и в тот момент был искренен. Но теперь… Неужели она ждет, что он лишит ее девственности?

Нейт нежно поцеловал ее.

– Мне пора идти, – сказал он как можно ласковее. – Нужно собрать вещи. Завтра я улетаю.

Дженни нахмурилась:

– О, пожалуйста, не уходи. – Она лукаво улыбнулась и потупила глазки. – А на мне стринги.

Надо сматываться, пока Дженни не стала раздеваться на фоне его портретов. Наудачу зазвонил сотовый, так что отговорки придумывать не пришлось.

Нейт вытащил из кармана телефон. Высветился номер Джереми.

– Привет, старик. Ты где?

– Мы направляемся в бар на Ривингтон. Помнишь, тот самый, где Чарли вылез на пожарную лестницу и долбил по ней, изображая бой колокола?

– Так, спокойно, – произнес Нейт командным голосом, словно без него мир обрушится.

– Что-то случилось? – спросила Дженни взволнованно.

– Я еду, – сказал Нейт в трубку и отключился. Он взял Дженни за руку: – Прости, Дженифер, но мне нужно срочно идти. Джереми сказал, что Чарли и Энтони хлопнули какие-то таблетки и маются дурью. Я должен срочно быть там, пока они чего-нибудь не натворили.

Дженни послушно кивнула. Ее нижняя губка дрожала. Завтра Нейт уезжает в другой штат. Она не увидит его несколько дней.

Нейт притянул ее к себе:

– На Новый год я буду в Нью-Йорке. Веди себя хорошо, ладно?

Дженни до боли зажмурилась и крепко прижалась к Нейту.

– Я люблю тебя. – Эта девушка не иссякала.

Нейт взял с кровати мягкую игрушку – медвежонка панду.

– Представь, что это я. – И, поцеловав Дженни в носик, выскочил в коридор.

Пройдя в холл, Нейт осыпал мистера Хамфри тысячью благодарностей и, попрощавшись, быстро покинул дом.

Через несколько минут он уже сидел в такси и ликовал. Нейт отправлялся в бар на Ривингтон-стрит. Он угостит Джереми хорошей выпивкой за то, что тот своевременно позвонил и как нельзя кстати спас его задницу…

SPLETEN.NET

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

народ!

Извините, что так долго не выходила на связь. Но занятий в школе нет, и я все время в отлучке.

КТО ИСТОЧНИК?

Мы все смотрим передачу «Глазами очевидца» и прекрасно знаем, как это бывает: некто выходит на прогулку и мирно снимает на камеру своего играющего малыша, а в это время машины, скрип колес, перестрелка… Машины уехали. Приезжает полиция. И этот отец, любитель видео, может неплохо подзаработать, потому что обладает полезной для полиции информацией: на его пленке запечатлелся номер машины, из которой велась стрельба. В моем случае все с точностью до наоборот. Я прекрасно знаю, кто запечатлен на пленке, но вот кто выставил эту информацию в Интернет?

Думаю, вы понимаете, о чем я. Не поленитесь да зайдите сами и увидите знакомую парочку. Вот они стаскивают с себя штаны, а потом, завернувшись в пальто, катаются по снегу. У Дж весьма неплохая попка; правда, я не очень-то присматривалась. Что касается Н, то он до конца все же не оголился, продемонстрировал лишь свои боксерки, но и этого хватило с лихвой, произвел о-ше-лом-ля-ю-ще-е впечатление. И вот эти видеокартинки распространяются сейчас по Интернету с космической скоростью.

Не хочу называть имен, но почти уверена, что пленка принадлежит В: чувствуется ее твердая рука, выверенные планы. Но зачем было обнародовать это в сети? Глупо. И простит ли она себе такое? А если не она, то кто? Я в полном недоумении.

ОБЕГАЯ ВЗГЛЯДОМ

Эксклюзивный репортаж с курорта Isle de la Paix, что на острове Сент-Бартс. Сейчас Флоу выходит из зоомагазина «Густавиа», в руках у него клетка с птицей, я думаю, картинка ясна и без слов. Миссис Э.У.Р. в дамской комнате, и ее, простите, тошнит. Теперь понятно, чья наследственность у Б. Б и С умыкнули в свой домик кувшин с ромовым пуншем и не появляются на глаза со вчерашнего дня. А сидит в одиночестве на пляже и тренькает на гитаре. Он, конечно, парень хороший, но выглядит весьма нелепо: вегетарианец с дредами, напяливший на себя футболку с надписью «Легализуйте марихуану!».

Но вернемся в Нью-Йорк: К и И стоят, обнявшись, на Парк-авеню и ревут, потому что на время праздника расстаются. О боже! Осталось только обменяться памятными кольцами…

ВАШИ ПИСЬМА

Q: Дорогая Сплетница!

У моей подруги старшая сестра дружит с пресс-агентшей Флоу, и та сказала, будто музыкант прилетел на Сент-Бартс, чтобы никто не мешал ему нюхать кокаин.

– Брауни

А: Привет, Брауни.

Я тоже слышала, что Сент-Бартс – своего рода рай для кокаинщиков. И если ты права, то Флоу долго не протянет.

– Сплетница

СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ

Завтра Рождество. Остался день, чтобы докупить все необходимое. Заглянуть под елку и убедиться, что тебе достанется больше всех подарков, наклеить ярлычки с именами на приготовленные нарядные упаковки. Снова почувствовать себя маленькой девочкой, и ocтавить под елкой пряники для Санта-Клауса, и непременно загадать желание. Последний шанс задобрить всех, кто должен сделать вам подарки, и не дай бог; кто-то из них не купит вам оранжевую сумочку от Гермес Биркин!

Счастливого Рождества!

Признайтесь, вы от меня без ума.

СПЛЕТНИЦА

Что значит разбудить в мужчине мужчину, и как С и Б с этим справляются

– Сколько можно торчать в четырех стенах! – Этот возглас Серены обращен к Блэр.

Уже полдень, канун Рождества. Серена стоит у окна и с тоской глядит на белый пляж и лазоревое море.

– Да, а как же Флоу и Майлз? – Блэр выдавила изрядное количество пасты на свою электрическую зубную щетку. – Разве мы с тобой не прячемся?

Блэр втайне надеялась, что за это время сможет написать очерк, но вместо этого они пили из Высоких бокалов ромовый пунш, украшенный дольками апельсина, пьяными вишнями и крошечными бумажными зонтиками; а еще они сыграли в бридж и сделали друг другу маникюр, покрыв ногти лаком цвета карамели. Блэр так и не открыла свой ноутбук. А бедная Серена была сама не своей: просидеть в заточении почти сутки было пределом ее терпения.

– Все, мы отправляемся на пляж, – объявила Серена и стала натягивать на белые купальные трусики джинсовые шорты. – А если кто и посмеет к нам подойти, в ответ получит вот что. – Она повернулась к Блэр и оттянула верхнюю часть купальника.

Блэр удивленно подняла брови, дочистила зубы. Выплюнула пасту в раковину:

– Ты хочешь сказать, будем загорать топлесс? Лицо Серены победоносно светилось.

– Именно. Они получат свое.

Серена и Блэр расстелили на песочке свои яркие, канареечного цвета полотенца, скинули лифы и улеглись на спину, задрав грудки к солнцу. В это время, совсем неподалеку, Аарон, Майлз и Тайлер, раскачиваясь на волнах, упражнялись в виндсерфинге.

– Кошмар, – сказал Тайлер и повернулся спиной к голышам.

Майлз от неожиданности выпустил парус и плюхнулся в воду. А когда вынырнул, изрек:

– Ну и сестричка у тебя, Аарон! – В его голосе улавливалась зависть.

Парус Аарона лежал на воде. Он изо всех сил тянул на себя веревку, пытаясь его поднять. Аарону не терпелось отгородиться от девушек, но, как назло, ничего не получалось. Может, Блэр и думает, что так поступают все девушки в Европе, но, по его мнению, это было пошло. Всяк проходящий мимо будет пялиться на них, а потом за обедом судорожно вспоминать, где видел этих красоток. Ах, на пляже полуобнаженными! Только от одной этой мысли Аарону поплохело.

Их инструктор с неслабым именем Принц стоял на берегу и ничего не видел. А когда у Аарона завалился парус, крикнув: «Иду на подмогу!» – с ловкостью дельфина прыгнул в воду, подплыл, поднырнул под парус и вытолкнул его из воды головой.

Клево.

Аарон установил парус вертикально, вдел руку в резиновый держатель и направил парус по ветру. Доска с шелестом заскользила по волнам, оставляя позади белую пенистую дорожку. Аарон испытывал чувство восторга: у него получалось!

Он услышал за спиной одобряющие крики и обернулся.

Серена с Блэр – топлесс – стояли на своих полотенцах и восторженно махали ему руками.

– Давай, Аарон, давай! Молодец!

Аарон уставился на девушек, за что и поплатился. Когда он снова повернулся к парусу, доска уже въезжала носом в песчаную отмель. Аарон, потеряв равновесие, свалился в мелководье. Он лежал некоторое время, словно огромный краб, перевернутый на спину чьей-то жестокой рукой.

Ой! Больно…

Майлз хотел поговорить с Блэр. Но не был уверен, какую дистанцию следует соблюдать при разговоре с полуобнаженной девушкой. К тому же ему не хотелось смущать Блэр.

Принц помог Аарону выбраться с отмели, а Майлз направил свою доску к берегу. Он прошел по песку и остановился метрах в трех от Блэр. Девушки снова лежали на спинах. Да уж, зрелище не для слабонервных.

– Привет, – сказал Майлз как можно более безразлично.

Блэр приподняла голову и сощурилась. Ох и потеха! Она села, предоставив себя на полное обозрение.

– Привет.

Майлз уткнулся взглядом в песок и покраснел. Вообще-то он сейчас классно гляделся в своих рыжих шортах, с ожерельем из ракушек, с торчащими во все стороны соломенными волосами.

– Гм, я просто хотел спросить, будете ли вы на празднике.

Блэр повернулась к Серене и прошептала, чтобы Майлз не услышал:

– Мы идем на рождественский праздник? Серена улыбнулась и приставила ко лбу ладошку козырьком:

– А то.

Блэр снова повернулась к Майлзу:

– Мы придем.

Майлз кивнул, стараясь не смотреть Серене в глаза.

– Тогда до встречи.

Блэр улыбнулась, наблюдая, как Майлз возвращается к своей доске, поигрывая мускулами, как он сталкивает доску обратно в воду. Вот умора! Они нашли способ держать парней на расстоянии. Блэр легла на полотенце и перевернулась на живот.

Умора-то умора, но даже крем от загара сверхсильной защиты не спасет обнаженную девичью грудь, если слишком долго подставлять ее солнцу.

Прошло часа полтора. Серена уже хотела скачать Блэр, что пора, и вдруг…

– Серена? Серена резко села.

Это был Флоу. Вот так так, а она топлесс.

Но Флоу словно не замечал этого. Он подошел к Серене вплотную и завис над ней. Блэр все еще лежала на животе, накинув на голову белую футболку. Она притворялась спящей.

– Наконец-то я тебя нашел, – выдохнул Флоу и тряхнул своими темными кудряшками. На нем были ядовито-оранжевые шорты. Стройное мускулистое тело было покрыто светло-коричневым загаром. На шее висел амулет – зуб акулы. – Ты скучала по мне?

Серена пожала плечами и скрестила руки, прикрыв грудь:

– Ну… присылаешь мне так много подарков…

– Не так и много, – сказал он вполне серьезно.

– Как сказать… Кстати, ты следишь за светскими новостями? Оказывается, мы с тобой помолвлены?

Флоу довольно ухмыльнулся:

– Да, я слышал. Но не беспокойся. Ты к этому привыкнешь.

Но, пардон, Серена вовсе не желала привыкать к подобным вещам. Конечно, прежде она не встречалась с рок-звездами… И хотя они с Флоу поладили и хорошо провели время, вокруг было столько красивых парней. Скалолазы, художники-фотографы, автогонщики, актеры, диджеи… Вообще-то Серена как та птичка-пересмешник, которую она видела вчера днем на кусте цветущего гибискуса. Птичка перепархивала от одного цветка к другому. Так и Серена. Ей было не в кайф застревать на одном цветке, даже если в нем полно нектара. Ей непременно хотелось перепробовать как можно больше цветков.

Серена перекинула свой конский хвостик через плечо и стала машинально перебирать ломаные кончики. Она ничего не ответила Флоу. А он не привык, чтобы девушки так спокойно реагировали на его присутствие. Серена должна была кинуться ему на шею и сказать, как она скучала и что не хочет расставаться с ним никогда.

– Мы выступаем на рождественском празднике, – сказал Флоу. – Может, потом общнемся? У меня для тебя подарок.

Серена улыбнулась. «О боже! Еще один подарок?»

– Непременно.

– Отлично. – Флоу немного помедлил, надеясь, что Серена скажет что-нибудь еще. Но она ничего не добавила. – Ладно. Тогда до завтра.

– Пока! – И Серена снова легла на песок. Она тихонько толкнула Блэр локтем.

– Ну ты и лицемерка, – проговорила Блэр, перевернувшись на спину и убрав с лица футболку.

– Почему это я лицемерка?

– Ведешь себя так, словно тебе плевать на его знаки внимания. А ведь наверняка не терпится узнать, что за рождественский подарок он приготовил.

Серена лукаво улыбнулась. Она могла нудеть сколько угодно, мол, ей надоели подношения Флоу, но все девчонки без исключения любят подарки, особенно если их делают знаменитые, отпадно красивые рок-звезды…