Текст книги "Письма Президента"

Автор книги: Серж Жданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Понедельник, 19 июля 2000 года, Москва, утро. «Русский, вьетнамец – братья навек!..»

Фанг Ли Куань уже давно не вспоминал свою историческую родину. Когда в Советском Союзе грянула перестройка, он заканчивал «Плехановку».

Оценив открывшиеся перспективы, сын партсекретаря из мелкой деревушки под Ханоем плюнул на диплом, сколотил группу из не слишком щепетильных соотечественников и занялся бизнесом.

Уже через год, он держал под своим контролем Вавиловский рынок, где в основном торговали вьетнамцы, несколько кафе и одну автозаправку.

Фанг был разумным человеком. Он никогда не стремился лезть вперёд, всегда тщательно соблюдал баланс интересов – и поэтому у него не возникало проблем ни с местной милицией, ни с окружными властями, ни, тем более, с «братвой».

Район, где располагалась штаб-квартира Фанга – а жил он в «общаге», вместе со своими земляками, так было надёжней, входил в зону влияния «алтайцев». С ними Фанг тоже ладил – исправно платил дань, не путался под ногами, порой оказывал мелкие услуги. За это «алтайцы» его не трогали. Впрочем, если бы они узнали, что скромный и вежливый до приторности вьетнамец потихоньку распространяет своё влияние уже и на их территорию, то, возможно, пересмотрели бы к нему своё отношение. Но Фанг отличался осторожностью. А те, кто на него работал – молчанием.

Когда же статус Фанга существенно поднялся и его уже нельзя было не замечать, Фанг сам пришёл к одному из «бригадиров» «алтайцев» и предложил тому сотрудничество – на равных условиях, «Марабут» было возмутился и даже хотел тут же пришить наглеца на месте, но Фанг бросил короткое слово – и комната мгновенно наполнилась юркими маленькими вьетнамцами с десантными «калашами» в руках. Охранники «бригадира» почему-то не появились (их потом нашли на первом этаже – целых и невредимых, но без оружия и связанных по рукам и ногам хитроумными верёвочными узлами – причём так, что не развязать, пришлось резать ножом).

Глядя в бесстрастные азиатские лица, «Марабут» понял, что появилась новая сила, которую уже нельзя было так просто игнорировать. И согласился на мирные переговоры.

* * *

«Марабут» встретил Фанга, как старого знакомого.

– А, «дядюшка Мао», давненько ты не заглядывал к нам! Водки выпьешь?

«Дядюшкой Мао» окрестили Фанга парни из русских «бригад», на что он и не думал обижаться. Да и как можно было сердиться на то, что тебя величают именем ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА?

– Не откажусь, уважаемый, – слегка поклонился ему Фанг и сел на предложенный стул.

Повинуясь небрежному взмаху руки «бригадира», один из его бритоголовых мальчиков быстро принёс стакан, щедро наполненный прозрачной жидкостью, и поставил перед гостем. Второй парень сноровисто нарезал сёмгу, вскрыл вакуумную упаковку с ветчиной, вытащил баночку с малосольными огурчиками. За годы, проведённые в России, Фанг приобрёл немало полезных, как он считал, привычек. Одной из них была любовь к русским горячительным напиткам и местной закуске.

«Марабут» чокнулся с Фангом и выпил. Крякнул, вытер ладонью губы и потянулся к сёмге. Швырнул в рот розовую полоску и плотоядно зачавкал. Проглотив, пытливо посмотрел на гостя: – Что привело тебя к нам, «дядюшка»? Проблемы возникли? Слышал, тебя сегодня какие-то отморозки «отметелить» пытались? – он добродушно хмыкнул.

– Хвала Всевышнему, добрые люди вступились, помогли отбиться. – смиренно ответил Фанг. – Видимо, наркоманы были, денег на дозу не хватало, вот и решили «чёрных» пощупать. А тут я им навстречу… Больные люди, что с них взять?

– Добрый ты, как я погляжу, – поморщился «Марабут». – Да если бы на моего хлопца вот так бы кто наехал, я б их на ремни порезал, чтобы знали, на кого лапы тянуть! Ну, да это твоя территория, тебе и решать – кого прощать, а кого на кол сажать! Одно скажу: напрасно ты, «дядюшка», без охраны ходишь! Не дай Бог, нарвёшься на настоящих «беспредельщиков», а им-то всё едино, кто перед ними: простой гражданин или «авторитет»! – и хана, никакая больница потом тебе не поможет!

Говоря так, «бригадир» давал ясно понять гостю, что ни он, ни его партнёры к избиению Фанга непричастны. «Марабуту» ссоры с вьетнамцами были ни к чему.

– Ко мне вчера двое на ночлег попросились, – сказал Фанг, кивком головы давая понять, что принял слова собеседника к сведению, – Мужчина – лет сорока, спортивного сложения. Лысый. И женщина – примерно одним с ним лет. У меня сложилось впечатление, что они от кого-то скрываются.

– Сейчас все от кого-то скрываются! – философски заметил «Марабут», следя, как его «боец» вновь наполняет водкой стаканы. Взял свой, качнул в сторону гостя – мол, твоё здоровье! – и выцедил до дна. Довольно крякнул.

– Мне кажется, это те самые люди, о которых меня предупреждал досточтимый «Хват», – сказал Фанг. И хитро прищурился: – Или они уже не интересуют его?

С сонного лица «Марабута» мигом слетело всё его равнодушие. Он рывком вскинулся из-за стола, глыбой нависнув над маленьким вьетнамцем: – Где они, говори скорей, чёрт бы тебя побрал, «дядюшка»! Мы их уже неделю по всей Москве ищем!

Он выхватил из кармана куртки портмоне, раскрыл и вытряс на стол вместе с долларами два снимка. – Глянь, это они?

Фанг взял сначала одну фотографию, потом вторую. С минуту, наверное, внимательно рассматривал их, потом вернул обратно: – Женщина – та. А вот мужчина – не похож. Впрочем, вы, белые, для нас все на одно лицо…

– Как и вы для нас, – рассмеялся «Марабут». Довольный, он хлопнул Фанга по плечу: – Ну, «дядюшка Мао», сейчас поедем к тебе и поглядим на эту сладкую парочку. Ежели это те, кто нам нужен – мы твои должники!

– О, не надо! – протестующе замахал руками Фанг. – Считайте, что это – просто мой знак уважения досточтимому «Хвату»! Я рад, что сумел хоть чем-то оказаться ему полезным.

* * *

Пробуждение оказалось ужасным. Грубый рывок вырвал Стерна из сна, и он, ошалело моргая глазами, и ещё толком не понимая, что происходит, тупо глядел, как их тесная комнатка быстро наполняется вооружёнными людьми. Алиса Сергеевна тихо вскрикнула – и от её голоса Стерн проснулся окончательно.

О том, кто к ним пожаловал, он догадался сразу, одного взгляда, брошенного на ворвавшихся к ним «горилл», было достаточно, чтобы признать в них бандитов. На мгновение Стерн испытал острое сожаление, что решил заночевать в «общаге». Согласись он с Алисой Сергеевной, что оставаться здесь не стоит – глядишь, и не было бы этого визита. Впрочем, снявши голову – по волосам не плачут. Раз уж влипли в дерьмо – нужно срочно искать способ, как из него выбираться.

Последними в комнату вошли Фанг и невысокий, невероятно худой мужчина, одетый в скромный серый костюм и белую водолазку. Его вытянутое лицо с длинным носом очень напоминало птичью голову какого-то древнеегипетского божества – так, как его обычно рисуют в научно-популярных книжках для младшего среднего возраста.

Мужчина подошёл к кровати, на которой сидели Стерн с Алисой Сергеевной, и, скрестив руки на груди, уставился на них с любопытством.

– Ну, здравствуйте, мои дорогие, – ласково проговорил он, – Долго же нам за вами пришлось гоняться! Но, как говорится, сколь верёвочка не вейся – всё равно придёт конец, не так ли? Давайте знакомиться. Вы, очевидно, и есть госпожа Терентьева? – он кинул на Алису Сергеевну, испуганно прижавшуюся к плечу Стерна, оценивающий взгляд, потом недобро покосился на журналиста. – А вы – Константин Кронин. Хорошо пишете, сударь, примите поздравления – мои мальчики показали мне некоторые ваши статьи, понравилось! В другое время, я, возможно, предложил бы вам поработать на меня. Но – не сегодня. Есть более серьёзные дела. Кстати, а это вы, сударь, здорово придумали, со стрижкой – столкнись вот так с вами на улице, сразу бы и не признал! Умно, умно! Надо будет взять на заметку. Ну, а меня зовут Игорь Витальевич. Правда, в некоторых кругах моя скромная персона известна как «Марабут». Это птичка такая есть, экзотическая, – пояснил «Марабут», откровенно ёрничая. У него было отличное настроение. – Похож я на неё, говорят, очень.

– А я думал – на дятла! – не сдержался Стерн. Он успел успокоиться, прикинуть кое-какие варианты. И даже рискнул пошутить – хотя обстановка к этому располагала мало.

«Марабут» побагровел, уловив подтекст, а один из его «бойцов» тут же коротко двинул Стерну кулаком по челюсти. Удар был несильным, но чувствительным. «Сволочь! – мысленно выругался Стерн, ощущая, как правая скула тут же болезненно заныла. – Чуть зуб не вышиб… Ну погоди, козёл, – пообещал он про себя ударившему, – будет и на моей улице праздник! Тебе ещё дорого это обойдётся, Тайсон доморощенный!»

– Никогда так больше не говорите, – сказал «Марабут», мгновенно прекращая балаган. – Во-первых, я обижусь. А, во-вторых, мои ребята могут не сдержаться. Кому ж это понравится, что их патрона – «парафинят»?

– Что вам от нас надо? – подала голос Алиса Сергеевна.

– Вы сами знаете, сударыня, – ответил «Марабут». – Отдайте нам ЭТО – и можете быть свободны. Мы даже оплатим вам возвращение в родные пенаты. Ну и, разумеется, компенсируем моральный ущерб. В приемлимых, как вы понимаете, размерах! Но, обещаю, сумма вас порадует. Мне кажется, сделка крайне выгодная. Для всех сторон. Ну, как, согласны? – он нетерпеливо посмотрел на пленников.

– Нет, – коротко обронила Алиса Сергеевна.

Выражение на лице «Марабута» не изменилось. Он молча развёл руками, как бы говоря: «Что ж, вы сами это выбрали!», повернулся к ним спиной и, бросив через плечо: – В машину их! – направился к выходу.

«Бойцы» тут же схватили пленников за локти, рывком подняли с кровати и без особых церемоний, потащили за собой.

Фанг подождал, пока коридор не опустеет, и только тогда вынул из кармана «мобильник». Быстро набрал номер и, услышав знакомый голос, тихо сказал:

– Это я. Есть новости…

Человека, с которым соединился Фанг, звали Иван Егоров. Он был старшим участковым, в зону ответственности которого входил Вавиловский рынок.

Нельзя сказать, что Егоров был «купленным» ментом. Хотя деньги от Фанга ему перепадали частенько. Однако назови кто-нибудь Ивана «оборотнем» – немедленно и совершенно справедливо получил бы от участкового по роже.

Егоров НИКОГО И НИКОГДА НЕ ПРЕДАВАЛ. А уж СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ – тем более. Он просто помогал вьетнамцу выпутываться из неприятных ситуаций, в которые тот попадал в силу криминального характера своего бизнеса. А Фанг частенько делился с Егоровым информацией относительно ребят «Сени-Хвата». Такие взаимоотношения устраивали обе стороны.

Уже через полчаса о захвате журналиста и учительницы стало известно Свислому. Он тут же вызвал к себе Реглина.

– Скорее всего, их отвезут на дачу «Хвата», – сказал генерал. – Знаешь, где это?

Эйно молча кивнул.

– Тогда бери своих парней и пулей туда. Постарайся взять этих людей живыми. А вот с бандитами, – он коротко усмехнулся, – можешь не церемониться!

Эйно молча наклонил голову. Он был понятливым малым, и два раза расжёвывать приказы ему не требовалось.

* * *

Алису Сергеевну и Стерна запихали в микроавтобус – серую «тойоту-хайс» с чёрными стёклами, следом в салон забрались парни «Марабута». От их самоуверенных, наглых рож журналиста охватила ненависть. Так бы и размазал эту мразь по стенкам! Жаль только вот нечем!

От ощущения собственного бессилия Стерну аж зубами заскрежетал – таким полным ничтожеством, да ещё в компании с женщиной, которую ты, по определению, должен холить, лелеять и оберегать, он себя давно не ощущал. Наверное, ещё со школьных времён, когда его били парни из старших классов, поймав за провожанием первой красавицы города.

– Куда вы нас везёте? – спросила Алиса Сергеевна. «Братки» промолчали. Видимо, на сей счёт их специально проинструктировали. Ответил «Марабут», сидевший рядом с водителем – он повернулся к пленникам и просто сказал: – К шефу.

– А шефа как зовут? – язвительно осведомился Стерн. На него, что называется «накатило». Знал, что не в его положении сейчас «выёживаться» – тем более, что и публика была, мягко говоря, не та. Но уже не мог остановиться. – Тоже как-то по-птичьи? ПАХЕРО, например…

– Не трепи, языком, балаболка! – не выдержал один из «братков», и ткнул журналисту кулаком в бок. – Сам ты, херо!

– Пусть парень испражняется, – снисходительно махнул рукой «Марабут». – Шеф с ним долго цацкаться не будет – не ответил, получи перо в бок и больше не чирикай. А девоньку, – он критически оглядел Алису Сергеевну, – девоньку, пожалуй, пацанам отдадим. Пусть разомнутся. Хотя, конечно, и старовата, кошёлка, ну, да пацаны у нас не брезгливые, – он весело подмигнул Алисе Сергеевне, и ту аж передёрнуло от омерзения – и с такой чувырлой повеселиться смогут. Верно я говорю, тётка?

– Да вы хам! – с презрением ответила ему Алиса Сергеевна. И демонстративно отвернула голову в сторону.

– А ты – дура! – ухмыльнулся «Марабут», – я ж предлагал тебе деньги. Отказалась – что ж, пеняй на себя! Никто не неволил, сама выбирала.

Он надолго замолчал. За окном мелькали дома, беззаботные лица – жизнь продолжалась, но уже без них.

Машина выскочила за город и бодро понеслась по шоссе. Минут через двадцать въехали в какой-то посёлок, и водитель сразу же сбросил скорость. Осторожно объехал несколько особняков – один, навороченнее другого. И остановился у дома, отнюдь не казавшегося каким-либо сказочным дворцом. Так, обычная трёхэтажная дача, правда, обнесённая высоким каменным забором.

«Шефом» оказался невысокий старичок, одетый в скромный тренировочный костюм серого цвета. Он встретил гостей самолично, прямо у ворот.

«Братки» выволокли из машины Стерна и Алису Сергеевну, и, подталкивая кулаками в спины, подогнали к нему.

– «Хват», здорово! – «Марабут» приветливо махнул старичку рукой, – Ты, говорят, искал эту парочку сильно? Так вот, теперь можешь с ними поговорить спокойно.

– Письма они отдали? – деловито осведомился «Хват». «Марабут» отрицательно покачал головой: – Нет. Молчат, как партизаны. Даже продавать отказались! Хотя я цену им клал приличную, как ты и велел…

– Идейные, – хмыкнул «Хват», с любопытством рассматривая сначала Алису Сергеевну, затем – Стерна. – Ну, да это быстро проходящий недостаток. У меня есть такие специалисты, – он вдруг заговорщически подмигнул Алисе Сергеевне, – что даже мёртвые начинают болтать. А вы, детки, покамест ещё живые.

Он повелительно махнул «браткам» рукой: – В подвал их! Там поговорим!..

«Хват» не договорил: во лбу у него внезапно появилась дыра, и он рухнул на землю. Выстрела было неслышно – видимо, нападавшие работали с глушителями. Это-то на какое-то время отвлекло внимание бандитов – и когда они опомнились, часть из них уже валялись на земле. Оставшиеся в живых тут открыли беспорядочный ответный огонь.

Стерн сориентировался быстро. Он редко терялся в экстремальных ситуациях, а уж за последние дни эта его уникальная способность только обострилась.

Быстро цапнул Алису Сергеевну за руку и, пригибаясь, поволок за собой.

– Куда? – заорал «Марабут», бросаясь за ними.

Стерн на мгновение тормознул, и, зло ощерившись, лягнул своего преследователя в пах. Вложив в удар всё свою ненависть к подобным типам. Не ожидавший от журналиста такого коварства, бандит сложился пополам. Не останавливаясь, Стерн врезал ему ещё раз, по затылку, сложив ладони в «замок». И кинулся догонять Алису Сергеевну.

Их никто не преследовал. Похоже – не заметили. А может – не рискнули соваться под пули неизвестных стрелков.

Как бы там оно ни было, а подаренную судьбой возможность надо было использовать на все сто.

Беглецы нырнули в лес – и, уворачиваясь от ветвей, какое-то время бежали рядом. Потом Стерн провалился в яму, больно ударившись коленом, а когда, матерясь, выкарабкался наверх – задержка не отняла и нескольких секунд, то Алисы Сергеевны уже нигде не было видно.

Несколько раз Стерн громко выкрикнул её имя, рискуя привлечь к себе внимание (стрельба уже стихла – и победители, вероятно, уже шли по их следу), ответа, естественно, не дождался и, плюясь и ругаясь себе под нос, побежал дальше.

Ситуация говорила сама за себя. Алису Сергеевну сейчас не найдёшь, только сам пропадёшь – и, следовательно, отныне приходилось рассчитывать только на одного себя.

Благо, что кое-какие мостики для возможного манёвра Стерн заготовил себе заранее. Как будто чувствовал, что всё так сложится.

* * *

Стерн не был бы тем, кем он есть – если бы в одну прекрасную ночь, предварительно убедившись, что Алиса Сергеевна – крепко спит, не позаимствовал из её сумочки несколько писем. Он давно понял, что пресловутая переписка хранится в «косметичке» подруги, уж очень она тряслась над ней, никогда не расставалась и даже в туалет с собой брала.

Так оно и оказалось. В одном из отделений хранилась довольно толстая пачка, аккуратно перевязанная красной атласной ленточкой.

Журналист не стал её потрошить. Хотя руки так и чесались это сделать. Неделю назад он, наверное, так бы и поступил. Но сейчас, после всего пережитого, в душе Стерна что-то сдвинулась – и Алиса Сергеевна стала для него не просто случайной спутницей…

Но и оставить всё, как есть, он тоже не мог. Это было выше его сил. Поэтому Стерн лишь вытянул наугад несколько писем, так, чтобы пропажа была не столь заметна.

Позже, оставшись один, Стерн внимательно изучил трофеи. Разочарования не испытал. Более того, как выяснилось – кража того стоила.

В трёх конвертах находились три обычных любовных послания, до идиотизма целомудренных и романтичных. А вот в четвёртом…

Видимо, письмо было написано под влиянием эмоций. Хлёстко, не выбирая выражений, «Женя-Женечка» зло проезжался по адресу некоторых «товарищей по работе». Фамилии, естественно, не назывались, только прозвища, равно, как и не упоминались обстоятельства, при которых эти персоны себя проявили.

Одновременно досталось и «столичной комсомольской сволочи». Причём, в этом случае Громов почему-то решился назвать их по именам – и к своему глубокому удовлетворению, среди них Стерн наткнулся на парочку известных сегодня деятелей.

В чём их «сволочизм» на то время выражался, и какое они имели отношение к самому автору, в письме не сообщалось. Но Стерну и того было вполне достаточно.

Поэтому, потеряв Алису Сергеевну, он мудро и прагматично рассудил, что руки теперь у него развязаны.

Терентьеву уже не найдёшь, в этом человеческом муравейнике, какой стала Москва за последние годы, пропадали напрочь и не такие люди. И посему с нынешнего дня пора действовать по своим, стратегическим планам, которые Стерн наметил ещё раньше.

Он выбрал место по-укромнее, аккуратно забился под густой куст – и, вытащив «мобильник» (какое счастье, что его не забрали «братки»!), набрал знакомый номер.

Анатоль Дейч, к счастью, оказался на месте. Стерна он узнал сразу и, судя по всему, звонку журналиста не слишком удивился. Словно был уверен, что тот ему обязательно позвонит, несмотря ни на что.

– А, Константин Константинович, – воскликнул он приветливым голосом. – Давненько что-то вы обо мне не вспоминали! Видимо, были очень заняты, да? Я так понял, вы не забыли моё предложение и решили обговорить условия?

Стерн проглотил комок, внезапно возникший в горле и помешавший сразу ответить. Сказал хрипло: – Ну, в некотором роде…

– Отлично! – обрадовался Дейч. – Больше ни слова! Как говорится – делу время! А время у нас – деньги! – он довольно хохотнул, – Я немедленно выезжаю! Вы сейчас где?

(«Неважно!» – буркнул Стерн, не боясь показаться невежливым. Но Дейч не обиделся, он всё понял, как надо.) – Понимаю и одобряю, поэтому сами назовите место, где мы могли бы пересечься. Скажем, через час… Нет, давайте-ка, для надёжности через два – сами понимаете, московские пробки, как застрянешь!.. Считай, полдня – псу под хвост! Кстати, а давайте я подъеду, – тут он на мгновение замялся, – К тому милому заведению, где мы с вами в первый раз встретились, надеюсь, не забыли? Согласны? Ну, вот и отлично!.. Я жду вас.

И отключился.

* * *

Вернувшись в Москву, Эйно не стал сразу же связываться со Свислым. Генерал не относился к тем перестраховщикам, которые требуют от своих подчинённых ежедневного отчёта. Но и контроля не теряют. А поскольку до условленного срока – конца недели, было далеко, то нечего и волну гнать!

На «хвост» к команде Астанина Реглин бросил лучших парней из «семёрки». Шеф управления, узнав, кого им придётся «пасти», не стал артачиться. Хотя и отпустил по адресу любимчика Свислого пару нелестных эпитетов. Про себя, разумеется. Ибо знал, что все просьбы лощёного красавчика-прибалта – равносильны приказу.

Но и подставлять свою задницу под пинки Президента и министра – это в лучшем случае! – у полковника особого желания не было.

Опытный администратор, он тут же перевёл все стрелки на зама, а сам сказался больным. Зам же – мужик недалёкий, но до самозабвения карьерный, охотно пошёл навстречу майору. Как раз его-то сомнения мучили мало. Он знал, что, помогая Реглину, тем самым помогает Свислому. И в конечном итоге, своему служебному росту.

Одновременно Реглин запустил по столичным РУВД снимки «сладкой парочки». С соответствующей «сопроводиловкой». Мол, особо опасные преступники и т. д. и т. п. Прекрасно при этом понимая, что вряд ли и так донельзя замордованные «текучкой» опера и постовые примутся старательно прочёсывать свои угодья в поисках беглецов. Поэтому тонкий знаток «ментовской» психологии, Эйно забросил ещё и жирную наживку. Мол, некий банк за поимку данной пары объявил награду. Сумма вполне приличная – пятьдесят тысяч долларов. Разумеется, за живых. Вот это-то должно было подействовать на сотрудников лучше всяких там приказов и распоряжений начальства.

Справедливости ради надо отметить, что деньги послужили не столь уж очень сильным катализатором. Потому как не все в органах были такими откровенно-меркантильными личностями, чтобы всё мерять на деньги.

Но и отказываться от практически даровых «бабок» никто не стал. Так что информация к Эйно пошла. И довольно широким потоком. Девяносто процентов, как и следовало ожидать, оказались пустышкой. Но оставшиеся десять – привлекли внимание.

Тщательно проверив весь этот массив, Эйно неизвестно почему, но остановился на двух сообщениях. Старший участковый из Бутова просигнализировал о мужчине и женщине, которые осели в гостинице небезызвестного Фанга. Судя по всему, пара от кого-то скрывалась.

И ещё одно. Приятель из убойного отдела МУРа – год, как уже пенсионер, поделился сведениями о своей бывшей коллеге, следователе по особо важным делам.

«Следак» – и тоже теперь пенсионерка, Анна Власьевна Танганова, приютила у себя странных постояльцев. Мужчину и женщину. Якобы скрывающихся от мести какого-то олигарха.

Приметы её постояльцев совпадали с описанием внешности светлогорских беглецов.

Заплатив за месяц проживания, странная парочка уже через неделю куда-то скрылась. И как раз именно в тот день, когда у Фанга появились двое новых жильцов!

Реглин почувствовал, что его охватывает азарт. Он немедленно поднял своих парней по тревоге. Часть отправил следить за Фангом, другую – за «Марабутом». Сам же – с двумя помощниками, костоломами из отряда милиции специального назначения (бывший СОБР), заехал к Тангановой.

Та встретила гостей сурово. Дверь открыла, но оставила на цепочке – Эйно с уважением отметил толщину, такую так сразу и не перекусишь! Потребовала документы, внимательно изучила чуть ли не каждую буковку в удостоверениях, сличила фото с лицами незваных гостей, потом – позвонила в МВД, чтобы там подтвердили личность Реглина и его товарищей. И только после этого, смягчившись, предложила пройти в квартиру. Но дальше коридора никого не пустила.

– Мамаша! – не выдержал один из людей Эйно, несколько раздражённый этой процедурой. – Если бы мы были бандитами, то вам бы ничего не помогло. Пристрелили бы – и вся недолга!

В ответ Анна Власьевна смерила парня презрительным взглядом и процедила сквозь зубы, словно плюнула: – Внучок! Если бы я не почуяла твою ментовскую сущность, ты б с сотоварищами сейчас на лестничной клетке у меня валялся, с дырками между глаз…

И ехидно улыбаясь, продемонстрировала гостям небольшой пистолетик, который как-то ловко – никто из них и заметить-то не успел, как он появился у неё в руках. Сообщила, невольно отшатнувшимся операм, не без некоторой гордости: – Именной, ещё Щёлоков вручал!

– Я так полагаю, разрешение на ношение у вас имеется? – дипломатично поинтересовался у Тангановой Эйно.

Впрочем, даже если бы документа у неё не оказалось, он всё равно ничего не стал бы предпринимать.

К этой старухе Реглин моментально проникся большим уважением.

Женщина была СВОЯ, из ТОЙ, РАНЕШНЕЙ ЖИЗНИ. Именно подобные ей «волкодавы» и учили молодого Эйно уму-разуму. И, надо признать – учили неплохо!

– Позвони своему начальству, сынок, и поинтересуйся, – ответствовала Анна Евсеевна, пряча пистолет в карман халата. – Ну, с чем пожаловали, добры-молодцы?

– По поводу ваших постояльцев, Анна Власьевна, – объяснил Эйно. Протянул ей фотографии ОБЪЕКТОВ.

– Гляньте, пожалуйста, это – они?

– А тут и нечего особо разглядывать, – пожала женщина плечами, возвращая снимки назад. Казалось, она даже и не глянула на них, но Эйно успел поймать быстрый высверк её глаз: – Они самые. Что хоть натворили такого, что за ними министерский опер – не из последних, по всей столице гоняется?

Эйно не стал врать. Но ограничился самым минимумом правды.

– Пешки, Анна Власьевна, и ничего криминального не натворили. Просто совершенно случайно к ним в руки попали документы, способные доставить большие неприятности довольно крупным персонам. Если они первыми до ваших постояльцев доберутся, то… – он сочувственно развёл руками.

– Понятно, – сказала Анна Власьевна. И по её лицу нельзя было понять: поверила она или нет. – Но, к сожалению, ничем не могу вам помочь, майор! Они исчезли так же неожиданно, как и появились. И вряд ли вернутся назад! А где они спрятались, – она развела руками, – даже и предполагать не берусь. Москва – город большой… Разве что… – тут женщина на мгновение задумалась. Эйно не торопил, ждал молча. – Разве что, – повторила Анна Власьевна раздумчиво, – моя постоялица как-то упомянула, что у неё подруга работает в библиотеке, и что она вместе с ней училась в университете. Собиралась её повидать. Этого вам хватит, майор?

Эйно и не ожидал, что ему так повезёт.

– Несомненно, – горячо заверил он Анну Власьевну и подал своим орлам знак, чтобы уходили. А сам, повинуясь какому-то неосознанному порыву души, поцеловал хозяйке руку. И с чувством воскликнул: – Спасибо, Анна Власьевна! Вы нам очень помогли!

Коротко кивнул на прощание, чётко, как на параде, развернулся и был таков.

«А ведь парень – сука!», – подумала полковник в отставке, задумчиво глядя, как незваные гости спускаются вниз по лестнице. И только после этого захлопнула дверь.

Неуютно почувствовала себя Анна Власьевна после этого визита. И больше всего ей не понравился этот холёный майор с внешностью английского лорда.

Такие глаза, как у него, она видела у убийц. Настоящих, а не «бытовушников». Тех, кого сегодня окрестили новомодным словечком «киллер».

Майор был из этого поганого роду-племени, тут Анну Власьевну, бывшего «важняка», обмануть было трудно, спасибо, навидалась в своё время…

Интересно, что он в Министерстве делает? Спецназ какой-нибудь? Там таких «специалистов», как блох на барбоске!..

А может, тут мысли Анны Власьевны метнулись в другую сторону, есть, наверное, своя доля истины в досужих сплетнях о «Белой руке»? И майор как раз один из её боевиков. Или – мелькнуло совсем уж шальное предположение, Реглин совмещает охрану правопорядка с работой на бандитов?

А что – и такое сегодня тоже не редкость, времена нынче изменились…

«Позвоню утром в главк, – решила Анна Власьевна, чтобы не забивать себе больше голову слишком уж мрачными мыслями на сон грядущий. – Поинтересуюсь насчёт майора…»

* * *

Эйно не успел отъехать от дома Тангановой, как ему перезвонил помощник.

– Товарищ майор, тут снова от того самого участкового, ну который о двух постояльцах у Фанга информировал, сообщение пришло…

– Что там у него?

– Говорит, что парни «Марабута» только что отправились за этой парочкой, собираются везти их к «Хвату»…

– Группу за ними! – распорядился Реглин. – Пусть держатся сзади, себя не обнаруживают. Доведёте до особняка «Хвата» – и там возьмёте… Если начнут сопротивляться – не церемоньтесь, поняли меня? А вот с их пленников ни один волос не должен упасть, поняли меня?

– Так точно!

– Действуйте!

Но майору снова не повезло: «сладкая парочка» и в этот раз ускользнула от него.

Мельком глянув на то, как сотрудники группы захвата – все в чёрных масках и такого же цвета костюмах, с белыми буквами «МВД» на спинах, сноровисто забрасывали в свою «газель» трупы бандитов, Реглин повернулся к лежавшему в траве, лицом вниз, «Марабуту». Руки у «бригадира» были скованы за спиной наручниками, двое «собровцев» удерживали его на земле, придавив коленями.

Присев перед «Марабутом» на корточки, Эйно с интересом заглянул ему в лицо: «бригадир» яростно сверкал глазами, зло щерился окровавленным ртом, но – человек многоопытный, помалкивал.

– Я задам вам пару вопросов, – тихо произнёс Реглин, по-птичьи склонив голову на правое плечо и внимательно разглядывая «бригадира» – с лёгкой брезгливостью, словно ядовитое насекомое. – И в зависимости от того, насколько полно вы на них ответите, будет зависеть продолжительность вашей жизни. Итак?

– А почему я тебе должен верить? – прохрипел «Марабут».

Эйно перевёл взгляд на «собровцев», и те понятливо взмахнули пистолетами. Один удар пришёлся по затылку задержанного, второй – в левый бок, по рёбрам. «Марабут» взвыл от боли.

– Итак? – терпеливо повторил майор. И попросил: – На «вы», пожалуйста, юноша, мы с вами на брудершафт – не пили.

– Что вам надо?

– Куда подевались Терентьева и её приятель?

«Бригадир» помотал головой:

– Не знаю, честное слово! Когда началась стрельба, они ломанули куда-то к лесу…

– Он правду говорит, командир, – подтвердил один из «собровцев». – Мы видели, как они «рысачили» к лесу, но, к сожалению, организовать преследование не сумели, эти придурки палили так, что пришлось сначала их успокаивать…

– Второй вопрос: где письма?

– А хрен их знает, – пожал плечами «Марабут». – Это у них «Хват» собирался узнать…

Эйно встал. Молча ткнул пальцем в голову «бригадира» и ушёл к своей машине. Грохнул выстрел. Через пару минут возле особняка «Хвата» никого уже не было.