Текст книги "Православное учение о спасении."
Автор книги: Сергий Архимандрит (Страгородский)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Поэтому, даже непринятие таинства в установленной форме может не повредить человеку, раз образовалось в нем это существо истинного христианства – желание царства Христова. Не успевший, по независящим от него причинам, осуществить своего желания сочетаться со Христом, тем не менее, принимается наравне с крещенным. „Соизволение в этом случае ценится, как самое дело, потому что (и в этом деле) основа делу полагается произволением» [426] [426] Ефрем Сирин. Исповедь. т. I, 234.
[Закрыть]. Крещение кровью заменяет таинственное крещение водой, конечно, не своей внешней формой, не омовением, вместо воды, кровью, ибо бывает мученическая смерть и без пролития крови; оно тожественно с ним по внутреннему смыслу; как то, так и это происходят от бесповоротного решения служить Христу и отречения от своих греховных желаний.
Таким образом, спасение каждого отдельного человека, по православному учению, является не событием, происходящим в Божественном только сознании, не делом правового вменения, по которому бы Господь присуждал человеку ту или другую участь на основании каких-нибудь внешних обстоятельств, т. е. на основании или заслуги Христа или собственных заслуг человека. Спасение необходимо посредствуется переходом человека от греха и себялюбия в царство добра и любви, которое предвкушается человеком здесь, во всей же полноте будет наследовано в будущем веке. Переход этот зачинается в крещении, когда человек силою Божией утверждается в своем решении быть истинным христианином; – продолжается, в виде естественного (свободно – благодатного) развития положенного семени вечной жизни, после крещения; и завершается вступлением человека туда, куда он себя при помощи данных ему средств, приготовил, к чему развил в себе восприимчивость, т. е. в небесное царство света, истины и любви. Человек «поступает туда, где ум имеет свою цель и любимое им» [427] [427] Макарий Егип. Ноm. XXVI, 18: «Opou ecei ton scspon d nouV, cai dpou agapa, exei procwpei» (Migne t. XXXIV, 685). Стр. 269.
[Закрыть].
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вера
После того, как выяснена действительная сущность спасения, становится самоочевидным и ответ православного на вопрос о, так называемых условиях спасения, т. е. о том, что нужно человеку иметь, чтобы спастись, одну ли веру или при вере еще и дела.
Инославные никак не могут примирить эти два, так называемых условия потому, что ложно понимают смысл жизни человека, а отсюда и спасение. Они думают, что человек мог бы быть спасен и без его личного участия, если бы не требовала этого участия правда Божия. И это не кажется им нелепым потому что они позабыли истинный смысл жизни и спасения: смысл жизни не в наслаждении, а в святости, и сущность спасения – в освобождении от греха. Раз позабыта эта истина, тогда весь вопрос только в том, чтобы удовлетворить правде Божией, которая, как бы вопреки желанию и способности человека, налагает на него проклятье. Отсюда внешнее представление о заслуге Христа и пр. Удовлетворить правде Божией человек может своими жертвами, которыми он и заслужит помилование и вход в небесное царство для бесконечного самоуслаждения. Но этот путь в Св. Писании признан недостаточным Пришествие в мир Сына Божия и восполняет этот недостаток, т. е., поясняют инославные со своей точки зрения, Христос принес за нас такую плату, которая обеспечила нам пред правдой Божией прощение. Но, ведь, не все люди спасаются? Где же преизлишествующее удовлетворение правде Божьей? Очевидно, эта правда не вполне удовлетворена за всех, а только за некоторых Нужно усвоить себе заслугу Христа, отвечают западные. Как же происходит это усвоение? На это они отвечают учением о вере как об орудии восприятия заслуги Христовой. Раз человек поверил, что заслуга Христа принесена и за него, тогда эта заслуга и считается как бы его. С такой верой, конечно, плохо мирятся собственные дела человека, и мы выше видели, к каким уловкам должно прибегать западное христианство, чтобы избежать вывода, к которому роковым образом оно идет – избежать именно, упрека, что оно отрицает самодеятельность человека в его спасении.
Православию такой вывод совсем не сроден. Признавая смысл жизни человека и содержание будущего блаженства в святости, православие не может по этому самому признать спасения каким-нибудь внешне-судебным или магическим вообще лишенным самодеятельности человека, событием. Какими бы искусственными мерами мы ни пользовались, помимо свободного согласия человека мы не можем сделать его святым не можем насильно заставить его полюбить добро настолько, чтобы ради добра он позабыл и о себе самом. С православной точки зрения это прямая нелепость. А раз спасение теряет навязанную ему западом внешность; раз оно есть действие или лучше известное переживаемое настроение, зарождающееся и развивающееся в душе при непременном участии свободы; – тогда и вопрос об условиях спасения получает иной и более естественный смысл. Нельзя спрашивать, за что человек получает спасение, а нужно спрашивать, как человек содевает свое спасение. Тогда вера и дела получают значение не внешних оснований, сила которых только в том, что они привлекают к человеку доселе закрытую от него милость Божью; а становятся причинами, производящими то расположение души, которое делает человека способным к восприятию милости Божьей, к общению со всесвятым Богом. В таком случае об эти производящие причины не только не противоречат и не исключают одна другую, но взаимно дополняются и в некотором отношении даже совпадают.
Если мы в вопросе об условиях спасения захотим основаться только на букве Св. Писания или Предания, то поставлены будем в некоторое затруднение. И в Св. Писании, и в Св. Предании мы откроем два ряда данных, из которых одни силою утверждают спасение единой верой во Христа, а не делами или с делами, другие же также решительно говорят, что одной веры недостаточно, необходимы непременно дела.
Так, не будет слишком сильным сказать, что проповедь о единой спасающей вере проникает собою весь Новый Завет и составляет его главное и наиболее утешительное содержание. „Кто будет веровать и крестится, говорит Господь, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» (Мф. XYI, 16). Христос Свет истинный, дал тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, власть быть чадами Божьими» (Ио. I, 12), и смысл всего домостроительства в том и состоит „дабы всякий верующий в Сына Божия не погиб, но имел жизнь вечную» (Ио. Ш, 15. 16, 18. 36 и т. д.). Евангелие цель свою имеет в том, чтобы люди „уверовали, что Иисус есть Христос Сын Божий, и веруя имели жизнь во имя Его» (Ио. XX, 31). „Вы, пишет христианам апостол Петр, доселе не видя (И. Христа), но веруя в Него, радуетесь радостно неизреченною и преславною, достигая, наконец, верою спасения душ» (1 Петр. I, 8 – 9). Наконец в Новом завете находятся послания св. апостола Павла, который всю свою жизнь отдал на проповедь о единой спасающей вере „Благовествование Христово, говорит он есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во первых иудею, потом и Эллину. В нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет» (Римл. I, 16=16). „Если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься. Потому что сердцем веруется в правду, а устами исповедуется ко спасению» (X, 9 – 10). „Узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою во Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона (Гал. II, 16). „все сыны Божии по вере во Христа Иисуса» (III, 26). „Благодатно есте спасение чрез веру» (Еф. II, 8) и много других мест.
Но рядом с апостолом Павлом в том же Новом Завете мы находим апостола Иакова с его обличениями мертвой, т. е. недеятельной веры, – апостола, который прямо говорит, что „человек оправдывается делами, а не верою только» (II, 24). „Что пользы, брат мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь скажет: идите с миром грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (II, 14 – 17). „Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут» (ст. 19). Рядом с проповедью о единой спасающей вере во всем Новом Завете идет проповедь о ее недостаточности для спасения. „Не всякий, говорящий Мне: Господи, Господи, войдет в царство небесное, но исполняющий волю Отца Моего» (Mф. VII, 21 – 23). „Если, говорит тот же апостол Павел, имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто» (1 Кор. XIII, 2). Необходимы два начала, друг друга обусловливающие и дополняющие, вера и любовь. „Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал. V, 6). „Обрезание ничто, а все в исполнении заповедей». (1 Кор. VII. 19). Главное в том чтобы верующие „жили достойно благовествования Христова» (Фил. I, 27), потому что только при этом условии жизнь членов тела Христова будет полным следованием завету Христову. „Заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Божия Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам» (1 Ио. Ш, 23).
В святоотеческих творениях тоже как бы два течения. С одной стороны идея единой спасающей веры есть одна из самых обычных и самых любимых отеческих идей. Спасение верою являлось для них той благою вестью, которая переродила мир и привела его к познанию Бога. „Эта вера, говорит Климент Александрийский, есть единое всеобщее спасение человечества» [428] [428] Педагог I, IV. Librarv Clark'a. vol. IV, 135.
[Закрыть]. Св. Иоанн Златоуст в древней церкви, св. Тихон Задонский у нас могут быть названы такими же глашатаями единой спасающей веры, каким в апостольский век был св. апостол Павел [429] [429] “Бог, говорит св. И. Златоуст не только спас но и оправдал и привел к похвале, не нуждаясь в делах наших, а требуя одной веры только (In Rom. Ноm. VII 4. Migne t. LX, 446 стр. 134). “Не говори мне: опять надежды, снять ожидания, опять вера (после крещения). Чрез это спасся ты в начале, это есть единственное вино, принесенное тобою Жениху. Итак соблюди его и храни” (Horn. X1V, 6. Ibid col. 532. Стр. 349). Св. Тихон Задонский: “Прииде Сын Божий грешники спасти, не такие и такие, а всякие, какие бы ни были, только бы покаялись и веровали в пришедшего грешники спасти Ииcyca Христа: и рай им отверзается рукою на кресте, распятого Христа. Покайся убо и ты, грешниче, и веруй во святое и сладчайшее евангелие сие, и без сомнения внидеши с разбойником в рай” (т. IV, стр. 18).
[Закрыть]. Другие хотя и не так постоянно, однако проводили ту же мысль, доказывая тем единство учения у всех [430] [430]Василий Великий “Это совершенная и всецелая похвала о Боге, когда человек не превозносится своею праведностью, но знает что он не имеет праведности истинной, и оправдан одною верою во Христа (Бес. XX. т. IV, 290). Григорий Богослов “Подлинно, ничего нет богаче благодати. Не нужно тебе, говорит Писание, восходит на небо, чтобы совлечь оттуда Христа, ни сходит в бездну, чтобы вынести Его оттуда из мертвых любопытствуя или о первом естестве или о последнем домостроительстве. Близ ти сказано, глагол есть. Cиe сокровище имеют ум н язык: первый, сели верует последний, если исповедует. Что удобоносимее сего богатства? какой дар легче приобресть? Исповедуй Христа и веруй, что он воскрешен их мертвых; и ты спасешься. Ибо и веровать только есть уже оправдание, исповедывать же и к познанию присоединять дерзновение есть совершенное спасение” (т. III, стр. 156). Григорий Нисский: “Тогда мы за преслушание изгнаны из рая, теперь же верою вселяемся в рай” (in Chtisti resurr. or. IV. Migne. t. XLVI, col. 684. т. VIII, стр. 90). Или еще решительнее: Нельзя быть участником в благах иначе, как если вера во Христа даст вожделенное” (Contra Ennom. Iib. XII. Migfte t. XLV, col. 925. т. VI, 284). Кирилл Александрийский: “Удаляющихся от мирской жизни и демонского владычества, как бы от какой-то Египетской земли, приводить к освящению н надежде на Бога прямой и совершенно краткий путь – вера во Христа и оправдание в Нем (т. 1, 138). Нил Синайский: “В день суда сами будем своими обвинителями, обличаемые собственной совестью. Посему в этой крайности найдем ли иную какую защиту или помощь, кроме одной веры в человеколюбивейшего Господа Христа? Вера сия великая наша защита, великая помощь, безопасность и дерзновение и ответ для соделавшихся – безответными по несказанному множеству грехопадений. Ибо во время нашего борения и безмерного страха, памятование о возлюбленном Владыке, Христе и твердо укоренившаяся и непоколебимая вера в Него, представ подобно некоему благоприветливому, мирному, светлому и кроткому ангелу, отгоняют трепет и стыд, исполняют благодушия, отчужденного делают присным Богу” (т. III, 368 – 369). “И веровать во Христа Спасителя есть оправдание, исповедывать же Его устами – совершенное спасение” (т. II, 261). Киприан, Карфагенский: “Правда стоит верою и отсюда происходит жизнь” (т. II, 18).
[Закрыть].
Но этой единой спасающей вере в творениях Св. Отцов постоянно противостоит учение о ее недостаточности и о необходимости, кроме ее и рядом с ней, еще добрых дел как ее необходимого дополнения.,, Вера без дел никого не спасает», говорит бл. Августин [431] [431] У Klее в Dogmatik. Bd. III, 22. Anm.
[Закрыть]. „Вера требует дел. Говорит преп. Исаак Сирин и надежда на Бога обнаруживается в злострадании за добродетели. Веруешь ли, что Бог промышляет о всех тварях и всесилен? Да сопровождает веру твою приличное делание; и тогда услышит тебя Бог. Не старайся в горсти своей удержать ветер, т. е. веру без дел» [432] [432] Стр. 452.
[Закрыть]. Тот же самый И. Златоуст и с такою же настоятельностью внушал своим слушателям мысль о недостаточности веры и убеждал их стараться творить дела [433] [433] In Rom. Horn. V, 4, т. е. в том самом сочинении, где учит о единой спасающей вере св. И. Златоуст говорит: “Нельзя полагаться на одну веру: на судилище том будут взвешены и дела (Migne t. LX, col. 425. Стр. 83) “Исповедание будет не только верою, но и делами, так что если нет последнего, мы находимся в опасности быть наказанными наряду с отвергающими Господа” (De Anna. III, 5. Migne t. LIV, col. 659. Беседы к Антиохийскому народу, т. II, 64).
[Закрыть]. Точно то же замечается и в творениях других отцов церкви [434] [434] Григорий Богослов: Как дело без веры не приемлется, потому что многие делают добро ради славы и по естественному расположению, так и вера без дел мертва есть. И да не льстит вас суетными словесы кто-либо из людей, которые охотно дозволяют все под одним условием чтобы вы приложились к нечестивым учениям и предлагать за худшее худую награду. Итак покажите веру от дел покажите плодородие земли вашей (т. II, 289). Григорий Нисский: в том же Contra Eunom. lib III: “Камни делаются чадами Авраама, когда верою и делами устрояют себе сродство с ним” (Migne t. XLV, 605). “Bеpa требует сопутствия сестры своей доброй жизни, которой да удостоимся по благому произволению и помощи Божией” (De Baptism. Migne t. XLVI, col. 432. т. VII, 450). Кирилл Александрийский:“Как вера без дел мертва есть, так и наоборот мертво совершенно благоукрашение и честность в делах, если при том нет Богопознания и слово, сообразное с благочестием не вселилось в душах наших” (т. III, 88). Кирилл 1ерусалимский: “Авраам оправдался не делами только, но и верою” (Catech. V, 5). Migne t. XXXIII, 512). Нил Синайский: “Любомудрие есть исправление нравов при истинном ведении Сущего” (т. II, 3). “За великую веру и добрые дела вселяется в тебя Дух” (т. III, стр. 115). Феодорит: “Одна вера недостаточна для спасения, но нужны для совершенства и дела” (т. I, 147 – 148). “По пришествии Спасителя спасение приемлют не все, но верующие и жительствующие по Его Божественным законам” (т. VI, 49 – 50). Исидор Пeлyсиоm: Добродетель не будет ли мертва, не одушевляемая верою, как бы душою? И как явится вера, не имея добродетели, которою бы она действовала? Как искусный музыкант, если нет у него лиры, не выкажет своего искусства, так и благочестие, не выказываемое посредством дел как посредством орудий, представляется мертвым и недейственным не только по суду мирских ученых по и по словам Божественных Писаний, ибо сказано: вера без дел мертва есть” (т. III, 237 – 238). Наконец Тихон Задонский: “Не должно заключать по плотскому мудрованию, что когда туне единою верою, а не добрыми делами, получаются благая от Бога, то непотребны и дела добрые. Мнение такое погрешительно. Кто такое мнение имеет, в том и веры нет, понеже где добрых дел нет, тамо и веры нет, которая от добрых дел, как древо от плодов познается… Того ради должно иметь веру и ту добрыми делами засвидетельствовать, да верою получим Божье обетование” (т. II, стр. 350).
[Закрыть].
Очевидно на одной букве основаться нельзя: скажем ли мы, что спасаемся одной верой или будем утверждать, что при вере необходимы и дела, и в том и в другом случае одинаково можем найти себе оправдание в Св. Писании и творениях отцов церкви. Необходимо, следовательно, внимательно различить, о чем говорит в известном месте тот или другой писатель. Этим путем мы устраним весьма много изречений, которые по букве, как будто, касаются вопроса именно о личном спасении, на самом же деле к нему не относятся.
Прежде всего, весьма часто в Св. Писании вера во Христа противополагается неверию, т. е. коснению в язычестве или иудействе. Верующий в таком случае будет значить: человек принявший крещение и вступивший в общество учеников Христа. В отеческое время к этому присоединилась еще черта. Тогда в церкви происходили почти непрерывные догматические споры. Поэтому истинным последователем Христа в устах отцов церкви был только тот, кто принимал все догматы Церкви. Таким образом, вера во Христа в некотором смысле отожествилась с правоверием с to dogmaticon eidoV thV pistewV [435] [435] Кирилл Иерусал. Catech. V, 10 (Migne. t. XXXI1I, col. 417).
[Закрыть]. Нередко эта вера, т. е. бытие в церкви и принятие церковных догматов называется в Св. Писанием и Преданием единым спасением человека. Вера церковная называется „животворящей верой» [436] [436] Ириней. Против ересей, кн. III, гл. III, з. Library Clark'a vol. V, pag. 262.
[Закрыть]. Но это, конечно, потому, что в умах священных писателей и отцов церкви было вполне ясно отношение между учением и жизнью. Они знали, для чего принимали на себя последование Христу, знали, и почему нужно было стоять за тот или другой догмат. Тот или другой способ мышления был для них знаменем целого уклада жизни. „Пусть, говорит преп. Ефрем Сирин будет для тебя всего предпочтительнее вера во Святую Троицу; потому что без сей веры невозможно жить истинною жизнью» [437] [437] т. II, 179.
[Закрыть]. Неизменно сохраняющий веру в Отца и Сына и Святого Духа только и может быть на самом деле „образован по таинству» [438] [438] Григорий Нисский. Adveps. Maced. XV (Migne t. XLV, col. 1320): Auih esiin h morjh iou cata io musihrion memorjwmenou
[Закрыть], т. е. носить или иметь образ истинного последователя Христова. Только „правильные (правые) догматы о Боге освящают душу» [439] [439] И. Златоуст In loan. Horn. LXXXII, 1 (Migne. t LIX, 443).
[Закрыть]. Но само собою понятно, что возможен и совершенно другой порядок вещей. Весьма многие принадлежат к православию только потому, что никогда не задавали себе вопроса о том, во что они веруют. Правоверие является для них только наследством от предков, может быть дорогим, но только потому, что оно наследство предков. В сознании таких людей между догматом и жизнью прямой связи нет. Отсюда и правоверие для таких людей оказывается уже недостаточным для спасения. Является необходимым убеждать их проводить жизнь по закону Божию. Таким образом, явилось весьма много мест в Св. Писании и отеческих творениях, где говорится о вере и делах как двух различных и равно необходимых началах спасения.
Этот ряд данных, конечно, не может влиять на наши выводы: здесь речь идет совсем не о вере и делах а только о „холодной вере», как называет ее св. Кирилл Александрийский [440] [440] т. II, 341.
[Закрыть], о внешнем неосновательном притязании на имя христианина. Тогда и убеждение творить при вере и добрые дела, имеет тот лишь смысл что напрасно и считать себя христианином, если не заботиться о спасении. Смысл такого убеждения будет одинаковым напр., с подобными рассуждениями св. И. Златоуста: „Ни крещение, ни отпущение грехов, ни знание, ни причастие таинств, ни священная трапеза, ни принятие тела, ни причастие крови, ничто другое из этого не в состоянии будет нам помочь, если не имеем жизни правой и удивительной и свободной от всякого греха» [441] [441] У Klee. Dogmatik. Bd. III, 22. Anm. In dicta Pauli: nolo vos ignor…
[Закрыть]. Другими словами, здесь говорится не о спасении, не о том, как оно совершается, а о необходимости его совершать.
Кроме того, чтобы понимать отеческое учение, нужно всегда помнить, к кому это учение направлялось. Направлялось же оно к человеку обыденному, только наполовину живущему по Христу. Вечная жизнь для такого человека представляется потусторонней мздой; блаженство ее он отделяет от ее содержания, т. е. святости. Соответственно этому и в деле спасения на первое место для него должна выступить не его нравственная сторона, не избавление человека от греха и вступление на путь истины, а сторона, конечная, – то решительное определение участи человека, которое совершится по смерти. В таком случае; то, что служит на самом деле прямым началом спасения, предначинает его, для обыденного человека представляется только некоторым основанием к получению еще грядущего спасения. Отсюда, и та сила, которая на самом деле совершает или приводит человека к совершению спасения, с обыденной точки зрения представляется подготовляющей только спасение. Являются, таким образом, как бы два условия спасения: сила, производящая материю; и сама материя: вера, укрепляющая ревность человека, и добрые дела, как плод веры.
Эти две возможные точки зрения: строго богословскую, научную, обнимающую спасение со всех сторон и обыденную, сосредоточивающую внимание на последнем решении участи человека, и нужно иметь в виду, чтобы правильно понять библейское и святоотеческое учение об условиях спасения.
Итак, рассуждая по существу, спасение есть свободо-благодатный переход человека от зла к добру, от жизни по стихиям мира и от вражды против Бога к жизни самоотверженной и к общению с Богом. Что служит условием такого перехода?
В собственном и строгом смысле таким условием или производящей причиной может быть вера во Христа.
Как бы человек ни успевал в делании добра, какие бы подвиги он ни предпринимал, но если нет у него веры во Христа, сам он никогда не постигнет той истины, что Бог его прощает. Пред сознанием человека стоят его бесчисленные грехи и неумолимый закон правды, требующей удовлетворения. Сам Бог представляется им поэтому, только в виде грозного, карающего Судии, представляется враждебным человеку. Не имея ничего сказать в свое оправдание, человек только трепещет Бога и готов скорее бросить всякую мысль о своем спасении и отдаться безбожию. Сам собою любви Божией он не поймет и к Ней не обратится. „Как призывать того, в кого не уверовали?'' (Римл. X, 14). Как обратиться с мольбою о помощи и прощении к Тому, о любви кого не знают? „Преступления и грехи наши на вас и мы истаиваем в них: как же мы можем жить?» (Иео. XXXIII, 10).
Грешник может просить у Бога помилования только тогда, когда знает, что Господь относится к человеку „по великой милости Своей и по множеству щедрот Своих», только в этом случае человек может просить об отмене праведного приговора Божия за грехи (Пс. L, 3. 6). Закон правды предносится сознанию человека во всей своей неумолимой ясности: „Беззакония мои я сознаю и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я, лукавое пред очами Твоими сделал». Этого сознания загладить нельзя. Где же спасение? „Жертвы ты не желаешь, к всесожжению не благоволишь» (ст. 18). Удовлетворения, казни грешника Господь не желает Он принимает всякого, как бы ни велики были его беззакония, всякого, кто придет „с сердцем сокрушенным и смиренным» (ст. 19). Если грешник ждет от Бога только „обличения в ярости и осуждения в гневе», тогда нет ему спасения: „Беззакония его превосходят главу его, тяготеют над ним подобно тяжкому бремени», поэтому, нравственные силы оставляют человека, он „изнемогает и сокрушен чрезмерно», он „близок к падению», удел его только „скорбь». Но „на Тебя. Господи, уповаю я; ты услышишь, Господи Боже мой». В этом сознании милости Божией и состоит залог торжества над врагами его спасения, оно же и дает человеку решимость обратиться с мольбой о помиловании и помощи к Тому же Господу, Которого гнев праведный он возбудил своими грехами. „Не оставь меня, Господи Боже мой, не отступи от меня» (Пс. ХХХVII).
Но как человек узнает об этом? „Бога никтоже нигдеже виде»; познать, следовательно, что Он есть любовь никто сам собою не может. Его явил человечеству „Единородный Сын сый в лоне Отчи». „Любовь Божию мы познали в том, что Он положил за нас душу Свою» (1 Иоан. III, 16). Таким образом, познать любовь Божию может только тот, кто верует, что Иисус, пострадавший и распятый, есть действительно Сын Божий. А раз кто верует, что Христос действительно, пострадал ради нас в том может ли остаться какой-нибудь след страха пред Богом и отчуждения от Него. „Если Бог за нас, говорит верующий, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего»? Человек сознает себя бесконечно виновным пред Богом, но если Бог дал Своего Сына, чтобы „привлечь всех к себе» (Иoaн. ХП, 32; Кол. 1, 20 – 22), если для одной погибшей овцы Он оставил Своих девяносто девять непогибших, – следовательно, эта овца, при всей своей греховности, при всей своей отчужденности от Бога, продолжает быть дорога Ему, – при всей ее греховности, Бог для нее сошел на землю и зовет ее к Себе. Грех, следовательно, более не лежит между Богом и человеком, Бог Сына Своего отдал, чтобы убедить человека в Своей любви к нему и в Своем всепрощении. „Кто же (после этого) будет обвинять избранных Божиих? Бог, Сам Бог не поминает их греха, „Бог оправдывает их». Кто осуждает? кто может грозить им судом и карою? „Христос Иисус умер, но и воскрес» (Римл. 31 – 34). Вот вечное и несомненнейшее доказательство любви Божьей к грешнику. Таким образом „чрез веру» во Христа Иисуса человек „получает дерзновение и надежный, несомненный доступ к Богу» (Еф. III, 12). Сын Божий, по выражению преп. Ефрема Сирина, „показал человеку милость Отца, возвестил о скорби темных сил и о вражде с земным. Убедил искать примирения, стал посредником мира, обещал примирение, указал способ, а именно, что мир будет приобретен крестом и устроил дело так, что раб притек к Владыке Сын, познал Отца» [442] [442] Ефрем Сир. cл. 41 на еретиков т. III, 77.
[Закрыть].
Таким образом, вера во Христа является тем средством, чрез которое человек узнает любовь Божью, т. е. то, что содеянный грех отнюдь не препятствует сближению Бога с человеком, что Бог простил грех и все свое домостроительство направляет к тому, чтобы как-нибудь возвратить к Себе греховного человека. „Риза христиан, покрывающая безобразие нашего греха, есть вера во Христа», говорит св. Василий Великий [443] [443] Толкование на Ис. IX, 1 – 7. т. II. 257 – 258.
[Закрыть]. Раз человек верует во Христа, он, следовательно, верует в любовь Божию, и отнюдь не боится, ради своих прежних грехов приступать к Богу с мольбою о прощении и помощи, зная, что любовь Божия только и ждет его обращения.
В этом смысле и можно православному сказать, что вера служит как бы органом восприятия благодати и милости Божьей. Верующий знает и верует во всепрощающую благость Божию и потому не боится погибели. „Верная душа, говорит св. Тихон Задонский, присвояет благодеяния Божия и заслуги Христовы себе, которые человеколюбивый Бог всей твари вообще показал и показует» [444] [444] т. III, 10. Ср. стр. 64; 147.
[Закрыть]. Т. е, это не значит, чтобы верующий считал своей заслугой дело, совершенное Иисусом Христом и, ради этой платы Богу, более уже не боялся Его гнева или суда за свои грехи; – это значит, что человек, узнавая дело Иисуса Христа, чрез это самое узнает о том, что Бог – не карающий Гнев, требующий Себе отмщения и не могущий даром простить никого, каким представляло Его подавленное грехом сознание человека, – что наоборот, Бог есть всепрощающая любовь, – что нет греха, который бы победил эту любовь. Вследствие веры во Христа, человек начинает узнавать своего Небесного Отца и чувствовать на себе Его любовь, которая не вменила ему его согрешений.
Раз явилась такая вера в человеке, тогда сразу же меняются отношения между ним и Богом. Доселе любовь Божия не находила себе соответствия в человеке. Боясь праведного суда Божия, человек отдалился от Бога и вместо любви относился к Нему со враждой. Теперь же его сознание проясняется: он видит что Бог – не Грозный Владыка, а Отец, что Он не пожалел Своего Сына, чтобы только примирить с Собою человека. Естественно, что – и вражда против Бога, отчуждение от Него в человеке пропадает. Вместо отчуждения, он начинает стремиться к Богу; отвечать на Его любовь любовью же. Бог для Него уже не чужой, он называет Его своим „Господь мой и Бог мой», говорит уверовавший Фома. „Свойство сердечное веры говорит св. Тихон Задонский Бога своим Богом от сердца называть; тако Давид глаголет: Господи Боже мой, хотя и всех верных есть Бог» [445] [445] Размышление XII. т. 1, 197.
[Закрыть]. „Христос глаголет расслабленному: дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои. Тако милосердием Божиим ободряет и всякого верного вера, в сердце его живущая; дерзай, яко Бог милостив есть, и потому помилует тя; истинен есть, и потому исполнит свое обещание, услышит тя призывающего; всесилен есть, и потому может избавити Тебе. Отсюду бывает, что верный с горячим любви дерзновением Бога своим Богом называет: Боже, Боже мой, к тебе утреннюю (Пс. IXII,). Боже мой, милость моя (Пс. LVIII, 18); называет своею крепостью, утверждением, прибежищем и пр.: возлюблю Тя Господи, крепосте моя! Господь утверждение мое и прибежище мое, избавитель мой, Бог мой, помощник мой, и уповаю на Него; защитник мой, и рог спасения моего (Пс. XYII 2 – 3). Таковое веры дерзновение изображается и во Псалме ХС-м: живый в помощи вышнего, и пр. Тако Дамаскин, духом радуяся и играя, поет в своих к Богу песнях: Ты моя крепость, Господи! Ты моя и сила! Ты мой Бог! Ты мое радование» [446] [446] Об истиннном Христианстве 283. т. III, 11.
[Закрыть], и причину этого радостного присвоения себя Богу Дамаскин указывает именно в том, что он узнал любовь Божью, явленную в пришествии в мир Сына Божия: „не оставль недра Отча и нашу нищету посетив». „Кто отлучит нас от любви Божьей; скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или меч? Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе Нашем (Римл. IХ, 35. 38 – 39). Вместо отчуждения, человек всею своею душою отвечает на любовь Божию, устремляется на Ее зов. Между Богом и человеком установляется самый тесный нравственный союз, единение.
Об этом-то и говорит св. апостол Иоанн Богослов: „Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге» (I Иоан. IV, 16). Т. е. не произнесение известных слов, конечно, привлекает Бога в душу человека. Апостол дальше делает несколько указаний, как совершается это духовное соединение человека с Богом Он дальше говорит о том, что верующие познали любовь Божию в смерти Христовой. „Бог есть любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает и Бог в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх. Поэтому и верующие уже не страшатся суда (I Иоан. IV, 16 – 18). Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас (ст. 19). Таким образом, исповедание тем спасительно, что оно необходимо сопровождается любовью к Богу, которая изгоняет страх и соединяет человека с Богом „Вера, говорит св. Тихон Задонский, душу верного таинственно соединяет со Христом, аки невесту с женихом (общение любви), яко же пророк глаголет в лице Господа: обручу тя Себе в вере, и увеси Господа (Ос. II, 20). И апостол сему соответствует глаголя: обручих вас (верным глаголет) единому Мужу деву чисту представити Христови (2 Кор. XI, 2. 3)" [447] [447] Об истинном Христианстве. § 283. т. III, 15.
[Закрыть]. „Бог описывает это состояние св. И. Златоуст призвал нас не для того, чтобы погубить, но чтобы спасти. Откуда видно, что Он именно этого хочет? – Сына своего, сказано, дал есть» за нас (Иоан. III. 16). Он столько желает нашего спасения, что дал Сына Своего и не просто дал, но на смерть. Из таких размышлений раждается надежда. Не отчаивайся же, человек переходи к Богу, Который не пощадил даже Своего Сына. Не страшись настоящих бедствий. Тот, Кто предал Единородного, дабы спасти тебя и похитить из геенны, пожалеет ли чего еще для твоего спасения? Следовательно, надобно ожидать всего доброго. Ибо мы не устрашились бы, если бы нам надлежало предстать на суд пред судиею, имеющим судить нас, который показал бы такую любовь к нам что заклал бы за нас своего сына. Итак будем ждать всего доброго и великого; потому что главное получили, если веруемо (бремя не страшит больше и не отгоняет от Бога, любовь Божия узнана). Но видим пример; будем поэтому и любить Его. Иначе было бы крайним безумием не любить Того, Кто столько возлюбил нас» [448] [448] И. Златоуст На 1-е послание к Фессал. Бес. IX, 4. Стр. 151.
[Закрыть]. Из познания любви Божественной следует уничтожение страха и дерзновение, а далее союз любви, чувство взаимной близости, присвоение друг другу.
Уже нет более в сознании человека удручающего его страха: Бог для него не чуждый, грозящий Судия, неумолимый в своем правосудии, – Бог – любящий его Отец, который не помянет его прежних грехов, не станет ему выговаривать, почему так долго не приходил, где растратил данное тебе имение. Он еще издали увидя его, выйдет к нему навстречу и не расспрашивая, прикажет облачить в лучшую одежду и будет веселиться спасению грешника.
Протестанты, доведя совершение спасения человека до этого места, круто его обрывают и говорят, что спасение или оправдание человека совершилось, что он – с Богом, больше ему ни делать, ни желать нечего. Отселе благодать Божия поселяется в человек и производит в нем только добро. Вера начинает приносить свойственные ей плоды. Задача человека на земле кончилась.
Из представленного можно видеть, в чем коренная ошибка протестантства. Вера человека открывает ему только ту истину, что Бог за его прежние грехи карать его не будет, что, напротив, Он готов его принять и помиловать, признать его Своим сыном. Но, ведь, это, если можно так сказать, только очищает человеку путь к Богу, а не производит что-нибудь с человеком. Доселе человек боялся обратиться к Богу, а теперь он узнал Бога и перестал Его бояться, напротив, полюбил. Но, ведь, человек все еще прежний. Необходимо ему не только полюбить или перестать бояться Бога, но и деятельно, действительно к Нему обратиться.
Конечно, в ком есть такая вера, тот уже наполовину обращен „Никто, находясь в заблуждении, не захочет, говорит св. И. Златоуст, обратиться к вере, если предварительно не предпишет себе доброй жизни, и никто не останется в неверии, если предварительно не решиться навсегда оставаться злым» [449] [449] На Иоан. Бес. XXVIII, 3. I, 325.
[Закрыть]. Откуда неверие в такие явления (т. е. в возможность будущего суда)? От расслабления души: пили да ели, и потому не верили. Ведь, чего кто хочет о том и думает того и ожидает» [450] [450] На послание к Кол. Бес. II, 4. стр. 30.
[Закрыть]. Что скажет сознанию человека проповедь о пострадавшем для его избавления от греха Христе Сыне Божием, если все его внимание устремлено на самоуслаждение, если бог его – чрево? „Как неизлечимые раны не поддаются ни острым ни смягчающим (toiV glucainein auta dunamenoiV) лекарствам: так душа, если однажды сделается пленницею и предаст себя какому-нибудь греху (plhmmelhmati) и если притом не желает подумать о своей пользе, то, хотя бы кто десятки раз внушал ей, он не достигнет ничего, но как будто бы совсем лишенная слуха, она не получит от увещания никакой пользы, не потому, чтобы не могла, но потому что, не хочет» [451] [451] И. Златоуст In Genes. Hom. XIX, I. Migne t. LIII, 158. т. I, 327.
[Закрыть]. Следовательно, присутствие веры уже показывает начало обращения человека; потому что, как говорит св. Афанасий Александрийский, „вера есть знак душевного произволения» [452] [452] Толкование на Лук. VIII, 50. т. IV, 503.
[Закрыть]. Чтобы придти к мысли о том, что Бог не гневается за прежние грехи человека, что Он при всей Его святости есть любовь, для этого необходимо прежде всего много перечувствовать в своей душе, нужно понять тяжесть греха, признать себя погибающим и достойным погибели. Только после этого, когда душа выстрадает это сознание, и возможна описанная вера в любовь Божию, этот нравственный союз, исполняющей человека такой радостью. Непонимающий тяжести греха, не поймет и сладости быть незаслуженно прощенным: как тогда он не ощущал гнева Божия, так теперь не может ощутить и любви. „Когда, говорит преп. Нил Синайский, подобно малой ласточке, отверзаем уста разумения. Пришедши в чувство своей худости и малости и телесного уничижения, и всею душою обратившись к Богу; тогда благодать Господня не умедлит посетить нас и пришедши дает пищу, как птенцу какому-нибудь, открывающему рот и сообщить, как говорится, Божественные утешения, Божественные мысли, Божественное услаждение, Божественный страх и премудрость и любовь, и Божественную радость, и откровение великих таинств» [453] [453] Письма, кн. IV, 25. т. III, 416.
[Закрыть]. Если нет потребности, не может быть и стремления к ее удовлетворению. „Смотри, говорит св. И. Златоуст, с какой точностью евангелист рассказывает: сказав, что (Иоанн) прииде проповедуя крещение покаяния в пустыне Иудейской, прибавил: отпущение грехов; как бы сказал: он убеждал их к сознанию и покаянию во грехах, не для наказания их, но дабы они удобнее получали отпущение следовавшее за этим (т. е. покаянием и сознанием). Ибо, если бы они не осудили самих себя, то не стали бы просить и благодати, а не ища ея, не удостоились бы и отпущения грехов» [454] [454] In Math. Hom. X, 2. Migne. t. LVII, 186. т. I, 173.
[Закрыть]. Начало веры, таким образом, в покаянии, в чувстве своей греховности. „По собственной вине покрывшись облаком неправды, душа, говорит преп. Ефрем Сирин, блуждает во грехах, не зная того, что делает, не примечает окружающей ее тьмы и не разумеет дел своих (вот состояние до воздохновения веры). Но как скоро коснется ее луч всеоживляющей благодати, душа приходить в ужас, припоминает что ею сделано, и возвращается с опасной стези, от злых дел своих… с великой скорбью воздыхает она, жалобно сетует, проливая потоки слез, и умоляет, чтобы можно было ей добрыми делами возвратиться в прежнее достояние свое… Льются слезы из очей ее об утраченной красоте; многочисленны гнойные струпы ее, и, поелику видит она великую гнусность свою, то бежит от нее и ищет защиты у всещедрой благодати» [455] [455] Сл. 141. 4. т. V, 217 – 218.
[Закрыть].
