Текст книги "Сыны Перуна"

Автор книги: Сергей Жоголь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

8

Но попасть к одному из высокопоставленных чиновников страны было не просто, и Кел-Дуган, лишь через неделю случайно столкнувшись с Исса-Иаром, низко раскланялся и попросил того уделить ему несколько минут.

– Чего тебе? Не видишь, я спешу, – пренебрежительно взглянув на дряхлого старикашку, задал вопрос важный вельможа.

Этот старик всегда не нравился ему, но Исса-Иар, сдержав раздражение, остановился. Кел-Дуган был не глуп, и если бы не его ослиное упрямство, его верность старым традициям и нежелание принять новую религию, то старый разява смог бы достигнуть многого. Несмотря на свою напыщенность, Кел-Дуган, по мнению Исса-Иара, был еще и трусоват и не способен на авантюры, без которых никогда не обходилась жизнь придворного вельможи.

– Я прошу не за себя, – поспешно начал старик. – Хан Сар-Авчи, мой дальний родич и верный ваш слуга, просит об аудиенции правителя, – угодливо глядя в глаза собеседнику, продолжал Кел-Дуган. – Он вернулся из похода в славянские земли и нашел свое родовое имение разоренным. Он жалуется на своего соседа, который вероломно напал на него и пытается прибрать к рукам его земли.

– Какое мне дело до твоего родича, пусть сам пробивается на прием к Беку. Почему это я должен за него просить? – и Исса-Иар, потерявший интерес к беседе, повернулся, собираясь уйти.

– Но ведь это вы послали его покорять славян по приказу великого Бека.

Исса-Иар остановился как вкопанный. Как он мог забыть? Сар-Авчи Хан, мелкий провинциальный князь, совершивший несколько удачных походов в земли славян и мордвы, покоривший их и заставивший платить Каганату дань.

– А ведь верно, я отправлял его в набег на какое-то отдаленное славянское племя, – пытался вспомнить вельможа. «Отправляя его в поход, я сказал, что изъявляю волю самого Великого Бека», – подумал он про себя.

Тогда, пытаясь заслужить благосклонность правителя, он в качестве подарка хотел преподнести Беку известие о новых покоренных народах и решил сделать это руками Сар-Авчи, с которым ему раньше приходилось сталкиваться.

– Его поход к славянам был удачен? – резко повернувшись к оторопевшему просителю, выпалил Исса-Иар.

– Увы, мой господин, Сар-Авчи почти одержал победу, но на него напали русы, разбили его войско.

Ситуация становилась угрожающей. Исса-Иар почувствовал, как по его телу пробежал легкий холодок. Сейчас все мысли Великого Шада, царя и правителя Хазарии, были заняты разгоревшейся войной с взбунтовавшимися аланами. После принятия иудейства резко обострились отношения Хазарии с христианской Византией. Коварные греки при помощи наговора, подкупа и других средств натравливали на Каганат враждебно настроенные племена. Они же спровоцировали покоренных аланов к восстанию, и те совершили ряд набегов на прилегающие к Саркелу 1919
  Саркел – «белая крепость» – второй по значению торговоремесленный центр Хазарского Каганата. После разгрома его в 965 году Святославом Игоревичем перешел под власть Киевской Руси и получил название Белая Вежа.


[Закрыть]провинции. Бек, пополнив войско наемниками из гузов 2020
  Гузы – тюркоязычные племена, предки турок, азербайджанцев и туркмен.


[Закрыть], собирался в поход на аланские земли.

Если сейчас правитель узнает, что за его спиной этот несчастный Сар-Авчи развязал войну с Каганом Русов, и это сделано было по его, Исса-Иара, приказу, то за такое пострадать мог не только побежденный хан, сам ИссаИар мог лишиться не только должности при дворе, но и головы.

– Твой родич, как его, Сар-Авчи, он обращался за помощью к кому-то еще? – мозг Исса-Иара судорожно искал выход из сложившейся ситуации.

– Нет, мой господин, он прибыл неделю назад и все это время находился в моем доме.

– А тот, другой, на которого жалуется твой родственник, как ты говоришь его имя?

– Илькэ-Бек, его сосед из белых хазар, – ответил Кел-Дуган, не понимая причины внезапной перемены настроения собеседника. – Его владения лежат по соседству…

– Хватит! – не дослушав старика, воскликнул приближенный Бека. Он вспомнил это имя. Две недели назад он видел этого человека, тот жаловался, что сосед, обвинив его в краже лошадей, набросился на него с саблей, и ему пришлось, защищая себя, убить его и его людей. Эта история внезапно всплыла в памяти, и в голове Исса-Иара созрел план.

– Приведешь завтра, нет, сегодня вечером своего родича ко мне, но помни, если он хоть слово скажет кому-то еще о своих проблемах, я клянусь, что для тебя это будет концом твоей карьеры, а быть может, и жизни. – И приблизившись к самому лицу Кел-Дугана, Исса-Иар грозно посмотрел ему прямо в глаза. – Ты понял меня, старик?

Несчастный весь затрясся и, кивая головой, отступил назад. Он уже пожалел о том, что вмешался в это дело и, не понимая причин случившегося, попятился задом, повернулся и бросился проч.

Исса-Иар остался стоять в задумчивости. Через некоторое время он небрежным жестом подозвал к себе одного из своих слуг и велел ему срочно разыскать недавно прибывшего в лагерь Кагана человека по имени Илькэ-Бэк.

9

– Ты хочешь получить земли своего соседа вместо того, чтобы отвечать перед правителем за убийство его людей? – Исса-Иар грозно смотрел на своего одноглазого собеседника, словно сверля его пристальным взглядом. Слугам приближенного к Беку вельможи не составило труда разыскать провинциального князя, прибывшего из дальних кочевий. Сейчас Илькэ-Бэк стоял перед Исса-Иаром и не понимал, чего же добивается призвавший его чиновник. Исса-Иар с интересом рассматривал своего собеседника, обдумывая, сгодится ли он для исполнения его плана. Это был крепкого телосложения муж с покрытым оспинами квадратным лицом и мощными скулами. В одном из боев с буртасами он лишился глаза и сейчас смотрел на Исса-Иара своим единственным немигающим оком. Из беседы с ним стало понятно, что новый знакомец Исса-Иара не отличается большим умом, но его жадность может сделать его тем, кто сможет решить возникшую проблему.

Накануне вечером он принял у себя в жилище Кел-Дугана и Сар-Авчи, и теперь в полной мере представлял все то, что произошло между двумя соперничающими соседями. Отправив обоих родственников восвояси и пообещав им решить проблему с визитом к Беку, Исса-Иар взял с них слово молчать о произошедшем до тех пор, пока он не переговорит с Беком. Но искать правду он не собирался, как и посвящать в эту историю правителя. Для того чтобы самому выйти сухим из воды, ему нужно было замести следы, и именно сейчас перед ним стоял тот человек, которого он выбрал в качестве орудия своего спасения.

– Тениш-Бет первым бросился на меня с саблей, а я защищался, – хмуро ответил одноглазый великан.

– Так защищался, что прикончил его и заодно тридцать человек его охраны, – усмехнулся чиновник. – А потом разгромил все войско хана Сар-Авчи. И конечно же, ты непричастен к краже коней и убийству пастухов. Только я слышал, что этих коней видели в одном из твоих табунов.

Исса-Иар выстрелил наугад, но по реакции собеседника понял, что попал в точку.

– Покажите мне того, кто так говорит, и я отрублю ему язык, – Илькэ-Бэк сжал свои огромные кулачищи. – Я говорил и буду говорить, что все это ложь.

– Мне плевать на то, что ты там говорил, и если я захочу, тебя осудят и предадут смерти за твои поступки. Но я предлагаю тебе жизнь и, более того, обещаю все уладить. Но для этого ты должен прикончить Сар-Авчи и его людей, но нужно сделать это так, чтобы не оставить следов. Не должно быть ни людей, ни трупов.

Широкое лицо Илькэ-Бэка расплылось в широкой ухмылке.

– Этот пес давно уже заслуживает смерти, что я должен сделать?

– Ступай к себе, отбери нескольких верных тебе людей и жди моего приказа. Возможно, если ты все сделаешь правильно, я помогу тебе получить право на владения твоего соседа. Но помни о молчании.

Когда обрадованный Илькэ-Бэк выбежал из шатра, на лице хозяина жилища промелькнула довольная

усмешка.

– Теперь осталось решить самую трудную задачу, и для этого мне понадобится еще один помощник.

10

– Как ты не понимаешь, что твой родич разворошил змеиное гнездо, – не говорил, а почти кричал Исса-Иар на съежившегося, трясущегося от страха Кел-Дугана. – Ему было приказано подчинить пару маленьких деревень, а он фактически развязал войну с Каганом Русов.

– Но русы сами напали на него, – робко пытался оправдаться тщедушный старик.

– И мне ты предлагаешь сказать это правителю, когда варяжское войско ступит на наши северные земли, и это сейчас, когда нам предстоит битва с аланами, когда Византия засылает к нам под видом купцов своих шпионов. Ты совсем выжил из ума, старик?

Несчастный дрожал, проклиная тот день, когда Сар-Авчи ступил в его дом.

– Великий Бек расправится с теми, кто стал этому причиной, конечно, пострадаю и я. Хотя… – Исса-Иар искоса наблюдал за реакцией собеседника. – Сар-Авчи твой родич, ты хотел ему помочь, ты надоумил меня послать его к славянам, а теперь пришел покаяться. Да, я именно так и представлю всю эту историю нашему великому правителю.

Кел-Дуган был в ужасе. Он давно уже понял, в какую ловушку угодил. Исса-Иар вел свою хитрую игру и во избежание царского гнева собирался сделать его, Кел-Дугана, козлом отпущения. Кто он такой, упрямый старый неудачник, не сумевший подняться выше самой нижней ступени придворной службы. К тому же проклятый язычник, глупо цепляющийся за старых богов и не приносящий молитв иудейскому богу. Ах, зачем он стал помогать этому Сар-Авчи, достаточно было бы и того, что Кел-Дуган предоставил кров и пищу ему и его людям. Если русы придут на северные земли Хазарии и царь узнает, что они пришли по следам воинов его родича, доказать ничего будет нельзя. Любимец Бека, один из самых могущественных придворных, Исса-Иар все представит так, как будто Сар-Авчи действовал по собственной воле, а не по его указанию. Кроме того масла в огонь подольет ненавистный сосед, обвинив людей Сар-Авчи в нападении. Сар-Авчи был обречен, но что же ждет его, Кел-Дугана? Если коварный любимчик Бека обвинит старого чиновника в пособничестве сородичу, его лишат всего: богатств, должности, а быть может, и казнят или предложат совершить самоубийство. Великий правитель часто прибегал к такому способу устранения провинившихся вассалов, когда не желал публичной казни преступника. Старик упал на колени и, уткнувшись лицом в колкий ворс ковра, промолвил.

– Мой господин, не губи, я все для тебя сделаю, только помоги.

Злобное торжество отразилось на лице Исса-Иара, он в очередной раз доказал, что может повелевать недостойными.

– Твой родич должен замолчать, замолчать навсегда, и ты мне в этом поможешь.

– Но он сын моей сестры, к тому же я не воин, а дряхлый старик, я не смогу убить его.

Исса-Иар с презрением посмотрел на лежащего в его ногах старика.

– Чтобы кого-то убить, не обязательно быть воином. Отравленная стрела или просто яд в бокале – есть много способов лишить человека жизни. Просто для этого нужно не быть трусом. Убирайся, я скажу тебе потом, что ты должен будешь сделать, и не трясись, главную работу за тебя сделают другие.

Несчастный старец попятился назад и, с трудом поднявшись на ноги, выбежал из шатра.

11

Сар-Авчи любил соколиную охоту с детских лет, когда они вместе с отцом выезжали на промысел в степь. Потом, повзрослев, он сам частенько неделями пропадал в поле в сопровождении нескольких воинов. Но бывало, он выезжал на родные просторы один в компании с крылатым охотником. Он любил наблюдать, как сокол – ловчая птица, это воплощение людских представлений о свободе, бесстрашии и красоте, мчался за несчастной куропаткой или зайцем. Как, закогтив добычу, начинал рвать ее клювом, обагряя землю горячей алой кровью. Такая охота для него была не просто способом добычи трофеев, это было искусство, приносящее чувство упоения и какого-то безудержного счастья. Он, Сар-Авчи, сам представлял себя соколом, крылатым белым охотником, все время рвущимся ввысь. Он заставил полюбить соколиную охоту своих сыновей, и когда однажды он принес им обоим купленных за большие деньги двух соколов сапсанов, детскому счастью не было предела. Сун-Джену тогда было четырнадцать, а Буюку только десять. Где теперь его сыновья?

Они ехали впятером, удаляясь от кочевий Кагана, впереди не спеша двигались Сар-Авчи и Кел-Дуган. За ними на незначительном расстоянии следовали трое воинов Сар-Авчи, двое из них держали в руках защищенных большими рукавицами из воловьей кожи двух прекрасных, обученных ловчих птиц. Это были белые полуторакилограммовые самки кречета, лучшие образчики своей породы, натасканные на птицу и мелкого зверя. Белое оперение птиц на спине сменялось на груди на сероватое с замысловатым темным рисунком. Птицы вертели головами, издавая свое неизменное хрипловатое «кьяк-кьяк-кьяк» и изредка взмахивали крыльями.

Но сегодня предвкушение охоты не вселяло радости в Сар-Авчи. Вот уже третью неделю он, почти не выходя из жилища сородича, ждал встречи с правителем. Но каждый раз ему говорили, что нужно подождать. Судьбы близких, которых он оставил в родовом укреплении, под охраной оставшихся воинов, не давали хану покоя. Вчера, придя домой, Кел-Дуган сообщил, что возможно Бек на днях примет его прошение и назначит аудиенцию и, чтобы развеяться, предложил выехать в поля на охоту.

– Твои птицы натасканы на вертикальный удар, верно? – спросил Сар-Авчи своего спутника, – Бьют грудью, или хватают когтями?

– Честно признаться, я купил их совсем недавно и не успел опробовать их в деле. Я рад, что такой знаток, как ты, сможет сегодня оценить мое приобретение.

Они выехали к небольшому лесочку и остановились. День обещал быть ясным, на небе лишь кое-где проплывали легкие белые облака.

– Там, за лесом, в высокой траве могут быть куропатки, – произнес Сар-Авчи, натягивая на руку кожаную перчатку и собираясь взять из рук своего слуги одну из двух привезенных птиц. – Ну что ж, пожалуй, пора их опробовать в деле, – он протянул руку и поглядел на стоявшего рядом старика, тот заметно нервничал.

– Ты что же, испугался собственных птиц? Тогда я покажу тебе, как с ними обращаться, – и умелый охотник рассмеялся впервые за долгие недели и дни счастливым беззаботным смехом.

Тяжелая стрела со стальным тупым наконечником глухо ударила его в грудь, оборвав смех отважного хана. Такие стрелы специально были предназначены для незащищенного доспехом тела, они оставляли широкое входное отверстие, благодаря которому жертва с первых же мгновений начинала истекать кровью. Белокрылый кречет шарахнулся в сторону, сорвавшись с руки оседавшего на бок человека, и, отлетев, опустился на лежащую корягу. Еще несколько стрел вылетело из кустов, и один из воинов хана тут же упал замертво. Двое оставшихся соскочили с коней и бросились к рухнувшему к ногам своего коня Сар-Авчи. Кел-Дуган уже лежал на земле, уткнувшись лицом в траву и закрыв голову руками. Шестеро воинов подскочили к умирающему хану и двум его верным слугам, которые, выхватив сабли, смотрели в лицо надвигающейся на них смерти. Илькэ-Бэк пустил коня на одного из оставшихся, заставил его потерять равновесие и в момент падения рассек саблей его не защищенную шлемом голову. Второй, более ловкий воин Сар-Авчи Хана успел рубануть саблей одного из нападавших, проскочив под мордой коня, ткнул своим изогнутым клинком другого, угодив ему прямо в пах, но в тот же миг был насквозь проткнут брошенным в него дротиком.

– Убрать все трупы и привести коней, не оставлять никаких следов, – заорал Илькэ-Бэт, отдавая распоряжения своим людям.

Сар-Авчи лежал на земле и смотрел в глаза своему победителю.

– Я же говорил тебе, собака, что придет день и я прикончу тебя, – обращаясь к Сар-Авчи, произнес Илькэ-Бэк, сжимая в руке окровавленную саблю. – Теперь я отправлюсь в твои земли и расправлюсь с твоим старшим змеенышем-сыном, а твои жены будут по вечерам снимать с меня сапоги, а по ночам тешить меня в постели, – и он разразился оглушительным смехом.

Он говорил что-то еще, но Сар-Авчи Хан уже не слышал своего врага. Взор умирающего помутился, отяжелевшие веки опустились, он умирал, как тот, побежденный орлом, сокол из сна. Он умирал и слышал над собой жуткий смех своего врага, напоминавший карканье ворона.

12

Судьба не всегда бывает милостива к храбрецам и героям. Проявляя чудеса героизма, мудрости и отваги, они бьются за идею, за веру, которая ведет их вперед к победам и поражениям, но, к сожалению, не они зачастую празднуют на пирах и снимают те лучики славы, которые по праву должны были бы согреть их остывшие после военных пожаров сердца. Победы празднуют совсем другие герои. Эти герои не вдыхали своими ноздрями запахи битв, не смешивали свой кислый пот с соленой кровью, зачастую льющейся рекой из прорубленных ран истинных бойцов и героев. Эти горе-победители и самопровозглашенные герои не знали горечи боевых потерь, и даже сам запах битвы никогда не вызывал у них возбуждения и азарта, сопровождаемого яростью и жаждой боя. Хан Сар-Авчи пал, преданный и обманутый теми, кто послал его в чужие земли. Он пришел в земли, заселенные смелыми и свободолюбивыми людьми, такими же храбрецами и героями, каким был и он сам. Сар-Авчи Хан – белый охотник, белый хазарин древнего рода, именно он, один из лучших представителей белой хазарской расы, готовый бороться за свои земли, свои семью и ту жизнь, в которую он верил сам, в которую верили все его предки много-много веков, сменяя одно поколение другим.

На следующую ночь люди Илькэ-Бэка, сопровождаемые Кел-Дуганом, тихо вошли в шатер, в котором мирно спали четверо оставшихся воинов из отряда Сар-Авчи, и задушили их спящих. Они вынесли трупы и вывезли их из лагеря в повозке под слоем конского навоза, обманув тем самым бдительных стражей Кагана. Единственное тело, которое удалось обнаружить, было телом самого Кел-Дугана. Кел-Дуган был стар, и все поверили в его естественную смерть, хотя его просто удушили в постели собственной подушкой.

Илькэ-Бэк, поддержанный Исса-Иаром, вернулся домой и, с его позволения, разгромил Сун-Джена и его воинов. Старший сын Сар-Авчи, не посрамив отца и младшего брата, сражался до конца и умер как герой. Победитель завладел землями и имуществом побежденного, но вот только любимая жена убитого хана – Чичак-Хатун, мать Буйука, не стала тешить победителя в постели. Перед тем, как враги ворвались в ее жилище, она вонзила себе в сердце кинжал.

До того, когда воины киевского князя Олега вторглись в земли Хазарии и подчинили себе многие славянские племена, платившие дань Каганату, во дворце Великого Бека так никто и не узнал о неудачном походе провинциального хазарского князька Сар-Авчи.

Книга вторая
«Боярин и гридь»

Глава первая

1

Со стен маленькой крепости, в которой укрылись остатки пореченского войска, Невер смотрел на опустевший хазарский лагерь и не мог понять того, что же произошло. Из-за густого тумана рассмотреть бывшее место стоянки хазарского войска полностью было невозможно, но даже сейчас было видно, что враги покинули свой временный стан. На том месте, где вчера стояли шатры и палатки хазарских воинов, сейчас была пустота. Вокруг Невера и других защитников пореченского детинца, стоявших этой ночью в дозоре на стенах укрепления, собирались остальные славянские ратники. Они с удивлением осматривали покинутый лагерь, не веря своим глазам. И лишь когда туман полностью рассеялся, последние сомнения исчезли. Хазары ушли.

После того как Невер принес в славянский поселок тревожную весть о набеге степняков, и когда детинец был подготовлен к осаде, ему и нескольким другим молодым парням было поручено вести наблюдение со стен укрепления. Несмотря на то, что Невер, как и большая часть его невольных сотоварищей, рвались в бой, желая принять участие в битве, их мнение никто слушать не стал. Боряте даже пришлось прикрикнуть на разгорячившихся молодых парней, и те смирились со своей ролью праздных наблюдателей. Всю картину битвы, которая чуть было не переросла в истребление целого славянского рода, Невер и его соратники наблюдали с высоты холма. Из-за плотно подогнанных друг к другу бревенчатых стен пореченского детинца его защитники смотрели, как пали Рогдай, Бойкан и еще больше двух сотен их сородичей. Одним из первых в страшной сече пал и Ходота – отец Невера, осталась единственная надежда на то, что мать и две младшие сестры смогли уцелеть на болотах.

Невер обернулся. На стену детинца поднимался сам пореченский воевода.

– Ушли хазары-то, – рядом с Невером и Борятой оказался никогда не унывающий Ропша. – Глядишь, и кончились наши беды.

– Может, неспроста это али хитрость какая. Выманить нас небось хотят да напасть скопом, – вставил не столь оптимистичный Вилюй, стоявший невдалеке с другими белогорскими мужиками. – Что сам думаешь, воевода, как поступим?

Борята молчал, обдумывая увиденное. Почти отчаявшийся из-за принятого накануне решения о выплате дани и почти смирившийся с тем, что теперь его народ попадал в кабалу к слугам хазарского Кагана, воевода, обнаружив отсутствие врагов, поначалу тоже предположил какую-то хитрость с их стороны. Но поразмыслив, решил, что открытая местность не позволила бы хазарам спрятать большой отряд и напасть из засады.

– Гляди, гляди: вроде едет кто-то, – раздался чей-то голос с другого конца стены.

Все устремили взгляды вдаль, и многие тоже сумели рассмотреть одинокого всадника. Он не спеша ехал на мелкой лошаденке по направлению к крепости. Все, кто был рядом, тут же схватились за оружие, готовясь к самому худшему. Некоторые достали стрелы и луки.

– Кажись, наш это, не хазарин, да и без оружия он, чего переполошились? – прикрикнул на ретивых защитников крепости белогорский староста Неклюд.

– Это Радмир, – признал своего приятеля Невер, – а лошадка Зоркина.

Через некоторое время ворота детинца открылись, и людская толпа окружила въехавшего в крепость молодого всадника.

Невер выбежал вперед, и старые друзья обнялись.

– Зорко, что с ним, жив? – указывая на лошадь, спросил Невер.

– Нет его больше, да и всего поселка нет, не успел Зорко до Дубравного добраться, – и Радмир рассказал о найденном им несколько дней назад теле друга и о том, что стало с его родным поселением.

– Что про хазар скажешь, куда делись? – произнес, обращаясь к Радмиру, первые за это утро слова угрюмый Борята.

– Ушли они, воевода, совсем ушли, да только беды наши на том не кончились. Вслед им конные русы двинулись, думаю, не далеко хазары уйдут. Я тут в лесах уже несколько дней укрываюсь, да и с русами пообщаться пришлось, если бы не они, был бы я сейчас в плену у степняков.

– Так думаешь, нам русы не опасны? – спросил Борята. – Побьют хазар они, да глядишь, за нас примутся?

– Наверняка побьют и к нам придут, вот только вопрос, зачем. Тот обоз, что хан хазарский в свои земли отправил, русы уже захватили, всю добычу себе забрали, а вот пленных, что в обоих селах хазары повязали, русы на волю выпустили. В лесах они сейчас прячутся.

Все вокруг загудели, услышав такую новость, и бросились расспрашивать Радмира о том, не видал ли он кого из их близких.