Текст книги "Александр I. Самый загадочный император России"

Автор книги: Сергей Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Учебные округа возглавили попечители, а над ними встали ученые советы при университетах, которые должны были методически руководить всеми учебными заведениями своего учебного округа.

Кстати сказать, в годы правления Александра I было основано пять университетов: в 1802 году – в Дерпте (Тарту), в 1803 году – в Вильно, в 1804 году – в Казани и Харькове. А открытый в 1804 году в Санкт-Петербурге Педагогический институт был преобразован в университет в 1819 году.

Интересно отметить, что новый университетский устав поначалу предоставил университетам очень большую автономию: они могли сами выбирать ректора и профессоров, имели собственный суд, высшая администрация не могла вмешиваться в их дела и т. д. Но при этом высшее образование в России, естественно, было доступно лишь привилегированным сословиям.

Событием в истории российского образования стало открытие лицеев – закрытых привилегированных учебных заведений, программа которых была рассчитана на шесть лег. Уровень знаний, который давали лицеи, был близок к университетскому, и они готовили элиту общества. Достаточно сказать, что в Царскосельском лицее под Санкт-Петербургом, основанном по указу Александра I в 1810 году помимо А.С. Пушкина, И.И. Пущина, В.К. Кюхельбекера и А.А. Дельвига учились будущий министр иностранных дел А.М. Горчаков, будущий тверской губернатор А.П. Бакунин, будущий академик М.А. Корф и многие другие.

Сверх того были учреждены Институт Корпуса путей сообщения, училища Инженерное, Артиллерийское и Кораблестроительное, Школа гвардейских подпрапорщиков, военные училища в Туле и Тамбове, институты и кафедры восточных языков и т. д.

Академии наук, художеств и медико-хирургическая были при Александре преобразованы и усовершенствованы. Под покровительством императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны стали процветать институты для воспитания благородных девиц.

Одним словом, как пишет великий князь Николай Михайлович, в первые годы правления Александра "все оживилось на почве просвещения".

ВОЗВЫШЕНИЕ СПЕРАНСКОГО

Безусловно, развитие реформ при Александре I нельзя рассматривать в отрыве от имени такого человека, как Михаил Михайлович Сперанский.

По свидетельству великого князя Николая Михайловича, его возвышение стало "неожиданным для современников" и возбудило "в публике самые противоположные толки, а при дворе вызвало зависть". Это и понятно, ведь Сперанский был сыном бедного священника и воспитанником семинарии. Своими первоначальными успехами по службе он был обязан покровительству генерал-прокурора князя А.Б. Куракина (он был учителем в доме Куракиных). Проявил он себя и при его преемниках П.В. Лопухине и А.А. Беклешове. А императору Александру о нем много говорил граф В.П. Кочубей. Все они уважали Сперанского и "пользовались им и его пером для всяких работ и проектов". При этом все эти люди очень ценили ум и работоспособность Михаила Михайловича.

После восшествия Александра I на престол Сперанский в звании статс-секретаря поступил к Д.П. Трощинскому, бывшему докладчиком при царе, а после учреждения министерств – к министру внутренних дел В.П. Кочубею.

Биограф Сперанского В.И. Новаковский отмечает:

"Кочубею <…> нужен был человек, который бы занялся приготовительными работами к образованию его будущего министерства. Искусный в выборе людей, он тотчас остановился на Сперанском, имя которого гремело уже в чиновничьем мире, и втайне поручил ему эти работы. Сперанский охотно взялся за них и, сказавшись больным, перестал являться на службу; он рассчитал, что ему гораздо выгоднее служить при образованном, светском и знатном вельможе, притом любимце государя, чем при начальнике хотя умном и дельном, но зачерствелом в старой приказной колее, с отсталыми понятиями, несогласовавшимися с направлением нового царствования, при человеке, кроме того, звезда которого клонилась уже к падению".

Понятно, что Д.П. Трощинский при этом обиделся, ибо лишился в лице Сперанского своей правой руки, но В.П. Кочубей написал тогда императору:

"Сперанский должен необходимо состоять исключительно при Министерстве внутренних дел и быть поставлен вне всякого прикосновения к прежнему месту своего служения. Зависимость от двух начальников была бы неуместна…"

В результате Сперанский, назначенный управлять Департаментом по государственному благоустройству, быстро стал "душою всего департамента и делал разные перемены, а еще более предполагал их сделать".

Во время болезни В.П. Кочубея доклады императору Александру делал Сперанский, и это стало поводом для их сближения. По словам В.И. Новаковского, Александр был так "очарован отчетливостью докладов, ловкостью и сметливостью в исполнении повелений своего статс-секретаря, умевшего на лету ловить и угадывать каждое слово, что с этого времени стал давать ему разные личные поручения". Как отмечает великий князь Николай Михайлович, "Александр скоро привык к новому для него человеку".

В 1809 году М.М. Сперанский был произведен в тайные советники, что соответствовало чинам генерал-лейтенанта и вице-адмирала. Подобное возвышение "скромного труженика" заставило тогдашнюю аристократию и чиновничий мир вздрогнуть.

В том же 1809 году Сперанский обратил на себя внимание своей активной деятельностью по преобразованиям в государстве. При этом он явно находился под впечатлением своего знакомства с Наполеоном. Став заместителем министра юстиции, Сперанский приступил к коренной ломке существовавшего в России строя, и основанием для его проекта стали Кодекс Наполеона и французская Конституция 1799 года. Как отмечает В.И. Новаковский, после посещения Эрфурта он "очарован был как Наполеоном, так и всем французским. Из сравнения русского с французским еще яснее увидел он необходимость задуманных им преобразований в своем государстве, где все казалось дурно и потому требовало переделки".

Основной мыслью Сперанского была централизация власти. По его мнению, император должен был обладать всей полнотой власти, а под ним должен был находиться Государственный совет "как посредник между царской властью и прочими управлениями". Этими прочими управлениями должны были стать Государственная дума (законодательное учреждение), министерства (исполнительное учреждение) и Судебный сенат (судебное учреждение). Ниже должны были находиться местные органы: губернские, окружные и волостные.

Став любимцем императора, Сперанский почувствовал свою силу. Он с необыкновенным жаром взялся за дело.

М.М. Сперанский. Художник МЛ. Васильев

К сожалению, Сперанский был один и единомышленников у него было мало. Да и сама Россия, как уже говорилось, тогда еще не была готова к такой коренной ломке. В результате из всех его задумок увидел свет, по сути, лишь Государственный совет, торжественно открытый в январе 1810 года. По меткому определению великого князя Николая Михайловича, «на деле вышло, что гора родила мышь».

Но и Государственный совет – это было немало. И, естественно, преобразования и проекты Сперанского вызвали множество толков и даже порицаний, как это бывает и при всякой реформе, когда старое заменяется новым.

Конечно же Михаил Михайлович наделал немало ошибок.

В.И. Новаковский пишет:

"Финансовыми своими операциями, особенно возвышением налогов как мерою для покрытия государственных долгов, он возбудил неудовольствие и в народе; а враги, которых у него теперь было много, пользуясь этим, делали самые нелепые толкования исходивших от него бумаг по финансовой части. Но если Сперанский как человек во многом мог ошибаться, то нельзя было отнять у него самого пламенного стремления к добру, правде, ко всему возвышенному. Верный своему правилу: "не устрашаться ропотом, слухами или злословием, он бесстрашно шел к своей цели; а как государственный секретарь, пользовавшийся необыкновенным доверием императора, он имел полную возможность дать ход своим преобразовательным идеям, потому что он же проводил их через Государственный совет, а главное, подносил на высочайшее утверждение, причем при разногласии членов совета государь принимал его сторону".

С этими словами можно согласиться, но только отчасти, ибо император Александр легко увлекался какими-то идеями и какими-то людьми, поддавался влиянию, но при этом часто менял свои пристрастия и очень многое не доводил до конца. Долго продержаться с такой "поддержкой" было трудно, но Михаил Михайлович держался.

4. АЛЕКСАНДР ПРОТИВ НАПОЛЕОНА

Затаенная вражда опаснее явной.

ЦИЦЕРОН

ПОПЫТКИ СОЮЗА С РОССИЕЙ

Великий князь Николай Михайлович отмечает:

"Хотя Бонапарт всячески старался заручиться симпатиями русского императора, несмотря на ряд неудач, но чаша и его терпения вскоре переполнилась".

Как это понимать?

А это следует понимать так: Бонапарт с его потрясающей способностью быстро ориентироваться в самой сложной обстановке сразу же понял, что "Франция может иметь союзницей только Россию". Этот вывод он сформулировал уже в январе 1801 года, а вот к пониманию этой истины он пришел еще раньше – где-то в начале 1800 года. Для будущего императора французов это было очевидно, но его заботило не отношение к этому во Франции, а то, как добиться союза с Россией, какими средствами, какой ценой?

Сначала расчеты Бонапарта строились на взбалмошном характере Павла I. При этом сам Наполеон был уверен: Франция и Россия "созданы географически, чтобы быть тесно связанными между собой". Интересы Франции и России практически нигде не пересекались так остро, как это имело место в отношениях между Францией и Англией.

Историк А.З. Манфред отмечает:

"Экспансия буржуазной Франции и экспансия русского царизма шли в главном по разным, несоприкасающимся направлениям. Огромная континентальная страна, простиравшаяся от Балтийского и Черного морей до Тихого океана, Россия как европейская и мировая держава была, естественно, заинтересована во всех вопросах Европы и мира. Но в ее политике по отношению к Франции не было тех имманентных противоречий, которые были присущи англо-французским отношениям. Следовательно, если и возникали разногласия по тем или иным вопросам (а они, естественно, должны были возникать), то они не затрагивали коренных интересов обеих стран".

Как видим, стратегический вывод Наполеона имел под собой весьма прочные основания.

Когда Павла I не стало, Наполеон был очень огорчен, но ему, вопреки ожиданиям, удалось найти пути соглашения с новым русским императором. Он послал в Россию с поздравлениями по поводу восшествия на престол Александра I умного и сдержанного Дюрока, который сумел понравиться Александру. Да и Александр Дюроку тоже понравился.

А.З. Манфред пишет:

"Оба молодые (им не было и тридцати лет), они сумели найти дружеский тон, умело дозируемый сознанием разницы положения. Переговоры быстро пошли вперед, и 26 сентября (8 октября) в Париже был подписан мирный договор между Французской республикой и Российской империей".

По мнению этого историка, "это был несомненный успех французской дипломатии, одна из крупных ее побед. Без нее. вероятно, не был бы возможен и Амьен".

Теперь, когда стало понятно, почему Бонапарт "всячески старался заручиться симпатиями русского императора", следует разобраться в том, из-за чего "чаша его терпения вскоре переполнилась".

Дело в том, что послом России во Франции с 1801 года был граф А.И. Морков. По словам Н.М. Карамзина, это был человек "знаменитый в хитростях дипломатической науки", и он считал необходимым противодействовать дальнейшему усилению Франции. Полагая, что разрыв с Францией и сближение с Англией соответствуют интересам России, он в 1803 году воспрепятствовал осуществлению плана Наполеона прибегнуть к посредничеству Александра I по вопросу о Мальте.

Л.Н. Толстой в романе "Война и мир" рассказывает, что Бонапарт однажды, желая испытать Моркова, "нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него". В ответ Аркадий Иванович "тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта".

Подобное поведение русского посла, часто граничившее с дерзостью, и его откровенные антифранцузские настроения привели к большим проблемам. В результате по настоянию Наполеона Александр отозвал А.И. Моркова из Парижа, заменив его Петром Яковлевичем Убри, дипломатом голландского происхождения, отец которого приехал в Россию и служил советником в Коллегии иностранных дел. Кстати сказать, именно Убри вел в Париже активную разведывательную деятельность, именно он 28 августа 1804 года (через пять месяцев после расстрела герцога Энгиенского) вручил Министерству иностранных дел Франции ноту о разрыве отношений между Россией и Францией.

Убри выехал из Парижа 20 сентября 1804 года. Одновременно было предписано покинуть Санкт-Петербург французскому представителю генералу Жозефу д’Эдувиллю. В ответ, как пишет великий князь Николай Михайлович, Наполеон приказал Талейрану написать ноту протеста, "но пересолил. В ответе было прямо сказано, что, когда в Петербурге был умерщвлен император Павел <…>, никто из заговорщиков не был наказан. Этот намек Наполеона никогда не был ему прощен…"

«НАПОЛЕОН ИЛИ Я…»

Император Александр I всегда имел склонность к внешней политике. В июле 1801 года, начиная вырабатывать основы своей внешней политики, он рассуждал так:

"Великая держава, если она руководствуется справедливостью, может действовать открыто <…>. Мои посланники обязаны защищать интересы великой империи, действовать твердо и прямодушно, но они не должны забывать, что их государь никогда не пожелает злоупотреблять своим могуществом, что он уважает права и правительств, и независимость наций".

Следует отметить, что Александр вступил на престол в весьма бурное время. Его отец, император Павел I, недовольный действиями своих союзников, сблизился с тогдашним французским правительством и объявил в 1801 году войну Англии. После этого грозный британский флот двинулся в Балтийское море и остановился в виду русских берегов. В сентябре 1800 года англичане захватили Мальту, и Павел I начал формировать антианглийскую коалицию, в которую должны были войти Швеция, Пруссия и Дания. А 12 (24) марта 1801 года Павла I не стало.

Александр, заняв место отца, изъявил желание прекратить эту никому не нужную войну, и Лондон с радостью принял это предложение. В результате 5 (17) июня между обеими державами был подписан мирный договор. А потом последовали мирные договоры с Испанией и Францией.

А вскоре (в марте 1802 года) был заключен Амьенский мир между Францией и Англией, означавший распад Второй анти-французской коалиции.

Александр I. Художник Дж. Доу

Все уже клонилось к заключению общего мира, к утверждению спокойствия и благоденствия. Но, к сожалению, в Европе Александр правил не один. Примерно в одно время с ним возник на горизонте, как пишет Н.И. Греч, «блистательный метеор, с необычайной силой сжавший в себе все бурные стихии кровавой революции французской». Это был Наполеон Бонапарт, который «изумил величием своего гения весь тогдашний мир; он успокоил Францию, победил и усмирил несметных врагов ее, пролил реки обилия и богатства на свое отечество, озарил его блистательною славою, но недолго пользовался бескорыстным удивлением современников». Бесконечные нарушения прав человека, покушения на чужую собственность, жертвование общим благом ради возвышения членов своего многочисленного семейства и, наконец, злодейское убийство ни в чем не повинного герцога Энгиенского – все это открыло глаза Европе.

Первой восстала против него Англия. Что же касается Александра, то он с самого начала возненавидел Наполеона, которого считал "исчадием ада", "злым гением" революции и своим главным конкурентом. Про него он говорил: "Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать". Или вот еще его слова: "В Европе нет места для нас обоих. Рано или поздно один из нас должен уйти".

А в 1802 году, когда Наполеон объявил себя пожизненным консулом, Александр написал Лагарпу:

«Я совершенно переменил, так же как и вы, мой дорогой, мнение о первом консуле. Начиная с момента установления его пожизненного консульства, пелена спала: с этих пор дела идут все хуже и хуже. Он начал с того, что сам лишил себя наибольшей славы, которая может выпасть на долю человеку. Единственно, что ему оставалось, доказать, что действовал он без всякой личной выгоды, только ради счастья и славы своей родины, и оставаться верным Конституции, которой он сам поклялся передать через десять лет свою власть. Вместо этого он предпочел по-обезьяньи скопировать у себя обычаи королевских дворов, нарушая тем самым Конституцию своей страны. Сейчас это один из самых великих тиранов, которых когда-либо производила история».

Как видим, забота о конституционном строе Франции тогда беспокоила Александра. И его слова вовсе не следует считать демагогией, так как все последние годы он исповедовал именно эти принципы, да и процитированное выше письмо носило сугубо личный характер. Вывод: Александр совершенно верно уловил державные претензии корсиканца.

И это было не просто ревнивое отношение монархической России к новой либеральной Франции, но и личная конкуренция Александра с Наполеоном, который сознательно или бессознательно был выбран на роль героя-антагониста.

Исходя из этого, Александр и строил свою внешнюю политику. В результате уже в 1805 году путем заключения ряда договоров была оформлена новая антифранцузская коалиция, и в сентябре того же года отважный русский император лично отбыл в действующую армию.

ПЕРВЫЕ ВОЙНЫ ПРОТИВ НАПОЛЕОНА

В свою очередь, Наполеон решительно двинул свои войска на Вену.

В знаменитой "битве трех императоров" при Аустерлице союзная армия насчитывала 85 000 человек, из которых русских было примерно 60 000 человек. У Наполеона людей было намного больше, и это в конечном итоге предопределило исход сражения, хотя непосредственно на поле боя у французов оказалось не более 75 000 человек.

Потери Наполеона составили около 10 000 человек, потери союзников – около 27 000 человек. Сражение было проиграно, императоры Александр и Франц бежали с поля боя, а главнокомандующий М.И. Кутузов едва спасся от плена. Тем не менее, оценивая несколько лет спустя действия русских в этом сражении, Наполеон написал:

"Под Аустерлицем русские оказали более мужества, нежели в других битвах со мною".

В конечном итоге 22 ноября (4 декабря) 1805 года было заключено перемирие, согласно которому остатки русских войск вынуждены были покинуть территорию Австрии. По сути, это означало распад третьей антифранцузской коалиции.

8 (20) июня 1806 года в Париже был подписан русско-французский мирный договор, но Александр отказался его ратифицировать. В том же году, в сентябре, Пруссия начала очередную войну против Франции. Надо сказать, что Александр почему-то очень любил Фридриха-Вильгельма III, а посему он тут же объявил о выступлении России против Франции, направив на помощь королю Пруссии два корпуса общей численностью 100 000 человек. Так была сформирована четвертая антифранцузская коалиция, в которую вошла еще и Англия.

В ответ на это Наполеон в сражениях под Йеной и Ауэрштедтом разгромил пруссаков и 12 октября 1806 года вступил в Берлин.

В марте 1807 года Александр выехал к армии и 5 апреля прибыл в главную квартиру генерала Л.Л. Беннигсена. Вслед за этим последовали ожесточенные сражения под Голымином и Пултуском, но они не выявили победителей.

Генеральное сражение произошло 26–27 января (7–8 февраля) 1807 года при Прейсиш-Эйлау. У Наполеона на тот момент было 65 000 человек, у союзников – 75 000—80 000 человек, и потери оказались примерно равными (от 20 000 до 25 000 человек). Русские войска начали отход, а у французов не было сил препятствовать этому. Знаменитый наполеоновский маршал Ней, глядя на тысячи убитых и раненых, не удержался тогда и воскликнул:

– Что за бойня, и без всякой пользы!

Тем не менее Наполеон объявил себя победителем, тем более что к этому времени главные силы русской армии были отвлечены на войны с Турцией и Персией. Это давало Наполеону большое численное превосходство.

Тем не менее под Гейльсбергом генерал Л.Л. Беннигсен отразил атаки французов, а вот под Фридландом численное превосходство наполеоновской армии сыграло решающую роль. В сражении 2 (14) июня 1807 года у Наполеона было 80 000 человек, у русских – 75 000 человек. Потери составили соответственно 10 000 человек и 20 000 человек. К тому же французы захватили множество русских пушек и знамен.

После сражения Наполеон сказал:

– Фридланд стоит Аустерлица, Йены и Маренго, годовщину которого я праздную сегодня!

Тем не менее беспристрастный очевидец сражения лорд Джон Хели-Хатчинсон, находившийся при главной квартире генерала Беннигсена, написал английскому правительству так:

"Мне недостает слов описать храбрость русских войск; они победили бы, если бы только одно мужество могло доставить победу".

И все же Наполеон одержал решительную победу, и главным итогом этого стало подписание Тильзитского мира.