Текст книги "Александр I. Самый загадочный император России"

Автор книги: Сергей Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

3. РЕФОРМЫ

Каждая великая реформа состояла не в том, что вводилось что-нибудь новое, а в том, что уничтожалось что-нибудь старое.

ГЕНРИ БОКЛЬ

Император Александр I выгодно отличался от своего предшественника, и это проявлялось буквально во всем: в его намерениях, в первых указах и даже в повседневных поступках.

Достижения Александра были, как утверждает Н.И. Греч, "многочисленны, разнообразны, велики и благотворительны". Типичный пример – система управления: "нет ни одной отрасли государственного управления, которая не была бы преобразована, исправлена, дополнена в его царствование; многие части созданы им совершенно".

«НЕГЛАСНЫЙ КОМИТЕТ»

Как уже говорилось, четверо «молодых друзей» Александра (Адам Чарторыйский, П.А. Строганов, В.П. Кочубей и Н.Н. Новосильцев) составляли так называемый «Негласный комитет».

Главной задачей этого комитета была помощь молодому императору, как метко выразился историк В.О. Ключевский, "в систематической работе над реформой бесформенного здания управления империей". Для этого надо было изучить настоящее положение империи, потом преобразовать отдельные составные части ее администрации, а потом завершить все "уложением, установленным на основании истинного народного духа".

Конечно, теперь известно, что очень скоро у императора и его советников наступило разочарование, но вначале Александр и молодые члены комитета принялись за дело со свойственным новичкам пылом. На первом же заседании было положено до составления планов государственной перестройки "начертать картину современного положения империи, или, говоря другими словами, прежде нежели приступить к преобразованиям, ознакомиться с самим делом".

Проще говоря, сначала хотели заняться статистикой и административной частью империи. Но, когда приступили к обсуждению проблем, предположенная первоначально система была отложена в сторону, и члены комитета начали обсуждать предметы, требовавшие безотлагательного реформирования.

Совещания большей частью происходили в следующем порядке: один из членов комитета по назначению самого императора делал доклад о деле, подлежавшем рассмотрению, а затем оно совместно обсуждалось и решалось.

Казалось бы, ну что можно решить в стране, в которой уже много веков ничего, по сути, не менялось? Оказывается, можно. "Негласный комитет" работал до ноября 1803 года, и за два с половиной года он успел рассмотреть вопросы проведения сенатской и министерской реформы, крестьянский вопрос, а также ряд внешнеполитических шагов.

Но потом наступило разочарование, ибо одно дело – "рассмотреть вопросы", и совсем другое – что-то действительно изменить.

После этого Н.Н. Новосильцев, один из ближайших сподвижников Александра в первые годы его правления, стал президентом Академии наук и попечителем Петербургского учебного округа.

После разочарования Александра в "Негласном комитете" и его фактического роспуска он в 1806 году был направлен послом к Наполеону, но не успел доехать до Парижа, как была объявлена война. А потом он несколько лет жил в Вене, выполнял различные дипломатические поручения. Николай Николаевич тяжело переживал удаление от двора, начал злоупотреблять крепкими напитками и умер в апреле 1838 года.

Граф П.А. Строганов стал сначала сенатором и товарищем (заместителем) министра внутренних дел, но потом ушел в действующую армию. Став генералом, он участвовал во многих сражениях. Гибель единственного сына в сражении при Краоне в 1814 году совершенно сломила его, и через три года (в июне 1817 года) он умер.

В.П. Кочубей умер в июне 1834 года, но при Николае I он успел стать председателем Госсовета и Комитета министров, а также был возведен в княжеское достоинство.

Дольше всех, до июля 1861 года, прожил Адам Чарторый-ский. В 1803 году он стал попечителем Виленского учебного округа, а потом ушел в отставку. С 1833 года он обосновался в Париже, где возглавил консервативное крыло польской эмиграции и поддерживал антироссийскую политику западноевропейских держав.

И все же, как ни малы были реальные результаты трудов "Негласного комитета", особенно если сравнивать их с обширностью задач, возложенных им на себя, но, как пишет М.И. Богданович, "тем не менее протоколы его заседаний представляют высокий интерес для историка, которому так редко удается присутствовать при зарождении исторических фактов; а на этот раз, можно сказать, такое зарождение совершалось в умах, которые могли бы составить украшение всякого общества в лучшее время его существования".

«НЕПРЕМЕННЫЙ СОВЕТ»

30 марта (11 апреля) 1801 года был создан так называемый «Непременный совет», и именно он стал рассматривать и обсуждать государственные дела и постановления. Он состоял из двенадцати представителей титулованной знати при императоре Александре. В него входили Д.П. Трощинский, А.Р. Воронцов, П.В. Завадовский и др. Председателем был граф Н.И. Салтыков.

Хотя бы по возрасту это была прямая противоположность "Негласному комитету". Графу Николаю Ивановичу Салтыкову было 55 лет. В свое время он был одним из воспитателей Александра. Это был "старый царедворец", и в то время когда император находился при армии, он фактически занимал пост регента. В 1814 году он был возведен в княжеское достоинство, а умер в 1816 году в возрасте 80 лет.

Дмитрию Прокофьевичу Трощинскому в 1801 году было 52 года. По окончании курса в Киевской духовной академии он обратил на себя внимание князя Н.В. Репнина, а потом и Екатерины II. При Павле I он стал сенатором, принимал участие в заговоре против него, а при Александре стал главой Почтового управления империи, затем – министром. Кстати, именно он написал знаменитый манифест о восшествии на престол Александра I, в котором царь отрекался от политики Павла I и торжественно клялся "управлять Богом нам врученный народ по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей, государыни императрицы Екатерины Великой". Последнюю должность Д.П. Трошинский занимал до 1806 года, а затем он вышел в отставку и умер в феврале 1829 года в возрасте 79 лет.

Петру Васильевичу Завадовскому было 52 года. В свое время он был одним из фаворитов Екатерины II, а Павел I возвел его в графское достоинство, но вскоре отправил в отставку. При Александре он вновь поступил на государственную службу: в 1801 году стал председателем Комиссии составления законов, в 1802 году – первым руководителем Министерства народного просвещения. Он умер в январе 1812 года в возрасте 73 лет.

Графу Александру Романовичу Воронцову было 60 лет. При Екатерине II он был сенатором, но стоял в некотором отдалении от двора. В 1794 году он подал в отставку и оставался удаленным от дел до воцарения Александра, который в 1802 году назначил его государственным канцлером и главой Комиссии по составлению законов. Он умер в 1805 году в возрасте 64 лет.

Точного устава " Непременный совет" не имел, но свою цель его члены видели в том, чтобы "поставить силу и блаженство империи на незыблемом основании закона". При этом правом законодательства "Непременный совет" наделен не был. Это был совещательный орган, то есть он мог только советовать.

В начале своей деятельности "Непременный совет" рассмотрел ряд важных вопросов и подготовил несколько реформ, но потом, в январе 1810 года, согласно проекту М.М. Сперанского, он был преобразован в Государственный совет.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОВЕТ

О создании Государственного совета было объявлено специальным манифестом Александра от 1 (13) января 1810 года. Как уже было сказано, его предшественником был «Непременный совет», учрежденный 30 марта (11 апреля) 1801 года, а посему некоторые историки датой основания Государственного совета называют 1801 год.

Государственный совет, который состоял из общего собрания, концелярии и департаментов: законов, военного, гражданских и духовных дел, государственной экономии (позднее временно был создан еще и департамент по делам Царства Польского). Кроме того, при нем действовали различные временные особые совещания, комитеты, присутствия и комиссии.

Государственную канцелярию возглавлял государственный секретарь, им был назначен сам М.М. Сперанский, которого историк В.О. Ключевский называл "Вольтером в православнобогословской оболочке".

Зал Совета императора Александра I. Художник Э.-П. Гау

Кстати, Л.Н. Толстой в своем романе «Война и мир», смотря на Сперанского глазами князя Андрея, увидел в нем «разумного и добродетельного человека». Он отмечал его «логический склад ума», а также достоинства «строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России».

Председателем Государственного совета был либо сам император Александр, либо один из его членов по назначению председателя. В состав Государственного совета входили все министры, а также представители высших сановников, назначаемые императором. Отметим, что Государственный совет, как и "Непременный совет", не издавал законы, а служил лишь совещательным органом при их разработке.

Обычно Государственный совет собирался во дворце в половине девятого утра, а ровно в девять прибывал Александр и произносил речь, сочиненную Сперанским, но собственноручно им исправленную. Кстати, члены совета приносили присягу. В течение двух лет император раз в неделю присутствовал на общих собраниях совета, а перед заседанием он всегда принимал Сперанского, делавшего ему персональный доклад.

СЕНАТ

8 (20) сентября 1802 года был подписан указ «О правах и обязанностях Сената», который определил как саму организацию Сената, так и его взаимоотношения с другими высшими учреждениями.

Как известно, Сенат заменил Боярскую думу еще при Петре I, но при Павле I его реальное положение оставалось приниженным. При Александре же действовали "Негласный комитет", "Непременный совет" и Комитет министров, что снижало роль Сената. С другой стороны, по словам историка А.Н. Пыпина, "императору больно было видеть Сенат, впавшим в унизительное состояние, в каком он находился".

В результате Сенату было поручено самому составить доклад о своих правах. В Сенате этот указ произвел сильное впечатление. Г.Р. Державин в своих "Записках" рассказывает:

"При слушании сего указа в общем Сената собрании произошли разные мнения – графы Воронцов и Завадовский весьма в темных выражениях или, так сказать, тонких жалобах на прежнее (то есть Павлово) правление, словами Тацита, что говорить было опасно, а молчать – бедственно, хотели ослабить самодержавную власть и присвоить больше могущества Сенату".

В любом случае Сенат составил свой доклад. Кроме того, представлено было несколько отдельных мнений, в том числе и сам Г.Р. Державин представил свой проект преобразования этого государственного органа.

Доклад Сената был рассмотрен Н.Н. Новосильцевым, который выступил со своим видением проблемы в "Негласном комитете". Исходной точкой при этом была мысль, что Сенат нельзя рассматривать как законодательное учреждение, что при самом основании его Петр I предполагал пользоваться им под своим председательством и что не может быть со своими подчиненными иных отношений кроме как отношений хозяина с управляющими. Поэтому, согласно Новосильцеву, законодательную власть и нельзя было вручать подобному собранию. Он считал, что власть Сената должна быть ограничена одной судебной частью (в качестве высшей судебной инстанции), но здесь ему должно было бы дать весь необходимый простор власти.

В таком вот виде рассматривался вопрос о преобразовании Сената.

А.Н. Пыпин констатирует:

"Очевидно, что советники императора далеко не были в положении людей, руководящих решениями императора. Он, по-видимому, был всех чувствительнее к вопросу об ограничении деспотизма и огорчался тем, что не представлялось удовлетворительных средств к решению этого вопроса. Но должно

заметить, что эти конституционные мечтания вовсе не были одним легкомыслием <…>. Молодые сотрудники Александра разделяли, конечно, его желание в этом отношении, но и "старые служивцы", "опытные", "осторожные", "искусившиеся опытами жизни" и т. д. также заговорили об этом предмете, рассуждали о нем в Сенате и в своих записках, писанных для императора, требовали Сенату новых прерогатив, воображали превратить его в Законодательное собрание".

В результате Сенат был объявлен "верховным местом" Российской империи. Однако огромные полномочия, дарованные в конечном итоге Сенату, не смогли сколько-нибудь поднять его значение. Дело в том, что по своему составу Сенат остался собранием далеко не первых людей империи. Плюс не было создано механизмов непосредственных взаимодействий этого "верховного места" с верховной властью, и это предопределило характер его отношений с теми же министрами.

В конечном итоге Сенат так и остался полностью зависимым, что дало право флигель-адъютанту императора С.Н. Марину написать такие строки:

 
…Там люди для парада,
Расшит чтоб был кафтан, а головы – не надо.
И без нее дела доныне там решат…
 

СВЯТЕЙШИЙ СИНОД

Изменениям подвергся и Святейший синод, членами которого состояли митрополиты и архиереи. При Александре представители этого высшего духовенства уже не собирались, а вызывались на заседания по выбору главы Синода, которым стал гражданский чиновник в звании обер-прокурора. Права последнего были значительно расширены (с 1803 по 1824 год место обер-прокурора занимал князь Александр Николаевич Голицын – друг юности императора, ставший с 1816 года также и министром народного просвещения).

С 1813 года был сменен весь личный состав Святейшего синода кроме митрополита Амвросия (в миру Андрея Ивановича Подобедова), да и самому ему стоило немалого труда удержаться на месте.

Самым ценным его помощником и поддержкой в это время был Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов), новое яркое светило православной церкви. Он был сыном коломенского дьякона и родился в 1782 году. В 1812 году его определили ректором Санкт-Перебургской духовной академии, и он оставался там до 1819 года, радикально модернизировал программу преподаваемых дисциплин. А в июле 1817 года, по представлению митрополита Амвросия, ему было поведено быть епископом Ревельским с оставлением за ним должности ректора академии. Как видим, митрополит Амвросий принял Филарета под свое особое покровительство и не ошибся.

А тем временем манифестом от 24 октября 1817 года было создано сдвоенное Министерство духовных дел и народного просвещения с А.Н. Голицыным во главе, и Святейший синод был поставлен в его ведомстве совершенно в такое же положение, как католическая коллегия, духовные управления армян, евреев и других иноверцев. В довершение всего князь Голицын передал свою обер-прокурорскую должность другому лицу, князю Петру Сергеевичу Мещерскому, поставив его себе в прямое подчинение, так что обер-прокурор стал представлять в Синоде не самого императора, а лишь одного из его министров.

Долготерпение Амвросия наконец кончилось, и он высказался против князя Голицына. После этого он был признан несоответствующим своему посту и в марте 1818 года освобожден от управления Санкт-Петербургской епархией. Его удалили в Новгород с титулом митрополита Новгородского и Олонецкого. А через два месяца, в мае 1818 года, он скончался, и на его место назначили черниговского архиепископа Михаила Десницкого. Но и тот вступил в конфликт с А.Н. Голицыным, долго жаловался на него Александру I и скончался в марте 1821 года.

УЧРЕЖДЕНИЕ МИНИСТЕРСТВ

8 (20) сентября 1802 года, издав манифест «Об учреждении министерств», Александр I начал министерскую реформу. В результате вместо прежних коллегий (детищ Петра Великого) было утверждено восемь министерств: иностранных дел, военных сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, финансов, юстиции, коммерции и народного просвещения.

В частности, первым министром иностранных дел стал канцлер граф А.Р. Воронцов, первым военным министром – граф С.К. Вязьмитинов, первым министром внутренних дел – граф В.П. Кочубей, первым министром финансов – граф А.И. Васильев, первым морским министром – адмирал Н.С. Мордвинов, первым министром юстиции – Г.Р. Державин, первым министром коммерции – граф Н.П. Румянцев, первым министром народного просвещения – граф П.В. Завадовский.

Существовавшие "до того" коллегии поступили в состав министерств и были преобразованы в департаменты.

Министрам был предоставлен "обширный круг власти" по делам подчиненных им ведомств, а для суждения о делах, требующих "общих соображений", был учрежден Комитет министров, нередко собиравшийся при личном участии императора. Отчеты о своем управлении министры должны были подавать через Сенат.

В целом можно сказать, что Александр I, вверяя важнейшие посты в государстве людям заслуженным и опытным из прежнего времени, употреблял рядом с ними людей новых, молодых, более соответствующих духу времени. Как уже говорилось, В.П. Кочубею в 1802 году исполнилось 34 года. П.А. Строганов, которому исполнилось 30 лет, был назначен товарищем (заместителем) министра внутренних дел. В 1803 году 42-летний Н.Н. Новосильцев стал товарищем министра юстиции. Адам Чарторыйский в 1802 году (в 32 года) стал товарищем министра иностранных дел, а через два года и министром, сменив 63-летнего А.Р. Воронцова.

Также очень скоро был отправлен в отставку и 48-летний адмирал Н.С. Мордвинов, которого заменил 35-летний П.В. Чичагов. Точно так же в 1808 году 64-летнего С.К. Вязьмитинова сменил 39-летний А.А. Аракчеев. И таких примеров много.

Декабрист А.М. Муравьев в свое время написал об Александре:

"Чтобы понравиться властелину, нужно быть иностранцем или носить иностранную фамилию".

Но из восьми первых министров Александра не было ни одного иностранца!

Другое дело, что потом "иностранцев" стало гораздо больше: графа А.Р. Воронцова, как уже говорилось, сменил поляк Чарторыйский, а потом министрами были остзейский дворянин[3]3
  Остзейское дворянство – совокупное название курляндского, лифляндского и эстляндского дворянства. Этнически они принадлежали в основном к прибалтийским немцам.


[Закрыть]Готтард фон Будберг, родившийся в Лиссабоне немец Карл фон Нессельроде, француз Жан-Батист де Траверсе, грек Иоанн Каподистрия и многие другие.

Тем не менее, как утверждает историк Н.А. Троицкий, "факты свидетельствуют, что царь подбирал себе сотрудников по родству убеждений, личной преданности, способностям, но независимо от их национальности и фамилии".

После издания манифеста «Об учреждении министерств» все дела стали решаться единолично министрами, отчетными перед императором. При этом каждый министр имел товарища (заместителя) и мощную канцелярию. Министерства подразделялись на департаменты, департаменты – на отделения, отделения – на столы во главе со столоначальниками.

12 (24) июля 1810 года вышел подготовленный М.М. Сперанским манифест "О разделении государственных дел на особые управления", который разделил все государственные дела "в порядке исполнительном" на пять главных направлений:

внешние сношения (компетенция Министерства иностранных дел);

внешняя безопасность (компетенция военного и морского министерств);

государственная экономия (компетенция министерств внутренних дел, просвещения и финансов);

гражданский и уголовный суд (компетенция Министерства юстиции);

внутренняя безопасность (компетенция Министерства полиции).

Манифестом 1810 года было провозглашено создание новых центральных органов государственного управления, в частности, Министерства полиции (первым министром полиции стал генерал А.Д. Балашов) и Главного управления духовных дел разных исповеданий. Всего число министерств и приравненных к ним Главных управлений достигло двенадцати.

ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА

Следует отметить, что еще в конце 1808 года Александр поручил М.М. Сперанскому разработку плана государственного преобразования России, и в октябре 1809 года соответствующий проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был императору представлен.

К сожалению, этот прогрессивный проект встретил упорное противодействие сенаторов, министров и прочих высокопоставленных сановников (по выражению Адама Чарторыйского, "всех инвалидов и лентяев империи"), и Александр не решился его реализовать.

К сожалению, и вся преобразовательная деятельность того времени носила на себе признаки поспешности и неполноты. Например, создали министерства и начали строить новый административный порядок в государстве, но не сделали подробных инструкций, не позаботились о точном разграничении функций и т. д. К тому же власть министров постоянно сталкивалась с Сенатом, коллегиальные формы управления – с централизацией, консервативное – с новаторским, новое – со старым… Из трех ветвей высшего управления (законодательной, исполнительной и судебной) были в той или иной степени преобразованы только две. Судебной же ветви реальная реформа вообще не коснулась.

Типичный пример – положение крестьянства. Вопрос этот был наиважнейший, ибо в то время примерно 95 % населения страны проживало в деревне, занимаясь сельскохозяйственным трудом. При этом земля находилась в монопольной собственности помещиков (дворян) и государства.

Доля крепостных крестьян в населении России мри Александре I составляла примерно 57–58 %. Крепостные крестьяне имели земельные наделы, но за пользование ими они несли повинности – барщину и оброк.

Понимая серьезность сложившейся ситуации, Александр несколько раз принимался за выработку подходов к этим проблемам, и при нем появились первые признаки ослабления монополии дворянства на земельные владения.

Так, например, в 1801 году была разрешена свободная купля-продажа незаселенной земли. То есть ее было разрешено покупать людям недворянского звания (например, купцам, мещанам и государственным крестьянам).

А в 1803 году Александр подписал важнейший указ "О вольных хлебопашцах", позволявший помещикам освобождать своих крепостных крестьян и дворовых за выкуп. Правда, результаты этого указа оказались более чем скромными (за время царствования Александра было "уволено" около 47 000 душ). Забитые и недалекие крестьяне говорили помещикам так: пусть все останется по-прежнему, то есть мы – ваши, а земля – наша. Впрочем, на иное никто особо и не рассчитывал. Скорее этим указом была произведена разведка настроений дворянства по отношению к вопросу об отмене крепостного права.

В 1804 году Александр утвердил проект аграрной реформы в Прибалтике. Он был разработан специальным комитетом, занимавшимся проблемами улучшения быта остзейских[4]4
  Остзейский край – немецкое название Прибалтийских губерний: Курляндской, Лифляндской и Эстляндской.


[Закрыть] крестьян. Согласно этому документу, крестьяне были объявлены владельцами своих земельных наделов, а размеры их повинностей в пользу помещиков должны были быть зафиксированы в особых договорах. Продажа и заклад крестьян обоего пола от одного помещика другому (без земли) были запрещены. Крестьяне получили право избирать судей из своего сословия в крестьянские и приходские суды, а также в ландгерихты[5]5
  Так называлась нижняя степень уголовного и гражданского суда в Лифляндии.


[Закрыть]. Крестьянские суды получили право выбирать людей к отдаче в рекруты. Кроме того, крестьянин, владевший данным ему от помещика участком наследственно, мог потерять это право только по приговору крестьянского суда, утвержденному приходским судом. Хозяева наследственных участков могли подвергаться наказанию не иначе как по приговору крестьянского суда и т. д.

Но и этот указ, как бы он ни был хорош, не решил аграрного вопроса в Прибалтике, и после окончания войны с Наполеоном правительству пришлось вновь вернуться к нему. Соответственно, законы 1816–1819 гг. предоставили крестьянам личную свободу, но при этом лишили их земли, оставив ее в собственности помещиков и заставив крестьян арендовать ее.

Как известно, при Александре I начал развиваться новый класс – буржуазия (арендаторы земель, владельцы постоялых дворов, мельниц, мануфактур и т. д.). В 1818 году и крестьянам тоже было разрешено организовывать фабрики и заводы, но реально воспользоваться правом владения имуществом и заключения договоров смогли лишь единицы. Как пишет историк М.И. Богданович, «иностранные писатели справедливо славили великодушные виды императора Александра, но в действительности помещичьи крестьяне Остзейских губерний по-прежнему остались рабами».

Таким образом, личная свобода крестьян продолжала оставаться, по сути, фикцией. Однако попытки проведения аграрной реформы в Прибалтийских губерниях стали свидетельством того, что Александр I понимал, что крепостное право является тормозом для развития российской экономики.

В этом смысле весьма характерен разговор, имевший место между Александром и государственным секретарем А.С. Шишковым. Последний в 1814 году написал текст указа-обращения императора с благодарностью ко всем сословиям, участвовавшим в войне с Наполеоном. Шишков, понятное дело, первым государственным сословием считал дворянство. По этому поводу у него с Александром даже возник спор, в ходе которого Александр Семенович заявил:

– Всякая связь между людьми, из которых одни повелевают, а другие повинуются, на сем токмо основании нравственна и благотворна, что самая вера и законы предписывают сие правило.

На это император возразил ему весьма решительно, и А.С. Шишков потом написал об этом так:

"Сие несчастное в государе предубеждение против крепостного права в России, против дворянства и против всего прежнего устройства и порядка внушено ему было находившимся при нем Лагарпом и другими окружавшими его молодыми людьми, воспитанниками французов, отвращавшими глаза и сердце свое от одежды, от языка, от нравов – словом, от всего русского".

С другой стороны, великий князь Николай Михайлович тоже утверждает, что "Александру Павловичу дворянство было всегда ненавистно", но, по его мнению, "корень ненависти скрывался не в крепостном праве, а в роли дворянства в кровавом событии 11 марта 1801 года, не забытом государем в течение всей его жизни".

И все же роль Лагарпа в этом вопросе не стоит недооценивать. С некоторых пор именно Лагарп начал говорить Александру о необходимости сделать что-нибудь в пользу крестьян, которые были доведены до самого плачевного состояния, не имея никаких гражданских прав. Например, в 1801 году он предупреждал Александра о том, что "народ, доведенный до крайности суровостями, несомненно, может бороться с теми, кто его притесняет". В этом же письме он говорил о том, что "решение состоит в том, чтобы дать законам свободный ход". Но все это в отношении крестьянства не могло быть сделано иначе, как постепенно, и первый шаг, который предлагался, состоял в том, чтобы позволить тем, кто не был крепостным, покупать земли.

Историк М.И. Богданович констатирует:

"Император был согласен с ним, но он желал, чтобы эти люди, которые будут иметь право покупать только одни земли, могли бы в то же время покупать и крестьян; и крестьяне, которыми будут владеть недворяне, могли подчиняться правилам более умеренным и не считаться их рабами…"

По сути, пропитанный "лагарповскими идеями" Александр искренне желал освободить крестьян от крепостной неволи. И надо отдать ему должное – он очень многое сделал в этой области.

Кстати говоря, "Негласный комитет" много раз обсуждал вопрос о возможности отмены крепостного права в России, по после долгих дискуссий было решено с этим не торопиться, ибо "внезапное ограничение помещичьей власти могло дать повод к неповиновению крестьян и к большим беспорядкам". Кроме того, опасения вызывало и неизбежное "неудовольствие дворянства", не считаться с мнением которого было невозможно.

И все же указ 1803 года "О вольных хлебопашцах", по мнению историка В.О. Ключевского, это было "первое решительное выражение правительственного намерения отменить крепостное право".

А вот слова М.И. Богдановича:

"Великому подвигу освобождения помещичьих крестьян <…> положено было основание в царствование Александра I, который с самого вступления на престол принял непоколебимо намерение не жаловать (как было до него) никому населенных имений".

На письмо одного из государственных сановников, желавшего получить такое имение, Александр ответил так:

"Русские крестьяне большей частью принадлежат помещикам; считаю излишним доказывать унижение и бедствие такого состояния. И потому я дал обет не увеличивать числа этих несчастных и принял за правило не давать никому в собственность крестьян. Имение, о котором вы просите, будет пожаловано в аренду вам и вашим наследникам, следовательно, вы получите желаемое, но только с тем, чтобы крестьяне не могли быть продаваемы подобно бессловесным животным. Остаюсь в убеждении, что вы поступили бы не иначе на моем месте".

Наконец, в марте 1809 года Александр отменил право помещиков ссылать своих крестьян в Сибирь за малозначительные проступки. Более того, было подтверждено правило: если крестьянин единожды получил свободу, то он не мог быть вновь отдан помещику. Кроме того, получали свободу выходцы из плена, а также взятые по рекрутскому набору, а помещикам предписывалось кормить крестьян в голодные годы и т. д.

Недооценивать подобные реформы нельзя. Тем более что проводились они в самом начале XIX века, когда общество еще не было к ним готово. В частности, даже самые просвещенные из государственных людей того времени (например, Гавриил Романович Державин), платя дань вековым предрассудкам, "считали освобождение крестьян не только несообразным с общею пользою, но вредным для безопасности государства".

Кстати, не одобряли тогда "реформаторской горячки" Александра многие именитые дворяне: князь П.М. Волконский, князь П.П. Долгорукий, граф Е.Ф. Комаровский и др. Да и императрица-мать всеми силами пыталась "удержать сына от пагубных увлечений, предсказывая ему самые тяжелые последствия".

РЕФОРМА СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ

Великий князь Николай Михайлович вообще удивляется в своей биографии Александра I, что в подобных условиях «кое-что было сделано». При этом, как он пишет, «как ни странно, но более всего продвинулось вперед дело народного просвещения».

Тут, безусловно, имеется в виду реформа учебных заведений и всей системы образования.

И ничего странного в этом нет, ибо новому правительству нужны были новые чиновники, подготовленные по-европейски, а старая система образования уже не отвечала этим требованиям.

В результате в 1802 году, то есть почти сразу же после вступления Александра на престол, было учреждено Министерство народного просвещения и образовано шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Виленский, Дерптский (Тартуский), Харьковский и Казанский. Каждый из учебных округов возглавлял соответствующий попечитель.

Указ Александра I от 1803 года предполагал создание новой системы образования, основанной на принципах бессословности и состоящей из четырех уровней (разрядов): бесплатные приходские училища – бесплатные уездные училища – губернские гимназии – университеты. Всей системой образования должно было ведать Главное управление училищ.