Текст книги "Рекламный агент (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15. Рогов

– Инга, ты в своём уме? Как я выйду в реальность? У меня после аварии уцелел только мозг. Тела же нет! Понимаешь?

– Ты выйдешь в теле Стаса.

– Как? – не поверил своим ушам Даниил.

– Смотри, вот образ Стаса из его сна, – девушка указала на мальчишку, который в этот момент как-раз укутывался ватным одеялом, – Он сейчас уснёт. Попытайся прорваться в его сон.

– Что? Что это за бредятина?! Он сам несуществующий образ! Как я попаду в его сон? Он вообще снов не может видеть! Ты шутишь, что ли?

– Даниил, прости, но ты ничего не знаешь о реальностях, – с грустью констатировала девушка, – Сейчас ты уснёшь и подключишься к этому мальчику, тогда Вероника разбудит Стаса и одновременно произойдёт его выброс из домена. Если всё получится, то в теле Стаса будет уже твоё сознание.

– Если получится? А ты не уверена?

– Прости, но этот маневр придуман не мной. И не моими соплеменниками.

– А кем?

– Роговым. Он ждёт тебя.

***

Реальность удивила своей темнотой и холодом. Даниил озирался, с трудом понимая, где он находится. Неосвещённый зал технического отдела разительно отличался от того, что молодой человек привык видеть. Просторное и светлое помещение, в котором беспрерывно звучала музыка и сновали весёлые технари-очкарики теперь было похоже на заброшенный канализационный коллектор. Пыль, плесень, заросшие грязью окна. Полумрак, местами переходящий в непроглядную темноту…

Даниила передёрнуло.

– Не нравится? – прозвучал над ухом тихий баритон.

– Кошмар! – выдавил Даниил и повернулся.

Рядом стояла хорошо знакомая невысокая фигура. Рогов улыбнулся, заморгал и протянул руку:

– Привет, Даниил! Рад тебя видеть в реальности.

– Здравствуйте, Антон Владимирович.

– Инга успела сообщить о твоей миссии?

– Она только сказала, что надо предотвратить какое-то слияние. Что это вообще значит?

– Слияние… Ну, если глубоко не вдаваться, то это передача образцом собственной ментальности клонам. Сейчас важнее то, что Павел Петрович Кущин, последний директор криоцентра, сегодня отдаст команду на отключение всех криокамер. Допустить этого нельзя!

– Что я должен сделать?

– Прежде всего, убери с лица озабоченность. Клонам такие эмоции недоступны. Они либо каменно-нейтральны, либо их распирает от радости. Второе: запомни, что Стасом тебя тут никто не называет. У клонов нет имён, только номера. Ты – семьдесят третий, а значит младший, и подчиняешься всем. Понял?

– Да.

– Встреча начнётся через сорок минут. Ты поднимешься наверх. Если спросят, то скажешь, что убил Даниила. Но думаю, перед слиянием времени на болтовню не будет. Тебя отправят проверить периметр. Обычное дело. Клоны делают это парами. Тебе придётся вырубить своего напарника. Вот, держи, – и в ладонь Даниила лёг массивный кастет, – Сможешь?

– Постараюсь.

– Постарайся, пожалуйста! Потом в своём секторе отключи автоматические пулемётные турели. Просто повыдёргивай силовые кабели из разъёмов питания. В каждом секторе три-четыре турели. Как сделаешь это, спустись вниз, на самый первый этаж и где-нибудь спрячься. Наши будут следить за тобой, но на всякий случай стоит поберечься. В суматохе можно и пулю ненароком поймать. Всё ясно?

– Да.

– Тогда с богом!

***

Даниила трясло от волнения. Страх быть раскрытым качал в кровь адреналин нереальными объёмами, а сердце лупило так, что казалось, ещё немного и инфаркта не избежать. Колени дорожали, и было полное ощущение, что вот-вот под ним провалится лестница. Но когда он увидел первого клона директора, мандраж как ветром сдуло. Тот повернул в сторону Даниила голову и бесцветным голосом объявил:

– Семьдесят третий, проходи.

“Так они же не люди. Совсем не люди! Пластиковые лица с мёртвыми глазами. Словно шагающие манекены из магазина одежды!”

В просторном зале уже собралось приличное количество народу. Даниил осторожно пересчитывал прибывших, то и дело путаясь в одинаковых лицах, и едва не пропустил явление Первого. Оригинал директора встал в центре и неторопливо объявил:

– Слияние начнётся через пятнадцать минут, – тут он неожиданно взглянул на Даниила, – Ах да! У нас же пополнение. Тридцать девятый, возьмёшь в пару Семьдесят третьего. Отправляйтесь в пятый сектор. Проверить периметр согласно утверждённой процедуре! Марш!

Даниил молча шагал за копией директора. Они прошли через несколько коридоров, спустились до третьего этажа и остановились в небольшом холле. Два крайних окна отсутствовали. В их проёмы глядели на мёртвый город хищные турели крупнокалиберных пулемётов.

– Это наш пятый сектор. Две турели здесь, и ещё две этажом ниже. Обрати внимание на индикаторы питания, боезапаса и состояния готовности.

Клон хотел уже указать на светящиеся на панели лампочки, но в этот момент Даниил что есть силы опустил кастет на плешивый череп. Раздался отвратительный хруст, и клон беззвучно свалился на пол.

Даниил начал судорожно выкручивать толстенный разъём кабеля питания, непрерывно прислушиваясь к происходящему. Этому страшно мешало бухающее сердце и выбивающие морзянку зубы. Ему то и дело мерещилось, что кто-то идёт, что начал шевелиться случайно недобитый клон, что внезапно произойдёт тысяча возможных катастроф…

Но всё прошло гладко. На отключение всех четырёх пулемётов ушло меньше минуты. Даниил вспомнил слова Рогова и попытался найти хоть какое-то убежище. В совершенно пустом помещении сделать это было нелегко. “Блин! В пыль что ли зарываться?” И тут его взгляд упал на лестницу. “Спущусь на первый этаж. Может, там что-то найдётся? Вход в подвал или просто закуток какой?”

Но едва он миновал один пролёт, мимо него наверх вихрем пронеслась целая дюжина Вероник. Все как одна затянутые в черную материю, сжимающие в руках короткое смертоносное оружие. Даниил ошалело посмотрел им вслед и кинулся вниз. А через несколько секунд тишину вспороли автоматные очереди…

***

Они сидели в подземном бункере и хлебали картофельную похлёбку. В кромешной тьме, которую с трудом разбавлял едва горящий ночник, было совершенно не видно, что в тарелке. Но от аромата, хоть и неказистой, но по-настоящему домашней еды у Даниила невероятно потеплело на душе. Рогов точно уловил его настроение. Он осторожно тронул гостя локтём и тихонько спросил:

– Нравится?

– Очень!

– Да… В этом агонизирующем мире такие вещи бесценны. Прости, что сидим в потёмках.

– Ничего страшного.

– Девочки сегодня вымотались. Надо выспаться. А то бы ты увидел, как тут красиво. Они у меня настоящие умницы! Расписали стены и потолки. Любо-дорого смотреть! – он осторожно вылил из тарелки в рот последние капли и со вздохом добавил: – Пойдём на воздух. Там говорить легче.

Осторожно переступая закутавшихся в спальные мешки девушек, Антон Владимирович и Даниил выбрались наверх. Убежище находилось за пределами города, а потому чернеющий вдалеке мегаполис казался не мёртвым, а всего лишь спящим. Но чахлая растительность и беззвездное небо нисколько не разбавляли тоску. Они сидели на замшелых, поросших мхом бетонных блоках и думали каждый о своём. Рогов поймал взгляд Даниила и безошибочно определил направление его мыслей:

– Да, небо ясным теперь не бывает. Но и это можно исправить. Всё можно исправить.

– Правда? – от услышанного сердце Даниила резко ускорило ритм.

– Правда. Это будет не просто. Очень не просто. И без помощи ледяных нам не обойтись.

– Кого?

– Я так называю собратьев Инги. Нам с ними чертовски повезло. Хотя… Сложно сказать, везение это или промысел божий. Но я хотел поговорить с тобой совсем не об этом.

– Слушаю.

Рогов не спешил. Он долго разминал хрустящие пальцы, напряжённо кусал потрескавшиеся губы. Наконец, собравшись с духом, пробормотал:

– Даниил, я хочу рассказать свою историю. Для того… – Рогов замялся, шумно выдохнул и пояснил: – В общем… Потому, что это в большей степени твоя история.

Молодой человек в очередной раз удивился, но теперь уже принял это спокойно. А его собеседник, всё также с трудом подбирая слова, продолжил:

– Я всегда слишком много работал. Кроме этого ни на что не обращал внимания. Хм… Смешно, но из меня бы вышел практически идеальный клон. Мда… Семья, общество, политика – всё это было для меня лишь сукном, на котором лежали драгоценные камни дел… А когда эти выродки похитили Веронику, вот тогда я и почувствовал, что всё не так. Жизнь устроена не так! Но было поздно, – Антон Владимирович уронил голову, и Даниил заметил, как по щеке сбегают слёзы.

Рогов плакал беззвучно и неподвижно. Казалось, что капли дождя прокатываются по граниту памятника. Но он был человеком. И от понимания этого становилось страшно.

Через пару минут он поднял голову и медленно пробормотал:

– Когда её изуродованную укладывали в бокс, я поклялся, что она никогда не будет одинока, – он обернулся и с непонятной яростью проскрежетал в лицо Даниила: – И ты не в праве меня осуждать! Слышишь? Не в праве!

Молодой человек дёрнулся и испуганно пролепетал:

– Я и не собирался…

– Пока не собирался. Но если через пару минут ты схватишь меня за горло, то я не буду в обиде. Заслужил. Если что, то я даже памятку тебе написал. Она у меня в кармане.

– Да о чём вы?

– Я подозревал, что у дочки будут проблемы с психикой. А потому постарался реализовать специально для неё одну из моих революционных разработок.

– Какую?

– Ты думаешь, что я работал только над криокамерами? В действительности, это далеко не самый важный труд в моей жизни. Я ведь защитил диссертацию по нейробиологии. Но куда больше занимался выращиванием микроскопических нанотрубок, которые впоследствии стали основой структуры синтетического мозга. Это моё главное направление деятельности. И на этом пути я достиг немалых успехов. Мне удалось вырастить искусственный мозг, полностью идентичный человеческому, но имеющий колоссальные способности для интеграции с любыми цифровыми устройствами, – Рогов грустно посмотрел в глаза Даниила, – Вот потому ты и мог проникать в сны нарисованных в твоем домене персонажей.

– Что вы хотите сказать? – запинаясь, выдавил Даниил.

– Да, парень. У тебя не биологический мозг. Тебя не родила мама.

– Что?!

– У тебя не было родителей, не было жизни. Все твои воспоминания придумал я. Потому и криокамера, где ты якобы лежишь, больше напоминает сейф.

Услышать такое было уже выше сил вконец измотанного непрерывными катаклизмами человека. Даниил схватил Рогова за грудки и начал трясти словно тряпичную куклу. Сперва ему страшно захотелось расколоть свою голову, чтобы убедиться в чудовищности услышанной лжи, потом размозжить голову Рогову… Но вид бегущих стариковских слёз незаметно, но очень быстро лишил молодого человека сил. Он сполз на землю и тихо лежал, не говоря ни слова.

Начал брезжить рассвет. Даниил дико замёрз. Он поднялся, молча принял из рук Рогова тёплую ватную куртку и снова устроился на бетонном валуне.

– И что теперь? – прохрипел Даниил.

– Ты простыл, Даня, – мягко сообщил Антон Владимирович.

– А роботы простывают? Это что-то новенькое.

– Ты не робот. Разве робот человек с искусственным сердцем?

– Сердце – это насос. А у меня пластиковый мозг! Душа тоже? Интересно, сколько она бит?

– Даниил, я ничего не знаю про душу. Прости! Прости, если можешь. Но поскольку ты ощущаешь себя человеком, то значит ты и им и являешься.

– Неужели? Не думаю, что кто-то разделяет вашу точку зрения.

– Некому разделять. И критиковать некому. И сказать тебе обидные слова тоже некому. Даниил, пойми, твоя беда… она теперь ничто по сравнению с вымершим человечеством.

Даниил долго молчал, глядя на проясняющийся горизонт. Смотрел на него и Рогов. Солнца видно не было. Лишь светлеющее размытое пятно добавляло четкости к окружающему пейзажу. Даниилу страшно захотелось вскочить, отдёрнуть эту грязную занавесь и увидеть, как заря наполняет мир жизнью, как щебечут птицы, как улыбаются дети… Но мир по прежнему тонул в серости безысходности. Даниил повернулся к озябшему старику.

– Как вы здесь выжили?

– Тяжко… Сначала упал духом. Не верил, что смогу что-то сделать. Но потом встретил клонов дочери. Им было ещё хуже.

– Почему?

– В отсутствии образца они должны неминуемо погибнуть. Но я взял их на воспитание. Трудно было… – Рогов вздохнул, – Но мне всё же удалось пробудить в них человеческое понимание индивидуальности. И вот теперь у меня два десятка дочек.

– А потом?

– Потом пытался подключиться к домену Вероники. Удалённо это сделать было совсем непросто. По дикой случайности получилось установить связь с Ингой. Это было настолько невероятно, что я и сейчас уверен, что без божественного провидения тут не обошлось. Потом узнал о твоём пробуждении. Очень хотел с тобой познакомиться. Ждал тебя и… боялся.

– Ясно. Это вы переключили интерфейсы доменов Вероники и Кирилла?

– Конечно. Страшно было пробираться в криоцентр, но выхода не было.

Даниил несколько секунд обдумывал следующий вопрос, но неожиданно для самого себя поинтересовался:

– Как я мог проникать в сны нарисованных ботов? Разве они видят сны?

– Нет, конечно, – Рогов аж засветился счастьем, – Ты сам придумывал их сны. Более того! После этого они вели себя так, как будто твоё воздействие было абсолютно реальным. А это говорит, как минимум, о двух твоих способностях. Первое и главное: ты умеешь фантазировать.

– А второе?

– Ты обрёл гораздо более глубокое влияние на машину, обслуживающую твой домен. Оно куда сильнее, чем я даже мог предположить.

– И что будем делать дальше?

– Ты помог избавиться от директора и дал шанс остальным пациентам. Это уже очень многое.

– Разве?

– Да! Теперь можно начать на базе криоцентра разворачивать точку отката человечества к нормальному состоянию.

– Вы в это верите?

– Да. Ледяные помогут, – Рогов сделал большую паузу, несколько раз вздохнул и резюмировал: – К счастью или к горю, но новое человечество будет совершенно иным.

– Каким?

Старик только пожал плечами, но вдруг неожиданно заявил:

– Даниил, тебе пора!

– Куда?

– Инга перекинет тебе стеклянный мост. Будешь с ребятишками на острове. Посмотришь, какой вырастет Вероника…

– Что мне на том острове делать?

– То же что и они – творить новые вселенные. Ты этого вполне достоин. Иди! Инга в тебе души не чает. Нравишься ты ей!

Даниил на миг смутился, но тут же усмехнулся и парировал:

– Инга и мне нравится. Я обязательно воспользуюсь её приглашением. Но позже.

Рогов удивлённо вскинул бровь и непонимающе заморгал. И Даниил пояснил:

– Сначала помогу наш мир привести в порядок. Уж очень я по нему соскучился…