Текст книги "Заговор ведьм"

Автор книги: Сергей Шведов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Во дворе мрачноватого трехэтажного дома, который Дарлей приобрел по случаю у разжиревшего сигурдского торговца, измотанного дорогой лорда встретил Симон Лис, не погнушавшийся придержать брату стремя, за что и был вознагражден горячими объятиями. Впрочем, Ваграм был искренне привязан к младшему брату и весьма ценил его за ум и расторопность.

– Прибыл наш старый арнаутский знакомый, – шепнул Симон лорду.

– Быть того не может! – не удержался от восклицания Ваграм. – Вот проходимец! И как его не повесили по дороге?

– Он сумел договориться с ассоциацией воров, а у ясирских паханов свои ходы и выходы в Склавинии.

Пока рыцари и мечники расседлывали коней и размещались под кровлей огромного дома, лорд Дарлей успел отужинать и устроиться в удобном кресле у камина, сбросив надоевшие за день сапоги. День сегодня выдался дождливый и ветреный, и Ваграм не прочь был провести остаток вечера у огня.

– Зови арнаутца, – кивнул лорд младшему брату. Шепель появился через минуту, возможно, он ждал где-то под дверью. За двадцать пять дней, минувших со дня их последней встречи, арнаутец здорово загорел под яфетским солнцем и сейчас практически ничем не отличался от склавинцев.

– Узнал? – коротко бросил лорд.

– Корабль прибудет через двадцать дней, но садиться он будет в Амазонии. Леди Элеоноре удалось договориться с королевой Изабеллой. К сожалению, в Амазонию у меня хода нет, честно говоря, я даже не знаю, где она находится. Возможно, вы, лорд Дарлей, сумеете мне помочь.

Это была скверная новость. В Амазонии лорда Ваграма терпеть не могли и в гости не ждали. Разве что король Аббадин сойдет с ума и пойдет войной на воинственных баб. Надо отдать должное леди Элеоноре, она очень ловко обделывала свои делишки.

– Я слышал, что Амазония – это остров. Следовательно, принцессе Элеоноре Борей придется снаряжать морскую экспедицию, чтобы забрать оттуда оружие. Кроме того, ей понадобится много подвод, чтобы перебросить груз в замок Борисфен по суше. Вряд ли подобные приготовления удастся скрыть от заинтересованных людей. Я слышал, что ближайшими к Борисфену являются порты Ясир и Аквалон. Аквалон ближе, но он контролируется королем Аббадином, Ясир дальше, но там у леди Элеоноры есть союзники. Ha месте принцессы Борей я бы выбил сторонников Аббадина из Аквалона перед самым приходом кораблей из Амазонии.

– Почему ты называешь эту женщину принцессой?

– Потому что она уже стала женой Георгия Гергея, претендента на склавинский престол, более того, уже успела забеременеть от него, как и вторая его жена леди Катерина. Сейчас мой старый добрый знакомый хороводится со своей третьей по счету супругой, леди Кристиной, совершенно очаровательным созданием, думаю, результат не заставит себя ждать. Кстати, леди Элеонора уже разослала гонцов ко всем заинтересованным лордам с радостным известием о своей беременности. Причем богиня Артемида уже напророчила, что она родит девочку, которая станет королевой.

Несдержанный Симон Лис с размаху трахнул кулаком по столу так, что подпрыгнул кувшин с вином, и если бы расторопный Шепель не подхватил его на лету, глиняный сосуд непременно разбился бы, запачкав роскошный ковер, украшающий пол гостиной. Лорд Ваграм внешне соблюдал спокойствие, хотя новости, принесенные арнаутским прощелыгой, расстроили его не на шутку. Леди Элеонора, надо отдать ей должное, действовала с размахом и вполне способна была переиграть короля Аббадина, что-то захандрившего в последнее время.

– Есть одно немаловажное обстоятельство, которое может помешать планам принцессы Борей, – скромно заметил Шепель.

– Говори, – бросил небрежно лорд Дарлей.

– Георгий Гергей не в восторге от вашей планеты, и это еще мягко сказано. Его здорово напугала богиня Артемида, взалкавшая любви. В конце концов, юноша произрастал на цивилизованных планетах и не привык вступать в половые контакты невесть с кем.

– Не богохульствуйте, – строго сказал Дарлей.

– Прошу прощения, – спохватился арнаутец. – Но я понимаю Георгия. Ведь он здесь всем чужой. Яфет пугает его своей непохожестью на мир, привычный с детства, а посему престол Склавинии его не прельщает. Он чувствует себя скорее заложником леди Элеоноры, чем полноценным претендентом на королевскую власть. Короче говоря, парень хочет вернуться на Арнаут и жить там как частное лицо.

– Это он сам вам сказал?

– Да. И поручил мне переговорить с королем Аббадином. Георгию нужны гарантии, что с ним не поступят так же, как с его отцом. Еще ему нужен космический корабль, на котором он сможет покинуть столь не понравившуюся ему планету, и, естественно, отступные.

– Сколько? – спросил Симон Лис дрогнувшим голосом.

– Полтора миллиарда лир претенденту и пятьсот миллионов лир посреднику, то есть мне.

– Сукины сыны, – прошипел Дарлей-младший. Шепель сделал вид, что не расслышал оскорбительных слов.

– Два миллиарда лир – большая сумма, – покачал головой лорд Ваграм.

– Вы же бывали на Арнауте, ваше сиятельство, и знакомы с нашими ценами, – пожал плечами Шепель. – К тому же у Георгия будут большие расходы. Шутка сказать – прокормить четырех жен: Катерину, Кристину, Милицу и Дарину.

– А Элеонора?

– Эта дама – ваша забота, лорд Дарлей. Не возлагайте на плечи мальчика непосильных задач.

Если этот арнаутский проходимец не лгал, то предложение Георгия Гергея выглядело очень заманчивым. Кризис, возникший в Склавинии, рассосался бы сам собой. Возможно, Аббадину это предложение покажется странным, но это только потому, что склавинский король никогда не покидал родную планету, в отличие от Георгия Гергея, который прожил почти двадцать лет на чужой планете, среди таких соблазнов, о которых на Яфете даже не подозревали. Для изнеженного чужой цивилизацией мальчишки жизнь на планете, полной опасностей, вряд ли будет в радость. Этот Георгий не так уж глуп, если сумел сообразить, что является просто марионеткой в руках честолюбивой женщины.

– Думаю, для начала тебе следует поговорить с наследным принцем Склавинии Петром. Его высочество отличается острым умом, думаю, он сумеет убедить отца в выгодности твоей затеи.

– Не возражаю, – склонился в поклоне арнаутец.

– Симон организует тебе эту встречу завтра. Иди. Пока младший брат провожал до дверей гостя, лорд Баграм осушил кубок и поморщился. Человеку, раз ощутившему вкус арнаутского вина, яфетское кажется пойлом.

– Ты веришь этому наглецу? – раздраженно спросил Симон брата.

– А почему же нет, друг мой. Эти арнаутцы любят деньги даже больше, чем мы любим власть. А Георгий вырос среди них. Здесь, в Склавинии, он всегда будет чужаком.

– И ты решил помочь королю Аббадину разрешить все проблемы. А ты уверен, что эта неблагодарная скотина сумеет оценить наши усилия? Он ведь не отдал нам провинцию Ферей, несмотря на все услуги, которые ты ему оказал.

– Ты совершенно прав, Симон, было бы глупо помогать королю Аббадину. Но почему бы не помочь его наследнику. Петр ведь твой самый близкий друг, и мы имеем на него некоторое влияние. Думаю, он окажется более благодарным человеком, чем его отец.

Симон отвел глаза и смущенно откашлялся:

– Да, но пока что Склавинией правит король Аббадин.

– Аббадин не вечен. Уже в этом году истекает срок его царствования. Аббадин изменил порядок наследования, но не сроки пребывания у власти. Никто прежде не правил нашим королевством более тридцати лет.

– Вряд ли Аббадин, отменивший порядок наследования, станет придерживаться этих сроков.

– Это правда, но в Склавинии кроме короля есть еще пожизненные сенаторы, лорды, жрецы и рыцари, которые в определенных обстоятельствах могут не согласиться с Аббадином.

– И что это за обстоятельства?

– Ну, скажем, лорд Гергей откажется от престола не в пользу Аббадина, погубившего его родных, а пользу наследника Петра, передав ему таким образом благословение Артемиды. Такой жест сына Елены и Марка Гергеев примирит всех и предотвратит разгорающуюся в Склавинии гражданскую войну. Что е касается Аббадина, то он может занять свое законное место в Сенате. Этому никто препятствовать не будет. Если же низложенный король вздумает воспротивиться единодушному решению лордов, жрецов и рыцарей, то мы найдем на него управу.

– Ловко, – цокнул в восхищении языком Симон Лис.

– В таком случае за дело, брат. В этой интриге твоя роль решающая.

Проснувшись рано утром на довольно жестком ложе, выделенном ему любезными хозяевами, Шепель решил поближе познакомиться со столицей Склавинии, благо никто не собирался чинить ему в этом никаких препятствий. Селена еще спала, удобно устроившись в кресле. Впрочем, это странное существо можно было смело называть Селеном. Сир Анри из Галата оказался прав, более того, сумел доказать скептически настроенному Шепелю свою правоту. Для этого он использовал старый как мир мальчишеский способ, то есть проделал отверстие в стене замковой бани, а потом подпустил к ничего не подозревающей Селене распутную и весьма фигуристую служанку.

Поначалу Шепель, наблюдавший за происходящим, решил, что Селена обыкновенная лесбиянка, но очень скоро понял, что ошибается. Преображение состоялось столь стремительно, что Константин успел только крякнуть от изумления, когда вместо красивой девушки узрел не менее симпатичного юношу, вполне созревшего для любовных утех. Сир Анри, увидев потрясенное лицо инопланетянина, беззвучно рассмеялся, а Шепель пришел к выводу, что на этой чертовой планете далеко не все ладно, и вполне возможно, что чудеса, о которых он слышал, не являются плодом народной фантазии, а имеют под собой вполне реальную почву.

В этой мысли его еще больше укрепил Георгий, прибывший в замок Борисфен в сопровождении пышной свиты. Это от него Константин узнал о кентавритах и о богине Артемиде, оживающей во время религиозной церемонии. Георгий выглядел растерянным, кажется, в его душу закралось подозрение по поводу своего происхождения. Ведь лейтенант внешней разведки был далеко не глупым парнем и умел сопоставлять факты. Шепель с самого начала считал, что надо было сказать Георгию о его настоящих родителях, но, к сожалению, отцы командиры думали иначе, и эта их ошибка могла в будущем привести к весьма печальным последствиям. Одно дело, когда во главе мятежа становится человек, уверенный в своем праве на власть, и совсем другое, когда он раздираем сомнениями. В этом случае он может погубить доверившихся ему людей, но подобные вопросы, кажется, не слишком волновали людей, направивших лейтенанта Кайданова на Яфет. Георгий должен был исполнить роль консервного ножа, вскрывающего плотно закупоренную банку. Вот только Константин сильно сомневался, что продукт, хранящийся в этой самой банке, придется по вкусу политикам Арнаута.

Разумеется, Георгий не давал никаких поручений Шепелю. Бежать с Яфета, не выполнив задания Центра, лейтенант внешней разведки не собирался, переговоры с Дарлеем, а в перспективе и с Аббадином Константин затеял на свой страх и риск. Ему нужна была как можно более полная информация обо всех процессах, происходящих на Яфете, а получить эту информацию он мог только в королевском замке, где кипела бурная и пока малопонятная майору жизнь.

Селена с охотою откликнулась на приглашение Шепеля прогуляться по Сигурду. Константин, уже слегка попривыкший к мысли, что имеет дело с необычным существом, сумел найти верный тон в общении с гермафродитом. Он держался по-товарищески, но без панибратства. Отношения между ними были исключительно коммерческие, без всяких поползновений на телесную близость. Шепель и раньше с предубеждением относился к яфетянкам, а ныне собственными глазами убедился в том, что арнаутские суеверия по поводу представителей этой планеты имеют под собой серьезные основания.

Сигурд размерами почти не уступал Ясиру. По прикидкам Константина, здесь проживало не менее ста пятидесяти тысяч человек. Это очень приличное число для страны, где основой производства является сельское хозяйство и еще не изжиты не только феодальные, но и родоплеменные отношения. Прогуливаясь по улицам столицы Склавинии и разглядывая ее причудливую архитектуру, Шепель все больше склонялся к мысли, что на Яфете человечество столкнулось с чем-то большим, чем просто с обществом, деградировавшим под воздействием внешних обстоятельств. Об этом говорили не только причудливые социальные связи, не укладывающиеся ни в одну из известных человечеству схем, но и некоторые особенности внешнего облика яфетян и их быта.

В Сигурде, к примеру, попадались строения, ставящие в тупик пристрастного наблюдателя. Если эту цивилизацию основали выходцы с планет Федерации, то почему строгий архитектурный стиль пятисотлетий давности не стал господствующим на этой планете? И если частные жилища яфетяне строили, исходя из собственных скромных возможностей, когда практичность сооружения ставится выше его эстетичности, то откуда здесь взялись эти причудливые храмы, совершенно непохожие друг на друга?

Храм Гермеса, виденный Константином в Ясире, отдаленно напоминал готический собор далекого земного Средневековья, а храм Изиды более всего походил на пирамиду. Нечто подобное, хотя и куда менее грандиозное, Шепель видел на фотографиях, сделанных на Земле несколько тысяч лет назад. Кажется, это были храмы народа ацтеков, исчезнувшего задолго до того, как началось Великое переселение. Это что, генетическая память, вдруг проснувшаяся в критических обстоятельствах? Ведь цивилизация на Яфете насчитывает всего пятьсот лет, слишком малый срок для того, чтобы здесь развилось столько архитектурных стилей и направлений, кардинально отличающихся друг от друга. Одно из двух: либо чуть ли не все сосланные на Яфет каторжники были гениальными архитекторами, либо у яфетян перед глазами имелись образцы, которым они подражали.

Георгий рассказал Константину, что крепость в Амазонии была построена кентаврами Бриттом и Симпилиусом по просьбе Артемиды, которая потом коварно обманула наивных жеребцов. Более того, Кайданов утверждал, что кентавриты не просто люди, деградировавшие до полного безобразия, а чудовищная помесь пришельцев с далекой планеты Земля и местной яфетской расы разумных или полуразумных существ. Последнее, конечно, не лезло ни в какие ворота, и вздумай Шепель излагать нечто подобное перед учеными-генетиками родного Арнаута, они бы наверняка подняли его на смех. Неизвестно, правда, что сказали бы эти ученые, если бы увидели превращение чудесной полногрудой и крутобедрой девушки в не менее прекрасного юношу, обладающего всеми анатомическими признаками мужского пола. Если Константин поверил собственным глазам, то почему он должен усомниться в правдивости рассказов Георгия Кайданова?

Храм Изиды в Сигурде был как две капли похож на храм этой же богини в Ясире. Разве что этот был много новее. Создавалось впечатление, что его построили совсем недавно, ну, может быть, каких-нибудь пять-шесть лет назад. Шепель рискнул обратиться с расспросами к сигурдийцу, торговавшему вразнос очень вкусными свежеиспеченными булочками. Таких торговцев в Сигурде было великое множество, что очень облегчало жизнь как горожанам, так и любопытствующим туристам. Собеседник Константина оказался болтливым малым и с охотой рассказал заезжему фригийцу, что этот храм был действительно возведен недавно по приказу старшего сына короля Аббадина, принца Петра. Прежде Изиде в столице Склавинии никогда не кланялись из-за порочных склонностей ее почитателей. Жрицы природных склавинских богинь были возмущены вторжением чужеродного элемента в свою сплоченную среду, но король не внял их доводам и встал на сторону сына.

– Да что там Изида, – шмыгнул носом торговец. – Ныне у нас и Ваалу храм возвели. Такого прежде даже у вас во Фригии не бывало. Как ни крути, а этот Ваал пришел к нам с Темной стороны, прежде его почитали только навьи да содомиты. Даже кентавриты и те им брезговали, а ныне едва ли не вся склавинская знать по примеру короля и принца приносит жертву Ваалу, начисто забыв природных богинь и богов.

– А простой народ Ваалу не кланяется?

– У нас свои боги, фригиец, – смачно сплюнул на землю говорливый торговец. – Моя мать из клана Гергеев, и я с малых лет приучен приносить жертвы богине Афродите. Наша ассоциация торговцев почитает Гермеса, а ремесленники просят подмоги у Гефеста. Зачем нам сдались эти Изида и Ваал. Сплошная срамота от них по городу идет.

Заметив приближающихся стражников, торговец поспешно ссыпал в мешочек медь, полученную от Шепеля, и скрылся в толпе. Особенного оживления у входа в храм Изиды Константин не увидел. Видимо, недавний собеседник Шепеля был прав – эта богиня не пользовалась популярностью в Сигурде, но за те полчаса, пока арнаутец любовался храмом, в его чрево проскользнуло несколько человек. Эти люди кутались в плащи, стараясь не привлекать к себе внимание, но Константину показалось, что он узнал в одном из них Симона Лиса. Странно, что брат лорда Дарлея передвигался по городу пешком и без всякой охраны.

– Двадцать золотых монет, и я открою тебе одну очень важную тайну, Константин.

Шепель с удивлением уставился на свою спутницу, вдруг заговорившую, но Селена выдержала его взгляд, не моргнув глазом. Вообще-то, Антуан Рубикс был прав, это существо отличалось редкой алчностью и своей страстью к деньгам могло бы поспорить с банкиром Понсоном. Селена уже изрядно облегчила кошелек своего нанимателя и, вероятно, лелеяла надежду опустошить его совсем.

– А ты уверена, что эта тайна стоит двадцати золотых?

– Она стоит гораздо больше, но из расположения к тебе я продаю ее по дешевке.

– Ладно, – вздохнул Шепель, доставая увесистый мешочек, хранившийся на груди под одеждой.

– Не здесь, – остановила его Селена. – Не будем привлекать к себе внимание. Расплатишься, когда мы вернемся в дом Дарлея.

– А тайна?

– Симон Лис – гермафродит.

– Ты что, с ума сошла! – возмутился Шепель.

– Случай, конечно, прискорбный, – криво усмехнулась Селена. – Но среди уроженцев Содомии красавцы совсем не редкость. Далеко не каждая дама способна определить, что понравившийся ей мужчина – гермафродит. Впрочем, многих жриц склавинских богинь не смущают отступления от общепринятых правил. Ведь и их небесные покровительницы не могут служить образцами нравственности.

Шепель в ответ только развел руками и пробурчал под нос нечто нечленораздельное, вроде того, что дело, конечно, житейское.

– А что, от гермафродита всегда рождается гермафродит? – поинтересовался он.

– Обычная женщина рождает от гермафродита мальчика, метаморфозы с ним начинают происходить в период любовного угара, да и то только в том случае, если он влюбится в мужчину. Человек может прожить целую жизнь, не подозревая о своей особенности.

– Откуда тебе известны все эти подробности?

– Не притворяйся, Константин, ты знаешь, с кем имеешь дело. И мне нравится, что ты относишься к этому спокойно. Тебе ведь открыла мою тайну леди Элеонора?

– Очень достойная женщина, – смущенно буркнул Шепель.

Селена только многозначительно рассмеялась в ответ. Возможно, у нее было свое мнение на этот счет, но Константин не стал углубляться в частную жизнь жрицы богини Артемиды и будущей королевы Склавинии, хотя ему и показалось странным, что леди Элеонора уклонилась от брачного обряда с Георгием Гергеем и передоверила это мероприятие младшей сестре.

– Скажи, Селена, а культ Ваала как-то связан с культом Изиды?

– Нет. В Содомии Ваала не почитают. У нас нет храмов, построенных в его честь.

– А что собой представляет его культ?

– Понятия не имею. Говорят, что Ваал связан с навьями. Обрати внимание на человека в черном плаще, который сейчас крадется к храму Изиды.

– Обратил. И что дальше?

– По-моему, это принц Петр, сын и наследник короля Аббадина. Я видела его мельком, когда мы с Хряком прошлой весной были по делам в Сигурде. А вон там, за углом, прячется его охрана в таких же черных плащах.

Похоже, принц Петр перестарался с маскировкой. День сегодня выдался теплый, и появление на улицах города людей, облаченных в одинаковые черные плащи, не могло не привлечь внимание зевак. Впрочем, сигурдцы, видимо, догадывались, что имеют дело с особами, наделенными властью, а потому и не докучали им своими глупыми вопросами.

– Хочешь узнать, о чем принц Петр беседует с Симоном Лисом?

– А это возможно?

– Сто золотых монет.

– Договорились. А тебя пустят в храм?

– Изида не позволит, чтобы кто-то оскорбил недоверием ее жрицу.

– Но я-то для богини человек посторонний.

– Щедрому другу жрицы нечего бояться в храме Изиды.

Шепель решил рискнуть. В конце концов, если Селена задумала бы его погубить или выдать, то ей незачем устраивать ему ловушку в храме, достаточно обратиться к первым же попавшимся стражникам короля Аббадина.

На входе в храм посетителей придержали. Три мрачных субъекта, облаченных в женские одежды, неприветливо уставились на незваных гостей. Впрочем, заминка длилась всего несколько секунд, Селена прочертила в воздухе какой-то знак, и этого оказалось достаточно, чтобы служители сломались в подобострастном поклоне.

– Это евнухи, – пренебрежительно махнула в их сторону рукой Селена. – Мелкие сошки.

Жрица Изиды, зачем-то прикинувшаяся воровкой, повела Шепеля по запутанному лабиринту в подземные помещения храма, не дав ему как следует полюбоваться великолепием внутреннего убранства главного зала. Золота здесь было столько, что у Константина зарябило в глазах. Мельком он увидел статую богини Изиды. В отличие от прочих виденных Шепелем яфетских богинь, эта была одета, но стояла она в такой неприличной позе, что майору стало неловко. Богиня явно собиралась кого-то соблазнить, но, к ее величайшему сожалению, в главном зале не было никого, кроме несчастных евнухов.

– Никогда не смотри в глаза яфетских богинь, – шепнула Селена, дергая зазевавшегося Константина за рукав.

– Но она ведь стояла ко мне задом, – попробовал оправдаться Шепель.

– Будем считать, что тебе повезло, – отрезала Селена.

В храме Изиды воровка вдруг обрела властность, вроде бы не замечавшуюся за ней ранее. Шепель с удивлением наблюдал, как перед Селеной сгибаются в поклоне не только евнухи, но и особы куда более высокого ранга. Видимо, эта особа, случайно встретившаяся на его пути, была жрицей высокого ранга.

– Ты уже была здесь раньше? – тихо спросил Константин.

– Все храмы богини Изиды построены на один манер, – пояснила Селена. – В одном из них я родилась и провела детские годы.

Комната, куда ввела Шепеля жрица, была обставлена на зависть. Впрочем, Константин уже привык к яфетской роскоши и довольно равнодушно реагировал на златотканую парчу и на серебряную посуду, усыпанную драгоценными камнями. Яфетяне, надо отдать им должное, не жалели средств для обустройства роскошной жизни своих богов и их достойных служителей. Селена решительным жестом откинула портьеру и приникла ухом к стене.

– Они уже здесь, – прошептала она, взмахом руки указывая Шепелю на стул.

Константин подчинился. Селена провела ладонью по каменной кладке, и случилось чудо. Стена, обычная на первый взгляд, вдруг стала прозрачной, Шепель теперь мог не только слышать, но и видеть то, что происходило в соседней комнате.

Симон Лис и принц Петр сидели на роскошном ложе, приобняв друг друга за плечи. В принципе, это могли быть вполне невинные дружеские объятия, тем более что разговор, который вели собеседники, был далек от интимного. Симон Лис делился с Петром сведениями, полученными от Шепеля, правда, весьма вольно их при этом интерпретируя. Константин, например, никогда не говорил о готовности Георгия Гергея отказаться от престола в пользу принца Петра. Похоже, Дарлеи воспользовались удобным случаем и затеяли свою интригу с целью отстранить от власти короля Аббадина. Судя по всему, они рассчитывали, что король Петр станет послушным орудием в их руках. Видимо, для этого у них имелись веские основания. Наследник склавинского престола не произвел на Шепеля приятного впечатления. Это был юнец лет двадцати, довольно высокого роста, длиннорукий и худощавый. Лицо его можно было бы назвать даже приятным, если бы не кривая усмешка, навечно будто приклеившаяся к толстым губам. Глаза принца Петра были красными, похоже, с похмелья.

– Вряд ли это понравится отцу, – вздохнул Петр. – Ты же знаешь его, Симона.

Вообще-то, Шепель видел перед собой пока что мужчину, и это странное обращение заставило его насторожиться.

– Мы могли бы видеться чаще. – Младший Дарлей погладил сидящего рядом юношу по руке. – Никто не посмеет осудить короля.

– Ты же знаешь, сколько в Сигурде ходит слухов о нашей семье. Жрицы клановых богинь поднимут Страшный шум.

– А кто помешает тебе разрушить старые храмы и выгнать из города жриц?! Изида и Ваал должны стать единственными богами в Сигурде и Склавинии. Твой отец не довел начатое дело до конца. Жрецы Ваала им недовольны. Нельзя останавливаться на полпути, иначе все может рухнуть в один далеко не прекрасный момент. На какое число король Аббадин назначил вашу свадьбу с Теодорой?

– Она состоится через два месяца.

– Теодора – жрица Макоши, одной из самых коварных и хитрых богинь. Что, если она раскроет твою тайну, Петр?

Принц дернулся как от удара и вскочил на ноги, голос его сорвался на визг:

– Ты не смеешь об этом говорить, Симона!

– Успокойся, дорогой, ты знаешь мою тайну, я знаю твою. Мы квиты. Не в моих интересах болтать о твоих недостатках. Но ты знаешь, что будет, когда твоя тайна станет известна жрицам и жрецам склавинских богов. Чтобы выжить, надо убивать – не об этом ли тебе день и ночь твердят жрецы Ваала.

– Я ненавижу Харона, слышишь, Симона, ненавижу. Он шантажировал отца, а теперь будет шантажировать меня.

– Он шантажирует вас, пока вы слабы, – усмехнулся Лис. – Но когда не будет ни жрецов, ни жриц, когда богини и боги Склавинии покинут наши города и села, когда все яфетяне будут поклоняться Ваалу и Изиде, власть Харона рухнет. Ему некому будет выдавать наши тайны. Слышишь, Петр, некому!

Достойный сын короля Аббадина неожиданно улыбнулся, глаза его блеснули:

– Ты поразительно умна, Симона, с каждым днем я люблю тебя все больше и больше.

– Наше чувство взаимно, – отозвался Симон Лис. – Но я тебя умоляю, Петр, старайся как можно реже видеться с Теодорой.

– Ты что, ревнуешь меня, дорогая?

– Нет, мой птенчик. Я знаю, что Теодора тебя ненавидит и сделает все возможное, чтобы навредить легковерному жениху. Сделай то, о чем я тебя прошу, и все шлюхи мира будут у твоих ног.

– Я люблю только тебя, Симона.

Шепель с интересом наблюдал, как преображается лицо и тело младшего брата лорда Дарлея, но в полной мере оценил красоту Симоны только после того, как она скинула мужскую одежду. Более совершенных форм и более пленительного лица ему видеть еще не доводилось. Немудрено, что мальчишка Петр повел себя как помешанный. Впрочем, продолжения любовной игры Шепель не увидел. Селена провела по стене рукой, и изображение исчезло. Правда, слышались охи и ахи влюбленной парочки, но Константина они уже не волновали. Он впал в глубокую задумчивость.

– Они нас слышат? – поднял он наконец голову.

– Нет, – покачала головой Селена.

– Скажи, эта Симона может родить сыну Аббадина ребенка?

– Разумеется, нет, – усмехнулась Селена. – Она ведь родилась мужчиной.

– Следовательно, и твоя милая подружка из замка Борисфен ничем не рисковала.

Селена засмеялась, откинув назад коротко подстриженную голову:

– Ты поразительно догадлив, инопланетянин. Зато она получила не меньшее удовольствие, чем от сексуальной связи с мужчиной.

– Теперь я понимаю, как можно дожить почти до сорока лет, сохраняя при этом девственность.

Константин вдруг припомнил слова Исава, настоятельно советовавшего ему полюбоваться отражением женщины в зеркале, прежде чем вступать с ней в связь. В комнате, где сейчас предавались страсти Симон Лис и принц Петр, зеркал не было.

– А здесь есть зеркала?

– В храме Изиды зеркал не держат, но ты можешь увидеть мое отражение в этом медном тазу.

Для того чтобы соблазнить майора внешней разведки, вот уже более месяца лишенного женской ласки, никакого особого колдовства не потребовалось. Достаточно было показать ему отражение женского тела в меди, начищенной до зеркального блеска. Шепель всего на несколько минут забыл о коварстве яфетянок, но именно эти минуты были самыми прекрасными в его жизни. Он не понял, откуда в этой комнате вдруг взялось ложе, да это было и неважно. Когда вступаешь в сексуальную связь с ведьмой, все остальные чудеса кажутся уже чем-то само собой разумеющимся.

– Как же низко ты пал, Константин Шепель, спутавшись с содомиткой, – насмешливо произнесла Селена.

– Слово «пал» звучит неуместно в отношении человека, имеющего богатый сексуальный опыт, – усмехнулся Шепель. – Сейчас меня волнует совсем другой вопрос – чего так боится принц Петр?

– Не знаю, – вздохнула Селена. – О короле Аббадине ходит множество разных слухов, но достоверно можно сказать только одно. Он, конечно, неспроста попал под влияние темного культа Ваала.

– Я так понимаю, что усиление этого культа волнует не только склавинцев, но и содомитов?

– Ты правильно понимаешь, Константин. Этот культ почти зачах, но в последние двадцать лет кто-то упорно пытается его реанимировать.

– Вы подозреваете, что Харон инопланетянин?

– Во всяком случае, у нас есть кое-какие сомнения на его счет.

– Следовательно, ты не случайно вступила в контакт с Антуаном Рубиксом и взялась мне помогать?

– Ты мог бы догадаться об этом раньше.

– Значит, вы давно знакомы с леди Элеонорой?

– Я нет, просто в силу возраста. Но жрицы Изиды вот уже более двадцати лет сотрудничают со жрицами Артемиды. С тех самых пор, когда верховная жрица склавинского храма богини, она же королева Климентина, попала под влияние Харона и позволила истребить всех своих сестер, их мужей и почти всех племянниц.

– Я не понимаю, зачем Аббадину понадобилось истреблять всех своих братьев. Он ведь был старшим в семье?

– В случае смерти Аббадина один из братьев наследовал ему в этом тридцатилетнем цикле.

– А народ что же, безмолвствовал?

– Видишь ли, братьев короля убивали из-за угла. Их смерть привычно списывали на происки Гергеев и Мореев и, в свою очередь, истребляли представителей знатных семей этих кланов. Гражданская война удобна тем, что можно списать на врагов собственную вину за смерть соперников. Много позже умные люди стали догадываться, кому на самом деле была выгодна смерть братьев Аббадина.

– А к какому клану принадлежит невеста принца Петра?

– К клану Фереев. Вообще-то, ее мужем должен был стать мужчина из клана Тимон, как это уже случилось с ее сестрами. Но Теодора старшая, и именно она должна была родить от одного из Тимонов мальчика, который, женившись на дочери Георгия, стал бы его наследником. Теперь ты понимаешь, почему королю Аббадину так важно женить своего сына именно на этой девушке. Лорд Зидор играет сразу на два фронта. С одной стороны, он вроде бы не прочь поддержать леди Элеонору, с другой – не порывает и с королем Аббадином. По слухам, Аббадин в последнее время сильно прихварывает, так что принц Петр очень скоро может быть провозглашен королем, и вот тогда для Фереев наступят благословенные времена. Петру не на кого будет опереться, только на этот клан. Ну а если верх одержит леди Элеонора, то у Зидора уже есть внук, рожденный средней дочерью от Тимона.