Текст книги "Мэмоэра(СИ)"

Автор книги: Сергей Шоларь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Хреново, – заявил Макаровский. – Этот ушлепок тебя запомнил.

Ганка и сама понимала, что дела неважные. Они знают, где ее искать, наверняка узнают в Экспоцентре, какая фирма арендовала стойку. Слегка успокаивало то, что никто из сотрудников "Мереж" не знает адреса, где она живет. Хотя в отделе кадров есть копия паспорта с пропиской... В общем, на работе можно поставить жирный крест.

– Что с прибором будем делать? – в очередной раз спросил Ярослав. И тут же выдал предложение: – Я знаю одно место...

– Поехали, – тут же согласилась Ганка. – Домой мэм тащить нельзя. Вдруг эти заявятся?

– Я с вами, – заявила Лида. – Я теперь с вами.

Ярослав оценивающе оглядел Лиду, как будто впервые увидел.

– А ты сумеешь? Придется спускаться под землю, а там холодно, страшно и никаких удобств...

– У меня четвертое место по области по прикладному многоборью. И КМС по дзюдо.

– Ого! – вдохновился Макаровский. – Наш человек. А каким именно многоборьем увлекаемся?

– Классический пентатлон. Клуб "Шервуд", на Костылевской.

– Телохранителем мечтаешь стать?

– Нет, домохозяйкой, – съюморила Лида. – Иногда в воспитательных целях полезно владеть бросками и подсечками. А так же метанием сковородок и стрельбой макаронами.

Ганке все меньше нравилась веселая болтовня Ярослава и Лиды. Не то, чтобы она ревновала... Но все-таки. Ярик – ее парень. Давайте ближе к теме. Расщебетались, голубки.

– Эй, пипл, у меня в рюкзаке – тридцать миллиардов долларов, – попыталась разбить зарождающуюся идиллию Ганка. – Это половина всего бюджета Украины. У кого-то есть конкретные планы на этот счет?

– А что, берем такси, заскакиваем ко мне на Игоревскую за снаряжением, и – на Калантаевку... Я уже набираю... – Макар шлепнул пальцем по дисплею. – Алло, машину, будь ласка, на Повитряфлотский...

Глава 3. Побег

После разгромной встречи в ДК, побега и ночного спуска в заброшенный коллектор на Калантаевке следующий дня для Ганки прошли тягуче и бесцельно. В первый день она отсыпалась, потом всю ночь смотрела какой-то тупой любовный сериал. Вот так взяла и смотрела, отключив мозг, завернувшись в плед, чувствуя, как затекает шея. Наливалась желчной ненавистью к главной героине, ее сволочному возлюбленному и вообще к создателям этого мыла. Смотрела, заставляя себя; наверное, чтобы насолить себе самой, наказать себя неизвестно за что. Апатия и опустошение. Там, под старыми досками в нише, спрятано... Какая разница, что там спрятано? Нафик... «Мережи», наверное, уже ищут новую лохиню, готовую за сто баксов изображать из себя примерную мартышку в белой кофточке и серой юбке...

Эти бандиты подумали, что это Вика с Севой забрали мэмвок. Надо бы Викуле позвонить, предупредить... Не буду, не хочу. Так тебе и надо, мымра китайская.

И Макаровский – сволочь. Запал на эту... культуристку в юбке. Не звонит. Ну и не надо.

Выключила телефон.

Ничего не надо. Мозга нет... Пойти поесть, что ли? Какой поесть, три часа ночи... Включить телефон? Незнакомые номера что-то хотели? Нафиг. Все. Пошли... Выключила звук. Потом включила...

Стена-скала будущих неприятностей, какого-то страшного события вот-вот готова была обвалиться, накрыв и похоронив под собой полмира. Лера? Почему Лера?

Ярослав позвонил утром третьего дня, когда Ганка еще спала. Сколько время? Половина десятого? Что?

– Что? – не поняла спросонья Ганка. – Какая Люба? Любонька?

Выяснилось, что Люба пропала. Вчера еще, днем, ей кто-то позвонил, она сказала родителям, что выйдет во двор с кем-то поговорить и не вернулась. Всю ночь не было и до сих пор нигде не объявилась.

– Тебе звонили...

Ганка прожогом вскинулась. Мозг моментально оккупировали грозовые тучи и смерчи с ураганами. Люба? Пропала? Это те люди, напавшие на клуб! Охотники за прибором. Она же сказала им свой адрес...

– Ярик...

– Давай, вылезай, – решительно заявил Ярослав. – Надо идти в полицию. Это уже не шутки. В одиннадцать собираемся на Арсенальной.

И тут же добавил.

– Подожди. – Помолчал несколько секунд. – Мы не знаем, куда подевался прибор. Никто из нас не знает.

– Я поняла. Уже выхожу.

***

Полицейский, с которым пришлось беседовать Ганке, оказался в гражданской форме, и выглядел молоденьким петушком, корчившим из себя важную птицу – невысокого роста, тощий, голенастый, светловолосый; на шее у него постоянно двигался кадык, поросший девственным пушком. Из скороговорки представления Ганка запомнила, что он – лейтенант, а больше ничего не запомнила. Он постоянно куда-то звонил, кому-то что-то говорил, объяснял, одновременно пытаясь что-то печатать в ноутбуке, отрываясь на то, чтобы что-то написать в смарте.

Никаких вопросов по поводу мэмвока он не задавал.

– Как они выглядели? – спрашивал полицейский, кося одним глазом на Ганку, а вторым пытаясь прочитать сообщение у себя в телефоне.

– Ага, ага, – загадочно тянул лейтенант, стуча по клавиатуре. – Это – всё? – спросил он Ганку, подозрительно глянув на её шрам. Ганка кивнула утвердительно. Из принтера полез листок. – Вот... здесь.

Лейтенант ткнул ручкой в свободную строчку.

Ганка, не читая, старательно вывела "Ганна Подольска". Полицейский машинально взял листок со стола, опять кому-то что-то настойчиво объясняя по телефону... Ганкины показания на некоторое время зависли в его руке, не донесенные до стопки таких же листиков...

Через несколько минут никак не относящегося к пропаже Любы Мневич разговора, листик с показаниями продвинулся и присоединился к стопке своих собратьев. Еще через пару минут появилась та самая розовая бумажка, которую Ганке выдали в дежурной части – пропуск, а еще через некоторое время лейтенант дотянулся к пропуску ручкой, чиркнул там, и, не отрываясь от телефона, протянул бумажку Ганке. В этом месте Аня поняла, что ее допрос окончен и ей настойчиво рекомендуют покинуть помещение.

– До свидания, – хмуро выдавила Ганка. – Вы ее найдете? – задала последний вопрос, имея в виду пропавшую Любоньку. Но лейтенант, не отрываясь от телефона, только замахал на нее ручкой.

– Козлы они все, – заявила Ганка, когда вышла из полицейского здания. Ее друзья невесело улыбнулись. Их было пятеро – кроме Ани давать показания пришли Макаровский, Лида, Денис и Виталий. Вике звонить не стали. Лера отчего-то не явилась, хотя вчера к ней домой заходил Виталий и она обещала быть.

– Что? – не поняла веселья Ганка.

– Каждый, кто оттуда выходил, говорил то же самое, – пояснил происходящее Ярослав. – Дословно. Про козлов. Мы даже поспорили, что ты скажешь именно это слово.

Они расположились под пока еще голыми каштанами на стоянке возле УВД, где Макаровский и Виталий Метис оставляли свои мотоциклы. Несмотря на мартовский холод, парни снарядили боевых коней – искать Любу. Шумел и давился в пробках город; мимо них сновали и спешили "новые" и старые полицейские, подъезжали машины с проблесковыми маячками, толпились люди...

– Полицейские новые, а козлы все те же, – подвел итог похода в УВД Денис. – Надо что-то делать. Надо Любу искать.

– Чувствую приближение большущей задницы, – заявил Макаровский. – Люба, Лера. Лера... Люба – понятно. Почему-то Лера?

У Дениса зазвонил телефон.

– Да... Что?? Как... Когда?

Все напряженно уставились на Дениса, слушающего кого-то.

– Блииин... – протянул Денис, нажав кнопку отбоя. Он заметно побледнел, и в его лице читались страх и растерянность. – Рита звонила, знакомая, живет с Лерой в одном подъезде. Час назад Леру убили.

Мозг сопротивлялся. Сознание отказывалось. К горлу подскочил твёрдый костяной шар. По спине медленно позли холодные щупальца.

Кто-то спрашивал "как?" и "почему?". Почему? Это ты виновата. Это ты виновата.

В висках стукнуло и потекло по венам, оседая ватной слабостью в коленях, схватив за желудок. Это ты виновата.

Нужно ехать...

А может это... Она разговаривала с мамой...

Что, это?

Её убили...

Лера?

Ганка ничего не чувствовала. Ей казалось, что она ничего не чувствует. Оглохло всё, затихло, ватно, под одеялом...

– Она вышла из дому, по-видимому, собиралась прийти сюда. Соседи видели, что она бежала, а за ней гнались двое... Встретили у подъезда. Она хотела перебежать дорогу – и под колеса... Там у них скоростной участок. Джип, огромный, с кенгурятником, ее покромсало в клочья. Водитель джипа – девушка какая-то, из крутых, в больницу увезли, как увидела – сама упала замертво... Эти двое прыгнули в машину...

– Надо ехать туда...

– Куда?

Вопрос завис в воздухе, как выпущенные осьминогом в воду чернила, медленно распространяясь в сторону формалинового запаха морга, похоронных кортежей, плачущих родителей и выбора подходящей для траура одежды.

– Молодые люди, это вы приходили по поводу розыска?.. – от крыльца РОВД к ним приближался совсем молодой полицейский в форме, которого они видели, когда входили в здание, он первый их встречал возле дежурной части. Паренек зябко ежился, торопливо шлепая по лужам на тротуаре. – Вас просят задержаться. Там вроде кого-то нашли.

Все впятером повернули и кучкой зашагали в здание, как будто стараясь побыстрее покинуть место, где разлилась чернильная мгла по имени Лера. Ганка отчего-то почувствовала приступ тошноты и с трудом удержалась, чтобы не вырвать прямо здесь, на мощеном плиткой крыльце.

Молоденький лейтенант, который их опрашивал, уже спешил навстречу, держа в руке какие-то листики.

– Прошу прощения, граждане, но есть вопрос. Посмотрите, может узнаете. Только что скинули, документов никаких, а нам неопознанный, сами понимаете, ни к чему... Вроде ваша.

На плохом принтерном черно-белом изображении Любоньку Манюню узнать было сложно. На фото – только верхняя часть, лицо со страшными кровоподтеками, неестественно вывернутая шея...

Ганка не стала рассматривать жуткий листочек. Один раз только глянула, и отвернулась, опустив голову и глядя куда-то вниз ничего не видящими глазами. Плыли серые чернильные обрывки.

– Где ее нашли? – спросил Ярик, страшно бледный, играя желваками.

– На мусорке... По ориентировке – Дарницкое управление, – прочитав что-то в листиках, сообщил полицейский. – Так что, опознаете?

– Капец... – выдавил из себя Денис. – Всем нам капец. Нас всех ищут. И найдут...

Капец... Не то слово. Как это? Люба, Лера?

Ганка глянула на друзей.

Лида стояла, запустив пальцы в волосы, обхватив голову. Денис опустился на корточки, как будто его перестали держать ноги, так же запустив пятерню в густую шевелюру. Виталий Метис оперся локтями на стойку, прижался лбом к холодной стене.

– Ты прав, Вазончик. Мощный и всеобъемлющий ты-рын-дец... – оторвавшись от стены выговорил Виталий. – А она о кошке говорила...

– В общем, если что, ваши данные у меня есть, место жительства потерпевшей установлено... Телефон родственников для опознания в деле имеется... – задумчиво перечислял лейтенант. – Все, можно докладывать, что личность установлена.

И, отчего-то радостно оглядев компанию, заявил:

– Вы это, осторожней. Сидите по домам и не высовывайтесь. Мало ли что... Запишите телефон... Звоните, если вдруг что-то новое появится. Спросите оперуполномоченного Бобрика, или Кацубу Андрея. Это мой помощник.