Текст книги "Финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Мякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

превзойденного Уэйна Лонгли? Так что поступайте как знаете, вам

решать...

Раздался приглушенный смех, но через мгновение он затих, и

послышались гудки, но не короткие, как при прекращении разговора,

а длинные, что означало, что на другом конце провода к телефону

никто не подходил. Затем трубку сняли, и энергичный баритон с

легким восточным акцентом произнес:

– Слушаю.

– Мистер аль-Ибрагим? – изо всех сил стараясь не выдать вол-

нения, спросил Уэйн.

– Да, что вам угодно?

" Это Уэйн Лонгли. Я бы хотел срочно связаться с Анваром Ха-

мадом", – мысленно произнес Уэйн, но в тот же момент со всей от-

четливостью осознал, что ни c Хассаном аль-Ибрагимом, ни с Анва-

ром Хамадом ему сейчас говорить не о чем, а то единственное, с

чем действительно имеет смысл поговорить – это его психика. Язык

аутотренинга, на котором следовало общаться в подобных случаях,

он знал достаточно хорошо.

"Все это – мои галлюцинации и не более того. В действительнос-

ти ЭТОГО не существует."

«Но Мартин Нильссон, Роксбург, наконец, землетрясение..»– от-

ветил ему внутренний голос.

"Это не имеет никакого значения. Может быть, ЭТО существует

для Нильссона, Роксбурга, моего тренера или кого-нибудь еще, но

для меня ЭТОГО нет. Для меня существует Уимблдонский турнир, Ан-

вар Хамад, который по счастливому стечению обстоятельств вышел в

финал, и, наконец, существует финальный матч, в котором я должен

его победить, и не по какой-то мистической причине, а просто по-

тому, что сильнее играю. А землетрясение было в действительности,

но в нем нет ничего сверхъестественного, и мой ночной кошмар и

все дальнейшие фантазии навеяны именно им. Не надо умножать сущ-

ностей – сказал какой-то древний философ, не помню его имени. Но

это не имеет значения, важно лишь то, что это изречение правиль-

но, и спорить тут больше не о чем", – твердо и решительно сказал

Уэйн самому себе.

Внутренний голос хотел еще что-то возразить, но его оборвал

Хассан:

– Я слушаю, говорите же! – кричал он в трубку.

Не ответив ни слова, Уэйн разъединил линию, поднялся с крес-

ла, взял ракетку и, насвистывая мелодию любимой песни, принялся

спокойно имитировать удары справа и слева. Впервые за этот день

он ощутил себя прежним Уэйном Лонгли – победителем.

– – –

На переполненных трибунах Центрального корта Уимблдона царила

праздничная атмосфера. После дождя, из-за которого вчерашний

женский финал пришлось перенести на два с половиной часа, и выз-

вавших всеобщий переполох ночных подземных толчков, наконец уста-

новилась тихая ясная погода, и тысячи зрителей наслаждались ярким

солнечным светом и легким освежающим ветерком в предвкушении

главного матча турнира. Кумиром большинства англичан был герой

прошлогоднего Уимблдона Мартин Нильссон, снискавший себе симпатии

своим хладнокровием, изящной манерой игры и, что особенно важно

для представительниц прекрасного пола, красивой внешностью. Поэ-

тому после столь драматично завершившегося позавчерашнего полуфи-

нального матча разочарованию его многочисленных поклонников не

было предела, но все же подавляющее большинство из них пришло на

финальный матч, чтобы насладиться игрой другой звезды мирового

тенниса – первой ракетки мира Уэйна Лонгли и посмотреть, как он

проучит этого выскочку-египтянина, из-за которого, пусть и кос-

венно, они лишились возможности стать свидетелями блистательного

финала с участием Нильссона. Поэтому выход на ярко-зеленый с от-

дельными вытоптанными за две недели турнира проплешинами в траве

Центральный корт Уэйна был встречен взрывом апплодисментов и вос-

торженных возгласов, а появление вслед за ним Анвара Хамада -

лишь отдельными хлопками на фоне неодобрительного гула.

Ответив на приветствие зрителей взмахом руки, Уэйн не спеша

снял тренировочный костюм и вышел на площадку. Началась традици-

онная пятиминутная разминка. Обмениваясь с соперником несильными

ударами, он несколько раз пристально посмотрел на него. На лице

египтянина были легко различимы сосредоточенность, волнение, ог-

ромное уважение к именитому сопернику и... что-то еще, чего Уэйн

не успел уловить. Тем не менее Уэйну было совершенно очевидно,

что ни малейшей угрозы Хамад для него не представлял, во всяком

случае в данный момент. Даже по его разминочным ударам были за-

метны недостатки в технике, которые для Лонгли не представляло

труда использовать в ходе матча. И все же этого Уэйну было недос-

таточно, и в самом конце разминки, отрабатывая игру с лета, он не

выдержал и как бы случайно направил мяч не на соперника, а чуть

ближе к сетке, и когда Хамад пошел его поднимать и оказался мет-

рах в трех от Уэйна, негромко, как раз так, чтобы никто больше не

мог услышать, спросил:

– Послушай, Анвар, тебе не кажется, что в двух твоих послед-

них матчах произошло что-то очень странное?

Он тут же пожалел о сказанном, поскольку теперь тот оттенок,

который он не смог сразу различить в выражении лица Хамада, стал

совершенно отчетливым. Это был страх. Панический, безотчетный

страх. Анвар Хамад вздрогнул и выронил ракетку, после чего нелов-

ким, неуверенным движением поднял ее вместе с мячом, и, еще раз

взглянув на Уэйна расширенными от испуга глазами, направился к

задней линии. Такая реакция выражала нечто большее, чем простое

смущение от провокационного и несколько бестактного вопроса. Я в-

н о б о л ь ш е е, и Уэйн тоже вздрогнул и побледнел. Внутренний

голос, побежденный им два часа назад, вновь возвращался из под-

сознания.

Прозвучала команда, возвещавшая о начале игры. По жребию

Лонгли выпало право выбирать, кто будет подавать первым, и он не

раздумывая выбрал свою подачу.

Стараясь унять дрожь и вернуть самообладание, он долго и не-

торопливо постукивал мячом о землю. Трибуны затихли в ожидании

начала игры. Вложив всю силу в подачу, Уэйн бросился к сетке, но

мяч угодил в трос и упал на его половине корта. Не подать с пер-

вого мяча в самом начале матча считалось плохой приметой, но в

свете всех недавних событий этот эпизод представлялся Уэйну нич-

тожным и не заслуживающим внимания пустяком и он, даже несколько

успокоившись, стал готовиться ко второй попытке. На этот раз он

выполнил не сильную, но очень закрученную подачу и остался на

задней линии, приготовившись к обмену ударами. К его удивлению,

Хамад не справился с подачей, и отскочивший от его ракетки мяч по

причудливой траектории улетел далеко за пределы корта. Такой отк-

ровенно слабый прием свидетельствовал о невысоком мастерстве со-

перника, и это обстоятельство вернуло Уэйну уверенность в своих

силах и желание поскорее завершить этот матч убедительной побе-

дой. Следующие три подачи он выполнил с первой попытки и с такой

силой, что Хамаду не удавалось даже дотронуться до мяча. 1:0. В

следующем гейме на подаче Хамада Уэйн мощным приемом и великолеп-

ными обводящими ударами раз за разом вынуждал соперника провожать

взглядом уходящие в углы корта мячи и удвоил счет. Последующие

геймы прошли по похожему сценарию, и первый сет под бурные аппло-

дисменты закончился более чем уверенной победой Уэйна Лонгли со

счетом 6:0 за двадцать с небольшим минут. Так же уверенно Уэйн

провел и второй сет, отдав сопернику лишь два гейма. Он не ожидал

ничего подобного и был приятно удивлен тем, что у него получалось

буквально все: и мощная подача с первой попытки, и неотразимые

удары с лета, и четкий и точный прием. Чувство тревоги, не давав-

шее ему покоя на протяжении всего дня, все больше и больше отда-

лялось и к тому моменту, когда в третьем сете он повел 3:0, прак-

тически полностью исчезло. Ни у кого из присутствующих исход мат-

ча уже не вызывал сомнений, и апплодисменты, которыми зрители

сопровождали каждый выигранный Уэйном мяч, становились все более

жидкими, что выражало их явное разочарование столь быстротечным и

неинтересным финалом.

Полный решимости всухую разгромить соперника в этом сете и

завершить матч, Лонгли бодро и уверенно вышел на прием подачи в

четвертом гейме. Хамад же, напротив, выходил на подачу с понуро

опущенной головой, медленно и нерешительно, словно желая таким

образом продлить свое бесперспективное сопротивление, больше по-

хожее на агонию. Он так долго готовился к подаче, что Уэйн поду-

мал, что судье следовало бы сделать ему предупреждение, но в то

же время его внимание привлекло то, что, выполняя эти автомати-

ческие манипуляции с мячом, египтянин не смотрел, как обычно, се-

бе под ноги, а все время искоса поглядывал влево. Внезапно Уэйн

вспомнил, что похожий взгляд был у Мартина Нильссона перед паде-

нием, и инстинктивно посмотрел в ту же сторону. В следующую се-

кунду в глазах у него потемнело, и возникло ощущение, что он те-

ряет сознание. Он был подсознательно готов, н а с т р о е н на

то, чтобы увидеть ЭТО, то, что остается невидимым или кажется

бликом или оптическим обманом всем остальным, и он отчетливо уви-

дел, как прозрачный силуэт, имеющий человеческие очертания, мед-

ленно приближался к Хамаду. Когда они поравнялись, очертания его

соперника на мгновение стали расплывчатыми, а затем призрак ис-

чез, и Хамад, высоко подбросив мяч, выполнил подачу. После всего

увиденного Уэйн был совершенно не готов к приему, но, проводив

глазами оранжевой молнией проскочивший мимо него мяч, он понял,

что даже при всем желании не смог бы принять такую подачу. Тем

временем Хамад снова подал навылет, потом еще раз...

Все вокруг было для Уэйна словно в тумане, он почти не осоз-

навал, что делает, и механически выполнял заученные движения, за-

ботясь лишь о том, чтобы хоть немного совладать с нервной дрожью

и сохранить координацию. Однако это ему не удавалось. За весь

гейм на подаче соперника он только один раз смог дотянуться до

мяча ракеткой, после чего он улетел далеко за пределы корта. Так-

же всухую он проиграл и следующий гейм на своей подаче, сделав

две двойные ошибки и пропустив два мощных обводящих удара. После

этого наступил долгожданный перерыв. Обливаясь холодным потом,

Уэйн на ватных негнущихся ногах плюхнулся на скамейку и сделал

несколько глубоких и жадных глотков апельсинового сока. По прави-

лам тренерам не разрешалось общаться со своими подопечными во

время матча, и Скотт Нортон наблюдал за игрой с трибуны на седь-

мом ряду. Уэйн бросил на него взгляд и представил, что мог бы ему

сказать его наставник в данной ситуации. Лицо тренера было закры-

то руками.

« Уэйн, что с тобой случилось», – отчетливо раздались в его

голове слова Нортона, произнесенные еще во время утренней трени-

ровки. " Я же тебя предупреждал – не расслабляйся. Конечно, ему

отступать некуда, он заиграл раскованнее и мощнее, но не настоль-

ко, чтобы выигрывать у тебя два гейма подряд. Ты просто оказался

не готов к такому повороту событий. Пойми, Хамад не может у тебя

выиграть, это ты можешь ему проиграть и опозориться, если немед-

ленно не соберешься. Все, что от тебя сейчас требуется – играть в

теннис так, как ты умеешь."

Этот мысленный разговор с тренером вывел его из оцепенения.

"Ведь Нортон прав. Я просто должен играть в теннис. Я играю

лучше, чем кто бы то ни было из людей, а теперь удостоился чести

противостоять... впрочем, неважно кому. Я смотрел записи ЕГО мат-

чей и не могу сказать, что ОН играет сильнее меня. Итак, на моей

стороне небольшое преимущество в технике выполнения ударов и пе-

ревес в два сета, ЕГО козыри – сильная подача, скорость и, самое

главное, моя паника. И если убрать этот страх и попросту поменьше

смотреть на НЕГО, то я сохраню все шансы на победу", – думал

Лонгли, выходя на следующий гейм. Пока противник готовился к по-

даче, он обводил взглядом зеленую траву, переполненные трибуны,

желавшие его победы, безоблачное голубое небо и, вдыхая полной

грудью свежий, подгоняемый легким бризом воздух, все больше успо-

каивался и сосредотачивался.

Хамад подал. Скорость подачи была огромной, и ее траектория

была самой неприятной, направленной в середину боковой линии кор-

та, но тем не менее на этот раз Уэйну удалось среагировать и рез-

ко послать мяч прямо в ноги выходящему к сетке сопернику. Тот ед-

ва сумел подставить ракетку и ответил неловким ударом с лета,

после чего Уэйну не составило труда обвести его мощным кроссом.

Этот успех ободрил Лонгли, и он с большим трудом удержался от то-

го, чтобы торжествующим взглядом посмотреть противнику в глаза.

Этот гейм Уэйн все же проиграл, хотя и в упорной борьбе, но в

следующем на своей подаче уверенно взял верх. В дальнейшем каждый

из соперников брал свою подачу вплоть до счета 6:5 в пользу Лонг-

ли, когда он, окончательно обретя уверенность в своих силах, соб-

рался наконец поставить точку в этом странном поединке. Первую

подачу Хамада в этом гейме он не принял, но три последующих отра-

зил столь резко и точно, что заставлял соперника ошибаться при

выходах к сетке, и получил двойной матчбол. Не обращая внимания

на апплодисменты и восторженные выкрики на трибунах, он сконцент-

рировал все внимание на приеме, желая развить успех, но следующая

подача Хамада была слишком сильной, и он даже не успел подставить

ракетку.

Оставался еще один матчбол. И хотя у него в запасе были два

выигранных сета, да и в этом противник в лучшем случае мог только

уравнять счет, в этот момент Уэйн почувствовал, что этот матчбол-

последний шанс

(В ЕГО СПОРТИВНОЙ КАРЬЕРЕ, А, ВОЗМОЖНО, И В ЖИЗНИ)

победить в матче. Впрочем, он имел достаточный опыт игры в крити-

ческих ситуациях. Собрав волю и нервы в кулак, он прибег к испы-

танной психологической установке, мысленно сказав себе: "Это не у

меня, а у НЕГО матчбол, и я должен сделать все, на что способен,

чтобы с п а с т и этот матч."

Трибуны затихли в ожидании развязки, и воцарившаяся тишина,

на фоне которой было отчетливо слышно хлопанье крыльев пролетав-

ших над кортом ворон, показалась Уэйну зловещей и гнетущей. Вне-

запно ему почудилось, что почва слегка колеблется у него под но-

гами, вызывая ощущение неприятной вибрации во всем теле. "Этого

не существует, это всего лишь мои нервы. Сконцентрируйся, потерпи

еще немного, и через несколько секунд этот кошмар закончится",

– подумал он в тот момент, когда Хамад подбрасывал мяч. Подача бы-

ла сильной, но не слишком сложной для приема, и Уэйн уверенно от-

разил ее. Противник не пошел к сетке, а ответил довольно слабым

ударом с задней линии. Вложив всю силу в крученый удар справа,

Лонгли послал мяч точно в угол корта и сам побежал к сетке. Ситу-

ация была стопроцентно выигрышной. Хамад, с трудом дотянувшись до

мяча, не удержался на ногах, и теперь Уэйну оставалось лишь под-

ставить ракетку и перебросить мяч через сетку, но... земля завиб-

рировала под его ногами, и тотчас же его окутала серая полупроз-

рачная пелена, вызывая ощущение мгновенно сменяющих друг друга

пульсирующих волн жара и холода. Двигаться стало тяжело, как буд-

то окружающий воздух стал в сотни раз плотнее. Чувство времени

изменилось. Застыв словно парализованный, Уэйн наблюдал, как

оранжевый мяч как будто в замедленной съемке летит прямо на него

сквозь мглу. Собрав последние силы, он сделал замах ракеткой, ка-

завшейся ему чугунной гирей, и ударил по мячу. По всем законам

физики посланный с такой силой мяч должен был перелететь через

сетку и приземлиться в четырех-пяти метрах от нее, но вместо это-

го он, прилипнув на долю секунды к ракетке, упал ему под ноги.

– Нет! Это нечестно! Надо переиграть этот мяч! – закричал

Лонгли.

Пелена исчезла так же внезапно, как и появилась, и перед ним

вновь открылись ясное голубое небо, свежий воздух и ярко-зеленая

трава. С трибун доносились неодобрительный гул и свист, а судья

на вышке удивленно смотрел на него.

– Дьявол! Проклятье! – продолжал кричать потерявший над собой

контроль Уэйн. Впервые за свою спортивную карьеру он нецензурно

выругался на корте и, ударив несколько раз ракеткой по сетке,

отшвырнул ее в сторону, закрыл лицо руками и в отчаянии сел на

траву...

Матч был прерван. Судья хотел немедленно дисквалифицировать

его за неспортивное поведение и засчитать поражение. Через пят-

надцать минут, после консультации с руководителями оргкомитета

игра все же была продолжена, но Уэйн, несмотря на все увещевания

тренера, потерял к ней всякий интерес. После всех пережитых за

этот день испытаний запас его нервной энергии был исчерпан, он

почувствовал себя полностью обессиленным и опустошенным и понял,

что продолжать борьбу более не в состоянии.

Он проиграл третий сет на тай-брейке, а в четвертом играл

очень вяло. Хотя нервное возбуждение полностью исчезло, сменив-

шись каким-то странным спокойствием и отрешенностью, это не помо-

гало ему. Координация движений была нарушена, и он под удивленные

возгласы зрителей допускал множество грубых ошибок. Проигрывая

2:5, он на какое-то время попытался заиграть с полной отдачей и

сделал два эйса, но на большее уже был не способен. Последний ро-

зыгрыш четвертого сета был похож на ситуацию, случившуюся с Нильс-

соном – пытаясь достать обводящий удар Хамада, Лонгли потерял

равновесие и упал. Несколько бесконечно долгих секунд он лежал на

спине и смотрел на высокие перистые облака. Сил больше не было.

Уэйну не хотелось не только играть, но и вообще подниматься на

ноги. Он испытывал непреодолимое желание закрыть глаза и заснуть

прямо здесь, на корте, на глазах у тысяч зрителей...

Внезапно воздух перед ним сгустился, стало трудно дышать и

потемнело в глазах. Стало жарко, потом холодно, и по всему телу

пробежала волна мелких судорог. Уэйн подумал, что теряет созна-

ние, а, возможно, даже умирает, и удивился, насколько спокойно,

как бы со стороны, воспринимает все это. Потом он почувствовал,

что его мышцы снова стали наливаться силой, но это была не е г о,

а какая-то ч у ж а я, не подвластная его контролю сила...

Уэйн Лонгли по-прежнему пребывал в состоянии прострации и был

не в силах пошевелиться, но его тело поднялось на ноги и, отстра-

нив жестом выбежавшего на площадку врача, уверенно взяло ракетку.

Он видел, что врач и тренер, спустившиеся с трибуны, что-то гово-

рили ему, но н е с л ы ш а л и х. В его голове раздавались

другие голоса. Это был разговор на непонятном ему языке, если во-

обще можно было сказать, что он велся на каком-то языке, точнее,

его мозгу удавалось фиксировать и переводить отдельные его обрыв-

ки. Один голос исходил извне, а другой – изнутри.

– НУ ВОТ МЫ СНОВА ВСТРЕТИЛИСЬ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДОБРУЮ СТА-

РУЮ АНГЛИЮ. ПОСМОТРИ НА НЕЕ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ.

– ТЫ ТАК УВЕРЕН В СВОЕЙ ПОБЕДЕ, РАЗРУШИТЕЛЬ? ТОГДА ПОЧЕМУ ЖЕ

ТЫ НАРУШАЕШЬ УСЛОВИЯ НАШЕГО ПАРИ?

– Я НЕ ПОНИМАЮ, О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, МОЙ ДРУГ. ВСЕ ПО-ЧЕСТНОМУ-

ИГРАЕМ РЕШАЮЩИЙ СЕТ ФИНАЛЬНОГО МАТЧА.

– И У ТЕБЯ ХВАТАЕТ НАГЛОСТИ ГОВОРИТЬ ЧТО-ТО О ЧЕСТНОЙ ИГРЕ?!

КТО ДАЛ ТЕБЕ ПРАВО ДЕЙСТВОВАТЬ СТОЛЬ ГРУБО И НЕСПРАВЕДЛИВО, ПРО-

ДВИГАЯ СВОЕГО НОСИТЕЛЯ?

– А ЧТО МНЕ ЕЩЕ ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ПО НАВЯЗАННЫМ ТОБОЙ

ПРАВИЛАМ Я НЕ МОГУ ДЕЛАТЬ СТАВКИ НА ФАВОРИТОВ И ВЫНУЖДЕН ПОДДЕР-

ЖИВАТЬ АУТСАЙДЕРОВ И НЕУДАЧНИКОВ?

– ИНАЧЕ ТЫ ПРОСТО НЕ МОЖЕШЬ СУЩЕСТВОВАТЬ. ТВОЯ СТИХИЯ – СМУ-

ТА, НИСПРОВЕРЖЕНИЕ АВТОРИТЕТОВ И РАЗРУШЕНИЕ, А ЛЮБОЙ ПОРЯДОК И

СТАБИЛЬНОСТЬ ТЕБЕ ЧУЖДЫ.

– НО СТАБИЛЬНОСТЬ ВЕДЕТ В НИКУДА, И БЕЗ МЕНЯ НЕ БЫЛО БЫ ПРОГ-

РЕССА, НЕ ПРАВДА ЛИ? КРОМЕ ТОГО, КОГДА-ТО МЫ РАЗРЕШАЛИ НАШИ ПРО-

ТИВОРЕЧИЯ КУДА БОЛЕЕ ЖЕСТОКИМИ И НЕСПРАВЕДЛИВЫМИ МЕТОДАМИ В КРО-

ВОПРОЛИТНЫХ СРАЖЕНИЯХ, А ТЕПЕРЬ БЛАГОДАРЯ ПРОГРЕССУ ЭТО СТАЛО

СЛИШКОМ ОПАСНО, И МЫ ПЕРЕШЛИ К БЕЗОБИДНЫМ СОСТЯЗАНИЯМ, ПРИЧЕМ ЗА-

МЕТЬ – ПО МОЕМУ ПРЕДЛОЖЕНИЮ.

– Я НЕ БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ ЭТОТ БЕСКОНЕЧНЫЙ И БЕССМЫСЛЕННЫЙ СПОР,

НАПОМНЮ ЛИШЬ, ЧЕГО ТЫ ЖЕЛАЕШЬ В СЛУЧАЕ СВОЕЙ ПОБЕДЫ. ТЫ МОГ БЫ

УНИЧТОЖИТЬ ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК – УЧАСТНИКОВ ЛОНДОНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПО

БОРЬБЕ СО СПИДОМ И ТЕМ САМЫМ ОТОДВИНУТЬ СОЗДАНИЕ ВАКЦИНЫ НА НЕ-

СКОЛЬКО ЛЕТ, НО ТВОЯ НЕУЕМНАЯ СТРАСТЬ К ВНЕШНИМ ЭФФЕКТАМ И РАЗРУ-

ШЕНИЯМ ПОДСКАЗЫВАЕТ ТЕБЕ ИНОЙ ПУТЬ – ПОГУБИТЬ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ И

ЗАТОПИТЬ БРИТАНСКИЕ ОСТРОВА. Я БЫ НИКОГДА НЕ СОГЛАСИЛСЯ НА ТАКИЕ

УСЛОВИЯ, ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛ УВЕРЕН В ОДНОМ – У ТЕБЯ НЕТ НИ МАЛЕЙШИХ

ШАНСОВ НА ПОБЕДУ. ТЫ ТОЖЕ ЭТО ЗНАЕШЬ, И ПОЭТОМУ НАРУШАЕШЬ ПРАВИЛА

САМЫМ НЕДОСТОЙНЫМ ОБРАЗОМ – ВОЗДЕЙСТВУЕШЬ НА МОЕГО НОСИТЕЛЯ, ЧТО-

БЫ ВЫВЕСТИ ЕГО ИЗ ИГРЫ ДО МОЕГО ПРИБЫТИЯ. ЗА ЭТО ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ

НАКАЗАНИЯ, И ТЫ ЕГО ПОЛУЧИШЬ.

– Я НЕ ТАК НАИВЕН, КАК ТЫ ПОЛАГАЕШЬ. ВО-ПЕРВЫХ, ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

– ЕДИНСТВЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ

К РАЗРАБОТКЕ НОВОЙ ВАКЦИНЫ, И ТЕМ САМЫМ СПАСТИ ЗЕМЛЮ ОТ ПЕРЕНАСЕ-

ЛЕНИЯ И ГОЛОДА. А ВО-ВТОРЫХ, ТЫ САМ ИГРАЕШЬ НЕ СЛИШКОМ ЧИСТО. ТЕ-

БЕ НУЖНЫ СТАБИЛЬНОСТЬ И ПОРЯДОК, НО ТВОЙ ПОРЯДОК НЕСПРАВЕДЛИВ,

ПОТОМУ ЧТО ОН УСТРАИВАЕТ МЕНЬШУЮ ЧАСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ЗЕМЛИ, ЖИВУЩУЮ В

БОГАТЫХ И РАЗВИТЫХ СТРАНАХ, А МИЛЛИАРДЫ, ВЕЧНО РАЗВИВАЮЩИЕСЯ И

ОТСТАЮЩИЕ, ОБРЕЧЕНЫ НА СТРАДАНИЯ, БЕДНОСТЬ И БОЛЕЗНИ. ОНИ БОЛЬШЕ

НЕ ЖЕЛАЮТ МИРИТЬСЯ С ТАКИМ ПОЛОЖЕНИЕМ ДЕЛ И ОБЪЕДИНЯЮТСЯ НА БОРЬ-

БУ С ТВОИМ ПОРЯДКОМ. РЕВОЛЮЦИЯ НЕИЗБЕЖНА, И У ТЕБЯ ЕСТЬ ТОЛЬКО

ОДИН ШАНС ОТСРОЧИТЬ ЕЕ. ТЕБЕ НЕОБХОДИМО УСТРАНИТЬ ДУХОВНОГО ЛИДЕ-

РА НОВОГО МИРА – ПРЕДСЕДАТЕЛЯ АФРОАЗИАТСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ И ДВУХ

ЕГО СОРАТНИКОВ, НО В СЛУЧАЕ ПОБЕДЫ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УНИЧТОЖИТЬ СА-

МОЛЕТ, В КОТОРОМ, КРОМЕ НИХ, БУДЕТ ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ НЕВИННЫХ

ЖЕРТВ.

– БЕЗУМЕЦ, ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЕСЛИ ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ, ЧЕРЕЗ

ДВА ГОДА ВЕСЬ МИР СГОРИТ В ЯДЕРНОМ ОГНЕ ТВОЕЙ РЕВОЛЮЦИИ, И ИМЕННО

ПОЭТОМУ Я ОБЯЗАН ТЕБЯ ПОБЕДИТЬ.

– ТЫ ЛЖЕШЬ, ПРЕЗРЕННЫЙ! Я НЕ ЖЕЛАЮ БОЛЬШЕ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИ-

ВАТЬ. ПУСТЬ ИГРА РАССУДИТ НАС.

–

Из репортажа телекомментатора Би-Би-Си Оливера Маршалла:

" Это фантастика! Я просто не нахожу слов, чтобы описать весь

драматизм происходящего на наших глазах великолепного теннисного

спектакля! После первых двух сетов, убедительно выигранных первой

ракеткой мира Уэйном Лонгли, его словно подменили, и в матче про-

изошел перелом, что ни в коей мере не умаляет заслуг его соперни-

ка, которого теперь с полным правом можно назвать новой восходя-

щей звездой мирового тенниса. В третьем и четвертом сетах он иг-

рал столь блестяще, что, казалось, полностью деморализовал вели-

кого Лонгли. Но чемпион есть чемпион, и он доказал это, сумев мо-

билизовать все свои резервы в критический момент. Уровень игры,

демонстрируемый обоими участниками финала в пятом решающем сете,

поистине невероятен. Матч продолжается уже более четырех часов, а

их скорость передвижения по корту, сила ударов и реакция не толь-

ко не снизились, но и, похоже, усилились по сравнению с началом

поединка. Напомню, что в решающем сете тай-брейка не бывает , и

игра продолжается до тех пор, пока один из соперников не достиг-

нет перевеса в два очка. В позапрошлом гейме при счете 13:12 в

свою пользу Хамад имел три матчбола на подаче Лонгли и реальней-

ший шанс на победу в матче, но все же каким-то чудом Лонгли уда-

лось при счете 0:40 отстоять свою подачу, а в следующем гейме

уверенно выиграть подачу несколько обескураженного соперника. Пе-

рерыв заканчивается, и Уэйн Лонгли выходит на подачу, ведя в сче-

те 14:13. В случае выигрыша гейма он становится чемпионом Уимб-

лдона.

Блестящая пушечная подача! 15:0!

Еще один эйс! 30:0! Браво, Уэйн!

Хамаду удается обводящий удар, и он сокращает разрыв. 30:15.

Какая непростительная ошибка в выгоднейшей ситуации! Мяч по-

падает в аут после удара Лонгли, и счет становится 30:30. Да,

сказываются усталость и нервное напряжение.

Великолепная комбинация Лонгли! Несмотря на отчаянный рывок,

Хамаду не удается догнать мяч после его тонкого укороченного уда-

ра. 40:30. Матчбол у Уэйна Лонгли! Он уже имел два матчбола в

третьем сете, но не сумел их реализовать. Тогда эта неудача при-

вела его к нервному срыву и поставила на грань дисквалификации и

позорного поражения. Что будет на этот раз?!

Мощнейшая подача! Хамад принимает ее, но... аут! Да, судья

показывает, что мяч не попал в площадку! Победа Уэйна Лонгли! Он

в третий раз в своей жизни выигрывает Уимблдонский турнир!

Лонгли пожимает руку сопернику и направляется к судьям. Уди-

вительно, но на его лице не видно радости от столь грандиозной

победы в этом напряженнейшем матче. Это можно объяснить лишь неи-

моверной усталостью. Он что-то взволнованно говорит судьям и про-

сит микрофон, чтобы сделать заявление. Что это означает? Может

быть, он хочет извиниться за неспортивное поведение в третьем се-

те? Но это можно сделать во время традиционной речи во время наг-

раждения. Об этом, похоже, и говорит ему главный судья.

Что происходит?! Лонгли вырывает микрофон из рук арбитра! Что

за отвратительная сцена! Что же он, в самом деле, хочет сказать?

О Боже! Оба соперника падают и корчатся в судорогах! Им необ-

ходима медицинская помощь! Да, сказывается усталость от невидан-

ного по продолжительности и накалу страстей матча!

Уэйна Лонгли и Анвара Хамада уносят с корта на носилках. По-

хоже, впервые за всю историю Уимблдонского турнира традиционная

церемония награждения не состоится."

" ... Мы заканчиваем репортаж о финальном матче Уимблдонского

турнира. Переходим к сводке новостей. Только что поступило экс-

тренное сообщение о том, что над территорией Сирии потерпел ка-

тастрофу самолет, на борту которого находился лидер Афроазиатской

Конфедерации Сен Ли Джан, направлявшийся из Ханоя в Дамаск на

третий конгресс возглавляемой им организации. Самолет потерял уп-

равление и разбился неподалеку от международного Дамаскского аэ-

ропорта. Никто из находившихся на борту людей не остался в живых.

Кроме них, погибло по меньшей мере восемьдесят и ранено более

двухсот жителей сирийской столицы, находившихся на месте катаст-

рофы. Обстоятельства трагедии расследуются. По предварительным

данным, причиной аварии явился внезапный отказ системы управле-

ния. Подозревать заранее спланированный террористический акт нет

никаких оснований.

Продолжаем выпуск. На проходящих под эгидой ООН в Париже пе-

реговорах об урегулировании вооруженного конфликта в Танзании

достигнуто соглашение о полном прекращении огня противоборствую-

щими сторонами...

...Сегодня в Лондоне открывается международная конференция по

борьбе со СПИДом. Огромный интерес вызывает предполагаемое сенса-

ционное сообщение об открытии группой британских ученых под руко-

водством профессора Раймонда Оуэна нового препарата, который спо-

собен быстро и эффективно нейтрализовывать вирус СПИДа даже на

тех стадиях болезни, которые до сих пор считались абсолютно неиз-

лечимыми. Кроме того, как показали предварительные исследования,

данный препарат оказывает сильное влияние на генетический меха-

низм старения организма человека и может способствовать значи-

тельному продлению жизни..."

– – –

Из сводки спортивных новостей полтора месяца спустя:

" Сегодня в Нью-Йорке начинается Открытый чемпионат США по тен-

нису, завершающий серию турниров Большого Шлема этого года. Глав-

ной сенсацией стало отсутствие в составе его участников первой

ракетки мира Уэйна Лонгли. Как известно, после странного и драма-

тичного финала Уимблдона он неожиданно сделал заявление об уходе

из спорта и прекратил выступления в соревнованиях. Несмотря на

это, большинство обозревателей не рассматривало это заявление

всерьез и полагало, что оно вызвано нервным стрессом и необходи-

мостью в отдыхе. Однако все попытки разыскать Лонгли накануне

Открытого чемпионата США не дали никакого результата. По непрове-

ренным сообщениям, он с женой и ребенком переехал на Аляску и ве-

дет затворнический образ жизни на вилле неподалеку от Анкориджа.

Не меньшей загадкой стало и поведение другого участника Уимб-

лдонского финала египтянина Анвара Хамада, также скрывшегося в

неизвестном направлении и не подтвердившего свое участие в откры-

вающемся соревновании. В их отсутствие главным фаворитом турнира

становится швед Мартин Нильссон, оправившийся после травмы ахил-

лова сухожилия и рассчитывающий на выход на первое место в миро-

вой классификации в случае успешного выступления.

... Завтра в Буэнос-Айресе состоится бой за звание чемпиона

мира по боксу в тяжелом весе между двенадцатикратным обладателем

этого титула американцем Дональдом Прайсом и двадцатидвухлетним

претендентом на этот титул филиппинцем Мануэлем Альваресом. Успе-

хи этого еще полтора года назад никому не известного боксера

просто потрясающи. Из шести боев, проведенных им против ведущих

профессионалов, в пяти он добился впечатляющих побед нокаутом,

один выиграл по очкам, а после того как три недели назад основной

претендент на бой с Прайсом второй номер в мировом рейтинге Ро-

берт Симпсон внезапно получил травму на тренировке, этот юный фи-

липпинец получил право на участие в финальном бое. Большинство

специалистов безоговорочно отдает предпочтение опытному тридцати-

летнему Прайсу, еще не знавшему поражений за всю свою спортивную

карьеру, но, несмотря на это, предстоящий поединок вызывает ог-

ромный интерес".

Резкий зуммер телефонного звонка разбудил чемпиона мира До-

нальда Прайса, отдыхающего перед предстоящим на следующий день

боем.

– Алло! – сердитым басом прорычал в трубку Прайс.

– Здравствуйте, мистер Прайс, – послышался негромкий вкрадчи-

вый голос с легким акцентом и странным металлическим оттенком.

Слова "Какого дьявола вам надо! Я ведь предупреждал, чтобы

меня никто не беспокоил!" уже готовы были сорваться с губ Прайса,

но в этот момент, бросив взгляд на телефонный аппарат, он застыл

от удивления...