Текст книги "На зарядку становись!"

Автор книги: Сергей Михалков

Александр Григорьевич Хмелик
Наша тайна

Недавно моему лучшему другу Валерке Овчинину грозила серьёзная неприятность. На большой перемене мы с Валеркой гуляли по коридору и увидели редактора нашей стенной газеты Галю Крылову. Её поведение сразу показалось нам подозрительным. Она внимательно рассматривала какой-то рисунок, явно пряча его от всех.

– Редакционная тайна, – шепнул мне Валерка.

Мы тихонько подкрались к Гале и заглянули ей через плечо. Галя быстро закрыла листок рукой, но мы уже успели увидеть рисунок. На нём был изображён мальчишка на лыжах, стоящий на краю большой снежной горы. Лицо у него было испуганное, на макушке торчали заячьи уши, наверное, художник хотел сказать, что мальчишка этот несмелый, вроде зайца.

Я сразу понял, что это карикатура, и даже догадался, на кого. Это Валерка два дня назад побоялся спуститься на лыжах с горы. Все ребята из нашего класса съехали, а он не решился, подошёл к самому краю горы, постоял, постоял, тяжело вздохнул и пошёл домой. Конечно, Валерий тогда испугался. Но зачем же сразу рисовать на него карикатуру?

Я посмотрел на товарища, и мне стало ясно, что он тоже знает, кто нарисован на картинке. Я даже не успел ему посочувствовать, потому что Валерка быстро вошёл в класс.

Мне стало очень обидно. И я сказал Гале:

– Ты ещё не знаешь, какой Валерка. Вот приди, приди завтра на горку, увидишь тогда.

– И приду, – сказала Галя спокойно, – а что будет?

– Тогда узнаешь, что будет.

После этого я пошёл в класс и стал утешать Валерку. Я сказал ему, что всё ещё можно поправить, нужно только съехать с горы.

Валерка грустно возразил, что ничего уже не поможет, а я сказал, что если он съедет с горы, то это очень даже поможет. Тогда все увидят, какой он смелый, и карикатура потеряет всякий смысл.

Когда мы с Валеркой пришли на гору, там было уже много ребят. Мы остановились, и я сразу же увидел Галю. Она стояла внизу под горой и поправляла крепление. Потом Галя выпрямилась и стала «лесенкой» подниматься наверх. Когда она была близко, я сказал Валерке: «Пора». Он решительно подошёл к самому краю, пригнулся, расставил палки, вздохнул и сделал решительный шаг… назад.

Галя, конечно, сразу это заметила.

– Мастеру горнолыжного спорта физкультпривет! – насмешливо крикнула она Валерке.

– Я лично ничего смешного не вижу, – сказал я. – Он только приготавливается, сейчас поедет. Покажет вам, что к чему, сатирики-юмористы. Давай, Валерка!

Подошли и другие ребята.

Валерку хлопали по плечу, подмигивали ему и говорили:

– Давай! Давай!

Он опять подошёл к самому краю, глубоко вздохнул. Мне показалось, что ещё секунда, и он снова отступит. И тут Валерка как-то странно пискнул и поехал вниз. Ребята радостно закричали и стали съезжать вслед за Валеркой. Я крикнул Гале:

– Что? Видела?

И тоже устремился вниз. На середине горы я шлёпнулся в сугроб. Когда вылез из сугроба, то увидел внизу сияющего Валерку. Он махал мне руками и что-то кричал. Я подъехал к нему. Ребята его хвалили, и даже Галя сказала, что он молодец.

Валерка стал меня отряхивать и потихоньку спросил:

– Это ты меня столкнул?

– Да, – сознался я.

– Вот здорово! Я так и подумал.

В этот день Валерка ещё много раз съезжал с горы без всякой посторонней помощи.

Мы никому не сказали, откуда взялась тогда у него смелость. Это наша с Валеркой тайна. А я с тех пор ещё больше убеждён в том, что важно не только вовремя поддержать, но иногда и подтолкнуть друга.

Сергей Владимирович Михалков
Велосипедист

 
На двух колёсах
Я качу.
Двумя педалями
Верчу.
За руль держусь,
Гляжу вперёд —
Я знаю:
Скоро поворот.
 
 
Мне предсказал
Дорожный знак:
Шоссе
Спускается в овраг.
Качусь
На холостом ходу,
У пешеходов
На виду.
 
 
Лечу я
На своём коне.
Насос и клей
Всегда при мне.
Случится
С камерой беда —
Я починю её
Всегда!
 
 
Сверну с дороги,
Посижу,
Где надо —
Латки положу,
Чтоб даже крепче,
Чем была,
Под шину
Камера легла.
 
 
И я опять
Вперёд качу,
Опять
Педалями верчу,
И снова
Уменьшаю ход —
Опять
Налево поворот!
 

Виктор Владимирович Голявкин
В том-то и дело

Зима. Мёрзнут Петины уши. И вдруг Петя видит такую картину. Он видит в проруби человека. И человек не кричит: «Спасите!» Он никого не зовёт на помощь. Напротив. Он совершенно спокойно сидит в воде. Он даже с улыбкой фыркает.

Человек вылез из проруби. Поплясал на снегу и опять полез в прорубь.

«Ну и ну! – удивляется Петя. – Как он может сидеть в этой проруби?! Он, наверное, выносливый и отважный: зимой сидит в проруби, когда все в шубах. Вот бы мне посидеть в этой проруби! Чтобы видели все, как я там сижу: Таня, Славик, Андрюшка, Марик. Они сказали бы про меня: «Ну и ну! Посмотрите! Он вон где!» Я улыбался бы, сидя в проруби. Мне были бы нипочём все болезни…»

Человек тем временем вылез из проруби и преспокойно, с улыбкой оделся. Он не стучал зубами, не ёжился – ничего такого не делал. Он только лишь улыбался.

Удивлённый Петя спросил:

– Вам не холодно?

– Жарко, – ответил тот просто.

– Вот это да! – сказал Петя. – Вы спортсмен?

– В том-то и дело, – сказал спортсмен.

Виктор Владимирович Голявкин
В любом деле нужно уметь работать

У нас в школе открылась секция бокса. Туда записывали самых смелых. Подающих надежды. Я сейчас же пошёл записаться, потому что давно подавал надежды. Так все ребята считали. После того как хотел Вовку стукнуть и промахнулся. И кулаком попал в стенку. И кусок штукатурки отбил. Все тогда удивились. «Вот так дал! – говорят. – Вот это удар!» Я всё ходил с распухшей рукой и всем показывал: «Видишь? Вот у меня удар какой! Не выдерживает рука. А то я, пожалуй, и стенку пробил бы!» – «Насквозь?!» – удивлялись ребята.

С тех пор за мной пошла слава сильнейшего. Даже после того как рука прошла и показывать было нечего.

И вот я пришёл первым в секцию. И записался. И ещё ребята пришли. И Вовка тоже записался.

Началась занятия.

Я думал, нам сразу наденут перчатки и мы будем драться друг с другом. Наверняка я всем дам нокаут. И все скажут: «Вот это боксёр!» А тренер скажет: «Эге, брат, да ты чемпионом будешь! Надо тебе шоколада побольше есть. Мы попросим у государства, чтоб государство тебя бесплатно кормило. Шоколадом и разными там сладостями. Раз такой редкий талант появился».

Но тренер не дал нам перчаток. Он выстроил нас всех по росту.

Сказал: «Бокс – дело серьёзное. Пусть все об этом подумают. А если кто из вас по-другому думает, то есть, что бокс несерьёзное дело, пусть тот спокойно покинет зал».

Зал никто не покинул. Построились в пары. Как будто бы не на бокс пришли, а на урок физкультуры. Потом разучивали два удара. Махали руками по воздуху.

Иногда тренер нас останавливал. Говорил, мы неправильно делаем. И начиналось сначала. Один раз тренер сказал кому-то:

– Вон там, в широченных штанах, что ты делаешь?

Я вовсе не думал, что это мне, а тренер ко мне подошёл и сказал, что я бью левой рукой вместо правой, в то время как все бьют только правой, и неужели нельзя быть внимательней!

Я обиделся и не пришёл больше. Очень мне нужно, думал я, заниматься какой-то глупостью! С моим-то ударом! Когда я стенку могу пробить. Очень мне всё это нужно! Пусть Вовка там занимается. И другие. А я приду, когда будут драться. Когда наденут перчатки. И тогда мы посмотрим. Очень мне нужно просто руками махать! Это прямо смешно.

Я перестал ходить в секцию. Только Вовку спрашивал:

– Каково? Всё руками махаете?

Я всё смеялся над Вовкой. Дразнил его. И всё спрашивал:

– Ну, каково?

А Вовка молчал. Иногда говорил:

– Никаково.

Однажды он мне говорит:

– Завтра спарринг.

– Чего? – говорю.

– Приходи, – говорит, – сам увидишь. Спарринг – это учебный бой. Мы, в общем, драться будем. То есть работать. По-нашему так.

– Ну, работай, работай, – говорю я. – Зайду завтра к вам, поработаем.

Захожу в секцию на другой день.

Тренер спрашивает:

– Ты откуда?

– Я, – говорю, – здесь записан.

– Ах вон оно что!

– Я в спарринг хочу.

– Ну? – сказал тренер.

– Ну да! – сказал я.

– Всё ясно, – сказал тренер.

Он надел мне перчатки. И Вовке надел перчатки.

– Слишком ты боевой, – сказал он.

– Разве это плохо?

– Хорошо, – сказал он. – Очень даже.

Мы с Вовкой вышли на ринг.

Я размахнулся и как ударю!

Но мимо!

Я второй раз размахнулся – и сам упал. Значит, опять промахнулся.

Я смотрю на тренера. А тренер говорят:

– Работай, работай!

Я встал и опять замахнулся, но вдруг Вовка мне как стукнет! Я хотел его тоже стукнуть, а он мне как трахнет в нос! Я даже руки опустил. И не пойму, в чём дело.

А тренер говорят:

– Работай, работай!

Вовка говорят тренеру:

– Мне с ним неинтересно работать.

Я разозлился, на Вовку кинулся и упал снова. Не то споткнулся, не то от удара.

– Нет, – говорят Вовка, – я с ним работать не буду. Он всё время падает.

Я говорю:

– Я не всё время падаю. Я ему дам сейчас!

А он мне в нос как даст снова!

И я опять на пол сел.

А Вовка уже перчатки снимает.

И говорит:

– Нет, это просто смешно – мне с ним работать. Он совсем не может работать.

Я говорю:

– Ничего нет смешного… Я сейчас встану…

– Как хочешь, – говорит Вовка, – можешь и не вставать, это вовсе не важно.

Валентина Николаевна Донникова
На катке

 
Блестят коньки,
Блестит каток,
Пушистый снег искрится.
Надень коньки
Свои, дружок,
Попробуй прокатиться.
 
 
Пускай тебя
Щипнёт мороз —
Смотри не испугайся.
Пусть заморозит он
До слёз —
Ему не поддавайся!
 
 
Не отступай,
Скользи вперёд,
Лети быстрее птицы.
Мороз сердитый
Отстаёт
От тех, кто не боится!
 

Михаил Абрамович Бейлин
Друг чемпионов

– Боря, – сказала учительница, – возьми свои книжки и садись рядом с новенькой, с Наташей Ивановой. А с Костей поболтаешь на перемене.

Так начал первый день учёбы пятиклассник Борька. Новенькая, конечно, оказалась тихоней, с аккуратным почерком. Борька без надобности открывал и закрывал крышку парты, вертел головой, а она смотрела только в тетрадь или на классную доску. А Борьке очень хотелось поболтать. Он с удовольствием рассказал бы новенькой, как здорово научился плавать этим летом.

– Дай, пожалуйста, линейку. Поля надо прочертить.

Борька старался говорить шёпотом, а получилось очень громко. Учительница взглянула на него, и он замолчал. Соседка молча положила поближе к Борьке свою линейку. На линейке большие ровные фиолетовые буквы: «Наташа Иванова. 1-й класс «Б».

– Ого! – удивился Борька. – Четыре года линейка живёт!

Он начертил на тетради узкие поля и вспомнил, что речка в деревне была неширокая. Зато глубокая. Пять шагов от берега – и с головой!

Много дней барахтался Борька в мелком заливчике. Грёб руками по-настоящему, а ногами незаметно отталкивался от песчаного дна. Это он думал, что незаметно. А всем было понятно, что плавать Борька не умеет.

– Вперёд! – кричат ребята. – На тот берег!

И Борьке хочется на тот берег, да куда там! Обидно!

Даже Тяпка хорошо плавает. Это такой смешной щенок, с одним чёрным ухом. Его хозяин Стась, высокий старшеклассник, прыгнет в воду, и Тяпка за ним. Быстро перебирает в воде лапами, будто бежит по земле, задирает мордочку повыше и плывёт.

Однажды Стась обратил внимание на Борьку:

– Что же это ты, братец, плаваешь как топор? Бери пример с Тяпки. Малыш, а плавает, собачий стиль освоил. Хочешь, научу воды не бояться?

И в самом деле научил. А потом настал день, когда Борька поплыл, перебирая руками и ногами, как Тяпка, вытянув шею, чтобы голова была повыше над водой.

Теперь Борька мечтал переплыть на другой берег. И скоро смог, сначала со Стасем, а потом и один плавал. Правда, по-собачьи. Выучиться плавать сажёнками, как Стась, была новая мечта Борьки. Но лето быстро прошло – не успел.

…Громкий звонок на перемену прервал Борькины воспоминания. Он сказал Наташе:

– Я с одним парнем летом познакомился. Школьник, но почти взрослый. Плавает здорово, хочешь – кролем, хочешь – брассом. Чемпион. И меня научил. Неплохо плаваю.

Наташа вежливо улыбнулась, и Борька сказал новенькой:

– Пойдём в волейбол поиграем. Хорошая штука.

Борька старался показать новенькой высокий класс. Он прыгал без надобности, перехватывал чужие мячи, один раз даже упал, принимая мяч. Может, и красиво упал, а бесполезно. Он встал, отряхнул брюки и громко сказал:

– Подумаешь, игра – волейбол. Вот футбол – это да! Я на каникулах здорово мяч погонял. У нас там один парень был, вратарь. Чемпион! Я ему гол забил.

И Борька огляделся по сторонам, будто он на поле стадиона, только что забил гол, а ребята сидят на трибунах.

В воскресенье Борька пошёл в кино. Перед фильмом показывали журнал. Борька смотрел во все глаза, он очень любил киножурналы. Показали соревнования по плаванию. Вот девушки бросились в воду, взметнулись брызги. Плывут брассом. А вот победительницы уже на пьедестале почёта. И на первом месте – невысокая, худенькая девочка, вроде бы знакомая. И низкий отчётливый голос диктора сказал:

– Юная чемпионка области Наташа Иванова, школьница.

В понедельник Борька увидел Наташу, когда они подходили к школе.

– Здравствуй, Наташа, – сказал Борька, – а я тебя в кино видел.

– Пустяки, – серьёзно ответила Наташа и пожала плечами, как будто ей совсем безразлично, показывают её в кино или нет. А потом улыбнулась, потому что всё-таки это приятно.

– Наташа, а трудно научиться плавать брассом? – спросил Борька.

И хотя он твёрдо помнил, что не успел наврать Наташе, будто умеет плавать стилем, но всё-таки густо покраснел.

Михаил Абрамович Бейлин
Королева спорта

Есть много видов спорта, есть близкие, похожие друг на друга, например, хоккей с шайбой и хоккей с мячом, есть и далёкие. Поднятие тяжестей, бокс и борьбу называют тяжёлой атлетикой, а бег, прыжки, метание – лёгкой атлетикой. Конечно, не потому, что легко взять двухметровую высоту или, к примеру, пробежать десять километров. Просто в этих видах спорта прежде всего зрителям бросаются в глаза ловкость, лёгкость, быстрота спортсменов. Лёгкую атлетику часто называют королевой спорта. В лёгкой атлетике множество видов состязаний: бег на короткие, средние, длинные дистанции, бег с преодолением барьеров, прыжки в высоту, в длину, метание копья, гранаты и другие.

Многие виды лёгкой атлетики (бег, прыжки, метание) не надо было выдумывать специально. Они взяты из жизни.

Вот первобытный человек преследует животное: он бежит за ним, перепрыгивает через ямы, взмах руки – и копьё с тяжёлым каменным наконечником поражает цель. Охотник добыл пищу для своего племени…

Или другой пример. Рвутся снаряды, грохоча наступают танки. Навстречу бронированному чудовищу из окопчика поднимается человек. Вражеский танк огромен, человек перед ним кажется маленьким и беспомощным. Но бесстрашный советский солдат бросает тяжёлую противотанковую гранату – глухой взрыв, и танк подбит. Так часто бывало на фронтах Отечественной войны. Человек побеждает танк, потому что мужествен, потому что защищает свою Родину, свой народ. И потому, что он тренировался в метании гранаты, в беге, в прыжках. Эти упражнения пришли в спорт из жизни, они взяты из труда и боя. Лёгкая атлетика нужна всем. Потому она и зовётся «королевой спорта».

Геомар Георгиевич Куликов
Младший брат

Когда Коля Ложкин выпросил у родителей деньги, купил шахматы, его младший брат Павлик потерял покой. Он целый день ходил вокруг старшего брата, умоляюще заглядывал ему в глаза и просил:

– Коль, а Коль, научи… Ну чего тебе стоит!

Коля толкал в бок своего друга Стёпу Быкова:

– Нет, ты только погляди… Ха-ха-ха! Может, он Ботвинник? А может, Смыслов или Михаил Таль?!

Коля отходил в сторону, делал вид, что задумался, а потом хлопал себя по лбу:

– А знаешь, пожалуй, он больше всего похож на экс-чемпиона[4]4
  Экс-чемпион – бывший чемпион.


[Закрыть] мира Хозе Рауля Капабланку…

Когда всё это надоело Коле, он поднёс кулак к носу Павлика и сурово сказал:

– Вот что, Капабланка, если хоть пальцем до шахмат дотронешься, знаешь что я с тобой сделаю?!

В тот же день Коля взял в библиотеке шахматный учебник и углубился в изучение теории игры.

Недели две он подозрительно поглядывал на младшего брата, не берёт ли шахматы. Однако Павлик, казалось, потерял к ним всякий интерес, и Коля успокоился.

Но однажды, не достав билета в кино и вернувшись домой, Коля застал такую картину, что чуть не задохнулся от возмущения и негодования. За шахматной доской сидел Павлик и сосредоточенно передвигал фигуры. Рядом лежал раскрытый шахматный учебник.

Коля поднял такой крик, что из кухни прибежала мама. Узнав, в чём дело, она нахмурилась:

– Не будь эгоистом. Вторые шахматы покупать, что ли? Ничего он с ними не сделает.

Так Павлик получил разрешение пользоваться шахматами. Играть с ним, однако, Коля отказывался.

– Много чести! – отрезал он, когда Павлик попробовал было завести разговор на эту тему.

Месяца четыре спустя после покупки шахмат в комнату Ложкиных ворвался Стёпа Быков.

– Коль, а Коль! В Доме пионеров турнир проводят. Своими глазами видел, чтоб мне проваляться, если вру! Ребята говорят, книжечки какие-то выдавать будут, ну вроде удостоверений, что ли.

– Классификационный турнир! – сразу сообразил Коля. – Бежим!

Он уже давно мечтал сыграть в таком турнире, где присуждается спортивный разряд.

То ли потому, что участников турнира не хватало, то ли ещё почему, но Колю записали сразу. Высокий серьёзный парень только спросил:

– Правила игры в турнире знаешь?

– А то как же! – воскликнул Коля.

– Ну, тогда вот тебе первый противник. – И парень прошёл в угол, где за шахматной доской сидел – Коля глазам своим не поверил – Павлик!

– Знакомый? – спросил парень.

– Это? Это ж мой младший брат! – фыркнул Коля.

– Ах, вот как! – неопределённо отозвался парень и предупредил: – О результатах партии сообщите мне, ясно?

– Ну как, Капабланка, сдаёшься сразу? – спросил Коля, когда парень отошёл.

– Нет, – тихим, чуть хриплым от волнения голосом отозвался Павлик. – Сразу не сдамся.

– Тогда держись! – жёстко сказал Коля и сделал первый ход.

На восьмом ходу Коля потерял пешку. Когда она была уже у Павлика в руке, Коля спохватился:

– Постой, постой! Я не так пошёл!

Павлик покраснел, но покорно поставил пешку на прежнее место. В этот самый момент из-за Колиной спины раздался голос высокого парня:

– А говорил, что правила турнирной игры знаешь.

– Я… Я нечаянно… – смутился Коля.

На двенадцатом ходу он потерял ещё одну пешку и, хотя парня поблизости не было, брать ход обратно не стал.

Но, когда рука Павлика нависла над Колиным конём и Коля понял, что этого коня сейчас потеряет, он неожиданно сказал:

– Я, между прочим, с одним человеком не то что дружить – даже разговаривать не буду…

Рука Павлика дрогнула, а Коля поспешно добавил:

– И на улице от мальчишек защищать не буду. Охота была!

Рука Павлика описала над конём полукруг и передвинула своего собственного слона.

И всё-таки с каждой минутой положение Коли на доске делалось всё хуже. Когда до верного мата осталось не более двух ходов, он откинулся на спинку стула и, стараясь не смотреть брату в глаза, небрежно бросил:

– Так и быть. Предлагаю это самое… ничью.

У Павлика задрожал подбородок, но он помотал головой и прерывающимся голосом выговорил:

– Л-ладно…

А Стёпа Быков с сожалением щёлкнул языком:

– Эх, зря ты, Коль, на ничью соглашаешься. Я хоть в шахматах ничего не понимаю, а вижу, нажал бы ты ещё немножко, и готов бы он был.

– Ну как? – спросил высокий парень, когда ребята подошла к нему.

Коля опустил голову, потоптался на месте и пробормотал:

– Значит, это самое… ну… – потом махнул рукой и мрачно сказал: – Проиграл я…

– Эх, ты! – презрительно говорил Стёпа, когда друзья возвращались домой. – От кого потерпел поражение? От младшего брата!

– Что из того, что от младшего брата? – сказал Коля. – Может, из него знаменитый шахматист получится. И вообще, может, половина всех выдающихся спортсменов чьи-нибудь младшие братья.

Борис Маркович Раевский
Умеешь ли ты?

 
Умеешь ли ты на привале в пути
Единственной спичкой костёр развести?
 
 
Умеешь ли ты, пионер-следопыт,
В траве различить отпечатки копыт?
 
 
Умеешь на лошади мчаться верхом?
Всходить на вершины с заплечным мешком?
 
 
Умеешь ли тёмною ночью в пути
По звёздам и карте дорогу найти?
 
 
Умеешь пройти, где и зверь не пройдёт?
Ведь скоро горнист заиграет поход!