Текст книги "Мастер темных Арканов 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Однако, человек предполагает, а судьба располагает… Или как там в пословице? Когда после занятий я наконец оказался в своей комнате и закрыл дверь, передо мной появился уже знакомый силуэт краснокожей демонессы.

От неожиданного её появления я невольно вздрогнул.

– Вроде мне, чтобы вас вызвать, нужно ритуал провести? – невольно спросил я ее.

– Приходится тратить больше сил, – недовольно пояснила та. Выглядела богиня не особо. Какой-то изможденный у неё видок. Понятно дело, о последнем я деликатно промолчал. – Главу секты, если ты слышал, схватили инквизиторы, – раздраженно произнесла она. – Сейчас не время для долгих разговоров. Ты должен мне помочь.

– Как?

Честно говоря, мне сразу вспомнился Перун. Но договор-то у меня не с ним, а с ней. Да, я обещал не проявлять инициативы, но тут она исходит не от меня.

– Слушай! – строго приказала призрачная гостья. – У меня не хватит сил на долгое поддержание астрального тела в Рочестене, с тобой свяжется мой человек. Она назначена новой главой секты. Будешь контактировать с ней. Но главное, что в следующие выходные ты должен оказаться один в указанном месте. Тебе придет сообщение на твою… – рогатая поморщилась, – как вы это называете… в «Друзья». Обсудите там время. Она все расскажет, – силуэт Астарты начал бледнеть. – И помни: у нас с тобой договор… Не вздумай строить интриги с местными божками за моей спиной. Понял?

Ответить ей я не успел – проекция растаяла. Вот же… Я опустился на кровать, длинно и грязно выругался. Все всё знают, блин. Что-то этот самый Перун не очень шифровался. И что теперь делать? Ладно. Будем думать!

Глава десятая
«И снова в бой»

Когда богиня свалила, я все же добрался до ноута и постарался найти информацию об этом самом Верещагине. А через полчаса задумчиво откинулся на стуле. Ну что за засада! Почему мне всегда попадаются какие-то отморозки? Тянет их ко мне, что ли… Судя по странице в социальной сети, этот самый Олег Верещагин был еще тем ублюдком. Классический столичный мальчик-мажор. А-ля Потемкин. Только в отличие от Володи, Олежа выглядел вполне себе смазливо. Стройный черноволосый красавчик с властными лицом. Словно сошедший с картинок любовных романов о «властных пластилинах» и бедных красотках которые лихо крутили ими и в конце концов становились единственными и непоторимыми возлюбленными.

Если верить его фото, конечно. Понятное дело, вкупе с приятной внешностью шло невероятно завышенное ЧСВ. Да и в ленте ему в основном пели дифирамбы. Видимо, всех своих недоброжелателей Верещагин сразу же отправлял в чёрный список. А вот сам комментировал все безапелляционно и грубо. Не по-аристократически, короче. В общем, все понятно. Если выиграю – наживу очередного врага.

Такие не терпят поражений… Ну и, собственно, что с этого? Не первый, как говорится, и не последний. Вообще, как я понял, здешние аристократы реагируют на поражения крайне нервно. Разве что от кого-то более знатного стерпят, а так… Будешь выступать – и ответку могут дать, а вот от меня… Я же вроде как провинция, к тому же бывший изгой… Тогда как они – ЗНАТЬ. С другой стороны, голова моя прекрасно понимала: вся суть проблемы в этом самом клейме изгоя, потому как проигрывать подобному кадру реально позорно. Ничего, пусть привыкают.

Однако, несмотря на все богатства и надменность, которые буквального сквозили из каждого комментария, написанного Олегом, соперник из него выходил несомненно серьёзный. Наверное, самый серьезный из всех, кто мне встречался. За исключением Сергея Шуйского, который, как мне показалось, попросту меня недооценил. Я посмотрел список боев своего оппонента, что горделиво красовался в «закрепе», и присвистнул, обнаружив там Потемкина. Надо же…

Мало того! Этот мажорчик выложил видео нескольких своих дуэлей. Правда, смонтированы они были как нарезка – этакий видеоклип. Надо отдать должное магическому режиссеру, смотрелось все на удивление эффектно. Да, бойцы у него были стандартные, за исключением какого-то странного ползучего гада, напоминающего огромного варана с какой-то ядовито-зеленого цвета чешуей. Двигался зверёк весьма шустро и вдобавок плевался какой-липкой гадостью. Обычно его появление знаменовало окончательную победу хозяина. Единственное, чего я не понимал, так это цели, с которой Олежа демонстрировал свои способности. Зачем вообще показывать все это? Просто бахвальство? Он что, настолько уверен в своих силах? Вот завтра и посмотрим.

После этого я залез на свою страничку. Так…. Снова Дочь солнца. Но теперь все более конкретно:

«В субботу, в 14.00. Кафе „Благородный орк“. Вы должны быть один. Насчет встречи вас уже должна была предупредить одна известная нам двоим особа. Я подойду к вам сама».

Нормально. Так это и есть та самая сектантка? Но зачем она дважды пыталась встретиться со мной до этого? Тогда инициатива явно исходила от неё самой, а не от демонессы. Интригует, однако. Только вот как мне теперь отмазаться от своей собственной свиты?

Лежа в постели, я долго ломал над этим голову и наконец придумал. Да, придётся откровенно соврать, но что делать… Нет, можно, конечно, просто не встречаться с этой самой сектанткой, но, во-первых, договор, а во-вторых, мне самому ужасно интересно, что там за Дочь солнца. И в-третьих, эта встреча вполне может встряхнуть Перуна, который, похоже, совершенно не горит желанием мне помогать. М-да. Боги, они такие… боги.

Место встречи очень странное. Я вновь залез в МГС и узнал, что это самое кафе было одним из немногих, где присутствовала и орочья, и человеческая кухня. Ведь, как я понял, большая часть подобных заведений, организованных орками, была исключительно для своих. Хм… Надеюсь, там у меня проблем не появится. Если судить по отзывам, охрана, отвечавшая за безопасность посетителей и состоящая из орков-магов, работала весьма эффективно. И все равно место крайне сомнительное.

Во вторник, решив не откладывать все в долгий ящик, я заявил народу прямо на завтраке, что в субботу отправляюсь в город один, вызвав закономерное изумление.

– И почему? – как обычно опередив всех, поинтересовалась Фонвизина.

– Ну… – изобразил я загадочный вид, – тут такое дело… Свидание у меня.

– Свидание⁈

Друзья переглянулись.

– Дай угадаю, – весело усмехнулся Игорь, – с Софьей?

– Ага, с ней, – на голубом глазу соврал я.

Как и ожидал, это сообщение народ успокоило. У меня, конечно, постарались разузнать подробности, но здесь я спасовал. В конце концов пришлось пообещать, что обязательно позвоню после встречи. К тому же Фонвизина безапелляционно заявила: ночую я у нее в особняке. И, мол, если возникнут какие-то проблемы, то звоню в любое время дня и ночи!

– Хорошо, – улыбнулся я. – Вы-то что делать собираетесь?

– Придумаем. Да, ребята? – весело заявила Варвара, и все согласно закивали. В принципе, в их способностях я и не сомневался.

Чуть погодя мы перешли к обсуждению предстоящей дуэли с Верещагиным, точнее, горячо ее обсуждал народ, а я лишь наблюдал за этим процессом. Как выяснилось, больше всего об Олеже знала Холмогорова. Вообще, сейчас у меня уже язык не поворачивался назвать ее или Курбатову мажорками. Видимо, то было их «прикрытие». Недалекими дурами обе точно не являлись.

– Знаю я этого Верещагина, – заявила она. – Еще хуже Потемкина. Тот хоть своим внешним видом девчонок отпугивает, несмотря на размер папенькиного кошелька, а этот…

– Кстати, хотел спросить… А чего этот Потемкин себя в порядок не приведет? Денег на целительниц нет? – задал я давно интересующий меня вопрос.

– Ха… – удивленно посмотрела на меня Настя. – Ты разве не знаешь? Это какая-то аномалия. Вроде ещё в утробе всё произошло. Короче, непонятно почему, но ни одна целительница ничего сделать не может.

– Ага, – добавила Ирина, воспользовавшись небольшой паузой. – Говорят, каких только целительниц род Потемкиных не приглашал, а все бесполезно. Никто справиться не мог. Ни человеческие, ни эльфийки.

– Понятно, – протянул я.

– Так вот, сбил ты меня, – укоризненно заметила Холмогорова. – Князь Верещагин жуткий бабник. Он, кстати, тоже учился в нашей с Ириной гимназии. Только в параллельном классе. Вечно ходил с таким видом, будто божество на землю спустилось. Типа все ему должны, а девушки снопами к ногам валиться обязаны.

– Но, надо признать, – задумчиво хмыкнула ее подруга, – голову девчонкам он кружить умеет. Этого у него не отнимешь. Обаятельный гад. И ты с ним осторожнее, Павел. Он действительно сильный соперник. Кстати, часто попадает в газеты… Не такой отморозок, как Сергей Шуйский, у него нет коронованного папочки, но тоже один из любимчиков желтой прессы.

– Который выкладывает в сеть свои дуэли, – ехидно добавил я.

– Ну… – задумчиво заметила Настя, – он же не дурак. Думаю, выкладывает он их ради похвальбы, но тем не менее делает это весьма хитро. Я бы не советовала тебе обращать на них внимание и делать какие-то выводы. Насколько мне известно, он очень непредсказуемый. Из группы Кораблева, кстати. В ней вообще собрались не самые простые аристократы. Как тот с ними справляется, не знаю. Это же вам не Строганов.

Время до поединка прошло на удивление спокойно. Исключая, наверное, географию, на которой Константин Ильич вновь увлекся темой Антарктиды. Фонвизина мне любезно шепнула, что уже записала всех нас в экспедицию.

– Ух ты! – восхитился я. – И что, много народа набралось? Заславский вроде о десяти говорил…

– Издеваешься? – усмехнулась девушка. – Нас шесть человек, да и все. Больше никого. Я вообще поражаюсь, что наши мажорки тоже сунулись. За компанию, видать.

Однако, я поторопил события. В конце занятия, когда все должны были почувствовать, насколько интересный и загадочный материк Антарктида и возжелать стать первым, кто сумеет преодолеть барьер, довольный Заславский с гордостью заявил, что шесть человек уже есть в списке. Причем настолько недвусмысленно посмотрел на нас, что всем остальным сразу стало понятно, кто эти шесть счастливчиков. Столько недоуменных и изумленных взглядов я в своей жизни не видел. Сразу поднялся громкий шепот. Новость пошла в народ.

Препод хотел уже возмутиться, но занятие прервал звонок. Поэтому, пожелав всем присоединяться к экспедиции и заявив, что у первых записавшихся будет преимущество, тогда как остальным придётся проходить настоящий конкурс, академик отпустил нас восвояси.

– Вы что, серьезно записались⁈ – подскочила к нам Палесская.

– Ага, а что? – улыбнулся я ее горячности.

– А мне не сказала! – возмущенно уставилась она почему-то на Фонвизину. Надо же. А они, похоже, крепко сдружились.

– Забыла, честно забыла! – виновато сообщила ей Маша.

– Эх ты, а еще подруга! Я тоже запишусь, – с вызовом посмотрела она на меня.

– Да не вопрос, – я только плечами пожал. – Вон, Мария говорит, что там никто, кроме нас, больше желанием и не горит.

После этого известия рыжая сразу повеселела, и мы все вместе отправились на физкультуру. Точнее, на нее отправились все, кроме меня. Я же, получив напутствие вернуться с победой, потопал на полигон. Друзей моих явно расстроило, что посмотреть поединок своего командира они не смогут.

Зрителей, к слову, собралось прилично. Всё как всегда. Строганов с двумя своими коллегами – Веденевым и Кораблевым. Ну и, понятное дело, Метров. Инквизитор, кстати, приветливо мне кивнул. Ты смотри! С чего бы это⁈ Сами же преподы вопросов Афанасию не задавали, вместо этого просто окатив неприязненными взглядами.

Князь Верещагин выглядел абсолютно так же, как и на фото в «Друзьях». Надменный и напыщенный. На меня он, правда, поглядывал с нескрываемым интересом. И даже руку подошёл пожать.

– Князь, – такой улыбкой воду, блин, можно заморозить, – рад вас видеть. Наслышан… наслышан. Вы, говорят, прямо-таки фурор произвели. Провинциальный дворянин, а самого Шуйского победил! – голос его звучал настолько ровно, что понять, издевается Олежа или нет, было совершенно невозможно.

Мне почему-то показалось, что сарказма там сквозило достаточно. Тем более на губах у мажорчика играла очень неприятная ухмылочка. И я на такую грубую прокацию не повелся, как тот ожидал.

– Я рад, что вы слышали обо мне, – ответил, стараясь придерживаться того же тона, что и собеседник. – Надеюсь, я снова оправдаю свою репутацию.

– Хм, – немного удивленно посмотрел на меня Верещагин. – Это мы ещё посмотрим.

– Так, хватит обмениваться любезностями, – перед нами появился Строганов. – Давайте на ринг. Черногряжский, надеюсь, ты не подведешь.

Я кивнул, а мой оппонент, услышав эти слова, только покачал головой. И мы отправились на ринг.

Зажглись звёзды, завязался бой. Я сразу заметил, что противник не удивился Темной колоде. Скорее наоборот. Он почему-то ехидно ухмылялся – вот это мне точно не понравилось. Что-то здесь не так. С другой стороны, Строганов лично проверил его и меня на предмет всяких запрещенных вещей.

Я решил действовать осторожно и предоставить оппоненту право первого удара. Тот не стал отказываться и, к моему изумлению, на поле боя появилась настоящая баллиста, заряженная каким-то подозрительным копьем, по древку которого стекало красное пламя. Больше всего меня удивил стрелок. Им оказался какой-то невысокий уродец с худеньким телом, такими же худенькими ручками и непропорциональной огромной головой, непонятно каким образом на нём держащейся. Система назвала его Троглодитом… Существо, похожее на одну из рас легендарной компьютерной пошаговой стратегии. Правда, похожее очень отдаленно.

Мое замешательство чуть не сыграло со мной злую шутку. Сорвавшаяся с баллисты стрела врезалась в мою звезду, и мне показалось, что та сейчас упадет – настолько мощным был взрыв и последовавшая вместе с ним багровая вспышка. Но, к моей радости, звезда устояла, а дальше, решив не рисковать, я вызвал сразу двух созданий – Горыныча и Вепря. В результате ударил, так сказать, и с воздуха, и на земле. Трехголовый чешуйчатый огнемет оказался шустрее, и именно он превратил в пепел катапульту вместе с Троглодитом, а следом за этим в звезду Верещагина врезался вепрь. На его пути встал уже хорошо знакомый мне и традиционный практически для всех колод рыцарь. На этот раз он явился в золотистых доспехах, которые полностью скрывали его тело, и массивном шлеме с решетчатым забралом. Тут я сразу понял – Аркан.

Сверкающий росчерк меча – и моего вепря буквально развалило на две половинки. В этом золотистом железном монстре кипела могучая сила. Ее-то и проверил Горыныч, как раз заложивший новый вираж и одаривший латника залпом из трех голов сразу. Ревущий поток драконьего пламени ударил в доспехи и… сполз по ним, оставив на натертом до зеркального блеска золоте черные пятна. Это оказался единственный нанесенный рыцарю ущерб.

Однако, по сравнению с противником у Змея было преимущество. Горыныч умел летать. Он принялся заходить на очередной круг, и тут я невольно вздрогнул. Мой противник вызвал… глаз. Гигантский глаз, просто покачивающийся в воздухе в паре метров от земли. Твою ж мать! Называлась эта хрень Бехольдером. Интересно, кто у кого украл идею? Создатели компьютерных игр в моем мире или наоборот?

Глаз раскрылся, показав мутновато-желтый огромный зрачок, из которого вылетел такой же желтый луч, отправивший моего дракона в смертельный штопор. Не долетев до земли, он растаял. Одновременно с этим на меня бросился золотистый рыцарь. Его встретил мой «ископаемый» Аркан. Тираннозавр просто откусил латнику голову вместе со шлемом, отправляя того в колоду, а следом отправившись туда и сам, угодив под очередной луч Бехольдера. А вот появившийся после этого Кощей, как обычно замер, разглядывая глаз, выпустивший ещё один луч, что ожидаемо просто растаял, так и не добравшись до цели.

– Гадость какая! – проворчал тем временем Бессмертный. – Понапридумывают тоже. Одни извращенцы кругом. Я бы колдуна, что эту мерзость создал, на кол посадил! И то симпатичнее вышло бы. Или вошло…

Миг – и костлявый повторил уже знакомый мне трюк с прыжком, завершая его мощным ударом посоха по врагу. Посох угодил точно в зрачок, брызнула желтоватая жижа, и глаз исчез. На лице Верещагина расцвело откровенное недоумение и, кажется, осознание того, что в этой жизни все может быть не так просто. Впрочем, я решил заканчивать поединок и одновременно вызвал Эугыха, Ледяную Ведьму и Ягу.

Верещагин, конечно, пытался сопротивляться, вызвав Ангела и своего любимого Варана, а потом добавив к ним мощного и высоченного полуголого орка, вооруженного дубиной – надо заметить, что и орк, и варан были Арканами, – но это ему не помогло. С моей «имбой» в ступе серокрылая грудастая красотка лет сорока совладать не сумела. Метла прекрасно отражала удары мечом, а потом Яга попросту закидала противницу молниями, добив её окончательно. Ледяная ведьма заморозила Варана, а с орком разобрался Эугых. Вражина, наотмашь размахивая дубиной, просто не успел до него добежать, поймав пяток бомб и на этом успокоившись.

Дело по обыкновению завершил Призрак смерти. Бой был объявлен без задержки, поэтому с падением звезды все закончилось.

Глава одиннадцатая
«Планы и интриги»

Первое, что я увидел, – это невероятно довольное лицо Строганова. Наставник прямо-таки лучился довольством. Он первым вошел в круг и по-отечески меня обнял.

– Вы молодец, князь! – энергично потряс он мою руку. – Порадовали старика. Сразу две победы над непростыми соперниками. Хороший почин. Да и ваша пятерка явно претендует на роль лидера в групповых соревнованиях. Впрочем, об этом говорить пока рано.

Я бросил взгляд на соперника. Выглядел Верещагин злым. По крайней мере, взгляд, которым он одарил меня, оторвавшись от нелицеприятной отповеди Кораблёва, не выражал ничего хорошего. Правда, все его эмоции я проигнорировал. Авось и смирится с поражением.

Тем не менее поверженный аристократ не стал дожидаться конца соревнований и сразу же покинул полигон. Я же остался и посмотрел остальные поединки. Из нашей группы победили ещё двое ребят. Строганов был на седьмом небе от счастья. Более того, он щедро накинул мне к пятидесяти баллам за победу над Верещагиным еще тридцать. Кстати, баллы эти я тратил только по выходным, но компенсировались они с большим избытком. Короче говоря, в этом отношении меня можно было назвать богатеньким Буратино. Правда, и остальная моя пятёрка от отсутствия баллов не страдала – хватало всем и каждому.

Вечером, оставшись в комнате в блаженном одиночестве, я вновь влез в МГС. У Иви оказались какие-то дела, то ли декан устроил дополнительные занятия, то ли еще чего, о чем она мне расстроенно сообщила, а вот Мария обещала прийти уже после отбоя. Разумеется, таким встречам я не противился, но время, проведённое в одиночестве, по-прежнему считал бесценным. А то какая-то слишком «драйвовая» у меня стала жизнь.

По традиции, первым делом залез в «Друзья». И надо же… Бой с Верещагиным не оставил народ равнодушным. Меня поздравляли все кому не лень. А вот на его странице царило непривычное уныние. Как удивительно… Он даже ничего не написал, а редкие сочувствующие комментарии ответа так и не дождались.

В сообщениях висело письмо от Эйзенштейна. Менеджер «Зловещих мутантов» весьма витиевато осведомился о моем здоровье и творческих планах. Мол, так и так, есть ли какая-нибудь новая песня на продажу. Кхм… Надо будет подумать. Благо гитара пылится в углу. Кстати, помимо песен, я совершенно забыл об Аркане, который Фонвизина уже должна была продать. Пора бы ей об этом напомнить.

Пошарив по сети еще минут двадцать, я бросил взгляд на гитару, вздохнул, а потом взял инструмент и переместился на кровать. Провел по струнам пальцами. Что бы такого товарищам «мутантам» придумать? Дело еще осложняется тем, что мне не совсем понятно, какой именно жанр они играют – поп или рок? Ведь с самой попсой я не особо дружил. Так, побренчать всякие «Плачет девочка в автомате» или «Тополиный пух, жара, июль» чисто для услады женского слуха мог, но было это давно и да вспоминать подобные композиции не особенно хотелось. Да и зачем, когда среди русского рока хватало нормальных песен, вполне подходящих под репертуар группы. Надо что-то такое… заводное! О! «Вдова и горбун». Была такая забавная песня у «Короля и шута». Ну а чего? Песня прикольная, играется достаточно легко. Юмористическая, можно сказать. Так, с музыкой определились. Подобрал я её в принципе быстро. Память не подвела. Хорошо бы ещё какой-нибудь медляк соорудить…

Слушайте, а почему бы Высоцкого, например, не взять? Есть у него особенная для меня песня. Помнится, на девушек действовала убийственно… Как там…

Я припомнил и заиграл…

'Здесь лапы у елей дрожат на весу, здесь птицы щебечут тревожно,

Живешь в заколдованном диком лесу, откуда уйти невозможно…'

Эх… Что-то я завелся, вложив в эту проникновенную песню достаточно много чувств, которые, как выяснилось, моментально оценили. Когда отзвучал последний аккорд, я поднял голову и невольно вздрогнул. У двери замерла Фонвизина. В её прикованном ко мне взгляде стояли слёзы.

– Привет! – наконец выдохнула она. – А я зашла, смотрю: ты играешь. Мешать не хотела. Какая хорошая песня! Я и не слышала никогда такую. За душу берет. Это ты написал?

– Я, – скромно кивнул. Да простит меня Володя Высоцкий.

– Шедевр! – выдохнула Маша и каким-то неуловимым движением оказалась рядом со мной на кровати. – Я, между прочим, с хорошими новостями… Твой Аркан купили!

– О, действительно отличные новости, – одобрительно посмотрел я на нее. – Как договаривались?

– Нет, – гордо заявила она. – За два миллиона ушел Аркан. Покупатель потом сразу написал, что готов приобрести ещё один подобный. Мол, такое качество, а самое главное – оригинальность, встречаются нечасто. Так что, пять процентов мои? Не возражаешь? – Фонвизина взглянула на меня вопросительно.

– Конечно, не возражаю, – улыбнулся я.

– Ну отлично, – тоже расплылась в улыбке гостья. – Деньги сейчас на моём счету. Куда тебе перевести?

Кхм… Благо я уже имел личный счет. На котором, кстати, уже лежали деньги за первые песни. К слову, открыл я его перед поездкой именно с подачи Варвары. Она заявила, что официальный счет рода – это одно, а вот личный – совсем другое. Всегда, мол, надо иметь подстраховку. И здесь я не мог с ней не согласиться.

Записав номер счёта, я тут же отдал его Марии, что пообещала перечислить деньги уже завтра. А неслабо так пополняется у меня счёт… Правда, пока я решил свои финансы просто копить.

По-хорошему, конечно, нужно было бы продать свой скромненький летт и приобрести что-то более респектабельное, но я по жизни не слишком заморачивался дорогими тачками, телефонами и прочими приблудами. Быть может, потому что всё это существовало для меня лишь в мечтах, а сейчас, когда появились деньги и возможности, желание приобрести роскошь так и не возникло… Вот летом, когда полечу домой к Ефграфу, тогда, наверное, затарюсь.

Мария поняла мою задумчивость по-своему и, осторожно освободив меня от гитары, медленно стащила ещё и одежду. Да и я не остался в стороне…

* * *

– Значит, говоришь, Черногряжским Инквизиция интересуется? – император забарабанил пальцами по столу и лукаво посмотрел на сидевшего напротив князя Бенкендорфа. Глава охраны Великой княжны Софьи медленно кивнул.

– Ты понимаешь, – задумчиво продолжил Шуйский, – я ведь не просто так поручил выяснить все об этом Павле именно тебе. Не хочу нагружать главу СБ. У Плещеева, ты и так знаешь, работы хватает. Да и лишняя огласка нам ни к чему. Тем более он слишком дотошный и прямолинейный…

– А я вам, Ваше Величество, давно советовал его сменить, – осторожно заметил собеседник.

– Ты, Христофор Семенович, не горячись, – укоризненно покачал головой император. – Не по Сеньке шапка о Вадиме судить. Он, может, и прямолинеен дюже, зато предан мне полностью и врага за километр чует. Лучше давай рассказывай, что нарыл о нашем парне.

– Да в том-то и дело, что информации мало, – признался Бенкендорф. – Черногряжские. Род изгоев. Их предок – Викентий Черногряжский…

– Да знаю я, что это их предок. Наслышан о его деяниях, – раздраженно махнул рукой Шуйский.

– Так вот. Указом вашего отца клеймо снято двадцать лет назад. Но, как вы сами понимаете, отношение общества к этой фамилии так и не изменилось. На самом деле их продолжали считать изгоями. Поэтому единственный наследник испытал на себе всю прелесть подобного отношения. Вдобавок он уже родился с неизлечимой болезнью.

– Вот как? – поднял бровь Шуйский. – Интересно. Что ж за болезнь такая?

– Какое-то проклятие, – пояснил Бенкендорф. – Снять никто не мог, так что парнишка практически был обречен. К тому же, когда ему было десять, родители пропали без вести.

– Искали?

– Искали, Ваше Величество. Но безуспешно. Дело закрыто за давностью.

– Продолжай, – махнул рукой император.

– Воспитывал его некто Ефграф Домосов. Управляющий имением Черногряжских. Гном, кстати.

– Гном? Управляющий, – покачал головой Шуйский. – Однако, такое встретишь редко.

– В мае произошло чудесное выздоровление Павла, – продолжил Бенкендорф. – Именно чудесное, потому что до сих пор иначе, как вмешательством высших сил, объяснить это не представляется возможным. И ещё… – он сделал паузу, – делом Черногряжского занимается инквизиция.

– Вот как… – император вздохнул. – По какой же причине?

– Ну… – собеседник замялся, – очень странная причина, Ваше Величество. Подробностей, конечно, нет, но суть в одном: дело инициировано главным инквизитором Родзянко.

– Заместитель отца Феодосия? – уточнил государь и нахмурился. – Самый неприятный верховный, ей богу. И такой же мутный заместитель. Если бы не Плещеев, уже бы такого наворотил… А ты на Вадима все наезжаешь. Нехорошо, Христофор Семенович…

Князь в притворном покаянии склонил голову.

– Ну да ладно. Что известно по сути дела?

– Понимаете, Ваше Величество, честно говоря, там какой-то бред. Я когда первый раз услышал, сам не поверил.

– Ну? Не томи! – раздраженно подался вперёд Шуйский. – Оставь свои театральные паузы для подчиненных.

– Родзянко считает, что в теле Павла Черногряжского находится Викентий Черногряжский! – выпалил Бенкендорф.

– Чего⁈ – уставился на него император. – Удивил так удивил… Это вообще возможно?

– Не могу сказать, Ваше Величество. Но я передаю, что знаю. В голову главного инквизитора влезть не могу.

– А сам что об этом думаешь? Только прямо и честно. Как ты всегда делаешь.

– Конечно, Ваше Величество, – кивнул князь, – лично мое мнение, что у Родзянко начался маразм. Я там поставил задачу нашим агентам в Инквизиции подробно выяснить этот вопрос, но по мне они, извините, маются дурью. Делать им нечего. Это уже не говоря о том, что они просто физически не смогут определить захват тела по прошествии такого количества времени. Да и каким образом Викентий попал в тело своего потомка⁈ Идиотизм! Бред сумасшедшего. И знаете, на каком основании сделаны такие выводы? На основании его неожиданного выздоровления.

– Да, – император поднялся из-за стола и вздохнул, – что-то странное творится в Ордене. И что? Это лишь предположения или есть какие-то действия в сторону князя?

– Сегодня его пригласил к себе старший инквизитор Метров, но доподлинно суть разговора мне не известна.

– Так, – слегка раздраженно хлопнул по ручкам кресла Шуйский, – давай-ка ненавязчиво сообщим отцу Феодосию, что парень мне нравится и кошмарить его не стоит. Мой совет ему.

– Вы хотите взять князя под покровительство? – ошарашенно посмотрел на него Бенкендорф.

– Нет, с покровительством спешить не будем. Пока рано. Может быть, в будущем, – покачал головой правитель. – Сейчас же просто передай Феодосию мои пожелания. Пусть приструнит своего подчиненного. Ишь чего удумали. Если верить словам Ожегова, это самый талантливый студент за последние десять лет. И терять его только потому, что одному идиоту пришла в голову сумасшедшая мысль… глупо.

– Будет исполнено, Ваше Величество, – кивнул Бенкендорф. – Только вы же знаете, что мы не можем влиять на Орден…

– Христофор Семенович! – слегка повысил голос самодержец. – Неужто тебе надо объяснять, как это делается? Отец Феодосий, если ты помнишь, кое-чем нам обязан. Если будет сопротивляться, обязательно напомни ему об этом.

– Ваше Величество! – вскочил тот со стула. – Я все понял. Все сделаю.

– Иди, князь, – устало махнул рукой император.

После того, как князь Бенкендорф, откланявшись, скрылся за дверью, перед Василием Шуйским прямо из воздуха появился высокий лысый человек с каким-то одутловато вытянутым лицом. Темно-синий костюм, высокий рост, нескладное телосложение. При этом выглядел этот персонаж весьма представительно.

– И что же об этом разговоре скажет глава СБ Российской империи? Закрыв глаза за слова в свой адрес, разумеется.

– Ваше Величество, – слабо улыбнулся Плещеев, – я уже давно не обращаю на это внимание. Не знаю, откуда у князя Бенкендорфа столь предвзятое ко мне отношение…

– Неважно, Вадим. Так что?

– Я согласен с ним, Ваше Величество, – кивнул глава СБ. – Мне абсолютно непонятны подозрения господ инквизиторов. Но самого Родзянко я всегда считал адекватным и только поэтому, наверное, допускаю возможность его правоты. Гипотетически, – поспешно поправился мужчина.

– Хм, – задумчиво посмотрел на него император, – тогда тебе приказ. Поставь за ним слежку. Пусть докладывают обо всех его контактах. Мне нужно знать о нём абсолютно все. Уж больно сильно в него втрескалась Софья… И тоже смотри, чтобы инквизиторы сильно не наседали. Понятно?

– Так точно, Ваше Величество! Разрешаете применение силы? – с надеждой посмотрел граф на всероссийского самодержца.

– Разрешаю, – коротко ответил император.

– Спасибо, Ваше Величество. Разрешите идти?

– Иди. И не забывай мои слова.

* * *

Викентий раздраженно мерил шагами комнату. Кира задерживалась. Он уже хотел ей звонить, но тут она проскользнула в комнату и виновато на него посмотрела.

– Извините, господин. Пришлось задержаться.

– Ладно, – раздраженно махнул рукой колдун. – Рассказывай уже, что там. И с какого рожна вы записались в эту самую экспедицию в Антарктиду?

– Ну, все записывались… – смущенно сообщила девушка. – Вот и пришлось.

– Пришлось! – проворчал Викентий. – Вы, конечно, молодцы, – он одарил ее тяжелым взглядом, – только вот сдается мне, что слишком уж ты сблизилась с мальчишкой.

– Это плохо, господин? Разве не в этом состоял ваш план? – опустив глаза в пол, спросила Кира.

– Был. Но вы не должны забывать, кто он, а кто – я!

Викентий подошел к девушке и, взяв её за подбородок, поднял голову, пристально вглядевшись в ее глаза. Впрочем, такую своеобразную проверку она прошла стойко.

– Ладно, – удовлетворенно заметил темный маг, отпуская подчиненную. – Просто не зарывайтесь. И где Вера? – в его голосе вновь появились раздраженные нотки.