Текст книги "Мастер темных Арканов 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава восьмая
«Неугомонные враги»

Первое, что я почувствовал, – это ошеломляющая боль. От удара тело моё инстинктивно дёрнулось, и в результате кинжал, который должен был войти мне в грудь, попал в плечо. Все произошло настолько быстро, что я растерялся. Спутники мои буквально остолбенели. Однако, внезапно мои рефлексы сработали. Голова сделала то, чего я сам от себя не ожидал – вызвала звезду одновременно с колодой. Первым бойцом почему-то оказалась Китана.

Новоиспеченные убийцы такого поворота событий не ожидали и попытались сбежать, но не тут то было. Мой любимый игровой персонаж попросту не дал им этого сделать.

Не я успел и глазом моргнуть, как моя воительница, совершив невероятный акробатический кульбит, оказалась у выхода из кафе, преградив убийцам путь. Все трое нападавших тоже вызвали колоды и звезды. Самым медленным из них оказался тот самый Махмуд. Друзья его успели, а вот он… нет.

Мгновение – и из-под стальных вееров моей красотки буквально во все стороны брызнули фонтаны крови. Признаюсь, выглядело это эффектно. Чтобы превратить Махмуда в лишенный конечностей и головы изуродованный труп, Китане понадобилось меньше минуты.

Друзья его прожили не намного дольше. Впрочем, надо было отдать им должное, убийцы отчаянно сопротивлялись. Жаль только, вызванные ими четверо странных существ, похожих на помесь медведя и барана, несмотря на свой весьма угрожающий вид им не помогли. Правда, уничтожила их не Китана. Мои спутники также вызвали свои колоды, и в результате этих самых четырех огров – именно так именовала вызванных убийцами тварей местная система, буквально разорвали.

Каждый из моих приятелей вызвал по двое бойцов. Поэтому, после героической гибели вражеских созданий, звезды горячих узкоглазых парней сломались буквально за несколько минут. Разумеется, ничего поделать с этим наёмники не смогли. Да и судьба их ждала такая же, какая настигла несчастного Махмуда. От этого кровавого зрелища даже немного замутило. Странно. Я-то думал, что уже давно привык к подобным вещам…

– Что это было? – первой нарушила молчание Фонвизина, когда мы отозвали колоды. В кафе, кстати, мы остались совершенно одни: судя по всему, смылись или спрятались не только посетители, но и вообще весь обслуживающий персонал.

– Понятия не имею, – честно признался я. – Откуда эти козлы появились, не представляю. И кто их послал, тоже.

Наверное, не совсем вовремя, но лично мне очень понравилось, что вся моя пятерка дружно встала на защиту своего командира. В Волконской же, хоть она не состояла в нашей группе, я и так не сомневался. А вот то, что Инесса среагировала последней, когда должна была вступить в драку первой, показалось крайне странным.

– Что происходит, господа? – раздался голос администратора, что появился словно из воздуха. В сторону трех изуродованных трупов он поглядывал с нескрываемым ужасом, руки его дрожали.

– Что происходит? – возмущенно повернулась к нему Мария, предупредительно остановив меня, готового высказать мужчине всё, что я о нём думаю. – В вашем кафе совершено покушение на князя Черногряжского – тон девушки звучал холодно и сухо. – Где ваша охрана, разрешите спросить? Она, кажется, позорно сбежала? Насколько мне известно, из императорского указа, который вы должны прекрасно знать, следует, что в питейных заведениях должны быть приняты меры по охране посетителей. И где же ваши меры, позвольте поинтересоваться? Неужели вы не видите, чем все закончилось? – аристократка невозмутимо кивнула на трупы.

– Но я… я… – администратор начал заикаться.

Фонвизина одарила его презрительным взглядом и, достав моб, быстро набрала номер.

– Да. Это я, папа, – произнесла она в трубку. – У нас убийство. Трое наемников. Да, напали на нас. Нет, я в порядке. Пришли кого-нибудь. Да. Да. Ждем.

– А с кем вы разговаривали? – наконец взял себя в руки мужчина. – Может, нужно вызвать полицию?

– О, она уже в пути. Мой отец – начальник Департамента полиции города Москвы, – сообщила Маша.

После этих слов администратор вновь подвис. Ну а дальше…

Через десять минут прибыло аж пятеро полицейских, возглавляемых представительным господином с испанской бородкой, аккуратно зачесанными назад черными волосами, которые уже посеребрила седина, и строгим смуглым лицом. Полицейские занялись трупами, а вот господин подошел к нам. Тёмные зрачки внимательно разглядывали нас, под конец безошибочно остановив свое внимание на мне. А затем посмотрели на Марию.

– Ты как, дочка? – в голосе прибывшего звучали теплота и волнение.

– Все в порядке, папа, – ответил та. – Мы справились…

– Я так понимаю, князь Черногряжский? – строго поинтересовался он у меня.

– Да, – коротко кивнул я.

– Дмитрий Ильич Фонвизин. Глава Московского департамента полиции, – сухо представился он. – Думаю, вы и так об этом знаете. Ваши убийцы родом с одного из кавказских тейпов. У них ограниченная способность использования карт. Видите ли, кровь у горцев обычно смешанная, поэтому получаются полукровки, и их, конечно, больше учат обращению с холодным оружием. Таких часто используют в качестве наемников, этакий достаточно дешевый вариант. – Теперь князь не отрывал от меня взгляда. – Прошу вас рассказать, что здесь произошло. Коротко. Подробности мы выясним и с помощью магии.

– Да непонятно… – пожал я плечами. – Зашли в кафе. Уже заканчивали ужин, подвалила эта троица… – ну а дальше в двух словах попробовал описать бой.

Фонвизин слушал меня внимательно и не перебивая, затем уважительно кивнул.

– Я все понимаю… Вы держались достойно. НО… – глаза его вдруг округлились. – Вера! – внезапно заорал он. Я аж вздрогнул, как и все мои спутники. И почти сразу понял, что так испугало Машиного отца. Из моего плеча по-прежнему торчал кинжал. С ума сойти! Видимо, в горячке битвы я напрочь о нем забыл. Да и не только я…

Теперь же боль внезапно вернулась. Я зашатался и, если бы не Игорь с Волконской, то точно бы упал.

– Вот же… – первый раз слышал, как ругается эльфийка. Иви сразу же оказалась рядом со мной, и ее ладони легли на рукоять торчащего из меня клинка. – Простите, господин, – виновато прошептала она, и в следующий миг боль отступила.

Меня сразу посадили на стул и окружили женской заботой. Когда через две минуты появилась та самая Вера – полноватая женщина средних лет, оказавшаяся дежурной целительницей, кинжал уже покинул мое тело, а рана, спасибо Иви, зарубцевалась. Правда, эльфийка предупредила, что восстановление наступит не раньше, чем через два дня.

– На клинке был магический яд, – виновато сообщила остроухая, словно сама наносила отраву. – Я его вычистила, но если резко двигать рукой, то ощущения могут быть болезненными.

Я тут же проверил… Вроде никакой боли, но целительнице всё же виднее. После Иви меня осмотрела осмотрела и Вера. Надо было видеть лицо дежурной целительницы.

– Это ты? – уставилась она на эльфийку.

– Да, – скромно кивнула Иви.

– Тогда мне здесь делать нечего, – покачала та головой и повернулась к Фонвизину, с интересом наблюдавшему за происходящим. – Князь практически здоров. Идеальное лечение!

– Что ж – Фонвизин-старший проводил взглядом удаляющуюся целительницу, – а теперь кое-какие формальности…

В кафе мы провели еще полчаса. У всех (кроме Марии) взяли показания, а позже с миром отпустили. Понятное дело, меня подробно расспросили о моих врагах, и я их тут же перечислил. Услышав фамилии, начальник департамента полиции слегка посмурнел. Однако, на прощанье всё равно пообещал обязательно разобраться и сообщить мне результаты расследования. Причем последнее сказал под давлением дочери, что смотрела на родителя весьма многозначительно.

– Я буду вынужден сообщить о происшествии вашему ректору, – сказал он мне. – Но, думаю, вас, князь, стоит только поощрить за такой бой. Да и боец у вас интересный… – Дмитрий Ильич прищурился, видимо, ожидая от меня комментария, но я промолчал.

На этом мы и распрощались.

На обратном пути в академию в летте сначала стояла тишина, а потом народ словно прорвало. Началось бурное обсуждение того, кто вообще мог устроить подобный беспредел. Впрочем, толком кого-то предположить мы не смогли. Да и меня самого терзали смутные сомнения. Покушение запросто могли организовать и Некрасов, и Потёмкин, и Демидов.

– Не-а, – твердо заявила Холмогорова, отметая все наши подозрения. – Если это кавказские тейпы, как отец Марии сказал, то такие аристократы как Некрасов и Потемкин связываться с ними не станут. Это ниже их достоинства. Да и Демидов тоже…

– Демидов может, – возразила Варвара. – Такой козёл…

Впрочем, подобные доказательства друзей совсем не убедили.

В академию мы прибыли часов в одиннадцать ночи. Слава богу, никого постороннего на стоянке не было: народ уже спал. Мы по-тихому разошлись по своим комнатам. На этот раз Иви осталась у меня, и я не видел никаких причин, чтобы возражать. Тем более ее слова о том, что мне требуется наблюдение и лечение, были совершеннейшей правдой.

А вот на следующей день, в понедельник, я реально почувствовал себя настоящей звездой телеэкрана или как там еще правильнее сказать… Короче говоря, в полной мере ощутил свою собственную популярность.

Первым делом, после того как Иви ускользнула из моей комнаты, залез в компьютер и открыл соцсеть. И выпал в осадок. М-да. Честно говоря, даже растерялся, увидев увеличившееся в пять раз количество подписчиков и сотню заявок в друзья. Вся лента была усыпана восторжественными отзывами. Похоже, теперь я становлюсь действительно популярным. По сравнению с этим песни – полная ерунда…. Всё-таки авторы не участники групп и лицом не светят. Да и, несмотря на местное поколение фанатов, всю эту музыку, как я понял, считали чем-то несерьезным. Деньги на ней заработать можно, а вот авторитет вряд ли.

С моей же победой над Сергеем Шуйским было совсем другое дело. Во-первых, комментарии стали куда более содержательными и солидными, если их так можно назвать. Сразу стало понятно, что добавились и более взрослые подписчики. Мало того, в ленте я даже столкнулся с несколькими разборами дуэли. Пусть не особо подробными, но все же разборами. Во-вторых, теперь обо мне писали уважительно, но не как о поэте и композиторе, а именно как об аристократе. Что ж, это радует.

Хорошо еще нападение в кафе осталось незамеченным. Впрочем, здесь стоит вспомнить прощальное напутствие моим спутникам от господина Фонвизина, который просил держать случившееся покушение в тайне. Причем говорил он это настолько «доброжелательным» тоном, что прониклись абсолютно все.

Со словами своей ненаглядной дочери о том, что об этом событии всё равно узнают, он согласился, но строго добавил, что будет лучше, если огласка произойдёт как можно позже. Мол, шумиха в таких делах всегда мешает.

После социальной сети, которая немного раздула моё ЭГО, пришла очередь реала. Первым делом я столкнулся со славой, едва появившись в холле общежития. Сначала, у дверей на улицу, меня поздравил вахтер. Ничего толком не объясняя, он крепко пожал мне руку, заявив, что гордится знакомством со мной. Немного опешивший, я оказался на улице, где, помимо традиционной компании, меня ждали Палесская со своей подругой Добронравовой и Оболенский.

Встретили меня бурными овациями. За что только они мне? Глядя на восторженные лица даже тех, кто не присутствовал на дуэли, я не стал портить ребятам настроение. К тому же вспомнив, что именно обо мне писали в «Друзьях», решил расслабиться. Все равно ничего изменить уже нельзя.

Принятие поздравлений продлилось минут пятнадцать, после чего мы отправились на завтрак. По пути к нам присоединилась слегка опоздавшая Иви, с гордым видом заняв место рядом со мной и ненавязчиво подвинув изумленно посмотревшую на нее, но сдержавшуюся от язвительного комментария Фонвизину.

В столовую мы заходили, словно на дорожку Каннского фестиваля, только красного ковра не хватало. Благо автографы у меня никто не брал – взгляды говорили сами за себя. В основном, конечно, они были уважительными, хотя имелись и завистливые. Но самое главное – три пары полных злобы глаз. Некрасов. Потемкин. Плещеев. Ох, какая незамутненная, искренняя ненависть в них плескалась. Что ж, хорошо, когда знаешь, кто твой враг. Надеюсь, кроме этой троицы, к которой можно присоединить и Демидова, серьезных недоброжелателей у меня нет. Да, завистников, скорее всего, хватает, но это совсем другое.

* * *

Утро понедельника. Кабинет старшего инквизитора Афанасия Метрова.

Афанасий с изумлением смотрел на вальяжного раскинувшегося в кресле напротив него заместителя Верховного Инквизитора. Ростислав Сергеевич, одетый в невзрачный гражданский костюм, выглядел сейчас крайне непрезентабельно. Метров никогда бы не сказал, что сейчас перед ним сидит человек, обладающий огромной властью. Орден Инквизиторов уже давно проник во все департаменты Российской империи, даже в Имперской Службе Безопасности и Императорской гвардии имелись его весьма высокопоставленные агенты.

В восемь утра этот человек появился в кабинете, не предупредив своего подчиненного… Подобное в голове у Афанасия попросту не укладывалось.

– Хватит меня глазами есть, чай не девка какая-то, – проворчал Родзянко. – Вижу, что удивлен. Но на самом деле я просто мимо пролетал. У нас в полдень совещание Конклава. Поэтому я и заглянул. Чем порадуешь? Насколько мне известно, ты Владимирское отделение запросами буквально закидал?

– Не совсем… – возмутился было Метров, но начальник махнул рукой, останавливая подчиненного.

– Ладно, все правильно ты сделал! – вдруг улыбнулся он. – Главное, чтобы был результат. Он же есть, Афанасий?

– Я абсолютно уверен, что Павел Черногряжский и есть тот самый Викентий! – безапеляционно заявил Метров.

– Эх, Афанасий, Афанасий… – сокрушенно покачал головой его собеседник и строго спросил: – Доказательства есть?

– Ростислав Сергеевич, но все же сходится, – взволнованно заёрзал Метров.

– Знаю, что сходится. Но, видишь ли, Афанасий, кое-что изменилось. Тебе известно о победе князя Черногряжского над Сергеем Шуйским?

– Да, но причем это…

– Не разочаровывай меня, – в голосе Родзянко добавилось холода. – Ты в «Друзьях» страницу нашего клиента смотришь? Вижу, не смотришь, – тяжело вздохнул он. – Так посмотри. Узнаешь много нового. Авторитет этого ублюдка растет как на дрожжах. Мало того! По моим данным им заинтересовался сам император, да и его дочь Софья оказывает князю знаки внимания, которые говорят о ее симпатии…

– Ох… – Афанасий неверяще уставился на начальника. – Неужели такое возможно?

– Возможно, Афанасий, – саркастически хмыкнул заместитель Верховного. – Женщины – это непредсказуемые существа.

– И что же теперь делать? – растерянно уточнил Метров.

– Надо попробовать припугнуть Черногряжского. Попытаться сделать так, чтобы он открылся или прокололся в чем-то сам. Спровоцировать, короче. Надеюсь, тебе не надо объяснять, как это делать?

– Нет, господин, все сделаю.

– Вот и славно, – улыбнулся гость. – А если дело выгорит, предложишь ему вот что… – он наклонился к Афанасию и шепотом поведал такое, от чего у старшего инквизитора округлились глаза.

– Не надо так удивляться, – рассмеялся Родзянко, закончив и поднявшись с кресла. – Мы должны быть более гибкими. Кстати, о моем визите никто знать не должен…

– Но как вы прошли охрану? – вырвалось у Метрова.

– Артефакты, Афанасий, артефакты… – хмыкнул тот. – Кстати… – словно что-то вспомнив, мужчина положил на стол небольшой камень кроваво-красного цвета. – Это редкий артефакт. Заставь князя положить на него руку, а потом отправь камень с отпечатком его ауры к нам в лабораторию.

– Но зачем? – вновь не удержался от вопроса Афанасий. – Определить, что в теле находится Викентий, все равно не удастся! А если он не согласится положить руку?

– Согласится. А если нет, то будет доказательство. Пусть вероятное, но вполне возможное. Так что делай… – слегка повысил голос Родзянко. – А насчет невозможности определения у нас сейчас имеются кое-какие способы. Недавно появились. Вот заодно и проверим.

Зам Верховного направился к двери и уже перед ней обернулся.

– Я надеюсь на тебя, Афанасий. Не вздумай меня подвести!

Глава девятая
«Допрос»

Как я уже говорил, наше появление оказалось сродни проходу знаменитостей по красной ковровой дорожке. Абсолютно все взгляды оказались прикованы к нам. Причем как-то странно. Палесская вошла в столовую вместе с нами. В отличие, например, от Оболенского, который исчез, едва мы пересекли порог. Как и подруга Евгении. Сама же Женя, наоборот, держалась независимо, игнорируя ошарашенного Потемкина и своих товарищей по пятерке. Впрочем, за стол с нами она все же не пошла и, задрав нос, с независимым видом уселась рядом со своим главой, что покраснел от злости и пытался шепотом высказать ей что-то нелицеприятное. На это аристократка презрительно усмехнулась и, сделав вид, что командира не существует, принялась за еду.

Сценка эта не укрылась от завтракающих студентов. М-да… Сильный удар получил Владимир по своему больному самолюбию.

Общая магия прошла как обычно, а вот на практической Строганов вновь подбросил дровишек в костер моей популярности. Препод выглядел невероятно гордым и в самом начале занятия поставил меня перед строем, а потом минут десять расхваливал столь «перспективного» студента Черногряжского. В общем, как любили говаривать в моем мире, пропиарил по полной программе.

Кстати, нам назначили и очередные турнирные схватки. На этот раз в соперники мне достался какой-то кадр из третьей группы со звучной фамилией Верещагин. Поединок поставили во вторник. Фонвизиной же достался… Оболенский. Но уже в среду. Странно, но мне показалось, что она слегка расстроилась. Интересно почему?

Я не собирался недооценивать соперника, и потому постарался разузнать о нём хоть что-нибудь. Итак, двадцатое место в рейтинге. Имеется опыт побед на нескольких юношеских турнирах. Да… Такие, как выяснилось, часто проводились на местном уровне. Но вот мой реципиент, разумеется, никогда в них не участвовал. Хотя клеймо изгоя и было снято, видеть Павла Черногряжского организаторы соревнований, судя по всему, категорически не желали.

За обедом Палесская демонстративно присоединилась к нам, в очередной раз заставив скрипеть зубами Потемкина.

– Чего ты его злишь-то? – не удержался я. – Ты же вроде должна вместе со своей пятеркой находиться. Проникаться, так сказать, корпоративном духом.

– Не знаю, чем там проникаться, – проворчала Евгения, – не нравится мне этот Володя. Мало того, что командир из него, мягко говоря, хреновый, так он к нам с Катей еще и периодически пытается подкатывать. Смешно… Кстати, это самое правило, о котором ты говоришь, нигде официально не прописано. Собственно, поэтому я и сообщила господину Потемкину, что периодически буду принимать пищу со своими друзьями, в число которых он не входит.

– А он что? – с интересом спросила Фонвизина.

– Он? – недоуменно посмотрела на нее Евгения. – А что он? Поскрипел зубами да и согласился. Изобразил, будто делает мне великое одолжение… Спорить-то он со мной не будет. На него народ из пятерки уже и так косо посматривает. Авторитет, как ни крути, надо зарабатывать. Его не титулом назначишь!

– Странно, – вмешалась Холмогорова. – Его род куда знатнее и богаче, чем наши. Не думаю, чтобы ему кто-то посмел возражать…

– Вон, Катя не возражает, – презрительно фыркнула Палесская, – но это ее дело. Так-то я ее уже предупреждала, что с этим толстяком нужно держать ухо востро. Но голова на плечах у неё всё-таки своя. Да и тюфяк этот Потемкин. Нет в нем какого-то стержня, что ли, – голос девушки стал задумчивым. – Как, например, у тебя, Павел. Ну или у того же Некрасова или Плещеева. Размазня он, короче! Фу таким быть!

Припечатала так припечатала.

– Наверное, так жестоко нельзя, – осторожно заметила Варвара, – он же командир твоей пятерки. И от него тоже многое зависит. Нужно быть деликатнее…

Судя по выражениям лиц остальных девушек, они были полностью согласны с этим утверждением.

– Подумаешь, – рассмеялась Евгения. – Я перед ним на цыпочках ходить не буду. А вы что, – она недоуменно поглядела на девчонок, – не согласны со мной?

– Ну… – Мария решила явно понизить градус разговора, – у каждого свое мнение. Я вот лично тебя поддерживаю! Нам, кстати, уже пора на историю…

– Князь Черногряжский? – внезапно раздался голос за моей спиной, и я, развернувшись, увидел человека в уже знакомой мне форме Ордена инквизиторов. – Вас приглашает на беседу старший инквизитор Метров. Соблаговолите проследовать за мной.

Признаюсь, мне сильно не понравились голос и интонация неизвестного мне инквизитора, но отказываться от подобного приглашения было бы глупо. Поэтому я удалился под взволнованными взглядами друзей.

Отделение Ордена Инквизиции, отвечающее за Академию, располагалось практически у самых ее стен и представляло собой небольшой, но весьма уютный с виду двухэтажный особнячок. Меня проводили на первый этаж, в просторный, правда, какой-то унылый кабинет. И помещение это полностью соответствовало сидевшему за массивным столом Афанасию Метрову.

Мы оказались не одни. Около двери замерли двое угрюмых инквизиторов. Магами они были сильными – я уже научился ощущать магическую ауру у других людей и оценивать её, – а учитывая артефакты, которые были доступны Ордену, меня, если потребуется, запросто захомутают.

– Садитесь, князь, – махнул рукой инквизитор, и я, последовав его приглашению, устроился в кресле напротив стола. – Вы, наверное, всё гадаете, зачем я вас вызвал?

– Вызвали, значит надо, – пожал я плечами, спокойно встречая изучающий взгляд собеседника.

– У меня есть к вам пара вопросов, – Метров откинулся на кресле. – И от ответов на них будет будет зависеть ход нашего разговора.

Злорадная усмешка, которой сопровождались его слова, ничего хорошего от предстоящей беседы не обещала. Правда, морально я успел подготовиться ко всему.

– Вы мне угрожаете? – тем не менее уточнил я у дознавателя, хотя, как ни странно, особой опасности от него не ощущал.

– Да упаси боги! – лицемерно заявил тот. – Просто предупреждаю. Мне хотелось бы просто поговорить. Вот скажите, князь, что вам известно о вашем родственнике Викентии Черногряжском?

По спине моей пробежал неприятный холодок.

– А что мне может быть о нём известно? – в недоумении поднял я бровь. – Ну был такой родственник. Из-за него род Черногряжских, между прочим, и попал в ряд изгоев. И сейчас, когда это клеймо снято, мне даже слышать не хочется о человеке, из-за которого всё это началось.

– Вот как, – понимающе кивнул мой собеседник, – это похвально, похвально… Только вот у нас имеется несколько другая информация.

– Интересно послушать.

– Дело в том, уважаемый, что мы досконально изучили несколько происшествий в городе Владимире. И все они совпали с вашим выздоровлением. Правда, после допроса целительницы… – он демонстративно взял в руки один из документов, разложенных на столе, – некой Ксении Лопухиной, оказалось, что оно получилось поистине чудесным и невероятным.

– Допустим, – саркастически хмыкнул я. – По-вашему, этот факт должен меня расстроить?

– Нет, ни в колем случае! – горячо заверил меня Метров. – Дело в том, уважаемый Павел, что ваша болезнь, увы, считалась неизлечимой…

– Ну и что? Все когда-то было неизлечимым. А вообще, я предпочитаю верить, что здесь не обошлось без божественного вмешательства.

Даже интересно, что он на это скажет. Вот не знаю, почему, но именно Метрова я как угрозу совершенно не воспринимал. Он казался мне каким-то беззубым, что ли. Впрочем, вряд ли такую должность занимают тюфяки, так что приходилось заставлять себя быть с ним крайне внимательным.

– Божественное вмешательство – это прекрасно, – Метров и глазом не моргнул, – но давайте будем реалистами. Может, вы всё-таки поведаете мне, как именно произошло ваше «чудесное» исцеление?

– Да нечего там рассказывать, – пожал я плечами. – Сам не заметил, как это случилось.

– Неужели подозрения никакие не закрались? – прищурился инквизитор.

– Я очень обрадовался, – доверительно сообщил я ему, чуть наклонившись вперед. – И все эмоции были связаны именно с этим. Так что уж извините.

– А вы не думали, князь, – как-то осторожно произнес Метров, – что ваш недуг отступил не просто так? И что вам кто-то… помог? – он впился в меня глазами.

Ну уж нет… В такие игры я и сам неплохо играю – изобразил на лице невинное выражение и добавил во взгляд растерянности.

– Не знаю, на что вы намекаете, господин старший инквизитор!

– Я говорю о том, что вы – темный маг Викентий Черногряжский!

Вот честно, если бы я не знал обо всех этих подозрениях со стороны инквизиторов, точно бы спалился. Сейчас же такой резкий поворот меня нисколько не смутил.

– Вы о чем вообще, старший инквизитор? – в моем голосе звучало неподдельное возмущение. – Вы шутите, что ли?

Меня самого восхитили внезапно открывшиеся во мне актёрские способности. Надеюсь, Станиславский в этом случае сказал бы своё непререкаемое «верю». Увы, Афанасий Метров не поверил. Но оценил мое возмущение. Расстроился. Это было заметно невооруженным взглядом. Нет, а чего он, собственно, хотел? Надеялся раскрыть вторую личность Павла Черногряжского? Странные здесь инквизиторы какие-то. Следаки из них никудышние. Да, сдаётся мне, что тот самый Викентий на подобные обвинения совершенно не отреагировал бы. Нервы-то у него точно покрепче моих будут.

– Никаких шуток! – твердо заявил мой собеседник. – Не прикидывайтесь, Викентий! Мы вас раскрыли. Так что если не хотите окончить жизнь в лабораториях Инквизиции, советую признать, что именно вы захватили тело Павла Черногряжского. И тогда мы продолжим наш разговор более предметно. У нас есть, что вам предложить…

– Еще раз повторюсь, господин старший инквизитор, – холодно отчеканил я. – Никто меня не захватывал. Я – князь Павел Черногряжский. Оставьте ваши непонятные домыслы. И да… Я уже устал повторять, что именно Викентий Черногряжский очернил мой род и превратил нас изгоев.

– Тогда не соблаговолите ли вы положить вашу ладонь на этот камень, – вдруг совершенно спокойно произнес хозяин кабинета и выложил на стол небольшой камень кроваво-красного цвета.

Присмотревшись к артефакту, я практически не ощутил в нём магии. Так, едва заметная аура. Странно…

– Зачем? – тем не менее поинтересовался я у дознавателя.

– Это будет проверка. Поверьте, я не шучу. Мы уверены, что вы – Викентий Черногряжский. Молчите… – Афанасий остановил мое очередное возмущение. – Итак, небольшой опыт может помочь разобраться, так это или нет. Вы можете отказаться, – он недобро прищурился, – тогда, сами понимаете, нам придется сделать определенные выводы.

Вспомнив слова Ефграфа о том, что через трое суток после переноса никто не сможет определить захват чужого тела, я решился. В любом случае, я-то всё равно не Викентий…

С замиранием сердца я положил ладонь на камень. Инквизитор буквально впился в меня своим цепким взглядом.

Камень оказался теплым на ощупь. По коже пронеслось и тут же пропало легкое покалывание.

– Снимайте руку, князь, – Метров выглядел на удивление невозмутимым.

– И что? Проверку прошел? – ехидно осведомился я у него, убирая руку.

– Проверку… – задумчиво посмотрел на меня Афанасий, убирая камень. – О, это будет ясно из заключения, которое дадут в нашей лаборатории.

– Я могу идти?

– Подождите, не торопитесь, князь, – покачал тот головой. – Наш разговор ещё не закончен. Мы только начали общение.

Что ж, единственное, что меня действительно напрягло, так это та самая проверка на камне. Я откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на Метрова. А тот тем временем продолжил допрос. Да, это можно было назвать именно так. А я…. в общем, разочаровал я горе-дознавателя. Плюс оставил не у дел его помощников, стерегущих дверь. Впрочем, надо отдать должное старшему инквизитору, но после провалившейся первой психологической атаки он попытался еще несколько раз спровоцировать меня. Чем ещё больше насмешил.

Наша с ним беседа длилась еще минут пятнадцать. Я выбрал, на мой взгляд, идеальную тактику и на все его каверзные вопросы спокойно напоминал о внезапно появившейся после моего выздоровления амнезии, несколько раз выразив совершенно искреннее возмущение «идиотским предположением» о том, что в моем теле обитает Викентий Черногряжский.

– Спасибо за разговор, князь, – наконец сдался инквизитор. – Разумеется, наши беседы ещё продолжатся. Вы это, наверное, и сами понимаете…

– Не понимаю, – улыбнулся я.

Провожали меня те самые суровые инквизиторы-охранники. Вот по ним я точно не понял, разочарованы они разговором или нет. Практически два робота. Стоило мне покинуть домик инквизитора, как я с удивлением обнаружил всю свою пятерку в полном составе. За исключением Волконской.

– Вы чего здесь делаете? – вырвалось у меня. – Сейчас вроде занятия…

– Нас Строганов отпустил, – заявила Фонвизина. – Как узнал, что тебя к Метрову повели, так разволновался. Появился на истории и увел всю пятерку.

– Ага, – хмыкнула Холмогорова. – Никогда его таким не видела. Думаю, если бы не занятие, он бы пошел сюда сам. А так нас отправил и предупредил, что если тебя поведут на выход, ему нужно срочно сообщить.

– А чего им надо-то? – обеспокоенно добавил Игорь. – Что случилось?

– Да я и сам не понял, – пожал плечами. – Не дает им покоя мое чудесное исцеление.

Как обычно, лучше говорить правду, но не всю. Это куда рациональнее, чем что-то придумывать. Тем более я бы и не смог ничего сочинить.

– Дебилы, – возмущенно выпалила Варвара, – ну вылечился человек. Они целители, что ли?

– Ну… – задумчиво посмотрела на меня Мария, – вряд ли в Ордене будут держать дебилов. Что-то они точно подозревают. Но действительно странно. Причем здесь твое выздоровление? Их дело – следить за прорывами.

– Ладно, – махнул я рукой, – пойдем уже.

На подходе к учебному корпусу стоял сам наставник. Вид у Строганова был хмурым. Он внимательно оглядел всех нас, после чего отвел меня в сторону и поинтересовался, что происходило в кабинете Метрова. Теперь я уже знал свою «легенду», так что рассказал ему то же самое, что и друзьям. Препод явно удивился, но оснований не верить мне у него не было. Поэтому Строганов меня отпустил, с твердым наказом в подобных ситуациях сразу связываться с ним или напрямую с ректором. Таким образом в моем мобе рядом с номером Ожегова оказался и его номер.

М-да, весело у меня дни проходят. Интересно, какое предложение хотели сделать инквизиторы Викентию? И кто он в конце концов? В кого этот проклятый темный маг вселился? Что-то мои, с позволения сказать, союзники молчат. Что Астарта, что Перун. Но связываться сейчас ни с первой, ни со вторым совершенно не хочется.