Текст книги "Тонкая Стена:Крушение"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Алексей Козуляев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Я тоже – внезапно вспылил Велимир, – Но я засуну свою гордость подальше и пойду уговаривать Федора принять нашу помощь. А уж между мной и им будет побольше злобы, чем одна засада. И поэтому ты поедешь. Или я попрошу Сента более никогда не привлекать тебя к нашим делам, наложить на тебя заклятие непонимания, и ты вместе со своими новыми и нереализованными талантами в один прекрасный день выйдешь из очередного берлинского кабака и захлебнешься в собственной блевотине в той же луже, что и твой гениальный стратег-папаша.

Я заметил, как у Зигфрида сжались кулаки и побелели костяшки пальцев. Интересно если наш командир бросится на мага, сколько он продержится в этой схватке? Я бы поставил на Велимира. Хотя, конечно, Зигфрид был мне гораздо ближе. И тут вмешался Сент.

– Дружище, прости, но он прав. – успокаивающе положил он руку Зигфриду на плечо. – Ты великий солдат. Но если ты хочешь стать величайшим бойцом Лагенвельта, научись примерять неприятные задачи не только на других, но и на себя.

Зигфрид некоторое время смотрел в глаза Хранителю, затем кивнул головой и отвернулся. Велимир на удивление быстро отошел от вспышки бешенства и ухмыльнулся.

– Что ж, Зигфрида мы убедили. – заметил он. – Осталось убедить Федора принять нашу помощь. А это будет непросто. Ой, непросто.

– Так убеди. На то ты и Хранитель – заметил Сент.

– Тогда ждите моей команды, бедолаги. И разгружайте схрон. – сказал русин, шагнул вперед и растаял в воздухе.

Глава 21 – Зыбкие рубежи

Велимир ходил из угла в угол своего огромного дома, расположившегося на территории Муромской Академии как загнанный зверь. У него из головы не выходила косая ухмылка Любавы, которой она встретила его появление у костра.

– Сучка! Вот же сучка! – бормотал он себе под нос. Во всей этой ситуации его унижало не то, что ему придется пережить долгий и неприятный разговор со своим стародавним противником. Это-то как раз было несложно, это можно было спланировать, тем более в столь отчаянной для Федора ситуации. Досада Велимира была сугубо личной. Да, Хранители не отличались строгостью нравов и всякое бывало за время существования Корпуса Хранителей. Но лично ему, Велимиру, всегда гордившемуся своей способностью перехитрить любого собеседника и закрутить самую сложную и запутанную интригу, Любава нанесла даже не пощечину, а сокрушительный удар по самолюбию. Это был, пожалуй, первый раз за его достаточно долгую жизнь, когда его использовали цинично и беззастенчиво. Велимир старался не вспоминать, как он толкал Любаву в состав бригады, как он возвышал ее и продвигал среди других студенток Академии. Каждое такое воспоминание заставляло сердце содрогнуться, будто какая-то шелудивая кошка пробегала по нему мягкими лапками. Воспоминания об удушливых приступах любовного морока, которыми она изводила его на лекциях…Велимиру было стыдно и перед теми талантливыми парнями, которых он сослал на дальние рубежи, чтобы освободить для этой маленькой дряни место. Надо же, когда-то он был одним из самых молодых Хранителей Лагенвельта – и у него хватило ума избежать ухаживаний молодых карьеристок, а ныне – старых ведьм из Степного края. А на старости лет…Седина в бороду – бес в ребро. И его мозг продолжал мучительно искать выход. Наконец Велимира осенило. То, что бригада должна была прибыть к Федору и, весьма вероятно, принять участие в боевых действиях, давало ему шанс. Это будет, пожалуй, единственное место, где Вечевар вынужден будет ослабить опеку над своей дочерью и где метко пущенное из русинских позиций заклинание медленной смерти может застать Любаву врасплох. Велимир улыбнулся. У него появился собственный интерес убедить Федора принять помощь Хранителей. Хранитель в любой схеме всегда старался разглядеть собственное вкусное зернышко, и, наверное, оттого считался одним из самых богатых людей Русинских Земель.

Он вышел во двор и, чтобы успокоить нервы, умыл лицо снегом. Теперь предстояло выяснить, где Федор, и предстать перед ним. Велимир знал, что Федор очень не любил разговоры по дальней связи, считая, что его собеседник, которого он не мог увидеть полностью, возможно, держит большую фигу в кармане. Личная беседа была необходима и из-за непростой истории взаимоотношений Хранителя и Советника.

Велимир закрыл глаза и попытался найти Советника. Ему это довольно быстро удалось, но то что он увидел, повергло его в глубочайшее удивление. Он ожидал застать Федора во главе войска, двигающегося вдоль Большого Торгового Тракта на Дорогобуж. Но сани Федора катили посреди густого леса. При этом определить направление совершенно не представлялось возможным. Еще больше Велимира удивило, что Федор сам повернул голову в ту сторону, откуда исходил магический посыл и произнес:

– Здоров, Хранитель! Чего ты там прячешься?

Велимир даже несколько замешкался. Федор продолжил:

– Я тоже на свете не зря небо копчу, Велимир. Научился кое-чему. Не надо за мной подглядывать. Выходи, коли разговор есть.

– А я и не подглядываю… – начал было Велимир, но потом спохватился. Все шло решительно не так, как надо.

Сначала Любава выставила его дураком перед бригадой и Сентом, а теперь он начинает оправдывать и отдавать Федору инициативу. Впервые за долгое время Велимир ощутил, что, наверное, и Сент и Вечевар были правы, говоря, что Лангевельт становится другим.

– Федор, освободи восточную сторону от людей. Я буду входить оттуда. – твердым и уверенным тоном произнес традиционную формулу перехода Хранитель.

Картинка в мозгу Велимира померкла, и только где-то очень далеко, как сквозь пуховую перину, он услышал голос Федора:

– Готово, Хранитель! Шагай!

Когда Велимир вышел навстречу Федору, он обнаружил, что стоит на краю крошечной поляны, красиво запорошенной снегом. Рядом с ним остановились сани Федора.

– Еще раз здорово, Хранитель! – спрыгнул на снег Советник.

Велимир не поверил своим глазам. Федор улыбался так, будто встретил своего лучшего друга на чужбине. Что ж, Велимир хорошо помнил, что Федор был единственным за всю историю Корпуса человеком, отказавшимся от предложения, сделанного ему Властелинами. Когда ему предложили поступить в Муромскую Академию, он был еще совсем молод, но уже очень честолюбив. И его выходка шокировала тогда многих Высших магов Лангевельта. А сейчас получалось, что он оказался в какой-то степени прав. Не прилагая к этому ни малейших усилий, Советник стал тем, от кого сейчас зависела история их мира.

– Федор, а ты зачем засаду поставил на наших посланников? – начал Велимир.

– А не будут без спросу по нашим землям шляться. Вы, Хранители, считаете себя шибко умными, должны были догадаться что я за ними с момента прибытия их в Муром наблюдаю. Да и кроме того, ежели бы все против моих воинов не обернулось, прости Господи, судили бы мы сейчас ваших изыскателей показательным судом, как шпионов фатерляндских. Так ты за этим ко мне пришел?

– Нет, Советник. Не за этим. Пришел я к тебе совсем по другому поводу. Ты ведь никак с Гансом фон дер Хонником воевать затеял?

– Ну, какая война… У нас же с ним этот, как его, пакт о ненападении.

– А куда же ты тогда собрался?

– Да так, мы учения проводим. Взаимодействие войск отрабатываем в условиях, приближенных к боевым.

– Взаимодействие, говоришь? И поэтому ты сюда всю свою армию вывел? Ты хоть гарнизоны в городах-то оставил, или все к границе подтягиваешь?

– Ну, ты прямо зверя какого-то из меня делаешь. Я человек миролюбивый и совсем не кровожадный. Ты вспомни – я ведь под рукой князя земли русинские объединил почти без крови.

– Это правда. Только вот глупо у тебя как-то получилось с этой приграничной стычкой. Вроде как кошку ты постриг – визгу было много, а шерсти мало. Может, ты поэтому войска в лесах под Дорогобужем держишь? Опять на внезапность рассчитываешь?

– Не только. – Федор осклабился, как бы давая понять, что игры в кошки-мышки закончены. – Нам Дорогобуж все равно надо брать. А к этому подготовиться надобно.

– И что, ты со своими пукалками собрался сломить сопротивление вчетверо превосходящего тебя обороняющегося противника?

– Ну, не совсем вчетверо. На моей стороне – лешие.

Велимир почувствовал, как под его ногами закачалась земля.

– Лешие пошли на войну? Что же ты им посулил такое, Советник?

– Не поверишь – ничего. Они сами пришли просить у меня фатерляндские болота, коли мы их завоюем. Поэтому зверье их нам поможет равновесие сил слегка подправить.

– А как насчет помощи от нас в этом деле благом?

– Да ты что? И сколько крови ты с меня намерен выпить за это? – Федор старался как мог, сохранить спокойствие, хотя внутренне ликовал. – Какие условия выдумали уважаемые Хранители на этот раз?

И вот тут Велимир, ожидавший этого вопроса, парировал его:

– А что ты скажешь, уважаемый Советник, если узнаешь, что за моим предложением стоят не только Хранители?

– А кто? Властелины? Что-то это на них непохоже. Они больше привыкли под дверями тайком гадить…

– Нет. И не Властелины. Хотя, возможно, они тебя за эти слова и накажут…

– Если услышат…

Велимир с удивлением отметил, что в глубине души он согласен с этой мимолетной ремаркой Федора, но продолжил:

– Хранители Ключей…помнишь, кого так называли?

Федор обмер.

– Контрабандисты? Но ведь их нет! Это только сказки для детей малых да студентов в вашей Академии!

– Ага. И эти сказки наложили в твоих землях метателей, патронов и прочей дряни из Грубого Мира в десяток схронов, и собирались тебя за ручку к ним водить с помощью лешаков.

Федор недоверчиво мотнул головой.

– Сколько, ты сказал, схронов в наших землях? Десять?

– Да, Федор. Ты пока нашел один. Так вот, я уполномочен от лица Хранителей Стены и Хранителей Ключа предложить тебе помощь и оружие. Для начала – для взятия Дорогобужа. А потом…

– Что потом? – заинтересованно спросил Федор.

– А потом мы совместно с Хра…да черт с ними, с Контрабандистами начнем уничтожать чужое оружие и в ваших схронах и у фон дер Хонника. Переведем ситуацию в нормальное русло.

– Боятся, значит, контрабандисты фон дер Хонника? А меня, получается, не боятся?

– Герцога молодого они боятся, это правда. А с тобой…И мы и они считаем, что с тобой договориться можно.

– Но сложно…– поспешил упредить Велимира Федор.

– А никто и не говорит, что просто. У тебя, наверняка, условия есть…

– Есть. Только ты мне сначала на один вопрос ответь. Какая выгода Контрабандистам с этого всеобщего разоружения?

Велимир растерялся. Ответа на этот вопрос он не знал, а Вечевар как-то это тему не затронул. И Хранитель решил ответить честно.

– Не знаю, Советник. Честное слово, не знаю. Если по логике вещей судить…Жизнь теперь все равно по-другому потечет. Придется нам всем смириться с вещами из Грубого Мира, хоть и перевернут они жизнь в Лангевельте. Только уж лучше, если перемены эти будут происходить под нашим совместным контролем.

– Нашим? Ты имеешь в виду Хранителей и Контрабандистов? И ты мне рассказываешь про месть Властелинов? Где они? Вы, я смотрю, решили миром править вместо них?

Велимир вновь удивился догадливости Советника. А что? Хранители заслужили это право. И уж под их присмотром мир будет никак не хуже, чем то, что получилось сегодня из призрачного руководства Властелинов. Вот эту мысль Велимир и высказал вслух Федору. Тот задумался, а потом ответил:

– Что ж, Хранитель или как тебя теперь называть прикажешь…

– Давай без церемоний.– оборвал его Велимир.

– Хорошо. У меня есть условия, на которых я приму помощь.

– Только ты не очень наворачивай, Советник. Сражения все ж тебе проигрывать, а не нам. Да и Дорогобуж – не наш город.

– Да нет, я по-простому. Во-первых, у меня есть обязательства перед лешими. И с ними шутить я сам не хочу, да и тебе не советую. Думаешь. Я не понимаю, почему вы лешака в бригаду включили?

– Какие у тебя перед ними обязательства, Федор?

– Я обещал им новые болота в Фатерлянде. При этом сам я готов от фатерляндских завоеваний отказаться и после переселения леших на новые земли войска отвести далеко вглубь своей территории. Поэтому я должен войну за болотами закончить, а потом пусть все будет, как ты сказал.

– Ладно. Это легко. Но ты сказал – условия…Еще что-то?

– Да. Второе условие относится к контрабандистам. Все новые вещи из Грубого Мира должны сначала ко мне попадать, чтобы Земли Русинские имели упреждение по их познанию месяцев в шесть перед всем остальным миром. Согласен?

– Хочешь сделать из Русинских Земель сверхдержаву? Не слишком ли…

– Нет, Велимир, не слишком. Моя первейшая обязанность – печься о благе моей страны. Я ведь не о себе прошу, если ты заметил. Или у вас есть какие-то иные планы относительно нас, русинов, господа мировые правители?

– Я не могу…

– Значит, и я не могу, Велимир. Это условие – главное. А иначе – какая мне разница, кто будет править моей страной – мой князь или иноземный герцог? Я-то, поверь, не пропаду… Поэтому давай на этом закончим…

Велимир сдался.

– Хорошо. Даю тебе слово Хранителя, что так и будет. Думаю, я и Сент сможем убедить в этом контрабандистов. Еще условия?

– Все. Остальное – после того, как остановим Ганса. Теперь о деталях. Какой помощи мне ждать от вас сейчас?

– В самое ближайшее время к тебе прибудут члены нашей бригады, груженные самым современным магическим оружием под самую завязку. Его будет достаточно, чтобы остановить атаку Ганса на Русинские Земли и, возможно, отвоевать Дорогобуж. Немного спустя мы подбросим заряды к твоим метателям и еще кое-какое оружие Грубого Мира. После этого мы постараемся прекратить или хотя бы приостановить войну. А дальше…дальше – обычная работа Хранителей.

– Хорошо. Я понимаю, что на сем наш с тобой сегодняшний разговор окончен. Времени и у тебя и у меня мало.

Велимир пожал руку Федора, пытаясь для себя решить, кто же на самом деле приобрел больше в ходе этого разговора. Федор что-то замышлял. Он явно что-то недоговаривал, но его планы требовали времени. А именно в нем сейчас отчаянно нуждались Хранители. Велимир задумчиво шагнул в магический портал. Не успел он выйти из него в Муроме, как в его мозгу прозвучал вызов Сента.

– Ну что? Как он?

– Он? Согласен. Но у него есть условия.

Выслушав рассказ Велимира, невидимый Сент замолчал надолго. Велимиру даже показалось, что он слышит, как его собеседник скребет рукой подбородок. Но это, конечно, было иллюзией. Наконец Сент нарушил тишину.

– Надо возвращаться нашей бригаде. У нас нет выбора. По крайней мере, для реализации своих планов Федору потребуется время. А мы позаботимся о том, чтобы не все у него прошло так гладко, как он планирует. Правда, Велимир?

– Да. – рассеянно сказал русинский Хранитель.

На самом деле, теперь он уже не был так уверен в том, что Федору надо мешать. Да, он был членом Корпуса, но он был и русином. Сама мысль о том, что его родина могла бы стать самой могучей страной Лангевельта, была ему приятна. В конце концов, если Властелины больше ничего не решали, кто сказал, что Хранители не могут немного позаботиться об опекаемых народах и поиметь с этого некоторую прибыль?

Он снова очертил в воздухе ворота портала и шагнул в него. Перед ним у костра одиноко сидел Зигфрид и что-то отхлебывал из большой глиняной кружки.

– Приветствую тебя, Велимир – увидев Хранителя, командир отряда встал с бревна и даже отставил в сторону кружку.

– Привет, Зигфрид. – ответил Велимир.

– Тебе тоже привет, – продолжил Зигфрид, глядя куда-то за спину русина.

Велимир оглянулся. Из леса выходил Сент.

– Ну, что? – с некоторой надеждой спросил Зигфрид. Велимир видел, как ему не хочется услышать, что Федор согласился.

– Увы, Зигги – ответил Сент. – Все будет так, как мы и планировали. Теперь тебе осталось загрузить телегу "гибельных шаров" на драконов или Горынычей, и лететь к Дорогобужу.

Зигфрид скривился. Из палатки на северной стороне поляны вылез Вечевар и тоже подошел к костру.

– Договорился с Федором? – спросил он Велимира.

– Да. Но ты готов выполнить одно из его условий.

Вечевар выслушал рассказ Хранителя и быстро ответил:

– Да. Готов. В конце концов, оттого, что русины научатся лучше всех строить дома или делать колбасу, величия у них не прибавится.

– Да? То есть ты собираешься тщательно отсеивать товары из Грубого Мира? Лично? А как насчет твоих коллег, которые не захотят упускать прибыль от какой-нибудь выгодной, но скользкой сделки?

– Не беспокойся. Вы слишком мало знаете о нас. С этим мы разберемся. Я гарантирую. Вопрос в другом – а что ты собираешься делать с пацанчиками вроде Шамтора? Насколько я понял, с помощью кремень-жезла вы превратили его в лучшего магического механика Лагенвельта. Куда ему теперь податься?

– Это и будет отныне одной из наших главных совместных задач – приглядывать за ребятами, подобными нашему практиканту. Они должны служить нам. И только нам!

– Всем нам. – поправил Сента Вечевар.

В этот момент над лесом сквозь тучи наконец-то пробилось солнце. Два Хранителя, глава контрабандистов и командир бывшей следственной бригады улыбнулись друг другу впервые за последние два дня. Вдруг Велимир тихо произнес:

– О! На ловцов и зверь бежит!

Сент, Вечевар и Зигфрид одновременно повернулись в направлении взгляда русина. Из леса выходил смущенный Шамтор в компании с Хельгой. Когда он понял окончательно, что незаметно проскользнуть в палатку не удастся, он резко развернулся и решительно пошел к костру. Хельга шла вровень с ним и делала это настолько красиво, что взгляды всех присутствующих мужчин невольно переместились на нее.

– Ну что, практикант – начал Зигфрид. – Пора собираться. Мы больше не следственная бригада. Мы – посыльные. Нам приказано лететь к Федору с грузом оружия.

Сент резко оборвал его.

– Вы – не посыльные. Вы – полноценная боевая единица. От вашего вмешательства зависит куда больше, чем ты думаешь. Вы примете участие в сражении, буде оно состоится, и сделаете все, чтобы Зигфрид его выиграл.

Зигфрид замолчал. И тут раздался голос Хельги.

– А тебе не страшно посылать своего сына на верную смерть, Хранитель Сент?

– Что ты говоришь, женщина? Какого сына? – Сент попытался сохранить спокойствие, но на висках у него выступили крупные капли пота. – Я тебя уничтожу!

– Не уничтожишь! – Хельга откинула голову. – Не уничтожишь. У тебя не поднимется рука убить еще и собственного внука.

Сент бессильно опустился на снег и как-то даже постарел. Шамтор изумленными глазами смотрел на Хельгу.

– Ты беременна от Шамтора? – ломающимся от волнения голосом спросил Сент.

– Да. И горжусь этим.

Тут встрепенулся Шамтор.

– Хельга, но я сирота! У меня нет отца.

– У тебя есть отец. Он перед тобой. Когда Сент прервал сеанс связи, чтобы придти сюда, я потеряла сознание, но перед этим я смогла заглянуть в очень потаенные уголки его памяти. Твой отец – Хранитель Сент, малыш.

– Это правда, Хранитель?

– Да. – после недолгой внутренней борьбы с самим собой ответил тот.

– Но почему я никогда об этом не знал?

– Что ж, Шамтор, раз у нас тут такая милая семейная сцена, то пришло время сказать тебе правду. Вы, студенты Академии, не сироты. Вы – дети Хранителей и Великих Магов, которым обычай запрещает иметь семьи. Мы – тоже люди, Шамтор. Как и ты, я в молодости очень любил женщин. А от этого иногда бывают последствия. Поверь, я сделал для тебя все, что мог. Но в отряд я включил тебя не поэтому. Ты – действительно один из лучших студентов Академии и за тебя просил ваш ректор.

Зифгрид наблюдал за происходящим взглядом, не лишенным ехидства.

Велимир, в свою очередь, испытал сильное облегчение. Сент теперь был слишком сильно потрясен, чтобы копаться в проколах и ошибках своего коллеги. Он выдержал надлежащую паузу и заключил:

– Надеюсь, боевые качества наших бойцов от таких признаний только улучшатся?

Шамтор ничего не ответил. Он повернулся и тихо заплакал.

Глава 22 – Непобедимый

Федор смотрел на Велимира, который расхаживал перед Змеем Горынычем, нервно меряя шагами землю.

– Что ты нервничаешь? – недовольно поинтересовался он, – войска скоро будут на позициях. Наши мастера кое-чего придумали, так что фатерляндцев ждет сюрприз. Еще и лешие помогут. Мы подготовим этому Хоннику хороший прием.

– Не в этом дело, – махнул рукой Велимир, остановившись и посмотрев на Федора. – Я, знаешь ли, не люблю ваши механические штуки. Магия вот это настоящее искусство. А из твоих труб любой дурак, стрелять может научиться.

– Ну ты сказал! – даже крякнул Федор. – Ты сам хлопочешь, чтобы у меня их было побольше, и при этом "не люблю", "не люблю"! Боишься, небось?

– Да, ладно вам, уважаемый, – запальчиво возразил воевода, стоявший рядом и внимательно слушавший их разговор. – Это же могучее оружие. И из него не каждый, как вы выражаетесь, дурак стрелять может. Тут надо ума немного, а сдуру можно и башку себе снести!

Велимир посмотрел на Федора, но тот лишь загадочно улыбнулся.

– Где твой посыльный? – недовольно поинтересовался маг, прервав размышления советника.

– Да, должен уже быть здесь… – Федор сам недоумевал. Всеслав обычно был всегда точен.

Дело в том, что они с Велимиром и воеводой прилетели к Дорогобужу, опередив основные силы русинской армии на несколько часов, чтобы лично провести разведку. И тут их должен был ждать Всеслав, который отправился в район будущего театра военных действий гораздо раньше. Федор уже хотел прибегнуть к магической связи, но внезапно над опушкой взлетели вороны, с веток крайних деревьев посыпался снег, кто-то, еще невидимый, коротко выругался и предстал перед глазами Советника, Хранителя и всей их свиты. Раскрасневшийся Вселав пытался одновременно перевести дух и отряхнуть с полушубка снег.

– Насилу добрался, – виновато произнес он, обращаясь к Федору, – все в порядке, уважаемый. Дер Хонник закрепился в городе, и сейчас к нему прибывают подкрепления со всего Фатерлянда.

– Понятно, – кивнул Федор. К нему подошли Велимир с воеводой.

– Этот ублюдок готовит мощный атакующий кулак, – заметил Велимир, – у них, по-моему, это "штурм унд дранг" называется. Одним ударом хочет вражина с нами расправиться.

– Только мы ему рога его фатерляндские пообломаем, – весело заметил воевода.

– Не надо недооценивать противника, – наставительно заметил Федор, – залезаем на змея. Драконы-то у Ганса появились?

– Нет, уважаемый, пока нет. Весь флот драконов пока небоеспособен. На ходу остались только несколько личных драконов короля и его советников.

– Что ж, это хорошо.

Они сели в корзину Горыныча, и Федор произнес слова нужного заклинания. Рывок – и змей взлетел. Когда он поднялся над верхушками деревьев, то Федор увидел Дорогобуж. У него невольно защемило сердце. Через этот город шел Торговый Тракт.

Приграничный город был один из основных торговых центров Русинских Земель и его захват грозил обернуться если и не блокадой, то уж ограничениями на ввоз товаров в русинские земли почти на треть… А сколько продавали крестьяне купцам со всего Лагенвельта зерна, мяса, украшений самоцветных, пушнины…и все это теперь в руках врагов! Оставалось только надеяться на патриотизм торговых людей. Только надежда эта была хлипкой. Такие города, как Дорогобуж могли сменить властителей, но своего предназначения не меняли

Федор вздохнул и, оторвавшись от невеселых мыслей, посмотрел на город с точки зрения военачальника. Он сразу понял, что Ганс будет вынужден принять бой в поле. Стены Догобуша были хлипкими, а запирать армию в несколько сотен тысяч бойцов в городе означало подвергать ее опасности полного окружения, скорого голода и гибели. Кроме этого, пара недель среди купеческого пьяного изобилия города и обилия непотребных девиц, угождавших путешественникам, могли превратить даже опытных бойцов в мародеров, пьяниц и потаскунов. Ганс не мог этого не понимать. Что ж советник в принципе так и предполагал. Бой на огромном заснеженном поле перед городом. То что надо.

– Что задумался, Федор? – поинтересовался у него воевода, косясь на Велимира.

Тот ушел в себя и молча созерцал открывшейся перед ним город.

– Да так, думаю что сражение будет в поле, – ответил советник.

– Энто точно! – кивнул Кузьма, – вот мы наши самострелы-то и развернем. Только снарядов жаль мало.

– А Мирославские трубы?

– Да их только со Змеев бросать, – махнул рукой воевода, – будем надеяться, что это нам поможет.

– Ладно, – оборвал разговоры Федор, – летим к нашим войскам.

Огненные трубы были той новинкой, которую Федор планировал применить в бою и которую ему категорически не хотелось показывать Велимиру. Это была собственная разработка мастерских мага-механика Мирослава – огромные выдолбленные изнутри стволы деревьев, заполненные тем порошком, который ценой полудюжины жизней Мирославу удалось добыть из снарядов для метателей и воспроизвести. Именно памятуя об уникальных способностях Мирослава, Федор выговаривал себе второе условие сотрудничества у Велимира. Именно Мирославу и его людям, тщательно спрятанным в потешной деревне, наскоро, но очень добротно построенной в самой глуши Муромских лесов предстояло после уничтожения схронов и начала поставок вещей из Грубого Мира изучать и воспроизводить полученные образцы.

Федор окинул взглядом огромное поле к юго-востоку от Дорогобужа. Когда в Дорогобуже проходили вселенские ярмарки, вся она от края до края была забита подводами, телегами и повозками. Дорога прихотливо рассекала снежную целину, петляла и уходила за горизонт. Поле казалось бескрайним. Но Федору нужно было обозреть его полностью.

Змей взлетел выше и заложив лихой вираж, устремился прочь от города. Когда он уже пролетел почти все поле, завиднелись передовые отряды большого русинского войска. Велимир оживился.

– Кто может справиться с этой силой, – радостно заметил он, показывая рукой на вышедший из леса отряд осадных магов. – Один лишь удар и хлипкие стены этого города рухнут. И не надо никаких самострелов.

– Эх, Велимир, Велимир, – покачал головой Федор, – если бы так все было просто…

Он не стал спорить с магом, понимая, что это бесполезно.

Тем временем на поляну выходили все новые и новые войска. Змей Горыныч опустился на землю, и Велимир, выбравшись из корзины, сразу направился к отрядам магов из академии, на левый фланг развертывающегося в боевой порядок войска. Воевода проводил его взглядом и тоже вылез из корзины.

– Ты это, уважаемый, – немного помявшись, произнес он, – поосторожней с этим магом. Не верю я ему. Не наш он…

Федор кивнул, и удовлетворенный Кузьма направился к своему отряду. Следом за ним вылез из корзины и советник. Он отпустил Змея полетать, и направился к главной ставке войска. Федор видел, что большой разноцветный шатер главнокомандующего уже поставили, и сейчас ставят штабные.

Через двадцать минут, Федор сидел в шатре командующего русинской армией Изъяслава, попивал медовуху и грел руки у магического пламени, жарко полыхавшего в очаге, выложенном посередине шатра.

– Как добрались? – поинтересовался он у сидевшего напротив него Изъяслава.

– Да, все в порядке. – ответил тот, – цвет земли русинской собрали. Не устоит супостат.

– Не устоит, – согласился Федор, – а как настроение у солдат то? Они же еще не видели оружия фатерляндского? Не убоятся?

– Не извольте сомневаться, уважаемый, – рассмеялся Изъяслав, – народ привыкший. Я с ними почти год маялся. Сейчас за каждого головой ручаюсь. Кроме, конечно, воеводы вашего… – Изъяслав нахмурился.

– А что воевода? – насторожился Федор.

– Его молодцы пока в настоящих драках то не участвовали. Так попугать кого они молодцы, а как сейчас схлестнемся? Не побегут ли?

– Наговариваешь ты на Кузьму, – улыбнулся Федор, – он тоже своих бойцов на бой натаскивал. Не волнуйся за них. Давай лучше подумаем, как нам завтра сражение выстраивать. По донесениям разведки, драконов у фон дер Хонника нет. Это значит, что с воздуха он нас не накроет. И воздушной поддержки его части иметь не будут. У нас снаряжены несколько десятков змеев с трубами Мирослава. Они, конечно, неповоротливые, но в условиях господства в воздухе они нам пригодятся еще как.

Изъяслав кивнул.

– Мои разведчики, – произнес он подчеркивая слова "мои разведчики", – выяснили количество войск фатерляндцев. На нынешний момент их больше, чем у нас. Соотношение примерно один к двум. С каждым днем их перевес будет становиться все больше. Так ведь?

– Так, – кивнул Федор, – это верно, так же, как и то что Ганс должен будет выйти из города. Не забывай, он собрал в армию очень много ополченцев и желающих подзаработать. Деньги Ганс платит огромные. Но в городе эту банду оставлять нельзя. Во-первых, он понимает, что я просто-напросто разнесу своими метателями Дорогобуж. Во-вторых, такая армия очень быстро разлагается. Он выйдет. Построение его прекрасно известно. Наш противник не часто меняет свои планы.

– Нельзя недооценивать его, советник, – наставительно возразил Изъяслав. – Я изучил много его боев. Он не так прост, как кажется. А насчет расстановки войск…давай, уважаемый, я сам это решу завтра. Все-таки я главнокомандующий вооруженными силами Великого Муромского Княжества.

– Конечно, – кивнул Федор, – тогда давай выпьем за завтрашнюю победу.

– Давай, – кивнул его собеседник и они чокнувшись, выпили.

…

На следующее утро Федор проснулся поздно. Выйдя из своего шатра, который стоял рядом с шатром Изъяслава, он потянулся и, вдохнув свежий морозный воздух, осмотрелся. Судя по суете в лагере, войска готовились в бою.

– Уважаемый, – послышался голос сзади и, повернувшись, советник увидел молодого солдата в форме личного адъютанта главнокомандующего, – Изъяслав просит вас пожаловать в его шатер на трапезу.

– На трапезу? Это хорошо. Иди, передай – я сейчас приду.

Спустя полчаса, после сытного завтрака вместе с Изъяславом они вышли из шатра.

– Итак, – Изъяслав посмотрел на советника, – мы начинаем перестроение в атакующие порядки. Мои разведчики донесли, что Ганс уже выступил из города. Будем бить его войска на марше. Иного варианта у нас нет. Надеюсь, от внезапного удара с воздуха, большинство ополченцев утратит боевой дух. Мне нужно, чтобы на поле вступили только регулярные части его войска. С ними мы примерно равны по численности. Что вы будете делать советник?

– А я все с воздуха посмотрю. Мой Змей Горыныч как раз отдохнул за ночь. Может, что увижу из того, что ты не заметишь. Тогда сразу сообщу. А ты как будешь руководить боем?

Федор задал этот вопрос не просто так. Обычно Изъяслав участвовал непосредственно в центре схватки плечом к плечу с рядовыми дружинниками. Но на этот раз был не тот масштаб битвы.

– Я тоже буду контролировать все сверху, – ответил Изъяслав, – если будет нужно мое личное вмешательство, тогда я спущусь.

– А лешие-то появились?