Текст книги "Тонкая Стена:Крушение"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Алексей Козуляев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Здравствуй, уважаемый! – прогудел воевода, сжимая Федора в своих объятиях.

– И ты будь здрав, Кузьма Иванович, – ловко освободился от них Федор.

– Я этих немтырей засек после того как они третью заставу пролетели. Свалились на наши посты как снег на голову и сразу заявили, что с тобой разговаривать желают. А дракон у них знатный, домчали до Мурома за несколько часов…

– И чего это у них спешка такая, а? Раньше чай о посольствах не думали… – пробормотал Федор качая головой.

Он еще немного подумал и отвел Кузьму в сторону. Его чуткий нос уловил, что к пестроте цветов в одежде воеводы добавилась еще и совершенно невообразимая смесь запахов, исходивших одновременно от волос, усов и бороды. Пахло одновременно и каким-то свежим сосновым запахом, и благовониями с Великого Востока и ягодами.

– Интересно, он себе в подштанники там никакой будры не наливает, щеголь хренов? – подумал Федор и про себя отметил, что это было бы логично. Кузьма правильно понял знак Советника и махнул рукой, чтобы челядь и остальные встречавшие зашли в дом. Некоторое время русинские вожди молчали. Наконец за последним из свиты закрылась дверь и Федор начал:

– Значит так, Кузьма… Сообщи Изъяславу. Пусть прямо сейчас начинает в тайне собирать войско и отправляется на запад. Дойдете до Дорогобужа, там разобьете лагерь.

Кузьма поднял голову и посмотрел на Федора, но ничего не сказал. Вместо ответа он направился к неприметно стоявшей в углу двора маленькой будке. Оттуда, издалека завидев командира, выскочил дюжий охранник. Кузьма что-то тихо сказал ему, после чего тот будто испарился. После этого воевода вернулся на крыльцо.

– Так, это сделано. Приказ войскам на оборону давать али на нападение?

– Пусть разворачивает людей в наступательные порядки. Но пусть ждут вестового из Мурома. Направление удара я сам задам. – ответил Федор. – Сдается мне что у дер Хонника война на уме. Как говориться, "хочешь войны, шли посольство"!

– Как то это непонятно, что за пословица такая? – покачал головой воевода.

– А ты не вникай, – улыбнулся Федор, – поверь на слово.

– А эти, самострелы, с собой тащить? – поинтересовался Кузьма.

– А как иначе? Изъяслав то понятно, то и смотреть на наши метатели не хочет, а ты надеюсь, без них еще воевать-то не разучился? – вопросом на вопрос ответил Федор.

– А что, надо? – подыграл Кузьма.

– Не надо. Так на всякий случай спросил. Кстати пусть твои тайные люди заедут к Мирославу и выяснят, можно ли еще чего с собой забрать из его мастерских.

Лицо Кузьмы отразило испуг.

– Мы ж с собой неиспытанные образцы повезем. Что, опять будем трупы по деревьям развешивать? Бей своих, чтобы чужие боялись?

– Ты подумай, как нам сделать так, чтобы этих ужасов не мы, а противники боялись. – сформулировал задачу Федор.

– Если Мирослав смог огненный порошок воссоздать, надо эти трубы порошком начинять и прямо в гущу вражеских войск швырять с помощью магии. Со Змей Горынычей к примеру. Народу от осколков может полечь жуть сколько. Но, конечно, лучше было бы это дело испытать…

– Некогда испытывать, Кузьма, некогда. И вот еще что – войско ведите через леса. Дорог избегайте. Торгового Тракта придерживайтесь но на него не выходи.

– А где мы их потом собирать буду? По кочкам болотным? Никогда такого не было…

– А сейчас будет. Вот тебе от меня маленькая грамотка для Велеха. Организуй доставку. Он даст леших, они проводниками пойдут.

– Ле-е-е-шие? – недоверчиво протянул Кузьма. – А ты уверен, что они до конца с нами пойдут?

– Уверен, Кузьма. Тебе ведь твои люди доложили, что Велех ко мне приезжал?

Кузьма, как когда-то давно в Городище, осклабился.

– Доложили. Скажи-ка, уважаемый, а мы не ради них на войну попрем? Как прикажешь боевой дух в войсках поддерживать?

– Нет, Кузьма, воевать мы будем ради себя. Ты для дураков свои портки цветные прибереги. Я-то тебя знаю. Думаешь, мне неизвестно, как ты спишь и видишь, что Мирослав работу успешно закончил и тебе в руки новое оружие безо всяких схронов вверил? Ты мне вот еще что скажи – твоя разведка тебе что-нибудь о том, что у Ганса есть такие же умельцы, как наш, ничего не докладывала?

– Нет, уважаемый. Ни одного донесения. Где он свои пукалки хранит и чем их снаряжает – я примерно знаю. А вот более – ничего. Но, в принципе, я с тобой согласен. Первыми надо нам атаковать. И хорошо бы Ганса в сыру землю в первом бою отправить. Есть у меня чувство, что без него развалится вся махина Фатерляндская. Наше Великое Княжество куда более полюбовно создавалось.

– Оттого и тороплюсь я, Кузьма. Дать ему еще годик у кормила постоять – так его купцы быстренько из лоскутного одеяла общий базар сошьют. Получается, задач у нас с тобой две – Ганса убрать и на новые государственные рубежи выйти.

– А что за рубежи ты себе видишь, уважаемый? Их-то тоже в задачу войску ставить надобно.

– Кенигсберг брать надо. Там граница Великих Белых Болот, сам знаешь. На них надо закрепится. Ты же знаешь, что Торговый Тракт там проходит. А кроме него Ганс негде свои войска то не проведет. Русинские леса это Вам не фатерлндские равнины… Продержаться немного, пока Велех своих лешаков туда не перебросит. А потом засеки оборудовать на новой границе и основное войско на сухие земли выводить. Лешаки – они, конечно, сволочи порядочные, но, ежели их как прослойку на наших новых границах выставить, то никакие огненные трубы их с места не сдвинут. Увязнет там Ганс, в войне этой болотной, и на зверье тамошнее все свои запасы и потратит. Чем еще вал атаки звериной ему останавливать, как не новым оружием? А мы время выиграем. А уж потом…

Федор крякнул.

– Что ж, Великий, план этот, конечно, хорош. – кивнул воевода. – Главное – успеть от засек основные силы отодвинуть, да лешаков вовремя дождаться.

Федор не без труда подавил всплеск самодовольства от нового титулования, примененного Кузьмой и ответил:

– Все зависит от того, насколько грамотно ты со своими тысяцкими и сотенными сегодняшний да завтрашний день проведешь. И главное – начинай работать с лешаками немедля. Не давай им думать! Не давай! Короче, пусть думают, что мы отныне – братья навек. А теперь – веди к немтырям. А то они заждались, поди.

– Подожди, уважаемый, а Изъяславу то рассказать о плане нашем?

– Ты что не изучил еще его? Сам поймешь что надо рассказывать, а что нет? Поймешь?

Кузьма кивнул.

– И вот еще что, – внезапно решился Федор и притянув воеводу к себе вплотную прошептал.

– Вперед вышли отряд с метателями. Сам возглавишь его. Как подойдете к Дорогобужу, выясни есть ли войска у Кенигсберга. Если фатерляндцы войну затевают, они таи уже войска собирают. Больше сам знаешь и негде им развернуться. В общем коли лагерь есть, устраивай "огненную стену". Справишься?

– Не впервой уважаемый, – подмигнул Кузьма, – все как обычно?

– Конечно! А теперь пошли. Чай нас уже заждались.

Кузьма повел Федора через дом. Федор более не поражался дикой обстановке и раскраске дома. Наоборот, теперь его глаз стал замечать многочисленные потайные двери и выходы. Он понял, что воевода всем этим буйством красок отвлекал внимание от весьма хитрого устройства собственного дома.

Наконец они догнали свиту, столпившуюся у двери у комнату приемов. Федор увидел Всеслава и подозвал его к себе.

– Пойдешь со мной. Насчет воеводы – скажешь, что я не велел. Пусть думают, что хотят. Иди Кузьма, действуй. А с тобой я попозже поговорю, – бросил напоследок Федор Всеславу, в чьих глазах читалась плохо скрываемая обида.

И вот Федор стоял перед посольством. В посольстве было три посланника. Один из них, голубоглазый и белокурый гигант, представлял собой ходячий образец рыцаря Фатерлянда. С ним, насколько понял советник, был молодой юноша, судя по всему оруженосец. А вот на третьей фигуре взгляд Федора задержался. Не часто ему приходилось видеть людей со столь живыми глазами, особенно среди власть предержащих любой страны. Жадные, злые, заносчивые взоры попадались сплошь и рядом, а вот такие лица были редки. Незнакомец совсем не пытался играть роль государственного мужа. Он был им.

Рыцарь произнес длинную фразу на фатерляндском языке, и в роли переводчика, к удивлению Федора, выступил тот самый заинтересовавший его человек…

– Приветствуем тебя, досточтимый Федор, – заговорил он на чистом русинском языке, правда с небольшим акцентом. – рыцарь Вертер дер Хонник и я, его секретарь, Швисс из Нюрнберга, посланы великим и могучим Гансом дер Хонником.

– Что ж, садитесь, гости дорогие.

Федор пригласил гостей за стол. Когда все расселись, Швисс заговорил. Федор сразу отметил что белокурый дер Хонник молчит. Значит, все, что говорит этот Швисс, идет лично от него. Что ж, ясно, чьей головой думает это посольство. Федор мысленно улыбнулся. Что ж, ему и самому в прежние годы приходилось точно также "толмачить" на переговорах с посланцами Великого Востока, пока князь только что мух на стенах не давил.

– Мой повелитель, – начал Швисс, – хочет передать тебе, досточтимый Федор, что он с уважением относится к Великому Русинскому Государству. Уважение исключает войны. Уважение рождает торговлю и совместное освоение пустынных земель, например, Играсила. Нам поручено предложить вам заключить мирный договор, договор о ненападении, чтобы каждый из нас был уверен в соседе. Таким образом мы добьемся процветания наших великих народов.

– Я рад слышать от вас столь приятные моему слуху вещи, – немного помолчав ответил Федор, – мы тоже считаем, что вражда между народами не нужна никому. Насчет договора о ненападении, я обеими руками "за", но есть великий князь Владимир. Я лишь скромный его советник… Я доложу князю, мы соберем Великий Совет и поручим нашим лучшим дипломатам подготовить набросок совместного заявления. Думаю, что такой договор будет отвечать чаяниям наших народов.

Произнося всю эту напыщенную ахинею, Федор увидел, что Швисс нахмурился. Дер Хонник же похоже потерял весь интерес к разговору, разглядывая что-то за окном.

– Я, конечно, понимаю, – вновь заговорил Швисс, – но позвольте мне спросить, как скоро нас сможет принять князь.

– Не торопитесь, гости дорогие! – широко улыбнулся Федор, – я приставлю к вам своего лучшего помощника, – он показал рукой на Всеслава, – поверьте время ожидания пролетит как один миг. Вы же впервые в Муроме?

Фатерляндцы кивнули. Федор отметил, что дер Хонник сразу оторвался от своего занятия, и в его глазах обращенных к советнику появился огонек интереса.

– Завтра я встречусь с Владимиром и завтра же вечером дам вам ответ, – ответил Федор, – поднимаясь из-за стола и показывая всем своим видом, что первый разговор закончен.

От него не укрылось недовольство Швисса, который явно рассчитывал на более долгую беседу.

– Прошу меня извинить, гости дорогие, – произнес Федор, – меня ждут неотложные дела. Все, что вам нужно, можете получить через Всеслава. До завтра. Всеслав, подойди.

Помощник подскочил к Федору.

– Мне надо связаться с Велехом, – прошептал ему Советник,– так что твоя задача – занять этих гостей. И помни что Швисс явно не тот, за кого себя выдает. Смотри за ним в оба. Ох, не нравится он мне.

– Вы согласитесь на мир?

– Подожди до завтра, Всеслав – отрезал Федор, и попрощавшись еще раз с фатерляндцами, вышел из комнаты.

Всеслав повернулся к гостям.

– А теперь господа хорошие, – заявил он, – пойдемте в лучший царев кабак, "У Змея Горыныча" называется. Обещаю незабываемое зрелище.

Дер Хонник спросил что-то у Швисса на немецком и тот, поморщась, перетолмачил:

– Мой повелитель спрашивает, а поле боевое там есть. Он хотел бы размяться.

– Лучшее в Муроме! – ответствовал Всеслав и добавил с интонацией заправского кабатчика, – Обещаю вам незабываемые впечатления!

На лице рыцаря, которому перевели ответ русина, заиграла довольная улыбка. Швисс же еще больше нахмурился.

Провожая послов взглядом, Федор подумал:

"Куда же ты так торопишься, родной? Ну, ничего, мы тебя чуть придержим".

Когда за гостями закрылась дверь, Федор вызвал в комнату начальника личной охраны Бречислава. Тот боком втиснулся в маленькую для его невероятных габаритов дверь.

– Послушай, Бречислав, а у тебя есть парочка орлов, что покрупнее тебя будут? И какой-нибудь шустрый молодой боевой маг? – поинтересовался советник.

Бречислав сморщил лоб, пытаясь понять, что именно хочет от него Федор. Тот решил, что начальник охраны может и умом повредиться от таких усилий и и пояснил:

– Ежели есть – дай всем троим денег и отправь их в "Горыныча". Пусть покажут немтырю, где у нас в Муроме раки зимуют. Сначала пусть твой маг боевой на площадке с ним всякими там хреновинами покидается, только без увечий! Но чтобы гость удаль русскую заметил, по черепу поленом получив. А потом выдвигай бугаев на позицию около кабака и пусть они там изобразят нашу традиционную забаву – стенка на стенку ходить. Этот балбес белокурый точно в драку за компанию полезет, а они пусть слегка бока ему помнут. Что пару дней полечиться у нас в Муроме ему пришлось… Понял? Только повторяю – не надо грубостей!

Бречислав наконец уяснил приказ и удалился. Федор облегченно вздохнул. Вдруг в дверь опять постучали.

– Что, опять посольство? – обреченно подумал Советник.

Но это оказалась всего лишь дворовая девка с кувшином медовухи от хозяина дома.

Глава 19 – Странная война

Советник короля Фатерлянда поднимался по лестнице королевского дворца в Берлине. Он только что прибыл из Мурома, где и так задержался больше чем рассчитывал. Естественно из-за этого идиота Вертера дер Хонника, которому видите ли приспичило кулаками помахать…

Он еще раз выругался про себя и поднявшись в широкий и просторный центральный коридор, отправился мимо вооруженной самострелами охраны в тронный зал, где обычно в это время находился король. Ганс встретил его неласково.

– Привет Эссен, – произнес он хмуро. – И что же так задержало тебя в землях русинских?

– Здравствуйте Ваше Величество, – поклонился советник, решив что надо идти сразу в атаку. Все же его миссия то удалась!

– О причинах моей задержки – позже, – продолжил он. Главное – посольство увенчалось успехом. Мы подписали мирный договор…

– Вот и хорошо, – спокойно кивнул Ганс, и советник понял что выволочек король ему устраивать не будет. И то хорошо.

– Я тоже здесь даром времени не терял. – дер Хонник внимательно смотрел на своего собеседника, – К Кенигсбергу переброшено около ста тысяч солдат и почти все имеющееся на данный момент свободное оружие.

– Сто тысяч? – переспросил Эссен.

Он был потрясен до глубины души. За такой недолгий срок солдат можно было перевозить только по воздуху. Сколько же тогда драконов задействовано под эту операцию?

Последние слова он произнес вслух.

– Тысяча драконов. Каждый сделал по четыре-пять рейсов. – с готовностью ответил Ганс.

– Но это же…это же почти все драконы нашего Фюрстваффе. Сир, их сил хватает на два перелета в оба конца. Потом нужен отдых. Они же теперь больше недели отходить будут…

– Ничего страшного, – махнул рукой Ганс, – у нас времени хватает. Пока они отдыхать будут, под Кенигсбергом соберется уже двести тысяч человек. С такой армией я смету этих дремучих русинов в два счета.

– А если те нападут раньше? – спросил Эссен, крайне раздраженный такой авантюрной стратегией своего короля. – Если Федор окажется не таким идиотом, которым хотим его видеть мы?

– Ты что хочешь сказать? – в голосе Ганса внезапно появились стальные нотки, и под его взглядом, Эссен почувствовал себя крайне неуютно – Ты хочешь сказать, что я не прав? Ты считаешь, что я не могу обмануть это русинского советника-медведя? Не много ли берешь на себя, Эссен?

– Извините Ваше Величество, – сразу дал задний ход советник, – я совсем не то хотел сказать…я…

– Ладно, забыли, Эссен, – махнул рукой быстро остывший Ганс, – у меня для тебя поручение. Важное поручение.

– Конечно, Ваше Величество.

– Ты должен отправиться в Кенигсберг. В наш полевой лагерь. Пока там командует генерал фон Зюдов. Типичный генерал мирного времени. Дисциплина у него в лагере сейчас такая, что, по-моему, даже мухи над сортиром вьются побатальонно. Но в бою этот остолоп может на пустом месте целый полк положить. Поэтому ты лично примешь на себя оперативное командование. Через несколько дней прибуду и я. Мне надо кое-что утрясти здесь. Ясно?

– Ясно, – поклонился Эссен. – Завтра утром я вылетаю.

– Сейчас, Эссен, сейчас! Ты вылетаешь прямо сейчас!

– Но, я только прибыл…я – советник даже растерялся.

Он чувствовал себя не совсем здоровым после всей этой бешеной Муромской гонки. Но Ганс был неумолим.

– В лагере отдохнешь. Ты нужен там.

Советник вздохнул и поняв, что на этом разговор окончен, повернулся и направился к выходу.

– Эссен, – окликнул его Ганс, когда тот дошел до двери и взялся за ручку

– Я надеюсь на тебя мой друг. Помни, что через неделю, максимум через две русины должны пасть под нашими беспощадными и быстрыми ударами!

– Да Ваше Величество, – поклонился Эссен и покинул зал.

Пока он спускался по лестницам замка во двор, мысли его были невеселыми. Последнее время Ганс стал разговаривать со своим советником очень жестко. И это было плохо. С утраты способности выслушать оппонента, начиналось слишком много громких военных поражений.

Зачем надо было загонять всех драконов, ради того чтобы армия две недели стояла в лагере. Понятно, конечно, с деньгами троллей можно себе было позволить и годовую стоянку полумиллионной армии, но даже если забыть о деньгах, это было глупо. На две недели армия лишилась поддержки с воздуха. Хвала Властелинам, враги не воспользовались отсутствием в колоде Ганса самой сильной карты.

Ладно, что теперь об этом горевать. Снявши голову по волосам не плачут. Оставалось надеяться, что и на этот раз ничего непредвиденного не произойдет.

Эссен вышел во двор замка и увидел, что его уже ждет небольшой дракон с четырехместной кабиной на спине. Он вздохнув, вскарабкался по приставленной к боку дракона лестнице и устроился на сиденье рядом с пилотом, пожилым угрюмым человеком. Тот произнес заклинание, и дракон встряхнулся. Опустились северные ворота, открывавшие выход на специально подготовленную для подобных полетов взлетную полосу.

Брызнули в сторону бесы, копошившиеся под брюхом дракона и могучая рептилия начала набирать скорость. Мелькнули стены Берлина, и Эссен закрыл глаза. Он предпочел немного вздремнуть в полете, коль уже это не получилось сделать дома.

Заснуть у него сразу не получилось, и некоторое время он пытался вспомнить все, что ему известно о Кенигсберге, городе, который находился на северо-востоке Фатерлянда, и вплотную подходил к фатерляндско-русинской границе. Стоило отъехать от Кенигсберга на несколько миль, и переправиться через полноводную Десну, по фарватеру которой пока проходила граница между двумя новыми государствами, как ты сразу оказывался на территории Русинских Земель. Еще несколько миль, и дорога приводила путника в Дорогобуж, приграничный торговый город русинов, слава которого гремела по всему Лагенвельту.

Он не заметил, как задремал. Когда Эссен проснулся, то уже начало смеркаться. Под крылом дракона проплывали зеленые поля Фатерлянда. После буйства русинской природы они казались такими скучными и в то же время – родными. Межи между крестьянскими участками были проведены сложно и прихотливо и словно отражали вековую борьбу поколений землепашцев друг с другом за каждый клочок драгоценной земли.

У русинов же межи были какими-то неровными и размашистыми, а больше всего Эссена поразило то, что кое-где между межевыми столбами встречались небольшие полоски пустошей…

– Мы подлетаем, господин! – повернулся к нему пилот и прервал ход его размышлений.

Эссен кивнул и в следующую минуту из-за горизонта появился Кенигсберг. Этот город мог бы стать настоящим символом войны. Он представлял собой одну огромную ощетинившуюся крепость. В Кенигсберге за крепостной стеной не было ни слобод, ни пригородов. Все было спрятано за могучими крепостными воротами. Пожалуй, во всем Лангевельте не было ничего подобного. Этот странный город был красив какой-то суровой красотой воина-аскета, подчинившего кровавому ремеслу все свое время и всю свою жизнь. В Кенигсберг практически не приходили чужие маги и ремесленники. Уже много поколений им правили местные князья и гильдейские старшины.

Дракон начал снижаться. Кенигсберг остался позади и Эссен увидел полевой лагерь. С высоты были видны бесконечные ровные ряды серых палаток и большой шатер в центре лагеря. Близ леса лагерь оканчивался недалеко от небольшого деревянного домика. Дальше начинались взлетные полосы. Именно на одну из них приземлился дракон Эссена.

Советника встречал сам генерал фон Зюдов, и с ним несколько старших офицеров. Перемещение этой группы от края поля к месту остановки начальственного дракона чем-то напоминало странный танец. Офицеры, повинуясь незаметным знакам генерала, то шли вперед, то загадочно перестраивались, то передавали друг другу некие команды, поворачивая головы.

Сам фон Зюдов шел навстречу Эссену как живая иллюстрация к уставу гарнизонно-караульной службы. Ровно за пять шагов до старшего по званию генерал резко вскинул подбородок и по-петушиному закатил глаза.

– Сейчас дух испустит, болезный! – подумал про себя Эссен.

– Ваше высокопревосходительство, разрешите приветствовать вас…– тоном плохого мага, читающего скучное, но действенное заклинание, начал фон Зюдов.

– Вольно, генерал! Как дела у вас?

– Все в порядке, ваше высокопревосходительство. Порядок армейский, как полагается. Готовы выступить хоть завтра.

– Подожди пока, генерал, – улыбнулся Эссен – недели через две выступаем. Но скоро прибудет король. Поэтому к его приезду надо все подготовить по высшему разряду.

– Конечно! – горячо заверил советника генерал. – Не извольте сомневаться. Все будет сиять, как у кота яйца.

Фон Зюдов засмеялся собственной шутке, но под ироничным взглядом Эссена осекся.

– Ладно, пойдемте. Что на улице стоять. Прохладно уже, – зябко повел плечами Эссен.

– Да, да конечно, Все уже приготовлено…

Генерал повел Эссена к центральному шатру. Пока они шли советник отметил безукоризненный порядок в лагере. Чего у фон Зюдова нельзя было отнять, так это умение вымуштровать кого угодно. Трудно сказать, сияли ли яйца у местных котов, но у бойцов они сияли однозначно. Идя по лагерю, Эссен краем глаза отметил несколько совершеннейших казусов – абсолютно одинаково раскрашенные отваром извести березки у интендантской палатки, пару боевых магов, до противоестестественного блеска начищавших магические шары, и трех конюхов, с постными лицами заплетавших косички в лошадиных гривах. Под стать своему командиру были и офицеры.

Советнику стало немного не по себе. Он повоевал много в своей жизни, но привык к более живому общению с солдатами, муштра ради муштры была ему противна. Но фон Зюдову достались преимущественно бойцы-ополченцы, и с ними, наверное, по-другому было нельзя.

Когда они наконец добрались до шатра и вошли в него, то Эссен невольно покачал головой. В центре шатра был накрыт походный столик. А на столике…в общем все, что солдатской душе угодно. Гастрономическое изобилие завершал пузатый графин с запотевшими боками.

– Присаживайтесь, ваша милость, – сделал приглашающий жест рукой фон Зюдов, – не ужинали наверно. Мы тут как раз развернули боевые порядки.

– Не ужинал, – признался Эссен, у которого уже слюнки побежали от такой аппетитной картины. – И часто вы так воюете?

– Да почти каждый день, ваше…

– Зовите меня просто "господин командующий" – смилостивился Эссен.

– Хорошо, господин командующий.

Краем глаза Эссен заметил, что сразу двое офицеров свиты старались на стол не смотреть, видимо, чтобы не дразнить аппетит. Чтобы они окончательно не упали духом, советник а не заставил себя долго ждать и уселся за столом вместе с генералом. Офицеры куда-то исчезли.

Ужин прошел тепло. На удивление Эссена, в общении без посторонних генерал не вел себя, как угодливый тупица. Они неплохо поговорили на разные темы: от бытовых проблем в лагере до последних придворных сплетен. Советник понял что на границе было тихо и судя по всему, Федор соблюдал пакт о ненападении.

– Что ж, – усмехнулся про себя Эссен, – он будет разочарован.

После ужина советник от души выспался и с утра приступил к инспекции лагеря. Что ж, на самом деле фон Зюдов поработал хорошо. По крайней мере, бойцы регулярной армии и ополченцы по дисциплине и боевой выучке практически не отличались. Эссен даже начал недоумевать, как можно было достичь такого результата за считанные дни и решил, что здесь явно не обошлось без магии.

В течение следующего дня Эссен несколько раз облетел на драконе всю линию границы, с которой предполагалось развернуть наступление и не увидел ничего стратегически значимого и опасного. Можно было со спокойным сердцем ждать короля. Но что-то не давало покоя Эссену. Он сам не мог понять что…

Так прошло три дня. На четвертый день, утром Эссена разбудил посланец генерала. Советник удивился. Обычно фон Зюдов старался не беспокоить своего высокопоставленного начальника.

– Что случилось? – ворчливо поинтересовался советник, набрасывая на плечи плащ.

– Не знаю, Ваша Милость, – поклонился посыльный, – мне не положено знать.

– Не положено знать или приказано не говорить? Ладно, пошли.

Они вышли в ночь. В штабном шатре Эссена встречал генерал и несколько офицеров. Рядом с ними стоял лейтенант. Судя по его нашивкам, он был из разведывательного полка.

– Что происходит, генерал? – осведомился Эссен, – Надеюсь, вы не собираетесь среди ночи штабные учения на картах проводить? Потрудитесь немедленно объяснить причину.

– Ваша милость, – кивнул тот, – разведчики только что принесли интересную новость. Вот сюда, сюда и сюда – толстый палец генерала заскользил по карте, – на рубежи границы сегодня выдвинулись усиленные отряды русинов. По первым предположениям, эти отряды вооружены метателями. Но самое главное не это. Они выходили на позиции не по дорогам, а через лес и будто из воздуха материализовались перед носом у наших отрядов передового охранения. Такая повышенная секретность кажется мне подозрительной и даже провокационной.

– Так, генерал, за линию границы они не прорывались? Лесами, так сказать…

– Нет. Для атаки им не хватит личного состава. Там дай бог от силы батальон. Но, если это разведывательная группа, то за ними идет никак не меньше 45 тысяч бойцов – армия.

– И по-вашему, вся эта толпа ломится через леса?

– Похоже, да. Русинов меньше, но на их стороне будет фактор внезапности. Такое впечатление, что их проводники досконально знают здешние леса. Наши маги дальней связи пытаются перехватить хоть какие-то сообщения, но, судя по всему, русинам запрещено использовать дальнюю связь. Честно говоря, я плохо представляю себе, как можно осуществить такую переброску войск, но, если у них все пройдет гладко, мы можем не успеть среагировать.

– Так, генерал, а где у них ближайших драконодром? Смогут они его использовать как площадку для подброса подкреплений?

– Смогут, господин командующий. Их крупное летное поле расположено всего в трех часах лета отсюда. И потом не забывайте, Горынычам не требуются взлетные полосы. Они могут и с лесной поляны подняться. Так что русины могут перебросить их сюда малыми ночными перелетами.

– Интересно, – весь сон слетел с Эссена, – наш русинский друг хочет повоевать?

– Судя по всему, – кивнул генерал,– это так.

Все происходящее начинало очень не нравиться Эссену. Сначала Ганс совершает на первый взгляд бесполезное чудо – за два дня перебрасывает сюда сто тысяч бойцов и заматывает чуть ли не до гробовой доски весь летный состав Фюрстваффе, а теперь Федор отправляет полсотни тысяч человек в лесной поход за грибами и ягодами. Такое впечатление, что оба полководца задались целью заново изобрести сложившиеся веками правила войны.

– Что вы предприняли?

– Я предлагаю нанести упреждающий удар. Я подготовил три штурмовые группы. Во всех трех по сто опытных магов. Подходящие части Федора вынуждены будут ввязываться в бой, не успевши развернуться в боевые порядки. Мы обратим их преимущество в их же недостаток.

– Не думаю, что ваш план хорош, – внезапно раздался до боли знакомый Эссену голос и все присутствующие обернулись. Откинув входной полог, в шатре стоял Ганс собственной персоной. Король смотрел на своих офицеров с иронией.

– Ваше Величество, – первым пришел в себя генерал, – какой сюрприз. Как вы добрались? А мы здесь…

– Я все слышал, – заметил Ганс, – и думаю, что вы не правы. Во-первых, у вас нет данных, на каком направлении Федор будет концентрировать войска для главного удара. Он может просто бросить свои передовые группы на произвол судьбы, заставив наши штурмовые отряды думать, что они изматывают противника и выполняют гениальную стратегическую задумку фон Зюдова…Такое расточительство по отношению к бойцам вполне в характере русинов. Во-вторых, Федор не будет нападать, пока не создаст достаточный запас боеприпасов. Он хочет устроить свою любимую "огненную стену", думая что напугает меня. Что ж, это получалось в его войнах с мелкими русскими княжествами, но сейчас его будет ждать разочарование. Ты прав насчет того, что надо атаковать первыми. Только мы сделаем проще. Пока этот русский медведь возиться со своими метателями, мы нападем на Дорогобуж!

– Что? – Эссен уставился на своего повелителя. – Но как? Драконов у нас нет, солдаты…Сир, они могут ударить нам во фланг! Черт возьми, стремительный удар из засады может отсечь наши передовые части от обозов! Или вы предлагаете выдвинуть телеги с боеприпасами к новому оружию в авангард войска? И кроме того, ваше величество, это уже не приграничный конфликт, это война!

– Эссен, не будем играть словами. И я и Федор бросили к границе войска одновременно с переговорами о союзническом договоре. Значит, мы с Федором – птицы одного полета. И нас рассудит бой, а не досужие зеваки с их болтовней о морали и нравственности. Слушай мой приказ, – Ганс повернулся к фон Зюдову. – поднимай лагерь. Разбивай войско на три равные части. На рассвете мы атакуем Дорогобуж. Насколько я понимаю, в этом направлении у русинов войск почти нет, так ведь?

– Да, – кивнул тот, – разрозненные воинские части да городской гарнизон.

– Что ж, тогда не будем терять ни минуты. Сейчас все решает время! Выполняйте! Завтра на рассвете мы должны атаковать…

Когда разгорался рассвет, три длинные колонны разделившегося войска Ганса фон дер Хонника двинулись в путь. Над стремительно продвигавшимися армиями парил личный дракон короля Фатерлянда. Рядом с ним сидел Эссен. Советник жадно следил за тем, как отряды пересекают границу, открывая новую страницу в истории Лангевельта. Пока все шло как по маслу.