Текст книги "Братство волков"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Эльдар, свернешь направо у третьей по счету просеки, – распорядился он. – И сразу же остановишься.

– Будет сделано.

– Юнус, что у нас с оружием?

– Два ствола в тайнике под задним сиденьем. Один – «макаров», второй – «глок».

– Как только остановимся, сразу же достанешь!

– Что-то случилось, Рустам?

– Пока еще ничего. Но может случиться, если не предпринять меры. Работать придется из «макарова»… – Он коснулся плеча водителя. – Возьмешь этих двоих на себя, Эльдар.

– Сделаю, – сказал тот.

– Сколько их там? Этих «охранников»?

– Кажется, двое всего. Второй, тот, что подошел к тебе… Больше никого не видел.

– Оружие?

– У них там сейф стоит… Такой узкий металлический ящик.

– Оружейный?

– Похоже, внутри этого сейфа или шкафа – ружья. У этого, который по виду славянин, в поясной кобуре пистолет…

– Да, я заметил, – задумчиво произнес Астемиров. – Скорее всего, «травматик»… но это мало что меняет.

– На столе лежал сотовый телефон, – добавил Эльдар.

Астемиров достал из чехольчика на поясном ремне свой. Посмотрел на осветившийся дисплей. Где-то неподалеку имеется «сота»… Он подавил тяжелый вздох. Это был тот самый случай, когда он не радовался техническому прогрессу, пришедшему даже в столь отдаленный уголок Кавказа… И тот самый случай, когда не рад был встретить земляка, друга юности, бывшего соратника по «Братству».

Заметив, что они подъезжают к намеченному им для небольшой остановки повороту, Рустам негромко сказал:

– Видит Всевышний, что я этого не хотел, что я избегал всеми силами подобных встреч. Однако, братья, мы должны быть готовы к любым неожиданностям…

Кадакоев и второй охранник, которого звали Федором, услышав звук двигателя подъехавшего к посту внедорожника, оторвались от своего занятия: они перекусывали вареным мясом и хлебом домашней выпечки, купленным у одного из жителей поселка. Рашид посмотрел в окно. Увидев уже знакомую «Ниву», он удивленно покачал головой: не ожидал, что они так рано вернутся. Всего-то полчаса прошло, а Мурат говорил, что вернутся уже к сумеркам.

– Я выйду к ним, – сказал он напарнику. – И сам открою шлагбаум.

Он выбрался из сторожки. Вытер ладонью жирные после мяса губы, провел этой же ладонью по несвежей, давно не стиранной форменной куртке. Снял толстый прут, согнутый в кольцо, не позволяющий подниматься загруженной противовесом с другой стороны балке, выполняющей функции стрелы. Как он и предположил, «Нива», перед которой проезд обратно через ущелье в леспромхозовский поселок был теперь открыт, притормозила у сторожки.

С заднего сиденья выбрался его старый знакомый. Шофер тоже вышел из машины…

– А что так быстро вернулись, Мурат? – поинтересовался Кадакоев. – Что-нибудь стряслось?

– Двигатель барахлит, – сказал Астемиров.

Он оглянулся; посмотрел в одну сторону, затем в другую – не идет ли кто, не едет ли кто в сторону поста. К счастью для них – и к несчастью для охранников, – на виду не было ни одной живой души.

– У вас здесь есть телефон? – спросил Астемиров. – Позвонить надо.

– Телефон? Да… в сторожке.

Кадакоев хотел спросить, почему они не воспользуются своими трубками, но водитель «Нивы», заметив, как кивнул старший, уже взбежал по деревянным ступенькам… Через несколько секунд оттуда прозвучали выстрелы: один, второй и – с задержкой – третий!..

Кадакоев, услышав эти громкие резкие звуки, вздрогнул, как заяц, готовый дать стрекача!..

– Стой на месте, Рашид! – Астемиров направил на него «глок». – Не вздумай бежать!

Эльдар выскочил из сторожки, оставив дверь открытой.

– Мурат… подожди… ты чего… – сбивчиво заговорил Кадакоев, чье лицо из смуглого вдруг сделалось мертвенно-бледным. – Мы же это… мы ведь братья с тобой?..

Астемиров, ступая мягко, по-кошачьи, сдвинулся влево – чтобы не забрызгало при стрельбе кровью.

– Мой брат погиб шесть лет назад, – процедил он. – И погиб он из-за таких, как ты, Рашид, – из-за предателей.

Эльдар выстрелил второму охраннику в спину, под левую лопатку. Затем, когда уже тот, сделав неверный шаг, упал навзничь, израсходовал на него остаток обоймы.

Далее Астемиров и двое его соратников действовали в ураганном темпе. Они перетащили поочередно оба трупа в незаконченный сруб. Положили тела под стену, рядом, и накрыли их найденным там же куском брезента. Будь ситуация иной, можно было бы оставить все как есть. Или затащить второй труп в сторожку – чтобы подумали, что произошла ссора и что эти двое перестреляли друг друга. Но они находятся не в городе, где легко скрыться, а в местности, где очень мало дорог и где можно быстро их перекрыть…

По этой же причине, чтобы путники или автомобилисты, те, кто будет проходить или проезжать через пост, не подняли тревогу, Астемиров и его соратники сделали то, что напрашивалось само собой. А именно: заперли дверь сторожки на амбарный замок и подняли стрелу шлагбаума – проезд открыт, а где охрана, никого не волнует…

«Макаров», протерев тряпицей, чтобы не оставлять отпечатков, бросили там же, рядом с укрытыми брезентом трупами. Сотовый телефон из сторожки забрали, чтобы выбросить по дороге.

«Теперь уже нельзя затягивать с проведением акции, – подумал Астемиров, когда они миновали поселок лесников. – Охотники совсем скоро пойдут по следу… Так что пора определяться по месту и давать команду людям, куда им приезжать».

Глава 9
Минеральные Воды, Ставропольский край – Краснореченск, Краснодарский край

Опергруппа «Уран» в составе четырех сотрудников отбыла из Минеральных Вод в указанный ей пункт на три часа позднее, чем планировалось. Задержка эта была вызвана обычными организационными неурядицами (возникающими зачастую в тех случаях, когда существующая до поры лишь на бумаге бригада или опергруппа, да еще и смешанного состава, получает реальное задание). Ветеран Фомин, введенный временно в штат как водитель и сотрудник физохраны, с раннего утра и до пяти часов вечера занимался выделенным группе транспортом – микроавтобусом марки «Соболь», ранее эксплуатировавшимся хозяйственной службой окружного аппарата. И только когда в гараж наведался уже и сам его начальник Никитин, Александр Игнатьевич скрепя сердце подписал приемо-сдаточный акт.

Наконец в половине шестого вечера выехали с внутреннего двора служебной гостиницы. Каждый взял с собой дорожную сумку с вещами. Самая объемистая, самая тяжелая сумка оказалась у Анохиной. Алексей, вызвавшись помочь соседке, сам отнес ее из номера в машину…

Из оружия взяли с собой только табельные стволы. У мужчин – «ПЯ» с двумя запасными обоймами, плюс наплечная кобура с поддерживающими ремнями. У Анохиной – «ПСМ». Кобуру с пистолетом в дорогу надел лишь шофер, остальные сотрудники положили табельное имущество в сумки с вещами.

Все четверо получили рабочие смартфоны и портативные рации «Кенвуд» с зарядными устройствами. Двое, Волков и Анохина, решили взять также с собой компьютерные гаджеты: Алексей захватил ноут в носимом чехле, а Лариса взяла «эппловский» планшетник.

Коваль устроился на сдвоенном переднем сиденье, сразу за водителем. Прикрыл шторку, чтобы закатное солнце, когда «Соболь» подставлял ему борт, не светило в лицо. Едва выехали за Канглы на трассу, как послышался его богатырский храп – вот же нервы у человека…

Алексей перебрался в корму. Светлана сидела впереди него и справа, у окна; она включила планшетник и какое-то время, пока трасса была ровной, что-то читала.

С наступлением вечера духота спала. Когда проехали Невинномысск, где-то на половине дороги к Армавиру, Анохина повернулась к сидящему позади «альфовцу».

– Чем заняты? – спросила она. – Надеюсь, не отвлекаю от чего-то важного?

– Да так… – вяло отозвался Волков. – Считаю километровые столбики. А вы?

– В отличие от некоторых, – она сделала красноречивую паузу, по ходу которой были слышны носовые рулады номинально старшего их группы, – я не сплю и не считаю придорожных ворон. А занимаюсь важным делом!..

– Да что вы говорите? И чем же вы таким «важным» занимаетесь?

– Мне перед самым отъездом коллеги из Краснодара прислали несколько файлов. Я уже в гостинице была, решила проверить бокс… Гляжу, пришли по запросу кое-какие материалы. Пока дядь Саша железного коня к подъезду не подал, успела закачать в планшетник… Хотите взглянуть?

– Мне пересесть к вам?

– Нет уж, – Анохина вновь покосилась на старшего, развалившегося на передних сиденьях. – Уж лучше я к вам, в корму…

Волков ощутил плотное, упругое прикосновение женского бедра. Светлана была одета, как и все они, учитывая духоту и расстояние, которое им следует преодолеть, довольно легко. На ней укороченные почти до колена светлые брюки и льняная рубашка с цветочным орнаментом с коротким рукавом навыпуск, под которую надет топик. Вместо туфелек она уже в салоне надела шлепанцы. Рубашка застегнута лишь на одну пуговицу: и чтобы соблюсти приличия в мужском обществе, и чтобы обдувал ветерок, влетающий в салон через приспущенные стекла.

– А я думал, вы книжку читаете. Какой-нибудь детектив… типа «чтиво в дорогу».

– Нет, я в дороге с ридера никогда не читаю, – сказала Анохина. – И напечатанные на бумаге книги – тоже.

– Чего ж сегодня сделали исключение из этого правила?

– Не собиралась даже! – ее на удивление сухая и прохладная рука на мгновение коснулась его запястья. – Сколько там, на ваших? Я свои в сумочку положила.

– Начало девятого. Скоро уж будет темнеть.

– Хорошо едем… Быстро.

Волков кивнул: да, Фомин вроде бы и не гонит, едет аккуратно, но на ровных участках трассы стрелка на спидометре почти не сползает с отметки в сотню километров.

– Так ради чего, Светлана, вы вдруг решились отступить от правила не читать в дороге?

– Хотела взглянуть на те файлы, что прислали. А потом заинтересовалась кое-чем. Возможно, Алексей, и вам будет любопытно.

Анохина передала коллеге эппловский «айпад» с подсвеченной открытой страницей файла для просмотра.

– Устройтесь удобнее, – сказала она. – Положите планшет на колени… Умеете пользоваться? Экран с тачскрином.

– В общих чертах… Это чей-то блог? – спросил Волков, вглядываясь в изображение.

– Это страничка пользователя одной из социальных сетей.

– Ага, теперь понял.

– Видите фото? И рядом данные пользователя?

Волков прочел указанные пользователем данные. Некий Мухамадин Ахмедов… Двадцать один год… Студент Кубанского государственного университета…

Анохина, видя, что ее сосед пока не очень освоился в плане управления этим гаджетом, придвинулась ближе. Волков ощутил кожей предплечья – на нем была рубашка с коротким рукавом – упругое касание ее обтянутых топом грудей. Светлана кликнула на папку со снимками пользователя. Открылось слайд-шоу. На фото, которое она вывела на экран, был запечатлен чернявый парень лет двадцати. Темные, чуть навыкате глаза; белая полоска зубов, правая рука показывала то ли козу, то ли жест победителя.

«А этот парень о себе высокого мнения, – подумал Волков, разглядывая другие изображения, взятые из папки пользователя. – Самоуверенный… даже нагловатый…»

Среди снимков в «фотопапке» этого молодого человека нашлась и картинка с изображением скалящейся волчьей головы – в ее «саблезубом» варианте.

– Пока не понял, Светлана… В чем тут криминал? Парень как парень… Таких, как он, сейчас не счесть. Особенно в этих южных краях.

Анохина, вновь прильнув к его предплечью, пролистнула тачскрином несколько страниц. Потом, найдя нужное, сказала:

– Вот… Скрины удаленной пользователем переписки к его записи недельной давности.

Волков посмотрел на верхнюю запись – она была сделана кириллицей, но на местном наречии. Он вновь удивленно покосился на соседку.

– Не понимаю…

– Потом открою файл с переводом некоторых фрагментов. А вы дальше смотрите, там самое интересное.

Комментариев к этой записи было не просто много, а очень много – несколько сотен. Почти все они на местном наречии, но встречались и записи на русском.

Как правило, короткие, но весьма эмоциональные:

СМЕРТЬ СВИНЬЯМ!!

ЗА ОДНОГО НАШЕГО ДЕСЯТЬ СВИНЕЙ!!!

СМЕРТЬ КЯФИРАМ!!!!

МЫ ОТОМСТИМ!!!!!

Но внимание Волкова привлекли не только и не столько эти записи на русском, но и еще нечто. А именно то и дело встречающиеся изображения либо символы в виде оскаленной волчьей головы. Эти изображения в уменьшенном виде имелись на юзерпиках некоторых пользователей, зашедших на страницу Мухамадина Ахмедова прокомментировать оставленную им запись. Они также были – уже в несколько увеличенном формате – вставлены в некоторые записи комментаторов. Здесь же встречались картинки как волчьей головы с изогнутыми клинками вместо клыков, так и с острыми, вытянутыми книзу в виде винтовочных патронов зубами, а также иные вариации этой же темы. В том числе и с мелкой арабской вязью – белые письмена на зеленом фоне вокруг помещенной в центр изображения волчьей головы.

– Ну что, теперь вы поняли, почему меня так заинтересовали эти присланные коллегами файлы?

– Отчасти… Не понимаю пока, что за тема обсуждения и о чем они переписываются.

– Минутку…

Анохина взяла у него планшетник. Поколдовав несколько секунд, нашла нужный файл, открыла страницу и вернула гаджет соседу.

– Мои коллеги из Краснодара обращались за помощью в Майкоп, чтобы помогли с переводом.

– И те пошли навстречу?

– Да, есть определенные договоренности. Оперативно перевели некоторые фрагменты переписки. Но затем, судя по дальнейшим событиям, произошла утечка… уже от них, от «майкопских» товарищей.

– Почему так думаете?

– В прошлую пятницу обратились к ним с запросом о переводе этих записей на русский. А в понедельник эта самая запись и все комментарии к ней были «делитнуты».

– Удалены?

– Да, удалены. Вся эта тема удалена. Но и это еще не все. Следы данного обсуждения имеются еще и на нескольких интернет-площадках. Ну так и там тоже, что характерно, еще вчера все было «почищено»…

Волков сконцентрировался на сделанном кем-то из сотрудников республиканского главка полиции переводе сделанной в минувший четверг записи из блока пользователя одной из социальных сетей. Содержание ее было следующим:

Братья!

Со скорбью в сердце и гневом в душе сообщаю тяжелую новость.

Сегодня ночью, перед рассветом, случилось большое несчастье.

От нас ушел брат, имени которого я не хотел бы разглашать.

Его убили подло… Наши враги всегда действуют подло, из-за угла.

Тело повезут на РОДИНУ. До заката по нашему обычаю будет предан земле.

Душа нашего брата не найдет упокоения, пока не будут найдены и наказаны убийцы.

Да ниспошлет Всевышний удачи в этом благом деле.

Allâhu Akbar!

Волков с задумчивым видом покачал головой. В прочитанном только что он увидел нечто большее, чем эмоциональный выплеск какого-то молодого человека. Автор записи либо не понимает, что за подобные вещи можно понести ответственность по одной из статей УК РФ, либо понимает, но не боится ответственности.

Алексей посмотрел на соседку.

– Вероятно, этот самый Мухамадин Ахмедов, в чьем блоге размещена запись… он известная личность?

– Ответ – да. Он еще очень молод, но уже хорошо известен в кругу кавказской молодежи. Но все же гораздо больше известен его дядя Тимур…

– Кто таков?

– Тимур Ахмедов?

– Да, я про него спрашиваю.

– Он владеет в нашем регионе несколькими крупными заводами по производству алкогольной продукции. И, как нетрудно догадаться, имеет серьезные связи и возможности в краевой администрации и на местах.

– Водочный король?

– Можно сказать и так… А сейчас прочтите перевод некоторых комментариев к записи, сделанной его племянником. Там самое важное.

Волков стал читать фрагменты комментариев, переведенных кем-то из майкопских коллег на русский язык. Многие из них, кстати, были поставлены пользователями, имеющими либо «аватар» в виде волчьей головы, либо теми, кто ставил увеличенную картинку сразу после своей записи.

СМЕРТЬ СВИНЬЯМ!!

ЗА ОДНОГО НАШЕГО ДЕСЯТЬ КЯФИРОВ!

ДЕСЯТЬ МАЛО… СТО!!

ЗА ОДНОГО НАШЕГО БРАТА ЛИШИТЬ ЖИЗНИ ДЕСЯТЬ СВИНЕЙ!!

ДЕСЯТЬ ЗА ОДНОГО! ИЛИ МЫ НЕ ВОЛКИ?!

ПУСТЬ ОТВЕЧАЮТ!!

МИРНЯК ПУСТЬ ТОЖЕ ЗНАЕТ, ЧТО КАРА ПОСТИГНЕТ ГОРОД, ГДЕ ПРОИЗОШЛО УБИЙСТВО НАШЕГО БРАТА!!

БРАТЬЯ, БУДЕМ РЕЗАТЬ И ВЗРЫВАТЬ СВИНЕЙ!!!

НАДО НАКАЗАТЬ ЗА УБИЙСТВО НАШЕГО! И ЖЕСТОКО!

ЭТО НАША ЗЕМЛЯ, И МЫ НЕ ПОТЕРПИМ ТУТ СВИНСТВА!!

СМЕРТЬ ЧУЖАКАМ! СМЕРТЬ НЕВЕРНЫМ!! ДЖИХАД!!!

БУДЕМ ВЕРНЫМИ БРАТСТВУ! БРАТСТВО СИЛЬНО НАШИМ ЕДИНСТВОМ!!!

ДЕСЯТЬ СВИНЕЙ ЗА ОДНОГО НАШЕГО!..

Алексей вернул планшетник его владелице. Хотелось помыть руки, как будто он притронулся к чему-то заразному, к чему-то нечистому. Речь, конечно, не об этом гаджете, а о тех записях и комментариях, которые он только что прочел.

– Что скажете, Алексей? Как вам все это?

– Не знаю, как сама запись… тут нужна юридическая экспертиза… Но вот комментарии к ней определенно тянут на уголовную статью.

– Я тоже так думаю. На «двести двадцать вторую» – точно.

– За экстремизм? Хм… Боюсь, тут кое-что посерьезней.

– Даже по «двести восемьдесят второй» такого рода деятелей и то привлечь сложно, – сказала Анохина. – Особенно если мы имеем дело с национальной молодежью, за которую, чуть что, встают горой как в их родных республиках, так и местные диаспоры.

– А что это за криминальный эпизод? Вы в курсе, Светлана?

– Из-за чего была сделана запись?

– Да, я именно об этом. Я так понял, что погиб кто-то из знакомых этого… Мухамадина Ахмедова?

– Всех деталей произошедшего я пока и сама не знаю, – задумчиво сказала Анохина. – На прошлой неделе была какая-то разборка между молодежными группировками. В сводке об этом что-то проскользнуло…

– Да, припоминаю… что-то там было о стычке молодежных группировок.

– Но о погибшем или погибших не было ни слова.

– Ну что ж, – сказал Волков. – Уже завтра вы с Ковалем сможете поспрашивать ваших местных коллег, что за всем этим кроется. А я, соответственно, поинтересуюсь у своих товарищей из местного отдела Конторы.

Позади остался Армавир. Они миновали примерно две трети маршрута, когда Фомин свернул к мотелю, соседствующему с автозаправкой.

– Перекур пятнадцать минут, – объявил Коваль, потирая помятое после сна лицо. – Желающие могут сходить в туалет.

Волков выбрался из автомобиля. Наведался в туалетную комнату, помыл руки, ополоснул лицо, вытерся бумажным полотенцем. В дороге он по обыкновению ничего не ел, да и до поездки перекусил довольно легко. Прикупив бутылку холодной негазированной воды и плитку шоколада с орехами, выбрался из маленького придорожного кафе на площадку, где возле «Соболя» прохаживался с озабоченным видом дядя Саша.

– Что, Игнатьич, что-то не в порядке?

– Да коробка мне не нравится… Пока вот так не проедешься по городу и по трассе, и не поймешь, что не так.

– Доедем до места?

– Конечно. – Фомин постучал носком туфли по переднему левому колесу. – Тьфу-тьфу… Тут до Майкопа уже близко. А там и до Краснореченска рукой подать.

Неподалеку от них остановился Коваль, вышедший только что из придорожного кафе. Причем он на ходу разговаривал с кем-то по сотовому телефону, так что водитель и Волков могли слышать подаваемые им реплики.

Закончив разговор, он подошел к «Соболю». К ним присоединилась и вышедшая последней из кафе Анохина. Волков протянул ей шоколадную плитку.

– Угощайтесь, – сказал он. – Нам еще часа полтора ехать…

Заметно стемнело, лишь на западе, там, куда они направлялись, видна еще дотлевающая по краю полоска вечерней зари. Где-то в придорожных кустах звонко стрекотали цикады. Дядь Саша сел в кресло. Анохина тоже уже хотела пройти в салон, как вдруг заговорил Коваль:

– Можно особо и не торопиться теперь, – сказал он. – Нет нужды гнать…

– Это почему же? – спросила Светлана. – Вижу, у вас есть новости… Звонили кому-то? Просветите и нас.

– Я тут звонил в Краснореченск… у меня там знакомый, он начальник районной ДПС. – Сказав это, Коваль ухмыльнулся. – Информация из первых рук… надежней не бывает.

– И что он сообщил, этот ваш информированный знакомый?

– Вот та машина, что, типа, была «заминирована»… – Коваль закурил, затем продолжил тем же самодовольным тоном: – Та тачка, в салоне которой на заднем сиденье сварочный баллон лежал… из-за которой взрывотехников вызвали… Ну так ее местный лох оставил.

– Местный житель?

– Он вроде как собирался вечером на дачу отвезти этот баллон и еще какие-то провода. Ну а граждане, увидев во дворе… это в жилом микрорайоне, машину с баллоном и проводкой на заднем сиденье, сразу встревожились… ну, и позвонили в дежурную часть.

– Ошибка, значит? Не было никакой «заминированной машины»?

– Вот именно, девочка, – вновь ухмыльнулся Коваль. – А нас из-за этой хрени погнали, как пожарную команду по вызову!

Он бросил окурок под ноги, растоптал его каблуком.

– Завтра поедем обратно…

Все забрались в салон. Алексей спокойным тоном поинтересовался:

– Это ваше мнение, Геннадий Михайлович?

– Чего? – Коваль обернулся к нему. – Ты о чем?

– Что нас отзовут обратно. Это начальство так сказало или же это ваше личное предположение?

Фомин, не участвовавший в этом разговоре, тоже обернулся. По-видимому, и его интересовало, каков будет ответ на прозвучавший только что вопрос. Коваль, процедив что-то под нос, привстал с кресла и хлопнул водителя по плечу.

– Трогай, Игнатьич, нечего лясы точить!..

Из Майкопа ехали по краснодарской трассе; и вот уже через полчаса показались огни окраинных кварталов – Краснореченск.

– Славно я вздремнула, – Анохина сладко потянулась. – Спасибо, Алексей… и извините, если я доставила вам неудобства.

– Да нет, ничего. Я даже рад, что вам удалось немного отдохнуть.

– Вот приедем в пансионат… – она протянула ему пачку ментоловых лепешек. – Угощайтесь… Вот приедем на место… приму душ, вытяну ножки… надеюсь, там приличные кровати… И спать, спать…

Миновали щит на обочине с надписью «КРАСНОРЕЧЕНСК». Им предстояло свернуть в центр и пересечь весь город: пансионат, в котором им назначено остановиться, находится на другой окраине, у притока реки, давшей название этому населенному пункту.

«Соболь» еще только подъезжал к развилке, на которой следовало повернуть, как вдруг впереди возник затор. Фомин, подчиняясь команде сотрудника ДПС, прижался к обочине шоссе.

– Что это там такое? – Коваль, подавшись чуть вперед, тоже стал смотреть в лобовое стекло. – Похоже, авария?

– Там дальше… на развилке машина стоит, – хрипловатым голосом сказал Фомин. – С открытыми дверками… Рядом транспорт полиции… Тут что-то серьезное случилось.

– Вижу, – сердито сказал Коваль. – Не слепой…

– Ну? Что там? – почему-то полушепотом спросила Анохина. – Что стряслось, Алексей?

– Пока не знаю… – ответил Волков. – Какое-то ЧП… Полиция не пропускает транспорт дальше по шоссе.

Откуда-то спереди, от центра, донесся звук сирены. Затем, в сполохах маячков, к развилке подкатил еще один полицейский автомобиль.

– Анохина, давай-ка на выход! – сказал Коваль вдруг прорезавшимся у него начальственным баском. – Пойдем глянем, что там за дела такие!

– Я пойду вместо нее.

Волков поднялся из кресла и выбрался через боковую дверь наружу.

– Вот что… – недовольно сказал присоединившийся к нему рыжий. – Ты своей «ксивой» тут не свети, понял? Я сам все выясню!

К ним, от стоящей у обочины полицейской машины, подошли двое сотрудников ДПС – оба в бронежилетах, у одного «АКСУ» на ремне.

– Кто такие? – строго спросил один из них. – Почему вышли из машины?!

– Предъявите ваши документы! – скомандовал другой.

– Спокойно… свои!

Коваль достал из борсетки служебное удостоверение. Показал одному из патрульных в развернутом виде. Тот, подсветив фонариком, прочел фамилию, звание и должность. Выключил фонарь и вежливо козырнул.

– Здравия желаю, товарищ майор.

– Кто у вас тут старший?

Патрульный, посмотрев на подъехавшую со стороны центра служебную машину, остановившуюся почти посреди развилки, махнул туда рукой:

– Сам начальник отдела ГИБДД приехал…

– А! Он-то мне и нужен, – обрадовался Коваль. – Это как раз с ним я недавно говорил по телефону. – Сказав это, он посмотрел на Волкова. – Вот что, старина… Иди в машину и скажи Фомину, чтобы ехал в пансионат… И сам с ними тоже поезжай, потому как незачем нам здесь всем светиться!

– А вы? – с ледяной вежливостью в голосе спросил Волков. – Вы что, останетесь здесь?

– Я по-любому планировал с этим человеком встретиться, – Коваль кивнул в сторону подъехавшей к перекрестку машины. – Поговорю с ним, пользуясь случаем… Заодно узнаю, что здесь стряслось.

Волков вернулся в машину. Сначала Коваль, а затем уже и стоящий рядом с ним сотрудник ДПС жестами показали, что они могут ехать.

Фомин медленно тронулся… Когда они проезжали перекресток – по самой обочине, – Волков увидел наконец главное, то, из-за чего полиция перекрыла этот участок дороги. На этом не оборудованном светофором окраинном перекрестке стоял серый джип. Все двери его открыты; правая передняя дверь, боковое, а также лобовое стекло испещрены отверстиями – это следы попадания пуль. Рядом с машиной, тоже с правой стороны – тело лежащего ничком мужчины, возле его головы и туловища уже успела натечь темная маслянистая лужица. Чуть дальше, на влажно блестящем при свете фар асфальте видны несколько гильз… Внутри, в кресле водителя, свесившись, покосившись вправо, – второй мужчина. Судя по неподвижной позе, по положению тела, и этот – покойник.

– Из автомата, похоже, расстреляли, – негромко произнес Волков. – Может, даже из двух стволов сработали.

Микроавтобус миновал еще одно выставленное местной полицией заграждение. Навстречу им, подвывая сиреной, по шоссе пролетела на большой скорости карета «Скорой». Затем им встретилась еще одна полицейская машина, спешащая к месту ЧП на окраинной развилке.

– Весело нас встречает этот город, – хмуро сказал Волков, ни к кому конкретно из коллег не адресуясь. – Посмотрим, что дальше будет.