Текст книги "Пленных не брать"
Автор книги: Сергей Соболев
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 9
От проспекта Мира до Кропоткинской двадцать минут езды. Брэдли сразу же позвонил жене, принес извинения за задержку и предупредил, что едет домой.
Если верить науке, левое полушарие человеческого мозга отвечает за аналитические способности, правое за интуицию и эмоции. В эти минуты его мозг трудился с полной нагрузкой.
Щербаков в разговоре признался, что у него имеются не только друзья, но и враги. Он не называл конкретных имен, лишь очертил круг учреждений и организаций: аппарат президента, правительство, спецслужбы и представители деловых кругов. Что-то здесь не сходится. Слишком много чести отставному генералу. Не по чину ему иметь столь могущественных недоброжелателей.
Хотя как сказать. Щербакову удалось за последние полгода каким-то образом приблизиться к президенту, это факт. Консультант главы государства по вопросам национальной безопасности. Содержание их разговоров осталось тайной, ни единого слова не просочилось в прессу. Какие рекомендации давал отставной генерал президенту? Не здесь ли кроется ключ к разгадке событий, которые происходят вокруг Щербакова?
Мистер Кук назвал в разговоре восемь фамилий, разделив список на две части. Брэдли погрузился в размышления, вспоминая, что ему известно об этих людях.
Генерал Щербаков. Личность, как уже говорилось, весьма противоречивая и загадочная. В девяносто четвертом году, снимая Щербакова с должности, руководство предприняло основательную чистку в СВР. Кадровые перестановки коснулись не только центрального аппарата в Ясеневе, но и заграничных резидентур. В ходе реорганизации потеряли работу многие квалифицированные специалисты. Несколько позже поползли слухи, что Щербаков сам спровоцировал конфликт с начальством для того, чтобы, пользуясь благоприятным случаем, увести за собой из СВР лучших спецов. Похоже, что в этих слухах содержится большая доля истины.
Щербаков встал на ноги очень быстро. Образовал фонд политических исследований, собрал под его крышей отставных чекистов и интеллектуалов-ученых из академических и военных институтов. Напрашивается вопрос: где он взял необходимые средства? Причем средства немалые, – одно лишь здание на улице Воровского, где размещается штаб-квартира фонда, стоит несколько миллионов долларов. Да и сам Щербаков человек весьма и весьма обеспеченный, даже по западным меркам. На ту мизерную пенсию, что выплачивает ему неблагодарное отечество, широко не развернешься. Позже, когда фонд приобрел известность в деловых кругах, услугами его специалистов пользовались такие гиганты, как «Альфа-Банк», «Менатеп», Столичный банк сбережений, компания «Сибэнерго», Тульский и Ижевский оружейные заводы, десятки других крупных и мелких фирм, компаний и учреждений. Очевидно, что это сотрудничество было взаимовыгодным, поскольку фонд Щербакова в настоящее время процветает. Но откуда он раздобыл средства, чтобы начать свое дело?..
Далее по списку Вячеслав Переверзев. Личность в определенных кругах хорошо известная. Первый заместитель директора ФСБ, генерал-полковник, руководитель Антитеррористического центра. Давний приятель Сергея Алексеевича Щербакова.
Следующим по рангу идет Лианозов. Щербаков увел его из СВР в числе прочих спецов. По отзывам знающих людей, работал в аналитическом отделе, талантливый разработчик. В фонде Щербакова возглавляет группу с аналогичными функциями. Более подробными сведениями о нем Брэдли не располагал.
Денис Захаров. Про него известно лишь то, что в прежние времена он служил в спецподразделении «Вымпел». Какие обязанности исполняет Захаров в организации Щербакова, пока выяснить не удалось. Но если Кук внес его в список, значит, он там не на последних ролях.
И последний, Дмитрий Щербаков. У Брэдли были неплохие отношения с ветеранами спецназа, среди знакомых попадались бывшие сотрудники «Альфы» и «Вымпела». С некоторыми из них он активно общался во время трагических событий в Буденновске и Первомайском. Эти люди тогда здорово ему помогли своими профессиональными комментариями. Но стоило ему завести речь о Щербакове-младшем, как тут же наступало гробовое молчание. Один из этих людей по-дружески посоветовал ему оставить в покое Дмитрия Щербакова и вообще стараться нигде не произносить эту фамилию вслух. Вика также хранила молчание и лишь однажды, в самом начале их знакомства, она вскользь заметила, что ее брат служит в ФСБ.
Оставались трое. Так, что там о них говорил Кук? «Отдельным списком идут Буртин, Урванцев и Мелентьев. Нас интересует, имели ли вы контакты с кем-либо из этих людей?» И вот что любопытно. Складывается впечатление, что этого странного господина, неизвестно откуда и зачем свалившегося на его голову, в первую очередь интересует Щербаков и его организация. Что же касается перечисленной им в конце троицы, то для него важно лишь одно – узнать, встречался ли Брэдли в последнее время с кем-либо из них. Да, только это, иначе он сформулировал бы вопрос по-другому. Брэдли имел возможность лично убедиться, что этот человек умеет излагать свои мысли ясно и четко. Но здесь журналист мог бы ответить не лукавя: нет, никаких контактов с ними он не имел.
И все же любопытно, по какой причине Кук выделил этих троих в отдельный список?
Юрий Буртин – бывший помощник президента РФ по вопросам национальной безопасности. После прихода в Кремль генерала Лебедя находится как бы в тени. Если верить слухам о грядущих рокировках, Кремль готовит решение о создании Совета обороны, секретарем которого скорее всего будет назначен этот человек. По другим сведениям, уже в самом ближайшем времени он возглавит Управление стратегического планирования, которое создается специально для него.
Леонид Урванцев, генерал-лейтенант, возглавляет в ФСБ мощную засекреченную службу. Создана она была в феврале этого года на базе отдела внутренних расследований. После реорганизации это подразделение наделили функциями главка, подобные службы и отделы появились в республиканских и областных управлениях ФСБ. Номинально подчиняется директору ФСБ, но фактически замыкается непосредственно на аппарате президента. Кто именно отдает ему приказы из Кремля, президент или кто-то из его ближайшего окружения, неизвестно, об этом приходится лишь гадать.
Задачи его подразделения определены расплывчатыми формулировками, среди них есть и такая: «Борьба с коррумпированными элементами внутри органов правопорядка».
Урванцев личность независимая и неординарная. Когда Барсуков покинул руководящее кресло, в конторе установилось двоевластие, причем трудно было определить, кто там пользуется большим влиянием – Переверзев или Урванцев. Новому директору ФСБ не так-то просто в такой ситуации взять бразды в свои руки. К тому же особых заслуг за ним не числилось, и посему назначения этого человека на столь высокий пост мало кто ожидал. А пока на Лубянке правили двое: Переверзев и Урванцев, и никто не мог сказать, чем закончится это противостояние.
Что касается третьего человека, Мелентьева, то Брэдли не знал о нем ровным счетом ничего. Нужно будет при случае навести о Мелентьеве справки.
Сергей Алексеевич Щербаков, анализ, часть вторая. Брэдли не мог с уверенностью сказать, соответствуют ли действительности имеющиеся в его распоряжении сведения о том, что фонд Щербакова является лишь прикрытием разветвленной сети полулегальных охранных структур. Точно так же трудно ему было в одиночку проверить информацию, что генерал принимал самое активное участие в формировании «черной кассы» по заданию правящей партии. Путем угроз и шантажа заставлял своих же собственных клиентов, о «грешках» которых ему было известно, платить в президентский «общак». Нет, гигантов он не трогал, да ему скорее всего и не позволили бы тут самоуправничать, но по спинам средненьких фирм и банков, поговаривают, его плеть погуляла крепко. Брэдли пытался разговорить руководителей пострадавших коммерческих структур, но лишь двое после длительных уговоров решились поделиться с ним наболевшим. По всему выходило, что вымогательством занимались люди Щербакова. Обкладывали, как дикого зверя, не торопясь, со знанием дела. Бедняги пробовали жаловаться в органы, но только хуже себе сделали, вымогатели увеличили сумму поборов. Да и бесполезно жаловаться, у Щербакова дело поставлено так, что никаких концов не найдешь.
Существовало и другое мнение, что Щербакова подставили. Кто и почему, об этом предпочитали не распространяться.
Не секрет, что многие платили в «общак» крайне неохотно, но «скидываться» приходилось, а куда денешься, способов нажима существует великое множество, от звонка из ЦБ или налогового управления до общения с представителями органов правопорядка или с немногословными крутыми гангстерами.
Еще задолго до выборов, в марте – апреле, состоялся ряд конфиденциальных встреч руководителей избирательного штаба президента и делегатов от российских деловых кругов. Последним было предложено более интенсивно вносить пожертвования в президентскую «кассу». Но не бескорыстно – методика перекачки денежных средств из госбюджета в коммерческие структуры в России хорошо отлажена. Выручка, как правило, делилась пополам, часть средств «жертвовалась» царствующему кандидату в президенты, оставшаяся сумма являлась вознаграждением за преданность демократическим идеалам. Подобные операции проворачивались с ведома и при активном участии Минфина, а их основными участниками являлись гиганты ТЭКа, а также обслуживающие их интересы банки. Но госказна вам не бездонная бочка, на всех желающих денег не хватит. Поэтому остальным было предложено заплатить за свободу и демократию из собственного кармана или из чужого, кто как устроился. Без соответствующего «разъяснения» деловой народ и не подумает раскошелиться, плевать ему на звучные лозунги, в России по-прежнему все живут по принципу «авось меня пронесет», от последнего бомжа до президента РФ включительно. Значит, нужно объяснить, сколько и с кого причитается. Не захотят – заставить. Следовательно, кто-то должен взять на себя эту грязную работу.
Неужели Щербаков и вправду замешан в этой истории с выбиванием пожертвований? Если это так, то он нажил себе массу врагов. Да, что касается врагов… К их числу можно смело отнести генерала Урванцева, он не скрывает своей неприязни к Щербакову и его организации.
В черновиках статей Брэдли частенько вместо настоящих фамилий политиков и чиновников использовал придуманные им самим прозвища. Так, новый секретарь Совета безопасности был удостоен прозвища Крутой Генерал, сокращенно Крутой. Главный приватизатор страны – Рыжий Лис, сокращенно Лис. Бывший первый помощник президента – Дьяк. Ну и так далее. Кстати, последние двое возглавляли избирательный штаб и со дня на день ожидали от патрона обещанной награды.
Любой из них мог заиметь зуб на генерала Щербакова. Фавориты очень не любят, когда посторонний пытается приблизиться к трону.
Существуют и другие версии: кто-то из обиженных им дельцов или чиновников решил выйти на тропу войны и отомстить генералу за перенесенные обиды.
Но при чем здесь, спрашивается, американский журналист Майкл Брэдли? И какое отношение ко всей этой истории имеют московская резидентура ЦРУ и добрый папочка Кук?
С анализом дела обстояли неважно. Мозаика рассыпалась окончательно, собрать ее воедино нет никакой возможности. Что касается интуиции, то внутренний голос советовал ему последовать совету Щербакова – немедленно убраться из Москвы, причем сделать это следовало еще пару недель назад.
Нужно найти способ предупредить Вику. Лишь бы ее не коснулись все эти неприятности. Предупредить? Но как? Вика девушка упрямая, не отстанет, пока не узнает всю правду. А предупредить нужно: если Щербаков заказал для родных канадские визы, следовательно, он ждет крупных неприятностей.
Вообще-то это порядочное свинство, мистер журналист, проводить расследование, направленное против отца твоей близкой подружки.
Брэдли тяжело вздохнул. Он не представлял себе, как оправдается перед Викой Строгановой. К тому же ни на секунду не забывал о предупреждении генерала Щербакова: «Не дай вам господь, мистер Брэдли, втянуть в эту историю мою дочь».
Завтра. Он решит эту проблему – хотелось бы знать, как? – завтра, а сегодня его интеллект окончательно истощился.
Брэдли остановился у метро «Кропоткинская» и купил букет свежих роз. Ровно дюжину, по числу дней, пока они с Кэтрин будут находиться в вынужденной разлуке.
Брэдли заехал во двор, припарковал машину на привычном месте. Еще раз осмотрел салон – ничего нельзя оставлять, дабы не провоцировать потенциальных взломщиков, – включил пультом защиту. В этот момент его окликнули:
– Майкл, одну минуту…
Брэдли резко обернулся. Перед ним стоял Андрей Первушин, сотрудник частного охранного агентства «Комес-Секьюрити». В феврале Брэдли работал над материалом о развитии охранного бизнеса в России. Ему потребовалась помощь знающих людей, одним из консультантов был Первушин.
Брэдли судорожно вздохнул:
– Сегодня сумасшедший день. Надеюсь, вы не будете терзать меня расспросами?
Первушин бросил на него удивленный взгляд:
– Нет, с какой стати… А я вас здесь уже давно жду. Связался с бюро, говорят, уехал домой. Я перезвонил вам на квартиру, – помните, вы оставляли мне свой домашний телефон, – супруга сказала, что вы задерживаетесь.
– Что вам от меня нужно, Андрей? – не очень дружелюбно произнес журналист. – Извините, я чертовски тороплюсь.
Первушин достал из внутреннего кармана пиджака узкий запечатанный конверт:
– Вот, велено вам передать.
Брэдли невольно отшатнулся. Скользнул взглядом по округе, посторонних во дворе не видно, соседский мальчишка прогуливает карликового пуделя по кличке Фидель, да еще две старушки устроились неподалеку на лавочке.
– Вы с ума сошли, – прошипел Брэдли.
Он сделал шаг в сторону и спрятал руки за спину.
– Ничего у вас я не собираюсь брать.
Это могла быть провокация, поэтому он решил проявить осторожность. Тем более что за ним установлена слежка. Тот факт, что ему не удалось обнаружить наблюдателей, ровным счетом ни о чем не говорил.
– Что это вы так нервничаете, Майкл? Впрочем, как вам будет угодно.
Конверт тут же исчез, а на лице Первушина появилась ироничная улыбка.
– Может, вы и правы. Я и сам не знаю, что в этом конверте. На словах меня просили передать вам следующее: «Одиннадцатое июля, четвертый час пополудни, у южного входа ВВЦ [4]4
Всероссийский выставочный центр, бывшая ВДНХ.
[Закрыть] ». Вас там будут ждать.
– Идите вы к черту, – буркнул Брэдли. – Не собираюсь я ни с кем встречаться.
Первушин пожал плечами:
– Я всего лишь посредник. Если понадобится помощь, звоните, мой телефон у вас есть. До свидания, мистер Брэдли.
– Весь мир, похоже, спятил с ума, – процедил Брэдли, с опаской входя в подъезд. Слава богу, хоть здесь его никто не поджидал. Несколько секунд он прислушивался к биению собственного сердца, затем слизнул кровь с уколотого шипом пальца и медленно побрел на четвертый этаж, где его уже заждались жена и сын.
Глава 10
– Какие будут комментарии, господа?
Щербаков нажал кнопку на пульте, изображение на плоском телевизионном экране тут же погасло. Он прошелся взглядом по лицам собравшихся в гостиной мужчин. Помимо него, здесь находились Переверзев и сын Щербакова, Дмитрий. Спустя несколько секунд к ним присоединились Захаров и Лианозов, они уже успели просмотреть материал ранее. Устроились по-домашнему, в мягких удобных креслах, предварительно сняв пиджаки и галстуки. У Щербакова-младшего поверх белоснежной рубашки внахлест ремни, поддерживающие замшевую наплечную кобуру с пистолетом.
Коттедж, в котором они собрались обсудить сложившееся положение, находился на восточной окраине поселка Жуковка. В прежние времена здесь отдыхала на казенных дачах партноменклатура, а в девяностых по соседству вырос коттеджный поселок. Место живописное, благоприятная экологическая обстановка, и, что немаловажно, отсюда до Москвы рукой подать, семь километров до МКАД. Стоимость квадратного метра жилья здесь одна из самых высоких по всему Подмосковью – 4000 долларов за метр и еще 5000 за каждую сотку участка. Фонд Щербакова профинансировал строительство четырех коттеджей. Два из них представляли собой типичные «таун-хаузы», то есть двух-трехэтажные дома, общие с соседями стены, отдельные входы с участком в 3–4 сотки на заднем дворе. Здесь жили семьи некоторых сотрудников фонда. Рядом с ними разместились еще два отдельно стоящих коттеджа, в одном из них и происходило вышеупомянутое заседание.
– По традиции, – сказал Щербаков, – начнем с младших по званию.
– Если позволите, начну я.
Лианозов не был в этом обществе младшим по званию или возрасту. Все трое – Дмитрий Щербаков, Захаров и Лианозов – были в одном возрасте и чине, правда, последние двое уволились в запас. Брэдли без труда узнал бы в нем человека, которого он удостоил прозвища «привратник».
– Имеются любопытные сведения от «наружки». Взгляните, с кем сегодня встречался наш герой.
Он выложил на стол пачку цветных фотоснимков. На каждом из них было проставлено время и место съемки. Один снимок сразу же привлек внимание Щербакова. Он некоторое время внимательно его исследовал, затем передал Переверзеву.
– Саныч, помнишь, мы ломали с тобой головы, кого они направят в качестве контролера? Вот, полюбуйся…
Переверзев удивленно присвистнул.
– Ба, да это же… Уильям Хейс. Вот кого я не ожидал здесь увидеть, так это Хейса. Немного постарел, но в общем-то узнать можно. Сколько ему сейчас лет, Вадим?
– Шестьдесят семь.
Переверзев укоризненно покачал головой.
– Тебе, старина Уильям, по возрасту полагается в калифорнийской землице копаться да внуков-правнуков нянчить, а тебе, видно, все неймется…
Щербаков передал снимок сыну:
– Боюсь, что в Москву Хейс прибыл не с туристической целью, так что хорошенько его запомните, молодые люди.
Дмитрий повертел в руках снимок.
– Вадим, введи меня в курс дела.
– Уильям Хейс, бывший директор аналитического управления ЦРУ, в конце семидесятых и начале восьмидесятых возглавлял советский отдел. В девяностом году подал в отставку, сейчас на пенсии.
– Подумаешь, пенсионер приехал, – пожал плечами Дмитрий. – Чем это, любопытно бы узнать, он вас так здорово напугал?
Щербаков-младший здорово походил на своего отца, только был чуть крупнее в кости и на несколько сантиметров выше ростом. В его точных и скупых движениях, чем-то напоминающих повадки дикой кошки, угадывалась огромная физическая сила. Возможно, какой-нибудь перекормленный стимуляторами культурист внешне выглядит более эффектно, но так могут подумать лишь непосвященные люди. Щербаков сухощав, ни единого грамма жира, стальные мышцы. Если возникнет нужда, любого «качка» придушит походя, открутит голову, как желторотому птенчику. Примерно такое же впечатление производил на знающих людей и его товарищ, Денис Захаров.
– Дима, ты знаешь что-нибудь о такой организации, как АСТС?
– Странная аббревиатура, – задумчиво произнес младший Щербаков. – Я знаю только СТС – контртеррористический центр ЦРУ. А ты, Денис, слышал о такой?
Захаров отрицательно покачал головой.
– Я в контрразведке не служил, так что, извините, не в курсе.
– Конечно, – с иронией посмотрел на него Щербаков-старший. – Вы с Дмитрием Сергеевичем числитесь у нас по другому ведомству. Но это еще не означает, что можно не знать столь элементарных вещей. Закончим разборки с Урванцевым, засажу вас за парту и заставлю учиться. Вадим Николаевич, просветите вкратце своих невежественных приятелей, что такое АСТС и чем в этой славной фирме занимается господин Хейс.
Лианозов подмигнул друзьям, после чего принялся читать им небольшую лекцию:
– Международная фирма, полное название «АСТС international Group LTD», занимается разведкой и вопросами безопасности, штаб-квартира во Флориде, персонал укомплектован исключительно бывшими сотрудниками ЦРУ, АНБ и РУМО [5]5
РУМО – военная разведка США.
[Закрыть] .
– Это вроде как аналог нашей организации? – спросил Дмитрий. – У них отставные церэушники, у нас отставные чекисты.
– Не совсем так, – уточнил его отец. – Есть разница. Наших американских коллег правительство уважает и даже втайне поддерживает, а нас наши правители долбают чем попадя… Продолжайте, Вадим.
– Эта компания на деле представляет из себя частное разведывательное управление США. Основной профиль работы – обслуживание интересов крупного американского капитала за рубежом. Структура компании напоминает организационную структуру ЦРУ, имеются даже аналитическое и оперативное управление, также представительства-резидентуры, например, в Токио, Лондоне, Париже, Гонконге, ну и так далее. Весьма красноречив девиз компании: «Могу сделать». Ее сотрудники готовы проделать практически любую работу, и даже такую, от выполнения которой напрочь отказываются официальные учреждения. Список услуг весьма разнообразен, среди них есть и такой пункт: «Компрометация частных лиц и общественных организаций, чьи действия наносят урон США и их стратегическим союзникам».
– Не в бровь, а в глаз, – заметил Переверзев. – Это сказано про нас с вами.
– Между АСТС, ЦРУ и рядом учреждений США заключено негласное соглашение о сотрудничестве. В ряде случаев центральная разведка действует рука об руку с АСТС, причем на последнюю возложена сомнительная честь выполнять всю грязную работу. Это очень удобно и выгодно: можно и перед начальством отчитаться об успехах, и общественности рот заткнуть: мол, ЦРУ к подобным операциям отношения не имеет.
Хейс в этой фирме определенной должности не занимает, у него другие функции – координировать усилия ЦРУ и АСТС. У нас имеется обширное досье на эту компанию, если появится время и желание, можете с ним ознакомиться.
– Хейс матерый вражина, – дополнил его Переверзев. – Крови он попил в прежние времена немало. Теперь, после его неожиданного приезда, можно ожидать от американцев каких-нибудь пакостей. И как это мои соколики-контрразведчики проспали приезд такого гостя?
Он взглянул на Щербакова.
– Алексеич, а ведь это твоя вина. Забрал у меня лучшие кадры, теперь я вынужден все новости узнавать от тебя.
– Не всех, Вячеслав Саныч, – мягко уточнил Щербаков. – Почему отпрыску моему «вольную» не даешь?
– Пусть еще маленько послужит, – ухмыльнулся Переверзев, – на благо родному Отечеству. У тебя и без него боевиков хватает.
Переверзев с чувством хлопнул Дмитрия по широкой гулкой спине. Они были знакомы без малого десять лет, еще с тех пор, когда молодой лейтенант Щербаков получил назначение в Отдельный учебный центр КГБ СССР. Переверзев, в то время он был полковником и руководил в Балашихе учебным процессом, сразу положил глаз на новичка, отметив его усердие и способности к овладению спецназовским ремеслом. Занимался он с Щербаковым лично, по особой программе. Он называл ее программой для «одаренных». Продолжал опекать Дмитрия и позже, а в девяносто четвертом, когда создавался Антитеррористический центр, он перетянул его к себе из московского управления ФСК, где тот проходил службу после злополучной истории с расформированием спецподразделения «Вымпел».
– Вы когда, волчары, «призраков» отловите, а?
Переверзев сурово посмотрел на Щербакова-младшего, затем его взгляд сместился на Захарова.
– Или прикажете нам, старикам, заниматься этим делом?
Дмитрий Щербаков скривился, словно его заставили проглотить горькую пилюлю.
– Денис, этот камень явно в наш с тобой огород. Как будем оправдываться?
– А какие у вас могут быть оправдания?! – продолжал греметь Переверзев. – Ничего себе акцию вы провернули – четыре трупа! Ну и как, удалось вам их разговорить? Рассказали жмурики вам что-нибудь о своих живых приятелях? Молчите? То-то же, волки вы позорные…
– Шутить изволите, дядя Слава, – с мрачной ухмылкой сказал Дмитрий. – Мы их едва от асфальта отскребли, какие уж тут из них рассказчики.
– Димкиной вины здесь нет никакой, – виновато признался Захаров. – Это я напортачил. Обкладывали мы их осторожно, но где-то, видно, засветились, иначе Мелентьев не решился бы на такие кардинальные шаги.
– Да, кто мог ожидать, что свои же кореша подложат им в машину взрывное устройство, – согласился с ним Дмитрий.
Акция, о которой идет речь, имела место ровно неделю назад, первого июля. Но еще до этого произошло немало труднообъяснимых и зачастую трагических событий. В самом начале июня по столице поползли слухи о причастности фонда к ряду дурнопахнущих историй, например, таких, как вымогательство и шантаж с целью заставить коммерческие структуры вносить средства в нелегальную кассу одного из кандидатов в президенты. Преподносилось это так, как будто организация Щербакова часть этих средств утаивала от доверенных лиц, занимающихся вопросами финансирования избирательной кампании, и размещала их на собственных счетах. Пока разбирались, кто запустил эту «дезу», в области началась эпидемия убийств: с промежутком в один-два дня были убиты главы администраций четырех подмосковных городов, два заместителя, начальник райотдела милиции и сотрудник ФСБ. В большинстве случаев дело было подстроено так, что подозрение падало на Щербакова и его организацию. Складывалось впечатление, что эту провокацию организовал Урванцев, но доказательства отсутствовали. Лианозов попытался поговорить начистоту с некоторыми чиновниками из городов Подмосковья, но те были чертовски напуганы и предпочитали держать язык за зубами.
И все же кое-что им удалось выяснить. Некие лица, располагающие рекомендациями доверенных людей из избирательного штаба и документами, удостоверяющими их принадлежность к фонду Щербакова, организовывали конфиденциальные встречи с главами администраций подмосковных городов. На переговорах шла речь о необходимости вносить средства в нелегальный избирательный фонд. Называлась определенная сумма, а дальше уже было дело чиновников, как им лучше наладить «продразверстку» в собственных угодьях. Оказалось, что этих людей обкладывали со всех сторон, за ними и за членами их семей велось плотное наблюдение, телефоны поставили на прослушивание. Строго предупредили, что, если те не будут держать язык за зубами, а тем более попытаются нажаловаться в органы, к ним будут приняты самые жесткие меры. Вскоре выяснилось, что слова с делами у «призраков» не расходятся. После серии дерзких убийств сбор средств пошел более энергично, и к середине июня «призраки» пошабашили.
Лианозов первым пришел к выводу, что за всей этой историей стоит ведомство Урванцева. Он же придумал и это название – «призраки». Они сделали свое кровавое дело и бесследно исчезли, оставив за собой трупы и до смерти напугав чиновников и преступный элемент. Так что неудивительно, что на Большой Дмитровке, Шаболовке, Петровке и в прочих серьезных учреждениях к Щербакову и его сотрудникам накопилась масса вопросов.
Сопоставив имеющиеся в наличии факты, Щербаков и Лианозов вскоре сделали еще один вывод: Урванцев перенял их собственный опыт и создал в столице и Подмосковье сеть нелегальных охранных структур. Хотя термин «охранных» здесь скорее всего неуместен, люди Урванцева занимались прямо противоположным бизнесом. Существовало также подозрение, что действия службы Урванцева и сети «нелегалов» координирует один из его заместителей, полковник Мелентьев.
Следов было немного, и один из них привел к некоему охранному агентству «Тантал». Выяснилось, что его сотрудники не раз были замечены в Солнечногорске и Клину – эти города, очевидно, входили в их «зону ответственности». Лианозов побывал в Солнечногорске, и ему удалось после «душевного» разговора столковаться с главой местной администрации. По чисто техническим причинам с «разверсткой» в этом городе возникли трудности, так что срок окончательного расчета был сдвинут на две недели. Снимать «кассу» в Солнечногорск приехали четверо, но взять их с поличным не удалось, джип взлетел в воздух прямо на площади перед зданием администрации. Обошлось без жертв – если не считать, конечно, этих четверых. Дело было поздним вечером, посторонних поблизости не оказалось, а брать их в оборотку собирались в самом здании.
Личность погибших удалось установить уже на следующий день: отставные чекисты, двое из них бывшие сослуживцы Урванцева. Остальные сотрудники агентства к этой истории отношения не имели. Эта ниточка, как и все прочие, никуда не привела. Но зато они получили косвенное подтверждение, что за серией подмосковных убийств стоит генерал-лейтенант Урванцев.
– После этого случая у нас появились сложности с получением информации, – наконец нарушил молчание Щербаков.
– Да уж, – вздохнул Переверзев. – Теперь никто из них и рта не раскроет.
– Подстроено все было так, что подозрение вновь падает на нас, – задумчиво сказал Лианозов.
– Как у них оказались копии ваших документов? – с недоумением посмотрел на него Щербаков-младший.
– Это как раз не проблема, – отмахнулся тот. – Мы уже просчитали, откуда у них образцы наших бланков и удостоверений. Дважды, после Нового года и ранней весной, нас тщательно «просвечивали». Проверка была комплексной: прокуратура, УЛРР [6]6
Управление по лицензионно-разрешительной работе ГУВД г. Москвы.
[Закрыть] , финорганы и затронула девять из четырнадцати наших подразделений. Снять копии документов для членов комиссии не составляло труда. Кто-то из них передал образцы Урванцеву, остальное вы знаете. Хорошо, что мы после весенней проверки произвели реорганизацию и перебросили часть людей с места на место, иначе Урванцев мог бы нанести нам гораздо больший урон.
Щербаков вопросительно посмотрел на Лианозова.
– Как нам прищемить хвост этим «призракам»? У вашего отдела, Вадим Николаевич, есть какие-нибудь идеи? Мы сейчас работаем с двумя чиновниками, один из УЛРР, второй из горотдела лицензирования. У нас имеется список всех охранных структур столицы и Подмосковья, но складывается впечатление, что он далеко не полон. Через них мы надеемся получить исчерпывающую информацию по этому вопросу. После чего займемся проверкой подозрительных ЧОПов и СБ. Впрочем, не стоит ожидать ошибок от таких людей, как Урванцев и Мелентьев, скорее всего этот след нам мало что даст. Более плодотворными обещают быть усилия по линии Министерства юстиции. Если мы правильно просчитали ситуацию, часть средств, собранных людьми Мелентьева, предназначена для пополнения нелегального избирательного фонда. Иначе и быть не может, самоуправничать с финансами никому не позволено, даже Урванцеву. Нужно будет прощупать все эти ООО, ТОО и фонды, через которые средства поступают в «черную кассу». Не может такого быть, чтобы они нигде не прокололись.
– Где ты собираешься взять все эти данные? – с сомнением спросил Щербаков-младший.
– Я уже имел предварительную беседу с замминистра Степанцовым. Минюст располагает такими сведениями в полном объеме, данные о регистрации подобных фондов и организаций аккумулируются в статотделе, а курирует это направление сам Степанцов. Сергей Алексеевич в курсе, ну а остальным скажу так: господин замминистра дал предварительное согласие на сотрудничество с нашим фондом. Единственное, что меня смущает, так это его запросы…
