Текст книги "Славянская Европа V–VIII веков"
Автор книги: Сергей Алексеев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Основой хозяйства славянских племен в рассматриваемый период являлось земледелие. Конкретные его формы плохо прослеживаются по археологическому материалу. Однако можно предполагать, что в северной части расселения словен (Полесье, южная Польша) преобладало подсечно-огневое земледелие.[138]138
См.: Седов, 1982. С. 19, 237. Ср. упоминавшееся значение этнонима «ледзяне» и слова Кассиодора об обитании словен в «лесах».
[Закрыть] На более открытых и старопахотных местностях восточноевропейской лесостепи и дунайских низменностей анты и словене освоили переложное земледелие. С быстрым истощением земель в результате обеих этих форм ее эксплуатации (особенно подсеки) связаны частые перемещения словен и антов с места на место, о которых упоминает Прокопий.[139]139
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 24.: Свод I. С. 184/185. См.: Иванова О. В., Литаврин Г.Г. Славяне и Византия// Раннефеодальные государства на Балканах. М., 1985. С. 41.
[Закрыть] Истощение участка, эксплуатируемого по подсечно-огневой системе, происходило, по современным оценкам, спустя три-четыре года.[140]140
См.: Третьяков П.Н. Подсечное земледелие в Восточной Европе// Известия ГАИМК. Т. XIV. № 1, 1934.
[Закрыть] В областях, прилегающих к Дунаю, анты и словене могли отчасти воспринять римскую агрикультуру и перейти к двуполью.
Из возделывавшихся зерновых культур следует назвать просо, мягкую пшеницу, овес, ячмень.[141]141
Седов, 1982. С. 238.
[Закрыть] На пахотных землях была возможность выращивать волокнистые культуры. Судя по языковым материалам, к таковым относились лен и конопля.[142]142
Лен известен славянам искони; слово «конопля», возможно, индоарийского происхождения (ЭССЯ. Вып. 10. С. 188–192; Трубачев, 1999. С. 245).
[Закрыть] Славяне выращивали также хмель, виноград, занимались огородничеством и плодоводством.
Основным орудием пахоты было рало. У словен, судя по отсутствию материальных остатков,[143]143
Седов, 1982. С. 19. Исключение – пограничные с антами районы.
[Закрыть] использовалось примитивное деревянное рало (орало). Древнейшее рало представляло собой цельное тонкое дерево с корнем, который превращался в ральник. Ствол дерева становился дышлом пахотного орудия; рукояткой могла служить вколоченная палка.[144]144
См.: Этнография восточных славян. С. 194.
[Закрыть] Рало использовалось в основном на старопахотных землях. Издревле применялась также деревянная мотыга (праслав. *motyka, *kopa?ь[145]145
Здесь и далее о праславянских лексемах см. ЭССЯ.
[Закрыть]). Двузубую мотыгу иногда считают прототипом сохи.[146]146
См.: Этнография восточных славян. С. 188. Мотыгу, помимо карпатских украинцев, использовали в историческое время сербы: Народы зарубежной Европы. Т. 1. М., 1964. С. 403.
[Закрыть] Это орудие могло использоваться и при подсечном земледелии.
Более развитой была конструкция антского рала. Анты вслед за древними черняховцами использовали рало с железным широколопастным наральником с плечиками. По оценкам археологов, это было орудие типа позднейшего рала с полозом.[147]147
Седов, 1982. С. 24, 236.
[Закрыть] На этом орудии (именно оно первоначально называлось «плуг») рукоятка была дополнена полозом, сделанным из цельного дерева.
В антской среде зародились и некоторые другие переходные к плугу формы рала. Наряду с безотвальным, только разрезающим землю ралом с полозом к таковым можно отнести рало (орало, плужницу, иногда именовалось «плуг») с отвалом и расширенным ральником.[148]148
О формах рала см.: Народы I. С. 102, 192, 227, 314, 403, 433, 481; Этнография восточных славян. С. 194.
[Закрыть] Оно еще ближе к плугу и появилось позже, в условиях совместных анто-словенских миграций.
К орудиям иного типа, но возникшим в тех же условиях, относится рало с копыстью (деревянным брусом, вставлявшимся в дышло под углом 45°), на которую насаживался треугольный наральник без плечиков (позднейший сошник). Находки наральников без плечиков в антском ареале единичны.[149]149
Этнография восточных славян. С. 194; Седов, 1982. С. 236, 274.
[Закрыть] Для рала уже широко использовалась животная (конская или воловья) тяга.
Борона, применявшаяся для рыхления пашни, известна всем славянским народам. При подсеке и лесном перелоге борона служила для запашки сева «под соху». Ее архаичными формами являются срубленное дерево с ветками или его верхушка с подрубленными сучьями – суковатка. Общеславянский характер носит и более совершенное боронительное орудие – деревянная борона из четырехугольной рамы, трех продольных брусков и 25 деревянных же зубьев (продольно-брусковая борона).[150]150
Народы I. С. 102, 193 (чешская борона «лучевой» формы), 404, 433 (хорватский архаичный тип бороны – прутья, прикрепленные к доске); Этнография восточных славян. С. 195–196.
[Закрыть] Изучение эволюции древних боронительных орудий затруднено отсутствием их материальных следов.
Наральник. Пеньковская культура
Урожай и анты, и словене убирали железными серпами на короткой деревянной рукоятке, с округлым клинком и слегка загнутым внутрь носом.[151]151
Historia kultury materialnej Polski. T. 1. Wroclaw – Warszawa – Krak?w – Gda?sk, 1978. S. 85; Седов, 1982. С. 16, 237, 275.
[Закрыть] Наряду с ними использовались косы-горбуши с короткой деревянной рукоятью, которыми можно было косить на обе стороны. Такие косы найдены также и на антских, и на словенских поселениях. Использовались они, как полагают, в основном для сенокоса.[152]152
Этнография восточных славян. С. 196.
[Закрыть]
Наиболее архаичные способы молотьбы – прогон скота, топтание ногами, околачивание снопов и т. п., на что указывает и этимология слова «гумно» (‘место, где скот [топчет снопы] ’). В описываемый период применялось и хлестанье с помощью жердей-обивалок, и обивание молотильными палками (прототипами цепа). Появляется еще в общеславянскую эпоху и собственно цеп, в котором рукоять (в рост молотильщика до подбородка) соединялась с билом сыромятным ремнем.[153]153
См.: Народы I. С. 103, 193–194, 228, 314, 404, 433; Этнография восточных славян. С. 197.
[Закрыть] На гумне происходило также веяние. Наиболее распространенный позднее и, несомненно, древний способ – веяние на ветру с помощью лопаты (первоначально деревянной, у антов отмечено наличие железных лопат[154]154
Седов, 1982. С. 24.
[Закрыть] на деревянной ручке).
На антских и словенских поселениях обнаружено большое количество хозяйственных сооружений. Прежде всего, это хозяйственные и зерновые ямы (у словен хозяйственные ямы иногда непосредственно в жилищах).[155]155
Sklen?? 1974. S. 275–276; Седов, 1982. С. 6, 18, 22.
[Закрыть] У антов отмечены также хозяйственные наземные постройки с углубленным полом, изредка с очагами.[156]156
Седов, 1982. С. 22.
[Закрыть] Несомненно, среди этих сооружений есть предназначенные для сушения зерна (праслав. *jevinъ ‘овин’). Особое внимание в этой связи привлекают антские постройки с очагами (далекий прототип ямного овина, где снопы для просушки ставили в надземной части). Чаще всего зерно сушили прямо на гумне, за пределами поселения. Хранили же обмолоченное и просушенное зерно в зерновых ямах. У антов для той же цели могли служить и некоторые из наземных сооружений, хотя и у них преобладал способ хранения в ямах.
Для помола зерна применялись исключительно ручные жернова из камня (праслав. *melьnica, *melьnikъ).[157]157
Федоров – Полевой, 1973. С. 297; Седов, 1982. С. 18, 237–238.
[Закрыть] Они представляли собой два соединенных диска с изогнутой кверху рабочей поверхностью, приводимых в движение деревянным рычагом, укрепленным с верхней стороны в отверстии.[158]158
Этнография восточных славян. С. 201; Седов, 1982. С. 237.
[Закрыть]
Наряду с земледелием значительную роль в хозяйстве славянских племен играло скотоводство. Основное место в стаде занимали крупный рогатый скот и свиньи.[159]159
Sklen?? 1974. S. 275–276; Седов, 1982. С. 18, 238. На скотоводство у славян есть указания у Прокопия: Bell. Goth. VII. 14: 23; 38: 22; 40: 37.: Свод I. С. 182/183, 194/195, 198/199.
[Закрыть] Разводили также коз и овец (последних в основном в прилегающих к степи антских областях и на Дунае). В стаде их процент был значительно меньше.[160]160
Седов, 1982. С. 18, 238.
[Закрыть] Сложнее определить удельный вес лошадей. Малое количество конских костных остатков на поселениях связано с тем, что их разводили не на мясо. Представляется несомненным, что конь имел огромное значение для антов (находки культовых изображений коня, конского седла, удил).[161]161
Седов, 1982. С. 14, 26, 238–239.
[Закрыть] У словен роль лошади была значительно меньше.
Скот держали в открытых загонах или специальных сооружениях – хлевах. Праславянское слово *xlevъ (заимствование из германских языков) первоначально обозначало углубленное, ямного типа сооружение с сеновалом. Такие обнаружены, например, на территории Польши в Ленчице.[162]162
Historia kultury, 1978. S. 31.
[Закрыть]
Несомненно, распространено было птицеводство, хотя указывают на это почти исключительно языковые материалы. Основной домашней птицей у славян издревле была курица.
Для добывания известного праславянам с древнейших времен меда требовалось определенное развитие бортничества. Археологически проследить его практически невозможно.
Охота играла в хозяйстве меньшую роль сравнительно с производящими отраслями. На долю костей диких животных приходится на пеньковских и корчакских поселениях порядка 10–16 % костных остатков. Меньше роль охоты была в лесостепных антских областях, больше – в лесной зоне.[163]163
Седов, 1982. С. 18, 239.
[Закрыть] Основным объектом охоты был кабан (на поселении Рипнев – более 91 % от костей диких животных; в Бржезно – единственное дикое животное).[164]164
Sklen??, 1974. S. 276; Седов, 1982. С. 18, 239. Об охоте словен на кабана, видимо, говорит и Псевдо-Кесарий: Свод I. С. 254, 258 (Прим. 14).
[Закрыть] Охотились на волков, медведей и других животных. Псевдо-Кесарий упоминает о «лисах и лесных кошках».[165]165
Свод I. С. 254; Седов, 1982. С. 18.
[Закрыть] Не существовало четкого разграничения между животными, добываемыми на мех и в пищу, хотя в основном из дичи в пищу шел кабан. Из птиц охотились, в первую очередь, на тетерева.[166]166
Седов, 1982. С. 18.
[Закрыть] Занимались славяне и рыбной ловлей, чему благоприятствовало проживание у водных артерий.
Поселения словен и антов практически всегда располагались на берегах рек и ручьев.[167]167
Федоров – Полевой, 1973. С. 297; Sklen??, 1974. S. 272; Седов, 1982. С. 12, 21.
[Закрыть] Кассиодор писал о словенах, что «леса и болота заменяют им города»[168]168
Iord. Get. 35.: Свод I. С. 108/109.
[Закрыть] – служа защитой от врагов. Та же тенденция использования естественных укреплений прослеживается и у антов.[169]169
Седов, 1982. С. 21.
[Закрыть] Собственно же укрепленные грады в описываемый период встречаются очень редко (Зимно у словен, Пастырское городище у антов) и несли особую социальную функцию.
Возникали поселения по двум основным схемам. Одну можно наблюдать на примере таких поселений, как Кодын, Гореча, Бржезно, а также смешанных антско-словенских. Здесь пришлое население подселялось к прежним обитателям, строя собственные дома. Вторая схема представляет собой земледельческую колонизацию неосвоенных земель, хорошо известную из этнографического материала. Первоначально присматривался участок под земледельческие работы – займище, на нем образовывался жилой двор – починок. Затем починок разрастался в собственно сельское поселение, именовавшееся «весь».[170]170
См.: Этнография восточных славян. С. 206.
[Закрыть] Термин же «село» изначально обозначал ‘все заселенное [общиной] пространство’ и прилагался как к крупным поселениям, так и группам («гнездам») поселений.
Первоначальное, часто кратковременное поселение, жители которого занимались подсечным земледелием, могло состоять всего из одного-двух домов. При них размещалось ямное хранилище. Такую картину мы наблюдаем, например, в Хоруле.[171]171
Historia kultury, 1978. S. 27.
[Закрыть]
Размеры поселений увеличивались со временем. Поселения словен занимали первоначальную площадь в среднем около 5,5 тыс. м2, затем их размеры увеличиваются до в среднем 8,5 тыс. м2.[172]172
Седов, 1982. С. 12.
[Закрыть] В антских землях поселения были крупнее. Некоторые не превышают размером ранних словенских (Пеньковка-Молочарня в Поднепровье – 3500 м2). Другие соответствуют по размерам поздним (поселения Прутско-Днестровского междуречья). Но площадь антских поселений Подолии – в среднем около 1,5 га,[173]173
Седов, 1982. С. 22.
[Закрыть] что намного превышает не только средние, но и максимальные словенские примеры. Количество одновременно существовавших домов на всех поселениях – от 5 до 25.[174]174
Федоров – Полевой, 1973. С. 294; Sklen??, 1974. S. 275; Седов, 1982. С. 13, 14, 22.
[Закрыть]
У словен преобладает кучная, часто бессистемная застройка селищ. Широко засвидетельствована она и у антов. Отдельные жилища при такой планировке располагались на значительных расстояниях друг от друга. Но часто выделяются группы жилищ (расстояния между жилищами в группе от 1 до 10–15 м), далеко отстоящие от других групп (расстояния между группами от 10 до 100 м). [175]175
Седов, 1982. С. 13, 22.
[Закрыть] Именно кучную застройку описывает Прокопий Кесарийский. Он объясняет обширность территории, занимаемой словенами и антами, разбросанностью их поселений и жилищ. [176]176
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 24, 29–30.: Свод I. С. 184/185.
[Закрыть] Наряду с кучной была распространена рядовая застройка, при которой жилища располагались двумя рядами вдоль берега реки. Расстояние между домами при этом могло даже превышать расстояние между рядами жилищ. Рядовая планировка чаще встречается у антов, но отмечена она и у словен. [177]177
Historia kultury, 1978. S. 31; Седов, 1982. С. 14, 22.
[Закрыть]
Словенское жилище в Бржезно
Поселения часто огораживались плетнем или подобной ветхой оградой. Неровный плетень на вбитых через 1–0,1 м столба ограждал Ленчицу V–VI вв.[178]178
Historia kultury, 1978. S. 33.
[Закрыть] На площади поселений, кроме домов, располагались хозяйственные сооружения, иногда огороды, насаждения кустарников и лозы.
Печь и мельница в Бржезно
Преобладающий на антских и словенских поселениях конца V – первой половины VI в. тип жилища – правильная четырехугольная полуземлянка.[179]179
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Седов, 1982. С. 14, 22.
[Закрыть] Именно их имеет в виду Прокопий, говоря, что словене и анты «живут в жалких хижинах».[180]180
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 24.: Свод I. С. 184/185.
[Закрыть] На праславянском языке эти жилые строения и обозначались терминами *domъ (‘дом’ вообще), *xyzъ, *xysъ (последние два заимствованы из германского). Площадь полуземлянок невелика – у словен в среднем около 10 м2 (хотя есть и большие, достигающие 25–32 м2). У антов средняя площадь больше – от 12 до 20 м2 (но в Шипоте в Молдове отмечены полуземлянки площадью около 7,5 м2, а в Пастырском – около 9 м2). Поздние антские жилища отличаются и большими размерами. Антские полуземлянки также чуть более углублены (0,3–1,2 м против 0,2–1 м у словен). Впрочем, и у словен изредка встречается глубина более 1 м, а на периферии отмечены даже землянки до 3,2 м в глубину.[181]181
Федоров – Полевой, 1973. С. 294; Sklen??, 1974. S. 275; Historia kultury, 1978. S. 202, 203, 278; Седов, 1982. С. 14, 22, 24.
[Закрыть]
Стены жилищ были деревянными. У словен преобладали бревенчатые срубы, наряду с ними иногда встречались срубы из плах. Иногда плахи прижимались к стенам котлована столбами.[182]182
Седов, 1982. С. 14.
[Закрыть] У антов первоначально преобладала столбовая конструкция стен, сложенных из стояков и жердей, переплетенных лозой. Ее можно считать местной. Со временем начинает распространяться срубная техника. Так же, как у словен, отмечены единичные случаи использования для стен прижатых к стенкам котлована плах.[183]183
Седов, 1982. С. 22.
[Закрыть] И корчакцы, и пеньковцы иногда обмазывали стены домов глиной (на Пастырском все дома).[184]184
Седов, 1982. С. 14, 22.
[Закрыть] Это можно связать с воздействием жилых кочевнических глинобитных построек (такие найдены на антском поселении Жовнин[185]185
Седов, 1982. С. 24.
[Закрыть]). Во всяком случае, праславянское слово *xata, обозначавшее позже глинобитные или обмазанные глиной дома «украинского» типа, – заимствование из иранских (сарматских) языков.[186]186
ЭССЯ. Вып. 8. С. 21–22. Там же (С. 22) о синониме – слове *xatrь?ь.
[Закрыть]
Кровли полуземляночных строений были двускатными, у антов изредка – четырехскатными (также кочевническое или колочинское[187]187
Ср.: Седов, 1982. С. 30 – колочинские полуземлянки с опорным столбом в центре найдены на двух антских поселениях, в том числе в пеньковском «гнезде», в поселении Луг I.
[Закрыть] воздействие). Кровли опирались на столбы по углам и в середине стен, изредка (что соответствует четырехскатной кровле) – в центре жилища. Делались они из плах (словенские поселения), жердей (антское поселение Перебыковцы). Конек двускатной крыши делался из бревна. У антов крыша также иногда обмазывалась глиной. Наземные части более углубленных полуземлянок присыпались землей для утепления.[188]188
Федоров – Полевой, 1973. С. 294; Седов, 1982. С. 14, 22.
[Закрыть]
Наряду с полуземлянками в процессе расселения словен в прикарпатских областях начинают строиться наземные дома. Обозначающий отапливаемый наземный срубный дом термин – *jьstъba ‘изба’ – заимствован из романского, причем ближе к восточно-романским диалектам.[189]189
ЭССЯ. Вып. 8. С. 243–245. Термин быстро стал обозначать сруб вообще, но особенно теплую часть.
[Закрыть] Это указывает на вероятное место появления таких домов – Закарпатье, где смешение словенских и романизированных туземных элементов зашло достаточно далеко. Здесь строили наземные срубы площадью 15–20 м2 с котлованом для печи в центре. Площадь котлована (собственно «избы») при этом совпадала с традиционной площадью полуземлянки – от 8 до 10 м2. Другое местонахождение наземных домов словен первой половины VI в. – городище Зимно.[190]190
Седов, 1982. С. 14.
[Закрыть]
Основным элементом внутреннего интерьера славянского жилища была печь-каменка (реже глиняная). В полуземлянках печи располагались в углу, противоположном входу. Положение печи, как и позднее, имело сакральный смысл (по диагонали от нее был «красный угол» с домашними святынями) и потому четко выдержано. Так, на всех поселениях «гнезда» Корчак печи расположены в северо-восточных углах, на поселении Бржезно – в северо-западных. Сходная ситуация на ранних антских поселениях. Глиняные печи встречаются гораздо реже каменок.[191]191
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Sklen??, 1974. S. 275; Седов, 1982. С. 14, 22, 24.
[Закрыть]
В Карпато-Дунайских землях местное воздействие определило особенности интерьера. У антов к западу от Днестра (Шипот и др.) над печами-каменками сначала преобладали простые очаги, обложенные камнями. Очаги, а также печи, вырытые в стенке полуземлянок, отмечены на поселениях типа Ипотешти.[192]192
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Седов, 1995. С. 69, 71.
[Закрыть] В Закарпатье глиняные печи располагались в центре изб.[193]193
Седов, 1982. С. 14.
[Закрыть]
Печи-каменки обычно были прямоугольными, реже подковообразными в основании, под имел округлые формы. Такая печь занимала порядка 2400–3500 см2, а в высоту – до 65 см (чаще меньше). При строительстве нижней части печи использовались камни больших размеров, чем для верхней. Под, расположенный всегда на уровне пола, мог выкладываться каменными плитами. Иногда (чаще у пеньковцев) для укрепления свода печи наряду с галькой и черепками использовались глиняные вальки; глиной мог мазаться и под.[194]194
Седов, 1982. С. 16, 22, 24.
[Закрыть] Глиняные печи больше каменок (0,8–1,7 м2 в основании при практическом совпадении площади топочной части и высоты). Они делались на материковой основе, вырезанной в полу жилища.[195]195
Седов, 1982. С. 14, 16.
[Закрыть]
Постель в славянском жилище в Бржезно
Другие элементы интерьера прослеживаются гораздо хуже. Ясно, что вход в жилище располагался обычно с южной стороны. В жилище вела земляная, реже деревянная лестница.[196]196
Седов, 1982. С. 14, 22.
[Закрыть] У стен располагались деревянные лавки с вкопанными столбиками-опорами или земляные выступы с настилом, служившие сиденьями и лежанками. В ряде случаев в жилищах обнаруживаются небольшие ямы-хранилища, иногда рядом с печью.[197]197
Седов, 1982. С. 16.
[Закрыть]
Утварь изготавливалась в основном из дерева и иных растительных материалов. Это относится и к средствам переноски тяжестей, которые и позже были в основном деревянными (ведра) или плетеными (корзины). Археологически устанавливается наличие глиняной посуды. Это почти исключительно горшки, изредка встречаются глиняные миски и сковородки.[198]198
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 298; Седов, 1982. С. 12–13, 19.
[Закрыть] Гончарная керамика (горшки, кувшины, миски ипотештинского и пастырского типов) имела локальное распространение.[199]199
Федоров – Полевой, 1973. С. 298; Седов, 1982. С. 24.
[Закрыть] Из других предметов обихода чаще всего встречаются железные ножи длиной 5–10 см, во множестве найденные на поселениях и в могильниках.[200]200
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 296, 297; Sklen?? 1974. S. 279; Седов, 1982. С. 16, 24.
[Закрыть]
Существенную роль в хозяйстве играли домашние промыслы. Это, прежде всего, обработка дерева, орудия которой (топоры, тесла, долота, токарные резцы и др.) найдены на словенских и антских поселениях.[201]201
Федоров – Полевой, 1973. С. 297; Седов, 1982. С. 16, 24.
[Закрыть] Наконечники стрел, гребни вырезали из кости.[202]202
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Sklen??, 1974. S. 279.
[Закрыть]
Лепная керамика изготавливалась в каждой семье вручную, с последующим обжигом в домашней печи.[203]203
Седов, 1982. С. 241–242.
[Закрыть] Посуда не отличалась разнообразием. Корчакский тип представлен горшками, расширяющимися в верхней трети и слегка сужающимися в горлышке. Пеньковские типы – вытянутые, подобно корчакским, горшки с расширением в средней части и близкие к ним округлой или биконической формы. Орнамент отсутствует или очень беден. Использовалось глиняное тесто с примесью дресвы, песка и шамота.[204]204
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 298; Sklen??, 1974. S. 272, 275; Седов, 1982. С. 11–12, 19.
[Закрыть]
К числу важнейших домашних промыслов относились прядение и ткачество. Для прядения использовались деревянное веретено с глиняными пряслицами, для ткачества – вертикальный (в антских областях уже и горизонтальный) ткацкий стан. Ткань представляла собой, по оценкам современных исследователей, тонкое полотно с прямым переплетением.[205]205
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Sklen??, 1974. S. 276; Седов, 1982. С. 16, 239–240.
[Закрыть]
Итак, изготовление утвари и одежды являлось почти исключительно домашним промыслом, специализированным разве что внутри большесемейного коллектива. Гончарная керамика изготавливалась мастерами иноплеменного происхождения. Ясно, что они ревниво оберегали секреты своего ремесла, обеспечивавшего определенный социальный статус.[206]206
Видимо, в Поднепровье на гончарстве специализировались жители отдельных поселений (Седов, 1982. С. 24).
[Закрыть]
Работа с металлом требовала наличия и длительного сохранения определенных навыков и уже издавна носила характер специализированного ремесла. Особое место в этой связи занимало кузнечное дело. В славянском мифологизированном сознании образ кузнеца окружен легендами и поверьями. Кузнечное дело народные верования связывали с обладанием тайным знанием и сверхъестественной чародейской силой. Ключевой «кузнечный» миф – о происхождении самого кузнечного ремесла от мифического героя и правителя Сварога (или Божьего Коваля – змееборца из позднейших преданий).[207]207
См.: Славянская мифология. С. 234. Ср. также этимологию имени легендарного основателя Киева Кия от имени божественного кузнеца (Славянская мифология. С. 222) и предание о князе Радаре (Легенды и паданни. Менск, 1980. № 97).
[Закрыть] Судя по этому мифу, кузнечное дело у славян считалось ремеслом знати.
На словенских и антских поселениях найдены углубленные железоплавильные горны, кузница (на Пастырском городище). Сырьем для железоделов служили болотные руды. Освоение их месторождений происходит в течение V–VI вв., даже на северо-западной периферии. Кузница представляла собой крупное прямоугольное строение (28 м2) из дерева, обмазанное глиной, с каменной печью и с наковальней в северо-восточном углу. Рядом с наковальней хранились инструменты кузнеца – кувалда, молоток, большие и малые клещи, зубило, ножницы для разрезания металла.[208]208
Historia kultury 1978. S. 117 etc.; Седов, 1982. С. 240.
[Закрыть] Из железа делались и орудия труда, и оружие (наконечники стрел и копий), и предметы обихода.
Несколько более узкой была сфера применения цветных металлов (серебра, бронзы, меди). Это было связано с почти полным отсутствием местного сырья. Зачастую шли в переплавку привозные предметы. Довольно значительны следы бронзолитейного производства.[209]209
Седов, 1982. С. 24, 241.
[Закрыть] Мастерская антского бронзолитейщика (поселение Хуча) представляла собой небольшую (чуть более 6 м2) прямоугольную полуземлянку. В ней хранились орудия труда (тигли, глиняная льячка; на других поселениях обнаружены также формочки, чаще из камня). Глинобитная печь для плавки металла располагалась на площади поселения.[210]210
Седов, 1982. С. 241.
[Закрыть] Из серебра и бронзы изготавливались преимущественно украшения. Литейное и ювелирное дело также были специализированы, хотя и менее распространены, чем кузнечное.
На поселениях и могильниках найдены также разноцветные стеклянные бусины. Преимущественно они обнаружены в придунайских областях.[211]211
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 296, 298; Седов, 1982. С. 18.
[Закрыть] Неясно, можно ли говорить о местном стеклоделии. Отчасти к специализированным ремеслам, отчасти к домашним промыслам относилось камнерезное дело (изготовление каменных жерновов, литейных форм и др.).
Обычной одеждой словен и антов, насколько можно судить из известия Прокопия, были «хитон», «плащ», «штаны, прикрывающие срамные части».[212]212
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 26.: Свод I. С. 184/185.
[Закрыть] О славянском (по крайней мере, антском) «хитоне» мы можем судить по литым статуэткам мужчин из Мартыновского клада. Их одежда напоминает славянскую позднейшего времени, известную из этнографического материала. Рубахи туникообразного покроя имеют широкую вставку с вышивкой (рисунок которой, опять же, близок к общеславянскому), прямые рукава стянуты тесемкой на запястьях. Воротника нет, как и в позднейшей рубахе-голошейке. Длина рубахи ниже пояса сравнительно невелика.[213]213
Седов, 1982. С. 72, 258. Ср.: Этнография восточных славян. С. 262 след.
[Закрыть]
Важнейший, имевший сакральное значение элемент одежды издавна представлял у славян пояс. Имеется немало находок металлических частей поясов (пряжки, бляшки из бронзы, серебра и железа, нередко фигурные). На ногах мартыновских фигурок облегающие штаны, доходящие до щиколоток, и остроносые башмаки или сапоги.[214]214
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Седов, 1982. С. 258, 259.
[Закрыть]
Упоминаемый Прокопием плащ (точнее, тривоний – грубый, «варварский» плащ, аналог позднейшего корзна) изредка застегивали металлическими фибулами и пуговками, а чаще стягивали обычной тесьмой.[215]215
Седов, 1982. С. 259.
[Закрыть] Это был плащ без рукавов, широко распространенный в средние века. Другим видом мужской верхней одежды, судя по металлической статуэтке из Требужан, был короткий кафтан с глубоким вырезом на груди – нечто типа кожуха.[216]216
Седов, 1982. С. 258.
[Закрыть] Для изготовления верхней одежды (в том числе неизвестной нам для того времени с достоверностью зимней) использовались меха и шкуры диких животных, но в первую очередь овчина.[217]217
Ср. об одежде древних чехов у Козьмы Пражского (Козьма 1962. Гл. 3. С. 35).
[Закрыть]
Неизвестны нам и головные уборы славян того времени. Мартыновские статуэтки показывают, что анты, как позднейшие словаки и украинцы Карпат, отращивали длинные волосы. Карпатские горцы в историческое время заплетали отросшие волосы в несколько кос.[218]218
Седов, 1982. С. 72; Народы I. С. 251; Этнография восточных славян. С. 266.
[Закрыть] Отращивались и волосы на лице – усы и борода издревле считались признаком мужественности. Славяне пользовались теплыми головными уборами из меха и кожи лишь зимой.
О женской одежде в письменных источниках данных нет. Женщины носили более длинный (до колен и ниже) «хитон», а также пояс и остроносые сапожки. Антские женщины застегивали накидку на плечах (оплечье?) пальчатыми фибулами. Словенки чаще пользовались для этого тесьмой. Женский головной убор был близок позднейшему кокошнику, включал в себя серебряные налобные венчики и наушники. К головным уборам крепились височные кольца разных типов, подвески. Из украшений известны также серьги, части ожерелья-монисто (бусы, швейные обручи), браслеты.[219]219
Федоров – Полевой, 1973. С. 294, 297; Седов, 1982. С. 24–26, 259–260.
[Закрыть] Издревле славянские женщины носили длинные волосы, заплетавшиеся в косу.
За своей внешностью славяне, естественно, следили меньше, чем цивилизованные граждане Империи. Но вопреки Прокопию,[220]220
«Они постоянно покрыты грязью» (Proc. Bell. Goth. VII. 14: 28.: Свод I. С. 184/185). На Прокопия здесь оказывает большое влияние стереотип изображения «варваров». Недаром он по «грубому и неприхотливому нраву» и пресловутой «грязи» сравнивает славян с «массагетами» и притом говорит об их «гуннском нраве». В том же описании Прокопий говорит о русоволосости и «красноватом», то есть обычном североевропейском цвете кожи славян, а также об их большом росте и физической силе. Здесь же он отмечает, что «они менее всего коварны или злокозненны». Эти замечания, конечно, более справедливы, но в целом вписываются в тот же стереотип.
[Закрыть] славяне издавна придавали большое, в том числе сакральное, значение ритуальным омовениям.[221]221
Обрядами омовения сопровождались многие календарные праздники и переходы из одной половозрастной группы в другую. Ср. этимологию глагола *myti(s?) (ЭССЯ. Вып. 21. С. 76–79).
[Закрыть] Как раз около описываемого периода было заимствовано из народной латыни слово *ban’a ‘баня’.[222]222
Из нар. – лат. banes, balnia ‘баня’ (ЭССЯ. Вып. 1. С. 151–152).
[Закрыть]
О пищевом рационе этого периода можно только догадываться на основе языковых и сопоставляемых с ними этнографических данных. В пищу употреблялись хлеб из кислого (*xlebъ) и пресного (*kruхъ) теста, разного рода ритуальные и праздничные мучные изделия, крупяные каши. Для употребления в пищу возделывались овощи, выращивались или собирались ягоды, фрукты. Из напитков к числу древнейших относятся квас, мед («вместо вина», по словам Приска[223]223
Свод I. С. 84/85.
[Закрыть]), пиво.
Разнообразна была животная пища – молочные продукты, яйца, мясо и рыба. О потреблении мяса можно судить также и по археологическому материалу, и по письменным источникам. В пищу шло мясо как домашних (говядина, свинина, козлятина, редко конина), так и диких животных (в основном кабана), птицы. Употребление в пищу волчатины и медвежатины происходило редко, будучи связано с древним ритуалом поедания тотема ради восприятия его силы.
Передвигались славяне в основном пешком. Среди антов была, как уже говорилось, больше распространена верховая езда. Использовались и четырехколесные возы на воловьей или лошадиной тяге. Реки славяне могли пересекать вброд, по льду или на плотах. Для плавания по крупным рекам применялись лодки-однодеревки (праслав. *?ьlnъ; у греков именовались моноксилами). По морю славяне в первой половине VI в. еще не плавали.
Военное дело словен и антов характеризует Прокопий. Согласно ему, словене и анты нападают преимущественно пешими.[224]224
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 25.: Свод I. С. 184/185.
[Закрыть] Отдельные упоминания о конных отрядах в первой половине VI в. могут быть связаны с антами.[225]225
Proc. Bell. Goth. V. 27. 1–2.: Свод I. С. 176/177 (о «гуннах, склавинах и антах»); Marc. Chr. A. 517 («гетские всадники»; см. далее, гл. 2).
[Закрыть] Вооружение их составляли небольшие деревянные щиты, копья и луки со стрелами. Доспехов не было.[226]226
Proc. Bell. Goth. VII. 14: 25; 38: 17.: Свод I. С. 184/185, 192/193. Более того, по Прокопию, некоторые славянские воины сражались полуголыми. Это, скорее всего, члены воинских «оборотнических» братств. Универсальный характер имеет представление о неуязвимости собственной кожи оборотня. Отражено оно и в славянских поверьях. Известно, что скандинавские берсерки срывали с себя в бою доспехи.
[Закрыть] Наконечники копий и небольших дротиков, судя по археологическим находкам, делались из железа, стрел – из железа и кости.[227]227
Федоров – Полевой, 1973. С. 298; Седов, 1982. С. 16.
[Закрыть] Меч (праслав. *me?ь) был известен, но как чужеземное оружие.[228]228
См.: ЭССЯ. Вып. 18. С. 38–42 (о вероятном заимствовании слова из кельтских языков латенской эпохи). Отдельные мечи могли попадать в руки славян как трофеи. Ср. упоминание меча в руке «варвара» (славянина?) в «Луге духовном» Иоанна Мосха (Свод II. С. 184). См. гл. 2.
[Закрыть]
Прокопий отмечает особое умение антов вести войну в горной местности.[229]229
Proc. Bell. Goth. VII. 22: 1–6.: Свод I. С. 186/187.
[Закрыть] С другой стороны, и словене, по его словам, неохотно спускались на равнину.[230]230
Proc. Bell. Goth. VII. 38: 7; 40: 7.: Свод I. С. 192/193, 196/197.
[Закрыть] Тот же автор не раз отмечает умение словен нападать из засады и заставать врага врасплох.[231]231
Proc. Bell. Goth. VI. 26: 17–24.: Свод I. С. 176–179; Proc. DA. IV. 7: 13, 17.: Свод I. С. 206/207.
[Закрыть] Говорит он и о доблести, проявляемой антскими воинами в бою и содействующей их победам.[232]232
Proc. Bell. Goth. VII. 22: 5.: Свод I. С. 186/187.
[Закрыть] Дальнейшее развитие военной тактики славян происходит в течение первой половины VI в. (особенно в 540-х гг.), в ходе нападений на Восточную Империю.
