355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Самаров » Синтетический солдат » Текст книги (страница 4)
Синтетический солдат
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:57

Текст книги "Синтетический солдат"


Автор книги: Сергей Самаров


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

Честно говоря, звонок Владимира Николаевича Чукабарова меня не ударил по голове, и я ни в коем разе не воспринял его звонком с того света на этот. Да и в морге, я слышал, трубки сотовой связи забирают даже у препарированных покойников. Наверное, чтобы звонками не донимали. Дело обстояло просто. Еще в тот момент, когда я осматривал нишу-чулан в квартире, у меня появилась мысль о тайной комнате, которую и комнатой едва ли назвать можно, если учесть ее размеры – метр на полтора от силы. Иначе куда могло уйти то пространство, что располагалось в конце ниши. Правда, я сначала не подумал об убежище для человека, решив, что там находится просто тайник, где Чукабаров прячет какие-то документы, за которые его и убили. Но потом, поразмыслив здраво, вспомнив свои ощущения, когда мне показалось, будто кто-то ладонями упирается в мои лопатки, я решил, что там прячется человек. Причем не враг. Враг имел бы возможность убить меня, подставившего ему свою беззащитную спину. Хотя была и мысль о том, что в деле присутствует и какая-то третья сила. Первая сила – сам отставной капитан Владимир Николаевич Чукабаров, живой или мертвый, вторая – охранники НПО «Химера» во главе с майором Лукьянцем из ФСБ, третья – посторонняя, мне не известная сторона. Четвертая сила – это Елизавета Николаевна, слегка усиленная моей скромной, но вполне опасной персоной. А была или нет третья сила, это предстояло выяснить.

Изначально у меня была мысль позвонить в бригаду и попросить привезти мне стандартный набор отмычек, которыми я пользоваться умею, как почти всякий офицер военной разведки. Нас этому обучают, потому что где-то в тылу врага это умение может понадобиться. Замки на двери, как убедиться было не сложно даже по внешнему осмотру, трудности для умелого взломщика не составили бы. Сбил меня с этой мысли «глазок» на двери соседской квартиры и чей-то натуральный глаз за этим «глазком». Кто там сидит, и что он высматривает, и что потом делает, и кому потом сообщает, мне было неизвестно. Можно «засветиться» и нанести вред благому делу.

Теперь, оказалось, и возвращаться в квартиру не надо. Наверное, Владимир Николаевич и не позвонил бы мне, если бы я не забрал его ноутбук. Просто продолжал бы то, что он начал. А дело он какое-то начал. Серьезное и опасное. Это сомнению не подлежало. Просто так, без жесткого столкновения интересов, его не стали бы искать и преследовать эти люди, что пожаловали на квартиру к отставному капитану. Они явно не документы искали, которых у него, как я думаю, нет и не было. А если и есть, если и были, то это документы не его рабочие, а, возможно, какие-то случайно к нему попавшие. Ноутбук на столе – это ловушка для преследователей. И я, даже не входя в число преследователей, более того, мешая преследователям в меру своих скромных сил, легко мог в эту ловушку угодить, точно так же, как и Елизавета Николаевна. Вообще, должность капитана Чукабарова во время его службы в спецназе ГРУ была не такой и простой, как кажется. Он был не просто инструктором-кинологом и начальником кинологической службы. Он готовил собак-минеров. А чтобы подготовить такую собаку, самому следует быть высококлассным сапером. Инструктор же готовит собаку со строго определенной целью. Но одновременно он готовит и проводника этой собаки. А проводник обязан обезвредить взрывное устройство, которое собака найдет. Научить обезвреживать взрывные устройства может только человек, который сам умеет такие устройства делать. Умел Чукабаров, сейчас умеет и капитан Лаврушкин. Вот Владимир Николаевич и сделал. А тут я подвернулся и взял ноутбук. И хорошо, что он это слышал или даже видел, не знаю уж, каким образом. Может быть, даже в окно, когда мы уже из квартиры выбрались, а он выбрался из своего тайника, вслед нам посмотрел, а я в этот момент ноутбук нес под мышкой. И хорошо, что взял его я, а не Елизавета Николаевна. Я не уверен, что она хорошо в компьютерах разбирается и может открыть папку из простого женского любопытства. Но Лаврушкина пригласить придется в любом случае, поскольку ноутбук я обещал отдать Елизавете Николаевне. Не отдавать же ей взрывное устройство. А капитан Лаврушкин, как и я, в настоящее время в отпуске и вчера вечером благополучно ушел от меня домой. Значит, так же благополучно может и снова до меня добраться. Ушел он рано, значит, и руки у него дрожать не будут.

Домой я ехал долго. Естественное – потерял более получаса при пересечении моста, но в остальных местах, где иногда можно было проехать свободно, в это утро движение тоже было затруднено. Тем не менее добрался. Всю дорогу я старательно контролировал автомобильный поток позади себя и даже по обе стороны. Но подозрительных машин не обнаружил. Хорошо это или плохо, сказать трудно. Обычная практика говорит, что если сразу появляется «хвост», то уже будешь настороже. А если «хвост» появляется не сразу, то опасность может застать тебя врасплох. Правда, я, как правило, стараюсь не подставлять себя под опасные ситуации. Если есть возможность избежать их, я с удовольствием это сделаю. Если уж возможности нет, я считаю, что ответственность за последствия должны нести те, кто меня этой возможности лишил. Как сегодня было с охранниками НПО «Химера». Всерьез ответил только нос второго охранника, а первый отделался, можно сказать, легким испугом. Тем не менее обольщаться я все равно не хотел. Сегодня я так легко вроде бы с ними справился. Но завтра я буду уверен в себе и нарвусь от тех же людей на какой-то контраргумент, достойный их цели, и вполне может оказаться, что мне противопоставить их контраргументу будет просто нечего. Потому что они подготовятся, а я расслаблюсь. Этого, понятно, я постараюсь не допустить…

* * *

Уже дома, выставив ноутбук отставного капитана Чукабарова на письменный стол рядом с монитором своего компьютера, стоящего под столом, и запустив загрузку, я все же отправился на кухню и сначала позавтракал, поскольку привык в армии трепетно относиться к порядку. Положено завтракать – необходимо завтракать, тем более что, например, в командировке это не всегда удается. Командировка вообще расслабляет дисциплину и у офицеров, и у солдат. Офицеры после командировки в отпуск ушли, а солдаты срочной службы дослуживать остались. Отпуск только контрактникам полагается, а их не больше тридцати процентов. И теперь тем офицерам, кто в командировку не ездил и нас в батальоне замещает, придется усилия приложить, чтобы среди солдат привычную дисциплину восстановить. А среди пострелявших и понюхавших кровь парней это сделать гораздо труднее, чем среди новобранцев. Еще Ницше говорил, что грехи и добродетели растут в человеке из одного и того же корня. Смелый и дерзкий человек на войне – это добродетель, но, когда он возвращается с войны, он многим доставляет беспокойство. Его отвага и решимость часто выливаются в неуравновешенность и агрессивность. Если говорить, прислушиваясь к голосу политиков, то наши парни не на войне были. А если знать действительность, то именно на войне. И характер их изменился. Но война и на офицеров действует так же. И восстанавливать свой характер следует начиная с малого, с порядка, с возвращения к обыденности.

Позавтракав не слишком торопливо и совсем уж неторопливо насладившись хорошим кофе, я вернулся в комнату. Монитор ноутбука ждать меня не стал и уже вошел в спящий режим, и я, признаюсь, после предупреждения Владимира Николаевича с некоторым трепетом пошевелил компьютерной мышкой, чтобы разбудить монитор. Щелкать клавишами я пока опасался, хотя Чукабаров и сказал, что папка с названием «Бомба» находится в корневой папке «Мои документы». Так и оказалось. На «рабочем столе» компьютера я такой папки не нашел, а когда щелкнул мышкой по папке «Мои документы» и раскрыл ее, то обнаружил искомое в первом же ряду среди множества других папок.

На первый взгляд глупо называть папку в компьютере тем именем, которое носит опасный для любопытного предмет. Это выглядит как предупреждение. Кого предупреждал Владимир Николаевич? Своих гонителей? Нет, в этом был весь Чукабаров. Здесь был свойственный только ему одному тонкий юмор и правильный психологический расчет. Гонители просто обязаны полюбопытствовать, что это за файл такой в этой папке! Может, чертеж настоящей бомбы? Может, это вообще не имеет отношения к взрывному устройству, как к оружию, а имеется в виду какая-нибудь политическая сенсация, подобная разрыву бомбы, или это вообще фотографии какой-нибудь секс-бомбы… Вариантов было множество. И гонители должны были в эту папку заглянуть обязательно. А самому Чукабарову останется после взрыва развести руками: «Я же предупредил!»

Проверять правдивость слов бывшего сапера я не намеревался. У меня не было сомнения в том, что Владимир Николаевич сказал правду. И вообще, был ли у него стимул прятать от меня какие-то, скажем, документы? Да и не попросил бы он меня пригласить Лаврушкина, если бы взрывного устройства там не было. Капитана я, конечно, приглашу, но только после того, как сам в райотдел полиции съезжу. А это уже скоро. Пока же осталось время, чтобы посмотреть, что в ноутбуке Чукабарова интересного. Любопытного, как сам Владимир Николаевич выразился. Что-то он, вспомнилось мне, про фотографии говорил и про «Фотошоп». Я открыл папку «Мои фотографии», но там, кроме стандартных снимков, входящих в комплект операционной системы, ничего не было. Вернувшись в корневую папку и уже не глядя в сторону папки «Бомба», я нечаянно обнаружил папку «Химеры». Подумав, что эта папка имеет отношение к НПО и к работе отставного капитана Чукабарова, открыл ее. Оказалось, там в основном фотографии. Естественно, щелкнул мышкой по первой. Открылась программа-«просмотровщик». Я долго не мог понять, что предстало передо мной на мониторе. Пришлось даже очки надеть. Но и в очках я понял не больше. А ничего понять я не мог потому, что соображал, какую породу собаки я перед собой вижу. Просто мысль застряла на предыдущей работе Владимира Андреевича, когда он только с собаками имел дело. Потом вспомнил название НПО, вспомнил название папки, в которой фотографии хранились, и сообразил, что это и есть химера. Правда, не та, не древнегреческая, а, судя по всему, современная, потому что в Древней Греции, насколько позволяет знать мой ограниченный интеллект, не была еще в моде цифровая фотография. А эта фотография показывала мне обыкновенную крупную обезьяну – не берусь точно сказать, какой породы, скорее всего, что-то типа орангутанга [6]6
  Орангутанг – русское название человекообразной обезьяны. В зоологии обычно применяется название орангутан. В современной российской практике применяется и то и другое написание.


[Закрыть]
– но голова у этой обезьяны была, кажется, от кавказской овчарки. И оскаленная пасть смотрела прямо в объектив фотоаппарата, показывая жестокие желтые клыки. Орангутанг, насколько я знаю из популярной литературы, в отличие, скажем, от гориллы, не является абсолютным вегетарианцем, хотя и предпочитает растительную пищу, но все же иногда позволяет себе полакомиться насекомыми, яйцами птиц и даже птенцами, кроме того, сам, как я где-то читал, охотится на медлительных приматов лори. Значит, современная химера, хотя и имеет тело обезьяны, тоже не вегетарианка, иначе зачем бы ей нужны были такие большие зубы и мощные челюсти. Но кавказская овчарка, нападая на кого-то, использует в качестве оружия только свои клыки и челюсти. Это тоже, конечно же, немало. И простой человек, не имеющий специальной подготовки, справиться с такой собакой никогда не сможет. Нас в спецназе ГРУ обучали противостоять собакам по специальной методике. И не просто противостоять, но и побеждать. То есть попросту убивать собаку. И дело это не слишком сложное, как оказалось. Только необходимо хорошо владеть собой, не терять присутствия духа и ясного соображения при нападении. Желательно какую-то одежду намотать на левую руку, выставить ее вперед, поскольку собака всегда атакует то место, которое к ней ближе находится. И когда собака вцепится в руку, следует податься вперед, вталкивая руку глубже в пасть. А правой рукой делается упирающий захват за шею. После совершения захвата левая рука резко подается вперед и вверх, и при этом у собаки ломается шейный позвонок. Но такая методика борьбы с собакой не поможет, скажем, в случае встречи с медведем или с тигром. Поскольку там вступают в силу еще и мощные лапы. Но ни у медведя, ни у тигра нет таких мощных конечностей, как у орангутанга. Ни медведь, ни тигр не смогут повиснуть на дереве, удерживаясь одной только лапой. Для этого им нужно иметь силу орангутанга. Зоологи, со слов местных жителей, рассказывают, что орангутанги на Суматре, где они еще водятся, хотя и считаются видом, находящимся в критическом состоянии [7]7
  В настоящее время орангутанги живут на живой природе только на о. Суматра и на о. Борнео.


[Закрыть]
, то есть стабильно вымирающим, столкнувшись с тигром или медведем, не уступают им дорогу. А если какой-то самонадеянный хищник попробует проявить агрессию, да еще тогда, когда рядом находятся детеныши орангутанга, обезьяна может просто разорвать его пополам. Такая чудовищная сила заключена в ее мощных лапах. А если эти лапы соединить с мощными челюстями, то получается зверь, которому мало кто сможет противостоять. Но голова кавказской овчарки в дополнение к сильным челюстям олицетворяет собой еще и ярость, злобу и агрессивность. Сам орангутанг, как правило, миролюбивое существо. Но с добавлением агрессивности кавказца может стать жутким и лютым зверем. Сопоставив все это, можно понять, что за зверь получается, что называется, «на выходе». Никакая древнегреческая химера с таким зверем не сравнится, пусть даже она и огнедышащая.

Я запустил свой компьютер, уже подключенный к Интернету, и поискал статьи об орангутангах и кавказских овчарках. В это время в моей голове подал сигнал внутренний будильник. Пора было собираться в райотдел полиции. Но мне собраться недолго, поскольку машину я в гараж не отгонял. Только одевшись, захватив на всякий случай пистолет в подмышечной кобуре, я вышел. Компьютеры, естественно, выключил. Но, уже закрыв дверь, решил вернуться и забрать ноутбук с собой, уложив его в старенький рюкзачок, куда он хорошо поместился. А на дверь поставил «контрольку». Просто вырвал висящую нитку из шва бушлата – армейские бушлаты такого качества, что ниток на них висит много! – послюнявил ее и прилепил одним концом к двери, другим к косяку. Теперь, вернувшись, я могу проверить, не посещал ли кто квартиру в мое отсутствие…

* * *

Старший инспектор районного уголовного розыска капитан Ставров вышел со мной, набросив на свои капитанские погоны бушлат какого-то младшего сержанта, у которого на спине было написано не «полиция», как у всех, а старое «милиция», и без шапки. Впрочем, на улице погода стояла уже весенняя, весной же и в воздухе пахло, и ощущение было такое, будто снегу давно пора начать таять, что он вот-вот начнет таять действительно, и тогда из-под сугробов побегут ручьи, несущие в себе вымытые и растворенные ядовитые реагенты, высыпанные зимой на дороги.

– Что вы, товарищ подполковник, думаете по поводу версии, выдвинутой Елизаветой Николаевной? – поинтересовался капитан по дороге к машине, стоящей во дворе за невысоким забором из профилированного стального настила. Чтобы войти во двор, нам пришлось все здание полиции обойти и потом миновать проходную. – Я о догхантерах говорю.

– А что я могу подумать по поводу чемпионата Гвинеи-Бисау по футболу? – спросил я в ответ. – Кто там станет чемпионом, команда «Мумбу» или команда «Юмбу»?

– То есть? – усмехнулся капитан. Он, конечно, понял. Несмотря на уставший вид, глаза у него иногда казались даже более умными, чем бывают у собаки. Но желал услышать уточнение.

– Если я понятия не имею ни о акциях догхантеров, ни о том, кто они такие, и даже о гибели Владимира Николаевича знаю, можно сказать, понаслышке, больше со слов Елизаветы Николаевны и чуть-чуть по копиям ваших протоколов, что я могу сказать? Чтобы составить собственное мнение, не говоря уже о версии, требуется фактический материал. Догхантеров, как я простым человеческим умом понимаю, надо просто давить танками. Кататься по гениталиям туда и обратно. Таких уродов следует уничтожать прежде, чем они родятся. Думаю, девяносто девять процентов населения страны меня поддержит. А вот могли ли они что-то сделать Чукабарову, я не могу судить. Вообще-то Чукабаров мог бы за себя и постоять, хотя он и не был квалифицированным бойцом. И одолеть его было бы не просто. Но я не имею никаких данных, чтобы предположить тот или иной вариант.

– А дрессировщик он был хороший?

– У нас в бригаде считался великолепным дрессировщиком. Он один из немногих, кто, как сам уверял, использует в дрессировке гипноз животных.

– И такое даже бывает?

– Отдельные специалисты говорят, что не бывает. Отдельные говорят, что бывает. Но те, кто занимается этим на практике, на мнение специалистов плюют и свое дело делают. Им ученые споры безразличны. Говорят, животные, особенно собаки и волки, прирожденные телепаты. Я сам многократно видел, как Владимир Николаевич отдавал команду собаке простой мыслью. Как он сам говорил, это была не совсем команда. Это было формирование яркой мысли-картинки, мыслеобраза определенных действий. И собака выполняла. Но самое главное в этом, установить с собакой, как говорят в гипнологии, раппорт. У Чукабарова это получалось.

– Это что такое – раппорт? – Капитан Ставров, кажется, понятия о гипнозе не имел.

– Внутренняя связь, взаимопонимание, работа мозга на одной волне, взаимодоверие. Лучше всего установить раппорт получается при взаимном уважении и доверии. Но это не обязательный фактор. Есть варианты гипноза даже от обратного. Все люди интуитивно относятся с недоверием к цыганам. Но цыганский гипноз на них действует, и раппорт устанавливается. Мне как-то объясняли, что цыгане, чаще цыганки, мысленно ставят себя на место человека, который их опасается. И на каком-то подсознательном уровне устанавливается мысленная связь. Точно так же, как он мне однажды рассказывал, Владимир Николаевич работал с животными. Он мог мыслью воздействовать даже на животных незнакомых, просто на уличную собаку. В каком-то смысле он был гений в своем деле. И, наверное, мог бы сделать большую карьеру в цирке, если бы захотел. Он однажды в детстве побывал в цирке, но не в качестве зрителя, а за занавесом, в каком-то репетиционном манеже, увидел, как в цирке жестоко с животными обращаются, и возненавидел его. Ему, кстати, многократно предлагали организовать свой аттракцион или свою труппу. Он всегда отказывался. Дар дрессировщика у него был от Бога…

Мы подошли к машине. Центральный замок в машине был, и открывался он с пульта, а не ключом, хотя сейчас уже и центральные замки, и даже сигнализацию на «уазики» ставят, и этим никого не удивишь. Только пульт обычно бывает вместе с сигнализацией, а центральные замки срабатывают после простого поворачивания ключа в замке дверцы водителя.

Капитан Ставров распахнул передо мной дверцу, показывая водительское сиденье. Садиться в машину я, конечно, не стал, хотя оглядел салон, сунув за дверцу голову. Задних сидений в «уазике» не было, а решетка, отгораживающая передние сиденья от багажного отделения, впечатляла. Решетка была самодельная, сварная, крепкая и частая, через которую человеческую руку, например, просунуть было невозможно. Наверное, даже морду зверя, если она не слишком узкая, тоже. По ту сторону, внутри багажника, клетка была усилена еще и сеткой «рабицей», как и рассказывал мне раньше Ставров.

На сиденьях были чехлы. У чехлов по бокам кармашки. Я залез в ближайший и вытащил не цепочку-поводок, а настоящую цепь с мощным карабином на конце. На такой цепи, наверное, только и можно было водить орангутанга с головой кавказской овчарки. Хотя, мне кажется, такая цепь вместо поводка – дело бесполезное, поскольку удержать даже на цепи сильного зверя – это выше человеческих сил. Если только к ноге слона цеплять.

Задние двери были заблокированы намертво, и стекла тонированы непрозрачной пленкой. Для инспекторов ГИБДД такая машина интереса не представляла, поскольку, согласно правилам дорожного движения, при наличии боковых зеркал заднего вида можно было тонировать любой пленкой окна задних дверей.

Осмотрев клетку со стороны водительского сиденья, я прошел к двери багажника. Открыл ее. От клетки до двери было пространство только для того, чтобы «кейс» поставить. Больше там ничего не поместилось бы. Клетки имели отдельные сложные запоры, чтобы звери сами умышленно или случайно не смогли открыть их. Про себя я уже уверенно говорил слово «звери», а не собаки, памятуя фотографию, которую только и успел рассмотреть в ноутбуке Владимира Николаевича. Но запоры эти были без замков и открывались только снаружи. По бокам были вставлены металлические крючки-вешалки, на которых висело два «строгих» ошейника, которые я тут же и рассмотрел. Один ошейник был по размерам вполне подходящим для чудовища с фотографии.

– Странная конструкция, – сказал капитан Ставров. – Я уже сам любопытствовал.

Он взял у меня из руки ошейник и потрогал пальцем два кольца для карабинов, расположенных почти противоположно один другому.

– Ничего странного не вижу, – возразил я. – Если какая-то крупная собака, типа кавказской овчарки, неуправляема, а с кавказскими овчарками это бывает, ее водят на поводках два человека, причем поводки натягивают каждый в свою сторону, и собака не может дотянуться ни до того, ни до другого.

– Это все понятно. Но кто тогда сам ошейник на собаку надевает?

– Тот, кого она слушается. Кто стал для нее доминирующей фигурой. Из прошлых рассказов капитана Чукабарова помню, как он рассказывал про одну кавказскую овчарку, которую им в питомник привезли. Собака уже взрослая была. Хозяин хотел даже застрелить ее, потому что кормить этого зверя приходилось с лопаты. Бросалась даже на хозяев. Но ее вовремя купили. Владимир Николаевич сумел завоевать доверие собаки. Подружился с ней. Но в один прекрасный момент, когда этому кавказцу что-то не понравилось, он на самого Владимира Николаевича бросился. Помню, он говорил, что физически победить того пса было невозможно. У него доминантный характер бойца. Такому легче умереть, чем уступить. И тогда Чукабаров с собакой сцепился, свалил ее, дал возможность грызть свою незащищенную руку, а сам смотрел ей в глаза. Непреклонно смотрел. И собака подчинилась его воле. И признала в нем доминанта. То есть своего вожака.

– А с рукой что? Кавказец вцепится, мало не покажется…

– Не помню точно. Кажется, он говорил, что был открытый перелом.

– Это серьезно… – без знания дела сказал капитан.

– Не очень… – со знанием дела возразил я. – Обычное дело…

У меня трижды после различных ранений находили открытый перелом. И потому я знаю, что любая пуля, если она заденет кость, может его вызвать. И открытым он называется вовсе не потому, что сломанные кости торчат наружу, а потому, что к месту перелома кости имеет доступ воздух. В остальном – перелом как перелом. Я, помнится, со сломанной пулей ногой после простой скоропалительной перевязки прямо поверх штанины еще в течение четырех часов участвовал в погоне за бандитами. Просто не знал, что у меня перелом, и потому только слегка хромал. Врачи в госпитале, когда меня туда доставили, были в шоке. Удивлялись подряд несколько дней, и весь период их удивления медсестры были вынуждены отпаивать их чистым медицинским спиртом, иначе врачам было не до остальных больных. Большая часть медперсонала госпиталя, таким образом, ушла в глухой запой. Мне же все мои действия показались естественными. Сначала дело делается, а потом уже проводится лечение. Врачи мне несколько раз предлагали в деловой застольной обстановке обсудить произошедшее. Но без спирта я легче переносил ранение и потому категорически отказывался.

Я открыл левую клетку и увидел, что там к потолку крепятся листы органического стекла. Должно быть, эту клетку можно было переоборудовать под что-то, напоминающее террариум. То есть в машине перевозили, видимо, или змей, или еще каких-то жутких гадов, вплоть до Горынычей, только не огнедышащих, потому что органическое стекло при воздействии температуры легко деформируется. Вопрос состоял только в том, каких таких змей? Натуральных? Обычных? Или у них в НПО «Химера» есть и змеи с головами кавказской овчарки? Наверное, подсказку я получу тогда, когда просмотрю все фотографии. Тогда я не буду зацикливаться на орангутанге с собачьей головой. Но все это не самое интересное. Самое интересное заключается в другом вопросе – зачем все это делается? Однако ответить на него я не мог без помощи Владимира Николаевича или какого-то другого представителя «Химеры». Но пока я не встретился ни с ним, ни с кем-то другим, и потому придется самому что-то поискать. По крайней мере, поискать новые вопросы, которые я смогу задать Чукабарову при личной встрече.

И в поисках новых вопросов я закрыл левую клетку и открыл правую…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю