Текст книги "Очерки о биографии и творчестве"

Автор книги: Сергей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

В повествование включаются и картины нелегкого крестьянского труда на моржевых промыслах. Рассказы поморов раскрывают народные характеры, острый ум, смекалку. Крестьянин-рассказчик говорит писателю: «Люблю забаву эту. Я завсегда стою с кутилом наготове, поэтому люблю забаву эту. Тут приглядка первое: весельщик умей тебя так к зверю подывести, чтобы весь он лежал перед тобой, как на блюдце, всего бы его тебе было видно. Подъехали, например… к самому зверю подъехали, вынул я его: спит, скорчившись, по-своему обычаю. Знаю, что кутилом так-то его не возьмешь: проскользнет какой хоть острый носок между морщинами. Кожа его – известная кожа: толще ее и на свете-то есть ли? Промахнуться – стыд по-моему; пусть промахивается малый ребенок, а не наш брат. Я вот на веку-то своем на руку за вторую сотню разбойных-то моржей считаю».

Не скрылось от взгляда писателя социальное и имущественное неравенство поморов. Максимов статистически точно указывает, какую часть добычи лова присваивает хозяин, характеризует жизнь кенского поморья как «крайнюю, рваную, беззащитную бедность».

В целом, в очерках «Год на Севере» воссоздается картина этнографических наблюдений быта народов севера. Автор не только описательно с точностью этнографа запечатлевает увиденное им, но и включает в текст повествования диалоги с крестьянами, проводниками, охотниками-промысловиками, приводит рассказы бывалых людей, предания, песни. Все это создает образ сурового северного края.

Пейзаж Максимова в этом цикле определен в пространстве и времени: «Влево от дороги, по всему склону горы, рассыпалась густая березовая роща, оживляющая тяжелый густой цвет хвойных деревьев, приметных только при внимательном осмотре. Роща эта сплошной, непроглядной стеной обступила зеркальное озеро, темное от густой тени, наброшенной на него, темное оттого, что ушло оно далеко вниз, разлилося под самой горой, полной и рыбы, и картинной прелести, гладкое, не возмущенное, кажется, ни одной волной. Солнце, разливавшее всюду кругом богатый свет, не проникало туда ни одним лучом, не нарушало царствовавшего там мрака». Однако не только ландшафтный статичный пейзаж характерен для очерков. Картины промыслов и жизни местных жителей представляются на фоне природы, которая изображается в движении.

В очерке «Новоземельские моржовые промыслы» писатель передает свое впечатление от северного сияния: «Справа и слева, спереди и сзади опять залегает неоглядная снежная степь, на этот раз затененная довольно сильным мраком, который в одно мгновенье покрыл все пространство, доступное зрению, и, словно густой, темный флер, опустился на окольность. Вдруг мрак этот исчез, началось какое-то новое, сначала смутно понимаемое впечатление, потом как будто когда-то изведанное: весь снег со сторон мгновенно покрылся сильно багровым, как будто занялось пожарное зарево, кровяным светом. Но прошло каких-нибудь пять мгновений – все это слетело, снег продолжал светиться своим матово-белым светом». Картины приближающегося сияния сменяют одна другую: неоглядная снежная степь, внезапное появление багрового кровяного света, снова кромешный мрак и, наконец, чудное зрелище на темном небе.

В этом очерке, так же как и в раннем цикле «Лесная глушь», чувствуется манера письма русской классики. Типичные образы проводника – русского бывалого крестьянина, умудренного опытом нелегкой северной жизни, и взволнованного путешественника также известны русской литературе. Хладнокровно, спокойно делая свое дело – погоняя оленей – «давно уже и несколько раз повторял, между тем, проводник: – “сполох играет!”». И его ответ на огорчения и сетования путешественника, обеспокоенного тем, что темное облако заслонило сияние от его глаз, звучит по-житейски мудро и утешительно: «Я покручинился ямщику, но тот ответил успокоительно – Теперь непременно взыграет, благо начал; вот олешкам стану дух давать – гляди сколько хочешь! Вот тебе – любуйся! – прибавил он потом, и еще что-то, и много чего-то… Я уже всего этого ничего не слышал: я был прикован глазами к чудному невиданному зрелищу».

В очерке «Терский берег Белого моря» Максимов описывает шторм на море: «…Море буквально кипело котлом; высокие волны бороздили его справа, ветер свистел невыносимо, может быть, в снастях нашего карбаса, может быть, неся этот свист продолжительным эхом из дальных скал Терского берега… Ветер ходил здесь свободно, без препятствий, без остановок. Здесь он был полный и неограниченный властелин и хозяин». Пейзаж здесь не лишен психологизма. Однако он не служит для раскрытия внутреннего мира отдельных героев, как это было в цикле «Лесная глушь», хотя и оттеняет образы поморов. Он связан с чувствами и переживаниями самого рассказчика-повествователя, оказавшегося во время бури на море. Природа является психологическим фактором, катализатором в раскрытии характера и ситуации – автор и герой. Восприятие пейзажа отражает и динамику чувств повествователя, связанных с ним. Пейзаж в этнографическом очерке придает особую эмоциональную выразительность строгому, подчас документальному повествованию. В центре внимания автора народный герой с его психологией и мировоззрением. Это собирательный образ, наделенный богатырскими силами, практическим изобретательным умом, раскрывающими в экстремальных условиях духовную и физическую сущность человека, ведущего неустанную борьбу не на жизнь, а на смерть с суровой природой. Пейзаж подчеркивает всю тяжесть смертельного, опасного промысла, каждодневную борьбу с морем и в то же время находчивость, смелость, мужество крестьян-поморов. Речь поморов образна, наполнена пословицами и поговорками, связанными с их трудом: «С моря жди горя, а от воды – беды», «Дальше моря – меньше горя», «Не ты смерть ждешь, а она сторожит».

Вообще фольклор в очерках передается в целостном процессе народной жизни. В текст включаются многочисленные народные приметы, поверья, песни, местные предания, свадебные обряды, обряд проводов поморов на летние промыслы и встреча их осенью на берегу. «Год на Севере» признан в современном литературоведении своеобразной антологией различных жанров народного поэтического творчества. «Год на Севере» – это целостное художественно-этнографическое исследование в жанре путевого очерка. Специфика изображения героя, пейзажа, отсутствие событийного сюжета являются характерными признаками его художественно-изобразительной системы. В отличие от цикла очерков «Лесная глушь», где рассказчик нивелируется в повествовании, здесь особо выделяется его роль. Он не только свидетель, слушатель, наблюдатель, но и действующее лицо, герой повествования. С его образом, так же как и с введением в текст народной поэзии, входит в очерк лирическое начало. В цикле очерков и рассказов Максимов создал типы крестьянских характеров, близких к известным в современной ему литературе. В их изображении писатель идет вслед за Гоголем, типизируя героя как выразителя лучших духовных качеств народа. Его герои соприкасаются и с типами крестьян Тургенева, однако в их разработку Максимов вносит новые черты. Писатель создает тип крестьянского характера в строгом соответствии с внутренним складом народной жизни. Автор привлекает внимание читателя к образу мужественного, талантливого крестьянина-помора. Максимов подмечает и особый тип крепостного мужика-отходника, смышленого, бойкого, предприимчивого крестьянина– мудреца и философа, устремляющегося на заработки в различные губернии и в то же время испытывающего тягу к земле, которая зовет пахаря-хлебороба, являясь основой его жизни, корнем его существования. Максимов также улавливает и особую черту русского крестьянства – стремление к странничеству как явление правдоискательства. Все эти характерные общие тенденции в изображении русского крестьянства присущи и И.С. Тургеневу, Н.С. Лескову, Г.И. Успенскому, народнической литературе. Сам дух правдоискательства, по мнению Максимова, прочно укрепился в психологии мужика.

Проза Максимова развивалась в русле очеркистики 1860-х годов, которая выходила за пределы частных вопросов народной жизни и отражала народное бытие крестьянства России. Салтыков-Щедрин отмечал, что «драгоценнейшее свойство г. Максимова заключается в его близком знакомстве с народом, его материальною, духовною обстановкою. В этом смысле рассказы его должны быть настольной книгой для всех исследователей русской народности, наравне с трудами Даля, Мельникова, Якушкина и других». Книги Максимова повлияли на развитие русской литературы. Они стали источниками произведений писателей того времени. Так, его книга «Сибирь и каторга», написанная по материалам изучения русской каторги, послужила одним из источников для Н.А. Некрасова в период работы над поэмой «Дедушка». Не исключено, что народные легенды о «вольных землях», отразившиеся в рассказе Некрасова о Тарбагатае, появились отчасти под влиянием книги Максимова, в которой приводились широко бытовавшие в среде сибирского крестьянства рассказы о вольных поселениях, затерянных в лесах, о счастливой артельной жизни их обитателей. Документальный материал книги Максимова использует Некрасов и в другой поэме – «Княгиня Трубецкая». Поэт отталкивается от документальной основы, описывая путь жен декабристов в Сибирь. Перекликаются творческие пути Максимова, его представления о русском народе в книге «Бродячая Русь Христа Ради» с поэмой Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Некрасов, как и Максимов, выразил понимание коренных основных черт русского характера – стремление к поискам счастливых мест обитания. Многие образы и мотивы «Истории одного города» М.Е. Салтыкова– Щедрина восходят к «Сибири и каторге» Максимова.

В поисках корней нравственных истоков Максимов обратился к духовной культуре народа, выразившей черты Руси, обладающие огромным этическим и эстетическим потенциалом, и нашел в ней преломление духовных стремлений нации, выражение национальной идеи и национального характера. Максимов оставил заметный след в истории отечественной культуры, внес заметный вклад в русское народознание. Под его влиянием возникла целая школа, способствующая сохранению русской национальной культуры, богатству русской народной речи.

Максимов исследовал новые, еще не освоенные литературой его времени явления действительности, обратившись к глубокому изучению народной жизни во всех ее проявлениях. Его произведения были вынесены из самой народной глубины, из непосредственного общения с русским крестьянином. Он был писателем особого склада личности, вобравшей в себя в общении с народом лучшие стороны национального характера.

Произведения Максимова возвращают читателя в наше время к народной культуре как истоку нравственных и эстетических ценностей, побуждают сравнивать прошлое и настоящее, сохранять верность традициям.

Вопросы и задания

1. Познакомьтесь с библиографической справкой о Максимове. Как характеризует Максимова как писателя его участие в общественной литературной жизни его времени? Чем близок он писателям-беллетристам 60-х годов – Слепцову, Решетникову, Левитову?

2. Покажите, как связано творчество Максимова с народной культурой. Приведите примеры.

3. Расскажите о книгах – памятниках народной культуры (например «Крылатые слова»). Как передает Максимов в ней истоки народной речи? Каковы картины народного быта, отраженные писателем в книге?

4. Охарактеризуйте книгу «Куль хлеба и его похождения». Что пишет писатель о хлебе? Какую роль он играет в жизни крестьянина?

5. Почему книга Максимова «Нечистая, неведомая, крестная сила» тоже является своеобразным памятником народной культуры?

6. Перечитайте и перескажите яркое красочное описание крестьянских годовых праздников, о которых рассказывает писатель в ней.

7. Расскажите о корнях и истоках контактов Максимова с народной культурой.

8. Расскажите о цикле очерков и рассказов «Лесная глушь».

9. Каково художественное своеобразие очерка «Крестьянские посиделки в Костромской губернии»? Как построен очерк? Каковы действующие лица?

10. Назовите фольклорные элементы в очерке.

11. Как проявляются в них мотивы творчества Гоголя? Приведите примеры.

12. Приведите примеры календаря крестьянской трудовой деятельности из очерка «Булыня».

13. Какими рисует Максимов самобытные народные характеры? Покажите это на примерах.

14. Почему Максимова можно назвать писателем-первопроходцем, писателем особого склада личности? Кому из писателей его времени он проложил дорогу к изучению и изображению в литературе народной жизни?

15. Почему М.Е. Салтыков-Щедрин считал, что его книги могут быть настольными для изучающих русскую народность?

16. Как соотносятся произведения Максимова с произведениями Некрасова, Салтыкова-Щедрина?

17. Что общего в изображении народной жизни у Максимова и в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»?

18. Чем близки герои-правдоискатели Некрасова героям Максимова?

19. Кого из писателей конца XIX—начала XX веков можно считать представителями школы, возникшей под влиянием творчества Максимова?

20. Какое произведение является определяющим в творчестве писателя? Раскройте его содержание.

Максимов, Сергей Васильевич[2]2
  Материал из Википедии – свободной энциклопедии


[Закрыть]

Сергей Васильевич Максимов (25 сентября 1831—3 июня 1901) – этнограф-беллетрист, почетный академик Петербургской АН (1900).

Биография

Родился в 1831 г. в семье уездного почтмейстера в Кологривском уезде Костромской губернии, в посаде Парфентьеве, где и получил первоначальное образование в посадском народном училище. Братья – писатель Николай Васильевич и хирург Василий Васильевич.

Впоследствии был в Московском университете и в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии.

Первые литературные опыты Максимова Сергея Васильевича (с 1853 г., преимущественно в «Библиотеке для чтения») посвящены очеркам из народного быта. Ободренный Тургеневым, Максимов Сергей Васильевич в 1855 г. предпринимает литературно-этнографическую экскурсию – пешеходное странствование по Владимирской губернии, посещает затем Нижний, Вятскую губ. и таким образом первый делает опыт прямого изучения народного быта, результаты которого изложены им в очерках «Крестьянские посиделки Костромской губернии», «Извощики», «Швецы» (то есть портные), «Сергач» (вожак медведя), «Вотяки», «Нижегородская ярмарка», «Соцкой», «Булыня» (скупщик льна), «Маляр», «Кулачок», «Повитуха», «Колдун» и др., впоследствии вошедших в книгу «Лесная глушь» (СПб., т. 1–2, 1871).

Когда по мысли вел. кн. Константина Николаевича морским ведомством был организован целый ряд этнографических экспедиций в различные края России (1855), Максимову С. В. достался Север; он отправился к Белому морю, добрался до Ледовитого океана и Печоры и напечатал ряд статей в «Морском сборнике», «Библиотеке для чтения» и «Сыне Отечества», составивших затем книгу «Год на Севере» (1859, СПб.; 3 изд., 1871).

Морское ведомство поручило Максимову отправиться на Дальний Восток для исследования только что приобретенной Амурской обл. Путешествие это было предметом нового ряда статей в «Морском сборнике» и «Отечественных записках», вошедших в книгу: «На Восток, поездка на Амур в 1860–1861 гг. Дорожные заметки и воспоминания». (СПб., 1864; 2 изд., 1871).

На обратном пути в Россию Максимову было поручено обозрение сибирских тюрем и быта ссыльных, но это исследование к опубликованию не было разрешено, а было издано морским ведомством «секретно», под заглавием «Тюрьмы и ссыльные».

Позже в «Вестнике Европы» и «Отечественных записках» появились отдельные статьи Максимова по этому предмету, а затем и книга «Сибирь и каторга» (СПб., т. 1–3, 1871).

В 1862–1863 гг. Максимов посетил юго-восток России, прибрежья Каспийского моря и Урала. Из статей, вызванных этой поездкой, в «Морском сборнике» появились две – «Из Уральска» и «С дороги на Урал», а остальные, касающиеся раскола («Иргизские старцы», «Ленкорань», «Секта общих», «Молокане», «Духоборцы», «Прыгуны», «Скопцы», «Хлысты», «Субботники», «Божий промысел» и др.), напечатаны в «Деле», «Отечественных записках», «Семье и школе».

Еще ранее из статей Максимов, напечатанных в «Иллюстрации» и «Сыне Отечества», составилась книжка «Рассказы из истории старообрядцев» (СПб., 1861).

По приглашению издательского товарищества «Общ. польза» для «Досуга и дела» Погосского и для Комиссии по устройству народных чтений Максимов Сергей Васильевич редактировал и сам составил до 18 книжек для народа: «О русской земле», «О русских людях», «Мерзлая пустыня», «Дремучие леса», «Русские степи и горы», «Крестьянский быт прежде и теперь», «Соловецкий м-рь» и др.

Командированный (1868) Императорским географическим обществом в Сев. – Зап. край, Максимов Сергей Васильевич объездил губ. Смоленскую, Могилевскую, Витебскую, Виленскую, Гродненскую, Минскую и свои наблюдения напечатал в книге «Бродячая Русь Христа-ради» (СПб., 1877).

Несобранными остается еще много статей Максимова о различных сторонах народного быта в разных местностях России: о казаках на Дону, на Урале, в Черноморье, о русских инородцах в Сибири, в Белоруссии, о народных праздниках и пр., рассеянных в «Живописной России» Вольфа (перевед. на нем. яз. в журнале «Natur»), «Задушевном слове», «Нови» («Наше двоеверие»), «Сельском вестнике», «Новостях» и др. изданиях.

Большой интерес представляют объяснения различных слов и оборотов живой обиходной русской речи, первоначальный смысл которых для большинства совершенно затерян; они вошли в книгу «Крылатые слова» (СПб., 1890).

«Куль хлеба и его похождения»[1](СПб., 1873) выдержал 4 издания.

Подробности об экспедиции морского ведомства Максимова напечатаны в «Русской мысли» (1890, февраль), под заглавием «Литературная экспедиция».

См. А. Пыпин, «История русской этнографии» (т. II, стр. 55–60 и 70–73).

Максимов выпустил более 20 брошюр по этнографии для народного чтения.

Похоронен в Петербурге на Литераторских мостках. [2]

Библиография

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 т. Т. 1. Белое море и его Прибрежья. – СПб.: Изд. книгопродавца Д. Е. Кожанчикова, 1859. – 638, IV с.; 21 см.

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 т. Т. 2: Поездка по северным рекам. – СПб.: Изд. книгопродавца Д. Е. Кожанчикова, 1859. −514, IV с.; 20 см.

Максимов С. В. Год на Севере. Ч.1. Белое море и его Прибрежья. −2-е изд., испр. и доп. – СПб.: Тип. Т-ва «Общественная польза», 1864. −608 с; 22 см.

Максимов С. В. Год на Севере. −3-е изд., доп. – СПб.: Тип. А.Траншеля, 1871. −690 с; 22 см.

Максимов С. В. Год на Севере: В 2 ч. Ч. 1. Белое море и его Прибрежья. −4-е изд., доп. – М.: Изд. П. И. Прянишникова, 1890. −698 с.: ил.; 25 см.

Максимов С. В. Собрание сочинений: В 20 т. Т.20. Крестьянский быт. Первобытный лес. Города Озерной области и др./ С портр. авт. и вступит. очерком его жизни и лит. деятельности П. В. Быкова. – СПб.: Книгоиздат. Т-во «Просвещение», 1896. −384 с; 18 см – (Всемирная б-ка). -Библиогр. указ. сочинений С. В. Максимова/ Сост. А. Г. Фомин. – С. 363–378; Алфавит. указ. статей, вошедших в Собр. соч. С. В. Максимова. – С. 379–384.

Максимов С. В. Крылатые слова: По толкованию С. Максимова / [Послесл. и примеч. Н. С. Ашукина]. – М.: Гослитиздат, 1955. – 448 с.

Русская литература: Ученые записки. N 339. / ЛГУ. Филолог. фак.; Отв. ред. проф. И. Г. Ямпольский. – Л.: ЛГУ, 1968. – 230 с – (Серия филолог. наук. Вып.72).

Максимов С. В. По Русской земле / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. С. Н. Плеханова; Коммент. С. Н. Плеханова, Ю. В. Лебедева. – М.: Сов. Россия, 1989. – 526 с – ISBN 5268001884.

Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила / Максимов С. В. – М.: Терра: Кн. лавка – РТР, 1996. – 272 с – (Рус. дом). – ISBN 5300007978: 20300.00.

Сергей Васильевич МАКСИМОВ
(псевдоним – С.В. ПРОЕЗЖИЙ)
(7.10(25.09).1831, посад Парфентьев Кологривского у. Костромской губ. – 16(3).06.1901, Петербург)

Почетный академик, очеркист-этнограф. Отец М., почтмейстер, дружил с ссыльным П. А. Катениным. М. учился в Посадском народном училище и Костромской гимназии, где был одним из лучших учеников. В 1850 г. М. поступил в Московский университет. В Москве состоялись первые литературные знакомства. А. Н. Майков указывал на сильное нравственное влияние А. Ф. Писемского: «…его трезвый взгляд на жизнь и искусство сильно действовали на Вас, еще юношу. Он, кажется, первый и указал Вам на изучение жизни русского народа, найдя в Вас и нужную для того подготовку, меткий взгляд и разумную наблюдательность» (Максимове. В. Год на Севере. – Архангельск, 1984.—С. 9). В 1852 г., переехав в Петербург, поступил в медико-хирургическую академию (не окончил, учился до 1855 г.). В начале 50 гг. М. вошел в кружок «молодой редакции» журнала «Москвитянин», где особенно сблизился с А. Н. Островским. Их сближал огромный интерес к живому, меткому народному слову, неподдельная страсть к народной поэзии. Впоследствии, когда Островский порвал с «Москвитянином», а Максимов переехал из Москвы в Петербург, их дружеские отношения не прекратились. Живя в Петербурге, М. участвовал в издании сочинений А. Н. Островского, бывал в Щелыкове. Его воспоминания об А. Н. Островском (впервые опубл. в журнале «Русская мысль» (1897. – № 1, 3, 5; 1898.– № 1, 4); при подготовке издания «Драматические сочинения А. Н. Островского, Н. Я. Соловьева, П. М. Невежина (Спб., 1909. – Т. 1) они были переработаны и дополнены; опубл. также в книге «А. Н. Островский в воспоминаниях современников». – М., 1966) – редкий материал, художественно воссоздающий наименее известный период жизни драматурга, его окружение. Легкий слог, поэтичность делают мемуары поистине ценным документом. При создании воспоминаний М. пользовался рукописями И. Ф. Горбунова (впоследствии опубликованы) и материалами Н. Барсукова (вошедшими в XI том книги «Жизнь и труды М. П. Погодина» – пб., 1897).

Начал печататься в Петербурге. В 1852 г. М. познакомился с А. В. Старчевским, издававшим «Справочный энциклопедический словарь», для которого М. получил заказ на ряд статей; среди них – заметка о В. И. Дале. Успешный литературный дебют М. – очерк «Крестьянские посиделки в Костромской губернии» – открыл серию произведений, посвященных народному быту Верхнего Поволжья и привлек внимание публики, писателей «натуральной школы» (высоко оценен И. С. Тургеневым; см. его отзыв об очерке «Сергач». – Поли. собр. соч. – Т. 25. – С. 217). Тургенев отмечал верность и меткость наблюдений, высокую художественность изложения, напутствовал его «хождения в народ». Очерки о пешем путешествии М. в 1855 г. по Владимирской, Вятской, Нижегородской губ. (побывал на Макарьевской ярмарке). Среднему Поволжью, явившиеся первым опытом изучения народной жизни, составили книгу «Лесная глушь» (Т. 1–2. – Спб., 1871), этнографические зарисовки которой – небольшие рассказы о незаметных людских судьбах – складываются в самобытное повествование о жизни целой России. «…Его книга должна быть настольной книгой для всех исследователей русской народности, наравне с трудами Даля, Мельникова, Якушкина и др.» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. – М., 1970. – Т. 9. – С. 436–440). Очерки обеспечили М. репутацию, позволившую ему участвовать в «литературной экспедиции» в 1856 г. – командировке Морского министерства для описания жизни народов в районах Белого моря. Ледовитого океана, Печоры. После того как большинство приглашенных литераторов выбрали все «благоприятные по климатическим условиям и по густоте и разнообразию населения местности, оставались свободными лишь негостеприимные, суровые и холодные страны севера» (Максимов С. В. Литературные путешествия. – М., 1986). Материалы поездки легли в основу книги «Год на Севере» (Спб., 1859). Глубокое понимание русской жизни и природы – вот главное, в чем «заключался секрет его силы и той поразительной верности, с какой он описывал быт русского крестьянина и простую… речь… русского человека», – писал Н. В. Шелгунов о книге (Русское слово. – 1866.– Февраль. – С. 13). Это одна из крупнейших работ по этнографии Севера России в XIX в. Ей присуждена Малая золотая медаль Русского географического общества. Тем не менее «Год на Севере»—не этнографический дневник. За конкретными описаниями нравов и обычаев отчетливо проступает сквозная авторская мысль о высоком значении свободы личности, о ее влиянии на духовный строй народа. Сочинение М. открыло тему Севера в русской литературе, в нем самобытно запечатлен драматический процесс превращения России из полупатриархального государства в современную, промышленную державу. Теме Русского Севера М. был верен всю жизнь. В 1865—

1866 гг. в книгоиздательстве «Общественная польза» вышло более десяти его книг «для народа», внутренне связанных с впечатлениями «литературной экспедиции»: «Голод и зимовка на Новой Земле», «Ледяное царство и мертвая земля», «Край крещеного света» и др. – подробно разработанные сюжеты и картины, наброски которых читатель находил в книге «Год на Севере», увлекающие живыми, наглядными подробностями, описанием собственного опыта существования в суровом краю. 60 гг. – время интенсивной литературной деятельности М. Он сближается с редакцией журнала «Искра», с В. С. и Н. С. Курочкиными, Д. Д. Минаевым. После каждой поездки (на Амур в 1860–1861 гг., на р. Урал и Каспий в 1862–1863 гг., по Смоленщине и Белоруссии в 1867–1868 гг.) М. помещал в газетах и журналах художественные отчеты об увиденном, а затем составлял сборники очерков, объединенных общей идеей. Его очерки «Ссыльные и тюрьмы» (Спб., 1862), отпечатанные с грифом «секретно» в издательстве министерства внутренних дел в 1869 г., вошли впоследствии в книгу «Сибирь и каторга» (Спб., 1871). В них собран обширный материал по этнографии, истории и статистике тюремной жизни России. Известные М. Е. Салтыкову-Щедрину, они стали одним из литературных источников его рассказа «Испорченные дети» (1869). Л. И. Толстой из книги «Сибирь и каторга» заимствовал сюжет для рассказа «За что?»; А. П. Чехов обращался к очеркам, готовясь к поездке на Сахалин; Н. А. Некрасов изучал материалы М. при работе над поэмами «Кому на Руси жить хорошо» н «Русские женщины». Ту же тему продолжают сборники «На Востоке» (1864), «Рассказы из жизни старообрядцев» (Спб., 1865). Описанию странствующего люда в России посвящена книга М. «Бродячая Русь Христа ради» (Спб., 1877); земледельческое хозяйство и торговля изображены в книге «Куль хлеба и его похождения» (Спб., 1873; Л., 1987).

Знаток простонародной речи, истории русского языка и старинной письменности, М. увлекся объяснением малопонятных ходячих выражений и в 80 гг. в «Новостях», «Новом времени», «Осколках» опубликовал заметки-истолкования речений, из которых родилась книга «Крылатые слова» (Спб., 1890; последнее изд. – М., 1955). Это первое исследование идиом русского языка, содержащее богатый этнографический материал. В течение 30 лет (с 70 гг.) М. – бессменный редактор «Ведомостей Спб. градоначальной и городской полиции». В 1900 г. он избран почетным членом Российской Академии наук по отделению русского языка и словесности. В конце жизни М. говорил о себе: «Я в самом деле странствовал долго, забирался далеко, видел много и написал много. В деревню я унес свою любознательность, изучал беспомощную нищету, ласковую и любившую меня с малых лет» (см.: Касторский В. Писатели-костромичи. – Кострома, 1958. – С. 83–98).

Соч: Максимов С. В. Собр. соч. Т. 1–6, 8—20. / Вступ. ст. П. В. Быкова. – 4-е изд. – Спб., 1908–1913; Письма Максимова – Д. И. Завалишнну // Щукинский сб. – М., 1912. – Вып. 10; Письма Максимова – А. Н. Островскому. Неизданные письма к А. Н. Островскому.—М.; Л., 1932; Письма Максимова – А. ф. Писемскому // А. Ф. Писемский. Письма – М Л, 1936; Булыня. Побирушки и погорельцы // Русский очерк. – М., 1986. – Т. 1. – С. 387–416; Воспоминания об И. Ф. Горбунове // Максимов С. В. Литературные путешествия / Сост., вступ. ст. и коммент. Ю. В. Лебедева. – М… 1986; Максимов С. В. Куль хлеба. Рассказы и очерки /

Сост вступ ст. и примеч. А. Н. Мартыновой. – Л., 1987; Соч.: В 2 т. – М., 1987.

Лит.: Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы, 1903. – С. 222.

Е.Н. Пенская

[71, Т.2]