Текст книги "Фантастика 2004. Сборник. Выпуск 1"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Олег Дивов,Алексей Калугин,Евгений Лукин,Леонид Каганов,Юлий Буркин,Антон Первушин,Владимир Михайлов,Галина Полынская,Максим Дубровин,Павел (Песах) Амнуэль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Он ушел из рубки и принялся бродить туда-сюда по коридору.

Вероятно, он что-то предчувствовал, потому что вдруг поймал Гудвина и спросил, доступны ли тому конструктивно функции акушерки и няни.

Ведь автодок принимает роды не лучшим образом, это общеизвестно, автодоки работают по шаблонам и в кризисных ситуациях тормозят, а вот андроид, с его почти человеческой гибкостью ума… Гудвин ответил, что конструктивно ему доступно всё, он и так парамедик, только об этом хозяева почему-то забыли. Естественно, он пройдет дообучение, и даже построит себе тренажер, где-нибудь в трюме, чтобы миссис Хейворт не видела. А что? «А ничего», – сказал Виктор и продолжил хождения по коридору.

Следующий вызов звучал на грани паники. Это было уже не совсем коммерческое предложение – к Хейвортам обращалось правительство. Их попросили немедленно зацепить «камень» и отвести к Земле. Астероид при глубоком исследовании оказался на два порядка ценнее, чем предполагалось. Местная промышленность не смогла бы обработать и половину материалов, из которых он состоял – технологии не те.

Подписано соглашение с метрополией. Другим буксирам идти до «камня» не меньше четырех месяцев, а когда дорогая вещь болтается в космосе бесхозная… С ней всякое может случиться. Крохотное суденышко проспекторов улепетывало от «камня» самым полным. А некоторые «честные торговцы» наверняка тем же ходом уже неслись к нему.

«Сколько?» – спросил Виктор. Ему назвали не сумму, а только порядок цифр.

«Вы уверены, что сможете выплатить „Хейворт Фрейт“ ее стандартные комиссионные и при этом не умереть от досады?»

«Мистер Хейворт, у вас опасный груз. Наверняка уже есть утечка информации. И вы пойдете без эскорта. Корабли сопровождения все равно догонят буксир только на финише, где его и так встретят земляне. Ваша лучшая защита – оперативность. Цепляете камушек – и на трассу. Теперь понятно?»

«Да, я понял. Мы не сможем проспать эти три года. Нам придется бодрствовать, постоянно ждать атаки… И оборонять камень. Потому что с таким ценным товаром ждать от бандитов джентльменского обращения не приходится. Им ни к чему будут лишние свидетели. Они просто убьют нас».

«Именно. А вы, говорят, умеете драться, мистер Хейворт. Поэтому мы заплатим сколько положено. Это будет справедливо – и за риск, и за три года вашей жизни».

«Выбейте из землян аванс. Нашу долю – немедленно на счет „Хейворт Фрейт“. Когда я зацеплю камень, деньги уже должны быть у меня».

«Деньги будут раньше. Удачи, мистер Хейворт».

Виктор позвал Гудвина и спросил, не может ли тот быстро ознакомиться с новейшими исследованиями в области психологии детства и проконсультировать его по ряду вопросов. Гудвин ответил, что всегда рад приобрести новые знания.

«Когда будешь подключаться к базам, – сказал Виктор, – заодно обнови свои знания по активной защите среднетоннажников. Так, на всякий случай».

У Кэтрин глаза уже были сухие, но выражение лица самое воинственное.

«Значит, ты согласился!» – поняла она, едва взглянув на мужа.

«Наш ребенок будет расти на Земле, – сказал Виктор. – Меня интересует только одно: не вредно ли малышу первые года полтора-два находиться без общества себе подобных? Уж больно специфическая компания – только мама, папа и Гудвин. Одни взрослые. Ну, разберемся.

На худой конец прикажу Гудвину впасть в детство…».

«На Земле? – переспросила Кэтрин. – Как это – на Земле?..»

Про аванс он жене не сказал ни слова, боялся сглазить.

Затем они надолго превратились из семьи в экипаж – подход, захват, маневр, разгон… И каждый день учебная тревога с огневым тренажом.

На толкаче не было пушек, это вообще не работа буксира – отстреливаться, – зато стоял тяжелый горнопроходческий лазер, с переделочным комплектом на боевой. Систему дальнего обнаружения Виктор год назад подновил. За всю историю «Хейворт Фрейт» их только дважды атаковали бандиты. И оба раза Виктор вместо того, чтобы благоразумно сбросить груз или принять на борт абордажную команду, подпускал гангстера вплотную и одним импульсом прожигал насквозь. Но это было очень давно.

«Что-то у наших властей неправильно с головой, – сказала Кэтрин, когда они взорвали нападавших впервые. – Придумали работать в космосе только семьями, чтобы сделать его полноценной средой обитания. Чтобы космос был домом. А мы в этом доме – во как. Бац!

Бац! Хороша семейка. Господи, ну и дура же я, что связалась с тобой, капитан Хейворт!»

«Я вас люблю, инженер Хейворт!» – ответил Виктор.

После второго раза Кэтрин закатила ему истерику, и Виктор пообещал, что они больше никогда не будут так рисковать.

Хейворт Фрейт Лтд, свободная лицензия, грузовые перевозки.

Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.

Отметка об инцидентах: беспорядки на борту.

Отметка о повреждениях: робот-андроид: значительно.

Отметка о невосполнимых потерях: нет.

Жутко ругаясь и взрыкивая от боли, Виктор опять спустил Гудвина с лестницы. Забрался в автодок, который наспех подлатал ему спину и обработал глазницу. Потом уложил в автодок жену и включил программу длительной реабилитации. К глубокому сну нужно готовиться, он не слишком полезен даже здоровым, а больных зачастую калечит. Велики шансы проснуться инвалидом, а то и заснуть навеки.

О том, что у Кэтрин нелады с психикой, и неизвестно, как она все это перенесет, Виктор старался не думать.

Он принял стимулятор, встал на лестнице и смотрел, как мучительно ползет вверх несчастный Гудвин. Сколько Виктор ни кричал «Гудвин, опомнись, это же я, твой капитан!», изуродованное тело молча лезло его убивать. Виктор придумал уже с десяток способов избавиться от андроида раз и навсегда, но ему совесть не позволяла так обойтись со старым другом и няней любимого сына. И потом, Кэтрин, проговорившись, навела Виктора на мысль, что починить андроида можно. Только для этого требовался ее недюжинный талант.

Стимулятор постепенно усваивался, Виктор должен был выйти на пик формы минут через пятнадцать-двадцать. Тогда-то он и обездвижит Гудвина путем непрямого динамического воздействия на мозг. После чего просто выключит. А пока…

– Получай! – Виктор пнул андроида в грудь и, слегка припадая на натруженную конечность, ушел в рубку.

Взволнованные лица смотрели на него с монитора.

– Капитан Хейворт, мы только что говорили с заказчиком. Есть хорошие новости. Земляне высылают эскорт так быстро, как смогут. Вместе с кораблями прикрытия стартует буксир вам на замену. Теперь рассказывайте.

– Докладываю по порядку. В нас стреляли «шрапнелью» с большой дистанции. Если б они рискнули подойти ближе, я бы с вами сейчас не разговаривал. А так основная часть заряда пришлась на корму. Моя автоматика дала три импульса. Третьим нападающего задело, на четвертом я подключился, скорректировал огонь, и сжег мерзавца.

Понятия не имею, кто это был. Теперь смотрите: я сильно потерял в мощности и не могу отремонтироваться. Покинуть корабль тоже не могу, спасательный катер уничтожен. Что особенно неприятно, есть угроза взрыва двигателя. Он нуждается в постоянном контроле, иначе пойдет вразнос – и конец…

– А заглушить? Или на минимум?

– Он даже на минимуме опасно нестабильный, глаз да глаз нужен. И глушить нельзя, три четверти накопителей пробито, я не могу запасти достаточно энергии, чтобы дождаться помощи. То есть я просто вынужден поддерживать тягу! Толкать камень уже не надо, он идет по трассе устойчиво, разве что минимальная коррекция понадобится. Если я лечу дальше с камнем в обнимку, мне до точки встречи… С учетом того, что земляне стартуют раньше – сколько?

– Все равно не меньше четырех месяцев. Ну, четыре с половиной.

– Мама родная… – пробормотал Виктор. – И придется бодрствовать…

Ну-ну. Вы поймите, экипажа больше нет, я тут один. Если атакуют, отстреливаться нечем, выбита система управления огнем. Значит, три варианта. Первый – я на всё плюю, ложусь спать и вручаю судьбу корабля в руки Господа. Может, толкач взорвется, а может, и нет.

Второй – не ложусь спать, с утра до ночи латаю ходовую и потихоньку схожу с ума. Третий – бросаю камень, и уже через месяц половинной тяги я на Земле. Слушайте, зачем я тут нужен? С моей помощью земляне выиграют максимум пару недель на ориентации, подходе и захвате. Не знаю, это критично?

– Еще как. Критично – вы не представляете.

– Ну… Честное слово, не мои проблемы. Такой вот получается грустный доклад.

– Вы герой, капитан Хейворт.

– Хм… Можно я подумаю об этом завтра?

– Хорошо, а что же вы выбрали? Вам уже полагается страховая премия, но если вы бросите камень… Сами понимаете, контракт расторгается автоматически. Аванс вы, конечно, хорошо вложили…

– На этой земле будет могила сына. Ничего больше. Я так решил.

– О, Господи… Простите, капитан. Между прочим, вы и миссис Хейворт награждены – «За храбрость» и «Пурпурное сердце» каждому. Это боевые медали, но и случай исключительный.

– Засуньте их себе в жопу, – сказал Виктор. Он с каждой секундой мрачнел, его утомил этот разговор.

– Пусть лучше пока так полежат. Слушайте, капитан… Виктор. Мы не имеем права на вас давить ни как наниматели, ни как частные лица, сочувствующие вашему горю. И помочь можем, разве что, подняв оплату на полпроцента. Считайте, это уже записано в контракте, что бы вы ни решили. Но… У вас, конечно, теперь двойное гражданство, с чем и поздравляем, но душой вы были и остаетесь наш, верно? Можно мы вас попросим от лица родины?

– Фу-у, какая патетика. Естественно, я ваш… наш! Не понимаю – что, свет клином сошелся на этом чертовом камне? Дырку в бюджете вы им затыкаете? Ничего себе дырочка.

– Да нет, Виктор, все гораздо серьезнее. Большая часть оплаты по контракту пойдет вообще не деньгами. Мы уговорили метрополию на свежие ноу-хау и самые продвинутые материалы. Получим достаточно, чтобы заложить целую торговую флотилию. Это будет совсем новый флот, с принципиально другими возможностями. Скорость, грузоподъемность…

Такой шанс… Сами понимаете. Если все получится, станем вровень с метрополией. Они вялые, мы динамичные, раскрутимся вовсю, лет через сто не на Землю будут стремиться, а к нам…

– Замечательно. А от меня-то что зависит?

– Тут юридический казус. Если земляне к камню подойдут, а вы на нем сидите, пусть он даже не движется вообще, значит, формально мы его к точке встречи доставили, и все условия соблюдены. А если…

– Он не может не двигаться, – перебил Виктор. – В космосе все движется. А уж этот проклятый булыжник я как следует разогнал.

– Извините, ошибочная метафора. Так вот, если вас на камне не окажется, выходит, мы его не доставили. Дальше объяснять? Виктор, нам новый флот позарез нужен. И тут такая удача! А потом такая неудача… Вы же потомственный астронавт, черт побери. Вас это напрямую касается. И вам летать еще лет тридцать верных. Да мы вам такой кораблик пода… продадим, закачаетесь.

– Я и так уже качаюсь, еле на ногах стою, – Виктор покосился на «внутренний» монитор. Пора было идти разбираться с Гудвином. – И что, много теряем?

– Много, – просто ответили ему. – Кроме денег – почти всё. Виктор, умоляем, дотяните как-нибудь до точки встречи.

– Ладно, – сказал Виктор. – Пойду решать семейные проблемы.

– Ваш ответ?

– Ответ «не знаю». Вы хоть представляете, что это такое – прожить на корабле четыре месяца в одиночку? Кто-нибудь так ходил когда-нибудь?

Месяц, и то много.

– А если вы ляжете спать, и ходовая выдержит?

– Пятьдесят на пятьдесят. Зато если она не выдержит, – Виктор криво усмехнулся, – то когда подойдут земляне, меня на астероиде не будет уж точно. Вот что вас должно волновать.

Подумал и добавил:

– Сволочи вы. А я дурак.

И вырубил связь.

Хейворт Фрейт Лтд, свободная лицензия, грузовые перевозки.

Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.

Экипаж: два человека. Виктор Хейворт, капитан. Кэтрин Хейворт, инженер.

Справка о диагностике: как транспорт эксплуатации не подлежит, необходим капитальный ремонт силовой установки и ходовой части.

Рекомендации: немедленный сброс груза, ремонтно-регулировочные работы силами экипажа, следование в ремонтную базу на тяге не более 50 %.

Принято решение:

Виктор ссутулился в кресле, спрятал лицо в ладонях. Не хотел вспоминать, но картинка пришла сама: его смеющийся малыш.

…Виктор любил смотреть, как малыш просыпается. Они с Кэтрин садились рядышком, обнявшись, и ждали. Это были минуты, исполненные невероятного тепла, их будто обволакивало нежностью, всех троих.

Малыш спал, как многие дети, забавно – на груди, подобрав под себя руки и поджав ноги. Медленно-медленно открывал глаза, смотрел еще отсутствующим, потусторонним взглядом куда-то мимо родителей, потом замечал отца и тихонько, почти без выражения говорил: папа…

«Да-да, – соглашался Виктор, – это я, папа, все нормально, я тебе приснился, спи дальше». И длинные пушистые ресницы малыша опускались. Проходила минута-другая, зеленые глазищи распахивались снова, малыш говорил чуть уверенее: папа… «Да тут я, тут, все хорошо, ты спи, если хочешь». И тогда малыш начинал довольно посмеиваться, еще сонно. И шарить рукой в поисках бутылочки. Виктор давал ему сок, малыш жадно пил, окончательно просыпался, глядел на отца уже осмысленно, и смеялся громко, радостно. Он так выражал полное, совершенное довольство. «А где же мама?» – спрашивал Виктор.

«Мама… Мама!» – и опять смех.

С ним было страшно в первые минуты, и жутковато в первые дни. Виктор тогда просто боялся притронуться к малышу, такому хрупкому – опасался неловким прикосновением ему что-нибудь повредить. Тяжко было когда резались зубы. «Черт побери, вот лишнее доказательство того, что мы не из этих миров, – бормотал Виктор. – Не подходят нам планеты земного типа. Ну не может же местный организм с такими мучениями вступать в жизнь!».

Очень помогал Гудвин. Из этого дядьки средних лет с невыразительным лицом и скупыми жестами получилась идеальная нянька. И он делал великолепные игрушки. Еще распечатывал книги на тонком пластике, ловко переплетал их и читал малышу дни напролет…

…И тут Виктор с легким ужасом понял, что совершенно не помнит Кэтрин. Не помнит ее в те дни. Женщину, выносившую и родившую малыша, кормившую его грудью, отдававшую ему максимум времени и сил, иногда плачущую, иногда бранящуюся, страдающую и радующуюся…

Виктор не запомнил ее – женщину, которую так любил.

Все сожрал проклятый камень. Виктора хватало на малыша и груз. А на жену, с которой столько за эти два с лишним года разговаривал, занимался любовью, работал, ел за одним столом, обсуждал какие-то вопросы, привычно задевал рукой, проходя мимо, чтобы лишний раз напомнить: он любит ее как прежде, как пятнадцать лет назад… На жену его, оказывается, не хватило. Она вроде бы была. Но он ее не запомнил.

Проклятый камень, проклятый камень…

Малыш умер во сне. Вой сирены не разбудил его – Виктор отключил тревожную сигнализацию в импровизированной детской, бывшей штурманской рубке, совершенно лишней при таком куцем экипаже. Все произошло очень быстро. Толкач взвыл аварийкой, обнаружив чужака на пределе дальности, а через секунду весь содрогнулся, прошитый насквозь в тысяче мест крошечными сгустками «шрапнели». Кэтрин была в лифте, на полпути от машинного к рубке, а Виктор нес вахту. Лазер начал отплевываться на автомате, Виктор застыл в кресле, растопырив напряженные руки и широко раскрыв пустые глаза – пытался разглядеть врага и убить, пока тот не успел перезарядиться. На третьем выстреле чужаку обожгло скулу, Виктор увидел его как на ладони, перехватил управление, и то ли что-то сказал, то ли просто выдохнул, то ли подумал – интроскоп все равно понял команду правильно, – короче говоря, капитан Хейворт выстрелил.

Весь бой от начала до конца занял пять секунд, и Виктор успел на секунду раньше, чем враг дал второй залп.

Трясясь от выброса адреналина, Виктор окинул взглядом корабль, увидев всё разом, как обычно видит капитан. Отключил интроскоп – тому оставалось работать несколько мгновений, – поморгал, свыкаясь с убогим человеческим видением мира, и бросился в детскую.

Нужно было Кэтрин доставать из застрявшего лифта, и Гудвина вытаскивать из-под обломков в мастерской, но они подождут.

Три пробоины в детской. Уже затянулись. Если в малыша не попало, он ничего и не заметил. Если не попало. Не попало. Если.

«Шрапнель» разгоняют электромагнитным полем до бешеных скоростей, и эти крохотные дробинки прошивают всё насквозь, их не остановишь.

Двигатель опасно задет, ходовая к черту, генераторы вдребезги, трубопроводы, кабели – страшно подумать. И спасательный катер в решето.

Камень только невредим, будь он проклят. Его старались не поцарапать, стреляли в самую корму толкача, били с предельной дистанции, чтобы не заметил. А толкач, умница, старый верный дружище, все равно засек врага своими чуткими сенсорами последней модели, на которые хозяин не поскупился. Заметил, но поздно. Ну, уж как мог. И выдержал удар, не развалился. Потом развалится, наверное.

А камень, сука, целехонек.

Малыш лежал в кроватке как обычно, поджав ноги, подобрав руки под себя – у Виктора сразу отлегло от сердца. А потом… Он упал на колени, посмотрел вплотную…

Голову должно было разнести вдребезги, разметать, но «шрапнелина» вошла малышу в затылок, а вышла через глаз и полетела дальше. Если бы не струйка крови, стекающая из приоткрытого ротика, Виктор наверняка принялся бы тормошить сына, будить, в надежде, что тот крепко спит.

В этот момент Виктор понял, каково оно, желание отдать свою жизнь ради другого. За Кэтрин он был готов убивать. За малыша, оказывается, запросто согласился бы умереть, лишь бы тот выжил.

Виктор даже не закричал. Он сжался в комок, свернулся в позу эмбриона, повалился так на пол, а потом, не без труда распрямившись, ползком выбрался из детской.

Так его и нашел Гудвин: капитан Хейворт полз по коридору, заливаясь слезами и утробно рыча.

Гудвин прибежал через две минуты – понял, что ситуация нештатная, включил аварийные резервы и легко раскидал полтонны железа, под которыми лежал.

Собственно, Гудвин в последующие сутки делал на корабле всё. Виктор и Кэтрин тогда едва шевелились. Разумеется, командир отдал необходимые распоряжения, а инженер провел точную диагностику. Но работал непосредственно руками только андроид. Мужчина и женщина сидели, крепко обнявшись, в кают-компании, и молчали. А иногда тихо плакали.

Потом с женщиной началось что-то странное. Кажется, она стала искать виноватого в случившемся. И вроде бы нашла.

А капитан сказал, что они не бросят камень, и вместе с ним проследуют дальше. Он отказался предавать усопшего космосу согласно традиции астронавтов, а спрятал тело малыша в холодильник. Чтобы потом захоронить его в грунте, как настоящего Хейворта. Джону предназначалась самая роскошная могила из тех, что были у Хейвортов за последние лет пятьсот. В земле прекрасной и недоступной Земли, величественной метрополии, планеты-мозга и планеты-сердца обжитой Вселенной. Планеты, в которую было закачано столько денег, что на кусочек ее поверхности, достаточный чтобы встать обеими ногами, простой смертный не заработал бы и за сто жизней.

Капитан сказал, им надо «дотянуть до точки встречи».

Через неделю женщина ударила его в глаз отверткой.

Капитан сломал ей руку.

Потом женщина что-то сделала с Гудвином, и больше он ничего не помнил.

Хейворт Фрейт Лтд, свободная лицензия, грузовые перевозки.

Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.

Экипаж: два человека. Виктор Хейворт, капитан. Кэтрин Хейворт, инженер.

Справка о диагностике: непосредственная угроза взрыва силовой установки, осталось не более трех часов часов на проведение минимально необходимых ремонтно-регулировочных работ.

Рекомендации: экипажу: немедленная эвакуация.

Принято решение:

«Ты думаешь, я соглашусь пройти через это еще раз?!»

Когда женщина говорит так, она на самом деле спрашивает – ты думаешь, я выдержу, у меня получится, мы сможем?

В противном случае она просто говорит «нет».

Виктор встал, подошел к детскому креслицу, притулившемуся в углу.

Снял его с креплений. Кресло стояло на объемистом рундуке. Виктор откинул крышку, покопался немного, вытащил ломик, короткий, но тяжелый. Взвесил в руке. Недобро усмехнулся и вышел из рубки.

– Слушай, Гудвин! – раздалось в коридоре. – Тут какое дело… Ты меня, конечно, извини, но по-другому сегодня не получится!

Послышались глухие удары.

Потом – тишина.

Дотянуть до точки встречи.

Принято решение: регулировка и ремонт.