Текст книги "Журнал «Если», 2000 № 04"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Станислав Лем,Андрей Синицын,Владимир Гаков,Брюс Стерлинг,Пат (Пэт) Кадиган,Дмитрий Байкалов,Шон Уильямс,Грегори (Альберт) Бенфорд,Саке Комацу,Терри Бэллантин Биссон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Брюс Стерлинг
МАНЕКИ-НЕКО

– Нет, я больше так не могу! – простонал брат.

Цуоши Шимизу, лежа на футоне, задумчиво поглядел на экран пасокона. Несчастное лицо его старшего брата изрядно раскраснелось и лоснилось от пота.

– Это всего лишь карьера, – напомнил Цуоши, садясь и расправляя смятую пижаму. – Не стоит принимать слишком близко к сердцу.

– Вечные сверхурочные, – пьяным голосом забубнил брат. – Корпоративные вечеринки! – Он звонил из какого-то бара в квартале Сибуйя; на заднем плане суровая деловая дама средних лет фальшиво пела караоке. – И еще эти проклятые экзамены. Программы повышения квалификации менеджеров. Тесты на профпригодность. У меня просто нет времени на жизнь!

Цуоши сочувственно хмыкнул. Он не был в восторге от этих ночных звонков, но полагал, что обязан выслушивать сетования брата, который был весьма достойным человеком, прежде чем окончил элитарные курсы при Университете Васеда, получил место в крупной корпорации и обзавелся профессиональными амбициями.

– У меня язва желудка, – пожаловался брат. – И болит спина. Я катастрофически седею! Нет, они меня уволят, это точно. Как бы человек ни вкалывал, каким бы ни был лояльным, большим компаниям нынче наплевать на своих служащих. И ты еще спрашиваешь, почему я пью?!

– Тебе надо жениться, – посоветовал Цуоши.

– Не могу найти «половину». Женщины никогда меня не понимали, – брат пожал плечами. – Послушай, Цуоши, я в полном отчаянии, ситуация на рынке сбыта просто катастрофическая. Я почти не могу дышать! Да, надо все изменить, и я подумываю о том, чтобы принять обет… Нет, серьезно! Я мечтаю отречься от этого ужасного мира!

Цуоши встревожился не на шутку.

– Сколько ты выпил?

Лицо брата резко заполнило экран.

– Хочу в монастырь, там тихо и спокойно! Читаешь вслух сутры, размышляешь о смысле жизни… Правила строгие, но разумные. Да, когда-то таким был и наш японский бизнес, в старые добрые времена!

Цуоши скептически хмыкнул.

– На той неделе я навестил одно заведение… Монастырь на горе Эсо, – признался брат. – Тамошние монахи хорошо понимают проблемы таких, как я, и оберегают нас от современной жизни. Ни компьютеров, ни мобильных телефонов, ни факсов, ни сверхурочных, ни производственных совещаний… Совсем-совсем ничего. Кругом лишь мир, покой, красота – и никаких изменений. Настоящий рай!

– Мой старший брат, – сказал Цуоши, – у тебя отроду не было ни малейшей склонности к религии. Ты не отшельник, а заведующий сектором крупной экспортно-импортной компании.

– Ну… Возможно, ты прав: религия меня не спасет. Я подумывал сбежать в Америку; в конце концов, там тоже ничего не происходит.

– Это уже лучше, – улыбнулся Цуоши. – Отличное место для каникул – ты заслужил отдых. Американцы очень милы и дружелюбны с тех пор, как там запретили оружие.

– Но я не смогу… – захныкал брат. – Я такого не вынесу! Как можно бросить все, что знаешь, и отдать себя на милость незнакомцев?

– Ничего страшного, поверь моему опыту, – ободрил его Цуоши.

– Почему бы не попробовать? – Жена Цуоши беспокойно зашевелилась на соседнем футоне, и он понизил голос: – Прости, но на сегодня все. Непременно позвони, когда примешь какое-то решение.

– Отцу ничего не говори! – забеспокоился брат. – Старик и так волнуется.

– Не скажу, – пообещал Цуоши, прерывая контакт, и экран потемнел.

Его жена, на восьмом месяце беременности, тяжело перекатилась на бок.

– Это снова твой брат? – спросила она.

– Да, его только что продвинули по службе. Больше обязанностей, больше ответственности. Брат как раз отмечает это дело с сотрудниками.

– Приятно слышать, – тактично сказала жена.

Цуоши встал поздно. В конце концов, он был сам себе хозяин и трудился тогда, когда удобно. Он занимался тем, что переводил старые видеозаписи на новейшие высокотехнологичные носители, а эта работа, если делать ее как следует, нуждается в глазомере истинного мастера. Молва об искусстве апгрейдера видеоформатов Цуоши Шимизу расползлась по Сети, и он брал столько заказов, сколько мог и хотел.

В десять утра явился почтальон. Цуоши пришлось прервать завтрак из похлебки мисо с сырым яйцом, чтобы расписаться за доставку очередного заказа: магнитные ленты двадцатого века с аналоговым сигналом. С той же почтой пришла корзиночка свежей клубники и пикули в маринаде домашнего изготовления.

– Огурчики! – счастливо вздохнула жена. – Люди так добры ко мне с тех пор, как я жду ребенка.

– Кто их прислал, как ты думаешь?

– Не знаю. Кто-нибудь из Сети.

Цуоши загрузил свой медиатор, почистил сверхпроводящие головки и проверил старые ленты. Магнитный слой сильно осыпался и частично утратил полярность.

Включив фрактальный генератор деталей и стабилизатор изображения, Цуоши приступил к работе с чередующимися алгоритмами. Когда он закончит, новые цифровые копии будут выглядеть гораздо четче, яснее и композиционно интереснее, чем примитивные оригиналы в свои лучшие дни.

Цуоши любил свою работу. Довольно часто ему попадались отрывки видеозаписей, обладающих определенной архивной ценностью, и тогда он передавал изображения в Сеть. По-настоящему крупные базы данных, с целыми армиями поисковых машин, индексаторов и каталогов, имели весьма обширные интересы. Они никогда не платили за новую информацию, ибо Глобальная Информационная Сеть не являлась коммерческим предприятием. Однако сетевые машины были чрезвычайно вежливы и придерживались строжайшего сетевого этикета. Они отвечали услугой на услугу, а поскольку имели невероятно обширную память, ни одно доброе дело не оставалось без вознаграждения.

После ланча жена Цуоши отправилась за покупками. Специальная служба доставила посылку из-за океана: премиленькие младенческие одежки из Дарвина, Австралия. Желтенькие, как солнышко. Любимый цвет его жены.

Наконец Цуоши покончил с первой лентой и перевел ее на новый кристаллический диск. Пора было прогуляться. Он спустился вниз на лифте, зашел в кофейню на углу, заказал двойной мокко-капуччино со льдом и расплатился льготной карточкой.

Когда он допил свою чашку, зазвонил поккекон. Цуоши вынул его из кармана и ответил на вызов.

– Возьми то же самое с собой, – сказала машина.

– Ладно, – отозвался Цуоши и отключился. Он купил еще чашку кофе, накрыл ее крышкой и вышел на улицу. На скамейке рядом с его домом сидел мужчина в деловом костюме. Костюм был дорогой, но выглядел так, словно в нем спали. Мужчина был небрит, с красными опухшими глазами и тихо покачивался взад-вперед, держась руками за голову. Поккекон снова зазвонил.

– Кофе для него? – спросил Цуоши.

– Конечно, – последовал ответ. – Его это взбодрит.

Цуоши подошел к несчастному бизнесмену, и тот, нервно вздрогнув, взглянул на незнакомца глазами побитой собаки.

– Что?..

– Возьмите, – сказал Цуоши, вручая ему чашку. – Прекрасный двойной мокко-капуччино со льдом.

Мужчина снял крышку, с недоверием понюхал и поднял изумленные глаза.

– Но это же… мой любимый кофе! Кто вы?

Цуоши поднял кисть, сложив пальцы в кошачью лапку, но бизнесмену этот жест явно не был знаком, и тогда он просто пожал плечами:

– Какая разница? Иногда человеку очень нужен кофе. Теперь он у вас есть.

– Но… – Бизнесмен отхлебнул из чашки и неожиданно улыбнулся. – Великолепно! Спасибо, большое спасибо!

– Пустяки, – сказал Цуоши и пошел домой.

Жена вернулась из магазина, купив себе новую обувь. Во второй половине беременности бедняжка сильно отяжелела, у нее постоянно отекали ноги. Вздохнув, она села на кушетку и принялась рассматривать свои ступни в желтых лодочках.

– Ортопедическая обувь такая дорогая, – пожаловалась она. – Надеюсь, эти туфли выглядят не слишком безобразно?

– Ну что ты, дорогая, они тебе очень идут, – дипломатично ответил Цуоши.

Он познакомился со своей женой в видеомагазине – она только что расплатилась кредитной картой за диск примитивных черно-белых американских анимаций 1950-х. Поккекон велел ему немедля подойти к женщине и завести беседу о коте Феликсе, мультяшном любимце Цуоши и первой звезде древних ТВ-комиксов.

Сам он никогда бы не рискнул подойти к такой красивой девушке, но Сеть знает всех наперечет, ей виднее. И Цуоши обнаружил, что красавица вовсе не прочь обсудить с ним общее пристрастие к реликвиям.

Они пообедали вместе. И снова встретились через неделю. Ночь перед Рождеством они провели в отеле для влюбленных. У парочки оказалось много общего.

Она вошла в его жизнь как подарок из магического мешка кота Феликса, и за это Цуоши был навечно благодарен Сети. Теперь он был женат, собирался стать отцом и твердо стоял на ногах. Словом, жизнь сулила ему скромные радости.

– Тебе пора постричься, милый, – сказала ему жена.

– Да, конечно.

Она достала из сумки подарочную коробочку.

– Почему бы тебе не сходить в отель Дарума? Там неплохая парикмахерская, а заодно передашь от меня вот эту вещь.

Жена открыла деревянную коробку, и Цуоши увидел в белом гнездышке из пенопласта керамическую фигурку кота с широкой улыбкой и воздетой лапой, призывающей удачу.

– Как, опять манеки-неко? По-моему, у тебя их более чем достаточно. Даже на нижнем белье!

– Это подарок. Для кого-то в отеле Дарума.

– Да?

– Какая-то женщина протянула мне эту вещицу в обувном магазине. Похожа на американку и совсем не говорит по-японски. Но какие у нее туфли… Просто заглядение!

– Если Сеть поручила этого кота тебе, дорогая, ты сама должна отнести его, верно?

– Милый, – вздохнула жена. – У меня ужасно болят ноги, и тебе все равно надо привести в порядок волосы, а мне еще и ужин готовить, и кроме того, это не такой уж хороший манеки-неко, а просто дешевый сувенир для туристов. Неужели тебе трудно?

– Ничуть, – сказал Цуоши. – Только пересылай подсказки со своего поккекона на мой, а я погляжу, что можно будет сделать.

– Я знала, что ты согласишься, – улыбнулась она. – Ты всегда такой добрый.

Цуоши положил манеки-неко в карман и ушел. Он ничего не имел против просьбы жены, ведь многие капризы беременной гораздо труднее выполнять в их крошечной квартирке на шесть татами. Супруги были довольны кварталом и соседями, однако надеялись найти квартиру побольше еще до рождения ребенка. Возможно, даже с маленькой студией, где Цуоши мог бы расположиться со своей аппаратурой. Найти приличное жилье в Токио очень трудно, но он уже замолвил словечко Сети, и друзья, с которыми Цуоши даже не был знаком, изо дня в день занимались этой сложной проблемой. Рано или поздно наверняка подвернется что-нибудь подходящее, если он будет пунктуально выполнять все поручения Сети.

Сперва он зашел в местный салон пачинко и выиграл у автомата пол-литра пива и проездной. Пиво он выпил, взял проездной и отправился на вокзал, где сел на электричку. Выйдя на станции Эбису, Цуоши достал поккекон и вызвал на экран уличную карту Токио. Путь его пролегал мимо заведений с заманчивыми названиями «Шоколадный суп», «Телесная свежесть» и «Аладдин Май-Тай Траттория». В отеле Дарума он нашел парикмахерскую, которая именовалась «Всепланетный облик Дарума».

– Что мы можем для вас сделать? – спросила дама-администратор.

– Думаю, мне надо побриться и постричься, – сказал Цуоши.

– Вам назначено?

– К сожалению, нет, – извинился он, складывая пальцы в знак кота.

Женщина ответила быстрой серией резких движений пальцев, из которых Цуоши не опознал ни одного. Дама была явно из другой части Сети.

– Ничего страшного, – добродушно улыбнулась она. – Наоко с удовольствием вас обслужит.

Наоко аккуратно подбривала ему виски, когда зазвонил поккекон.

– Зайди в дамскую комнату на четвертом этаже, – велел он Цуоши.

– Прошу прощения, но я не могу. Это Цуоши Шимизу, а не Аи Шимизу. К тому же меня как раз постригают.

– О, я понимаю, – откликнулась машина. – Рекалибровка. – И отключилась.

Наоко закончила стрижку. Это была хорошая работа, Цуоши выглядел намного лучше. Человеку не следует забывать о своей внешности, даже если он не сидит часами в конторе. Его поккекон снова зазвонил.

– Да? – отозвался Цуоши.

– Лавровишневый лосьон после бритья. Возьми его с собой.

– Хорошо, – ответил Цуоши и обратился к Наоко: – У вас есть лавровишневый лосьон?

– Странно, что вы об этом спросили, – сказала девушка. – Он давно вышел из моды, но у нас случайно сохранилась пара флаконов.

Цуоши приобрел один и вышел из парикмахерской. Ничего не произошло, поэтому он купил журнал комиксов и уселся ждать в вестибюле. Наконец к нему приблизился лохматый блондин в шортах, сандалиях и ослепительно яркой гавайке. На плече иностранца висела камера в чехле, в руке он держал старомодный поккекон. На вид ему казалось лет шестьдесят, и это был очень, очень высокий мужчина.

Он что-то сказал по-английски своему поккекону.

– Прошу прощения, – перевел тот на японский. – У вас случайно не найдется бутылочки лавровишневого лосьона после бритья?

– Найдется, – сказал Цуоши и достал флакон. – Возьмите, пожалуйста.

– Благодарение небесам! – воскликнул иностранец, а его поккекон поспешно перевел. – Я спрашивал у всех подряд в вестибюле. Извините, что опоздал.

– Не беда, я не тороплюсь, – улыбнулся Цуоши. – Какой у вас интересный поккекон.

– Полно вам, – сказал иностранец. – Я знаю, что он старый и давно вышел из моды. Но я как раз планировал купить себе новый у вас в Токио. Говорят, их продают корзинами на рынке Акиабара.

– Верно. Какой программой перевода вы пользуетесь? Ваш поккекон вещает, как уроженец Осаки.

– Да что вы говорите? – забеспокоился турист. – И это раздражает жителей Токио?

– Ну, я не хотел бы жаловаться, но… Послушайте, я могу скопировать для вас совершенно новый бесплатный транслятор.

– Это было бы чудесно!

Они нажали кнопки поккеконов и обменялись визитками через Сеть. Изучив электронную карточку иностранца, Цуоши узнал, что мистер Циммерман проживает в Новой Зеландии. Затем он активировал программу трансферта информации, и его мощный поккекон начал вводить новый транслятор в старую машину Циммермана.

Тут в вестибюль вошел огромный американец в черных очках и глухом плотном костюме; было видно, что он безумно страдает от жары. Мышцы американца распирали одежду, как у штангиста. Вслед за атлетом появилась миниатюрная японка с атташе-кейсом. На женщине красовались зеркальные солнечные очки, броский темно-голубой костюм и шляпка в тон, но вид у нее был какой-то загнанный.

Атлет остановился у дверей и внимательно проследил за тем, как вносят чемоданы. Женщина стремительно подошла к регистрационной стойке и принялась нервно задавать клерку бесчисленные вопросы.

– Я страстный поклонник машинного перевода, – поведал Цуоши высокому новозеландцу. – Думаю, компьютеры делают великое дело, помогая людям понять друг друга.

– Не могу не согласиться, – кивнул мистер Циммерман. – Помню, когда я впервые приехал в Японию много лет назад, у меня не было ничего, кроме бумажного разговорника. И вот я вхожу в бар и… – Внезапно он замолчал, уставившись на экран поккекона. – Прошу прощения! Тут мне говорят, что я должен немедленно подняться в свой номер.

– Я могу пойти с вами, пока транслятор не загрузится полностью, – предложил Цуоши.

– Большое спасибо!

Они вместе вошли в лифт, и Циммерман нажал на кнопку четвертого этажа.

– Так вот, я зашел в этот бар на Роппонджи поздно ночью, потому что очень устал и надеялся перекусить…

– И что?

– Эта женщина… Ну, она слонялась в баре для иностранцев поздней ночью, и была, скажем так, не вполне одета, и совсем не казалась хоть немного лучше, чем выглядит, и…

– Да, я вас понимаю.

– А меню, которое мне дали, было целиком на канджи, или ката-кане, или романджи, или как это у вас называется, поэтому я достал свой разговорник и попытался расшифровать загадочные идеограммы, однако… – Лифт остановился, двери открылись, и они вышли в холл четвертого этажа. – Словом, кончилось тем, что я ткнул пальцем в первую строчку меню и сказал этой даме…

Циммерман опять замолк, поглядев на экран поккекона.

– Кажется, что-то случилось… Минуточку!

Он внимательно изучил инструкции, вынул из кармана шортов флакон и открутил колпачок. Потом встал на цыпочки и, воздев очень длинную руку, вылил лавровишневый лосьон в вентиляционную решетку, расположенную под самым потолком.

Дело было сделано. Новозеландец аккуратно закрутил колпачок, сунул пустую бутылочку в карман и поглядел на экран покеккона. Нахмурился и как следует встряхнул его, но на экране ничего не изменилось. Очевидно, новый транслятор Цуоши перегрузил слабенькую операционную систему Циммермана, и поккекон безнадежно завис.

Циммерман произнес несколько непонятных английских выражений, потом улыбнулся и с извиняющимся видом развел руками. Кивнув на прощание, он вошел в свой номер и закрыл дверь.

Японка и ее дюжий американский спутник вышли из лифта. Мужчина оглядел Цуоши твердым взглядом. Женщина достала из сумочки электронную карту и открыла дверь номера, руки ее при этом заметно дрожали.

Поккекон Цуоши зазвонил.

– Уходи отсюда, – сказала машина. – Спустись в вестибюль по лестнице и войди в лифт вместе с рассыльным.

Цуоши поспешно спустился вниз и увидел, как мальчик в униформе закатывает в лифт тележку с багажом взволнованной японки. Он аккуратно протиснулся мимо металлических колес тележки и встал у задней стенки кабины.

– Вам какой этаж, сэр? – спросил мальчик.

– Восьмой, – ответил Цуоши наобум.

Рассыльный нажал на кнопки и замер лицом к двери, руки в белых перчатках по швам. Поккекон молча выбросил на экран строчку текста: положи коробочку в голубую дорожную сумку.

Голубая сумка с молнией лежала на самом верху. Ему хватило пары секунд, чтобы приоткрыть молнию, сунуть внутрь манеки-неко и снова закрыть. Мальчик ничего не заметил и выкатил тележку на четвертом этаже. Цуоши вышел на восьмом, чувствуя себя немного глупо. Он побродил по холлу, нашел укромный уголок за автоматом, торгующим прохладительными напитками, и позвонил жене.

– Ну как дела, дорогая?

– Ничего, – ответила жена и улыбнулась. – Ты прекрасно выглядишь! Ну-ка покажи, как тебя подстригли сзади.

Цуоши послушно направил экран поккекона на свой затылок.

– Отличная работа, – заключила жена с глубоким удовлетворением. – Надеюсь, ты собираешься домой?

– Гм. В этом отеле творится нечто странное, – сказал Цуоши. – Возможно, я немного задержусь.

Она немного нахмурилась.

– Только не опаздывай к ужину! У нас сегодня бонито.

Цуоши вошел в лифт, чтобы спуститься в вестибюль, но кабина остановилась на четвертом этаже, и в нее ввалился дюжий американец. Из носа у атлета текло, а из глаз струились слезы.

– С вами все в порядке?

– Не понимаю по-японски! – прорычал атлет.

Как только закрылись двери, мобильник американца с треском ожил, испустив отчаянный женский вопль, за которым последовал бурный поток английских слов. Мужчина, громко выругавшись, ударил волосатым кулаком по кнопке «стоп». Кабина со скрежетом остановилась, и зазвенел тревожный звонок.

Атлет раздвинул створки двери голыми руками, вскарабкался на пол четвертого этажа и кинулся назад. Лифт негодующе зажужжал, двери лихорадочно задергались. Цуоши поспешно выбрался из сломанной кабины и секунду колебался, глядя вслед убегающему. Потом вытащил поккекон, загрузил японско-английский транслятор и решительно последовал за ним.

Дверь номера оказалась открытой.

– Эй? – воззвал Цуоши и, не дождавшись ответа, испробовал свой поккекон: – Могу я чем-нибудь помочь?

Женщина сидела на кровати. Она только что обнаружила коробочку с манеки-неко и с ужасом взирала на крошечного кота.

– Кто вы такой? – спросила она на ломаном японском.

Цуоши наконец сообразил, что это американка японского происхождения. Ему редко приходилось встречать японцев из Америки, но те всегда вызывали у него тревожное чувство. Внешне они выглядели как нормальные люди, но вели себя ужасно эксцентрично.

– Всего лишь друг, который проходил мимо, – ответил он. – Чем могу помочь?

– Хватай его, Митч! – закричала женщина по-английски. Атлет выскочил в холл и ухватил Цуоши за запястья. Пальцы – будто стальные наручники. Цуоши нажал кнопку тревоги на своем поккеконе.

– Забери у него компьютер, – распорядилась женщина.

Митч выхватил поккекон и бросил его на кровать. Потом сноровисто обыскал пленника и, не найдя оружия, толкнул его в кресло. Женщина снова перешла на японский.

– Ты, сидеть здесь! Не двигаться!

Она приступила к исследованию бумажника Цуоши.

– Прошу прощения? – изумился задержанный, скосив глаза на лежащий на кровати поккекон. Тот исправно посылал сигналы бедствия в Сеть, и по его экрану молчаливо бежали красные тревожные строчки. Женщина заговорила по-английски, и поккекон послушно перевел:

– Митч, немедленно вызови местную полицию.

Атлет разразился громовым чихом, и до Цуоши наконец дошло, что весь номер пропах лавровишней.

– Я не могу вызвать полицию. Я не говорю по-японски, – буркнул Митч и снова отчаянно чихнул.

– О’кей, я сама вызову копов. Надень на парня наручники. А потом спустись вниз и купи себе в аптечке каких-нибудь антигистаминов, ради Христа.

Митч достал из кармана пиджака рулончик пластилитовых наручников и примотал правое запястье Цуоши к изголовью кровати. Из другого кармана он извлек носовой платок, вытер слезы и трубно высморкался.

– По-моему, мне лучше остаться с вами. Кот в багаже. Значит, сетевым преступникам уже известно, что мы в Японии. Вам грозит опасность.

– Ты, конечно, мой телохранитель, Митч, но в данный момент ни на что не годен.

– Этого не должно было случиться, – с обидой сказал атлет, яростно почесывая шею. – Прежде моя аллергия никогда не мешала работе.

– Запри дверь снаружи, а я подопру ее креслом. Ступай и позаботься о себе.

Митч ушел. Женщина забаррикадировала дверь и связалась с администрацией отеля через прикроватный пасокон.

– Говорит Луиза Хашимото из номера 434. Тут у меня гангстер, информационный преступник. Вызовите токийскую полицию и скажите, чтобы приехали люди из отдела организованной преступности… Что? Да, именно так. И поднимите на ноги всю вашу службу безопасности, здесь может произойти все, что угодно. Советую поторопиться.

Она резко прервала контакт. Цуоши взирал на нее в глубоком изумлении.

– Зачем вы это делаете? Что все это означает?

– Итак, ты называешь себя Цуоши Шимизу, – сказала женщина, разглядывая его кредитные карточки. Она села в ногах кровати и уставилась ему в лицо. – Ты что-то вроде якудзы, верно?

– По-моему, вы совершаете большую ошибку, – заметил Цуоши.

Луиза сурово нахмурилась.

– Послушайте, мистер Шимизу, вы имеете дело не с каким-нибудь там янки на отдыхе. Я Луиза Хашимото, помощник федерального прокурора из Провиденса, Род-Айленд, США. – Она продемонстрировала ему магнитную идентификационную карточку с золотым официальным гербом.

– Приятно познакомиться с представителем американского правительства, – любезно сказал Цуоши, ухитрившись слегка поклониться.

– Я бы пожал вам руку, но моя привязана.

– Прекратите изображать святую невинность! Я уже видела вас здесь, на четвертом этаже, и в вестибюле тоже. Откуда вам известно, что у моего телохранителя жестокая аллергия на лавровишню? Вы наверняка взломали его медицинское досье.

– Кто, я? Какая чушь!

– С тех пор как я напала на след ваших сетевых бандитов, все факты складываются в колоссальный преступный заговор, – сказала она. – Я арестовала компьютерного пирата в Провиденсе. Как выяснилось, он свободно распоряжался мощным сетевым сервером и целой кучей бесплатных поисковых машин с искусственным интеллектом. Мы посадили мерзавца под замок, мы арестовали все его машины, интеллекты, индексаторы, каталоги… И в тот же вечер появились коты!

– Коты?

Луиза кончиками пальцев приподняла манеки-неко, словно бы это был живой электрический угорь.

– Эти маленькие коты, ваше японское вуду. Манеки-неко, я не ошибаюсь? Они стали появляться везде, куда бы я ни пошла. Фарфоровый кот в моей сумочке. Три глиняных кота в моем рабочем кабинете. Куча котов во всех витринах антикварных лавок Провиденса. Радио в моем автомобиле принялось мяукать!

– Вы уничтожили часть Сети? – едва проговорил потрясенный Цуоши. – Вы арестовали поисковые машины? Какой ужас! Как же вы могли совершить такое бесчеловечное деяние?

– Ты имеешь наглость возмущаться? А моя машина, выходит, не в счет? – Луиза раздраженно потрясла толстым, неуклюжим американским поккеконом. – Как только я сошла с самолета в Нарита, ПЦА был атакован. Тысячи и тысячи посланий, одно за другим, и все с картинками котов. Я не могу связаться даже с собственным офисом! Мой ПЦА совершенно бесполезен!

– Что такое ПЦА?

– Персональный Цифровой Ассистент, производство Силиконовой долины.

– С таким имечком… Неудивительно, что наши поккеконы не желают с ним разговаривать.

Луиза сверкнула глазами.

– Да, это так, умник. Давай шути! Дошутишься. Ты уличен в злонамеренной информационной атаке на официального представителя правительства США! – Она перевела дух и осмотрела Цуоши с головы до ног. – А знаешь, Шимизу, ты совсем не похож на итальянских гангстеров и мафиози, с которыми мне приходится иметь дело в Провиденсе.

– Потому что я не гангстер. В жизни своей никому не причинил вреда.

– Да ну? – ухмыльнулась Луиза. – Послушай, приятель, я знаю о людишках твоего сорта гораздо больше, чем ты думаешь. Я давно вас изучаю. У нас, компьютерных копов, есть для вас специальное название… Цифровые панархии! Сегментированные, полицефальные, интегрированные сети влияния! Как насчет БЕСПЛАТНЫХ ТОВАРОВ И УСЛУГ, которые ты все время получаешь? – Она уличающе ткнула в него пальцем. – Разве ты когда-нибудь платишь налоги с этих подарков? Ха! Разве ты декларируешь их как свой доход? А эта бесплатная доставка из зарубежных стран? Домашнее печенье, огурчики, помидорчики! Дармовые ручки, карандаши, старые велосипеды! А как насчет извещений о срочных грошовых распродажах?.. Ты злостный неплательщик налогов, живущий на доходы с незаконных трансакций!

Цуоши озадаченно моргнул.

– Послушайте, я ничего не понимаю в таких вещах. Я просто живу своей жизнью.

– Дело в том, что ваш подарочный экономический хаос подрывает законную, одобренную государством, регулируемую экономику!

– Возможно, все дело в том, – мягко возразил Цуоши, – что наша экономика гораздо лучше вашей.

– Кто это сказал? – фыркнула она. – С какой стати ты так думаешь?

– Потому что мы гораздо счастливее вас. Что может быть плохого в человеческой доброте? Что плохого в подарках? Новогодние подарки… Подарки к празднику весны… К началу учебного года и к его концу… Свадебные подарки… Подарки надень рождения… И юбилейные… Все люди любят подарки.

– Но не так, как вы, японцы. Вы на них просто помешаны.

– Что это за общество, если в нем отрицают добровольные дары? Не считаться с нормальными человеческими чувствами… Да это просто варварство.

– По-твоему, я варвар? – ощетинилась Луиза.

– Не хочу показаться невежливым, – заметил Цуоши, – но вы привязали меня к своей кровати.

Она скрестила руки на груди.

– Еще не то будет, когда тебя заберет полиция.

– Боюсь, нам придется долго ждать, – заметил Цуоши. – В Японии полицейские не торопятся. Мне очень жаль, но в нашей стране гораздо меньше преступлений, чем у вас, и японская полиция немного расслабилась.

Тут зазвонил пасокон, Луиза приняла вызов. Это была жена Цуоши.

– Могу я поговорить с Цуоши Шимизу?

– Я здесь, дорогая! – поспешно воскликнул супруг. – Она меня похитила! И привязала к кровати!

– Привязала к своейкровати? – Глаза его жены стали совсем круглыми. – Ну нет, это уже слишком! Я вызываю полицию!

Луиза быстро отключила пасокон.

– Я никого не похищала! Просто задержала до прибытия местной полиции, которая тебя арестует.

– Арестует? А за что, собственно?

Луиза на несколько секунд задумалась.

– За умышленное отравление моего телохранителя путем залива в вентилятор лавровишневой настойки.

– Но в этом нет ничего противозаконного, разве не так?

Пасокон снова зазвонил, и на экране появился ослепительно белый кот с огромными, сияющими, неземными глазами.

– Отпусти его, – распорядился он.

Луиза, взвизгнув, выдернула вилку пасокона из розетки, и через полсекунды весь свет в номере погас.

– Инфраструктурная атака! – еще громче завизжала она и быстро залезла под кровать. В комнате было темно и очень тихо. Кондиционер тоже отключился.

– Думаю, вы можете выйти, – сказал наконец Цуоши. – Это всего лишь короткое замыкание.

– Это не замыкание, – упрямо пробормотала Луиза. Она медленно выползла из-под кровати и села на матрас. Странным образом в темноте у них возникли почти товарищеские чувства.

– Я очень хорошо знаю, что это такое, – тихо сказала женщина. – Меня атакуют. Не было ни минуты покоя с тех пор, как я арестовала тот сегмент Сети. Со мной постоянно что-то случается. Куча неприятностей. Но ничего нельзя доказать – ни малейшего свидетельства, которое можно предъявить суду. – Она тяжело вздохнула. – Если я сажусь на стул, кто-то уже оставил на сиденье жевательную резинку. Мне приносят бесплатную пиццу, и всегда с такой начинкой, какую я терпеть не могу. Маленькие дети плюют в мою сторону на улице, старухи в инвалидных колясках преграждают дорогу, когда я тороплюсь.

В ванной внезапно включился душ, сам по себе. Луиза вздрогнула, но ничего не сказала. Постепенно темная, душная комната стала наполняться горячим паром.

– В туалетах не спускается вода, – всхлипнула женщина. – Мои письма теряют на почте. Если я прохожу мимо автомобиля, срабатывает противоугонная система, и все окружающие начинают пялиться на меня. Мелочи, всегда только мелочи, но они никогда не прекращаются. Я столкнулась с чем-то ужасно большим и очень-очень терпеливым, и оно все про меня знает. Оно распоряжается миллионами рук и ног. И все эти руки и ноги принадлежат людям!

В холле послышался какой-то шум, отдаленные голоса, бессвязные крики. Внезапно кресло полетело на пол, и дверь с треском распахнулась. В комнату, споткнувшись на пороге, влетел Митч, теряя черные очки, и растянулся на полу. Следом ввалились два охранника из отеля и набросились на него. Митч, невнятно ругаясь, энергично отбивался руками и ногами, в драке оба охранника потеряли фуражки. Наконец один из них крепко ухватил противника за ноги, а другой, крякнув, успокоил его резиновой дубинкой.

Пыхтя и отдуваясь, они вытащили телохранителя в коридор. Темная комната настолько наполнилась паром, что в спешке стражи порядка даже не заметили Цуоши с Луизой. Женщина уставилась на сломанную дверь.

– Бог ты мой, почему? Что он им сделал?

Цуоши в замешательстве поскреб в затылке.

– Должно быть, небольшое взаимонепонимание?

– Бедный Митч! В аэропорту у него отобрали оружие. С его паспортом была бездна технических проблем. С тех пор как Митч с связался со мной, ему ни в чем не было удачи…