Текст книги "Реальная история одного человека"

Автор книги: Сергей Андрианов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

От автора.

Всем привет. Я родился в советском союзе, в начале смутных времен. В 1983-м году произошло много разных событий по всему миру. Но я сейчас хочу рассказать не о мировых событиях, а о своей жизни. Я не буду касаться политики и религии, только события моей жизни и людей, которые, так или иначе, повлияли на нее. Понятно, что с первого же дня я свою жизнь не помню, но могу рассказать о ней со слов моих родственников…в том числе и моей мамы. На момент, когда я начал писать эту книгу, у меня осталась только она. Я буду говорить все, что думаю и все, как есть, уж не обижайтесь, если вас что-нибудь заденет.

А вот и я.

Я был не первым ребенком в семье. До меня, четырьмя годами ранее, появилась на свет моя старшая сестра Рита. Она была результатом любви нашей мамы с ее первым мужем Алексеем, о котором я знаю немного, он умер от рака еще до моего рождения. Иногда мама рассказывала мне о детстве Риты, о ее отце и в те моменты ее мама как-то преображалась, глаза начинали блестеть, а голос дрожал. Было очевидно, что она его любила и эти нежные чувства к нему остались. Это был высокий, два метра и пять сантиметров, красивый, добрый и отзывчивый человек. Хотя, по маминым же рассказам, она его полюбила не сразу. Ему пришлось поухлестывать за ней несколько лет, начиная со старших классов, прежде чем мама ответила взаимностью. Позже, когда он уже болел, она ухаживала за ним до последнего момента. К сожалению, хворь оказалась сильнее лечения тех времен и пожирала Алексея изнутри, доставляя ему непередаваемые муки. Он, буквально, умер на маминых руках. Это очень потрясло молодую женщину с не успевшим вырасти ребенком, их общим ребенком, который являлся постоянным напоминанием о потере. Мама всегда переживала, что моей сестре передастся предрасположенность к раку. Со временем ей передались гены отца, но только хорошие, она выросла под стать своему папе, была выше всех в семье. С моим отцом маму познакомила Рита, ей тогда было два годика. Просто в магазине подошла к незнакомому дяде, взяла его за руку, подвела к маме и спросила, «Мама, а это мой папа?». Они посмеялись, отец проводил маму с сестрой до дома, но номер телефона не взял и вообще, как сказала мама, не выразил заинтересованности. Спустя несколько дней мама уже забыла об этой встрече, как вдруг прозвучал звонок. Она открыла дверь, на пороге стоял отец с букетом и произнес, «Приглашаю тебя и Риту на свидание.». Это впечатлило ее, так начались отношения между моими родителями. Шло время, все было хорошо, они встречались и вскоре отец сделал предложение, как говорят, руки и сердца (можно подумать, остальные органы его не интересовали) маме. На свадьбе мой дедушка по маминой линии взял отца на слабо, он решил таким образом подшутить над отцом. В стопку налили водку и подожгли ее. Отец должен был выпить пока жидкость горит. Только вот никто не учел тот момент, что у него были усы, за которыми он всегда тщательно ухаживал и очень гордился ими. У него даже были в отдельном пенальчике всякие мелочи для ухода за усами. Отец никогда не любил отступать, поэтому принял вызов и взял стопку, дунул носом на пламя, надеясь задуть его, и одновременно с этим попытался выпить содержимое. Не тут-то было, от его дуновения пламя и не шелохнулось, он поднес стопку ко рту и, естественно, пламя подпалило его гордость…усы в смысле. Но это еще не все, он, почувствовав, что усы в опасности, резко отдернул руку с оставшейся там пылающей водкой. Огненная жидкость выплеснулась ему на подбородок и обожгла его. Вот так жених сидел на свадьбе с опаленными усами и красным от ожога подбородком. Мои родители долгое время пытались завести ребенка, но у них ничего не получалось, мама впала в отчаяние, в то время медицина в этом направлении не очень-то была развита. Но в один прекрасный день врач обрадовал моих родителей, сказав, что их старания увенчались успехом. Они были несказанно рады. Только каждый решил радоваться по-своему. Отец на радостях напился, пришел домой и показал себя не с очень хорошей стороны…мягко выражаясь, которая в дальнейшем всплывала довольно-таки часто. Когда он вернулся домой навеселе, мама просто спросила, где он был и почему пьян. Ему не понравилось, наверное, что его пытаются загнать в рамки или, просто захотел самоутвердиться. Отец ударил будущую мать своего же ребенка, а она решила, что от такого мужчины не хочет иметь детей и собралась сделать аборт. Выкрикнув через плечо все, что она думает о нем, ушла из дома. Отец позвонил своему брату и, объяснив ситуацию, попросил помочь остановить маму от необдуманного поступка. Дядя Боря немедленно приехал на помощь, и они пошли искать маму, чтобы предотвратить поступок, о котором, возможно, сожалели бы потом все. Ее нашел мой дядя. Так как было уже позднее время, она сидела в гостях у подруги и собиралась переночевать у нее, а на следующее утро совершить задуманное. Дядя успокоил ее, заверив, что этого больше никогда не произойдет, и уговорил вернуться домой. А мама наивно развесила уши, поверила и простила отца. И вот 17 декабря 1983-го года в городе Ленинград появился я. Это был солнечный зимний день…шучу, я понятия не имею, какая в то время была погода. Цена моему появлению на свет была здоровье мамы. Дело в том, что у нее с детства были больные почки. Эта проблема с самого детства не давала ей покоя, разрушая все планы. Именно по этой причине ее выгнали из балетной школы, в которой мама проучилась два года. Но после того, как здоровье стало ухудшаться, ее попросили освободить место для более перспективного ребенка. Вот и в этот раз собственное тело отказывалось работать полноценно. У нее отказали почки, к этому времени я еще не вышел. Мы оба были в критическом состоянии. У отца тогда спросили, «Кого спасать, жену или ребенка?». Он выбрал ребенка. Я не берусь осуждать его за этот выбор…вы посмотрите на меня, кто бы стал?! Это, конечно все шутки, но я очень рад, что в тот день врачи были не способны просто так пожертвовать жизнью одного человека, чтобы спасти другого. Роды длились почти сутки, врачи спасли нас обоих. Когда меня привезли из роддома Рита сразу начала ревновать. Говорила, что родители любят меня больше, чем ее…в общем обычная проблема первого дитя. Мама всячески пыталась доказать обратное, но Рита была непреклонна. Помогать маме в уходе за мной она не хотела, но с мамой не поспоришь, она у нас суровая была. Видимо из-за того, что я появился на свет с такими сложностями, мама боялась за мою жизнь больше, чем требовалось. Она постоянно протирала все вокруг меня хлоркой, чтобы ни один микробик не подкрался ко мне. В дальнейшем эта гиперопека сказалась на моем здоровье, я был довольно болезненным ребенком примерно до десяти лет. Как-то раз мама устроила стирку, а стиральной машины у нас, да, наверное, и у большинства населения России, тогда еще не было, поэтому и стирать, и отжимать все белье приходилось вручную. Это был очень трудоемкий процесс и занимал почти целый день. Рита маме в этом помогала с удовольствием, для нее это было интереснее, чем смотреть за маленьким ребенком, который крадет внимание любимой мамы. У меня в тот день был жар, и я ревел во все горло. Мама просто разрывалась между работой по дому и мной. Она попросила сестру посмотреть за младшим братом, а со стиркой решила управиться своими силами. «И вот стираю я, ты орешь, Рита орет на тебя и вдруг тишина. Такая резкая, внезапная. Я сразу заподозрила что-то неладное. Выхожу из ванной, а Рита держит подушку на твоем лице и давит на нее со всей силы. Ты уже почти не дергаешься.», рассказывала мама. Конечно, она тут же подбежала, оплеухой отогнала Риту, сняла с меня подушку. «Губки синенькие жадно хватают воздух, но реветь перестал на весь день. Зато Рита ревела, приговаривая «Я больше так не буду.».», продолжала она рассказ. Шли годы, я рос, со старшей сестрой мы хорошо ладили, но иногда не обходилось и без ссор, которые перерастали в драки. Рита была старше меня на четыре года, да и я, скажем честно, не был крупным ребенком-худенький, щупленький, но, как говориться, что выросло – то выросло. Короче, ясно, кто побеждал в драках. В детском садике я без памяти влюбился в одну из наших воспитательниц. И, набравшись храбрости, подошел к ней, рассказал ей о своих чувствах и позвал на свидание. Конечно, воспитательница, умиленно посмотрев на меня, ответила мне отказом. Говорят, что человек лучше всего запоминает самые шокирующие моменты своей жизни. Так вот я и сейчас помню, как разбилось мое наивное детское сердце от неразделенной любви. Правда сейчас я это вспоминаю с улыбкой…эта ситуация всегда наводит меня на мысль об анекдоте про муравья и слониху. После этого случая я старался не попадаться ей на глаза, когда меня мама приводила в садик. Но как не попасться на глаза воспитателю, который ведет твою группу, конечно, никак. Я грустил. И может быть поэтому на новый год уронил елку, которую поставили в нашей группе. К Новому году мама нам с сестрой всегда делала своими руками необычные костюмы, вот и тогда она мне сшила костюм зайчика. Все восхищались моим нарядом до тех пор, пока я не решил, что елка неправильно стоит и просто потянул ее за ветку, пытаясь передвинуть. Уронив пушистое вечнозеленое дерево, я не стал убегать, а просто стоял в шапочке с ушками рядом с местом преступления и смотрел на всех невинным взглядом. Но, как оказалось, ни ушек, ни хвостика-помпона на шортиках и даже невинного взгляда было недостаточно, чтобы избежать возмездия за такое злодеяние…неделю, наверное, я не мог сесть на свою синюю пятую точку.

В смутные времена, конец восьмидесятых – начало девяностых, как и для всех рядовых граждан нашей страны, началась «сладкая жизнь»…ну а если серьезно, то это был очень тяжелый период жизни…не только людей, но и нашей страны, как государства. Отец и без того любил покутить, изменял маме, пропадал на несколько дней. В общем вел счастливую личную жизнь при не очень удовлетворяющей его потребности полигамного самца семейной жизни. А в столь тяжелую пору, вместо того чтобы поддержать свою жену и детей, он совсем слетел с катушек. Как мне кажется, это неспособность обеспечить свою семью и осознание полного бессилия в создавшейся ситуации не давали ему покоя, и он пытался утопить свои страдания в бутылке. Но это лишь мое предположение недипломированного не психолога, вполне возможно, такова была его натура. А после того, как зелье действовало нужным образом, он старался самореализоваться за наш счет, а точнее избивая нас, ну или просто унижая. По-моему, женщин, детей, животных и вообще кто слабее обижать могут только люди с комплексами. Я считаю, они таким образом пытаются компенсировать свои недостатки. С большой силой приходит большая ответственность, нет никакой доблести в том, чтобы унизить кого-то, кто заведомо уступает тебе в силе. Отец же частенько на ровном месте придумывал повод, чтобы завести самого себя, и начиналось действо. Риту он не трогал, так как она росла сорвиголовой, этакой пацанкой. Ему это нравилось. Если моя сестра думала, что я любимчик у мамы, то я так же считал про отношения Риты с отцом. Он хотел, чтобы и я стал более хулиганистым что ли и старался внушить мне, что таким быть хорошо. А я, вопреки всем попыткам моего родителя, рос более умиротворенным и рассудительным. Я не был «заучкой», но и хулиганом не являлся. Я всегда задавал кучу вопросов, если мне было что-то не понятно…уж лучше так, чем делать умное лицо и нести несусветную чушь. Это отцу не давало покоя, он постоянно пытался навязать мне свое мировоззрение, но у него ничего не получалось. Из-за этого он время от времени меня подначивал и пытался взять на слабо, как будто он сам был еще подростком. Хотя взять на слабо или спровоцировать выражением «Ну что струсил?» меня было невозможно даже в детстве. Когда мы были на даче у его родителей, он предложил прокатиться на велосипедах до озера и искупаться. Конечно, я согласился, поездка с трезвым отцом к лесному озеру…кто бы не согласился. Мы хорошо покатались по тропам в хвойном лесу, по которым я с друзьями любил ездить, так как они напоминали нам экстремальную трассу для маунтинбайка…о котором мы в те времена и слыхом не слыхивали, ох уж эти импортные словечки. Тропы были уже накатаны и время от времени приводили нас к небольшим естественным трамплинам, были и такие места на этой импровизированной трассе, созданной самой природой, по которым, разогнавшись, как следует, мы могли промчаться параллельно земле. То есть в момент маневра человек с велосипедом ехал боком относительно земной поверхности…главное – избежать критической близости с деревьями, растущими вокруг. Не сложно догадаться, там было сломано не мало транспортных средств и получено ушибов. Конечно, отец не стал повторять за мной все кульбиты, он просто наблюдал с улыбкой на лице за тем, как это делал я. Все было здорово, мы хорошо повеселились. В тот год выдалось не очень теплое лето, поэтому вода в озере не прогрелась. Когда мы прибыли на озеро, я вошел в воду по щиколотку и сразу понял, что вода для меня слишком холодная, я отказался купаться, отец в ту же секунду молча собрался и поехал обратно к дому, я за ним еле поспевал. Весельем уже и не пахло. Единственное, что он мне тогда сказал во время обратного пути – «Тряпка!». А уже зимой в городе мы катались на санках всей семьей. Меня всегда радовали моменты совместного беззаботного времяпрепровождения. Мне было приятно наблюдать, как родители, обнявшись и смеясь спускались вниз на санках, всегда заливался смехом. Так мы прокатались целый день. Родители взяли с собой огромный термос с чаем для нас, а для взрослых немного горячительного в стеклотаре, бутерброды и мы устроили импровизированный зимний пикник. Горка была высокая с крутым спуском, находилась в небольшом лесочке недалеко от дома. Я стал замерзать, особенно руки, варежки от снега насквозь промокли и руки начинали болеть от холода. Я сообщил родителям о своей проблеме, но не просил пойти всем вместе со мной, я знал дорогу, «Это же недалеко.», говорил я. «Терпи! Ты же мужик. Раз болит – значит живое.», проговорил отец с укоризной. Мама начала с ним спорить и в итоге здравый смысл восторжествовал. Только меня одного не отпустили, все собрались и отправились со мной. Отец не скрывал своего недовольства, он хотел остаться, и чтобы мы все остались с ним. Когда мы пришли, мои руки стали согреваться…довольно-таки болезненное чувство для ребенка, доложу я вам. Я не знал куда себя деть, что сделать, чтобы стало полегче и, конечно, обратился за помощью к взрослым. Стоило мне только подойти, отец решил проучить меня…другого смысла в дальнейших его действиях я не вижу, он сказал, что лучше всего согреть руки под водой. Мы вошли в ванную, он включил холодную воду и заставил меня держать руки до тех пор, пока я не заплакал от боли. Сомнительный способ – отогревать руки ледяной водой. Потом уже вмешалась мама, укутала меня в одеяло, налила горячего чаю, надела теплые носки. Так сложилось, что отец не был для меня авторитетом вообще. Мы нормально, как отец с сыном, мало общались, но я любил те редкие моменты. Не то, чтобы он постоянно закладывал за воротник, нет. Просто трезвым, он был не очень общительным с нами. Как будто он существовал в параллельном мире, может быть его угнетала семейная жизнь. Но по пьяни наши миры пересекались и для нас с мамой это частенько заканчивалось катастрофой. Все могло начинаться весело, но итог был почти одинаков. В один из дней, когда он в очередной раз пришел домой во хмелю с другом, он решил поучить меня драться, заодно демонстрируя своему гостю, что вот у него-то растет настоящий мужик. Демонстрацией своих навыков в боевых искусствах и игрой роли моего главного тренера он занимался довольно часто, но, к сожалению, исключительно в нетрезвом виде. Долго подначивал меня, хватая за руки и не слушая мои протесты, вскоре, не дождавшись моего согласия, начал показывать на мне же, как надо правильно бросать через бедро. В итоге он добился своего, «Быстрее сделаю, что он хочет, быстрее он отстанет от меня.», думал я. Не желая причинить ему никакого вреда, я сделал все так, как он только что объяснял, бросок получился красивым…мне, во всяком случае понравилось. Очень может быть, что прием получился не без помощи воздействия спиртных напитков на вестибулярный аппарат моего «тренера», а может отец просто хотел подыграть мне. Не помню сколько мне было лет, то ли в старшую группу детского сада ходил, то ли в первый или второй класс, подобные домогательства происходили часто, пока я не вырос, поэтому они слились в одну массу. Так вот, я его бросил, он, падая, задел головой острый край кровати. Его лоб и лицо были залиты кровью, которая, стекая с подбородка, капала на пол. А он не нашел ничего лучше, чем встать и бегать по всей квартире, радуясь, что я ему разбил голову, оставляя кровавые доказательства этого повсюду. «Мой сын – мужик! Видел? Я же говорю, он будет отрывать бошки всем», восклицал он перед своим собутыльником, который все это время молча наблюдал. Травма была не серьезная, простое рассечение, но крови было достаточно…во всяком случае, для того, чтобы ребенку это засело в память на всю жизнь. В один из таких «веселых» дней, отец, не найдя в нас серьезных противников, поссорился с самим собой. Это могла бы быть шутка, если бы не было правдой, он поссорился со своим отражением в большом зеркале серванта, у которого еще и дверцы были из прозрачного стекла, и полки стеклянные, да и посуды на этих полках было не мало. Слово за слово, и он решает подраться со своим отражением…видимо, чего-то не поделили, любовницу или жену может быть. После двух прямых в…одному ему известно куда он там целился, все, что было перед зеркалом разлетается на мелкие осколки. Лязг разбитого стекла заполнил комнату. Мы с Ритой находились в родительской комнате, но понимали, что резкие высказывания в адрес близнеца, смотревшего, видимо, слишком дерзко, на отца из серванта, обязательно закончатся плохо…и не факт, что волной неадекватной агрессии не заденет нас. Поэтому мы были на стороже и сразу же убежали к себе в комнату, откуда подсматривали в щелочку приоткрытой двери. Его руки, естественно, окрасились темно-красным цветом, как будто он окунул их по локоть в краску. Кровь сочилась из многочисленных порезов и струилась на осколки, на пол. Отец поднял руки и смотрел на них завороженно каким-то пустым, отсутствующим взглядом. Мне всегда было интересно, что же у него творилось в голове в подобные моменты. Кровь стекала по предплечьям и ручейками падала вниз, оставляя красные дорожки. Само собой мама заранее поняла, что он сотворит очередной поступок на номинацию Дарвина и стояла в наготове. Мы все уже тогда научились предугадывать его «взрывы» и старались в критические моменты просто держаться подальше от эпицентра. Мама отреагировала оперативно. Она сразу принесла полотенца, замотала ему руки и вызвала скорую…которая, правду сказать, так и не приехала. Помогая, она попала под горячую руку. Он ругался на нее, обвиняя в том, что это из-за нее все произошло. Ну точно отстаивал честь матери своих детей, а она неблагодарная даже спасибо не сказала. В итоге отцу пришлось самому идти в травматологический пункт, который работал круглосуточно и находился через пару улиц от нас. Маме ничего не оставалось, как в очередной раз оттирать кровавые пятна с пола и убирать разбитое стекло, а нам – ей помогать. Отец любил готовить, но не терпел вмешательств женщин в сам процесс, если уж он взялся за это дело. Все в нашей семье были в восторге от его кулинарных способностей, не важно трезвый он был или нет…за исключением одного случая. Он решил порадовать нас котлетами собственного производства. Отец никогда не покупал готовый фарш в магазине. Брал кусок мяса и пропускал его через мясорубку, в то время у нас не было электрической, только ручная, наверное, к лучшему. Кроме продуктов, отец взял «для настроения» пару бутылок вина или портвейна, я тогда не разбирался в этом, да это и не особенно важно. Пока готовил, приговорил одну из них. Я помогал ему на кухне, почистить там, помыть. В общем устроили мужской кулинарный клуб. Пришел черед делать фарш. Я крутил ручку мясорубки, он нарезал все ингредиенты и засовывал в нее. Так как он уже был навеселе, то не совсем контролировал свое тело…да и мозг, собственно, тоже. Когда отец стал проталкивать в мясорубку очередной кусок мяса, он перестарался и засунул свой палец слишком далеко. Я не сразу понял, что произошло, так как звук, исходящий из недр перемалывающего механизма, почти не отличался, а отец не отреагировал, как бы мог отреагировать трезвый человек. В общем я кручу ручку мясорубки, он проталкивает мясо своими пальцами, мясорубка издает обычный чавкающий звук, перемалывая все, что в нее запихивают. Вдруг отец замирает, глаза его стекленеют, он отталкивает меня от аппарата, я падаю на пол и не понимаю, чего я такого сделал. «Опять начал буянить.», подумал я. Он начинает крутить ручку в обратную сторону и достает свой палец, перемолотый по первую фалангу. То есть палец, как палец, только на конце, вместо ногтя, бахрома из мяса. Его мяса вперемешку с животным. Кровь льется ручьем прямо в миску с готовым фаршем. Я как сидел на полу, так и остался на том же месте, как загипнотизированный, наблюдал, не отрываясь, за его рукой. Не знаю почему, но я не мог отвести свой взгляд в сторону. Он позвал маму…ну как позвал, заорал благим матом, чтобы она быстро бежала на кухню. Прибежала жена, всплеснула руками, начала причитать и ругаться, забегала растерянная по квартире. В итоге замотала полотенцем руку отца, и они ушли в травму. Котлет нам так и не довелось поесть. Мы даже не стали отдавать этот фарш дворовым собакам, просто выбросили на помойку. Еще не хватало, чтобы у нас во дворе бегали собаки, отведавшие человеческой крови.

Когда я ходил в детский сад, я просто грезил школой. Наверное, это случалось с каждым ребенком. И вот наконец я пошел в первый класс, в честь этого отец сделал мне шикарный подарок. Он подарил мне учебный стол и кресло, изготовленные своими руками. «Все для того, чтобы ты учился.», сказал он. Он смастерил этот гарнитур из белых панелей ДСП и расписал их красками. До сих пор помню цветастого попугая на спинке кресла, я был в восторге, мне очень нравился подарок. Я готов был целыми днями сидеть на нем, читать, рисовать и играть. Мне не нужно было искать предлог, чтобы воспользоваться подарком. Правда один раз, делая домашнее задание я, сам того не заметив, уснул и даже не понял, как это произошло. Читал себе, читал, а потом раз, открываю глаза, а отец стоит злой и ругается на меня за то, что я, видите ли, прохлаждаюсь, а не учусь. Я не мог понять в чем же дело, ведь действительно не заметил, как уснул и, конечно, настаивал на своей невиновности, что злило его еще больше. В итоге, так как суд не счел мои доводы весомыми, я проиграл это дело вчистую, он меня выпорол своим армейским ремнем и поставил в угол. Отец отлично рисовал…точнее не рисовал, а срисовывал, так он сам говорил. Он мог скопировать любое изображение, которое находилось перед ним. Он решил сделать ремонт в детской комнате и поклеил обои изнанкой наружу, в те времена не продавались обои под покраску. Поклеил и стал их разрисовывать гуашью, это было очень красиво. У нас в детской комнате «росли» пальмы, кактусы, разнообразные цветы на любой вкус и цвет, он даже траву вместо плинтуса нарисовал по всему периметру комнаты, и львенок из мультика, и тропические птицы, и множество других экзотических животных, изображения которых он смог найти. Это было просто великолепно. Но отец не остановился только на стенах и разрисовал потолок. На потолке были облака, и парящие среди них птицы. Это было потрясающе, такой шикарной детской я нигде не видел. Я обожал смотреть на потолок перед сном и представлять, что лечу вместе с этими пернатыми. У нас с Ритой была двуярусная кровать и я спал на втором этаже. Это создавало дополнительный эффект. Все это было очень красиво, но, так как нарисовано было гуашью, для детской не совсем надежно. Когда меня ставили в угол за провинность, я стоял, смачивал свой палец слюной и размазывал рисунок, который находился в этом углу, а там находился Гарфилд, изображенный с меня ростом. За это я получал по своей филейной части и опять стоял в углу. Получался порочный круг какой-то. По истечению некоторого времени нос у Гарфилда увеличился раза в два, если не больше. Нашу радость от обновленной детской комнаты перебило известие о том, что у мамы обнаружили несколько раковых опухолей, располагавшихся в…скажу так, проблема была по женской части. Когда мама легла в больницу, отец присматривал за детьми. Получалось у него не всегда хорошо, так как иногда он просто оставлял Риту со мной дома, а сам отправлялся «в магазин» и возвращался через пару дней. Но иногда он наоборот был эталоном примерного отца, посвящая нам все свое свободное время. Мы часто с ним ходили навещать маму. Я тогда не совсем понимал почему она не дома, но это не мешало мне скучать по ней и осознавать, что в больницу попадают не от хорошего здоровья. Ей сделали ряд операций, удалив все опухоли, но, на всякий случай, прописали еще и довольно дорогостоящую химиотерапию. Но родители решили, что операции достаточно. И действительно, со временем оказалось, врачи просто хотели перестраховаться, так как у нее, при повторных осмотрах, ничего не выявили.

Как я уже рассказывал, во времена детского сада и начальной школы я был чрезмерно болезненным ребенком. Моя карточка в поликлинике была толщиной с том «Война и мир». Во втором классе я очень сильно болел, подхватил двухстороннюю гнойную пневмонию. Мама очень переживала и хотела хоть как-то меня подбодрить. Я лежал в детской комнате и слышал разговор родителей.

– Давай купим ему игровую приставку, – сказала мама.

– Зачем? У него же не день рождения, – ответил отец.

– Да, но купить-то можно. Необязательно ждать до дня рождения, – не унималась она.

В общем после небольшой дискуссии отец сдался. Когда они привезли приставку я готов был прыгать от счастья несмотря на то, что у меня была температура под сорок. Ведь у всех ребят из моего двора уже давно были денди или даже сега, а теперь и я входил в этот клуб. Они купили не обычную денди, а в виде автомобиля и с антеннами, что придавало приставке еще больше крутости. Эти антенны позволяли подключать приставку к телевизору не используя провода. Только вот была одна загвоздка. На старых русских телевизорах не было так называемого «палсекам» и изображение было черно-белым. Но где это видно, чтобы черепашки ниндзя были не темно-зеленые, а…скажем политкорректно…афроамериканские. Отец позвонил своему знакомому, который занимался ремонтом телевизоров и попросил помочь. На следующий день «палсекам» был установлен. А, так как через антенны приставка работала со сбоями, папин знакомый и провода подключил заодно. Отец радовался не меньше меня. Мы, как два ребенка, играли дни напролет, приставка нас немного сблизила. Я даже гулять перестал, мама ругалась на нас двоих. На меня, потому что не дышу свежим воздухом, на него, потому что совсем перестал делать что-либо по дому и обращать внимание на жену. Чтобы она успокоилась, пришлось мне выходить из дома время от времени…ну а отцу хотя бы изображать хорошего мужа. Потом отец купил игру «Принц Персии». Это был просто шедевр тех лет, очень сложная и красивая игра захватила наш неискушенный разум весь целиком…теперь я знаю, как можно зомбировать людей. Мы с отцом просто влюбились в нее. Все выходные, не смотря на мамины протесты, мы играли в приставку, не выходя из дома. Поздним субботним вечером, да каким там вечером, была уже ночь, меня отправили спать, а отец продолжил виртуальные странствия. Утром в воскресенье я проснулся пораньше, чтобы опять засесть за джойстик. Попытался включить приставку, но она никак не поддавалась. От моего шума проснулся отец и рассказал мне, что ночью, во время игры, перегрелся сетевой адаптер, в комнате запахло плавленой пластмассой и приставка перестала работать. Весь день он звонил по знакомым в попытках узнать, где можно достать такой же адаптер. Но в те времена с такими вещами было сложно в стране. Приставка просто лежала в шкафу, а потом куда она подевалась я не имею ни малейшего понятия. Моему горю не было предела, «Такую вещь испортил.», подумал я. Принц Персии победил нас…

Отец, как и мама, всегда старался заработать деньги, как мог, чтобы прокормить семью. Если верить его словам, он брался за все. В основном это была работа на стройке. Как-то ему предложили работу и пообещали очень хорошую зарплату, но нужно было уехать в Ленобласть и жить в вагончике, оставив семью. Была зима, слишком холодно для простого вагончика, но он согласился. Когда он позвонил, спустя несколько месяцев, и сказал, что возвращается, я обрадовался и пошел его встречать. Мама работала, а у Риты всегда были свои дела, так что я отправился один. Несмотря ни на что, в детстве я скучал, когда отца долго не было дома. Добравшись до станции, я вышел на платформу. Там было скользко, поэтому я держался подальше от края, но из-за большой толпы народа, скопившегося в ожидании поезда, я ничего не мог увидеть. Когда я услышал, что подъезжает поезд, я стал пробираться поближе к нему, чтобы не пропустить отца. Проходя мимо двух мужчин, которые что-то очень громко обсуждали или ссорились, в тот момент я не обратил внимание на то, что они говорили, я мельком окинул их своим взглядом и отошел подальше от них. Поезд приближался. После того, как первый вагон на большой скорости приблизился к станции, я услышал сначала крик мужчины, а потом и вопль ужаса окружающих людей. В одно мгновение поезд подъехал и остановился, я обернулся на крики, посмотреть, что случилось. Люди расступились от края перрона, некоторые зеваки смотрели под поезд и показывали туда пальцами. Кто-то кричал, призывая на помощь, кто-то просто стонал в ужасе. Я был маленьким и глупым в то время, вот и поддался любопытству. Посмотрел с края платформы в том направлении, куда указывали зеваки и увидел одного из тех мужчин. Только сейчас он не кричал и вообще ни издавал ни звука. Находясь под поездом, просто молча вертел головой во все стороны, словно что-то искал. Вместо его левой ноги была одна зияющая рана. Как будто кто-то сделал разрез вдоль его конечности. Люди начали спрыгивать с перрона, залезая под поезд, в попытках хоть как-то помочь ему. Некоторые хотели его достать оттуда, но понятное дело, у них ничего не получалось, так как сам незнакомец, при малейшем прикосновении к нему, орал, чтобы его не трогали и сопротивлялся, как мог, а двигаться у него, судя по всему, желания не было совсем. Через непродолжительное время пострадавший и вовсе обмяк, перестал сопротивляться и затих, голова его повисла и просто болталась пока его вытаскивали из ловушки и несли на руках в зал ожидания. Не знаю, что случилось с этим мужчиной дальше, как его выносили из здания вокзала, я уже не видел. Отец так и не приехал в тот день. Он опять загулял, решив отметить большую получку. А мы очень ждали его. Маме было сложно справляться со всем одной. Она работала продавцом в продуктовом магазине и только это нас как-то спасало, когда деньги кончались, а это бывало частенько, зарплату постоянно задерживали. Хоть брать продукты в счет зарплаты разрешали и то хорошо. Приехал отец через неделю, сказав, что пришлось задержаться на работе. Но все тайное, рано или поздно, становится явным, и мы, спустя несколько лет, узнали правду. По-маминым словам, он тогда нашел себе бл…дь, на которую и потратил большую часть своей зарплаты.