Текст книги "Небесная черная метка"

Автор книги: Сергей Усков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шеф усмехнулся повторно и еще кривее. Неля растерялась. Что хочет шеф, было выше ее понимания, хотя непременным условием стабильной работы являлось наличие способности с полуслова угадывать желания хозяина. Памятуя это, она наморщила лобик. Ведь только что хотел разнести в пух завхоза, а зачем-то ходит по коридору, заглядывает в кабинеты и словно никого не видит. Может быть, ищет свободную кушетку, чтобы оттрахать ее. Такое у него бывает! Рассердится, распалится, того и гляди порвет первого встречного. Здесь применим для разрядки грубый секс с элементами садо-мазо. Страшно! Но что делать, в словесном контракте было сказано однозначно: задирать юбку по первому же требованию, и самой научиться получать удовольствие от того, что он получает удовольствие.

Неля вздохнула украдкой: опять придется долго поправлять прическу, а то и покупать новое платье, которое Патрон порой любит рвать пополам, имитируя насилие… И что такое случилось сегодня, чтобы снять возбуждение садо-мазо? Не напомнить ли о завхозе?

– Шеф, мне поискать завхоза? Толстого гадкого завхоза, как вы в прошлый раз его назвали.

– Памяти, смотрю, у тебя прибыло!

– У хорошего хозяина все прибывает! – польстила Неля.

– Растешь, девочка! Сейчас мы завхоза раком поставим! Хочешь позабавиться?– Еще бы! – весело ответила она и подумала с усмешкой: «Лучше его, чем меня».

А в это самое времечко тот самый злосчастный Иван Львович сидел в полудреме за рабочим столом и вполглаза поглядывал на дверь. Настораживал уши, чтобы упредить входящего и принять подобающий рабочий вид. Для этого на столе было приготовлено три журнала, в котором якобы следует сделать запись: в одном – о техническом состоянии здания, во втором – о движении отходов производства, а в третий… третий журнал он выхватил для весу, еще и не разобрал как называется, да и вряд ли к концу дня ему светило добраться до этого журнала.

«Чердак трещит [4] . Не соображается и не думается». Так бы и написал во всех трех, да и еще тридцати трех журналах: «Пошли вы все на хрен, толстый и вонючий!» Взять бы, да уйти в бессрочный отпуск!

Но тогда клиника задохнется в дерьме и неразберихе. Не привезут вовремя препараты, материалы. Не свезут в стирку спецодежду. Не вывезут на утилизацию отходы. Лопнет батарея системы отопления. Прорвет водопроводную трубу, зальет канализационными стоками подвал. Уборщицы подпалят гардероб. Ванька Дураков, слесарь-электрик, перепутает гаечный ключ с диэлектрическими клещами (что уже было!) замкнет и обесточит всю клинику, и пациенты с недолеченными зубами побегут вышибить зубы кому-нибудь из администрации, и скорее всего – ему, завхозу Ивану Львовичу.

Во, какая важная и ответственная у него работа! А платят сущие гроши, если перевести в доллары. Платили бы вдвое больше, появился бы стимул хорошо работать. А сейчас… Иван Львович глянул по сторонам, и от невообразимого бардака вокруг стала одолевать зевота. Шкафы переполнены отчетами, справками, накладными и прочим канцелярским хламом. В углу стоят коробки с фаянсовыми унитазами, свалены в кучу смесители и еще неизвестно что. Пожалуй, если разобрать наваленное добро, можно и еще что-то полезное обнаружить… а возможно, как раз и дверной доводчик, который потребовали установить пожарные, и вместо которого Ванька прибил эластичный жгут для перевязки. Массивный сейф был наполовину забит запчастями к стоматологическому оборудованию, отчего никогда не закрывался на ключ, да и ключа, честно говоря, не было.

Сонный взгляд завхоза остановился на картонной коробке с унитазом, и наконец-то мелькнула хорошая мысль – пустить унитаз на продажу как некондицию. Соседу по даче за пару бутылок водки обменять. А то и самому может сгодиться: установить такой унитаз в летнем туалете и культурно справлять нужду. Иван Львович решил примерить сантехническое устройство по своему заднему месту. Покряхтывая, встал, вынул унитаз из коробки и сел на него. Удивительно – мыслей в голове прибавилось! Первым делом представил, что было бы неплохо оборудовать кабинет собственным туалетом и рукомойником. Потом…

Дверь резко распахнулась, и шумно ввалился Георгий Вадимович. Вслед влетела Неля. У троих округлились глаза. Завхоз привстал с унитаза, невольно придерживая штаны

– Не понял!? Мы куда зашли: в сортир или кабинет? Ну-ка, Неля, что на двери написано.

Неля мигом исполнила:

Заведующий хозяйством Иван Львович Подкорытов – бойко ответствовала Неля. – Часы приема по личным вопросам каждый четверг с пятнадцати ноль-ноль до семнадцати часов двенадцати минут.

– Ты еще и часы приема установил? Сиди, не вставай! Целых два часа в неделю занимаешься неположенным для твоей должности делом. Лучше бы раз в неделю порядок у себя за столом и вокруг стола наводил. Почему вокруг такой срач!? Сесть у тебя нормальному человеку некуда, – Георгий Вадимович не нашел ничего лучшего, как взять первый попавший под руку стул, стряхнуть наваленную сверху кипу бумаг прямо на пол и сесть посреди комнаты на этот стул, закинув нога за ногу. – У тебя уборщицы вообще чем занимаются? У тебя, командира обслуги, ничего не моется и не убирается!?

– Я их сюда не пускаю.

– Почему?

– Отравят.

Георгий Вадимович переглянулся с Нелей, словно поверяя: не ослышался ли.

– Народ счас злой, работать не хочет… а деньги с их зарплаты попробуй, урежь! Начнут пакости делать. Заразы рассыплют по углам. И потом болезни одна за другой на тебя навалятся.

– Дустом травят? Или палладием?

– Ртутью, – серьезно отвечал завхоз. – В углу находил разлитую ртуть.

– Сам наверное градусники разбил. У тебя не кабинет, а склад. И даже не склад – свалка!

– Храню здесь, чтобы не воровали. Самое ценное здесь, под моим присмотром. Так надежнее.

– Ну и ну! Хреновый ты менеджер, раз народ обозлить только и сумел. Гнать, пожалуй, тебя надо. В качестве выходного пособия этот унитаз получишь. Золотой он у тебя станет! Если прикинуть, сколько потеряешь, лишившись у меня работы.

Бедный завхоз снова привстал с унитаза и, словно рыба, которую вытащили из привычной среды, тяжело задышал, судорожно заглатывая воздух. Сдавленным голосом прохрипел:

– По миру меня пускаешь, хозяин. На моей шее два кредита под залог квартиры. Всего разом лишусь.

– Это твои проблемы.

– Без ножа режешь, а я тебе как собака предан.

– Чего-то не шибко схож на собаку. Ну-ка встать на четыре лапы и погавкай!

Иван Львович мигом встал на четвереньки и гавкнул глухим басом. Раз, другой, третий…

– Опа! Похоже. Побегай здесь, проверь углы комнаты.

Завхоз шустро забегал по комнате, собирая грязь на коленки и ладони.

– Ты нюхай угол, нюхай. Нет запаха чужих кобелей… нет?! Теперь пометь углы-то… как кобели метят? Ножку приподнял и говори «пись-пись».

– Пись-пись, это мой кабинет, – завхоз без колебаний бросился исполнять унизительную клоунаду. – Пись-пись, никого не пущу… пись-пись, это мой кабинет, гав-гав-гав!

Патрон и Неля ухохатывались. Правда, Неля поеживалась от страха: чего еще взбредет на ум Патрону? На ее счастье этим концертом он удовольствовался. Затем послал Ивана Львовича мыть руки, отряхнуться и привести уборщицу, чтобы та сделала уборку.

Пришла Лариса, которую завхоз выхватил, когда она уже собралась уйти на обед в кафешку. На ней были модные джинсы, тоненький джемпер – все это плотно обтягивало ладную тонкую фигуру. На ее лице сияла улыбка избалованной красавицы, знающей свою настоящую цену.

– Что ж ты плохо работаешь, дочка, – укорил Патрон тоном давнего приятеля.

– Я другой участок мою. В эту берлогу он никого не пускает, – ничуть не смущаясь, ответила Лариса.

– Пока, я вижу, ты дефиле устраиваешь. Другой, не другой участок – больничка одна. Раз уборщица, где тряпки, ведра? Где хотя бы рабочий вид, рабочий халат?

– Где? В Караганде! Я на обед собралась. Вы можете в ординаторской посидеть. Там чисто и никого нет. Дверь можно закрыть на замок. После обеда помоем у Ивана Львовича. Тут нам всем троим работы хватит.

– Толковая работница. Старательная… – подошедший завхоз начал было ее расхваливать, но она так насмешливо на него глянула, что тот поперхнулся на полуслове.– Ладно, идем в эту ординаторскую. Ты шлепай на обед. А ты, – Патрон обернулся к Неле, – сбегай в наш магазинчик. И небольшой фуршет для нас двоих в ординаторской устрой.

Тем временем, пока Неля выполняла указание, Патрон и завхоз уселись в ординаторской друг против друга. Пристальный взгляд хозяина, буровивший подчиненного, тяжелел с каждой секундой. Иван Львович нервно ерзал на стуле. Стал рассказывать анекдот, чтобы как-то отвлечь хозяина. Но тот, не мигая и не меняя выражения лица, молча смотрел в упор.

– Ты когда перестанешь быть шутом? – презрительно вопросил Патрон. – Не надоела тебе эта больничка?

– Надоела… а куда деваться без работы? А я же, сам знаешь, только на руководящих должностях могу работать.

– Прирожденный руководитель! Как о тебе раньше говорили. Где бы ни быть, но только у руля. Сейчас это называется менеджер. Хочешь быть топ-менеджером? Главным менеджером здесь?

– Хочу… но куда Игоря Михайловича деть? Снова в рядовые врачи определить? Достал своими новыми порядками. Меня вздумал учить!

– Сейчас время такое, что деньги надо быстрее делать! А много ли с больнички заработаешь? Помнишь ли, как первый капитал с тобой сколачивали? Открыли цех по розливу водки. Из технического спирта бодяжили водку! Деньжища рекой текли. Народ после сухостоя Горбача истосковался по обилию водки. И никто не проверял: из чего водку делаем. Я на эти деньги, водочные, больничку купил… и еще кое-что. А ты, как водится, прокакал денежку: в какой-то фонд вложил, типа Упер-Хопер-Инвест, а для подстраховки – в Перемудит-МММ… нда! Я сам деньги проворачивал. Больничку напоследок купил, уже не на прямые водочные деньги, и держал, потому что условием покупки было сохранить профиль заведения. Мне и договор на этот счет сделали, на пять лет. Время давно прошло. Теперь эти стены мои. И что разместить в этих стенах – тоже мое дело. Улавливаешь? Со спиртом счас бизнес не сделаешь, нужно что-то другое.

– Закрыть зубную клинику и открыть типа SPA-салон. Косметические услуги, массаж какой-нибудь тайский.

– Офонарел? Какой еще тайский массаж в центре города. Под видом этого массажа бордель устраивают! Кто тебе позволит!?.. Знаешь ли ты, за счет чего живет английская королева? Все земли Лондона – ее собственность, за пользование которыми ей платят ренту. Ничего не делаешь, а только денежки отсчитываешь, что сумел подсуетиться и купить то, что можно сдать в аренду. Улавливаешь?

– Не совсем.

– Что, совсем дубиной стал!? Клинику вымести отсюда к чертовой бабушке. Сделать перепланировку помещений и превратить это здание в торговый центр… офисный центр! Самим ничего не делать, но сдавать помещения в аренду мелким торгашам и ремесленникам.

– Гениальный ход! Если рублей по пятьсот сдавать один квадратный метр площади, получим около двух лимонов ежемесячно. Деньги из воздуха! Никакого штата работников не надо.

– Дошло! Вот тут и будешь топ-менеджером. Для вида будешь внедрять прогрессивную производственную систему – «Лининиг Продакшен» нашего разлива!

– Снова не врубаюсь, однако.

– Это что-то вроде как у нас раньше был НОТ – научная организация труда. В переводе будет звучать, как «бережливое производство».

– Теперь понятно: все приберегать и никому не давать.

– Правильно, врубаешься!

– А с больничкой-то как? Ты хотел закрыть. Нужно основание, чтобы ее закрыть.

– Здесь тебе как раз и поможет «лининг продакшен». Это производственная система создана для устранения издержек производства. Ежели вся больничка – издержки! Значит, всю ее целиком ликвидировать. Где пробуксует «лининг продакшен», там ты со всей своей дури поспособствуешь, чтобы клиника стала убыточной, а стоматологические услуги – хуже некуда. Основание для закрытия они сделают сами. Главный зубник… ну, главврач… только что парил меня какой-то реконструкцией, под которую нужны немалые деньги. Деньги главврач возьмет кредитом, и надо будет сделать так, чтобы ему нечем было гасить кредиты. Привезут оборудование, которое… в общем, надо сделать так… – Патрон придвинул ухо Ивана Львовича и стал нашептывать свой план.

Иван Львович весь превратился в слух. Восторженно охал и ахал, заливался смехом и потирал руки, похлопывал ими от удовольствия, готов был расцеловать Патрону ручки. Наконец, начинается настоящая работа. Ему как киллеру, получившему заказ, сразу стало интересно жить.

– Только смотри: никому ни слова! Сам понимаешь, первым пропадает болтун.

– Заметано, хозяин!

– Будешь здесь корректировать в нужную сторону деятельность главврача. На фига нам эти реформаторы!?

Сейчас в моде проектный менеджмент – твоим проектом будет похоронить больничку.

– Точно, шеф!

– Жить надо проще. Не заморачиваться. Сейчас такой бизнес… как, впрочем, и был: кто кинет первым, тот с баблом и останется!

– Золотые слова!!! Запомню, заучу. Запишу себе на лбу с его обратной стороны, изнутри! – завхоз похлопал себя по лысой башке.

– И ты, смотрю, сметливость не растерял! Умеешь, подлец, правильно понять и точные слова подобрать. Красиво сказал про мой афоризм. Не зря тебя держали двадцать пять лет парторгом.

– Золотые времена были! Ты столько же лет был инженером по охране труда. Помнишь ли, сколько дел провернули, чтобы стать лучшими из лучших?

– Как не помнить! И вот, наконец, стали реально такими! – Патрон самодовольно рассмеялся и, нахмурив брови, глянул на завхоза и поправил себя. – Стал таким я. Ты со своей советской закваской как был пустозвоном, так и продолжаешь хиреть в бардаке… последний шанс даю тебе сделаться настоящим человеком – провернуть хитрое дельце с больничкой! Не дрогнешь – будет у тебя коттедж в заповедном бору вместо квартирки в вонючем спальном районе. Новый огромный джип купишь. Обслугу заведешь. Представь, для начала будет у тебя с пяток людишек: водила, горничная, садовник-подметальщик, управляющий твоим хозяйством и секретарша многоцелевая, как у меня. Могу тебе ее подарить потом, чтобы не закисло у тебя в мудях… На жену-то, поди, смотреть страшно. Болезни и хвори ее, как и тебя, задолбали… Подлечишь ее хотя бы, как полагается.

– Когда это светлое будущее будет? К незапамятному году?

– Для меня оно уже наступило. А перед тобой щель туда открылась. Сочная и мохнатая, куда целиком можно залезть по спинам других…

Пришла Неля с пакетом, и выставила на стол бутылку коньяка «Хеннеси». Из кейса вынула походный набор питейной посуды: серебряные рюмочки, стопочки,

тарелочки, вилочки. Разрезала лимон, откупорила бутылку и разлила по пятьдесят грамм.

– Раньше коньяку предпочитали водку. Помнишь?

– Как не помнить! Зажигали тогда хорошо по поводу и без повода, по распоряжению Партии и по велению народа. Для души! Сейчас – для правильного пищеварения и мировоззрения, – Патрон осклабился собственному каламбуру, хохотнул и продолжил серьезно: – Для водки нужна хорошая закуска, чтобы вкус водки и еды взаимно усилить. Вот тогда полный балдеж получается… А коньячок… его же запахом и закусим!

– Гурман ты, Вадимович. Я-то жахну, чтобы по мозгам проехалось, да поутру, чтобы не шибко чердак трещал.

– Так закоренелым алкашом станешь. А станешь – ни дня у меня не проработаешь. В течение часа уволю!

– Не стану. Болезни не дадут. У меня их столько, что и пить толком некогда… да и нельзя. Вот смотри: гипертония, – давление за двести может скакнуть; простатит, – по десять минут мочусь, не как в молодости, когда против ветра на три метра; остеохандроз, – так боль прихватит в суставах, что и дышать не могу; панкреатит, – не хватает ферментов, чтобы пищу переварить; аритмия, – сердечко пошаливает; полипы в толстой кишке растут, – раз лазером выжигал – растут в другом месте…

Неля поморщилась и судорожно сглотнула воздух. Весь ее вид показывал, что тошно сидеть за одним столом и слушать такие откровения. Но Иван Львович продолжал с молчаливого позволения Патрона:

– У меня в кейсе походная аптечка, – Иван Львович нагнулся и переместил с пола на стол почти такой же кейс, что был в руках Нели, но его был забит таблетками и компактной медтехникой: измерителем кровяного давления, определителем сахара в крови, тепловым прогревателем со сменными насадками, одна из которых напоминала поперечный срез мясистого носа, вторая – силиконовую сосиску. Патрон несколько брезгливо извлек компактные устройства для домашней физиотерапии. Недоуменно посмотрел на смутившегося завхоза.

– Ну, это понимаю – нос греть. Так?

– Так точно! Гайморит временами достает, голова трещит, точно из ушей мозги начинают выпирать. В обеденный перерыв погрею гайморровы пазухи – и боли как не бывало!

– Это для чего? – Патрон потряс силиконовую сосиску. – В нос не засунешь, и в ухо тоже…

– В попку как раз. Правда, маловат для секса. Точно туда засовывает, – со смехом ответствовала Неля.

– Что!? – Патрон с ожесточением швырнул от себя силиконовое изделие. – Где раковина?!

– Простату грею. Удобная штука: сунешь в зад резиновую эту штучку с нагревательным элементом, – он по размеру выбирается, блок питания в карман, и можно ходить, сидеть, так сказать – выполнять служебные обязанности. И в это же время пролечивать простату…

– Где раковина, говорю?! И молчи, не засирай мне мозги!

– В соседней комнате. Там и мыло, и полотенце, – подобострастно заговорил Иван Львович, ошарашенный гневом хозяина.

– Какое мыло!? Неси спирт! – ревел, точно взбесившийся, Патрон.

– Спирта нет. Используем заменитель.

– Тащи бутылку со стола. Коньяком буду руки мыть! Завхоз так и сделал. Поливая Хеннеси на руки

Патрона над фаянсовой раковиной, обреченно прощался с дармовым элитным напитком. Когда содержимое эксклюзивной бутылки после омовения вельможных рук перекочевало в канализацию, Патрон ополоснул ладони холодной водой, хотел было вытереть руки о рубашку завхоза, но побрезговал. Сел за стол с мокрыми руками, протянув их секретарю, как хирург ассистенту. Неля очень бережно и аккуратно осушила салфетками каждый пальчик хозяина.

– Ты на какой ляд сюда чемоданчик с собой приволок, из своего засранного кабинета? Как будто он секретными документами забит!

– Главное: вовремя и в определенной последовательности принять таблетки. Поэтому ношу таблеточки и прочее с собой

– Точно, тебе бабу надо молодую. Чтобы забыл обо всем, кроме этого самого: нужного и полезного, с витаминными и специями… кстати, таблеточки Виагры в твоем чемоданчике имеются?

– Да ну, Патрон, какая Виагра!? Я что потом делать буду? Старуху свою насиловать?

– А вот это мы сейчас посмотрим. Где-то у меня была таблеточка. Таблеточка-конфеточка… девочка-припевочка… точно для тебя припас! Сейчас мы тебя полечим нашими средствами и методами! – Георгий Вадимович вынул из бокового кармана пиджака золотой портсигар, раскрыл. Вместо сигарет в нем поместился джентльменский набор ловеласа: несколько разных видов презервативов, маленькие тюбики с какими-то гелями, серебряный футлярчик, из которого выскочила заветная таблетка. – Вот, на, прими наше лекарство. Я как курить бросил, этот именной портсигар забил более полезным.

Неля рассмеялась. С Патроном явно не умрешь со скуки, а от совершенно другого. Вид глубоко озадаченного завхоза забавлял донельзя.

– Ешь, говорю, пока две не заставил есть! Она, таблеточка, знаешь, сколько стоит? Как твои полчемодана таблеток. По пользе если сравнивать. У меня, сам знаешь, все лучшее, оригинальное… ешь, не артачься! Впрочем, целой таблетки тебе многовато. Сделаем, как в песне: «и хлеба горбушку – и ту пополам». Для тебя хлеб – это таблетки. Ломаем таблетку осторожно на две части… хрупкие эти таблеточки! Одну половину выпиваешь ты, другую – я. Потом закрываем двери на ключ и…

Патрон посмотрел на Нелю. Та поежилась под его взглядом и, как-то быстро представив, как двое старых кобелей, распаленные Виагрой, будут усмирять восставшую плоть ее молодым телом, взмолилась:

– Ой, мальчики, мне не суметь двоих одинаково обслужить. Вы в разных категориях и положениях. Кому– то придется ручками…

– Цыц! – прикрикнул Патрон. Но на всякий случай изменил пропорцию мужского снадобья: две трети таблетки пододвинул к завхозу, одну треть – себе.

– На свою порцию, и ешь, говорю второй раз, не артачься, – приказал Патрон завхозу. – А ты, – Патрон обратился к Неле. – Иди, подмойся что ли… приготовься.

– Я, между прочим, всегда готова. Отмываться потом приходится, – сказала обиженно секретарша.

Иван Львович осторожно проглотил назначенные две трети таблетки и запил двумя большими нервными глотками. И тут же словно отрешился, сосредоточившись на своих ощущениях. Патрон привычным движением отправил свою дозу чудодейственного мужского эликсира в недра большого чрева, нисколько не заботясь, что и как будет потом. Гибкая, стройная Неля хорошо владела своим телом. И можно было бы просто развалиться в кресле. Она сама все сделает в нужном темпе.

– В первый раз принял, – доверительно сообщил завхоз.

– Все когда-то бывает первый раз. И сам понимаешь, хорошо это, когда под присмотром знающих… Через пятнадцать минут действие начнется, – провозгласил Патрон.

– И что мне тогда делать? – обреченно и безвольно поинтересовался подопытный. – Действительно, не могу на твоего секретаря покуситься. Субординацию надо соблюдать!

– Посмотрим. В крайнем случае, отправишься домой к жене на такси.

– Она ж прибаливает по женской части, понимаешь ли…

– Вот и излечишь ее! Придешь, прискачешь, как молодой конь. И прямо с ходу прочистишь дупло.

– В это время она на процедуры ходит.

– Ну вы, блин, залечились! Один в зад термосиликон вставляет и ходит на работу с кейсом, забитым таблетками, другая – поди тоже с чем-то аналогичным. А надо-то – рюмку коньяка и хрен дубовый! Ладно, ты не парься. Ты что говорил – здесь вместо больнички устроить? SPA-салон с экзотическим массажем… понимай – эротическим! Мы тебе щас тут и устроим тест-драйв. В течение пяти минут девочки приедут, и снимут твое напряжение.

– На скользкий путь толкаешь, босс! – театрально взмолился завхоз.

– Ты давно уже на нем. Так давно, что возврата нет. Некуда тебе возвращаться. Если купить еще чемоданчик… эдак метр на два, – Патрон неприятно заржал, – и сыграть в ящик! Туда лишь остается возвращаться, откуда пришел. В небытие.

Патрон встал, походил по комнате взад-вперед, заложив руки за спину, и остановился напротив девушки.

– Неля, – обратился он вполне благочинно. – Расскажи товарищу бывшему парторгу и нынешнему завхозу о препарате Виагра. Просвети, так сказать, недобитую красную сволочь.

Неля, взмахнув наращенными ресницами, кивнула и легко, без запинки стала говорить:

– ОК! Подобные препараты сделали революцию в жизни мужчин. Виагра имеет точную химическую формулу и, соответственно, правильное химическое название ее – силденафил цитрат. Звучит не очень, язык сломаешь… поэтому торговое название короткое, звучное, эротичное: Виагра! Используется препарат для лечения импотенции, а также – чтобы приколоться и оторваться по-полной. Если здоровый парень примет Виагру, то в ночной дискобар его лучше не пускать – он там всех девчонок уделает. Ну, или, если его девчонка оторва, три дня ей крутиться на члене, пока не рухнет без сил…

– Ты давай поближе к измученному болезнями лысому, толстому, простатному дядьке, который вот-вот станет преждевременно немощным стариком, – поправил ее Патрон. – Такие таблеткоманы аннотации к лекарствам читают, как романы. Объясни механизм действия, побочные эффекты.

– ОК! Дело в том, когда мужчина возбужден эротически, нервные импульсы передаются от мозга к члену, к пенису, по-медицински говоря, Эти нервные сигналы мгновенно высвобождают химические вещества, которые расслабляют мышцы пениса… как бы открывают шлюзы. И кровь потоком заполняет вялый пенис-член, отчего он делается тугим и большим, крепко стоящим фаллосом. Когда нет сексуального возбуждения, эти мышцы крепко сжаты, и сморщенный пенис выполняет одну функцию: писалки. Когда пенис напряжен – до отказа заполнен кровью – начинается его стимулирование партнершей, то бишь траханье, до удовлетворения обоих. После происходит обратный процесс: нервными импульсами выбрасывается другое химическое вещество, которое разрушает то химическое вещество, что позволило мышцам расслабиться и впустить кровь – мышцы снова сжимаются, кровоток снижается, пенис становится вялым. И вся любовь! – Неля усмехнулась. И мужчины кивнули ей головой: везде сплошная химия. – Думаешь, для сближения стихами надо романтику нагнать, муси-пуси, серенаду про любовь партнерше спеть… оказывается – химика толкового лучше спросить.

– Ты наглядно изобрази. Нарисуй в разрезе мужской многофункциональный агрегат и покажи где эти мышцы, что разжимают-сжимают кровоток. У меня есть идея! – скомандовал Патрон и грозно посмотрел на завхоза. – Натурщика тебе надо?

– Я и по памяти неплохо нарисую! К тому же вы сказали в разрезе, – Неля поморщилась, хищно усмехнулась, взяла маркер и подошла к магнитно-маркерной доске, которую завхоз неизвестно для чего укрепил у себя в кабинете. Быстрыми наметанными движениями нарисовала мужской ствол с рельефно прорисованной головкой. Сделала поперечный срез, где обозначила вены по центру, по бокам артерии, пещеристое и губчатое тела, гладкую мышцу. Получилась неплохая иллюстрация, выдававшая отличные знания анатомии мужского тела.

– Одни химические вещества, – продолжила она, – раскрывают артерии и сжимают вены, другие – все в точности наоборот. Виагра как раз блокирует то вещество, которое заставляет покинуть кровь…

– Вот тут минуточку, – прервал ее Патрон. – Нельзя ли в эти вены и артерии вживить микротрубочки, наподобие того, как делается сейчас на сердце коронарное шунтирование?.. В микротрубочки установить микроклапаны и с помощью пульта дистанционно управлять кровотоком.

– Гениально, Патрон, – польстил Иван Львович.

– Тогда уже не химия, механика будет. А в механике я не сильна… когда-нибудь и до этого дойдут, – деликатно ответила Неля.

– Дык запатентовать идею сразу! Деньжища потом рекой пойдут! – не отставал завхоз.

– Что-то подобное есть, – парировала Неля. – Из члена извлекают пещеристые и губчатые тела и вживляют силиконовые пазухи с трубочкой, подсоединенной к микрокомпрессору. В нужный момент наш джеймсбонд нажимает кнопочку. Включается микрокомпрессор и нагнетает воздух в силиконовые пазухи – член на глазах становится тугим и толстым, эффектно эрегированным! И насколько хватит физических сил, будет молотить партнерш. Потом также незаметно нажмет кнопочку, и пенис плавно опустится. Если им, глупышкам, не раскрывать секрет – моральное удовлетворение такого джеймсбонда будет полным!

– До чего только буржуи не додумаются, чтобы жизнь сладкая была! – восхищенно воскликнул завхоз.

– Ладно, Неля, давай дальше про химию. С нею, с химией, быстрее и проще.

– ОК! Технологию эрекции я вам рассказала. Теперь о самом главном. Именно то химическое вещество, что заставляет снова сжиматься мышцы, что далее приводит возвращение пениса в вялое состояние, и блокирует Виагра. А значит, стоять будет колом! Пока хватает Виагры…

Неля заострила внимание на некоторых моментах: работает ли Виагра без стимуляции, без сексуального возбуждения, как быстро и сколько действует Виагра…

– Прошло пятнадцать минут, – прервал ее Патрон и обратился к завхозу: – Каков результат? Дернулся? Привстал? Или готов?

Завхоз нервно заерзал. Жалкая улыбка растянула губы.

– Ты чего дыбишься?! А ну, сымай штаны! Глянем просвещенными глазами на твоего героя.

Завхоз замялся, и жалкая улыбка сделалась еще шире.

– Неужели, стесняешься? Тебе целую лекцию прочитали, таблетку сожрал… Неля, между прочим, какое-то время работала с врачом-андрологом. Поэтому в курсе всех секретов мужского здоровья… вставай на стул и сымай скорее штаны! Смотри у меня, стриптиз счас будешь делать!

Иван Львович, постоянный пациент андролога, безропотно забрался на стул и под аплодисменты расстегнул поясной ремень, сдвинул вниз молнию замка ширинки и оголил мужское место.

Патрон хмыкнул. Неля прыснула в ладошку со смеху, кое-как подавив неуместный смешок. Там, где должен возвышаться гордый фаллос, «черной молнии подобный», была закорючка в виде опущенного знака вопроса с подсохшей шелухой яичек.

– Случаем, не ампутировали у тебя? – соболезнуя, поинтересовался Патрон.

– На мой взгляд, произошла обратная реакция. Писуньчик не вытянулся, а втянулся! – авторитетно заявила Неля, словно этим давая шанс завхозу.

– Такое разве бывает?! Он что, сам себя собрался трахнуть? – крайне поразился Патрон.

– Это от недостатка свежих сексуальных впечатлений. Вы когда-нибудь видели такое? – с улыбкой путаны она расстегнула блузку, откуда тут же вывались тугие шары грудей. Волнообразным движением молодого гибкого тела она привела их в движение. Глаза завхоза, хищно сфокусированные на двух розовых остриях скрываемой женской плоти, вращались вслед за ними. Причем, случись, что груди начнут вращаться в разные стороны – с потерей синхронности вращения у завхоза точно зашел бы ум за разум. Он, словно страшась новых ощущений, на миг прикрыл глаза. И тут же услышал сдавленный выкрик, как отзвук отдаленного рева могучего зверя…

И Неля, и завхоз обернулись в одну сторону. С ужасом увидели шагнувшего к ним Патрона с восставшей дубиной промеж ног. Это явно была дубина, а не обращенная в неизвестность вопросительная закорючка в штанах, на которую и самому-то жалко смотреть.

– У меня подперло. Это как понос. Ждать невозможно! – пророкотал Патрон, на ходу расстегивая брюки.

– Только не здесь! – взмолилась Неля. – Десять минут пойдет лишь на пользу… От неимоверного возбуждения размер вашего богатыря всегда становится чуть больше. Десять минут! Умоляю!!!

– Ладно! Убедила, сладкая штучка. Быстрее в машину!

Патрон с Нелей пулей выскочили из кабинета и распаленным метеором понеслись по вестибюлю. По пути им встретился Игорь Михайлович. Он преградил дорогу, протянул папку с документами и сказал:– Георгий Вадимович, будьте добры, возьмите мой доклад об основных направлениях технического перевооружения клиники. Я постарался достаточно подробно и аргументировано изложить существо проблемы и ход решения… что с вами? У вас странно возбужденный вид. Вам плохо?

Патрон нечленораздельно промычал, дескать, дай дорогу, отойди.

– Может быть, зайдете в ординаторскую? Померяем давление, уровень сахара в крови…

– Мы только что там были, – взревел от неудовольствия Патрон.

– Это не поможет. Нужен свежий воздух после вашего завхоза. С гигиеной завхоз явно не дружит, – с вымученной улыбкой сказала Неля и подхватила хозяина под руку. Тот же, в свою очередь, рукой удерживал прыгающую плоть. – Адью, добрый доктор. Перешлите доклад курьером.