Текст книги "«Сварщик» с Юноны (СИ)"

Автор книги: Сергей Трунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Приспособления для коррекции зрения-то давно известны, а вот оправы для очков пока не изобретены. Ну что же, в следующий раз приподнесу в качестве дара готовые Очки. Надо только узнать: какие у Митрополита Амвросия стекла и расстояние между центрами глаз. А проверю на Сидоре и Булдакове. Вот ещё одна денежная машинка в мою копилку для обогащения.

Само собой разумеется, по просьбе возбужденного Резанова вечером 2 сентября на очередном радиосеансе я похвалился Кончите скорым получением разрешения на их брак и венчание. Девушка тоже страшно обрадовалась, по почерку это сразу стало слышно и на душе у меня несмотря ни на что потеплело.

А 4 сентября пришел пакет из царской приемной. Резанов прочел, расстегнул воротник словно задыхался, хотя я-то ничего похожего не испытывал, и пошаркал к буфету. И, только когда он схватил за горлышко бутылку виноградной водки, в моё время известной как коньяк, приостановил со-владельца:

«Вашбродь, чего там нам написали такого?»

«А крест, Савелий, на всём нашем деле поставили. Большой. Жирный. Крест…»

Глава 16:
А мы пойдем другим путем!

в которой Савелий играет на вере Александра I в провидение.

«Открывшийся третьего дня салон светописи на Мойке вызвал небывалую ажиотацию публики. Необычайно отчётливые и достоверные светокартинки в отличае от хвалёной дагеротипии получаются буквально за пару секунд, в чём может убедиться любой желающий, кому посчастливится пробиться сквозь толпу жаждущих запечатлеть свои светоснимки».

Газета «Санкт Петербургские ведомости» 19 сентября 1806 года.

«Новая небывалая головоломка захватила все слои столичной публики! И вороватые нищие и степенные чиновники, и стар и млад – все крутят рубик от Русско-Американской компании».

Журнал «Мой досуг», Санкт-Петербург 23 сентября 1806 год.

Александр I

Хруст песка под сапогами, кусты в рост человека – Император набирался здесь, в парке за дворцом, сил. Неожиданно из-за поворота вынырнул незнакомец.

Самодержец взялся за набалдашник трости. Мало кто знал что внутри скрыта златоустовская шпага из булатной стали. Нет, он не испугался, Но бабка, Екатерина Великая наставляла любимого внука: «Сашка, монарх всегда обязан быть ко всему готовым!» – а уж она-то знала толк в том, что говорила! Тем более что человек не проявлял агрессии. Да и при ближайшем рассмотрении оказался камергером Резановым.

Савелий

Царь, увидев Меня, ухватился за набалдашник трости, в которой, как я знал, скрыто шпага из отличного златоустовского Булата.

Но, присмотревшись, самодержец склонил голову, лицо вытянулось:

– Николай Петрович, Вы!?

Я кивнул головой:

– Точно так, Ваше Величество, я-с. – и поставил на землю тяжеленный Саквояж.

– А как Вы… – царь повёл рукой, мол: «здесь оказался».

Я покаянно развёл руки:

– Виноват, Ваше Величество, пришлось лезть через ограду, кивнул головой в сторону кованой решётки.

– Но к чему такая экстравагантность, – лицо царя приняло выражение, не предвещавшее ничего хорошего для меня и Резанов внутри меня съязвил:

«Вот, Савелий, говорил я тебе – надо всё проводить по инстанциям».

«Ладно, Вашбродь, – огрызнулся я, – Ты же не очень сопротивлялся, когда лезли через забор? Теперь уже давай до конца доведём». И сам, пока царь решал: что со мной делать – отработанным движением отщелкнул застёжки саквояжа и отрепетированно выудил со дна самородок «козья башка». Протягивая самодержцу пояснил:

– Хотелось, чтобы лично Вам, Ваше Величество, в руки попал. А то ведь заиграют царедворцы: распилят на колечки Да серёжки.

Император России сунул трость под мышку, взял самородок – первую победу я одержал, заинтересовал самодержца! Ну, что же, будем «ковать» успех дальше.

– Ну да, – прищурился царь: – Вы как-то и выглядите гораздо моложе. Ого! – подбросил слиток, видно было как напряглись мускулы под мундиром: – Это где же?

– На новых Российских землях, в Калифорнии, – я чуть не полез доставать светоснимки, но вовремя спохватился – рановато.

– И много там? – царь остро, но уже без враждебности взглянул мне в глаза.

– В тот день, когда собирали, из-под ног пудов двадцать подняли. А остальное в подвале в моём доме на Мойке. Распорядитесь о приеме в казну.

– Как быстро привезли… А много там?

– Можем прямо сейчас и узнать, сколько ещё добыли с момента отплытия, – я опять влез в бездонный Саквояж и извлек на поверхность коробку кристадина. Огляделся в поисках: куда бы поставить.

Самодержец оценивающе оглядел рацию, видимо понял мои затруднения и поманил за собой. Мы вернулись шагов на пятнадцать, завернули за угол, из-за которого появился Александр I. Там в сплошной стене подстриженных ровной Шпалерой кустарников в человеческий рост оказался боковой проход на лужайку, посредине которой радовала глаз увитая плющом беседка, внутри скамьи и стол. Пока я мостил Саквояж и оглядывал, куда раскинуть антенну, монарх позвонил в серебряный колоколец.

Спустя десяток секунд возник камердинер, если и удивившийся моему появлению, то никак этого не показал, выслушал царя и спустя три минуты на столе пыхтел самовар, на подносе теснились чашки, заварник, чай, сушки и сахар. Пока слуга разливал ароматный напиток, я подключил аппаратуру и выдал в эфир свой позывной, который тут же уловил Фернандо, дежуривший на приеме. Из короткого радиообмена выяснилось, что ежедневная сводка из форта Росс и новоархангельска получены, сейчас радисты дожидаются на местах. Я первым делом вызвал форт Росс, получил ответ и жестом пригласил Александра I, камердинер на тот момент уже удалился, взять второй наушник, воткнутый в соседнее гнездо на кристадине, показал как прикладывать к уху, царь сделал это осторожно и неуклюже, а услышав писк, прижал плотнее, губы его вытянулись в трубочку, брови сошлись углом, а я между тем быстро записывал карандашом в блокнот принятые символы.

Передача закончилась, я отстучал подтверждение, на всякий случай вызвал радиста Новоархангельска, сигнал пришел мгновенно, который я также записал.

Всё это время царь молча слушал. Когда в эфире всё стихло, я снял наушник, отложил в сторону, Император последовал моему примеру:

– Что это было?

– Радио, Ваше Императорское Величество! – нарочито солдафонски отрапортовал Я и коротко пересказал, сверяясь с записями, сколько на данный момент добыто золота, поднято пахоты под культуры, которые привезены из Новоархангельска. Во второй передаче Баранов отчитался о заготовке провианта, обработке шкурок по новому, разработанному нами с ним способу.

– Что за способ такой? – механически спросил царь, а сам заинтересованно разглядывал и ощупывал кристадин. Румянец на щеках и блеск в глазах Императора сказали мне, что «коготок у птички увяз» и я мысленно потер ладони.

– Сейчас всё покажу, Ваше Величество, – я снова полез в Бездонное жерла своей ноши, выудил подготовленный в форме альбома для презентации пакет светописей.

А по ходу намеревался сыграть ещё на одной струнке царя, на неприязни Александра I к выскочке Бонапарту и, как следствие, к Франции, развлекал рассказом:

– Представляете, Ваше Величество, когда вышли из Форт Росса, На нас напали французы… – я пересказал Коротко, насколько мог, в ярких красках бой с корсарам. На лице царя читались все его эмоции: и восхищение, и напряжение, и предвкушение – он то и дело бил ладонью по столу. Примерно так же, наверное, в моем времени дети смотрят захватывающее кино. А я ещё быстренько перелистал и пододвинул слушателю отменно получившийся у Лангсдорфа светоснимок: понурых, измазанных копотью, жалких пиратов на борту фрегата. Александр I, близоруко щурясь внимательно рассматривал через лорнет, прикрепленный шнурком к правому рукаву мундира, картинку:

– Как же Вы их одолели-то, Николай Петрович?

– Благодаря новому, дополнительному кроме паруса двигателю на «Юноне», паровой машине. И новой пуле, новому пороху, бездымному, – перечислил я, а сам соображал, что следует изготовить Императору очки, Сидор-то чуть ли не спит в них, а Орлиный коготь отменный резчик и из черепаховой кости – оправу спроворит.

– Как Вы сказали? – при последних словах царь отставил чай так резко, что ложка жалобно звякнула о край чашки, едва не выскочив.

– Бездымный порох, – не понял я.

– Я знаю, что это такое, Но где вы его взяли?

– Да сами сделали, – совсем сбитый с толку растеряно пожал я плечами.

– Но как?

– Ваше Величество, я нынче с собою не взял образца, давайте завтра покажу, а то слова словами… А если коротко, с Лангсдорфом, он всё-таки учёный, с веществами управляться мастер, из ваты, тюк коей купили в Сан-Франциско, и купоросного масла с селитряным воздухом наделали, – объяснил недоуменно.

Александр I завернул рукав мундира, на левом запястье блеснуло. Глаза мои полезли на лоб, сердце заколотилось: то были наручные часы! В моё время обычные. Конечно, уже отходившие в прошлое механические часы. Но серьёзные бизнесмены для солидности носили дорогие только механические, электронных никто не признавал. Поэтому я с ними был хорошо знаком. Император бросил на часы беглый взгляд, видимо отмечая время. Мозг лихорадочно принялся перемалывать информацию: «Может быть в это время их уже делают, Да только немногим они доступны, очень дорогие, только у царей есть…» Как позже выяснилось, мои умозаключения оказались ложными.

– Хорошо, давайте завтра на Сестрорецком заводе и покажете. У Вас ведь, насколько из прошения помню, ещё оружие есть, вот заодно всё… – бросил царь, рассматривая светопись: сцену промывания речного песка в поисках самородков. Рассматривал как дети картинку.

Внезапно брови его сдвинулись, он нагнулся, чуть ли не носом уткнулся и пристально всмотрелся, стукнул пальцем:

– А что сие такое?

Я посмотрел на его ноготь, ничего не заметил:

– Что Вы имеете в виду, Ваше Величество?

– А вот, что тут вот в руках у вас?

– Это лопатка маленькая, – недоуменно пожал я плечами. – просто мне удобная показалось, я таких заказал кузнецу несколько штук: удобно Вот копать. Кстати, Ваше Величество, могут нашим солдатам весьма пригодиться.

– Мда? – царь изучающе посмотрел на меня: – И Вы умеете такими лопатками управляться?

– А почему бы нет?

Я вспомнил, как наш инструктор по рукопашке заставлял нас с такими лопатками камнями играть в теннис. Каски, правда, и бронежилеты приходилось одевать, а то и в башку можно получить, но зато и быстро, «семимильными шагами» «руку набивали».

– А давайте-ка, Николай Петрович, завтра, часиков в десять – царь еще раз взглянул на часы и, заметив мой заинтересованный взгляд, гордо спросил: – Нравятся? – поднес мне поближе. Тут мои глаза уже совсем на лоб полезли. Потому, что прочитал: «К-43», и год выпуска «1935». Я, ошарашенный, уставился на Александра I:

– Где?! Откуда?!

– Завтра, завтра всё расскажу, – хитро и оценивающе прищурился самодержец, – завтра жду Вас в Сестрорецке, в десять утра. И спасибо за аппарат. – Он увлеченно крутил ручки настройки, слушая меня вполуха.

– А давайте я, Ваше Величество, установлю его Вам во дворце, – сделал я следующий ход.

Подходящая уединенная комната под рабиорубку нашлась, самодержец собственноручно помогал мне протягивать антенный провод, подключать вольтов столб, искать чувствительную точку на кристалле – прямо нетерпеливый пацан из радиокружка! К счастью, у меня на дне саквояжа прилипла памятка, какую подготовил для обучения Кончиты, глаза Александра загорелись вожделением, словно от дорогущего подарка и он благоговейно взял листок обеими руками, предварительно по-ребячьи вытерев ладони прямо о штаны.

Внезапно мне пришла озорная мысль:

– Ваше Величество, я завтра перед выездом радирую Вам на всякий случай, так что можете послушать.

– А можно с другими Вашими радистами сегодня? – в глазах Императора теплилась надежда.

– Непременно, Ваше Величество. Вы правы, следует тренироваться сразу. Вот Вам позывной «ИР», что означает «Император России». А задачу своему секретарю, по совместительству радисту, сейчас же, прямо при Вас поставлю! – и в течение пяти минут договорился через эфир и с Фернандо, и с Александром I.

Погода на следующий день благоприятствовала задуманным демонстрациям, не по-Питерски сухая и солнечная. Я показал царю ружьё с напаянной прицельной планкой, переделанной мушкой, новую пулю, новый порох. А чтобы продемонстрировать как он горит, достал из саквояжа зажигалку, изготовленную по образцу Zippo. Она конечно получилась топорной работы, и гораздо крупнее, но всё-равно ведь, когда Лангсдорф гнал керосин, образовалось некоторое количество бензина, не выбрасывать же. А кремнево-колесцовые замки на оружии в этом мире уже существовали давно, поэтому я просто перенес со сломанного пистолета колесцовый замок, выбросив заводную пружину. Щёлкнул крышкой, крутанул колесико, струей посыпались искры – фитиль загорелся. Царь чуть ли не рот открыл от изумления:

– Как это? Что это такое?

– Зажигалка, – пожал я плечами как о чем-то Само собой разумеющемся, поджог лучинку, поднес к щепотке пороха на деревяшке, который вспыхнул и мгновенно сгорел совершенно без дыма: – Вот это порох бездымный, Ваше Величество. А зажигалку примите в дар, себе ещё сделаю.

– Как? Мои мастера второй год мучаются… – царь осекся. – А ну-ка, ещё!

Я сыпанул из банки нитроваты и воспламенил снова. Потом стрелял бездымным порохом новыми пулями, которые с большого расстояния ложились довольно точно. Император, погруженный в свои мысли, тем не менее наблюдал внимательно.

Затем показал самодержцу различные способы управляться с привезенной малой пехотной лопаткой. Подрезал и ровнял бруствер, отбивался от троих казаков, наседавших с ружьями с примкнутыми штыками, метал в мишень и тому подобное.

Когда стрельбы закончились, Мы сели пить чай, монарх больше молчал, перелистывал по второму разу альбом со Светоснимками, Лангсдорф тут же его фотографировал. А когда весьма польщенный честью снимать Императора естествоиспытатель привычно вскинул на плечо треногу светописца и поспешил к коляске, чтобы поскорее наделать светокартин и мы остались вдвоем, царь задумчиво поинтересовался:

– Николай Петрович, а как бы Вы одели наших солдат?

Я задумался.

И решил что проще всего пошить форму дореволюционной царской пехоты, материя потребна одноцветная, выкройка незамысловатая. Собственно она же и в Красной, а затем Советской армии использовалась. Набросал в блокноте, пододвинул собеседнику. Тот вгляделся, а затем решительно встал, сказал:

– Пойдёмте, Николай Петрович. – повел меня в подвал склада оружия сестрорецкого оружейного завода.

За обитой железом дверью под массивным замком, по его молчаливому кивку находившийся там мастеровой отомкнул и достал из железного же сундука – я глазам своим не поверил! – две гильзы. Одна из них от пулемёта Калашникова. А вторая – я её не сразу узнал, Но потом припомнил как нас на занятиях по стрельбам помимо других из пистолета ТТ гоняли – вот там патроны точно такие же. Я внимательно осмотрел гильзы, кивнул головой:

– Да, Ваше Величество, скрывать не буду: знакомы мне сии предметы.

– А к чему они? – царь испытующе глядел на меня.

– Да это к оружию, которое появится, увы, не скоро… – Монарх взмахом руки прервал меня, отпустил мастерового, повернулся:

– Не скоро, говорите?

Царь возбужденно походил вокруг стола. Наконец поднял на меня глаза: – Кто Вы, Николай Петрович? Откуда Вы?

Я вздохнул:

– Долго рассказывать, Ваше Величество. Это очень длинная история, Ваше Величество, – ещё раз вдохнул Я, – даже не знаю с чего начать…

– А давайте-ка, Николай Петрович, Я, как обещал, расскажу Вам, откуда, – царь задрал рукав: – у меня взялись эти часы и вот всё это, – он движением подбородка словно бы обвёл разложенные на столе боеприпасы. – Видите ли, в прошлом году, в декабре месяце под Аустерлицем, Как вы знаете мы с австрийцами бились с узурпатором Наполеоном. Он откуда-то знал, куда ударить. И в критическую минуту, когда наши войска не выдержали внезапно обрушившегося удара и побежали, все меня бросили, я на поле брани остался один…

Вот тогда-то ко мне и вышло подразделение русских Вот в такой форме, – он кивнул на листок с моими рисунками. – А у них ещё вот тут, на железных шлемах…

– На касках, – подсказал я.

– Да-да, были вот такие красные… – царь неопределенно пошевелил в воздухе пальцами, а я тут же быстро нарисовал. Самодержец бросил взгляд: – Да да.

– Это звёзды, Ваше Величество.

– Угу… Наверное. Так вот, у них было оружие, которое вот такими было снаряжено. И стреляло очень быстро. Так, что когда французские кавалеристы увидели меня и вознамерились захватить в плен, бросились тысячами, эти солдаты, числом всего-то человек, ну может быть пятьдесят, не испугались их и в чистом поле дали им достойный отпор. Это оружие выкашивало конницу, буквально прям как косой… А ещё у них была какая-то пушченка: такая вот плита круглая, на неё труба и Две ножки тоненькие.

Я кивнул головой:

– Знаю, Ваше Величество, миномёт называется.

– Ага, что-то они похожее говорили. А вот и туда сверху внутрь кидали такое ядро, как груша, только с оперением…

– Ну да, мина такая, Всё правильно. – Кивнул я и про себя подумал, что батальонный миномет БМ-36, 1936 года разработки и по моё время исправно служит нашим бойцам.

– И вот эти Мины тоже очень быстро – раз, раз! – летели, и взрывались, страшные, просто ужасающие опустошения в гуще вражеской кавалерии производили! – царь передёрнул плечами, вспоминая увиденное. – И были у них такие аппараты, подобно кристадину, который Вы мне вчера подарили. Между собой по ним переговаривались. Я поэтому сразу подумал, что Вы, может быть, из них…

– А у них на плечах что-нибудь было? – наморщил я лоб, пытаясь вспомнить уроки по истории Великой Отечественной войны.

– Да, были такие, прямоугольные, – самодержец довольно прилично подрисовал на моих набросках.

Я покусал губу, соображая. Судя по описанию Императора, ему помогали бойцы Красной, а точнее уже Советской Армии, потому, что с 1943 года наши солдаты и офицеры уже носили погоны. И, скорее всего, как он их описывал, то есть без транспорта, это было пехотное подразделение. Значит, недалеко ушло от места своей постоянной дислокации. Когда, в каком году наши освобождали те места, которые в 1805 году назывались Аустерлиц? Я никак не мог вспомнить: 44 или 45? Да и не называлась тогда уже это Земля Аустерлицем, поскольку принадлежала не Австрии, а Чехии… Брно вроде… Но пока что в голову мне ничего не приходило, не мог вспомнить хоть тресни.

– Мм-мда, Ваше Величество, скорее всего Вы Рассказываете о тех людях, которые были моими предками[3]3
  Повествование о тех событиях читайте в рассказе «Фронтовики на Аустерлице» https://author.today/work/164029.


[Закрыть].

– Предками? – странно поглядел на меня Император России, – а они представились как из Русской колонии в Новой Зеландии. Но я проверял потом, Новая Зеландия сейчас колония той же Британии. Так вот, – продолжил Александр I, – их командир, который представился как лейтенант Брянцев, потом сопроводил меня до нашего штаба. Он-то и подарил мне и эти боеприпасы, и часы вот эти наручные, и потом с нашим оружейным мастером его люди долго сидели, рисовали и Оружие и вот этот порох объясняли как произвести. Они тоже плохо помнили, как его делать, плохо представляли. Вот мои-то и бьются с ним с той поры, никак у них не получается.

А я подумал, что молодец мой предшественник, красиво выкрутился, мне вот такая изящная выдумка о прибытии из далеких краев в голову не пришла! А вслух продолжил уже откровеннее:

– Вот, внутри этих, цилиндров, тот самый бездымный порох, который Вы у меня видели, здесь пуля, а вот тут, сзади, сейчас они пробиты, а так плоские, капсюли называются, при ударе по нему специального устройства, которое называется бойком либо ударником, там возникает Искра, поджигает порох, выталкивает пулю. Ну, а вот этот вот цилиндрик, который в снаряженном состоянии называется патрон, заперт в стволе специальным затвором. После того, как происходит выстрел, затвор или вручную, или автоматически откидывается, стрелянный патрон извлекается – вот этот уже без начинки называется гильза, уже отстрелянная – отработанный цилиндрик называется гильза – выскакивает, на её место либо опять-таки автоматически, либо затвором подаётся, либо вручную вставляется – в зависимости от устройства оружия, его скорострельности – новый патрон, боец жмет на спусковой крючок, происходит очередной выстрел. И так далее. Вот эти, на основе вот этих гильз патроны, в моё время в пулеметах и специальных винтовках снайперских использовались. А вот этих уже не было, у нас были другие патроны для пистолетов. Но они раньше были для пистолетов и пистолетов-пулеметов, автоматов.

Царь смотрел на меня пристально:

– Ну что же… А как, по-Вашему, выглядит снаряженный патрон?

Я пожал плечами, похлопал себя по карманам, достал блокнот и карандаш, нарисовал и пулеметный патрон, и пистолетный: острый пулеметный, тупой пули пистолетный патрон. Царь внимательно посмотрел на меня, потом порылся в сундуке, вынул и поставил рядом с гильзами точно такие же патроны, как нарисованные мною.

– Ваше Величество, там дело пустяшное, мы с Григорием Ивановичем обучим русских оружейников готовить новый порох, затем я и здесь. А ещё знаю и покажу как существующее дульнозарядное оружие переделать в заряжаемое с казны, а значит скорострельное. И как патроны, пока простейшие фабриковать научу. Война ведь на носу, Ваше Величество. Война не на живот, а на смерть. И уже не слава Руси на кону, а само существование Государства и народа, поверьте…

Император молча приобнял меня:

– Я знал, что Провидение хранит Россию!

– И оно подсказывает нам, Ваше Величество, как нам помочь ему.

Царь понял мои слова по-своему, заговорил:

– Вот и тот русский офицер мне по дороге сказал, кто-то у меня в свите предатель, кто-то передавал французам нашу диспозицию… Но я тогда был в таком состоянии, что не мог ни о чём думать… И даже у захваченного ими английского шпиона на месте боя, оказавшегося бывшим посланником Англии при моём дворе, – Царь потряс головой, мол: «как такое могло случиться», Я не уточнил кто это…

Я зло ухмыльнулся:

– Я знаю, Кто предатель среди вашего окружения, Ваше Величество. Он и сейчас там. Мы это проходили по истории.

Император резко повернул ко мне голову, взгляд стал жёстким, он стукнул кулаком с побелевшими костяшками по столу:

– Повесить сукина сына!

– А вот торопиться не надо, Ваше Величество. Дело нехитрое – повесить. А вот подсовывать через него его хозяевам те сведения, которые мы хотим показать, выгодные нам, мы можем очень ловко. Они даже не заподозрят неладное, ведь будут получать от своего проверенного доносчика. – Я задумался: – я Вам сделаю, Ваше Величество, Да, сделаю особый, маленький, складной светописец и людей подготовлю, которые будут снимать. И даже, наверное, смогу в английском посольстве подслушивание наладить. Чтоб у Вас доказательства на руках были.

Царь резко откинулся от стола, смотрел на меня расширенными глазами:

– Как это?!

– Надо проверить, Ваше Величество. Не хочу давать напрасных обещаний. Только, Ваше Величество, всё это полумеры, Россия нуждается в мощной промышленности и развитом транспорте, а не то задавят, поверьте.

– Николай Петрович, а ведь Вы знаете что случится с Россией, расскажите.

– Ладно, Теперь я понял, что и как мне Вам рассказать…

Погрузневший, ссутулившийся Александр I размеренно стучал по столу зажатой гильзой от пулемета Калашникова моего времени, надтреснутым голосом спросил:

– Неужели столь тяжка доля Руси и её самодержцев, Николай Петрович?

Я, тщательно подбирая слова, начал:

– Ваше Величество, Вы же сами видите что происходит в мире на Ваших глазах. Вот Наполеон, скажем, откуда взялся? Выдвинулся из народной массы, которую, уж извините, бывший король презирал.

– Да это бы ещё полбеды, Ваше Величество…

– А что, по-Вашему, беда? – Мрачно посмотрел на меня царь.

– Беда в том, что жизнь настолько ускорилось, даже в такой стране как Франция, одному человеку не управиться, Чего уж говорить про наши российские просторы… Вот с юга турки подпирают, с Запада французы, тут вот англичане житья не дают. В Средней Азии, в Туркестане, Они же, Британцы, волнения поджигают. И даже, я вчера разговаривал по радио с Барановым, и в Русской Америке попинаются, пользуясь отдаленностью и тем, что у нас там сил маловато, Разбойничают.

– Это кто?

– Да есть такой Роберт Хейли, торговец, там бриг у него, обирает наших подданных, выставит пушки и отнимает шкурки, а нам поделать ничего нельзя… Я, правда, взял на себя ответственность, разрешил Баранову использовать пленный Фрегат. Ну так французы зуб имеют на англичан, глядишь что-то выгорит.

– Подпишите моим именем, – твёрдо сказал Александр I.

– Спасибо, Ваше Величество, – искренне поблагодарил я, – с этим справимся, я уверен, а там ещё и молодые, зубастые американцы. Они тоже хулиганят, этим вообще рядом. Мало того, Ваше Величество, там, в наших американских владениях скоро до такой степени накалится обстановка, что Ваш преемник на троне после Вашего брата Николая I Павловича Александр II Николаевич в 1857 году, решая послать ли туда войска, а через всю Россию, всё останется также, сколько они будут двигаться, Сколько денег на эту войну уйдёт, и он сочтет за благо, как наименьшее зло, просто продать те территории, пока американцы не отняли силой. И продадут. И в этот же год Американцы в этой земле, которую назовут Аляской, найдут золото, на Клондайке, и туда хлынет народ, и они этого золота в миллионы раз возьмут больше, чем заплатят нам за территорию. А потом ещё найдут золото в Номе. А потом найдут драгоценные камни. А мы тут будем сидеть и кусать локти. А потом они там найдут нефть.

– На Что она, нефть?

– Ну вот в зажигалке одна из её составляющих. Потом вот в керосиновой лампе, которая у Вас светит, тоже составляющая нефти. Но главное, на нефти работают машины, вот как у меня на «Юноне», которая позволила доплыть оттуда за месяц всего.

Но у нас нефть есть в Баку и в Грозном, Надеюсь добывать её, Надеюсь и на Аляске добывать. Это я всё к тому, Ваше Величество, Что даже человеку со столькими многочисленными, Как у Вас, талантами, тяжело управляться такой огромной страной единолично. Тут-то, по моему глубочайшему убеждению, как раз и не вредно воспользоваться опытом Англии. У них король/королева создали правительство и парламент, которые всем управляют и за всё отвечают, а монарх когда надо только запрещает, если что-то ему не нравится. Так все Шишки падают на правительство, а все призы достаются королю. А в отдалённых колониях генерал-губернаторы, утверждаемые монархом, повторяют структуру метрополии.

Подтверждает правильность сего устройства Империи и тот факт, что и в мое время, через двести лет, в 2006 году Англией всё также правит королева, хотя в мире царствующих домов осталось по пальцам одной руки пересчитать можно.

– Ну да, я думал об этом, – вздохнул Александр I, – Так ведь как тут быть-то, у нас придётся отменять крепостное право…

– А что Вам мешает?

– Так помещики съедят, – усмехнулся царь.

– А если всё грамотно сделать – не съедят, Ваше Величество. Надо так составить документ, отменяющий крепостное право, чтобы было выгодно и помещиком, и крестьяном. Конечно будут какие-то шероховатости, но они со временем сотрутся. Насколько я помню, в моей истории крепостное право отменил в 1861 году опять-таки Ваш преемник и также Александр только второй. И вот тогда была проблема в том, что крепостное право отменили, а землю крестьянам не дали, Это тоже полумера и она к добру не привела. Вот а чтобы такого не случилось, я бы например разрешил помещикам сдавать крестьянам землю в аренду, одновременно выдавал бы земли крестьянам в отдалённых губерниях, вот в той же Русской америке и давал землепашцам денег на переселение. Чтобы этот помещик думал: «а если я дорого запрошу, так ведь уедут и останусь на бобах». Понимаете?

– Хитро, – усмехнулся царь, – хитро. Надо подумать.

– Да, Ваше Величество, надо и над этим подумать. А в ближайшее время произойдут следующие сражения, которые отразятся на России, если ничего не сделать:

– 14 октября сего года Бонапарт разобьет пруссаков при Йене и Ауэрштедте, и войдет в Берлин. Где 21 ноября узурпатор запретит всем покоренным им странам ведение торговли с Англией.

В битве 26–27 января следующего, 1807 года при Прейсиш-Эйлау, русские войска под предводительством Беннигсена отстоят позиции потому, что предатель в Вашем окружении простудится и не сумеет вовремя передать хозяевам планы нашего командования.

Но 2 июня 1807 года он продаст планы русской армии в битве при Фридланде, да ещё распустит слухи о слабости французской армии и мы проиграем, а затем отступим за Неман.

И после этого французские войска подойдут к границе России вплотную, на Немане. И Вы, Ваше Величество, вынуждены будете подписать позорный для России Тильзитский мир с Францией. Так что, – я развёл руками.

– Ну а Вы можете помочь? – поднял глаза царь.

– Конечно, Ваше Величество, как патриот России Я сделаю всё, что могу.

Вечером 25 сентября, Я с удовольствием на очередном радиосеансе телеграфировал Кончите о том, что Александр I, Император и Самодержец Всея Руси, а также Глава Русской Православной Церкви, с пониманием отнёсся к моей просьбе о разрешении брака с католичкой и обещал самолично присутствовать на нашем венчании. А сегодня, при мне, собственноручно написал просьбу своему Венценосному собрату Папе Римскому и уверил меня, что разрешение непременно получу. Однако надо запастись терпением – раньше весны гонцы и канцелярии вряд ли управятся.

– Папа! Расскажи про Русскую Америку! – я усадил сынишку и дочурку Резанова на колени, взял альбом с светописями.

– А ты возьмёшь нас туда? – Петька требовательно глядел в глаза отцу.

– Ну конечно, милые мои. Я больше вас одних не оставлю. Вот как построим мост.

– Вот такой? – девочка пальчиком показала в окно.

Там соединяло Васильевский остров и дворцовую набережную величественное сооружение. Такое же масштабное, как замыслы камергера Его Императорского Величества графа Николая Петровича Резанова. И я знал, что тут в 1912 году построят разводной Дворцовый мост. Который в моё время станет символом Санкт-Петербурга. А на столе лежал проект И. П. Кулибина моста через Берингов пролив, с мыса Дежнева Чукотского полуострова Российской Империи в городок Ном на побережье Аляски, который вскоре превратится в столицу золотопромышленников всего мира.