Текст книги "Дары Богов"

Автор книги: Сергей Тимохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава

XVIII

Макс Вебер положил телефонную трубку. Дело, которое вначале представлялось довольно лёгким – усложнялось. Оно обрастало новыми деталями и проблемами, которые множились так быстро, как будто это был снежный ком, который нёсся с горы. И этот небольшой комочек снега – грозил превратиться в лавину, которая подгребёт под собой не только его самого и его новую напарницу, но и его непосредственных руководителей данной операции. Получалась так, что в этом деле было много заинтересованных лиц. Мало того, что здесь были задействованы агенты ЦРУ и КГБ СССР, но в него уже влез и Интерпол, и Ватикан. Сначала Макс думал, что дело прекратиться, как только он убьёт иностранного перебежчика. Все успокоятся, и жизнь продолжит своё неторопливое движение вперёд, а Макс получит причитающиеся ему деньги за хорошо выполненную работу. Деньги ему были очень нужны. Он до сих пор не выплатил ипотеку за дом. Кроме того, пора было уже поменять легковой автомобиль. Эту машину не пощадила жизнь и нелёгкая работа Макса Вебера и она давно нуждалась в замене. Макс любил автомобили, и ему было из чего выбрать. Но не об этом сейчас стоило горевать.

К сожалению, дело не только не развалилось, а это убийство предало ему новую энергию. И даже руководство в Ватикане стало обращать пристальное внимание на развитие этой ситуации, предавая ей стратегическое значение. Все требовали от Макса решительных действий по поиску пропавших артефактов. Но Вебер не мог ничего сделать. Не мог же он брать штурмом штаб квартиру ЦРУ. Такое было возможно только на страницах приключенческих романов и блокбастеров. Макс не был самоубийцей. Он выжидал. Он ждал удобного момента, когда можно будет действовать. Только в кино можно было непосредственно напасть на агентов ЦРУ. В жизни всё обстояло по-другому. Макс был профессионалом. А профессионал долгое время должен оставаться в тени, прежде чем сделает решительный бросок. Это он понял, став охотником и рыболовом. Те люди, которые этого не понимали – никогда не достигали успеха. Они не были охотниками и никогда не сидели в засаде, ожидая появления дикого зверя, на которого нужно было охотиться. К сожалению, его непосредственные руководители тоже не всегда это понимали. Для них он был хладнокровным терминатором, которого убить было очень сложно. Но он тоже был смертен и хорошо это понимал. Он убил много людей и знал, что такое смерть.

Слава богу, что нашлись умные головы, которые подсказали Максу как нужно дальше действовать. Видимо в ЦРУ имелся хорошо информированный сотрудник, который был профессионалом и мог принимать верные решения. И этот человек, конечно, был связан с Единой церковью второго пришествия. И если из Ватикана поступали лихорадочные и глупые приказы, то от резидента Единой церкви второго пришествия пришёл хорошо продуманный план дальнейших действий. Макс связался с руководством в Ватикане, и согласовал с ним этот план, выдав его за свою собственную программу действий, которая ему самому пришла в голову. План состоял в том, чтобы дождаться, когда приедет в Нью-Йорк сотрудник Интерпола – Дарья Холод. После этого необходимо было установить за ней постоянную слежку. И как только Дарья получит информацию, нужную для её работы, похитить её вместе с злополучным портфелем.

Источник в ЦРУ дал точные сведения, как выглядит Дарья Холод и в каком доме она остановится. Неизвестный источник даже прислали фотографию девушки. План был понятным и в целом выполнимым. Макс взялся за дело. Прежде всего, он постарался достать план дома, в котором поселится Дарья. Сделать это, обладая широкими связями его руководителей – было не сложно. Потом он установил слежку за агентом ЦРУ и выяснил, какую машину хочет арендовать Стивен Чизкейн. Конечно, эту машину он собирался арендовать ради девушки.

План обрастал новыми деталями, и теперь Вебер начинал успокаиваться. Он снова стал охотником, а не загнанным зверем. Он поменялся местами со Стивеном Чизкейном, и теперь охота уже шла не на Макса Вебера, а непосредственно на агента ЦРУ и его подчиненных. Макс взял телефонную трубку и набрал номер своей напарницы. Нужно было обговорить с ней детали предстоящей работы. Нельзя было следить за одним и тем же человеком на одной и той же машине. Любой профессионал давно бы заметил такую слежку. Кроме того, нужна была информация, кто и как будет охранять дом, в котором поселится Дарья. Работы было много и одному было не справиться.

И, слава богу, что напарница это поняла и не стала с ним спорить. Иначе он не знал бы как поступать в дальнейшем. Она приехала на своей спортивной тачке, и они молча поехали по направлению к будущему гнёздышку сотрудницы Интерпола. По дороге даже удалось перекинуться с ней парой фраз. Макс понял, что она профессионал, такой же, как и он сам. Охотиться вдвоём было легче. У каждого из них имелось оружие, которым они умели хорошо пользоваться.

Глава

XIX

Стивен сидел за столом и внимательно рассматривал кинофотоматериалы, которые удалось проявить Кену Уоррену. Некоторые из них вызывали противоречивые чувства, и Стивен решил немедленно проверить их на подлинность. Он отобрал часть фотографий и киноплёнок и велел секретарю отнести их на экспертизу. К моменту приезда Дарьи, он намеривался получить данные о подлинности полученных фотографий и киноплёнок, которые были совсем недавно проявлены.

На фотографиях отражался процесс работы археологов и военных специалистов на месте древних поселений в районе, недалеко от храмового комплекса Абу-Симбел в Египте. Причём на ряде материалов было изображено, как эти специалисты работают на месте раскопок в костюмах химической защиты, что было довольно странно, так как в этом районе Египта постоянно стояла высокая температура.

Стивен обратил внимание, что на большом количестве каменных монументов было изображение змея или дракона. Это было не характерно для Египта. Обычно на месте древних захоронений или храмов находили изображения животных, иногда изображались люди с чертами животных, например, коровы или птицы, например – сокола, но чаще всего изображали домашних животных, которые существовали на самом деле. Древние люди почитали, домашних или диких животных, например, кошки или обезьяны. Их изображения встречались повсеместно, на всей территории Египта и соседних с ним стран. Но изображение величественного змея или дракона – было редкостью. Здесь же таких изображений было много. Складывалось впечатление, что здесь, когда – то находился особый храм, почитаемый узкой группой людей, а его богатая отделка говорила о том, что этот храм строился при личном участие фараона и возможно, что он его даже иногда посещал.

Фотографии были хорошего качества и позволяли рассмотреть мелкие детали. Поражало мастерство древних скульпторов. Им удавалось вырезать прекрасные барельефы, выполненные из тех материалах, которые даже сегодня сложно было подвергнуть какой-либо обработке. Кое-где виднелись следы древних инструментов. Стивен пожалел о том, что эта территория была уже под водой, и он не мог это увидеть и проверить подлинность найденных фотоматериалов. Он был прагматиком и реалистом и давно уже перестал верить в чудеса, мистику и всякую иную чепуху.

Особняком лежали материалы, которые касались какого-то найденного захоронения. Всё говорило о том, что найденное захоронение находилось в другом районе, и существовала вероятность того, что этот район не был затоплен водой озера Насер. Съемки были сделаны очень подробно. Они показывали все этапы вскрытия данного захоронения. Для того, чтобы понять масштабы сделанного открытия не нужно было быть археологом, достаточно было быть умным и образованным человеком. Эти материалы Стивен и отправил в две лаборатории. В одной из лабораторий должны были сказать подлинные или нет материалы кинофотосъёмок, а во второй специалисты-египтологи должны были понять в каком районе Египта производились съемки и что на самом деле на них было изображено.

Как понял Стивен, советскими археологами были найдены мумии двух различных типов существ, которые не имели ничего общего с «Homo sapiens». Всего было найдено три мумии. К сожалению, плёнка здесь была немного затёрта и не позволяла рассмотреть некоторые важные детали. Было понятно, что две мумии чем-то походили на людей, и только рост их составлял около трёх метров, а одна из мумий вообще принадлежала какому-то загадочному существу и не была похожа на человека разумного. Материалы вызывали подозрения в подлинности. Именно поэтому Стивен и направил их на экспертизу в две независимые лаборатории. Оставались ещё рукописи. Возможно, что загадка этих артефактов была описана именно в них. Нужно было только дождаться ответов специалистов и приезда русскоязычной помощницы – Дарьи Холод. Стивен ещё раз начал листать бумаги, хотя и не понимал русского языка. Ему казалось, что разгадка проблемы находится где-то совсем близко, но решить он её не мог в силу объективных причин. Оставалось ждать. А ждать Стивен не умел, он любил действовать. От бездействия он начинал грустить и впадать в лёгкую депрессию.

Он вызвал своих сотрудников на совещание и стал отдавать приказания. Нужно было заняться расследованием покушения на русского перебежчика. А для этого нужно было посмотреть видеозаписи с камер видеонаблюдения и составить фоторобот предполагаемого преступника, а также определить номер его автомобиля. Кроме того, нужно было поговорить с другими посетителями кафе. Возможно, что им удалось рассмотреть то, на что не обратил ранее своё внимание секретный агент. Стивен действовал быстро, чётко и последовательно. Все его действия были отработаны за многие годы службы в ЦРУ. Каждому сотруднику было отдано личное поручение. Причём план действий был продуман до тонкостей и позволял в считанные дни отыскать преступника или преступников. Убийца – не должен был уйти от ответа.

«Каждое тяжкое преступление должно быть раскрыто», – считал Стивен. Для этого он и занимался данным родом деятельности. Он не любил преступность и преступников и глядя в телевизор возмущался, когда в его стране проходили стихийные выступления или волнения. И если уж брался за какое-то дело, то не отпускал его до тех пор, пока не был пойман последний из преступников. У него не бывало висяков, и именно поэтому его и уважало руководство и рядовые сотрудники конторы. Он был своего рода легендой и образцом для подражания. Все знали о его подвигах и, конечно, им гордились.

После того, как он раздал указания сотрудникам, он вызвал секретаря. Нужно было составить план встречи с сотрудниками Интерпола, которые приезжали вместе с Дарьей Мороз и которые тоже хотели узнать причину внезапного вызова девушки в секретный офис ЦРУ. После того, как он отдал поручение, Стивен пошел заваривать себе кофе. День ещё не закончился, и предстояло ещё проделать много важной работы. На столе лежала кипа документов и корреспонденции, которая требовала его внимательного рассмотрения.

Глава

XX

Дарья находилась в США уже две недели. Период адаптации прошёл довольно быстро. Сказывалось самостоятельность девушки и хорошее знание английского языка. Она отличалась тем, что быстро адаптировалась к изменениям окружающей обстановки, и за это её ценило руководство. Жизнь в Америке не так сильно отличалась от жизни в России, как это могло показаться ей изначально. Иногда её казалось, что россияне были похожи на американцев и их интересы совпадали. Они любили хорошо покушать и повеселиться. Так же, как и в России – смотреть по телевизору было нечего, и Дарья активно занималась спортом. Ей нравились тенистые аллеи, находящиеся возле дома, и она с удовольствием занималась утренней пробежкой. Кроме того, в доме имелось отдельное помещение, в котором находилось несколько современных спортивных тренажёров, в том числе и беговая дорожка. И когда была плохая погода – было чем заняться и дома. Так она поступала и в Москве. Разница была не существенной и касалась в основном мелочей.

Ей нравился загородный дом, он разительно отличался от жилья в мегаполисе. Жизнь здесь была такой же патриархальной, как на её даче в Подмосковье. Люди никуда не спешили и занимались своими делами. Им не было дела до девушки, которая активно занималась спортом. Тем более, что Дарья была на них похожа, как две капли воды, и также улыбалась встречным людям, как делали это американцы. А вот город Дарье не понравился. Мегаполис, в котором находился офис, был шумным и грязным. Дарью удивляли серые и тёмные неосвещённые улицы, на которых тусовалась неработающая молодёжь и даже появлялись неряшливые и грязные типы, которые явно продавали наркотики. Кроме того, на дорогах было много ям, и несмотря на то, что у Дарьи была хорошая машина, это не позволяло ей развивать приличную скорость во время движения её автомобилю. Да и автомобильных пробок тоже хватало. Всё это Дарья видела и в Москве, но здесь таких улиц было гораздо больше, чем в её родном городе. Хотя людей здесь проживало меньше, чем в Москве, ситуация с дорожным движением была даже хуже в чем в её родном городе. Одно её радовало, это то, как её принял на работе её новый начальник.

Стивен Чизкейн был чрезвычайно любезным и симпатичным человеком. Он к ней относился очень хорошо. Так обычно мужчина относится к своей родственнице или сестре. Дарье даже стало казаться, что он за ней ухаживает. Он решил все её бытовые проблемы, именно поэтому адаптация на новом месте прошла столь удачно и довольно легко. Кроме того, Стивен снял для неё загородный дом и арендовал такую прекрасную машину, о которой она даже не мечтала. Он чем-то был похож на её отца, и ей казалось, что она знала его уже сто лет. Он также постоянно был чем-то занят, а когда видел девушку, произносил в её адрес комплименты. Причём Дарья до сих пор не поняла – шутит ли Стивен по её поводу или нет. У него было всегда бесстрастное лицо, и Дарья считала, что именно это помешало найти ему спутницу жизни.

То, что у него нет девушки – знали все в офисе и часто шутили по этому поводу. Но молодой руководитель привык не реагировать на эти шутки и оставался по-прежнему бесстрастным. Стивен сразу взял «быка за рога – загрузив её работой». Поэтому времени на общение – оставалось очень мало. На работе у неё сформировалась сугубо деловая атмосфера. Ни она, ни её начальник не переходили ту грань, которая отделяет деловое общение от панибратства. Поэтому она так и не поняла, что он за человек.

Ей предоставили кабинет, который был оборудован по последнему слову техники. Кабинет имел и суперсовременный компьютер, и новую видеоконференцсвязь, а также огромную плазменную панель, висящую на стене. Все это оборудование позволяло проводить совещания с представителями Московского отделения Интерпола в режиме реального времени, и Дарья этим пользовалась, чтобы скрытно передать информацию своему руководителю. Да и офис – Дарье тоже очень понравился. На работе присутствовало не так много сотрудников, порядка тридцати человек и каждый из них занимался своим делом. Времени на общение с другими людьми – практически не было. И хотя её московский руководитель попросил со всеми познакомиться, она до сих пор не знала всех сотрудников по имени и отчеству и поэтому получила от него нагоняй.

Работа, которой занималась Дарья – была интересной. Ей Нужно было перевести материалы русского перебежчика. Причём начальник попросил её дать расширенные комментарии на полях по тому или иному факту, обозначенному в документах. Портфель был забит бумагами, и предстояла кропотливая работа. Дарья даже взяла часть документов в свой загородный дом, чтобы можно было ускорить работу, и побыстрее её закончить. Хотелось поскорее вернуться в Москву. Хотя бы через месяц. Она скучала по дому и по своей маленькой квартире. Ну и конечно по цветам, которые она оставила на попечении отцу.

«В гостях, конечно, хорошо – но дома лучше», – думала она. Тем более, что в последнее время Дарье стало казаться, что за ней кто-то следит. Она не могла избавиться от этого ощущения, даже находясь в загородном доме. Иногда ей было грустно и страшно, и тогда она набирала телефон Стивена Чизкейна. И лишь после этого ей казалось, что и солнце начинало светить ярче и облака на небе исчезали. Ей нравилось говорить со Стивеном. Он её успокаивал. Разговор с ним – напоминал беседу с психологом. Он всё на свете знал и мог рассеять её тревоги и сомнения.

Дарья посмотрела на бумаги, которые ей предстояло разобрать. Её письменный стол был похож на стеллаж в библиотеке. На нём находилась масса справочников и пособий. Нужно было давать расшифровку не только текста рукописей и документов, но и некоторых понятий, о которых ни она, ни Стивен Чизкейн не только ничего не знали, но и даже не догадывались. Документы можно было разделить на несколько типов. Во-первых, это были выдержки из докладов археологов, принимавших участие в раскопках. Причём раскопки проводились не только на территории Египта, но также на территории ряда прилегающих стран, а также стран Латинской Америки и Евразии. А в отдельной папке находились документы из таких экзотических стран как Эфиопия, Иордания, Судан, Турция и Афганистан. Археологических экспедиций было много и ей было жаль, что часть листов перемешалась. Невозможно было быстро разобрать такой богатый массив информации. Поэтому и работа продвигалась очень медленно. Требовалось много усилий, чтобы правильно сгруппировать данные документы.

Ко второму типу документов относились рассказы очевидцев и военнослужащих. Дарью привлёк рассказ разведчиков, принимавших участие в ликвидации бандитов в Афганистане, которые неожиданно для себя обнаружили древние тексты и изображения, сделанные древними людьми на стенах пещер, в которых время от времени прятались боевики. Дарья отложила эти бумаги в сторону. Она хотела заняться этими бумагами чуть позже. Она не хотела отвлекаться на мелочи и сосредоточила всё внимание на главных трудах учёных и археологов.

Кроме того, в документах содержалось большое количество копий древних папирусов. Ряд текстов был переведён на русский язык, и это сильно облегчало её работу. К сожалению, присутствовали и не переведённые тексты. Требовалась их расшифровка. К текстам прилагались и карты. Карты показывали некие планы раскопок на территории Древней Нубии, которая в настоящее время располагалась на границе Судана и Египта. К части древних карт прилагались подробные топографические планы, сделанные в Египте и Судане совсем недавно. Все эти документы находились в полном беспорядке. Видимо их сюда положили в спешке. Требовалась большая работа по их разбору и классификации.

Кроме данной работы – Снегирёв попросил её делать раз в неделю подробные доклады. Доклады пересылались по электронной почте. Всё, что происходило на работе и дома подробно фиксировалось девушкой. Шефа интересовало всё от её личной жизни до тех заданий, которые давались руководством. Кроме того, он попросил сфотографировать и полученные документы. Над ними работала не только Дарья, но и специалисты, находящиеся в Москве. Благодаря их помощи работа продвигалась намного быстрее.

Глава

XXI

Борис Сергеевич Снегирёв работал над расшифровкой очередного сообщения от Дарьи Мороз. Дарья была прекрасным специалистом, ответственным и пунктуальным человеком. Она делала всегда всё правильно и если и получала нагоняй от Бориса Сергеевича, то только за то, что излишне рисковала. Документы, которые она пересылала в Москву, тут же попадали на стол руководства и над ними работали лучшие специалисты данного ведомства. Часть из документов пересылалось в научно-исследовательские институты, прикрепленные к их структуре. Но и Борис Сергеевич их тоже тщательно просматривал.

Таким образом, он всегда оставался в курсе текущей ситуации и всегда мог доложить о своих планах руководству. На этот раз Дарья прислала ксерокопии текстовых документов, содержащихся в портфеле Виктора Ивановича Маковского. И Борис Сергеевич с удивлением обнаружил в них копию своего собственного доклада руководству тридцатилетней давности, и это не могло быть ошибкой.

Не многие знали, что Борис Сергеевич Снегирёв принимал участие в Афганской компании и имел несколько высших советских боевых наград, которые он хранил в своём столе и никому не показывал. Сразу после окончания высших курсов КГБ СССР он был направлен военным советником в эту неспокойную страну. Однако отсиживаться в тылу Борис Сергеевич не стал, несмотря на то, что имелась такая возможность. Он не мог спокойно наблюдать, как гибли советские солдаты в Афганистане, а он профессионал занимался только их боевой подготовкой и обучением. И Борис Сергеевич время от времени принимал участие в боевых операциях вместе со спецназовцами ГРУ. С ребятами у него сложились хорошие и дружеские взаимоотношения. Он уважал их – они уважали его.

Как правило, все операции были успешными, но иногда случались и непредвиденные ситуации. На стороне моджахедов воевали американские военные советники, прошедшие школу вьетнамкой войны. Особенно досаждала советским военным группа Марии Карлос. Эта молодая негритянка ненавидела мужчин и особенно советских специалистов. Она обращалась с пленными крайне жестоко, убивая время от времени простых советских солдат и их командиров. И разведчики, тоже не церемонились, если им попадали в плен моджахеды из этой боевой ячейки. Они их в плен не брали и расстреливали на месте.

Борис Сергеевич взял пачку сигарет и закурил. Он не любил вспоминать афганскую войну, слишком много боевых товарищей погибло в горах Афганистана, очень много неухоженных могил осталось в этой стране. Про эти события можно было говорить часами, но лучше их было не вспоминать. В этой стране погиб и его близкий друг, с которым они имели много общего и часто разговаривали о жизни в России и за рубежом.

Недавно Борис Сергеевич прочитал стихи, которые отражали его личное отношение к этим уже далёким событиям. Он вспомнил встречу бывших воинов-интернационалистов и то, как читал стихи один из бывших бойцов, который стал инвалидом и потерял конечность. Сейчас эти людям никто не помогал. Они были брошены на произвол судьбы. Хотя они так много сделали для своей страны.

Афганистан – ты боль моя,

Страна несчастного народа.

Здесь до сих пор идёт война,

Как символ нашего ухода.

Солдаты гибнут США,

Как раньше мы здесь погибали.

Страна войны нам помогла,

Понять, что нас уже продали.

Теперь у нас идёт война,

Но уже с собственным народом,

И получают ордена,

За дань с невиданным приходом.

Афганистан лишь ширмой был,

Идут, как прежде, караваны.

Живёт тут только криминал,

Талибы строят свои базы.

Здесь правят тёмные дела,

Везут стволы из Пакистана,

И деньги платят за гашиш,

Из Европейского кармана.

Здесь женщин продают, как скот,

В предгорьях бродят лишь бараны.

Вдали стреляет автомат,

И мак сажают наркоманы.

Афганистан – принёс нам боль,

А мы несли лишь просвещенье.

Но победил нас всех огонь,

Людского зла и отупенья.

Мы все продали за «бабло»,

Что было нашим тут по праву,

А Боря пригласил жульё,

Чтобы забыть про нашу славу.

Погиб здесь цвет моей страны,

Пытаясь выйти из неволи.

И нет здесь счастья и весны,

Лишь только зло войны и боли.

Борис Сергеевич – внимательно посмотрел на свой доклад, и вспомнил те события, о которых в нём говорилось. Доклад был сделан военным инструктором, который имел позывной – «Птичка 1», так на этой войне звали капитана – Бориса Сергеевича Снегирёва.

Этот был тот случай, о котором Борис Сергеевич – никогда и никому не рассказывал, но который потряс его до глубины души. Он иногда ему снился по ночам, и тогда Снегирёв ворочался и мешал спать жене. Борис Сергеевич служил в Афганистане второй год и в скором времени должен был отправляться домой. Он провёл массу успешных операций и был удовлетворён своей работой в этой неспокойной стране. До этого времени у него не было сбоев, и он не потерял ни одного человека из своей группы, что было большой редкостью. У них был дружный и спаянный коллектив профессионалов, и каждый знал, чем ему нужно было заниматься. Все операции заранее готовились. Люди были натренированными, и знали, с чем им придётся столкнуться в горах. На боевые операции отправляли только подготовленные группы военных разведчиков и эти люди, как правило, оставались живыми, несмотря на интенсивность боевых действий в горных массивах Саланга и Гиндукуша.

В этот раз командование узнало, что готовится обстрел столицы страны. Информация пришла из проверенных источников, от граждан, которые когда-то учились в СССР и знали разницу между уровнем жизни в Советском Союзе и Пакистане, не говоря уже про Афганистан, в котором давно уже шла гражданская война и была разрушена практически вся гражданская инфраструктура. Обстрел Кабула должен был производиться из пригородов города Бомиана, известного всему миру тем, что в горной местности располагались шесть гигантских статуй огромных людей. Борис Сергеевич где-то читал, что величина некоторых из этих статуй превышала тридцать пять метров. А самая крупная из них была даже выше статуи свободы в США. Потом, через много лет, Борис Сергеевич узнал, что эти статуи были разрушены талибами, хотя находились под защитой ЮНЕСКО.

      Как и предполагал Борис Сергеевич, им противостояла банда под командованием американских инструкторов, которые воевали с советскими войсками чужими руками. Говорили даже о том, что именно в ней и была та самая Мария Карлос, которая так беспощадно убивала российских солдат. На этот раз бандитам противостояли не солдаты – срочники, а профессионалы, которые много раз принимали участие в боевых операциях. Кроме того, руководство настояло на том, чтобы в ней приняли участие и танкисты из соседней бригады. Операцию планировалось провести в долине, недалеко от горной цепи Гиндукуш. И на подготовку к ней – отводилось всего семь дней. Борис Сергеевич тогда верил в успех данной операции, и сейчас ему было обидно, что он тогда сильно ошибался. В неё было вложено очень много сил и нервов. Но они не помогли российским военным.

К сожалению, об этой операции стало известно моджахедам, и они устроили жаркий приём группе Бориса Сергеевича Снегирёва. Как только колона, состоящая из бронированных джипов и современных танков Т 62, Т 72 и ЗСУ-23-4 въехала в ущелье – тут же начался интенсивный обстрел. Причём, колона попала в безвыходную ситуацию – были подбиты танки, которые шли в начале и конце колоны. А боевые джипы и БМП, на которых ехали бойцы спецназа ГРУ, подверглись интенсивному обстрелу с горных вершин. Вот тогда спецназовцы и понесли свои первые боевые потери. Слава богу, что связистам вовремя удалось вызвать боевые вертолёты, которые ударили неуправляемыми ракетами по горным склонам и временно рассеяли банду моджахедов. Это позволило сводной группе спецназовцев и танкистов покинуть место проведения так неудачно начавшейся боевой операции.