Текст книги "Ложь и правда русской истории"

Автор книги: Сергей Баймухаметов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Компрачикосы

 Не понимаю благодушных разговоров о том, что правда все равно проложит дорогу. Сама собой. Как река промывает свое русло. Оно так, конечно. Если мыслить тысячелетиями. Но что произойдет за время господствующей лжи, никто не говорит. А исказители, замалчиватели истории – страшнее компрачикосов.

Были такие люди в Средневековье, которые покупали малых детей у бедных, уродовали их и потом продавали богатым владетельным особам в качестве шутов для развлечения. Среди способов уродования был и самый мерзкий, описанный Гюго в романе «Человек, который смеется»: младенца опускали в сосуд особой формы, и он вырастал, принимая форму сосуда.

То же самое происходит и с тем, кто вырастает на полуправде или прямой лжи.

Вспомним самый характерный пример. Когда на Первом съезде народных депутатов СССР возник вопрос о секретном приложении к пакту Молотова – Риббентропа. Один рабочий депутат прямо заявил: не надо, не хочу знать, потому что тогда нас будут называть оккупантами. То есть правда человеку не нужна – тут все ясно. А многие ведь отрицали сам пакт. Хотя весь мир знает, и мы сами знаем, что в 1939 году разделили Польшу между СССР и гитлеровской Германией, что нам достались от того раздела республики Прибалтики, Западная Украина и Западная Белоруссия, в которых мы живали и бывали. Но вспомните, сколько людей яростно отрицало сговор с Гитлером. А что тут отрицать? Советские же газеты печатали фотографии, как советские генералы вместе с гитлеровскими принимали парад в Бресте, во всех газетах и по радио звучала речь Ворошилова на сессии Верховного Совета СССР в 1939 году: «Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого порождения Версальского договора».

Но ведь упорствовали, требовали: «Докажите!»

И когда им показывали это приложение, с подписями Молотова и Риббентропа, говорили: «Подделка!»

И тут случилось чудо. На складах Министерства иностранных дел СССР нашли ту самую пишущую машинку, на которой печатался текст, провели экспертизу и представили результаты экспертизы. И только тогда отрицатели смирились.

Ну что это как не психическая неуравновешенность, мягко говоря.

Человек, выросший на утаенной, догматичной, искаженной истории, не приученный к открытому обсуждению, поиску истины, и не может быть уравновешенным. Ведь он многое просто чувствует, о какие-то кочки-неувязки спотыкается в книгах и учебниках, на многое закрывает глаза, но так или иначе что-то и где-то прорывается, и от этого в душе возникает чудовищный дискомфорт. Чреватый неизвестно чем. То ли поиском и нахождением таки «врагов», то ли агрессией ко всем «умникам», которые «мутят душу», то ли обвальным нигилизмом: раз так, то все на свете – ложь, ничего не хочу слушать и слышать, и пропадите вы все пропадом со своей страной и своим патриотизмом... И много еще вариантов поведения, ровно столько, сколько людей...

В руках компрачикосов от истории вырастают больными целые страны и народы.

А как же нелюбовь к «татарам»?

Люди некнижные, знающие о сложностях и парадоксах исторической науки понаслышке, часто спрашивают: а как же так, а откуда тогда вся эта нелюбовь к «татарам» в памяти народной? Ведь летописи и сейчас-то недоступны, а в те времена – тем более. Однако откуда-то взялась же нелюбовь к «татарам» в народе? «Незваный гость хуже татарина». Откуда?

Вообще, слово «татары» было собирательное, не имеющее прямого отношения к какому-либо отдельному, конкретному народу. И прежде всего, например, к казанским татарам, которые на самом-то деле болгары или булгары, из Великого Булгара на Каме. И я уже писал об этом, о происхождении общего названия «татары». Но сегодня, например, при поездке в Казань, в Татарию, при встрече с казанским татарином у среднестатистического русского человека если и возникнет историческая ассоциация, то однозначная: «А, татары, которые нас...» Хотя Великий Булгар, как и русские города, пал под ударами Батыя, хотя само Казанское ханство просуществовало всего один век, не угрожало и не могло угрожать Руси по причине несоизмеримости сил, и не Казань завоевывала Русь, а как раз наоборот, Русь завоевала Казань... То есть Русь была агрессором. Но, опять же, с оговорками. Войны и противостояния народов не было. Это были разбирательства наследников Золотой Орды. В которых главным наследником стал московский царь. Как писал, напомню, историк князь Н. С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». И ханы казанские и сибирские приняли это как... историческую объективность. При этом, по старым ордынским законам, никто не был низвергнут. Казанский и сибирский ханы имели при Московском дворе все царские почести, именовались царями и на всех церемониях их имена произносились после Имени московского царя... Впоследствии потомки Едигера Казанского (в крещении – Симеон), Кучума Сибирского и других перероднились с царскими родичами и стали просто русскими князьями. Так что память народная – аргумент весомый, но не всегда бесспорный. Ее, память, можно формировать направленной информацией или же, наоборот, полным отсутствием информации.

Но тут, с «татарами», дело еще и в наложении. Одно наложилось на другое, другое – на третье, третье – на четвертое, и все вместе стало называться «татары».

Начнем с половцев. При всем родстве половецких ханов с русскими князьями «походы» были. Как в ту, так и в другую сторону. Причем Киевская Русь была сильнее половцев, и половцы, соответственно логике, от русских понесли потерь больше, чем русские от половцев. Но мы не помним бед, которые принесли другим, зато помним несчастья, которые доставили нам другие. Это закон человеческой памяти и психологии. Половцы принимали участие почти в каждом «походе» – междоусобной военной сваре русских князей, из которых, «походов», и состояла тогдашняя жизнь. К примеру, в начале 1203 года половцы ворвались в Киев, жгли и грабили город нещадно. «Якого же зла не было от крещения над Киевом...» – свидетельствует летопись. Правда, грабили они не просто так, а в качестве платы за участие в походе, потому что пришли сюда не сами, а по найму, с черниговскими и смоленскими ратниками, во главе со смоленским князем Рюриком Ростиславичем. А вообще всей антикиевской операцией и наймом половцев руководил князь Игорь Святославич – герой «Слова о полку Игореве», сват хана Кончака. Но эти детали через сколько-то лет забываются, а память о половцах остается.

Затем – уже поход Батыя, потрясший Русскую землю. Киев, Рязань, Владимир, Козельск... – это была жестокая война, которая не могла не оставить следа. И какими бы ни были отношения потом, но это все равно отношения вассала и сюзерена, победителей и побежденных. Чужие есть чужие. Никто ж не помнит лютой и вечной вражды и резни между суздальцами и рязанцами, к примеру, потому как теперь все свои, а чужие, повторю, – это чужие... А страшная резня, страшный ордынский поход Неврюевой рати, которую привел Александр Невский на войну со своим братом Андреем? Потом были «Дедюнева рать», «Ахмылова рать» и другие «рати»...

Те времена давние, и осталась ли память о них в народе, передавалась ли из поколения в поколение или стерлась, затерялась – судить трудно, почти невозможно. Говорю так потому, что, собственно, в русской народной памяти свою роль сыграла высокая культура Руси, письменность. У бесписьменных народов исторические события передаются из поколения в поколение в виде сказаний. Но, как только приходит письменность, устный эпос исчезает. А в Великом Новгороде уже в VIII—IX (!) веках обычные люди обменивались берестяными записками, как Чехов и Суворин письмами в Москве XIX века!

Предполагаю, что нелюбовь, собственно, к «татарам» в памяти народной прочно сформировалась уже потом, после Орды, во времена постоянных набегов крымских «татар». XVI, XVII, XVIII века – это время бурного развития двух молодых, могучих государств – Руси и Османской (Оттоманской) империи. Это время гигантской борьбы за прикаспийско-причерноморские пространства. И копьем Османской империи в борьбе с Русью, передовым отрядом империи, было Крымское ханство. Три с половиной века существовало Крымское ханство под покровительством Турции, и три с половиной века это были постоянные стычки на границе, мелкие войны, крупные набеги, когда уже по заокской степи носились разъезды крымчаков, «татар»... Вот откуда истоки нелюбви к «татарам» в памяти народной. И не только в памяти. Есть и в летописях. Но ведь у нас оригиналов нет, то есть нет документов, современных событиям. Все летописи дошли до нас только в «списках», переписанных вариантах. Самая ранняя, Лаврентьевская – XIV век, Ипатьевская – XV век, остальные – XVI и даже XVIII века. Сколько раз и как они переписывались за прошедшие столетия – неизвестно. При переписке летописей монахи-переписчики в события времен Золотой Орды вставляли мотивы сегодняшнего, современного им религиозного противостояния. То есть потом эти, крымские, «татары» наложились на события XIII—XIV веков, наложились на ордынцев, которых не только в истории и литературе, но прежде всего в народе стали звать «татарами», иногда – «монголо-татарами».

Кстати. К примеру, в основной редакции «Сказания о Мамаевом побоище», дошедшем до нас в переписанном варианте уже XVI века, в самом начале, в оригинале, нет слова «татары». В оригинале – «агаряне». Но при переводе на современный русский язык советские переводчики-академики и редакторы-академики лихо заменили «агарян» на «татар». Мол, че тут усложнять, людям головы морочить...

Так и живем из века в век, упрощая все до полного искажения.

Я же стараюсь повсеместно употреблять слово «ордынцы» и считаю его наиболее точным. Потому что даже «монголы» в историческом смысле весьма условно. Там изначально был тюрко-монгольский конгломерат. Основную же военную силу составляли тюрко-язычные степняки, покоренные монголами половцы. То есть люди, не родственные монголам по языку. Но – близкие по бытотипу, по образу жизни, тому, что называется конно-степной цивилизацией.

О Литве

 В одной из статей я писал, что Литва в Средние века была велика и могуча и могла при случае поглотить Русь. Достаточно посмотреть на карты и сравнить... Мне тотчас же возразил в «Литгазете» доктор исторических наук В. Ступишин. Мол, достаточно посмотреть на карты в учебнике истории СССР выпуска 1966 года, чтобы увидеть: Литва была мала и слаба и никакой опасности для могучей Руси не представляла. И нечего, мол, причислять Литву к крестоносцам.

На самом же деле в XIII—XV веках Литва завоевала и удерживала Полоцк, Киев, Чернигов, Минск, Курск, Брянск, Смоленск, границы Великого княжества Литовского подходили к Можайску и Вязьме. Где, в каких школьных учебниках истории СССР написано об этом? Нельзя было, ни в коем случае! Однако так получается, что доктор исторических наук возражал мне, исходя из школьного советского курса истории и даже ссылаясь на карты из учебника 1966 года! Кстати, только сейчас спохватился: почти везде в этой книге слово «великий» (великий князь, великое княжество) я употребляю в его тогдашнем, старославянском значении – «большой».

Литва была передовым отрядом католической экспансии на Русь. Как свидетельствует германский историк Эдвард Винтер, папство планировало «завоевание России при посредстве Литвы». И во многом это удалось, на два-три века. Размеры Великого княжества Литовского поражают. Но, но, но...

Вот какая странная мысль посетила меня совсем недавно. Я знаю, что среди некоторых литовских интеллигентов существует ностальгическое восприятие времен Великого княжества Литовского, когда Литва была чуть ли не от моря и до моря, от Балтики до Черного... Однако, сохранись такое положение, сегодня могло и не быть литовского народа и литовского языка. Ведь в Великом княжестве официальными государственными языками были литовский и славянский. Но кто знает, сохрани Литва прежние славянские владения, не растворился бы литовский народ и литовский язык в славянском народе и славянском языке. Ведь подданные огромного княжества в большинстве были славяноязычными. Да, история не знает сослагательного наклонения. Возможно даже, что литовцы навязали бы населению свой язык. Возможно. Но вероятней всего, что растворились бы. Как растворились монголы в тюркоязычных степняках-половцах, как растворились тюркоязычные степняки-болгары в славянских придунайских племенах...

ПОСТСКРИПТУМ. Мой друг и старший товарищ Василий Ефимович Субботин, автор знаменитой книги «Как кончаются войны», о штурме Берлина и рейхстага, часто говорит: «Все равно поймут не так». По некоторым письмам сужу... С горячностью обвиняют меня сразу во всем: в промосковских, ордынских, православных симпатиях, подозревают в пантюркизме, в антимусульманстве и антизападничестве... Все сразу, в одной куче! В том, наконец, что я один «образ врага» (монголо-татары) заменяю другим – Римская церковь, крестоносцы и вообще – Запад. На самом же деле автор как раз относится к людям, которые ратуют за то, чтобы наша страна как можно быстрее восприняла именно западные ценности: свободу, демократию, торжество закона, частную инициативу и так далее. Но у нас-то речь идет о средневековой истории! А тут уж, что было – то было. Как говорится, извините, господа европейцы, я понимаю, что правда неприятна, но что поделать... Кстати, в письмах читателей везде фигурирует слово «мнение». В том смысле, что «я так считаю». Должен сказать, что я нигде не выражал своего «мнения». В этом смысле. Я лишь приводил и сопоставлял факты. И, соответственно, делал из них выводы.

Глава 11
ВЫБОР ВЕРЫ

Ислам ускорил распад Золотой Орды

 Как мы знаем, Чингисхан был язычник. Потом он стал молиться Будде, Иисусу и Аллаху – всем сразу, призывая их в покровители. Он родился и вырос в среде, где никогда не было и не могло быть рьяной религиозности, тем более фанатизма. Степняки вообще народ спокойный по отношению к религии: видно, сказывается кочевой образ жизни. Во-вторых, среда, в которой он вырос, была этнически и религиозно неоднородной. Тут были и китайские элементы, и палеосибирские, монгольские и тюркоязычные. Вообще, собственно монгольское урождение Чингисхана под большим вопросом. Потому хотя бы, что не только имя Чингисхан, но и его исконное, от рождения, от папы-мамы имя – Темучин – разумеется, не монгольское, а тюркское. Чингисханом его провозгласили на всеобщем собрании представителей степных родов. Причем это были не монгольские роды – монгольские роды там представляли меньшинство, – а тюрко-монгольский степной конгломерат. К примеру, упоминаются роды кият, меркит, жалаир, аргын. Но это – самые обычные казахские роды, живущие здесь и сейчас. Каждый казах знает, кто он и откуда. И потому нынче живые кияты, жалаиры и аргыны бродят по улицам, заседают в парламенте и едят пельмени в забегаловках. (Аргыны – самый многочисленный родоплеменной союз у казахов.) Уже у тех тюрко-монголов вместе с их языческими религиями присутствовали элементы буддизма и особенно– христианства. К примеру, древнейший и крупнейший казахский род керей ведет свое наименование от слова «кереш» – «крест». Древние кереи с третьего века нашей эры были христианами-несторианцами.

В общем, Чингисхан с рождения был очень спокойным человеком по отношению к религии. Но он, наверно, и умом понимал, что в такой империи, да еще с вольными степными джигитами, любое навязывание той или иной веры, любое преимущество той или иной веры смерти подобно. И потому в Ясе – в законах своих повелел соблюдать полную религиозную свободу.

Так и сложилась эта империя, в которой, однако, христианство все же было преобладающей религией. Чему историческое доказательство – крестовый поход в Палестину за освобождение Гроба Господня, предпринятый в 1260 году Хулагу и Хубилаем. Но то преобладание было лишь количественным, да и то чуть-чуть, и было, опять же, естественным и абсолютно равноправным – никто никого и ни к чему не принуждал.

Но через пятьдесят лет к власти пришел хан Узбек и начал огнем и мечом насаждать ислам. Или отрекайся от своей веры – или голова с плеч.

Это и стало началом падения Золотой Орды. В устоявшуюся систему был вброшен элемент, который вызвал всеобщее возмущение и отторжение. Отторжение не в религиозном смысле – к мусульманам в Орде, как и ко всем другим, относились спокойно. Отторжение было вызвано насилием, навязыванием чужой воли.

И начался естественный отбор. Слабые смирились, отказались от веры отцов и дедов. А сильные духом – бежали. Естественно, на Русь, к своим единоверцам. Сотнями тысяч. Так и возникла на Руси чуть ли не каждая третья дворянская фамилия. Говорю о дворянских только потому, что их можно проследить по «Общему гербовнику дворянских родов», в котором то и дело встречается фраза о предке: «Выехал из Орды к великому князю...» Повторю: произошел естественный отбор в пользу Руси и в ослабление Орды. В Орде остались более слабые, а самые сильные, неукротимые духом, ушли на Русь. Как писал Л.Н. Гумилев, их дети и внуки от русских мам и бабушек, перенявшие отцовское ордынское умение разрубать врага до пояса и оттягивать тетиву до уха, в составе русских войск вышли потом на Куликово поле и разгромили Мамая....

Кстати, то же самое чуть позже происходило и с великим княжеством Литовским, в котором основное население было славянским, государственными языками официально считались литовский и славянский. Я говорю о великой (большой) Литве, которая простиралась от Балтики до Черного моря. Нет, здесь за веру готовы не рубили, но все же наступление католической церкви и веры было очень и очень ощутимым. И потому православные витязи, опять же, бежали на Русь к единоверцам. Большинство дворянских фамилий на Руси – ордынские и литовские.

Мне могут возразить: а как же крещение Руси? Оно ведь прошло без разрушения Руси, а, наоборот, сплотило ее в единое государство?

Во-первых, Русь изначальная была простой системой: однородной по языку и языческой по религии. И – что особенно важно – введение христианства происходило одновременно с построением государства. В простой системе произошла смена одного лишь знака – язычества на христианство. И то процесс был довольно долгий: с бунтами волхвов и прочим. И церковь, именно церковь смогла сплотить Русь в единое государство лишь к XIV веку, когда фактическим правителем Руси стал митрополит Алексий. А когда система на Руси усложнилась, то даже реформа внутри христианства вызвала многовековую бурю. Я имею в виду реформу Никона, породившую церковный Раскол. Казалось бы, ну что тут такого уж переломного: креститься теперь надо не двуперстием, а щепотью, служить не так, как привыкли, а по книгам. На саму же веру, на христианство, никто не покушается – так чего ж бунтовать. Ан нет, на костер шли, тысячами бежали за пределы государства... И до сих пор ведь примирения как не было, так и нет. Староверы требуют от официальных православных иерархов официального покаяния, а те почему-то не соглашаются – в общем, конфликт тихо тлеет...

А в Орде же от людей требовали отказа от веры отцов и дедов. Так просто подобное пройти не могло. И не прошло.

После Узбека к власти в Золотой Орде пришел хан Джанибек – как в русских летописях пишут, «добрый царь Чанибек». Все успокоилось. Но после смерти Джанибека началась, как, опять же, в летописях пишут, «великая замятия». На власть там стал претендовать темник Мамай – узурпатор и мятежник. Началась мамаевщина. Которая закончилась в 1380 году, когда Дмитрий Донской на Куликовом поле, а затем хан Тохтамыш на Калке разгромили и изгнали Мамая из страны.

Тохтамыш – последний великий степной властитель, он на несколько десятилетий остановил распад Золотой Орды. Но процесс уже пошел. После его смерти государство распалось как бы само собой.

Я понимаю, что распад Золотой Орды был неизбежен. Просто время пришло другое. Заканчивалась эпоха конно-степной цивилизации, и приходила другая – земледельческая и городская. (На севере и западе вырастала могучая городская и земледельческая Русь, на востоке – возникла мощная городская и земледельческая цивилизация Тимура. Он хоть и тоже родом степняк, выходец из ближайшего окружения чингизидов, но уже – городская мусульманская ветвь этого конгломерата.) Но все же замечу, что надлом начался именно с насильственного навязывания ислама как государственной обязательной религии. Во-первых, вольным степным джигитам навязывать что-то – значит смертельно оскорбить их. Ведь из века в век там жизнь стояла на правиле: сабля острая, конь быстрый, а степь большая. Во-вторых – и это главное,,– жизнь Золотой Орды была устоявшейся сложной системой. И ее – разрушили. Ну представим, что в сегодняшнюю многонациональную и многоконфессиональную Россию приходит хан-дурак и говорит: «Отныне все будут молиться Конфуцию!» Представляете, что тут начнется?!

Так и тогда. Во-первых, Узбек покусился на святая святых Орды – на Закон Чингисхана. То есть сам же, своими руками порушил основы государства. Ну разве не дурак, прости господи?! Во-вторых, власть своими руками разрушила незримый и неписаный общественный договор, по которому существовало это образование – Золотая Орда. Отныне никто никому и ничем не обязан, и никого ничто не связывает. Раз вы так – то и я так, и пошли вы все туда-то и туда-то...

С этого все и началось.