Текст книги "Ложь и правда русской истории"

Автор книги: Сергей Баймухаметов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Олег затаился на три года. А затем, собравшись с силами, с боем взял и разграбил дочиста богатый московский удел – Коломну...

Суди не суди, а это политическая действительность того времени. Все вступали друг с другом в кратковременные союзы, роднились (к примеру, через семь лет после Куликовской битвы и через пять лет после разорения Москвы Дмитрий и Олег стали сватами – Дмитрий выдал свою дочь за сына Олега) и тут же предавали друг друга, чтобы затем снова соединиться против вчерашнего друга, а может, и врага... И добром это, как видим, не кончалось. Я имею в виду, добром не кончалось для простых людей, для тех же смердов – извечных жертв истории и деяний исторических личностей...

Закат жизни Олега едва ли не увенчался большой победой. Объявив войну Литве, он отбил у нее Смоленск. К сожалению, ненадолго. Тут же потерпев поражение, Олег умер. Можно сказать, не сходя с седла.

А просидел он в княжеском седле ни много ни мало – 52 года! И, как писал Иловайский, «весь период самостоятельного княжества для Рязанцев сосредоточился в одном Олеге; более они не помнят ни одного князя. С этим именем связана большая часть остатков старины, разбросанных по долине средней Оки, и большая часть народных преданий».

Обозрим же кратко врагов-союзников, соседей Олега и княжества Рязанского.

Ягайло, Мамай, Дмитрий Донской, Дмитрий Нижегородский, Михаил Тверской, Тохтамыш. Грозная Орда, гигантская Литва, Владимир, Суздаль, уже могучая Москва, богатый Нижний Новгород, богатая Тверь, еще более богатый Новгород.

А маленькая Рязань – одна в чистом поле. Одна против всех.

Не случайно тогда на Руси считали, что самые культурные – владимиро-суздальцы, самые богатые – новгородцы. А самые воинственные – рязанцы.

Даже не любящий Олега за «гнусную измену» историк Карамзин называет его тем не менее смелым, отважным, мудрым, богатым умом.

Говоря житейским языком, вина и беда Олега в том, что в исторически важный момент он оказался не там, где надо...

Вся вина или беда Олега Рязанского в том, что он не был государственным деятелем общерусского масштаба.

Он знал и защищал, как мог, одну лишь свою Рязань!

А дорога и судьба Русского государства в то время шла не через Рязань, а через Москву, Прежде всего потому, что здесь престол митрополита и московские священники, князья, служивые люди и простолюдины вольно или невольно втягивались в орбиту общерусских интересов, а не интересов какого-либо отдельного княжества.

Общепризнанным авторитетом и собирателем земли тогда мог стать только князь, осененный идеей общерусского православного государства.

А кто им был тогда? Только Александр Невский. К горькому сожалению, великим князем Владимирским, то есть хозяином Руси, он пробыл всего 11 лет... А Олег княжил на Рязани 52 года!

Один Александр Невский, гений земли Русской, еще за 130 лет до описанных здесь событий вынашивал и железом утверждал идею единого государства на основе православной веры.

После него Русь снова погрузилась в кровь и ужас раздоров.

Счастье, что были Дмитрий Донской и его наставник и фактический правитель государства в отроческие годы Дмитрия – митрополит Алексий. Они властью церкви и властью князя собирали Русь в единое государство.

Вот на каком фоне разворачивалась судьба нашего героя – буйного, многострадального князя Олега Рязанского.

С его смертью закончилась одна и началась другая эпоха.

Началась Московская Русь.

А Олег Рязанский остался в прошлом.

Помянем его тихим словом. Мир его праху.

Глава 8
ЧЕГО МЫ ХОТИМ ОТ ИСТОРИИ?

Сама постановка такого вопроса глубоко порочна. И не умна по сути. Да мало ли чего мы «хотим»? Какое дело истории до нашего пигмейского человеческого «хотения»? Смешно, право слово... Но мы ж – люди, и потому «хотим». А когда мы, люди, становимся служителями государства, то начинаем считать, что наше «хотение» – для блага и могущества государства. Марк Блок писал, что история как наука существует для оправдания ныне господствующей системы. Или еще для каких оправданий, утверждений, убеждений или заблуждений. Отсюда и все яростные споры, проповеди и отповеди.

Мои очерки в течение пяти-шести лет, б процессе работы над книгой, печатались в десятках российских газет и журналов. И даже вызывали отклики. А поскольку в последние годы письма в редакции приходят единичные (в советские времена носили мешками), то можно считать, что мои заметки вызвали некоторый интерес.

Из всех писем-откликов, опубликованных и неопубликованных, выделю три статьи, три имени, трех человек. Это доктор исторических наук Борис Орлов (Москва), дизайнер Рустем Абдуллин (Минск) и доктор исторических наук Владимир Ступишин (Москва). На мой взгляд, они выражают самые типические мнения в споре о средневековой истории Руси, связанной с Монгольской империей, с Золотой Ордой. Равно как и Лев Аннинский, книга которого попала в поле моего зрения во время работы над этими полемическими заметками.

Новгород мог стать Нойбургом

Из статьи доктора исторических наук Б. Орлова (Москва):

 По своей основной специализации я германист. Несколько лет назад, поставив перед собой задачу сопоставить политическую культуру России и Германии, я, помимо прочего, стал изучать деятельность Ганзы – своего рода торгового государства, просуществовавшего на территории нынешней Германии несколько столетий, которое объединяло несколько десятков городов, торговало, строило, благоустраивало территории... Так я вышел на Новгород Великий.... Передо мной предстала своеобразная цивилизация со своими выборными порядками, логичной структурой управления и высокой по тем временам культурой. Именно новгородцы ввели и на протяжении нескольких веков строго придерживались права приглашать князей к себе на службу, заключать с ними договоры, четко оговаривающие права сторон, и если князь артачился, то указывали ему на дверь. Они не делали исключения и для князя Александра, прозванного Невским, и здесь он вовсе не был полновластным хозяином, как это подают литературные и иные источники. Находясь в Новгороде и наблюдая за раскопками (а они продолжаются по сей день), я мог сравнительно легко представить себе, чем и как жили здесь русские люди много веков назад. Дороги, регулярно настилавшиеся бревнами, усадьбы со своим миропорядком, водопровод (Москва узнала о нем столетия спустя). Но прежде всего берестяные грамоты. В них пишут все и о всем. И стар, и млад. Уже позже, находясь в Кельне, я зашел в городской музей, чтобы специально узнать, как обстояли здесь дела с письменностью в те времена. А никак. Была латынь, которую знали лишь немногие священнослужители. А ведь Кельн – один из стариннейших городов Европы. И вот главный вывод, к которому я пришел в результате собственных изысканий и размышлений. Новгородская городская вечевая цивилизация была устойчивым путем развития, о котором так много пишут нынешние экономисты. Тем великим шансом, который открывался перед страной. И прежде всего – с точки зрения самоутверждения человека как личности – не склонявшего голову перед князем, которого приглашал или прогонял, и уж тем более понятия не имевшего о том, что такое крепостная зависимость. Разумеется, все это сопровождалось социальными издержками – бунтами, потасовками. И об этом забывать не следует. Но важно главное: этот великий шанс был пресечен ордынским нашествием, а затем и деятельностью первых московских князей и царей.

В исторической литературе вторжению из азиатских степей и последующему периоду оккупации, растянувшемуся на два с половиной столетия, давались разные названия: «татарское нашествие», «татаро-монгольское нашествие» и очень редко – «ордынское нашествие»... На наш взгляд, эту систему уместнее всего называть «ордынской», поскольку в основе лежит коренное понятие «орда» – особый способ властвования, с особой иерархией, определявшей, куда, в какую сторону посылать войска, какие порядки заводить, как держать в подчинении покоренные земли... Именно в таких условиях формировалось Московское княжество, а затем и царство. Находясь в конкуренции с соседями (с юга – Рязанское княжество, с севера – Тверское), московские правители проявили чудеса изворотливости, чтобы в конечном счете добиться права на первенство среди порабощенных. У ордынских хозяев они многому научились. И не только переписывать население и собирать дань, но прежде всего обращаться с собственным народом. Воцарился полный произвол, не ограниченный никаким правом. Это особенно проявилось при Иване III.

Для меня главная характеристика этого режима – целенаправленное подавление личности, создание закрытого общества. Иван III, один из главных творцов этого режима, в 1471 году направляет московские войска для разгрома «новгородской вольницы». Одни из первых его шагов – выселение из Новгорода всех немецких купцов, прекращение торговых отношений с европейскими торговыми фирмами... В спертой атмосфере закрытости и просуществовало русское общество, считай, самое меньшее двести лет. Двести пятьдесят лет ордынского ига плюс двести лет самоизоляции – по этим счетам мы платим до сих пор...

Тот, кто сегодня говорит, что, мол, в прошлом отношения Руси и Орды были совсем не плохие, а пагубное влияние ига на судьбы России – выдумки историков и даже выдвигает концепцию особой исторической роли некоего дуумвирата Русь-Орда, тот, может быть, того не желая, оправдывает ордынский подход к обществу и человеку в его обновленном, евразийском виде. И историк Ю. Афанасьев... достаточно точно подметил антидемократическую подоплеку всех этих новомодных трактовок.

Ведь быть европейской страной – это не значит утрачивать духовно-культурные особенности России и противопоставлять ее азиатским культурам. И не значит стоять спиной к странам Азии. В силу своего геополитического положения мы просто обязаны развивать тесные контакты с ними. Но при этом мы должны представать страной с демократическим образом правления и неукоснительным соблюдением прав человека. И демократия – это не просто еще один поворот в истории России. Только при ней мы можем преодолевать опасность размежевания по сугубо этническому признаку.

Мой комментарий:

Я совершенно согласен с доктором исторических наук Борисом Орловым в том, что Орда – антидемократическое политическое устройство, Орда усилила и укрепила жестокую, антидемократическую централизацию Русского государства. Однако Б. Орлов немного преувеличивает самостоятельность Новгорода в рамках Руси. С изначальных времен Новгород уже подчинялся киевскому князю. Затем, с началом смуты на Руси, отдалился и вовсе отделился. Затем, вначале с помощью Орды, а потом уже и самостоятельно русские великие князья подавляли Новгород, единственный росток вольностей, западной демократии и западного рынка на Руси.

Но централизация – процесс неизбежный, как показала история человечества. И немецкие вольные города Ганзейского союза также попали под власть государства, разве не так? Но население того государства было немецким, германским, однородным по языку и по вере с населением вольных городов. Вот в чем самое существенное отличие.

А доктор Орлов представляет Новгород как некое лабораторное вещество в пробирке, вне времени и обстоятельств. Не будь Александра Невского и ордынской конницы, немцы бы не притязали на Новгород? И Псков с Изборском немцы занимали для того, чтобы приобщить нас к рынку и демократии? В том-то и суть.

Орда никогда не покушалась на уклад жизни, язык и веру Руси. Ни одна церковь не платила налогов Орде.

Более того, золотоордынские ханы давали русским православным церквам охранные грамоты, по которым оскорбление веры и посягательство на церковное имущество карались смертной казнью...

Совсем другое дело – Запад. Он нес не просто крест, а – католический крест. Именно поэтому удельные русские князья клялись великому князю в верности борьбы за веру. А тех, кто нарушал, митрополит предавал проклятию.

Диктат чужой веры, чужих обычаев и чужого языка смертелен в изначальные времена, когда нация только складывается. В таких условиях один век – и все потомки новгородцев стали бы говорить по-немецки, и город звался бы Нойбург или Нойштадт. Заметила ли история, как славянское поселение Бранный Бор стало немецким Бранденбургом? Многие об этом вообще впервые слышат... То же самое могло произойти и с Новгородом. И мы бы с доктором Орловым сегодня ни о чем не спорили. Действительно, какое нам дело до немецкого Нойбурга и немецких порядков...

Запрещенные болгары

Из письма дизайнера Рустема Абдуллина (Минск):

 С пятого класса заболел историей России. Началось все с урока истории в школе. Было это в Казани, где я родился и вырос. Проходили тему «татаро-монгольское иго». И тут русские одноклассники стали тыкать в татар пальцами и со смешком приговаривать: «Вот, это вы нас завоевывали, жгли и мучили!..» Но хорошо помню – неприязни не было, был какой-то всеобщий примиряющий юмор. Дети как-то инстинктивно умеют разделять «идеологию» и жизнь. Но осадок все равно остался.

Я был последовательным ребенком – стал искать ответы на вопрос, откуда и как пришли татары в Казань, где я жил и родился. Долгий это был путь поисков. Тогда-то я и сделал свое первое открытие – я не татарин, а болгарин. Или булгарин. Ох, как смеялись надо мной мои первые слушатели – мои старшие братья... До сих пор грустно вспоминать. А ведь не за тридевять земель, а под боком у Казани жили развалины столицы Волжско-Камской Булгарии. Именно – жили. Потому что их все время посещали верующие старики-татары, тихо и незаметно. Мы этого не знали. Постаралась идеологическая история...

30 лет я говорил про болгар-булгар во всех житейских спорах-разговорах на исторические темы. И почти всегда видел в глазах собеседников иронию. Хотя и не злую, больше сочувственную: вот, мол, сочиняет парень! Но времена меняются, и люди тоже. После одной из ваших статей, Сергей, один из моих знакомых прибежал ко мне и сообщил «ошеломительную новость», размахивая газетой: «А ты знаешь, Рустем, а ведь ига-то не было!»

И напоследок. У нас в Беларуси недавно скромно отметили 600-летие первого поселения татар на этой земле. 600 лет назад Витовт, великий князь Литовский, призвал к себе на службу ордынскую конницу...

Мой комментарий:

Вот и зададимся теперь вопросом: почему, зачем, с какой целью надо было с детства обманывать этого парня и всех нас? Почему историю татар-болгар утаивали и утаивают до сих пор?

Болгары, кочевой тюркоязычный народ, жили в Приазовье. Великая Болгария была могущественным государством раннего Средневековья, состязалась с Византийской империей.

В VI—VII веках болгары жестоко воевали с хазарами и потому, видимо, вынуждены были уйти.

Но общего мнения и согласия, куда идти, у них не было – и народ разделился. Одну часть хан Аспарух увел на Дунай, где они и обосновались навечно среди дунайских славян, приняли христианство, ославяни-лись и даже стали основоположниками славянской письменности. У них хан Аспарух и считается основателем Болгарского царства, Болгарии, национальным святым и героем.

Другая часть болгар ушла под водительством неизвестного хана на Каму и Волгу. Здесь они основали Камско-Волжскую Булгарию, которая довольно быстро по тем временам стала мусульманской. От Аравии, где возник в VII веке ислам, до Камы все-таки далеко. Но уже в X веке посланец булгар предлагал киевскому князю Владимиру ислам как государственную религию. Владимир, как известно, не согласился и выбрал христианство византийско-православного толка.

Великий Булгар пал во время похода Батыя. Но если Русь стала вассальным государством Золотой Орды, в очень большой степени независимым, то Булгару монголы не дали никакой самостоятельности, сделали его составной частью Золотой Орды.

С распадом Золотой Орды возникли отдельные Крымское, Сибирское, Астраханское и на месте Булгара – Казанское ханство. Подданных этих государств и стали называть татарами. В том числе и подданных Казанского ханства, которые вообще-то болгары или булгары...

Камско-волжские булгары-болгары, в течение веков смешиваясь с местным угро-финским населением, внесли определенный вклад в этногенез мордвы, мари, удмуртов, чувашей. Нынешние казанские татары – прямые потомки камских болгар и по вере, и по языку.

И вот теперь скажите, зачем все это надо было прятать, утаивать от Рустема? От истории. От всех. Зачем? Глупость и тупость идеологической системы общеизвестны. Но ведь все равно – какая-то цель преследовалась? Какая? Разделять и властвовать? Поддерживать образ врага? Нации нужен супостат? Да и вообще, нельзя позволять хоть что-то знать, кроме того что преподносится кратким курсом официальной истории. Потому что одно знание влечет за собой другое, другое – третье, а там недалеко и до подрыва основ?

И так далее, и тому подобное. Перечень причин может продолжить каждый. И все будут верными. Потому что у истины – одна дорога, а у лжи – тысяча.

Еще одно подтверждение тому, связанное непосредственно с письмом Рустема Абдуллина, я получил многие годы спустя, когда вышла книга известного нашего критика и литературоведа...

Невеселый смех

Из книги Льва Аннинского «Русские плюс...» (М., 2004):

 Нет, все-таки это необъяснимо, несовместимо, нестерпимо, чтобы за семьсот лет не зарубцевалось! Но почему? Ведь англичане излечились от синдрома норманнского десанта и даже инсценируют битву при Гастингсе. Попробуйте «инсценировать» взятие Рязани, осаду Козельска или битву на Калке... Думаете, «срок» не вышел? От Гастингса как-никак почти тысячелетие минуло, а от Калки – семьсот семьдесят девять. Много? Мало?

Ну так от Грюнвальда – еще меньше. Однако белорусы, немцы и литовцы способны вспоминать эту мясорубку спокойно. Как хватает юмора англичанам и французам разыгрывать карнавальное Ватерлоо в годовщину битвы...

Но какой рок лежит между Русью и Ордой, что кровоточит их разборка пять, шесть, семь веков спустя?...

Теперешние татары и теперешние русские бьются над теперешними проблемами, и потому вопиют в их памяти рязанские и казанские камни, залитые кровью пятьдесят поколений назад...

[-]

Я допускаю, что коломенский призывник испытывает дополнительную гордость, если ему объяснят, где именно князь Дмитрий собирал полки. А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома «мамаевых полчищ» от него станут ждать патриотического подъема?... Но битва была – была? Надо ее помнить? Надо. Только не делайте сегодняшних татар соучастниками тогдашней драки. Или уж позвольте и им отпраздновать кое-что в компенсацию. Взятие Рязани, например. Зеркально: мы берем Казань, они – Рязань. Или еще Калку вспомните...

Мой комментарий:

И тут меня стал одолевать смех. Правда, невеселый. Причем многие мысли Аннинского не вызывают у меня протеста, они интересны, я разделяю его тревогу, озабоченность. Но все дело в том, что татары не брали Рязань! И на Калке не «сидели задами на русских князьях». На Калке их вообще не было и не могло быть!

Ведь Аннинский апеллирует именно к казанским татарам. И поводом к его рассуждениям стала книга «Евразия: за и против», вышедшая в Казани. Только напрасно он отождествляет Орду и казанских татар. Казанские татары к Золотой Орде имеют весьма опосредованное отношение. Калка отстояла от их государства на громадное расстояние, между Калкой и казанскими татарами лежала вся Русь. Но и под Рязанью их, казанских татар, не было и не могло быть! Хотя бы потому, что их в войске Батыя не было. Рязань брал Батый! А потом тот же Батый точно так же взял штурмом столицу татар – Казань (тогда она называлась Великий Булгар). И нынешние казанские татары, к которым обращается Аннинский, тогда назывались булгарами или болгарами. А татарами они называются лишь по случайности истории и этнонимики, и «произошли» они не «от половцев», как пишет Аннинский. Казанские татары вообще в обозримый нами исторический срок ни от кого не «произошли» – они были и остались болгарами. О чем я и писал в предыдущей главе.

И на Куликовом поле, в «мамаевом побоище», казанские татары не были и не участвовали. То есть частично участвовали, но исключительно против Мамая, исключительно на стороне законного хана Золотой Орды Тохтамыша и его «младшего брата» Дмитрия Донского...

Теперь вы прощаете мне мой смех? И смеюсь я не над Аннинским, разумеется. То, что он казанских татар уравнял с ордынцами – не сто вина, а общая беда. Все ведь так считают, все в советской школе учились, учебник истории у всех был один.

Но рассуждать об истории, не расставив все по точным местам, это, простите, смешно. И если такой высокообразованный человек, как Аннинский, допускает такие ошибки, то можно представить, как въелись эти ошибки в сознание и подсознание людей.

При всем при том мысли Аннинского, повторю, очень интересны. И общая постановка вопроса интересна: «Но какой рок лежит между Русью и Ордой, что кровоточит их разборка пять, шесть, семь веков спустя?»

А тот самый рок. Называется – искажение истории. Давнее, три века преподносимое как само собой разумеющееся. С детства, со сказок и со школьных уроков вбитая мифология. А если проще говорить – прямая ложь, разжигающая вражду между народами. По ней, по этой лжи, Дмитрий Донской «боролся против татаро-монгольского ига» и на Куликовом поле воевал «против хана Золотой Орды». Никогда Дмитрий Иванович, с детских лет опекаемый ханами Золотой Орды, не боролся против этого самого «ига», а, наоборот, всеми силами поддерживал законную власть законного хана Золотой Орды. Что и доказал на Куликовом поле, выступив против Мамая. Который никогда ханом не был и не мог быть, а был смутьяном, мятежником и узурпатором, общим врагом и для Дмитрия, и для Тохтамыша. То есть и для Руси, и для Золотой Орды. И т. д. и т. п. Но эта ложь поддерживается веками и живет доныне. Вот вам и корень «рока», уважаемый господин Аннинский.

И англичане с французами, и немцы с белорусами и литовцами, как пишет Аннинский, спокойно относятся к своему прошлому. Осмелюсь предположить: потому что у них все там ясно, все владеют информацией, как и что было на самом деле. А у нас – увы. У нас – ложь. Потому и «рок». Видимо, правда всегда успокаивает. А ложь имеет свойство возбуждать страсти. Так мне представляется.

«Доказать свое...»

Из статьи доктора исторических наук Владимира Ступиишна:

 Баймухаметов незаметно подменяет крестоносцев Литвой: «В те века Московская Русь была маленькая, а Литва велика и могуча и при случае могла Поглотить Московское княжество...» И предлагает «чаще смотреть на древние карты». Ну давайте посмотрим на карты. Что же они показывают? А то, что в XIII веке совсем крошечная Литва была меньше Полоцкого княжества... В XIV– XVI веках происходит экспансия Великого княжества Литовского на белорусские и украинские земли, но и в эти времена, собственно, Московию оно было не в состоянии «поглотить»: поперхнулось бы, ибо тогда она, по крайней мере территориально, уже в несколько раз превосходила Литву. Все это хорошо видно на картах, приведенных во втором томе «Истории СССР». М., 1966.

Мой комментарий:

Литва была «меньше Полоцкого княжества» в самом начале XIII века. Но уже с XIII века Полоцк был под властью Литвы. А затем в Литву вошли также Киев, Чернигов, Минск, Курск, Брянск, Смоленск, границы Литвы подходили к Можайску и Вязьме, великая (большая) Литва простиралась от Балтики до Черного моря. Все это можно узнать из любой общедоступной энциклопедии. Может, недоразумение в том, что д-р Ступишин пользовался, как он сам пишет, картами истории СССР 1966 (!) года издания?

Из статьи Е. Ступишина:

Баймухаметов утверждает, что даже само слово «иго» попало в Россию только в конце XVII – начале XVIII века. Ну заглянул хотя бы в словари, например, в «Историко-этимологический словарь современного русского языка» П. Я. Черных. Том 1. М., 1994, с. 334. Там он мог бы прочитать, что старославянское слово «иго» было в евангельских текстах, имевшихся на Руси с XI века. Это слово, конечно, сродни латинскому «югум», но попало-то оно в Киевскую Русь не в XVII веке, а в домонгольские времена, когда у русских уже сложились активные связи не только с Византией, но и с Западной Европой.

Мой комментарий:

 Вообще-то я утверждал, прежде всего: «Русские в XIII—XV веках не подозревали, что они живут «под игом». Хотя бы потому, что не знали такого слова». В. Ступишин отбрасывает суть и пытается оспорить частность: было раньше слово «иго» или нет? И доказывает, что оно «было в евангельских текстах, имевшихся на Руси с XI века». Хорошо, было, но я же речь веду не о евангельских текстах, а о том, когда слово «иго» стало общеупотребительным именно в смысле «татаро-монгольского ига». А если о словарях, то есть словенское «иго» в значении «перекладина у саней», и есть латинское – в значении «ярмо». И доктор Ступишин под словом «иго» подразумевает не «перекладину от саней», а как раз латинское значение – «ярмо». Что он тогда доказывает, непонятно.

Ну не знали русские люди в XIII—XV веках, что они живут «под игом»! Не было такого слова в употреблении. А самое главное, понятия не было – «татаро-монгольское иго».

Из статьи В.Ступишина:

Невежеством отдает и ссылка на фокус Гумилева, который, видите ли, «навскидку» привел список «русских фамилий ордынского происхождения». А не надо такие вещи делать навскидку. Обязательно опростоволосишься, как опростоволосился Гумилев. Даже среди приведенных фамилий немало таких, которые никакого отношения ни к Орде, ни вообще к тюркам не имеют. У многих из них просто русские корни, иногда устаревшие, с подзабытой, но легко проверяемой этимологией (Баранов, Горчаков, Горшков, Державин, Третьяков, Хомяков и др.). У других – греческие (Арсеньев), у третьих иудейские (Вельяминов – от библейского Вениамина)... Навскидку можно приписать какое угодно происхождение очень многим фамилиям, хотя они в большинстве своем идут от прозвищ, в образовании которых могли участвовать любые иноязычные слова, вошедшие в русский язык, что далеко не всегда отражало национальность носителя прозвища. Татариновы совсем необязательно из татар, как Шведовы – из шведов, Чеховы – из чехов...

Мой комментарий:

В. Ступишин спутал значение фамилий и происхождение рода, родословную. Его объяснение происхождения фамилий «по этимологии» не имеет никакого отношения к теме моей статьи. Ордынское (и любое другое) происхождение людей, носителей данных фамилий, определяется далеко не только по «словарям» и далеко не только по «этимологии». Конечно, легко сказать, что Аксаковы от тюркского «аксак» – хромой, Богатыревы – от «багатура», Барсуковы – от тюркского «барсук», а Вельяминовы, как пишет Ступишин, «от библейского Вениамина». Но эта «этимология» объясняет происхождение фамилий, а не людей. «Аксаком» (хромым) или «багатуром» (богатырем) могли называть и вовсе не выходца из Орды, а самого что ни на есть коренного русака, просто хромого и просто силача. Тюркский язык, многие тюркские слова были тогда в общем употреблении. На самом же деле Н. А. Баскаков свой словарь русских фамилий ордынского происхождения составлял по родословным. Была такая традиция у русских дворян – вести запись своего родословия. И по этим родословным, к примеру, русские дворяне Вердеровские и Апраксины ведут свой род от ордынского воеводы Салахмира, а Зубовы, графы Римской империи, – не от «зуба», а от великого владимирского баскака Амырхана. Одни Вельяминовы ведут род от варяжского воеводы Шимона, который в 1027 году пришел в Русь к Ярославу Великому и принял православие, а другие Вельяминовы – от ордынского мурзы Чета, крестившегося в 1330 году с именем Захария и построившего Ипатьевский монастырь в Костроме.

По родословным, а не по «этимологии» проверяется происхождение тех или иных родов!

Из статьи В. Ступишина:

Зря г-н Баймухаметов напоминает о половецких и татарских предках некоторых известных русских людей. Слишком он преувеличивает значение «крови». ...Подчеркивание того, например, что все русские – на самом деле татары, ...глупо.

Мой комментарий:

Согласен – глупо. Но я ничего такого не подчеркивал, никогда не писал, что «все русские – на самом деле татары», и слова «кровь» у меня вообще нет, напрасно Ступишин ставит его в кавычки. Это очень нехороший прием: приписывать оппоненту невесть что, а потом опровергать...

Из статьи В. Ступишина:

Татарщина задержала наше развитие не только тем, что творила во время оно, но и тем, что «азиатское начало» обернулось на Руси крепостным правом и самодержавным деспотизмом, барской дурью.

Мой комментарий:

Это очень удобно: все плохое, что было после XV века, объявлять наследием «азиатского начала». Но, во-первых, очень странно: ни в одной стране послеордынского периода не возникло крепостное право, а только у нас. А во-вторых, основы крепостного права законодательно заложены были еще «Русской правдой» Ярослава Мудрого. Жизнь смерда стоила копейки. А потом и вообще ничего...

Очень популярно и другое утверждение доктора Ступишина: «Татарщина задержала наше развитие...» Но ведь достаточно посмотреть на славянские территории, где не было «ига», где была «Европа», чтобы с изумлением увидеть: да не было там никакого европейского расцвета! Причем это не запредельные, а близкие в славянском, в советском смысле земли. К примеру, Беларусь. Что, она по сравнению с Московской Русью достигла под крылом Запада каких-то невиданных высот в своем развитии?! Нет, Московская Русь уже с XV века была могучим и уважаемым государством, а славянские народы, населяющие Западную Украину и Беларусь, именовались в польско-литовском государстве холопами и быдлом... Однако ж этого как будто никто не видит, не помнит.

Из статьи В. Ступишина:

Г-н Баймухаметов перечисляет несколько православных святынь, сохранившихся там, где было ордынское «влияние»... Мизерное количество памятников домонгольской архитектуры сохранилось до наших дней. Но главное не это, а то, что, назвав менее десятка святынь, Баймухаметов умалчивает о том, сколько их было разрушено во время набегов, включая старинную, X века, Десятинную церковь в Киеве.

Мой комментарий:

Тут странно все. Да, я перечислил «несколько церквей». Чуть более двадцати, только памятники мирового значения, только XI—XIII веков. Если количество церквей, сохранившихся при власти монголов, Ступишин называет «мизерным», то по сравнению с чем? По логике, по сравнению с теми, что монголы разрушили. Но Ступишин называет только одну, Десятинную церковь. А сколько еще? Молчит. Не называет. Может, называть нечего? Тем более, если быть точным (а иначе нельзя!), то единственную названную им Десятинную церковь в Киеве монголы целенаправленно не разрушали. Она сама рухнула от большого скопления людей на хорах во время штурма Киева. О чем совершенно ясно сказано в Ипатьевской летописи.