Текст книги "Анти-Горбачев 6 (СИ)"

Автор книги: Сергей Тамбовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8

– А как вообще на таком маленьком пятачке земли оказалась целая куча наций и народностей? – поинтересовался Романов.

– Да примерно так же, как и у нас, – пояснил Воронцов, – откуда появились украинцы с белорусами? Правильно, первые 400 лет были под управлением поляков, а вторые под Литвой – вот и появились довольно сильные различия в языке, в культуре, менталитете… а на Балканах роль Польши и Литвы сыграли австрийцы с османами – у нас хотя бы алфавит у всех славян остался одинаковым, да и религия тоже, а там у словенцев с хорватами латиница и католичество. Плюсом к тому еще и очень произвольно проведенные границы между республиками…

– А что не так с границами?

– В Хорватии живет много сербов, есть даже такая автономная область Сербская Краина.

– Почти что Украина, – усмехнулся Романов.

– Да, слова однокоренные, – кивнул Воронцов, – на краю, значит, они расположены… да еще и Босния это тот еще регион, кого там только не намешано. Да и мусульман много. И Косово еще выстрелит, это я вам говорю, как специалист по балканистике, у меня такая специализация в МГИМО была.

– Так-так, – потер лоб генсек, – а Черногория, значит, вместе с Сербией будет идти в ногу, так?

– Конечно, это практически один народ, разделение у них чисто искусственное, товарищ Тито удружил с такими границами.

– А еще у них, кажется, в составе государства есть такая Македония… – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Романов.

– Есть, как не быть, – вздохнул Воронцов, – это самая бедная провинция Югославии на стыке с Албанией, Грецией и Болгарией. И все эти три страны имеют на нее виды… Македония же это историческая область, уходящая корнями во времена Александра Македонского. Помните такого?

– Конечно, – кивнул генсек, – основал первую мировую империю… которая, впрочем, очень быстро распалась.

– Все верно, Александр завоевал половину тогдашнего исследованного мира, причем метрополией для своей империи сделал вот этот кусок земли на севере теперешней Греции и на юге Югославии. Она вообще-то из трех составных частей состоит, эта Македония – югославская, греческая в районе Салоник и болгарская. И все эти страны считают Македонию своей исконной территорией.

– Да уж, ситуация нехорошая…

– Несколько сглаживает проблему то, что это беднейшая часть Балкан… ну если не считать Албанию… сплошные горы, полезных ископаемых нет, сельское хозяйство живет по остаточному принципу. Так что биться тут в принципе не за что, однако, и не из-за таких бесполезных кусков земли войны начинались…

– Но мы отклонились от первоначальной темы, – свернул исторические изыскания Романов, – хорваты, значит, со словенцами решили отделиться – как вы представляете себе дальнейшее развитие событий?

– Главными болевыми точками, я думаю, будут эта самая Сербская Краина и практически вся территория Боснии. И еще у хорватов, если не ошибаюсь, есть некоторые претензии на часть Адриатического побережья Черногории, но я надеюсь, в этом вопросе все же возобладает здравый смысл.

– К вечеру прилетит Бейкер – знаете об этом? – вскользь бросил генсек.

– Первый раз слышу, – встрепенулся Воронцов, – откуда такая информация?

– Из разговора с Бушем… поговорите вы с ним для начала, а я уже потом подключусь, если возникнет необходимость.

– Инструкции? – попросил министр, – на что можно соглашаться, что отвергать с порога?

– У нас с Америкой в кои-то веки установились нормальные отношения, – заметил Романов, – поэтому даю вам полный карт-бланш, каких-то кидков и подлянок, уж извините за такой лексикон, я от них не ожидаю. Более опытного в дипломатии человека у нас в стране сейчас нет, так что берите все карты в руки.

– Надеюсь, мы не в покер с ними будем играть, – улыбнулся Воронцов, – а то у меня с покер-фейсом не слишком хорошо.

– Сыграйте в преферанс, – ответно улыбнулся генсек, – это более интеллектуальный вид, чем покер.

– Как дела у Натальи? – не удержался от последнего вопроса министр.

– Все хорошо, спасибо за содействие, Юлий Михайлович. Сейчас она в Римини, ждет рейса Аэрофлота в Москву. Американцы тоже помогли, так что теперь я их должник в некотором смысле… все же дам вам один совет по переговорам с Бейкером, – не удержался Романов.

– Конечно-конечно, Григорий Васильевич, я вас очень внимательно слушаю.

– Надо вытащить всех руководителей югославских республик куда-нибудь на переговоры, с участием нас и Америки естественно. И пусть договариваются хоть до морковкиного заговения – все же это много лучше военных действий и жертв мирного населения, верно?

– Хорошая мысль… и пусть это будет нейтральная страна, Швейцария или Швеция например.

– Италия с Францией тоже подойдут.

Госсекретарь Соединенных Штатов Джеймс Бейкер, 59-летний умудренный опытом и обзаведшийся большими связями политик (при Рейгане он руководил аппаратом Белого Дома), прилетел в Москву глубоко под вечер того же дня. Во Внуково его встречал, как и полагалось по протоколу, наш профильный министр Воронцов. Красную дорожку стелить не стали, да и почетный караул был чисто символический – не первое же лицо прибыло.

А обмен мнениями начался уже по дороге, переговоры условились проводить не в Кремле, а в МИДе, сталинской высотке на Смоленской площади с гербом СССР на фасаде и звездой на шпиле.

– По нашим данным, – первым начал Бейкер, – сербские танки уже вошли в Сербскую Краину.

– А по нашей информации, – парировал Воронцов, – хорватские десантники заняли Сараево. Что будем предпринимать, мистер Бейкер?

– Надо для начала поговорить с двумя руководителями – Сербии и Хорватии, можно по телефону.

– А Словения, а Босния с Черногорией? – напомнил Воронцов.

– Аааа, – пренебрежительно отмахнулся американец, – это все объекты международного права, а совсем не субъекты. Решать они вряд ли что-то смогут, тут все зависит только от этих двух республик.

– А мы приехали, – сказал Воронцов, распахивая дверь представительского лимузина – машина остановилась прямо возле парадного входа в высотку.

– Интересное здание, – заметил Бейкер, он выгрузился с другой стороны и смерил взглядом звезду на шпиле МИДа, – для России, конечно, в Америке таких небоскребов много…

– Почему не взять на вооружение опыт передовых стран? – не стал реагировать на шпильку наш министр, – когда наши высотки начинали строить, это в сороковых годах было, архитекторы и строители очень внимательно изучили все заслуживающее внимание… в том числе и небоскребы в Нью-Йорке, как уж у вас там самый знаменитый-то называется?

– Эмпайр Стейт Билдинг, – тут же вылетело из американца, – хотя самый высокий сейчас другой, Крайслер Билдинг в Чикаго. Однако, давайте займемся нашими делами…

А тем временем в Югославии

Спасателя из Будвы Мирослава, равно как и начальника яхт-клуба Гойко из Петроваца мобилизовали в ряды доблестной югославской армии в тот же день, когда Наталью эвакуировали на авианосец. Родина нуждается в ваших услугах, сынки, сказал им начальник военкомата, так что руки в ноги и вперед, в 301 пехотный батальон.

Форму они получили прямо здесь, капрал-каптенармус вывалил перед ними груду штанов и гимнастерок, выбирай, что подойдет. Форма была старой и потертой, а ботинки сильно стоптанными, но Мирослав с Гойко все же нашли себе более-менее приличные варианты. Потом их вместе с еще десятком новобранцев забрал усталый и весь какой-то взмокший прапорщик из батальона. Ехали не очень долго, разгрузились уже за забором, где квартировал 301 батальон.

– Гойко, значит? – усмехнулся офицер, принимавший пополнение, он увидел в списке, как зовут начальника лодочной станции, – почти, как Митич… который на лошадях скакал. Только не очень похож.

– Так точно, – отозвался тот, – совсем не похож. И на лошадях ездить не умею.

– Ну ладно, сынки, – сложил список офицер, – сейчас у нас по плану обед, потом проверим, кто что умеет, а дальше… дальше видно будет.

– Пиджаки прибыли, – скривился в ухмылке дежурный по столовой, здоровенный краснорожий детина с накачанными мускулами, – вечером готовьтесь к прописке.

– Это он о чем? – спросил Мирослав.

– Известно о чем, – ответил Гойко, – деды будут строить салабонов… то есть нас. Ну это мы еще посмотрим, кто там кого построит… ты как, драться-то умеешь?

– Первый разряд по боксу, – с гордостью отвечал Мирослав, – правда это лет пять назад было, когда я на ринг выходил. А ты как в этом смысле?

– Два года в секции джиу-джитсу… правда тоже давненько это было, но в принципе ничего не забыл.

Они получили на раздатке стандартный набор еды, как то – гороховый суп, пшенную кашу с мясом и стакан компота, все это было в жестяных и не очень чистых мисках. А после обеда построились рядом с входом в столовую и промаршировали, как сумели, в дальний конец территории, в одноэтажный барак. На котором было написано, что это учебная часть батальона.

– Значит так, бойцы, – начал свое выступление капитан с очень недовольным лицом, – я сейчас буду называть фамилию, боец встает и докладывает, где и когда служил и что умеет делать. Поехали.

Знакомство было не слишком долгим, из неожиданностей оказалось только, что Гойко не-Митич служил срочную службу в отряде боевых пловцов.

– Мда… – начал чесать голову капитан, – ты тут, скорее всего, случайно оказался, но делать нечего, теперь в пехоте послужишь. А сейчас слушайте меня внимательно, бойцы, два раза я повторять не буду, – и он отдернул шторку с доски, которая висела тут явно для учебных целей, – это карта Черногории и примыкающей к ней Боснии. Сегодня утром хорватские войска заняли центральный боснийский город Сараево, вот он, – и он упер указку в левый верхний угол карты, – нашим подразделениям поставлена задача занять позиции на востоке Боснии по примерно такой линии – Гацко-Калиновик-Фуча. И защитить тем самым черногорско-сербское население, которое в этих местах составляет абсолютное большинство. Выдвигаемся завтра на рассвете, у нас есть два механика-водителя, они идут принимать транспортные средства, остальные получают оружие и отправляются на стрельбище. Вопросы?

Пара бойцов подняла руки, но задать они ничего не успели, потому что где-то очень близко раздался мощный взрыв.

– Всем покинуть помещение и рассредоточиться, – быстро нашел нужные слова капитан, – залечь в складках местности и не высовываться.

Гойко с Мирославом забрались в неглубокую ложбинку рядом с пожарным щитом и не высовывались в соответствии с приказом командования.

– А не успели нас прописать… – задумчиво сказал Гойко, – так мы и не узнаем, похоже, как тут прописки протекают…

Глава 9

Взрывов раздалось еще две штуки, после чего наступила звенящая тишина с кисловатым привкусом тротиловой гари. Капитан спустя две минуты после последнего взрыва подошел к залегшим бойцам откуда-то сбоку и зычным голосом приказал всем вернуться в учебную часть.

– Все на месте? – бегло оглядел он новобранцев, – никого не зацепило?

– А что это такое было, товарищ капитан? – спросил Гойко.

– Дружественный огонь, – хмуро бросил тот, – раздолбаи из соседней части так провели учебные стрельбы. А мы продолжаем… на чем мы там остановились?

– На вопросах, – напомнил один новобранец, сильно похожий на цыгана, – можно задавать?

– Можно, – устало кивнул капитан, – только быстро давай.

– Я слышал, что хорваты еще имеют виды на Будву – это так?

– Да, – неохотно отвечал командир, – есть такие сведения, однако пока на побережье все тихо и спокойно, поэтому нас отправляют на другой участок.

– А еще вопросик, товарищ капитан, – поднял руку Мирослав, – стрельба боевыми патронами разрешается?

– Вам выдадут по две обоймы для АКМов, – опять с какой-то тоской в голосе продолжил вечер ответов капитан, – с боевыми патронами, да. Но стрельба только по приказу командира… тот, кто начнет стрелять без приказа, пойдет под трибунал.

– У меня еще один небольшой вопрос, – поднял руку Гойко.

– Задавай, но это будет последний, – капитан посмотрел на часы, – время не ждет.

– Кормить нас там будут, в этой Боснии?

– Получите сухой паек на трое суток, а потом решим вопрос. Все на этом, встали, построились и на стрельбище – оно в правой стороне. Оружие на месте выдадут. А вы двое налево – в гаражи.

И снова Москва, Смоленская площадь

Переговоры шли долго и трудно, Бейкер оказался прожженным переговорщиком, умело лавирующим между понятиями «можно» и «надо». Воронцов ему в принципе ничем не уступал, поэтому за три полных часа с одним перерывом на кофе стороны, в общем и целом, ни к чему общему не пришли. По истечении трех часов помощник нашего министра шепнул, что звонит Генеральный. Воронцов извинился и вышел в соседнюю комнату.

– Слушаю, Григорий Васильевич.

– Как проходит встреча? – спросил Романов.

– Очень тяжело, – вздохнул министр, – слишком разные стартовые позиции.

– Пожалуй, я подключусь – ждите меня где-то через полчаса.

Объявили еще один перерыв на кофе, во время которого Бейкер неожиданно вспомнил про Армянское землетрясение.

– Не расскажете, – попросил он у Воронцова, – как у вас так ловко получилось купировать последствия этого стихийного бедствия? Там же, если не ошибаюсь, все десять баллов по шкале Рихтера были…

– Девять с половиной, – поправил его Воронцов, – а точный прогноз по нему выдал институт геофизики…

– Я знаю официальную версию советских властей, – отвечал Бейкер, – но у нас в Штатах такими прогнозами занимается не один, а целых три института, оснащенные новейшей электроникой и классными программистами. Но положительных результатов от них мы ни разу не видели, все время попадают пальцем в небо…

– Это означает только то, мистер Бейкер, – вежливо улыбнулся министр, – что наша электроника и наши программисты немного лучше ваших… больше ничего.

Госсекретарь слегка надулся, но ненадолго – в зал переговоров в это время подтянулся товарищ Романов. После обмена приветствиями генсек сразу взял быка за рога.

– Я так понимаю, что основной камень преткновения у нас такой – вы играете черными, мы белыми, и обе стороны считают, что это игра с нулевой суммой… то есть выигрыш одной стороны неминуемо значит провал у другой… верно, мистер Бейкер?

– Не совсем уж так в лоб, – усмехнулся госсекретарь, – но в целом вы достаточно точно обрисовали наши межгосударственные отношения.

– То есть сейчас вы играете на половине поля хорватов, если привлечь спортивную терминологию, а мы за сербов… а давайте выйдем из этого порочного круга…

– Вы меня заинтриговали, мистер Генеральный секретарь, – с искренним интересом отвечал Бейкер, – давайте попробуем, слушаю ваши предложения.

– Мое главное предложение касается Саддама Хуссейна и околоиракских проблем…

– Так-так, – Бейкер уселся поудобнее, – это очень интересно.

– Саддам в последнее время стал неуправляемым и недоговороспособным, – продолжил Романов, – вы наверняка знаете это не хуже меня. По информации из нашей внешней разведке он готовит масштабную операцию против одной соседней страны.

– Давайте не будем ходить вокруг и около, – предложил госсекретарь, – и назовем вещи своими именами – речь идет о Кувейте?

– От вас трудно что-либо скрыть, – усмехнулся генсек, – да, я говорю о Кувейте. На горизонте полугода Саддам предпримет попытку захватить эту страну, причем с высокой вероятностью можно предположить, что попытка будет успешной. У Кувейта не армия, а слезы какие-то…

– Заканчивайте уже свою мысль, мистер Романов, – сказал Бейкер, – расставляйте все точки над и.

– Окей, как любят говорить в вашей Америке, – улыбнулся генсек, – наше предложение заключается в том, что мы не будем мешать Америке в укрощении амбиций Хуссейна, а Америка не будет мешать нам восстановить мир и порядок на Балканах. Более того, в отношении Ирака мы могли бы даже помочь информацией, ведь большинство видов вооружений у Саддама родом из СССР, да и наши связи в Багдаде никуда пока не делись…

– Это очень интересное предложение, – задумался Бейкер, – но вы же сами понимаете, что один я таких решений принять не смогу, нужно будет согласовать с руководством.

– Согласовывайте, конечно, – не стал спорить Романов, – ночи вам хватит для согласования?

– Думаю, да… однако, хотелось бы узнать ваше видение относительно югославских дел – что вы там собираетесь делать и как?

– Хорошо, – вздохнул Романов, – могу рассказать о наших планах. Первое – немедленное прекращение огня… ну в тех местах, где стреляют, конечно…

– В Сербской Краине идут достаточно интенсивные боевые действия, – дал справку Воронцов, – а в Боснии войска противоборствующих сторон пока что просто стоят напротив друг друга.

– Ну, значит, и там и там надо все это прекратить, – понял посыл генсек, – затем второе – переговоры сторон на нейтральной площадке с одновременным вводом в зоны конфликтов миротворческих сил. Состав этих сил подлежит обсуждению… причем мы в принципе не будем возражать, если поучаствуют и американцы.

– Должно быть еще и третье, – улыбнулся Бейкер, – как говорится в вашей пословице – бог троицу любит.

– Все верно, мистер госсекретарь, – ответно улыбнулся Романов, – приятно видеть, как наши геополитические противники изучают российскую культуру. Третье будет на перспективу – мы реалисты и понимаем, что вернуть дружбу между югославскими республиками не удастся. Поэтому самым лучшим решением проблемы мы бы видели установление новых границ в Югославии. Учитывающее реальные расклады по населению… допустим Сербская Краина отойдет к Сербии, а Боснию можно было бы разделить, все равно это очень рыхлое образование, запад там тяготеет в Хорватии, восток к Сербии и Черногории, а центр мусульманский.

– А что насчет Косово? – поинтересовался Бейкер.

– Косовский вопрос мы предлагаем отодвинуть во времени чуть подальше – там пока спокойно, так что лучше его не трогать. В одной нашей поговорке точно обрисована ситуация в этом регионе – не буди лихо, пока спит тихо.

– Понятно-понятно… – пробормотал Бейкер, – давайте еще чуть более подробно обсудим иракскую тему.

– Конечно, – Романов закинул ногу на ногу и налил себе минералки, – что вас интересует?

– Можно ли предотвратить бросок Саддама в Кувейт – как вы считаете, мистер Романов?

– Это очень сложный вопрос… – задумался тот, – боюсь, что даже совместными усилиями Советского Союза и Америки сделать это будет затруднительно… а у меня встречный, кстати, вопрос – а надо ли его предотвращать, этот бросок?

– Ээээ, – сразу даже не нашел, что ответить, Бейкер, – хороший вопрос… его тоже надо бы обдумать и обговорить с Белым Домом. Думаю, до завтра будет ясный и недвусмысленный ответ на все ваши предложения. Кстати уж заодно, у меня тоже имеется один встречный вопрос, немного не по теме переговоров, но все же…

– Задавайте, мистер Бейкер, – легко согласился Романов, – у нас демократическая страна, все имеют право задавать любые вопросы.

– Так уж и любые? – усмехнулся госсекретарь.

– В пределах разумного, конечно, – ответно усмехнулся Романов, – думаю, что и в Америке нельзя затрагивать отдельные темы, Джон Кеннеди и Мартин Лютер Кинг убедились в этом на своей шкуре.

Бейкер молча съел эту шпильку, отставил дискуссию о разрешенных темах в сторонку и задал, наконец, свой наболевший вопрос.

– Средства массовой информации утверждают, что в Москве вот-вот начнется публичный процесс над руководителями переворота… неудавшегося переворота, конечно…

– Правильное уточнение, – заметил Романов, – если переворот получается удачным, его быстро переименовывают в революцию.

– Да, совершенно верно… так вот – сведения о публичном процессе соответствуют действительности?

– Абсолютно соответствуют, – кивнул генсек, – процесс начнется завтра в Колонном зале Дома Союзов, в десять утра – можете, кстати, посетить его в качестве почетного гостя, у нас никаких секретов в этом смысле нет.

– Уж очень нехорошие коннотации у Дома Союзов вообще и у публичных судов в нем в частности, – продолжил Бейкер, – в тридцатые годы, если не ошибаюсь, таким образом судили оппозицию Сталина – Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова… у нас их называют Московские процессы, Москоу трайлс.

– Знаете, мистер Бейкер, – перешел на совсем уже откровенные высказывания Романов, – имя Сталина сейчас откровенно оболгано, а ведь при нем прошла индустриализация страны, благодаря которой мы выстояли во Второй мировой. При нем построены сотни новых городов и заводов, при нем победили Гитлера и построили мировую социалистическую систему. Наконец, атомная бомба и ядерный паритет с Америкой у нас появились благодаря Сталину. А если вернуться к тем самым московским процессам, Москоу-трайлс, как вы выразились, то там же судили зажравшихся и абсолютно оторвавшихся от реальности московских чинуш. И народ горячо поддержал все три этих процесса – крови на Зиновьеве-Каменеве, не говоря уже о руководителе НКВД Ягоде, было столько, что отмыть ее не было никакой возможности. Поэтому руководство нашей страны твердо уверено, что ничего дурного в римейке московских процессов… так ведь у вас называется выпуск новых версий уже существующих произведений искусства… нет и быть не может. Так что уэлком в Колонный зал.